Текст книги "Последняя ночь в Катманду"

Автор книги: Лора Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

На следующий день, после шумного и щедро сдобренного специями обеда с непальскими журналистами, Синтия отправлялась на встречу с Шекхаром.

От вина у нее в глазах все слегка искрилось, улицы медленно раскачивались, и она с трудом узнавала знакомые кварталы. Но, несмотря на это, она, как обычно, приветливо улыбалась зазывалам из магазинов, отвечала на их приветствия и врала, что зайдет в другой раз. Свернув с площади Тахити, она вскоре оказалась на том перекрестке, с которого ее похитили.

Махеш… Легкий хмель, застилавший глаза радужной пеленой, в одну секунду выветрился.

Синтия остановилась посреди улицы, не в силах справиться с волнением. Ей казалось, что Махеш где-то рядом, что стоит ей повернуть голову, и она увидит его, встретится с ним глазами, бросится ему навстречу…

Как безумная, не помня себя, она стала искать его глазами в толпе.

– О, Махеш… – прошептала она тихо и, уже ничего не видя перед собой, побрела дальше по улице.

Приближаясь к перекрестку, где заканчивалась Три Деви Марг, Синтия вздохнула и огляделась.

Шекхар стоял у входа в гостиницу на углу и тоже озирался. Заметив ее, энергично направился к ней навстречу.

– Добрый вечер, Синтия! – Он лучезарно улыбнулся.

– Привет, – ответила она, пытаясь ответить улыбкой на его улыбку. – Надеюсь, не опоздала?

– Нет. – Он посмотрел на свои часы. – Сейчас ровно шесть. Я пришел без четверти. Думал, что ты можешь освободиться раньше, и не хотел, чтобы ты ждала. Как прошел обед?

– Бурно, – ответила Синтия. – Меня до сих пор слегка покачивает после двух бокалов французского вина.

Они пошли по улице.

– А я за это время успел многое сделать. Был в двух приютах и в школе для бедных. Условия, в которых живут и учатся детишки, конечно, оставляют желать лучшего. Я сделал, как ты посоветовала, появился без предупреждения, чтобы увидеть картину без прикрас. Умудрился снять довольно много, хотя директор и пытался отложить съемку на завтра.

Они разговорились о работе, и Синтия на время отвлеклась от своих страданий.

В половине седьмого они сели в такси и отправились в благотворительный пансион на окраине Катманду. Посещение пансиона, несмотря на вечернее время, прошло с головокружительным успехом. Шекхар был в восторге от умения Синтии выуживать из ситуации то, что ей нужно. За сорок минут они умудрились поговорить с несколькими воспитателями и детьми-сиротами, живущими в пансионе, и многое от них узнали.

В половине девятого они снова шли по улице и горячо обсуждали прошедший визит, планировали работу на завтра.

– Кстати, Синтия, твой паспорт с продленной визой и перебронированный на субботу билет – в сейфе администратора «Астории». Не забудь забрать, – напомнил Шекхар.

– Спасибо. Значит, у нас есть еще четыре дня, – ответила она. – Уверена, что за это время мы сделаем блестящий репортаж.

– А я уверен, что ты сейчас не отказалась бы от хорошего ужина, – сказал он, покосившись на нее с улыбкой. – Как насчет того же места, где мы обедали вчера?

– Я не против, но только если платить сегодня буду я.

Он остановился и с возмущением посмотрел на нее.

– Это что еще за новости? Не знаю, как у вас в Америке, а в Непале мужчины обязаны платить за приглашенных женщин. Уж извини, Синтия, но я не собираюсь нарушать свои правила.

Синтия нахмурилась.

– А женщина разве не имеет права пригласить мужчину? Мы ведь всего лишь коллеги, а не…

Она не договорила кто. Это слово застряло у нее в горле. В сердце снова защемило. В глазах заблестели слезы.

О, Махеш… Неужели ни одного мужчину на целом свете она не сможет теперь назвать любимым?

Она отвела взгляд в сторону, незаметно смахнула слезы и снова повернулась к Шекхару. Он выглядел задумчивым.

