Текст книги "Дети Вечности (Часть четвертая)"

Автор книги: Лора Андерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– А разве нет?

– На мой взгляд, ничуть. С вашими многомиллионными заработками, Майкл, у вас нет проблемы оплатить лечение. Но вот более 50% американцев, не имеющих медицинских страховок, – в тяжелейшем положении.

– Экстренная помощь оказывается бесплатно...

– Это если будут места в госпитале. Вообще, ваше дорогостоящее и далеко не идеальное медобслуживание...

– Где вы видели идеальное, Советник? Медицина все время дорожает. А общество не может тратить весь бюджет на лечение больных. Согласитесь, есть и другие проблемы. Поэтому те, кто имеют возможность, должны оплачивать хотя бы часть своих медицинских расходов. Мы не понимаем, как Аль-Ришад справляется с такой ношей. Но омоложение "для всех" – и у вас недостижимая мечта.

– Потому что мы не считаем возможным бесконечно продлять жизнь бездельникам. Пока, если человек работал, он вполне мог оплатить омоложение.

– А если не мог по каким-то причинам? Должен умирать. И лечение у вас также не бесплатное. Во всяком случае, для нас, иностранцев. Это один из самых крупных источников дохода Аль-Ришада.

– У Аль-Ришада много разных источников. Но я пригласил вас сюда не для обсуждения проблем здравоохранения Аль-Ришада. Нам нужна ваша помощь. Количество зон эпидемиологических бедствий растет. Эффективных лекарств нет. И у нас мало времени. Вымирание землян как вида, началось. Могут вам помочь уже отснятые материалы или нужно будет переснимать?

– Об этом даже нет речи – не переснимать! То, что я увидел – просто ужасно. Если вы покажете это в таком виде – кроме дикой паники ничего не получите! Вы хотите панику?

– Нет, мы хотим спокойствия, и – вернуть Креила ван Рейна.

– А я могу узнать: зачем он так нужен?

– Мы не можем разработать без его помощи препараты для лечения людей.

– Но я думал, препараты разрабатываются все время!

– Это не те препараты. Они не лечат причину. Более того, поделюсь с вами совершенно секретной информацией. Мы пытались запросить помощь Совета Галактики. Нам ответили отказом.

– Но раньше? Помогали?

– Раньше была другая ситуация. Аолла ван Вандерлит всегда была на Дорне и настаивала на оказании нам помощи. А теперь – она вышла из игры. Второе сам Креил ван Рейн помог очень многим цивилизациям. Нам отказали именно потому, из-за чего раньше помогали. Мы потеряли поддержку Аоллы ван Вандерлит и Креила ван Рейна и – проиграли.

– Итак – мы сидим в большом дерьме. – Майкл механически стучал пальцами по мягкому подлокотнику кресла, явно не замечая этого. Он продумывал шоу. Самое грандиозное шоу за всю историю человечества и с самой высокой ставкой – выживание землян как вида. – Ну что же. Я попробую. Много не обещаю, но сделаю все мыслимое и не мыслимое. – Он снова задумался, проигрывая в мозгу, как нужно все обставить, кого пригласить.

– Ваш гонорар? Можете назначить, сколько хотите.

– Гонорар? – Майкл улыбнулся. – Послушайте, Советник. Расходы, конечно, будут и большие. А вот гонорар, если все получится – это и будет самый большой гонорар. А если нет, мы все умрем, даже телепаты?

– Мы попытаемся телепатов спасти.

– Итак, 5 миллионов человек, из них часть будет к тому времени неизлечима больна. Я не хотел бы выжить, Советник. Кому будет нужен даже самый гениальный телеведущий? Вы подумали об этом?

– Как знаете. Сколько вам нужно времени на подготовку?

