Текст книги "Союз времен (СИ)"

Автор книги: Лора Андерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 29

25 декабря 2035 года абсолютного времени

(20 июля 408 года относительного времени)

Директор разведуправления, снова переключил канал. До Нового Года осталось всего шесть дней, но в этот раз праздник никого не радовал.

«Официальное сообщение Правительств Стран Земли. Доводится до всех жителей Земли, что 2 января 2036 года Солнечная система попадет в зону прохождения Многомерной флуктуации-выброса, которая в 14 часов 22 минуты (по Гринвичу) достигнет Земли, что может повлечь гибель всего живого на планете. Правительствами всех стран были приняты меры для максимального смягчения последствий, в том числе максимально возможную помощь нам окажут дружественные цивилизации, предприняв попытку закрыть Землю энергетическим „зонтиком“».

На экране возникло схематичное изображение земного шара, кораблей, которые висели вокруг него, и от них, через пространство, протягивались лучи, соединяясь в единую энергетическую сеть.

«Вероятность гибели, при соблюдении мер безопасности, небольшая и нет нужды поддаваться панике. Просим в момент прохождения флуктуации принять следующие меры. Необходимо покинуть помещения и выйти на открытое пространство, так, чтобы ни листья деревьев, ни какие-либо другие предметы не отделяли вас от неба. Постелите одеяла на землю, можно несколькими слоями. Во время прохождения флуктуации возможно кратковременное сильное похолодание, до 10–20 градусов Цельсия ниже нуля, независимо от того, какая до этого была температура в вашей местности. Поэтому рекомендуется лечь на спину так, чтобы глаза были устремлены к небу и накрыться, лучше несколькими, одеялами, оставив открытыми только лицо».

Генри выключил телевизор. Он уже выучил наизусть эти простые правила, но сейчас подумал, что не так-то легко будет заставить людей выйти на улицы, когда их сольно лет учили прятаться под землю при опасностях такого рода. Строггорн предлагал ему пересидеть флуктуацию в Аль-Ришаде, но Генри, которому самому мало что угрожало, решил остаться и поддержать семью.

26 декабря 2035 года абсолютного времени

(10 августа 408 года относительного времени)

В храме царил полумрак, гулко отдавались шаги Строггорна в черной одежде монаха. Папа ждал его, сидя на Престоле.

– Давно жду вас, Советник.

– Правда, Ваше Святейшество? – Лицо Строггорна скрывала полумаска, и только серые глаза слегка блеснули, отразив пламя свечи.

– Как только объявили Конец Света, я решил, что больше тянуть вы просто не можете.

– Вы это так называете? – Строггорн ничуть не удивился.

– А как еще назвать? Никто даже не пытается скрыть, что с большой вероятностью все мы погибнем. – Папа оглядел его. – Вы имеете право носить одежду монаха?

– Да. Много лет назад я был посвящен в сан Инквизитора.

– Удивительное дело! Неужели так долго живете?

– Почти двести лет.

– Ваше имя в посвящении?

– Отец Марк.

– Если вы назовете город, где служили, мы легко проверим это по архивам.

– Это так важно, Ваше Святейшество? – Строггорн мысленно улыбнулся.

– Хотелось бы понять, наконец, с кем имеем дело.

– Намекаете на Дьявола?

– Как знать. – Папа мысленно пожал плечами. – Мы давно наблюдаем за Аль-Ришадом. Нельзя понять – Добро это или Зло. Так что вы хотели от меня?

– Одну простую вещь. Чтобы на этой неделе, последней, возможно, для земной цивилизации, во всех храмах читали Апокалипсис. Желательно договориться со всеми религиозными конфессиями. У вас большой вес в мире, используйте его.

– Зачем это нужно? Такое чтение вызовет панику?

– Мы хотим, чтобы в текст внесли некоторые добавления о том, как себя нужно вести, и довели это до сведения всех верующих.

– О чем пойдет речь? – Папа внимательно слушал Строггорна, вникая в очень простые правила. – Хорошо. Это мы сделаем. Значит, нужно будет людей вывести в этот момент из храмов?

