Текст книги "Изорванная любовь (ЛП)"

Автор книги: Лола Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Скарлетт

Мы не воспользовались презервативом? Что?

Мне потребовалось время, чтобы осознать слова Мэйса.

Я с трудом сглотнула и тихо ответила:

– Всё в порядке. Я на таблетках, – через секунду после того, как я это сказала, его тело расслабилось. Последнее, что нам сейчас было нужно, это такой кошмар.

Блять.

Я не могла поверить, что всё запущено настолько, что мы забыли про защиту. Чем я думала? Да, я на таблетках, но это не могло помешать произойти любому другому дерьму. Я глубоко вдохнула и попыталась мыслить рационально. Неужели я действительно думала, что могу заразиться чем-то венерическим от Мейса? Нет. Он только что вернулся из целомудренной армейской жизни. Я бы не позволила его челну вообще находиться где-то рядом, если бы думала, что он заражен.

Он, должно быть, прочитал всё на моём лице, потому что, прежде чем я открыла рот, чтобы спросить, ухмыльнулся мне:

– Я чист. Ты на таблетках, и если бы у тебя было что-то не в порядке, я предполагаю, что ты сказала бы об этом раньше.

Ебать. Видимо, не только мне было легко читать лицо Мэйса, но и я сама была как открытая книга для него. Мне действительно нужно было поработать над покер фейсом.

Он молчал, прежде чем посмотреть мне в лицо. Сжав обе щеки, он наклонился ближе:

– Я только что видел тебя голой, детка. Не возвращайся.

Я хотела спорить просто потому, что он предположил, будто всё нормально, но у меня действительно было всё нормально, более чем нормально. Чёрт, он подбирается ко мне. Мэйс нравится мне больше, чем следовало бы. Он въедается мне под кожу. “Никаких чувств, Скарлетт,” – напомнила я себе.

Проклятье!

Я осмотрелась вокруг себя и осознала, что мы были в ванной его матери.

О Боже мой!

Он принёс меня сюда. Сомневаюсь, что кто-то не догадался, почему мы так надолго пропали. Я спрыгнула с раковины и начала одеваться. Я прошептала:

– Мэйс, мы в ванной твоей матери. Мы просто занимались сексом в ванной твоей матери. Твоя семья внизу, – я почувствовала рвотные позывы. Я не могла решить, была ли я просто зла или паниковала, а может быть, и то, и другое.

– Они были заняты этим мудаком. Думаю, ты сломала ему нос, – он поднял мою руку, которая пульсировала и слегка покраснела, – твоя рука в порядке? Нужно приложить лёд.

Гнев и паника покинули меня в тот момент, когда его лицо приняло обеспокоенное выражение.

– Всё нормально, это было даже немного нежно.

– Где ты научилась так бить? – спросил Мэйс, мягко поглаживая большим пальцем мои суставы.

Сладость в его голосе сотворила бардак в моей голове. Мне требовалось личное пространство, немедленно. Убрав руку, я направилась к двери.

– Мой папа, он всегда говорил, что девушка должна знать, как защищаться. Думаю, теперь я знаю почему.

Мэйс опасен для меня. Не только потому, что он ставил под угрозу все защитные меры, которые я предприняла, дабы никто и никогда не одурачил меня, но и потому, что я хотела его так, как никогда никого не хотела, и это дерьмо пугало меня.

Я извинилась и спустилась вниз. Тини отдыхала у бассейна, от былой драмы не осталось и следа.

– Тини, у меня наступил проклятый кризис, – пробормотала я под нос, откинувшись в пустом шезлонге рядом с ней. Она посмотрела на меня поверх солнечных очков и широко улыбнулась.

– Не знаю, что это за кризис, но если это из-за него румянец на твоих щеках и «я только что трахалась» укладка, то я согласна взять несколько кризисов на себя, спасибо.

– Эй, ты должна поддерживать меня в этой ситуации. Какого чёрта я делаю? Предполагалось, что этот секс – простой и легкий. Повседневный секс. Это всё, что должно было быть, – заскулила я.

Прекрати вести себя, как чёртова девчонка!

Раздражение пробежало по лицу Тини, прежде чем она нахмурилась:

– Всё, что ты, чёрт возьми, делаешь, это вытаскиваешь голову из задницы и увлекаешься этим, детка.

– Какого чёрта?