– Не меньше месяца– полтора. Вы понимаете, что придется делать разные передачи? На всех основных языках Земли? И с сюжетами, наиболее убедительными, с учетом менталитета конкретной нации? Сюжет с Надеждой Вороновой, если его хорошо обработать, подойдет для славянского направления. Для американцев – нужно что-то другое. Так что работы будет полно. Для этого нужно нанять профессиональную команду. Мое условие – я сам нанимаю людей. Собирать придется по всей Земле. У всех, кого я хочу занять, наверняка контракты. Готовьтесь выплатить неустойки. Теперь, мне не нравится ваша идея многочисленных репортажей. Сначала – должен быть мощный удар по мозгам. Потом можно докрутить, напоминать почаще, чтобы не забывалось. Все уже и так понимают, что что-то не так. Уж больно много умирают! Вот мы и объясним, что происходит. Вы понимаете, в данной ситуации главное – не перегнуть. Мы же не ужастик готовим, а рассказ о реальной жизни. Чуть-чуть не рассчитать и начнется паника. Помимо телевизионщиков и операторов, мне понадобится команда профессиональных психологов. Тоже из разных стран. Скажите – не для эфира, сколько у нас времени?

– Несколько лет. Всего несколько лет.

– Весело... Вам интересно мое профессиональное мнение?

– Конечно.

– Наверное, можно договориться и устроить грандиозное голосование. Если все правильно рассчитать, через пару месяцев вы будете иметь мнение всех землян о необходимости возвращения Советника Креила на Землю. Это возможно?

– Трудно сказать. Нужна консультация с главами стран. Попытаться можно.

– Я к чему это предлагаю. Если каждый житель Земли выскажется за его возвращение, потом будет невероятно сложно попытаться его выслать снова. А ведь согласитесь – это возможно, даже более чем возможно. Итак, подытожим. Я готовлю одно большое шоу с показом того, что творится на Земле, с участием конкретных пострадавших. Истории такого рода имеют невероятно сильное воздействие на психику людей. Постарайтесь, чтобы ваша Надежда Воронова осталась жива. Иначе, ее историю невозможно будет использовать и придется искать другой сюжет, а это – лишнее время. Наша цель, чтобы все осознали возможность спасения и приняли помощь. Для этого нам нужны счастливые концовки. Обязательно счастливые. Так как мой план?

– Надеюсь, это то, что нужно. Я, к сожалению, могу дать вам только деньги и людей.

– Это немало, Советник, очень немало. Ну что же. За работу? – Майкл поднялся, протягивая руку Строггорну. – Контракт пошлите моему агенту.

***

Прошло почти три месяца, в течении которых Майкл Уитмен не появлялся. Хотя Строггорн знал, что работа по подготовке шоу идет во всю. Хотя бы потому, что на его создание уже было истрачено несколько миллиардов долларов.

Майкл Уитмен привлек к работе лучших тележурналистов мира. Профессионал высочайшего класса, он хорошо понимал: то, что однозначно убедительно для американцев, может показаться откровенно неискренним и надуманным европейцам или китайцам. Именно по этой причине Майклу пришлось собрать суперинтернациональную команду, где тележурналист каждой страны отвечал за свой собственный кусок программы. Параллельно велись съемки в различных уголках мира, в зонах эпидемий и обычной, но ставшей такой непростой, жизни людей. Отснятый материал после монтажа проверялся группой психологов, которые выносили окончательный приговор, что можно оставить, что переснять, а что безжалостно выбросить.

Перед запуском программы, Майкл Уитмен снова встретился с Советником Строггорном.

– Итак, Советник, – объяснял Майкл, – мы постараемся уложиться в 24 часа. Сутки непрерывного показа. Это достаточно, чтобы получить нужный эффект. Потом, еще в течении по крайней мере месяца, мы будем подогревать публику отдельными репортажами. Вы хотите предварительно просмотреть нашу работу?

– Смысл? Это же "живое шоу"? Вы будете на ходу подстраиваться под настроение людей?

– Для этого мне и понадобилось нанять такое количество высококлассных тележурналистов. Передача будет транслироваться на всех основных языках Земли. И не в переводе с английского, а вестись ведущими – носителями языка. Это очень важно, чтобы не было языкового барьера между ведущими и зрителями.

– Серьезная работа, Майкл! – восхищенно заметил Строггорн.

– Старались, – Майкл улыбнулся. – В принципе через два-три дня все будет готово. У нас уже заключены контракты с ведущими телекомпаниями мира. Каналов для вещания достаточно. Назначайте только день.