– Согласен, мы всего лишь коллеги, – сказал он с плохо скрытой досадой. – Но все же я не могу позволить женщине платить за себя в ресторане. Ведь это я тебя пригласил?

Синтия пожала плечами.

– Ладно, не обижайся, Шекхар. Я согласна. Только давай пойдем в другой ресторан. Тот уж больно дорогой.

Он оживился.

– Ладно. Метрах в ста отсюда есть ресторанчик, недорогой и уютный, и оттуда недалеко до «Астории». Пойдем туда?

– Пойдем, – кивнула она.

Они свернули в переулок, потом в другой и пошли прямо по широкой улице. Чем больше они приближались к ресторану, тем знакомее казалась Синтии местность. Когда они вышли на угол улицы, Синтия уже знала, куда Шекхар ее ведет… В тот ресторан, куда она избегала заходить после того, как там появился Махеш.

О Господи! Но деваться некуда…

Они вошли в ресторан, задержались у входа, ища глазами свободный столик. Свободных столиков оказалось только два: один – в центре зала, а второй – рядом с входом. Оба были далеко не лучшими. Шекхар вздохнул и посмотрел на Синтию.

– Выбор небольшой, но я все же предоставлю его тебе, – сказал он.

Синтии было дурно уже от одного вида ресторана. В этом ресторане она пять дней подряд пыталась поесть и, несмотря на большой ассортимент вкусных блюд, ни разу не поела с удовольствием. В тот день, когда здесь появился Махеш, она только вечером смогла по-настоящему насладиться едой. Только когда он был рядом, к ней вернулся аппетит.

– Тот, который в центре, – сказала она. – У входа сидеть слишком неуютно.

Нет, Синтия Спаркс, говорила она себе, пробираясь к столику за Шекхаром. Так дело не пойдет. Нельзя так часто впадать в болезненные воспоминания. Жизнь продолжается. Ты не должна позволять прошлому вторгаться в настоящее. Найди в себе силы и не порть аппетит своему новому другу.

Шекхар дождался, пока она подойдет к столику, и галантно отодвинул для нее стул. Поблагодарив, она села.

– Я голоден, как зверь, – сказал он, нетерпеливо придвинулся к столу и так же нетерпеливо открыл меню.

Синтия последовала его примеру.

Итак, что же ей заказать? Она два раза бегло пробежалась глазами по карте меню. Китайские чоумейн? Итальянскую лазанью? Или непальский далбат?

Что ж, пора преодолеть страх перед памятью.

– Я тоже готова, – заявила она, заметив, что Шекхар машет рукой официанту. – Я собираюсь полакомиться непальской едой.

– Ты любишь непальскую еду? – удивился он. – Обычно иностранцы находят ее скучной. Я впервые встречаю такую американку. Ты любишь Тхамель, любишь непальскую еду. Что еще ты успела полюбить в Непале?

Одного непальского мужчину, подумала Синтия.

– Непальские песни, – ответила она, вспомнив, как наслаждалась их игривой мелодичностью и душевностью, когда ужинала с Махешем в национальном ресторане.

– Это понятно! Тогда я в один из вечеров приглашу тебя в ресторан, где поет и играет хороший национальный ансамбль, – с радостью предложил Шекхар.

Без сомнений, он пригласит ее туда же, где она была с Махешем. Судьба просто смеется над ней. Пусть потешится…

– Не откажусь, – бросая вызов безжалостной судьбе, согласилась она.

После ужина Шекхар проводил ее до отеля.

– Я заеду за тобой в десять утра, – напомнил он ей, прощаясь. – Пожалуйста, будь готова. В десять тридцать нас будут ждать в приюте «Хэппи хоум».

– Не волнуйся. Я еще не научилась опаздывать, хоть и не в первый раз приезжаю в азиатскую страну. До завтра.

– До завтра.

– Куда это вы, друзья, так энергично собираетесь?