– Да, иначе они будут молиться до конца, и это увеличит риск. Постарайтесь, чтобы люди раскаялись. Это может тоже оказаться важным для их спасения.

– Теперь я хотел задать вам несколько вопросов, Советник. – Папа несколько минут молчал. – Насколько нам известно, в Аль-Ришаде шестеро Советников?

– Это так.

– Скажите, вы все вызываете такой страх у людей?

– Я не понимаю вас, Ваше Святейшество.

– Что здесь непонятного? – Папа помолчал и продолжил: – Вот вы, например. Бесконечный Страх, просто ходячая Смерть. Мы ее всегда рисовали с косой, такая костлявая старуха. Только когда я вас впервые увидел, сразу понял – нет, Смерть – это вы и есть.

– Хорошо хоть, не Зло. – Строггорн усмехнулся, никогда не задумываясь о таких философских вещах.

– Для вас это представляет разницу? Для нормальных людей, Смерть и Зло – одно и то же.

– Не могу что-либо сказать. – Строггорн мысленно пожал плечами. – Но я много раз убеждался в своей жизни, что смерть – вовсе не самое большое зло на Земле, иногда жизнь куда страшнее смерти.

– Интересная философия. Это правда, что вы лично пытали людей?

– Правда.

– Тогда понятно, почему вы так считаете.

– Не только поэтому. – Строггорн улыбнулся. – Что еще вы хотели спросить?

– О Советниках. Мне рассказывали, что когда Аолла Вандерлит сняла маску, с корреспондентами случился небольшой шок.

– Отчего?

– Говорят, все мужчины в нее влюбились без памяти, поэтому никто и не стал настраивать против Аль-Ришада. Она всегда вызывает такие чувства?

– Наверное. У меня вызывает. Только я считал, что все испугались ее взгляда? Или не так?

– Не совсем так. Взгляда испугались сначала, а потом быстро привыкли. Любовь – сильное чувство, вы не находите?

– Не могу понять, к чему вы клоните, Ваше Святейшество? – нахмурился Строггорн.

– К тому, что все вы, Советники, не случайно оказались вместе. Я пытаюсь понять, есть ли среди вас один, небезынтересный церкви человек… Линган ван Стоил – воплощение абсолютной власти? Правильно?

– Похоже. – Теперь Строггорн и сам начал задумываться.

– А Креил ван Рейн?

– Гениальный человек. Можно сказать – сверхгениальный. И не только для Земли, а и для Галактики.

– Странно только, что у него телепатема – мужчина в черном, в сияющем вихре. Тогда, в Многомерности, я сначала принял его за дьявола.

– Ничего странного. Вас же мой желтый цвет не удивляет? Наше ощущение цвета условно, а многие гениальные люди не любят яркие цвета, они и так знают, что не такие, как все, зачем дополнительно выделяться?

– А Диггиррен ван Нил? У него тоже есть особенность? – Папа смотрел в глаза Строггорну.

– Упорство, безграничное упорство и терпение. Всегда доводит до конца, чем бы не занимался.

– Остался Лао ван Михаэль. Загадочный человек. – Папа посмотрел на дверь и сразу поднялся навстречу, а потом преклонил колени перед вошедшим, удивив Строггорна. Мужчина высокого роста, со светлыми волосами до плеч, в самой обычной одежде, спокойно стоял в дверях. – Мы ждали тебя, Господи! сказал Папа, прикоснувшись к его ногам.

Мужчина, весь в белом, в сияющем белом облаке и безграничная отеческая Любовь были разлиты кругом.

– Так зачем вы хотели видеть меня, Ваше Святейшество? – Лао помог Папе подняться.

– Хотел убедиться, что это так. – Сейчас он не вернулся на Престол, а сел на одно из свободных кресел, жестом предложив Лао сесть.

– Вы не правы, Ваше Святейшество, я не Бог. Бога нет. Мы все. – Лао кивнул на Строггорна, – хорошо знаем это. Все оказалось намного сложнее, чем было в начале, когда нам представлялось, что есть Добро и есть Зло. А выяснилось – нет ни того ни другого, и все – лишь части одного целого.

– Но вы воспринимаетесь как абсолютное Добро! – возразил Папа и увидел, как расхохотался Строггорн. – Что здесь смешного?

