Текст книги "Троецарствие (том 1)"
Автор книги: Ло Гуань-чжун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 57 страниц)
Глава тридцать третья
из которой читатель узнает о том, как Цао Пэй взял себе в жены госпожу Чжэнь, и о том, как Го Цзя составил план покорения Ляодуна
Итак, Цао Пэй хотел убить женщин, но вдруг глаза его заблестели, он вложил меч в ножны и спросил:
– Кто вы такие?
– Я – вдова полководца Юань Шао, урожденная Лю, – ответила одна из женщин.
– А кто эта девушка?
– Это жена второго сына Юань Шао – Юань Си, урожденная Чжэнь. Она не пожелала ехать с Юань Си в Ючжоу и осталась здесь.
Цао Пэй посмотрел на растрепанные волосы молодой женщины, привлек ее поближе и рукавом своего халата вытер ее измазанное лицо. Он увидел, что кожа у нее точно яшма, лицо как цветок, – красота ее может свести с ума целое царство.
– Я – сын чэн-сяна Цао Цао и буду охранять вашу семью, – заявил он госпоже Лю. – Вы можете ни о чем не беспокоиться.
Цао Пэй уселся в зале на возвышении, положив на колени меч.
В это время Цао Цао подъехал к городским воротам; тут на коне к нему подскакал Сюй Ю и, указывая хлыстом на ворота, крикнул:
– Господин чэн-сян, как бы вы вошли в эти ворота, если бы не я?
Цао Цао в ответ лишь громко рассмеялся. Но сопровождавшие его военачальники были раздосадованы.
Цао Цао направился прямо к дворцу Юань Шао.
– Кто входил сюда? – спросил он у воинов, охранявших вход.
– Здесь находится ваш сын, – ответил ему начальник стражи.
Цао Цао вызвал сына и стал упрекать его в непослушании, но за Цао Пэя вступилась госпожа Лю. Поклонившись Цао Цао, она сказала:
– Простите его. Ваш сын оберегает нас. Я хочу подарить ему госпожу Чжэнь – пусть она будет его женой.
Цао Цао пожелал увидеть госпожу Чжэнь, и она склонилась перед ним.
– Вот это для моего сына подходящая пара! – воскликнул Цао Цао, окинув взглядом красавицу, и велел Цао Пэю взять ее себе в жены.
Заняв Цзичжоу, Цао Цао совершил жертвоприношения на могиле Юань Шао. Он многократно кланялся могиле и, проливая горькие слезы, говорил своим чиновникам:
– Прежде, когда мы с Юань Шао собирали войска, он как-то спросил у меня: «А если мы не выполним великое дело, какие области надо нам удержать?» – «А как думаете вы?» – спросил я. И он ответил: «Я буду защищать Хэбэй против Янь [6262
Янь – название княжества, находившегося на территории нынешней провинции Хэбэй.
[Закрыть]] и против орд пустыни Шамо и бороться за Поднебесную, устремляясь на юг». Мне кажется, что эти слова были сказаны только вчера, а ныне Юань Шао не стало. Как мне не проливать слезы!
Присутствующие были растроганы. Цао Цао одарил вдову Юань Шао, госпожу Лю, золотом, шелками и различными яствами. А пострадавшее от войны население Хэбэя он приказал на год освободить от военных поборов. По повелению императора, Цао Цао получил должность правителя Цзичжоу.
Однажды случилось так, что, выезжая на коне из восточных ворот, Сюй Чу повстречался с Сюй Ю, который крикнул ему:
– Эй, Сюй Чу, никогда бы тебе не проехать через эти ворота, если бы не я!
Обиженный Сюй Чу распалился гневом:
– Ты еще смеешь бахвалиться! Мы, которые тысячу раз рождаются и десять тысяч раз умирают, жизни своей не щадили в кровавом бою, чтобы овладеть этим городом!
– Все вы болваны! – не унимался Сюй Ю. – Стоит ли говорить о вас!