Махеш так неожиданно появился на балконе, что занятые суетливыми сборами Хари и Дипак сначала замерли, застигнутые врасплох, и лишь потом сообразили поднять глаза на балкон.

– Как куда? Провожать мисс Спаркс. Сегодня вторник, если ты не забыл. В четыре часа вечера она улетает. Нам нужно к двум часам успеть в аэропорт, – сказал Хари.

– И вы хотели это сделать без меня? Понятно. Подлые заговорщики. – Махеш стал медленно спускаться по лестнице.

– Махеш, мы просто не хотели лишний раз… – Дипак не смог договорить.

– Мое сердце уже разбито, Дипак. Его невозможно разбить еще раз…

– Послушай, Махеш, – перебил его Хари. – Дело не только в сердце. Ты знаешь, что рискуешь жизнью, если появишься в аэропорту. Прошу тебя, не делай глупостей.

– Но ведь она и вас просила не появляться там, – напомнил Махеш.

– Да. Но мы решили… – Хари запнулся.

– Мы решили прибегнуть к своим старым шпионским штучкам, – помог ему Дипак.

Махеш остановился на последней ступеньке лестницы и, нахмурившись, посмотрел в лица своих бывалых шпионов.

– Понятно. Замаскируетесь под носильщиков и потащите ее чемодан от такси до входа в аэропорт. И при этом будете строить ей глазки. – Махеш криво усмехнулся. – Но знаете, я сам с таким же успехом могу переодеться носильщиком. Будем тащить ее единственный чемодан втроем. Как вам идея?

Хари и Дипак переглянулись, коротко прыснули, но быстро примолкли. И Хари снова с тревогой посмотрел на Махеша.

– Послушай, Махеш, шутки шутками, а рисковать жизнью ради того, чтобы еще один раз взглянуть на женщину, неразумно.

Рисковать жизнью. Они без конца твердят ему об этом. Но разве можно назвать жизнью то, что ждет его впереди? Или то, что было до встречи с Синтией? И разве не стоит вся его жизнь того, чтобы в последний раз увидеть ее?

– Я лечу с вами! – решительно заявил он. Хари печально вздохнул и повернулся к Дипаку.

– Тогда наш план несколько меняется, – сказал он. – Вы двое переоденетесь носильщиками, а я останусь в машине. Буду наблюдать за ситуацией. Униформы в машине?

Дипак кивнул.

– Переоденетесь в сарае, где мы прячем «кадиллак», – продолжал Хари. – И по дороге в аэропорт вам придется прятаться в машине. Я вас сброшу за полкилометра до аэропорта. Доберетесь на попутке. Поехали.

С траурным лицом Хари направился к парадному выходу из замка. Дипак и Махеш последовали за ним.

В четыре пятнадцать компания из трех неудавшихся провожающих возвращалась в Катманду.

– Странно, почему она не улетела? – рассуждал вслух обеспокоенный Махеш. – Может, с ней что-то случилось? Может, заболела? Мы должны заехать в «Асторию». Не откладывая.

– Нет, позволь нам сделать это без тебя, Махеш, – бросил ему Дипак, сидящий за рулем «кадиллака». – Мы достаточно перетряслись из-за тебя в аэропорту. Тебе лучше пересидеть в доме.

– Да, конечно, – безропотно согласился он и добавил:

– Простите, ребята.

Остаток пути они сидели молча, погрузившись в свои мысли. Наконец «кадиллак» свернул в переулок, медленно прополз по нему и въехал во двор старого дома недалеко от площади Дарбар. Компания покинула его и вошла в дом через парадный вход.

– Переоденемся и… снова в разведку. Представление продолжается, – сказал Хари Дипаку, как только они вошли в дом.

Они исчезли в комнате на первом этаже и оставили Махеша одного. Он сел в прихожей на скамью, поставил локти на колени и уронил в ладони голову.

Где она? Что с ней? Нет, с ней не могло случиться ничего дурного. Она могла улететь раньше, могла еще не улететь, могла улететь, но не в Штаты. Может, ее послали в другую точку мира?