– Он вспомнил, как я два раза пытал его. Есть такой вид лечения, у нас между собой его называют разновидностью психических пыток. Еще неизвестно, что лучше, – пояснил Лао.

– Известно, что. Дыба – лучше, меня пытали и я могу сравнить, – уточнил Строггорн.

– Ну вот, видите, как бывает в жизни? – Лао пожал плечами. – Все очень относительно. Строггорн много раз помогал нам, хотя у него есть одно мерзкое качество: когда он кому-нибудь хочет сделать хорошо, очень часто потом этому человеку или его близким становится плохо. Но у него это не со зла, просто такой человек. А так – прекрасный врач. К тому же, Аолла так его любит, наверное, есть за что. Он спас огромное количество людей, даже маленьких ребятишек.

– Аолла Вандерлит любит Строггорна? – У Папы глаза округлились от удивления.

– Они даже женаты, – подтвердил Лао. – И я дал согласие на их брак, так что у вас нет повода наказывать его за нарушение обета безбрачия.

– Пути Господни неисповедимы!

– Надеюсь, теперь у вас более или менее правильное представление о нас, и вы выполните все, о чем просил Строггорн. Поймите, он же всегда советуется с нами всеми по таким серьезным вопросам, – договорил Лао и растворился в пространстве.

– Это правда, что Лао ван Михаэль умеет оживлять мертвых? – помолчав, спросил Папа.

– Правда. – Строггорн не стал уточнять, что все они в той или иной степени умеют это делать.

– Мне все равно он кажется Богом. Такие возможности у человека! В это невозможно поверить! – Папа еще долго сидел в одиночестве в кресле, пытаясь примириться с этой информацией.

Все следующие семь дней в храмах непрерывно читали главы Апокалипсиса, призывая людей в эти, может быть, последние дни покаяться. Звуки органа сопровождали слова священнослужителей, каждый день все большее количество молящихся приходило в храмы.

Были такие, кто не верил официальным сообщениям, и старался отогнать от себя мрачные мысли, но когда по ночам в небе стали загораться яркие в отраженном свете Солнца инопланетные корабли, даже на таких людей стал нападать страх.

За два дня до назначенной даты начали беспокоится животные. Собаки с наступлением ночи выли, поднимая головы к безмолвному небу, как будто бы там был ответ на этот тягучий страх – первый предвестник надвигающейся безликой катастрофы, и люди с беспокойством прислушивались к безутешному вою несчастных животных.

За сутки этот же страх начал проникать в мозг людям, заставив их метаться. Многие шли в церкви. Там собирались огромные толпы, даже никогда не веривших в Бога, но всем вместе вроде бы было не так страшно.

За полчаса до назначенного времени Генри Уилкинс с семьей вышли на лужайку перед домом. Жена и двое сыновей раскладывали одеяла. Было градусов пять выше нуля, и на землю одеяла стелили в несколько рядов. Большая овчарка, жившая у них много лет, удивленно рассматривала приготовления, беспокойно поводя ушами и прислушиваясь. За два дня до этого Варды-охранники попрощались и ушли в Аль-Ришад, выполняя распоряжение Строггорна. Обычную охрану Генри отпустил еще раньше.

Он вгляделся в совершенно голубое небо: облака лишь изредка пробегали по нему, солнце приветливо светило и, казалось, ничто не угрожало людям.

14 часов 00 минут 2 января 2036 года абсолютного времени

16 часов 00 минут 1 января 409 года относительного времени

Красивая светловолосая девушка нерешительно остановилась перед Дворцом Правительства в Элиноре. Ее сопровождал привлекательный высокий мужчина. Их разговор отличался интересной особенностью: девушка говорила мысленно, а он отвечал ей вслух, и все понимали, что она не телепат.

– Наташа, – вслух говорил мужчина. – Чего ты теперь испугалась?

– Того, что ты врешь, очевидно. – Девушка хмурилась и никак не желала входить в здание.

– Почему ты так решила?

– Олег, я знаю тебя больше двух лет, или, если я не умею читать мысли, думаешь, меня так легко обмануть? Сначала ты притащил меня в эту страну, согласись, все, что ты рассказал, сплошное вранье! Здесь одни телепаты, и я себя плохо чувствую!