Разъяренный Сюй Чу выхватил меч и убил дерзкого. С отрубленной головой Сюй Ю он явился к Цао Цао и сказал:
– Сюй Ю вел себя столь нагло, что я не выдержал…
– Зачем вы убили его? Ведь мы с Сюй Ю были друзьями, – упрекнул своего военачальника Цао Цао. Он приказал с почестями похоронить Сюй Ю, а затем спросил, кого из мудрых людей Цзичжоу можно пригласить в советники.
– Ци-ду-вэй Цуй Янь неоднократно давал советы Юань Шао, – сказали ему, – но Юань Шао его не слушался. Сейчас Цуй Янь сидит дома, сказываясь больным.
Цао Цао призвал Цуй Яня к себе, назначил его на должность бе-цзя округа Цзичжоу и спросил:
– Можно ли считать этот округ большим, если в нем, согласно прежней переписи, живет триста тысяч человек?
– Поднебесная разорвана на куски, как рвется ткань, – ответил Цуй Янь. – Братья Юань дерутся между собой, население Цзичжоу ограблено до последней нитки. А вы, господин чэн-сян, не успели еще осведомиться о нравах и обычаях округа, не подумали о том, как спасти народ от страданий, и уже заводите речь о переписи населения! Разве этого ждут от вас люди?
Цао Цао поблагодарил Цуй Яня за искренние слова и принял его как высокого гостя. От своего намерения он отказался.
К этому времени Юань Тань с войсками занял Ганьлин, Аньпин, Бохай и Хэцзянь. Он устремился в погоню за Юань Шаном, когда узнал, что тот разбит и бежал в горы. Однако Юань Шан не пожелал вступить в битву и укрылся в Ючжоу, у своего брата Юань Си. Юань Тань заставил сдаться армию Юань Шана и решил еще раз попытаться отбить у Цао Цао Цзичжоу.
Цао Цао послал к Юань Таню гонца с повелением немедленно явиться к нему, но Юань Тань отказался. Цао Цао разгневался и отправил ему письмо с отказом выдать за него замуж свою дочь и сам во главе огромной армии пошел на него войной. Войска направились к Пинъюаню.
Юань Тань послал к Лю Бяо гонца с просьбой о помощи. Лю Бяо обратился за советом к Лю Бэю.
– Цао Цао разгромил Цзичжоу, и силы его сейчас громадны, – сказал Лю Бэй. – Юаням против него не устоять, и спасать их нет никакой пользы. К тому же Цао Цао намеревается напасть на Цзинчжоу и Сянъян, и нам самим следовало бы подготовиться к обороне.
– Что же мы ответим Юань Таню? – спросил Лю Бяо.
– Напишите ему письмо и в самых мягких выражениях попытайтесь склонить его к миру, – посоветовал Лю Бэй.
Лю Бяо согласился и отправил Юань Таню письмо такого содержания:
«Если достойный человек бежит от опасности, ему никоим образом не следует идти к недругу. Недавно до нас дошла весть, что вы преклонили колена перед Цао Цао. Значит, вы забыли, что Цао Цао был врагом вашего родителя, попрали долг братства и, потеряв всякий стыд, вступили в союз с врагом. Если ваш младший брат, Юань Шан, поступил не по-братски, вам следовало бы побороть свои чувства и примириться с ним, ожидая, пока в Поднебесной улягутся все волнения. Разве не в этом ваш высший долг?»
А Юань Шану он написал:
«Ваш брат Юань Тань вспыльчив и не отличает прямого от кривого, правды от лжи. Вам следовало бы прежде всего уничтожить Цао Цао, которого так ненавидел ваш отец. Покончив с этим делом, можно было бы разобраться и в том, где правда, а где ложь. Разве это не прекрасная цель? Если же делать ошибки и своевременно их не исправлять, то легко уподобиться гончей собаке Хань-лу, которая истощила свои силы в погоне за зайцем Дун-го [6363
Хань-лу – легендарная гончая собака; Дун-го – хитрый заяц, за которым гонялась собака Хань-лу, но не могла его поймать.