– Ну что ж, давайте начнем в пятницу вечером.

– А я бы начал во вторник.

– Почему?

– Нам будет легче понять реакцию людей. Если начнут останавливаться предприятия, потому что все смотрят, значит, мы достигли своей цели. Земля – смотрит и понимает, что это – самое важное. А работа, и все остальное -подождет.

– Логично. Тогда вторник, вечером. Ты постарайся отдохнуть, – добавил Строггорн, еще раз посмотрев на измученное бессонницей лицо тележурналиста.

– Мне тут один наш оператор, из русских, сказал – на том свете отдохнем. А на этом – нам нужно работать.

***

– Сегодня вечером с вами Майкл Уитмен...

– Сегодня вечером с вами Сергей Ковалев. Эта программа спонсируется Правительством Земли...

– Сегодня вечером с вами Ли Сао. Эта передача спонсируется Правительством Земли. Пришла пора рассказать правду, какой бы горькой она не была.

– ...Наконец, дорогие мои соотечественники ... вы должны понять...

– ... в какой заднице...

– ... в каком дерьме...

– ...в какой дыре...

– ...мы все оказались...

– ...И если вы хотите выжить...

–... спасти себя и близких...

–...остаться до конца людьми...

–...оставайтесь с нами сейчас...

–...смотрите наш канал...

–...подумайте, стоит ли выключать телевизор?..

Строггорн с Линганом сидели в огромном зале, все стены которого были заполнены экранами телекомов. С самого начала каждый вариант передачи становился все более национально-специфичным. Для каждого канала телеведущие использовали свои собственные сюжеты, рассчитанные на восприятие людей определенной культуры.

***

– Какая сумасшедшая работа, Строггорн! – восхищенно заметил Линган. Как они управились за три месяца?

– Я разрешил им тратить столько денег, сколько нужно. Этот проект стоит миллиарды долларов.

– Небольшая цена за спасение людей.

– Часть тележурналистов отказались от гонораров. Даже американцы.

– Все равно, если получится, нужно оплатить.

– Поэтому они и не хотят оплаты. Ставка много больше, чем деньги. Если человек этого не понимает, он не может вести эту передачу.

– Ты знаешь, мне становится немного страшно. А если им не удастся изменить общественное мнение?

– Тогда с чистой совестью готовим Вардов покинуть Землю.

– Неужели? – Линган насмешливо поглядел на Строггорна. – Ты же знаешь, что мы останемся до конца. Как бы долго это не длилось и как бы тяжело нам не было.

– Несколько лет, Линган. На самом деле у нас есть всего несколько лет, чтобы что-то изменить. Потом генетические изменения станут необратимыми.

– Неужели ничего нельзя будет сделать?

– Для отдельного человека – можно. Но спасти цивилизацию – нельзя. В конце шоу телеведущие объяснят, как мы планируем лечить людей. Ты понимаешь, что у Земли нет и не будет столько врачей, чтобы индивидуально лечить каждого человека?

– И что предлагают эксперты? – нахмурился Линган.

– Разбить на группы все население Земли по основным типам генетических патологий. Совершенно очевидно, в одной и той же местности у нас одни и те же проблемы. Это позволяет рассылать препараты по почте и дополнительно по местным каналам телевидения объяснять, как их правильно использовать.

– И все население займется самолечением? – раздраженно спросил Линган.

– Другого выхода нет. Это единственный способ лечить сразу всех.

– Чем дальше мы движемся, тем хуже становится. Это на самом деле ведь не лечение, а только способ замедлить умирание?

– Какая принципиальная разница, Линган? Тысячелетиями, земная медицина ничего не могла вылечить, а только слегка облегчала страдания людей.

– Ну, в прошлом веке были изобретены антибиотики. Спасли немало народу.

– И вывели микроорганизмы в миллионы раз опаснее. Что мы теперь и расхлебываем. Ты же знаешь, даже если бы никакой флуктуации не было, на Земле бы все равно существовала реальная опасность вымирания людей?

– Креил что-то объяснял про соотношение скорости разработки новых препаратов и изменчивости вирусов.