Она успокоилась, повернулась ко мне и сказала:

– Скар, прямо сейчас в доме сексуальный-как-чёрт парень, который важен тебе. Я понимаю, что это пугает. Он порядочный парень, насколько я могу судить из того, что видела, но ты всё равно стоишь на своём. Что, если это он, детка? Что, если Мэйс не просто ещё один мудак, завёрнутый в красивую упаковку? Что, если это он твой рыцарь в сияющих доспехах? Ты собираешься отбросить этот шанс просто потому, что немного испугалась?

Хорошо, в ее словах имелся смысл. Что может разрушить эта влюбленность? Только моё сердце, не так ли?

Как только я собралась поделиться с ней тем, что чувствую к Мэйсу, тем, насколько была напугана, я почувствовала присутствие Мэйса позади меня, а затем услышала его глубокий голос у самого уха:

– Подержи это немного на ушибе, детка. Ты не будешь никому набивать тату в течение нескольких дней, это позволит свести припухлость к минимуму, – Мэйс потянулся и осторожно приложил полотенце со льдом к моей руке, поцеловал меня в шею и направился к холодильнику с напитками. Мы с Тини наблюдали за ним, когда он взял три пива и направился обратно.

– Что, если он разобьет мне сердце?

– А что, если этого не произойдет, – ответила Тини, глядя сквозь меня.

Я ненавидела, когда она оказывалась права.

Я вскочила. Когда я проходила мимо Мэйса, он протянул мне мое пиво и обернул большую сильную руку вокруг моей талии, останавливая мое движение.

– Будешь противиться тому, чтобы это произошло снова, не так ли? Я собираюсь получить то, что хочу, Скар. Забудь про случайный секс, детка. Это не просто веселье, – сказал он, прижимаясь лицом к моей шее.

Моё сердце ёкнуло. Избегая его вопросов, я пробормотала:

– Я собираюсь переодеться.

Я повернулась и пошла к бассейну, думая, что Мэйс может быть именно тем парнем мечты, которого я хотела. Если только уйдёт это разрушающее ощущение, что он что-то скрывает…

Остальная часть дня была взрывом. Солнце светило, напитки охлаждали, там была отличная еда и лучшие друзья. Тини, Хэвен, Мила, несколько других девушек и я решили сыграть импровизированную игру в волейбол, заставив всех хихикать. Главным образом из-за того, что мы с Тини отлично обыгрываем друг друга. Мы были конкурентами, даже если играли в одной команде.

Мы с Мэйсом держались за руки с момента нашей беседы, потому что он всегда находил причину, чтобы положить на меня руку, поцеловать или просто находиться рядом. Я быстро поняла, что он очень внимательный парень, который нисколько не обременяет меня. Если быть честной с самой собой, мне нравилось ощущать его сильное, жесткое тело, прижатое к моей спине. Его мощная рука, обернутая вокруг моей талии, надавливала на моё бедро слегка собственническим, но всё-таки нежным жестом. Он заставил меня почувствовать всю эту тёплую, вспыхивающую фигню в животе.

Я стояла одна, но думала, что было вредно настолько притираться к ласке, нужно было получать удовольствие, пока оно было. Я не звала его. Он знал, где я стою.

Сильные руки обернулись вокруг моей талии. Тёплое тело Мэйса прижалось к моей спине, когда он поцеловал меня в шею и прошептал мне на ухо:

– Готова ехать, детка?

– Ммм-хм, конечно. Не мог бы ты сначала подкинуть меня в салон?

Ранее в тот же день я почувствовала, что опухоль сошла с руки, позволив мне свободно двигаться. Я поняла, что сейчас лучшее время.

– Что мы здесь делаем? – спросил Мэйс, когда я включила свет в задней части салона и направилась к моей машинке.

– Ты говорил, что хочешь больше татуировок. Сейчас очень удачный момент для этого.

Удивленный, он спросил:

– Ты собираешься делать это сейчас? Ты уверена? Как насчет твоей руки?

– Моя рука в прекрасном состоянии, видишь, – я несколько раз согнула и разогнула руку, чтобы продемонстрировать, что всё в порядке, – у меня есть эскиз, который ты нарисовал ранее и он готов к работе. Всё, что мне нужно, это моё полотно.