Через несколько минут из комнаты появились Хари и Дипак в своих элегантных костюмах. Они подошли к Махешу и по очереди похлопали его по плечу.

– Держись, Махеш. Уверен, что с ней все в порядке, – сочувствующим голосом сказал Хари.

– И я не сомневаюсь в этом, – тепло подтвердил Дипак. – Возможно, она еще в Непале. Просто что-то изменилось. Мы позвоним тебе, как только выясним.

Махеш встал. На его губах появилась слабая улыбка.

– Спасибо, друзья. Удачи. И будьте осторожны.

– Обещаем.

Они ударили по рукам, и Хари с Дипаком, не оборачиваясь, выскользнули за дверь.

– Послушай, Шекхар, ты так совсем разоришься, угощая меня каждый день обедами и ужинами. Давай будем платить за еду по очереди. Поверь, мой заработок гораздо солиднее твоего, – проговорила Синтия, как только они вышли из ресторана.

– Нет, Синтия. – Шекхар упрямо покачал головой. – Все будет гораздо проще, если ты перестанешь об этом думать. Прошу, не отнимай у меня маленькой радости угощать тебя. Кроме того, я собираюсь пригласить тебя завтра на ужин в свой дом. Мои родители будут рады с тобой познакомиться: мать побалует тебя домашними деликатесами, а отец расскажет много забавных историй из своей жизни на службе в королевской армии Непала. Уверен, что тебе у нас понравится.

В темнеющем вечернем небе пророкотал гулкий раскат грома.

Ох уж это восточное гостеприимство. Отказать, значит, непростительно обидеть. Но Синтия не собиралась отказывать. В обществе Шекхара у нее оставалось меньше времени на то, чтобы мучиться воспоминаниями о Махеше. Нет. Махеш всегда был с ней, в ее сердце, но в компании приятного коллеги она не испытывала того безысходного одиночества, которое тут же накатывало на нее, когда она возвращалась в свой номер.

– Вот и отлично! – весело сказала она и почувствовала, как на ее голову шлепнулись первые капли дождя.

– А сегодня можем прогуляться по твоему любимому Тхамелю, – добавил он.

– Но, похоже, через пару минут хлынет дождь. Ты предлагаешь гулять под дождем? – удивилась Синтия.

– А почему нет? Сезон дождей в Непале подходит к концу. Настоящие ливни уже прошли. Этот дождик поморосит минут пятнадцать. Зато улицы будут умытыми, а воздух свежим. Не стоит отказывать себе в прогулке перед сном, – убедительно сказал он.

– Что ж…

Дождик заметно припустил. Синтия раскрыла зонт и посмотрела на Шекхара. Он шел рядом и, казалось, не замечал, что его волосы и футболка быстро становятся мокрыми.

– Шекхар, как ты смотришь на то, чтобы тоже спрятаться под мой зонтик? – предложила она.

– Спасибо, – ответил он с улыбкой. – Но я предпочитаю намокнуть.

– Ты романтик, – рассмеялась она.

– Любой мужчина стал бы романтиком рядом с такой женщиной, как ты, – серьезно ответил он.

Синтия рассмеялась еще громче.

– Ты мне льстишь.

– Совсем нет. Разве ты не замечаешь, как на тебя заглядываются мужчины? – Он косо посмотрел на нее.

– Нет.

– Странно. Красивые женщины обычно знают, что нравятся мужчинам.

Синтия присмотрелась к мокнущему коллеге, который шлепал рядом с ней по лужам, успевшим образоваться на дороге.

– А я… красивая? – невольно сорвалось с ее губ.

– Очень, – ответил он со вздохом, продолжая смотреть вперед. – Ты что, не знала об этом? Тебе никто об этом не говорил?

Синтия закусила губу. Нет, она не помнит, чтобы мужчины говорили ей о том, что она красивая. Ей часто говорили, что она симпатичная и умная, но и это она воспринимала, как формальные комплименты.

Но нет. Махеш однажды в замке сказал ей, что красивую и умную женщину не так легко обольстить. И он имел в виду ее…

– Говорили… однажды, – уронила она, опуская глаза на мокрый асфальт.