– А там не одни вирусы. Грибки, простейшие, полно всякой дряни. Теперь, мы столкнулись с ужасающе низкой квалификацией врачей. Тебя ужасает лечение по телекому, а иной врач с дипломом хуже телеведущего!

– Это ты про Аль-Ришад говоришь?

– Про остальную часть Земли. Хотя, с тех пор, как мы снизили после флуктуации требования к качеству лечения – и в Аль-Ришаде все совсем не так хорошо, как кажется. Подумай сам. Диагностика и медицинские технологии все время усложняются. Появляются новые болезни. Это как минимум означает, что врач должен все время учиться. А когда он будет в таком случае работать? Да и личная жизнь, она должна быть у человека? С другой стороны, много ли на Земле рождается людей с нужным уровнем интеллекта? Ведь подобные требования – все время умнеть, – предъявляют и другие профессии. Если проанализировать последние тридцать лет, качество жизни людей в целом по Земле снизилось. Хотя, казалось бы, технически мы ушли вперед невероятно.

– А от чего это происходит?

– От людской глупости, Линган. Когда большая часть людей занималась сельским хозяйством, было не так важно, способны ли они мыслить. Зато, когда в прошлом веке начался бурный технический прогресс, да еще сразу во всех областях! Очень быстро выяснилось, что умных людей на Земле недостаточно. У нас не просто не хватает врачей. Также не хватает хороших специалистов во всех областях. И никто понятия не имеет, как можно изменить ситуацию. Биологически эволюцию людей все больше и больше отстает от технической. Этот "феномен техногенных цивилизаций" хорошо известен в нашей Галактике. Взрывное развитие цивилизаций этого типа и такой же быстрый закат. Конкретные причины могут быть различными, но мое мнение – это разрыв биологии и техники. Когда он становится слишком большим, цивилизация гибнет.

– Ты хочешь сказать, что если бы не вмешательство Аль-Ришад, земная цивилизация была бы обречена?

– Что такое Аль-Ришад, Линган? Это государство, в которое изначально собрали со всего мира лучших представителей Земли. Или я не прав? Я читал архивы. Так, для примера. Елен Горднер, англичанка по происхождению, один из известнейших биологов мира, была выкрадена из реальности и перенесена в Аль-Ришад. Родила здесь восьмерых детей. Насколько я помню, все они положили начало целым новым отраслям науки.

– В реальности у нее бы не было детей вообще. Потому что ее волновала исключительно карьера.

– Вот видишь! Это просто парадокс какой– то! Чем умнее люди, тем меньше они рожают детей! О каком естественном прогрессе может идти речь? Итак, вы с Лао забрали в Аль-Ришад, скажу грубо, прекрасный генетический материал. И скрестили его с превосходным физическим! Что в нормальных условиях было бы невозможно. Ни за что бы Елен Горднер не вышла замуж за Рогмунда! Он был настоящим чудовищем и по своей жестокости во много раз превосходил тебя, Линган.

– Настоящий воин! – вспыхнул Линган. – Он не раз спасал мне жизнь.

– Про то и говорю! Прекрасный физический материал. А дальше? Четыреста лет насильственной эволюции. Поначалу – чуть ли не принудительное скрещивание! Что это за законы такие – запрещающие или, наоборот, заставляющие, – иметь детей? Ты хоть понимаешь, что в Аль-Ришаде личной свободы вообще ни для кого не существовало? Если женщина не выходила замуж, ее все равно заставляли рожать! И как это объяснялось – в интересах спасения государства. А на самом деле? Аль-Ришад – инкубатор для ускорения земной эволюции!

– Именно это и позволяет нам сейчас оказывать помощь людям.

– Угу, – Строггорн кивнул на экраны телекомов, где телеведущие продолжали раскручивать шоу. – А они захотели бы этого? Если бы мы не заставили?

– Ты играешь с огнем, Строггорн! У Земли было только два пути погибнуть или принять путь ускоренной биологической эволюции. Сейчас, фактически, и делается этот выбор. Каждый человек волен решать для себя: принимать помощь Вардов со всеми вытекающими из этого последствиями, или умирать.

– Это – не выбор, Линган, – устало сказал Строггорн. – Это – полное его отсутствие. Именно это так меня огорчает. Что мы не можем предложить землянам ничего другого.