– Но меня-то ты терпишь?

– Терпела, но сейчас начинаю думать, что напрасно доверяла тебе!

Только минут через двадцать Олег смог уговорить ее подняться по лестнице. В коридорах Наташа удивленно читала надписи с предупреждением об опасности для людей и постоянно поглядывала на мужа, который невозмутимо и уверенно передвигался здесь, ведя ее за руку и ни на шаг не отпуская от себя. Перед дверью с надписью «Операционный зал» Наташа остановилась и наотрез отказалась входить. Олег попытался уговаривать, но все было бесполезно. Он исчез в дверях, оставив ее сидеть в холле.

– Советник! – Олег нашел Строггорна, который был подключен к пси-креслу перед огромным экраном, рассеченным сейчас на множество секторов, и с большой скоростью отдавал последние распоряжения.

– Привез? – Строггорн даже не повернул головы.

– Привез, но Наташа наотрез отказывается заходить сюда.

– Как это интересно! И как же она может сопротивляться Варду? удивился Строггорн.

– Поговорите с ней, поймете. – Олег усмехнулся.

Строггорн вышел в холл, девушка спокойно сидела и разглядывала стены. Она сразу повернула голову на легкий шум раздвигающейся двери, и Строггорна еще больше удивило, что Наташа совершенно не испытала страха от его вида.

– Олег, она всегда такая смелая? – уточнил он.

– Всегда.

– Может быть, ты меня представишь и прекратишь разговаривать мысленно? – спокойно спросила Наташа, невозмутимо смотря в глаза Строггорну. Тот уже несколько раз пытался проникнуть к ней в голову, никак не понимая, почему это не удается. Каждый раз возникало чувство, что засасывало болото, практически невозможно было попасть на уровень психики, не говоря о зонах памяти. Первый раз в жизни Строггорн столкнулся с такой оригинальной защитой мозга, при том, что девушка еще и была самым обычным человеком.

– Легко ее уговорить? – спросил Олег, и добавил для Наташи вслух: – Это Советник Строггорн ван Шер, один из членов Правительства.

– Очень приятно. – Наташа встала и протянула руку.

– Почему вы так уверены, что я телепат? – спросил Строггорн.

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Видно. Олег тоже не сразу признался.

– Зачем ты ей сказал?

– Я не говорил, – Олег отвечал спокойно. – Несколько раз, в постели, ей в голову приходили весьма своеобразные мысли, которые, так, скажем мягко, сильно охлаждали меня, и примерно после третьего раза Наташа стала догадываться, в чем дело.

– И ты ей сказал?

– Она меня обхитрила. Когда я не смотрел на нее, задала вопрос: телепат ли я? Конечно, я ответил – нет, только Наташа вопрос задала мысленно, понимаете? Пришлось сознаться.

– Опять разговариваете мысленно, – констатировала Наташа, безошибочно определяя это, хоть ничего и не слышала.

– Здорово! – восхитился Строггорн, первый раз видя нетелепата, который так легко расправлялся с телепатами. – Наташа, почему вы не хотите идти со мной?

– Мне все это не нравится, – нахмурилась она.

– Вы же знаете, какой завтра день. Мы хотим просто поместить вас в камеру, где будет безопасно.

– Какой день? Неужели, вы думаете, я поверила в конец света? Столько раз его ждали, теперь уже ни за что не поверю! Как вы сами его пережить собираетесь? – Наташа снова села в кресло.

– Ну и ну! Первый раз не могу приказать обычному человеку! – Строггорну не хотелось применять силу, но времени уговаривать девушку не было. – Вы на редкость упрямы, Наташа.

– Да, так же считала моя мама, только для нее это не было недостатком. Нет ничего хуже покорности, по крайней мере, меня так воспитывали.

– Что еще говорила вам ваша мама?

– Никогда ничего не бойся, мало ли что бывает в жизни. В большинстве случаев, если хорошенько подумать, обязательно найдется выход. У меня была очень хорошая мама, только рано погибла.