– Наверняка это было чаще, просто ты не помнишь.

Синтия промолчала. Разве теперь это важно? Разве не все равно, сколько раз любимый мужчина говорил ей, что она красивая? Она была однажды красивой для него, она была желанной и любимой… Была.

А теперь ей нет дела до своей красоты. Теперь пусть хоть миллионы мужчин говорят ей об этом, ее сердце не дрогнет.

– И знаешь, Синтия, – снова заговорил он, – самым неожиданным для меня было то, что я хотел сказать тебе об этом, как только впервые увидел. А потом мне хотелось говорить тебе об этом каждую минуту. Ты такая красивая, что я иногда боюсь смотреть на тебя. Правда.

Синтия почувствовала на себе его взгляд и еще ниже опустила голову. Уж не собирается ли этот симпатичный непальский журналист окончательно вогнать ее в смущение своими откровенными признаниями? Зачем он это делает?

– Давай не будем больше об этом, Шекхар, – попросила она.

– Ты считаешь, что это глупо?

– Нет, но меня это смущает, – призналась Синтия.

Дождь усилился. Дорога превратилась в сплошную лужу, в которой танцевали дождевые капли и кипели пузыри.

– Извини, – проговорил он, не успев скрыть грусть в голосе.

Она подняла на него глаза и увидела, что он идет, потупив взгляд, что его слегка удлиненные волосы сбились в сосульки, что его рубашка насквозь промокла и прилипла к телу, а по лицу текут струи воды. Она решительно приблизилась к нему и укрыла его под своим зонтиком.

– Это ты меня извини, Шекхар. Я не хотела тебя обидеть. Просто… я не привыкла к таким комплиментам, – сказала она, несколько секунд помолчала и добавила повеселевшим голосом:

– А теперь, хоть ты и успел до нитки промокнуть, позволь мне все же спрятать тебя под своим зонтиком.

Он взялся за рукоятку зонтика рядом с ее рукой.

– Тогда позволь мне нести зонтик.

Синтия охотно освободилась от ноши, и они снова оживленно защебетали о работе, о Тхамеле и о сезоне дождей.

– Да-а-а, – многозначительно протянул Хари, откинувшись на спинку сиденья. – Не уверен, что смогу рассказать Махешу о том, что мы видели.

– Я тоже, – вздохнул Дипак. – Может, тогда утаим от него одну мелкую деталь? Скажем, что видели ее одну, без кавалера. А?

– Не знаю. – Хари покачал головой. – И соврать ему я не смогу. Может, ты попробуешь?

Дипак положил руки на руль.

– Да, конечно, я буду стоять и врать, а ты при этом будешь прятать глаза и краснеть, – раздражаясь, ответил он. – Махеш в одну секунду все вычислит.

Хари задумался. После затяжной паузы он снова мрачным голосом заговорил:

– Нет, Дипак, рассказывать Махешу о том, как этот смазливый мальчишка заглядывал мисс Спаркс в глаза и хлюпал носом, когда держал ее за руку, слишком жестоко.

– Тогда остается одно – не говорить ему об этом, – твердо сказал Дипак. – Мы с тобой столько раз притворялись и врали. Что нам стоит сделать это еще один раз?

– Я могу врать всему миру, забравшись на самую высокую башню, но я не смогу соврать Махешу, – угрюмо проговорил Хари.

– Но ведь это даже не ложь, – продолжал убеждать его Дипак. – Это всего лишь неполная информация. Просто скажем, что видели ее, когда она входила в «Асторию».

– А что, если он сам позже узнает об этом?

– Что ж, пусть узнает. От этого мы не сможем его уберечь. Но, по крайней мере, мы можем попытаться пощадить его, насколько это возможно.

Хари угрюмо молчал. Но Дипак не давал ему уйти от проблемы.

– Уверяю, все это не так страшно, как тебе кажется. Кстати, у нас есть для него приятное сообщение – письмо от нее…

Хари выпрямился.