– Это жизнь не предлагает ничего другого, а не мы. Жизнь, которая может быть и вечна в рамках Вселенной, но не в рамках отдельной планеты. Моя цель – создать цивилизацию, для которой умирание родной планеты ничего не значит. Во Вселенной полно других планет. И Варды могут жить почти везде. Подумай об этом! Только в Солнечной системе мы могли бы наверняка заселить и Марс, и Юпитер, и Венеру! Если бы у нас было достаточно Вардов со способностью к регрессии!

– Или если бы мы нашли способ изменять тела обычных людей, – задумчиво продолжил Строггорн. Он вдруг на мгновение увидел возможное будущее земного содружества, с освоенными планетами Солнечной системы. Великое и прекрасное будущее цивилизации. – Какая идея, Линган!

– Не моя. Когда-то Креил размечтался об этом. Но сначала нам нужно выжить. Я думаю, понадобится не одно поколение землян, чтобы это стало возможным.

– Кто знает, Линг? А может и не нужно будет столько ждать?

– Посмотрим. Когда получим первые результаты?

– Утром. Нам сообщат, вышли ли люди на работу.

– Ну что ж, подождем, – сказал Линган и поудобнее устроился в своем любимом кресле.

***

Утром следующего дня стало ясно, что большая часть населения Земли на работу не явилась. Люди смотрели шоу, слушали мнения специалистов, ужасались материалам из зон эпидемиологических бедствий, и – думали, думали, думали.

"Паники нет", – докладывали Строггорну каждый час.

"Паники по-прежнему нет", – доложили ему по окончании шоу.

– Мы сделали все, что могли, Советник, – говорил охрипший Майкл Уитмен, главный организатор программы, с посеревшим лицом и красными от бессонницы глазами. – Что на Земле?

– Весь день не работали. Сколько людям нужно времени, чтобы после такого шока они вернулись к нормальной жизни? – спросил Строггорн, а сам подумал: "Если вернутся".

– Сутки еще, как минимум. Пошел отклик по всем каналам. Если у вас нет больше вопросов, я пойду спать. Валюсь с ног!

– Отдыхайте. Спасибо, – Строггорн откинулся в кресле и закрыл глаза. Сейчас каждые несколько минут ему сообщали о ситуации на Земле. Он знал, что все госпитали работали. И это были единственные места на Земле, где чувство долга оказалось сильнее страха.

А еще через сутки ситуации начала словно нехотя меняться. Люди возвращались на рабочие места! Измученные двухдневной бессонницей, страхом и отчаянием, они возвращались к "нормальной" жизни, которая теперь превратилась в бесконечную борьбу отдельного человека и всей цивилизации со смертью.

Земляне сделали свой выбор.

***

– Майкл, как ты считаешь, когда можно будет провести голосование, чтобы мы могли вернуть Креила на Землю? – спросил Строггорн телеведущего через несколько дней, когда ситуация стала ясной.

– Не спешите. Я понимаю, как это важно, но еще пару месяцев нужно подождать. Мы как раз дадим понять, что просто земным ученым не справиться. Ну, и теперь, когда каждый человек осознает, что происходит, намного легче добиться нужного решения.

– Значит, ты думаешь, еще пара месяцев? И все?

– Надеюсь, – Майкл широко улыбнулся. – Спасибо за гонорар. Полмиллиарда долларов. Совсем не плохо.

– Не отказываешься? – усмехнулся Строггорн.

– Теперь, когда будем жить? Ни за что! – рассмеялся Майкл.

– Мы выплатили хорошие гонорары всем телеведущим, – уже серьезно добавил Строггорн.

– Спасибо. Хорошая была работа, Советник. Очень хорошая. Дальше мы будем давать понемногу репортажи. Но теперь и другие телеагенства хотят в этом участвовать. Меня завалили предложениями.

– Хочешь уйти из проекта?

– Не сейчас. Когда Советник Креил вернется, тогда – посмотрим.