Я достала всё своё оборудование и проверила, чтобы всё было настроено и установлено на нужные места. Я села на табурет перед Мэйсом и оказалась как раз на уровне его ширинки – на самом деле не лучшее место для концентрации в данный момент. Прочистив горло, я тихо сказала:

– Тебе нужно снять…Оу…

Мэйс стоял передо мной без рубашки; Его обнаженная грудь и пресс, как стиральная доска, заставляли мой рот наполняться слюной. Мой взгляд проследовал по его животу к резинке трусов, этих совершенных V-образных мышц внизу живота было достаточно, чтобы любой женщине захотелось наклониться и лизнуть их. Мои трусики стали мокрыми, а мысли просто стекали в канаву.

– Пожалуйста, подойти к столу и ляг на левый бок.

Я очистила и подготовила руки Мэйса. В это же время я чувствовала, что он смотрит на меня, согревая мою кожу изнутри. Размещение трафарета было немного трудным, так как я постоянно отвлекалась на ощущение его гладкой кожи под кончиками моих пальцев, его ускоренный пульс и тепло его тела. Его опьяняющий взгляд, столь близкий мне, заставил меня дышать тяжелее, чем обычно. Я оглянулась и увидела, что он пристально наблюдает за мной, посылая мурашки по моей коже.

– Ты такая чертовски красивая, Скарлетт, – тихо сказал он мне. Его глаза выражали убежденность в том, что он говорит.

Вместо того, чтобы выдавать свои чувства, я спросила:

– Это то место, где ты хочешь тату? – кивком я указала на его рёбра. Даже я слышала, что мои слова терялись во вздохах.

Рука с татуировочной машинкой мягко опустилась на его кожу, знакомые вибрации добавились к тем чувствам, которые всегда приходят по моему телу, когда я татуирую кого-то. Что-то в гудении моей машинки, линии, узоры, изгибы в каждой части работы, которую я постоянно делала, могущество в моих руках, которым я могла как создать, так и испортить татуировку в один момент, доставляло мне ощущение странного спокойствия. Я уходила на свою волну, где не концентрировалась ни на чём, кроме чернил и моего холста. В тот момент, когда клиент садился передо мной, он превращался в один из моих шедевров. Был ли это маленький кусочек, половина руки или вся спина – это не имело значения. Кожа и чернила, татуировки – это была моя жизнь, моя любовь, моя страсть. Каждое творение заслуживало моего пристального внимания и заботы.

Кожа Мэйса шокирующе контрастировала под моими руками. Твёрдые как скала мышцы, над которыми, я уверенна, он упорно трудился, чтобы поддерживать в форме, были покрыты идеально гладкой мягкой кожей, на которой виднелись один или два шрама – единственное, что нарушало общий вид. Его тело было потрясающим – произведение искусства, мужественное, оно захватывало дух. Тело, подобное его, стоило ждать для этой работы. Было так много вещей, которые я хотела бы сделать с его телом, и не все из них были татуировками.

Мэйс выбрал памятное тату, чтобы почтить его покойного отца. Он объяснил мне общее видение татуировки, оставив остальное на моё усмотрение. Это было великолепно, сложно и очень уместно. Гектор, отец Мэйса, выращивал розы большую часть своей жизни. Это была одна из его многочисленных страстей. Большой крест в чёрных и серых тонах, который начинался у него под мышкой и проходил почти по всей длине его рёбер, был замысловато обёрнут розовым кустом с тремя яркими красными бутонами в разных стадиях цветения, представляющих разные вещи. Первый – в полном расцвете, второй – поникший, а третий – закрытый бутон роз, означающий жизненные события, которые он пропустил, не будучи здесь, ведь его дети растут, влюбляются, заводят собственные семьи. Под ним крошечная рука маленького ребёнка осторожно держала мужественную руку. Эту часть я не совсем поняла. Думаю, это было чем-то личным, а Мэйс, похоже, не хотел объяснять, поэтому я оставила его в покое.

Четыре часа спустя я вытерла салфеткой последний слой, чтобы удалить лишние чернила. Результат поражал. Собственную работу сложнее всего критиковать, однако эта татуировка захватывала, и я гордилась ею. Я потянулась к фотоаппарату на полке у стены и спросила:

– Ты не возражаешь, если я сделаю несколько фото?

– Поторапливайся, детка, – его голос прошел волнами по моей спине, у него был чертовски потрясающий голос, тёмный и глубокий. Это было похоже на секс, покрытый шоколадом, вредный для вас, но доставляющий такое наслаждение, что вы не можете отказать себе в этом.

– Сейчас я наложу немного крема и оберну пленкой. Ты знаешь правила, да? Сними покрытие через час, промой его теплой водой с антибактериальным мылом и промокни тату мягким полотенцем, – он просто смотрел на меня из-под век, заставляя моё дыхание остановиться.