– Поехали. Сделаем, как ты говоришь. И обещаю, что краснеть и прятать глаза не буду… когда ты будешь врать.

Дипак с облегчением вздохнул и завел «кадиллак».

На следующий день после посещения благотворительной больницы и приюта для бедных Синтия и Шекхар уселись в кафе и принялись подытоживать собранную информацию. Их совместный репортаж выстраивался в глубокое и интересное исследование.

– Ну вот, основная информация собрана, – сказала Синтия, внимательно пересмотрев результаты опросов. – Осталось добавить небольшой материал из истории благотворительной деятельности в Непале. Беру это на себя. У меня уже есть кое-какие данные.

– Правда? Это было бы замечательно! – воскликнул Шекхар. – Я тоже постараюсь порыться в архивах и кое-что добавить.

– Что ж, тогда будем считать, что наша работа на сегодня закончена.

– Да, но не забывай, что я пригласил тебя к себе на ужин. Можем встретиться в шесть на старом месте, в конце Три Деви Марг. Оттуда до моего дома десять минут ходьбы.

– Я не забыла, Шекхар. Уверена, это будет чудесный вечер.

Синтия допила кофе и встала.

– Тогда в шесть на нашем углу? – уточнил он и тоже встал.

– Так точно. – Она улыбнулась, протянула ему руку, и он крепко пожал ее.

Расставшись с Шекхаром, Синтия решила вернуться в отель, чтобы проверить свою электронную почту и переодеться к ужину. На углу улицы она поймала такси и уже через десять минут вошла в фойе отеля. На часах было полпятого.

Отлично. У нее есть целый час с лишним. Она даже успеет принять душ и немного отдохнуть.

Войдя в номер, она сбросила туфли и уселась за компьютер. Интересно, успел Махеш получить ее письмо? И если успел, то что ответит? Желательно, чтобы он тоже написал только о деле. Теперь ничего, кроме дела, не связывает их.

Или связывает? Может, у него тоже, при одном воспоминании о том, что между ними было, появляется это ужасное жжение в груди? Может, ему точно так же становится тяжело дышать и хочется плакать? Может, он так же, как и она, до сих пор чувствует на губах вкус ее губ, опьяняющую сладость поцелуя? О, Махеш…

Синтия вздохнула и открыла почту. В ящике оказалось два письма: одно – от редактора ее газеты, второе – от него.

Задыхаясь от волнения, она открыла его письмо.

"Милая Синтия! Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты до сих пор в Катманду. Мы были в аэропорту в день твоего несостоявшегося отлета. Прости, я опять нарушил свое обещание.

Я люблю тебя. Очень люблю. Береги себя. Махеш.

P.S. Информацию о деятельности предков пошлю завтра".

О Господи! Синтия приложила ладони к лицу и почувствовала под пальцами горячие струи. Зачем он мучает ее? Какое он имеет право любить ее? Эта любовь должна умереть. Она обречена.

Он говорит, что чуть не сошел с ума, когда узнал, что она еще в Катманду. А каково ей? Она каждый день, каждый час только то и делает, что пытается не сойти с ума от любви к нему. Она заполняет голову мыслями о работе, а ее сердце при этом обливается слезами. И своим письмом он только причинил ей еще больше боли. Почему он так жесток? Почему не дает ей убить в себе любовь к нему?

– Мучитель, – вслух ответила на его послание Синтия, утерла кулачком слезы и принялась развивать эту тему, стуча пальцами по клавишам.

"Дорогой, Махеш! Я не думаю, что нам стоит напоминать друг другу о той короткой вспышке чувств, которая заставила нас говорить о любви. Не знаю, можно ли назвать это любовью? Скорее всего, это была встреча двух истосковавшихся по теплу людей. Но в мире много других источников тепла…

Прошу тебя, пиши только о делах. Жду информацию о предках. Синтия".