– Тогда вас не испугает, если я сейчас вызову охрану и мы силой уведем вас в эту камеру? – спросил Строггорн. Наташа долго смотрела на его спокойное лицо, а потом встала и улыбнулась:

– Лучше я так пойду с вами. Мне кажется, ничего плохого вы мне не сделаете, хотя всегда можно и ошибиться.

Камера со сложным оборудованием все-таки ее испугала. Правда, Строггорн понял, что Наташа вообще терпеть не могла врачей.

– А почему вы так не любите врачей? – Он старался не смотреть, как она раздевается.

– Много обещают, выкачивают деньги и ни за что не отвечают, когда не получается, – пояснила Наташа.

– Откуда такое мнение?

– Просто у меня были проблемы, никак не могла забеременеть, угрохала кучу денег на это…

– От Олега? – Строггорн подумал, что тот наверняка предохранялся.

– Что вы! Олег детей не хотел, еще до него. Но все было бесполезно, только измучили. С тех пор терпеть врачей не могу. – Наташа легла в ванну с раствором. – Это больно? Что со мной будут делать?

– Нет, вы сейчас уснете, и, надеюсь, когда проснетесь, все уже кончится, – пояснил Строггорн. – А с ребенком мы сможем вам помочь, если будем живы, конечно.

– Неужели такой человек, как вы, серьезно относится к концу света? удивилась Наташа.

– Приходится, – вздохнул Строггорн, закрывая ванну сверху прозрачной сферой. Через несколько минут девушка заснула, к ней подключили сложную систему жизнеобеспечения, закрыв дополнительно все помещение силовой защитой. Советники надеялись, что этого в любом случае будет достаточно, хотя наверняка этого никто не мог знать.

Когда Строггорн вышел в холл, Олег по-прежнему сидел в кресле и ждал его.

– Когда все закончится, ты можешь развестись с ней, – сказал Строггорн.

– Зачем? – Казалось, Олег удивлен.

– Не понимаешь? – Теперь был удивлен Строггорн. – Зачем тебе жить с нетелепатом?

– Меня это нисколько не тяготит. – Олег улыбнулся. – Наташа совершенно непредсказуемый человек с хорошим психическим иммунитетом, всегда трудно понять, что у нее на уме, при этом никогда не залезает в мою голову это тоже приятно. Скажите, Советник, ее мать была телепатом? Откуда такая сопротивляемость? И еще: никак не могу понять, зачем вам эта девушка?

– Ее мать была телепатом, здесь ты прав. По поводу дальнейшего – нам эта девушка не нужна, но важно было обеспечить ее безопасность, больше ничего не могу объяснить.

– Значит, я могу с ней остаться?

– Пожалуйста! Если тебя устраивают такие отношения. – Строггорну это было сложно понять, а Олег сразу улыбнулся:

– Устраивают. Хорошо, что Наташа не нужна вам, я боялся доставить ей неприятности.

«Пути Господни неисповедимы», – думал Строггорн, возвращаясь за пульт управления и садясь в пси-кресло. Сейчас все Советники занимались тем же самым: проверяли готовность оборудования и людей к прохождению Многомерной флуктуации и слиянию зон времени. Было понятно, что эти события совпали не случайно и одно из них являлось следствием другого.

До назначенного времени осталось 22 часа относительного времени и всего 22 минуты – абсолютного.

14 часов 17 минут 2 января 2036 года абсолютного времени

9 часов 05 минут 2 января 409 года относительного времени

Генри Уилкинс помог жене и сыновьям лечь на спину, лицом вверх, и заботливо накрыл всех одеялами. До назначенного времени осталось всего пять минут, но он знал, что на самом деле люди должны сначала умереть и только потом начнется прохождение флуктуации. Генри лег на приготовленное для себя место, накрылся одеялом, но, в отличие от рекомендаций, лишь на секунду посмотрел в пронзительно-голубое, в прожилках облаков, небо и сразу закрыл глаза. Он прекрасно ощущал страх жены и детей и постарался немного ослабить его.

Овчарка несколько раз обошла их кругом и, наконец, пристроилась рядом с Генри, решив, видно, для себя, что он самый надежный сейчас человек. Тихо шелестели листья деревьев, не раздавалось ни одного звука. Казалось, на Земле уже все умерли.