Я начала размазывать крем по его грудной клетке, пока разговаривала, концентрируясь, чтобы не смотреть на него. Обычно я была полностью поглощена делом, когда кого-то забивала, но ощущение моих рук на Мэйсе повлияло на меня, как ничто другое. Я чувствовала его сердцебиение под кончиками пальцев, чистую силу, которую он излучал, было невозможно не заметить. Было что-то такое эротичное в моих руках на его коже. Я была так возбуждена к тому моменту, что едва могла сдержаться, чтоб не облизать его с ног до головы.

– Наноси крем утром и ночью, пока не убедишься, что татуировка полностью зажила. Не царапай и не три тату, старайся не растягивать кожу.

Мои пальцы покалывало каждый раз, когда они проходились по его коже, мои соски уже стояли твердыми пиками, прижимаясь к хлопку моего платья даже от малейших движений, и я с ума сходила от похоти.

Пытаясь сдерживаться в рамках профессионализма и от желания разорвать его одежду, наброситься на него посреди моего стерильного салона, я отвернулась, мысленно качая головой, чтобы очистить грязные мысли, проходящие через нее. Я наклонилась, чтобы достать рулон обёрточного материала из нижнего ящика. Когда я встала, большие руки Мэйса сжали мои бёдра, и он повернул меня к своему телу. Он сел на стол. Я чувствовала, как его порывистое дыхание щекотало мою шею и спину, подрывая мой контроль. Прижимаясь к его переду, я чувствовала бешеное сердцебиение Мэйса, когда его пальцы сильнее сжались на бёдрах.

– Если я не попробую тебя, Скар, мне кажется, что я могу сойти с ума, – его грубый голос проник в мои уши, посылая непроизвольную дрожь сквозь меня. Губы Мэйса слегка опустились, прямо мне за ухо. Я скорее почувствовала, чем услышала его глубокий вдох, – ты всегда пахнешь сладким, как вишня.

Мой пульс резко ускорился от его тихих слов, и я пробормотала:

– Это мой гель для душа.

Я мысленно бросила вызов?

– Это было единственное, что пришло в голову, – он ещё раз поджарил мой мозг своими прикосновениями и словами.

Чёрт побери!

– Мэйс, мне нужно обмотать твою спину, – он, конечно же, проигнорировал меня, его руки медленно блуждали по моим бёдрам. Когда одна рука дошла до верха моих бёдер, задев мои пропитанные насквозь трусики, хныканье сорвалось с моих раскрытых губ.

Мэйс гортанно застонал.

– Такая чертовски мокрая для меня, детка. Мне нужно попробовать тебя прямо сейчас.

– Мы не можем делать это здесь, – сказала я, не зная, кого пытаюсь убедить.

Он пальцами отодвинул мои трусики в сторону, и один из его длинных пальцев раздвинул мои складки, закружив доказательство моего возбуждения вокруг клитора в мучительно медленном круге.

– Мэйс, – прошептала я, неуверенная, хочу ли, чтоб он остановился или дал мне больше. В тот момент, когда его рука оставила мой клитор, он поднёс палец ко рту, пробуя мою влагу. Моё тело наложило вето на мозг, сопровождая это стонами «чёрт возьми, да, ещё, детка, ещё».

– Я собираюсь взять тебя прямо на этом столе, Скар, поэтому каждый раз, когда ты будешь сидеть здесь и работать, всё, о чём ты сможешь думать, это о моём языке. Я трахаю тебя, ты кричишь, – его слова вырвали стон из моего горла, – хочешь этого, не так ли, Скар? Ты хочешь, чтоб я вставил мой член тебе прямо здесь, на этом столе.

– Пожалуйста, Мэйс, пожалуйста, мне очень нужно это сейчас, – умоляла я, тяжело дыша и извиваясь, в надежде облегчить боль.

Мэйс резко поднялся, подошел и повернул меня, так я оказалась лицом к столу.

– Наклонись над столом.

Командный голос, который он использовал, посылал электрические разряды прямо к моей киске. Он положил мне руку на талию и согнул меня, прижавшись к покрытому красной кожей татуировочному столу. Он поднял мой сарафан и разорвал трусики, вырывая из меня поток возбуждения. Я была настолько возбуждена, что не могла думать. Я просто нуждалась в нем. Мне нужно было кончить. Где-то внутри себя я понимала, что мы собирались в моём салоне заняться сексом, – не самой гигиеничной деятельностью – но я просто не могла заставить себя образумиться.