[Закрыть]] и в конце концов вместе с ним попалась в руки крестьянину».
Из этого письма Юань Тань понял, что Лю Бяо помогать ему не собирается. Отдавая себе отчет в том, что ему одному не справиться с Цао Цао, Юань Тань покинул Пинъюань и ушел в Наньпи.
Цао Цао неотступно преследовал Юань Таня. Уже наступила зима. Стояли лютые морозы, реки замерзли. Суда с провиантом стали. Цао Цао отдал приказ местным жителям раскалывать лед и тащить суда волоком. Однако жители разбегались. Цао Цао в сильном гневе приказал ловить их и всем рубить головы. Но люди, узнав об этом, пришли сами в лагерь с повинной.
– Ну, что мне с вами делать? – напустился на них Цао Цао. – Если вас не наказать, то и другие не будут подчиняться моим приказам. А наказывать вас жалко! Бегите поскорей в горы, чтобы мои воины не схватили вас!
Люди ушли от него, проливая горькие слезы.
Юань Тань выступил из Наньпи навстречу Цао Цао. Когда оба войска выстроились друг против друга, Цао Цао выехал на коне вперед и, указывая плетью на Юань Таня, стал осыпать его бранью:
– Изменник! Вот твоя благодарность за мое хорошее обращение с тобой!
– Какой я изменник? – кричал в ответ Юань Тань. – Ты сам вторгся в мои владения, захватил мои города, отнял у меня жену и еще говоришь о какой-то измене!
Цао Цао выслал Сюй Хуана на бой. Со стороны Юань Таня выехал военачальник Пын Ань. После нескольких схваток Сюй Хуан сразил Пын Аня. Армия Юань Таня была разбита и бежала в город.
Войска Цао Цао окружили Наньпи. Юань Тань впал в смятение и послал Синь Пина в лагерь врага договориться о сдаче города.
– Юань Тань – негодяй! Я не верю ни одному его слову, – ответил Цао Цао гонцу. – А вот вам бы я советовал последовать примеру вашего брата Синь Пи: он покорился и занимает у меня важный пост.
– Вы ошибаетесь, господин чэн-сян, – ответил Синь Пин. – Вам должно быть известно, что слава господина – честь для слуги, несчастье господина – позор для слуги. Нет, я не могу изменить Юаням – слишком долго я служил им!
Цао Цао понял чувства Синь Пина и отпустил его. Синь Пин передал Юань Таню отказ Цао Цао.
– Твой брат служит у Цао Цао, и сам ты предатель! – в ярости закричал Юань Тань.
От этих слов волна гнева всколыхнулась в груди Синь Пина, и он без чувств упал на пол. Юань Тань велел унести его, и вскоре Синь Пин умер. Юань Тань потом долго раскаивался в своем поступке.
Советник Го Ту предложил Юань Таню:
– Давайте погоним завтра впереди своих войск население города и вступим с Цао Цао в смертельный бой.
Юань Таню этот совет понравился. По его приказу ночью всему населению Наньпи роздали мечи и копья и дали указания.
На рассвете распахнулись городские ворота. Воины Юань Таня, подгоняя впереди народ, с громкими криками бросились на лагерь Цао Цао. Жестокая битва продолжалась до полудня, но никто не одержал победы. Земля покрылась трупами убитых.
Чтобы поднять дух своих воинов, Цао Цао взошел на гору и приказал ударить в барабан. Его воины с еще большим ожесточением ринулись в бой.
Цао Хун смело врезался в ряды противника и, столкнувшись лицом к лицу с Юань Танем, одним ударом меча сразил его. Боевой порядок войск Юань Таня расстроился; Го Ту ускакал в город. Войска Цао Цао ворвались вслед за ним. Армия Юань Таня потерпела полное поражение. При этом погибло много городских жителей.