14 часов 21 минута 2 января 2036 года абсолютного времени

14 часов 00 минут 2 января 409 года относительного времени

Все шесть Советников, обнаженные, лежали на операционных столах, размещенных лепестками к центру круга, под огромной сферой. Пси-экран закрывал почти половину ее поверхности и сейчас казался абсолютно черным. Антон, сын Этель, занял место оператора, но не подключался к Машине, управляя голосом. Он видел, как на объемном экране инопланетные корабли выстраивались в строгую сеть вокруг Земли, готовясь передавать потоки энергии. Они были разной формы, только сферы Дорна выделялись своими чудовищными размерами. На экране с огромной скоростью изменялись цифры, сообщая о готовности кораблей к работе.

– Антон, все готово? – Машина быстро подключала Лингана.

– Почти закончили последнюю проверку.

– Энергетическая сеть Земли?

– Нормально. Вышли на десять процентов мощности, все источники потребления, кроме Аль-Ришада, сейчас отключены.

– Хорошо. Строггорн, ты обещал нам рассказать, как это делается? спросил Линган.

– Вы же все знаете. – Строггорн уже был «прикован» щупальцами Машины к операционному столу. – Так же, как обычно, только на этот раз нас не двое. Наверное, начнем: я, ты и Лао, потом – Диг и Аолла и последний – Креил. Сначала получим стабильную структуру и только потом присоединим его, а то он нас своей дирренганской сущностью в сумасшедший дом отправит.

– Логично. Ты только скажи, как себе это представляешь?

– Никак. Не имею понятия, что получится. Но я разговаривал с Велиором, он сказал, от этого обычно не умирают, но и не помнят потом ничего, если остаются живы, конечно.

– Больно будет? – спросила Аолла.

– Не знаю. Но приятно точно не будет, – пообещал Строггорн.

– Все готово. – Антон посмотрел на стрелку часов, упорно приближавшуюся к 14 часам двадцати минутам. – Энергию давать?

– Подожди. Прощаться будем? – спросил Линган.

– Лучше спой гимн Аль-Ришада, – попросила Аолла.

– Начинай, – приказал Линган. Он потихоньку снимал блокировку мозга, то же делали и Советники, и одновременно запел гимн: «Мы несем смерть врагу! Победа будет за нами! Мы победим! Никто не остановит нас! Мы победим»! И все подпевали ему.

Пси-экран, как им казалось, разгорался, и потоки энергии вливались в ничем сейчас незащищенные головы.

Огромный, черный и плотный вихрь закружился водоворотом, и последнее, что запомнил Строггорн, – ощущение, будто у него вынули душу, такое бесконечно тянущее и болезненное чувство породило втягивание. На секунду он сверху увидел обнаженные тела Советников, прикованные к операционным столам, которое кружились, все ускоряясь, – и для него все исчезло.

– Они мертвы, – сказал Антон для Креила, единственного, не снявшего блоки и спокойно ожидавшего сигнала.

– Так и должно быть. Сейчас они стабилизируются и вытащат меня.

– И как мы узнаем об этом? – не понял Антон.

– Узнаем, можешь не сомневаться, – ответил Креил.

Он вспомнил Десятимерный зал и весь ужас встраивания резервной нервной системы. Строггорн убедил Советников, что это необходимо сделать, иначе шансы остаться живыми были минимальные. Линган во время операции, когда Строггорн ковырялся в его мозгу, так и не кричал, а все время пел песни, а Аолла сидела рядом и подпевала ему. Лао только несколько раз терял сознание, и, когда все кончилось, сказал, что предпочел бы еще раз вправить свою психотравму, хотя до этого считал – ничего хуже быть не может. Диггиррен, несмотря на низкий болевой порог, держался очень мужественно, хоть и сорвал голос от крика. Хуже всех пришлось Креилу. Строггорн и Советники сбились со счета, сколько раз терял он сознание от боли. Его измученное тело никак не желало принимать дополнительную нагрузку, поэтому мозг постоянно отключался.