Строггорн подумал, что не ошибся в американце. Хотя найти среди тележурналистов профессионала и при этом, чтобы у него еще и были остатки совести – задачка поначалу показалась неразрешимой. Служба Безопасности проанализировала тысячи досье, прежде чем выбрала молодого, но уже достаточно известного тележурналиста.

– Я стал теперь знаменитостью, – все еще смеясь, сказал Майкл.

– Много больше. Ты вошел в историю.

– Правда? – Майкл сразу стал серьезным и помрачнел. – Я все время забываю, ради чего была эта передача, – виновато пояснил он. – Для меня это только невероятно сложная задачка.

– Это не важно. Главное, мы добились нашей цели. Земляне узнали правду о вымирании, но это не вызвало панику. И согласились принять нашу помощь.

– Самым сложным было получить интервью у специалистов Галактики. Они поначалу никак не могли понять, зачем нам это нужно. А когда пошел сюжет с Марбрадора, у меня в зале женщины такой визг подняли! Честно говоря, я жутко испугался в тот момент. Ну все, подумал! Угробили дело.

– Марбрадорцы не самое страшное. Это хоть в какие-то рамки лезет. Всего шесть конечностей. А вот когда я первый раз увидел Велиора, Эспер-Секретаря нашей Галактики, сам чуть от страха не умер. И как ты их успокоил?

– Никак. Что я мог сделать? Сами угомонились. Пожалуй, это был самый критический момент. Да еще сюжет с Надеждой Вороновой на русском канале. Мы-то сказали, что она поправляется. Ну народ и начал ее вопросами забрасывать. Никак не могли поверить, что она говорит правду. Смотрим – час, второй. Ведущий со мной связался, объясняет, что сейчас на нее перестанут действовать лекарства и Надя потеряет сознание. А он никак не может ее убрать из эфира. Хорошо, Андрей Поляков вмешался. Прошел к микрофону и так просто сказал, что Надежда устала. И если публика хочет, он, как один из участников событий, может продолжить. Вы не скажете, Советник, что решено с детьми? Нас во время передачи спрашивали?

– Отправим после лечения в одно место. Правительство Земли создает сеть специальных заведений для детей, потерявших родителей. Как ты понимаешь, таких будет немало.

– Их и всегда было не мало. А Надежда?

– Будет работать воспитателем. Решением суда ей передали опеку над детьми и предоставили пожизненное обеспечение.

– Как хорошо!

– Особо хорошего нет, Майкл. Потому что вылечить мы ее не смогли. Это означает – вся жизнь теперь на лекарствах.

– Так вы же сами говорите, это ждет всех нас?

– Но у многих будет надежда, что когда-нибудь это закончится. А для Нади – никогда.

– Невозможно спасти всех, Советник.

– Это так. Но от этого не легче.

????? 6

Космос. Клиника Роттербрадов.

Странная бесконечная равнина с сиреневатым отливом от низкого ирреального солнца, могучие деревья, скрученные в плотные спирали, прижимающиеся к поверхности планеты, в стремлении противостоять беспощадному, все сметающему на своем пути, урагану.

Аолла вопросительно подняла голову, пытаясь увидеть существо с такой странной телепатемой.

– Кто эта женщина, Нигль-И? – существо, отдаленно напоминающее человека – по крайней мере, у него было две руки и две ноги, – стояло напротив палаты, наблюдая за Аоллой сквозь прозрачную с этой стороны коридора стену.

– Аолла ван Вандерлит, с Земли. Там у них какой-то жуткий номер планеты, не упомнишь. Но я думаю, вы знаете, где это.

– Еще бы! Сколько из-за этого было проблем! С кем она здесь? Муж? Я, кажется, слышал ее историю с Президентом Дорна. Это о ней?

– О ней. Она долго жила там. Пытались уговорить дорнцев помочь землянам во время прохождения флуктуации.

– И как теперь на Земле?

– Учитывая, что Советник Креил ван Рейн здесь, не думаю, чтобы было хорошо.

– Так это Советник Креил ван Рейн? Что с ним?

– Очень давняя история с серьезными для него последствиями. Кстати, я хотел попросить вас, если увидите Странницу...

– Я тебя понял, но вряд ли скоро ее увижу. Ты же знаешь, никак не скажу, чтобы мы были теплыми родственниками. Если увижу, сообщу, что нужна ее помощь. А в чем проблема?