***

Пальцы Мэйса вторглись в мою киску быстро и жёстко, другой рукой он медленно водил вверх и вниз по моей заднице. Я была в отчаянии. Два его великолепных пальца внутри меня перестали двигаться, и я нуждалась в нём, в его движениях, как в воздухе.

Взяв дело в свои руки, я начала мягко покачивать бёдрами назад и вперед, даже малейшее движение вызывало трепет по всему телу. Я начала двигаться немного быстрее, Мэйс опять провёл рукой по моей спине.

– Вот так, детка, покатайся на моих пальцах, – его голос был глубоким от желания.

Мэйс протянул руку под моим платьем и ущипнул один твёрдый сосок. В то же время он сделал движение вперёд двумя пальцами, которые находились внутри меня.

– О, чёрт, Мэйс, я… я… О…, – я потеряла способность говорить, моё тело пылало, на меня обрушивался всепоглощающий оргазм.

Мэйс застонал, его рука вернулась к моей заднице, когда мои стенки начали сжиматься. Раскачивая вперед и назад всё быстрее и быстрее, в один момент меня будто ужалили.

Он шлепнул меня. Раньше меня никогда не шлепали. Святое дерьмо, это было чудесно. Этого было достаточно, чтоб отправить меня в свободное падение с утёса в оргазм. Когда я вскрикнула от освобождения, Мэйс внезапно заполнил меня своим членом, дрожь по телу увеличилась, разрушая меня.

Святые небеса, мне кажется, что я могу сгореть.

Мэйс сильно толкался и быстро двигал бедрами, я использовала край стола в качестве рычага, отталкивая пах обратно, встречая его. Меня разразил ещё один оргазм, когда Мэйс снова толкнулся, его член дернулся во мне, когда он кончил. Нагнувшись ко мне, он оперся на одно предплечье, чтобы не раздавить меня, и застонал.

Когда мой пульс замедлился, и дыхание успокоилось, на меня обрушились мысли. Меня шлепали, никогда в жизни я не сталкивалась с такой потребностью и силой во время секса, и я чертовски любила это. Мэйс знал, что делает. Он знал, что ему нравится, и, тем более, это, похоже, созвучно с тем, что нужно мне, даже если я этого не осознавала. Он потянул нас обоих на стол. Усаживая меня сбоку от себя, прижав мою голову к груди своей мускулистой рукой, другая его рука была обернута вокруг моего тела, и я раздумывала над его новой татуировкой.

Болит?

– Нет, всё хорошо.

Лежать после взрывного секса с Мэйсом было непередаваемо. Моя оборона рухнула, когда он держал меня в объятиях, медленно водя рукой по моей руке. Если честно, то мне это очень понравилось – может быть, даже слишком.

Ах, дерьмо.

Мои пальцы слегка пробегали по сложному пламени чернил на его груди, я не успела изучить его прошлые произведения искусства в разгар момента.

Моя рука бегала по черным чернилам вдоль его груди. Что-то выглядело смутно знакомым в кривых линиях его татуировки.

Стоп… это было? Мои пальцы снова начали двигаться, и глазами я следовала за движениями.

Я выписала буквы, и его тело окаменело, когда он понял, что я вижу.

Имя, прямо над его сердцем, как я могла не увидеть этого? Это было так сложно вплетено в границы татуировки, что нужно было внимательно изучить, чтобы понять.

Belle.

Кто такая, черт возьми, Белль?

Глава 11

Мэйс

Она разглядела его. Я надеялся, что этого никогда не произойдёт, но я должен был учесть, что она разбиралась в этом лучше меня. Скарлетт была художником-татуировщиком, черт возьми. Это была часть её работы и, конечно же, она могла увидеть то, чего не рассмотрели бы другие. Я не знал, как объяснять ей, не знал, как рассказать ей о Белле. Как бы вы рассказали человеку, в которого влюблены, о единственной девушке, которая была в вашем сердце?