Для себя он решил, что останется после всего этого в Многомерности навсегда и сейчас искренне считал, что для него это последние минуты жизни. Добавляло горечи и то, что Джон Гил пришел к нему накануне и попросил не возвращать его в свое тело. Еще раньше об этом же попросил его сын, Марк, сказав, что слишком устал жить, чтобы умирать еще раз. Оставаться жить без близких людей у Креила не было никакого желания, и он решил, исполнив свой долг и оказав помощь Советникам, уйти навсегда. Поэтому он уговаривал их не ставить ему резервную нервную систему, но Линган был непреклонен и пришлось много часов терпеть эту чудовищную, и совсем ненужную, как считал Креил, боль.

Мощный звук органа ворвался в его мозг и он, поняв, снял блоки.

– Прощай, Антон, – сказал Креил, внимательно всматриваясь в устойчивый вихрь перед собой, а еще через несколько секунд приборы показали, что и он мертв.

Жители Аль-Ришада, как и все жители Земли были на улицах. Этель, Лейла и Джулия вглядывались в здание Дворца Правительства. Стояла теплая, мягкая погода, тихо шелестел ветер, развевая подол платья Этель, и невозможно было поверить, что надвигается такой чудовищный катаклизм.

Неожиданно, за несколько секунд, потемнело и крылья Дворца начали с бешеной скоростью увеличиваться в размерах. Они росли, протягивая щупальца далеко в стратосферу и захватывая все большее и большее пространство. Советники, как и было обещано, закрывали Аль-Ришад от Многомерной флуктуации. Наконец все застыло. Люди изумленно взирали на почти непрозрачный купол, нависший над государством вместо привычного неба. Легкая сетка изморози покрыла его, побежали, прорастая диковинным узором, нити и начали непрерывно изменяться, приноравливаясь и поглощая Многомерное излучение флуктуации.

Этель услышала, как вскрикнула Лейла. Это Джулия, попрощавшись, растаяла в пространстве, сказав, что решила уйти к отцу и не хочет оставлять его одного, хоть и понимает, что здесь безопаснее.

14 часов 22 минуты 2 января 2036 года абсолютного времени

14 часов 22 минуты 2 января 409 года относительного времени

Генри Уилкинс сразу почувствовал, как умерла его семья. Еще несколько секунд назад он ощущал жену и детей, и сразу все исчезло. Генри сел, огляделся. Его несказанно удивило, что собака подняла голову и посмотрела на него. В его мозгу закружились мрачные мысли. Подумалось, что люди, которым он доверил свою жизнь и так долго помогал, могли и обмануть и избрать просто крайне эффективный способ уничтожения земной цивилизации без всякой радиации и бомб.

Прошло, как ему показалось, еще несколько минут, овчарка подняла морду к небу и истошно завыла, потом отчаянно завертелась, заскулила, тяжело дыша, и рухнула на траву. Ее тело задергалось в конвульсиях, и она умерла. Только тогда Генри вспомнил, что люди должны были умереть сначала и лишь потом начиналось прохождение Многомерной флуктуации, уничтожающей все живое на планете. Он посмотрел на часы: секундная стрелка едва двигалась. В первый момент показалось, что они остановились, но стрелка дрогнула и скакнула на одно деление. «Боже мой! – подумал Генри. – А время-то почему так замедлилось? Или мое восприятие ускорилось?» Листья на деревьях замерли, и в воздухе застыла полная тишина. А еще через какое-то время он почувствовал, как резко начало холодать, и небо, такое прозрачное до этого, покрылось нитями изморози. Он старался не смотреть на небо. Строггорн предупредил, что иначе его тоже втянет в Многомерность. «Как это непохоже на Апокалипсис! усмехнулся Генри. – Ни шума, ни грохота, наоборот, полная тишина. Господи, как же страшно становится от этой тишины, будь она проклята!» Тошнота подкатила к горлу, его несколько раз вырвало.