– Нужно разрешение Совета Вселенной.

– Так серьезно? Вряд ли дадут, даже такому специалисту как он. Так он теперь муж Аоллы? Ты не ответил мне, Нигль-И?

– Нет-нет. Он не муж. Когда-то был, достаточно давно.

– И были дети?

– Нет. С детьми у нее одни проблемы.

– А от других мужчин?

– От мужа есть дочь, Лейла.

– Та самая?

– Та самая, – Нигль-И рассмеялся. – Вы очень дотошны в своих расспросах.

– Значит Аолла сейчас замужем. И где же муж?

– На Земле. Там очень веселая ситуация.

– И при этом они позволили себе выслать такого специалиста, как Креил ван Рейн? Мне сдается, эта планетка все-таки вымрет.

– Может быть. В настоящий момент нет ни одного другого специалиста-генетика, который бы согласился помогать им. Всех взбесила история с его высылкой.

– Земляне знают об этом?

– Понятия не имею. Какое нам до этого дело? Мы и так сделали все возможное, чтобы им помочь. В конце концов, если цивилизация не хочет выжить, то может погибать.

– Мне когда-то рассказывали, что после таких флуктуаций на планетах начинались страшные эпидемии. Это так?

– Абсолютно точно. Именно поэтому важно как можно быстрее разработать общую теорию изменений. Это ведь касается всего живого на планете, точнее того живого, что осталось.

– Каков прогноз для Креила ван Рейна?

– Если не получим разрешение Совета Вселенной, чуть больше года.

– Жаль потерять такого специалиста. Я постараюсь помочь. Но мне, тем не менее, непонятно, почему Аолла полетела с ним? Это и для самых близких людей очень тяжело? А здесь? Он ей никто. И потом. Она любит своего мужа?

– Кто же это знает? Правда, ее состояние меня беспокоит. Когда-то, еще на Дорне она получила одну отвратительную зависимость. Строго говоря, ей нельзя быть одной.

–???

– Ей нужен мужчина. А я могу предложить ей только лекарства.

– Нигль-И, можно вопрос? Аолла, я слышал, она сохраняет свою красоту даже в других обликах. Это верно?

– Абсолютно. Но нам не с чем сравнивать. Только Дорн и Дирренг.

– Вполне достаточно. Ты бы разрешил мне поужинать с ней?

– Почему вы спрашиваете моего разрешения?

– На всякий случай – Существо улыбнулось. – Только сначала ты расскажешь мне немного о землянах.

Бесконечная сиреневая равнина стала удаляться, и Аолла, успокоившись, вернулась к привычному теперь для нее состоянию полузабытья.

***

Аолла не знала, сколько времени прошло, наверное, больше месяца по земному счету, когда в один из дней Нигль-И забрал Креила. Они что-то придумали, и может быть удастся вывести Советника из комы, – так объяснил Нигль-И. После этих объяснений потянулись еще более утомительные дни, потому что теперь Аолле заняться было абсолютно нечем. Она бесцельно слонялась по коридорам клиники, почти досконально изучив доступный ей сектор.

В один из таких дней, вернувшись к себе в комнаты, она обнаружила мужчину, который повернулся на звук ее шагов.

– Кто вы? – Она сразу напряглась от весьма неожиданного визита, прикинув, что он никак не может быть человеком, несмотря на невероятное внешнее сходство с людьми. Аолла подумала, что в толпе людей его бы было невозможно отличить, и только затушеванная, почему-то ей сразу пришло в голову – неестественная или неродная? – телепатема, – могла выдать в нем нечеловека. – Кто вы? – существо молчало, и ей пришлось повторить свой вопрос.

– Это имеет значение? – Мужчина улыбнулся, а Аолла внутренне вздрогнула. Она сразу подумала о своей болезни и о том, чем может кончиться встреча со столь похожим на человека существом.