Синтия откинулась на спинку стула. Она должна быть сильной. Она должна найти в себе силы, чтобы защитить себя от боли и… безумия. Махеш должен понять, что и для него так лучше. У него впереди целая жизнь с другой женщиной. А у нее, Синтии Спаркс, тоже целая жизнь впереди. И, может быть, есть еще шанс встретить и полюбить другого мужчину. Фермера, ковбоя… журналиста…

Кстати, о журналистах… Синтия посмотрела на часы. Пять часов десять минут. Проверка почты затянулась на полчаса. К ней прибавились глупые слезы и жесткий ответ на письмо Махеша. Увы, письму от редактора придется подождать. А сейчас нужно быстро запрыгнуть под душ, потом запрыгнуть в свое единственное панджабское платье и лететь на встречу с журналистом.

Через полчаса Синтия, в темно-синем шелковом платье с глубокими разрезами по бокам и узких стильных шароварах, присобранных в гармошку на щиколотках, захлопнула за собой дверь номера.

Ужин в доме Шекхара пролетел за обильными угощениями хозяйки, обильными рассказами хозяина и осторожными ухаживаниями сына хозяев. Синтию потчевали тибетскими момо с овощным супом, бобами-чана в подливке и маслянистым сладким пловом с изюмом и орехами.

С отцом Шекхара Синтия быстро нашла общий язык. Она тоже имела за плечами небольшой запас боевого опыта и с радостью делилась им. Шекхар весь вечер очарованно смотрел на нее, и Синтия заметила в его глазах странный блеск. Мужчины так смотрят на женщину не только потому, что она красива.

Наконец, распрощавшись с хозяевами, Синтия, в сопровождении Шекхара, вышла на улицу. На улице шелестел дождь.

– Опять дождь, – сказала она и стала шарить рукой в сумке, ища зонтик. – А ты опять намереваешься промокнуть?

– Конечно. Мокнуть под дождем – мое хобби, основное увлечение в сезон дождей, – непосредственно ответил он.

Синтия усмехнулась и раскрыла зонт.

– И ты не пропускаешь ни одного дождя?

– Стараюсь.

– Собираешь коллекцию дождевых воспоминаний?

Они шли по слабо освещенной улице к светящемуся неподалеку перекрестку.

– Нет, просто люблю, когда на мою горячую голову падает вода.

Синтия рассмеялась.

– Но сезон дождей длится в Непале только три месяца. Как ты умудряешься охлаждать свою голову в другие сезоны?

– Походами в горы. Погружаешься на насколько дней в бездонное горное небо и остываешь.

Синтия вспомнила небо в горах, под которым она жила два дня самой необычной для нее жизнью. Под тем же небом рядом с ней был один мужчина…

Но вместо того, чтобы охладить под горным небом голову, она ее просто потеряла.

Нет, Шекхару знать об этом совсем ни к чему.

Они остановились у перекрестка. Синтия огляделась по сторонам и остановила взгляд на Шекхаре.

– Знаешь, я в вашей стране чувствую себя как дома. Кажется, будто я уже однажды здесь жила, – сказала она.

– Это подтверждение того, что существуют прошлые жизни. Мы все не зря встречаемся. И не без причины все, что теперь происходит, происходит в Катманду, в конце сезона дождей. – Шекхар увидел приближающееся такси и замахал рукой. Машина медленно подкатила к ним и остановилась.

– Готова с тобой согласиться, что сочетание Катманду с сезоном дождей – уникальный подарок прошлых жизней. И этот вечер был для меня чудесным сюрпризом. Спасибо, Шекхар.

Она села в такси.

– И тебе спасибо, что пришла. До завтра.

– До завтра. – Она помахала ему и захлопнула дверцу.

Когда такси остановилось у «Астории» и Синтия вышла из него, странное чувство заставило ее оглядеться по сторонам.

Нет, ей это только показалось… Ей показалось, что среди машин, припаркованных у отеля, она увидела блеснувшую крышу черного «кадиллака». Но она ни за что не обернется, хотя ей ужасно трудно не сделать этого. Пусть сердце колотится, пусть кричит и рвется на части, чувствуя, что Махеш где-то рядом.

В Катманду – конец сезона дождей, а для нее, Синтии, – это конец ее любви.