Небо нависло совсем низко, сейчас его разбивали трещины, маленькие, черные, извилистые. Некоторые из них расширялись и тогда, сквозь разрыв, ослепительно проглядывало прозрачное синее небо, а потоки солнца колоннами втыкались в землю. Генри еще раз вырвало, и он подумал, что все эти трещины на небе – совсем нехорошо. Может быть, у Советников не хватало сил для защиты? И он так плохо чувствовал себя… Генри лег и забрался под одеяло, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Тошнота то подступала к горлу, то отпускала и на какой-то миг возникло чувство, что все уже давно погибли и только он один – еще жив, и от этой мысли страх сковал его. Генри открыл глаза, чтобы увидеть, что это не так, но его мира больше не было. Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилалась бесконечная пустота, а он сам просто висел в ней, ни на что не опираясь. Стрелка часов передвинулась на одно деление и сразу все возникло: лес вдалеке, лужайка, мертвая семья. Он наблюдал за часами и ровно через три деления все снова исчезло, а еще через деление – возникло вновь. «Четырехмерность, – успокоил себя Генри. – Ничего страшного», но тошнота снова усилилась. На этот раз его вырвало с кровью. «Вот это уже плохо». – Голова закружилась, и он потерял сознание.

Кто-то тронул его за плечо, и Генри очнулся, сразу узнав Джулию, которая склонилась над ним, пристально вглядываясь в лицо. Она выглядела на тридцать, хотя ей исполнилось шестьдесят девять лет. По возрасту она давно перегнала отца, но он иногда с ней встречался и давно привык к этим непрерывным метаморфозам.

– Неужели ты лазила в мою голову? – морщась, спросил Генри.

– Не сердись. Тебе плохо, и нужно что-то делать.

Часы показывали, что прошло всего двадцать две секунды с момента начала прохождения флуктуации. Время тянулось просто бесконечно. Джулия внимательно ощупывала его живот, Генри тяжело дышал, не сопротивляясь. Как и все Варды дочь была прекрасным врачом, и бесполезно было оспаривать ее право на осмотр.

– Плохо, отец. Тебя бы нужно в клинику, только некому сейчас тобой заниматься. Думаю, будет лучше, если ты умрешь.

– Что?

– Перейдешь в Многомерность, – по-другому назвала это Джулия. – Так для тебя безопаснее. Тебе не вынести флуктуации. Ты же не хочешь умереть навсегда?

– Что нужно делать?

– Ничего. Перестань сопротивляться, подчинись, смотри в небо. Это не больно, ты же знаешь, был уже там когда-то.

– Страшно умирать. Уже второй раз в моей жизни. – Генри посмотрел на небо, все в бесконечных трещинах и разрывах, и расслабился. Возникло тянущее чувство, и он подумал, что это отличается от того первого раза.

Его тело обмякло. Телепатически Джулия перестала ощущать отца. Она накрыла его еще одним одеялом, поправила их у мамы и братьев и решила возвращаться в Аль-Ришад. Ей не хотелось пугать Генри, но было понятно – все шло вовсе не так, как планировалось.

В Аль-Ришаде ее поразили происшедшие изменения. Многие эсперы лежали мертвые, прямо на земле, глядя на небо, в бесконечно плывущих нитях почерневшей изморози. Джулия ощутила приступ тошноты и поняла, что мерность пространства все время повышается: занимаясь многомерным синтезом, она всегда спокойно переносила до пяти измерений. Лейла сидела под деревом, прислонившись к стволу и тяжело дышала. Этель не было, и это удивило Джулию.

– Где Этель?

– Мама ушла во Дворец Правительства. – Глаза Лейлы были совсем черными. Дмитрий нашел их и сел рядом, обняв мать.

– Как вы думаете, мы выстоим?

– Не знаю. – Лейла посмотрела на небо, в бесконечных трещинах разрывов. – Плохо. Так и не удастся спасти животных. Мы так надеялись, что обойдется!

Вокруг них многие ложились на землю, пристально вглядывались в небо и через несколько секунд умирали.

Этель переместилась в Многомерности, пытаясь найти зал, где находились тела Советников. Она не сказала Лейле, что отчетливо ощутила, как Антон, ее сын, работавший в этом зале за оператора, умер. Мать-телепат, она всегда имела пси-связь со своими детьми и сейчас сразу поняла это. Мерность пространства внутри Дворца все время увеличивалась, и, когда, наконец, она добралась до нужного зала, в нем царила, как ей показалось, Семимерность.