Она еще раз оглядела его: невысокого роста, может быть выше ее всего на голову, с мягкими длинными до плеч, светлыми волосами, ничуть не придававшими ему женственности, в плотно облегающей тело одежде, похожей на римскую тунику; странно-обычное мужественное лицо, нос слегка с горбинкой и невероятная сила, исходившая от существа. От его пристального взгляда серых глаз, – так хозяин мог бы смотреть на свою вещь, – Аолла вздрогнула и внутренне собралась. Эта встреча таила угрозу, а как бы плохо она себя не чувствовала, опасность придавала силы.

– Я требую, чтобы вы назвали себя! – насколько возможно жестко сказала она.

– Мне почему – то казалось – мы поладим. – Мужчина слегка наклонил голову, а его взгляд хозяина при этом смягчился, став просящим.

"Кажется, я влипла!" – внутри блоков подумала Аолла, неожиданно для себя осознав, что у нее пропало всякое желание выяснять, кто это существо и откуда.

– Я не хочу вам ничего плохого, – сказал мужчина.

– Вы думаете, у нас одинаковое понимание плохого?

– Надеюсь. Я хотел бы просить вас поужинать со мной.

– А что вы едите?

– Вас интересуют названия блюд или по существу?

– По существу.

– Я – вегетарианец. На моей планете никогда не ели животных. Я ответил на ваш вопрос?

– Ответили. Если это так, я, пожалуй, соглашусь. – Аолла расслабилась. Чувство опасности куда-то испарилось, хотя существо так и не назвало себя. В конце концов, всем было известно, что вегетарианцы никогда не отличаются повышенной агрессивностью.

***

Мужчина вел ее коридорами клиники, выбирая проход через Трехмерность. Потом они пересекли еще один коридор, а когда шлюз закрылся, Аолла смогла снова вернуться к земному облику.

– Куда вы меня привели? – Она подумала, что это похоже на переход в пристыкованный корабль.

– На мой корабль.

– Никогда бы не подумала, что вы дышите земным воздухом!

– Это для вас! – мужчина рассмеялся. – Идемте, не бойтесь, я не собираюсь вас украсть!

– Как вам это пришло в голову? Наверняка здесь знают, кто вы. Так что похищение исключается! – Аолла воспринимала все как шутку.

– А вам бы этого хотелось?

– Может быть, может быть, – продолжала подыгрывать она существу. Жаль, что у меня есть некоторые обязательства перед моим другом...

– Креилом ван Рейном?

– Вы и его знаете? Кто это столько наболтал о нас? Не Нигль-И случайно?

– А он такой болтливый? – Мужчина опять рассмеялся.

Аолле так давно было плохо, что сейчас радовала малейшая возможность расслабиться.

Пройдя несколько коридоров, они очутились в огромной комнате, с тщательно расставленной земной мебелью. Посередине стоял необъятный стол, заставленный бесчисленными тарелками и тарелочками, как показалось Аолле – с земными фруктами, овощами и всевозможными салатами.

– Это что, с Земли? – у нее начинало все путаться в голове: корабль с земной атмосферой, существо, до мельчайших деталей похожее на человека, теперь еще земная обстановка и еда... Она просто не знала, что можно подумать обо всем этом.

– Нет, конечно. Я кое-что посмотрел о Земле и немного помоделировал. Только не знаю, что получилось?

– Получилось? – Аолла в изумлении обходила помещение. Подделка, если существо не обманывало, была идеальной. Она ощупала поверхность предметов дерево или пластик. Инкрустация – казалось, она где-то встречала такой стиль в антикварных магазинах. – Кто вы? – спросила она, настойчиво посмотрев ему в глаза. – Вы должны быть очень могущественны, если так легко можете обращаться с Многомерностью?

– Не преувеличивайте, Аолла. – Существо улыбнулось. – Давайте лучше сядем за стол. Я не уверен, что это для вас будет так же вкусно, как красиво.

Аолла нерешительно взяла клубничину и осторожно откусила кусочек: на вкус это была самая обычная клубника. "Ни за что бы не догадалась, что это синтез!" – подумала она внутри блоков. Аппетит, тем не менее, был разбужен, тем более что еда в клинике Роттербрадов не отличалась разнообразием. Она не спеша принялась уничтожать одну тарелку за другой, на время забыв о существе, которое почти не ело, а только наблюдало за ней.