Это был полный провал. Она только начала немного открываться мне, и я не смог подавить своё внезапное странное желание трахаться с ней. Я хотел, чтобы она узнала о моей жизни, о моих обязательствах. Я хотел, чтобы она узнала меня. Это не может произойти, если я не буду честен с ней. Окей, это и было загвоздкой. Если бы Скарлетт узнала о Белле, она отдалилась бы на целую милю. Я уверен в этом. Я не ожидал бы ничего другого и не просил бы её остаться, когда она узнала бы правду. Я никогда не был и не буду лжецом. Я решил, что если она спросит, тогда скажу ей. Просто подумав о том, что Скар отдаляется от меня, я почувствовал боль в груди, а желудок завязался в узел. Я растворился в этой девушке больше, чем предполагал.

БЛЯТЬ.

Скарлетт резко села, отбросив платье обратно на трусики, которые лежали на полу, и быстро пробормотала:

– Наверное, я должна снять эту плёнку, снова нанести крем и обернуть тату.

Чёрт возьми! Чёрт возьми! Я увидел, что она снова закрылась. Она не смотрела мне в глаза и явно спешила распрощаться. Мне нужно было возместить это. Мне не стыдно за имя Белль на моей коже, её постоянный знак над моим сердцем, но я понял, что Скарлетт значила для меня нечто большее, чем я предполагал изначально. Мысли переполняли голову, воспоминания и фрагменты с Моей Белль. Гнев начал разрастаться в животе. Скарлетт сделала выводы, но она не знала, кем была Белль, и что она значила для меня. Белль навсегда останется в моей жизни и в моем сердце. Может быть, принять это не легко, но всё это было частью меня. Затерявшись в подавляющих чувствах, я сидел неподвижно, глядя на Скарлетт, которая обрабатывала мой бок. Мне было всё равно, хотела она знать или нет, я принял решение все рассказать.

– Скар.

Покачав головой, она прервала меня.

– Это не моё дело, Мэйс. Было весело, но я же говорила, что не жду чего-то. Итак, отлично, давай просто двигаться дальше, окей?

Что, чёрт побери?

Она не только сделала выводы, но ещё и решила, что я обманщик. Я так не считал. Напряженный гнев снова ожил во мне. Моя челюсть сжалась, когда я стиснул зубы, останавливая себя, чтобы не сказать что-то дерьмовое, необратимое. Вместо этого я вытащил свой кошелёк из заднего кармана и вытянул оттуда потёртую фотографию. Её края были вытерты, и изображение немного потускнело от постоянного рассматривания. Я положил фотографию на стол перед Скарлетт, которая убирала вещи. Её глаза переметнулись от чернил к изображению. Она уронила рулон бумажных полотенец, который держала в руках, и подняла фото, переводя взгляд то на меня, то обратно на фотографию.

– Она… – тихо произнесённый вопрос остался недосказанным, когда она посмотрела на меня.

Я кивнул.

– Она моя. Это Белль, – теперь пришло время для худшей части. Я тяжело сглотнул из-за кома в горле, – она умерла почти три года назад. Ей было всего два.

Скарлетт снова посмотрела на мою татуировку, а затем на фотографию Белль, которую всё ещё держала в руке.

– Она красивая, Мэйс. Очень похожа на тебя.

Я мысленно поблагодарил её за то, что она не начала извиняться. «Извините» – это такое дерьмовое слово, которое слишком часто используется не по назначению. Я не заслуживал и не хотел её сочувствия. Смерть Беллы была на мне.

Взяв фото из протянутой руки Скарлетт, заметил, что она слегка дрожит. Я посмотрел ей в лицо, и слеза скатилась по её щеке.

– Не плачь, детка. Так больно смотреть, как ты плачешь, особенно мне, – я поднялся и вытер её слезу большим пальцем.

– Я ненавижу, что у тебя была такая потеря. Я ненавижу то, что это случилось с тобой, с ней, – я увидел боль в её глазах. Скарлетт не жалела меня. Она чувствовала мою душевную боль. Именно так я влюбился ещё больше во всё, чем была Скар.

Я мог видеть, что вопросы пробегают в её голову. Скарлетт могла играть роль жестокой, «ничего не может сбить меня с ног»-цыпочки, но всё, что она чувствовала, отражалось на её лице. Пришло время открыть ящик Пандоры и рассказать ей всё. Правду. Я боялся, что она уличит меня в том, что на самом деле было причиной, по которой моя дочь сейчас мертва. Я потянулся вперёд, взял ладонями её красивое лицо в слезах и дал ей, я был уверен, наш последний поцелуй. Мои руки обнимали её за голову, пальцы скользили по мягким волосам, мои губы коснулись её. Я принял решение.

– Подходи и садись, тебе нужно кое-что знать.