В это время подоспел новый отряд войск, возглавляемый военачальниками Цзяо Чу и Чжан Нанем, которых послал Юань Си, брат Юань Таня. Цао Цао готов был напасть на них, но они сложили оружие, сняли латы и сдались. Цао Цао пожаловал им титулы ле-хоу.
Сдался и Чжан Янь, предводитель хэйшаньских разбойников, со своим стотысячным войском. Ему также был пожалован высокий титул.
Голову Юань Таня выставили напоказ за северными воротами города; при этом было приказано казнить всех, кто осмелится его оплакивать.
И вот однажды к Цао Цао привели человека, одетого в траурные одежды, который проливал слезы перед отрубленной головой Юань Таня. Это оказался цинчжоуский бе-цзя Ван Сю, в свое время изгнанный за то, что его советы не нравились Юань Таню.
– Ты знаешь о моем приказе? – грозно спросил его Цао Цао.
– Знаю.
– И не боишься смерти?
– При жизни Юань Таня я считал его своим повелителем, – отвечал Ван Сю, – и мой долг оплакивать его смерть. Зачем жить на свете такому человеку, который из страха перед смертью способен забыть о долге? Я готов безропотно принять смерть, если вы позволите мне похоронить Юань Таня!
– До чего же много в Хэбэе честных людей! – воскликнул Цао Цао. – Если бы здесь прислушивались к их советам, я не посмел бы обратить свои взоры на эти земли!
Цао Цао велел похоронить Юань Таня, к Ван Сю он стал относиться очень почтительно и назначил его чжун-лан-цзяном – хранителем казны.
– Что мне предпринять против Юань Шана, который укрылся у Юань Си? – как бы между прочим спросил Цао Цао у Ван Сю.
Тот ничего не ответил.
– Вот это верный слуга! – в восхищении воскликнул Цао Цао и обратился за советом к Го Цзя.
– Я думаю, что было бы хорошо, если бы на Юань Шана напали Цзяо Чу и Чжан Нань, изъявившие вам покорность, – сказал тот.
Цао Цао с этим согласился и по трем дорогам послал в Ючжоу отряды Цзяо Чу, Чжан Наня, Люй Куана, Люй Сяна, Ма Яня и Чжан Кая, а Ио Цзиню и Ли Дяню велел соединиться с Чжан Янем и идти войной на Бинчжоу против Гао Ганя.
Между тем Юань Си и Юань Шан, понимая, что им не удержаться против натиска армии Цао Цао, покинули Ючжоу и бежали в Ляоси, в аймак Ухуань.
А в это время ючжоуский правитель Ухуань Чо собрал своих чиновников, потребовав, чтобы они поклялись в верности, и стал обсуждать с ними план перехода к Цао Цао.
– Чэн-сян Цао Цао – великий герой, – сказал он. – Я хочу покориться ему и казню всех, кто не исполнит моего приказа!
Все чиновники стали безропотно смазывать кровью губы и произносить клятву. Но когда очередь дошла до Хань Хэна, тот бросил на землю меч и воскликнул:
– Нет, не ждите, чтобы я покорился Цао Цао! Ко мне был милостив род Юаней. Пусть у меня не хватило ума, чтобы спасти своего господина, не хватило храбрости, чтобы умереть за него, но быть изменником я не желаю!
Все присутствующие изменились в лице.
– Что ж, пусть поступает по-своему, – сказал Ухуань Чо. – Для великого дела нужны великие истины, и успех всего дела не зависит от одного человека!
Ухуань Чо прогнал Хань Хэна, а сам вышел из города и покорился Цао Цао, за что получил звание полководца Покорителя севера.
Вскоре примчались конные разведчики с известием, что Ио Цзинь, Ли Дянь и Чжан Янь вторглись в Бинчжоу, но Гао Гань засел на заставе Хукоугуань, и его невозможно оттуда выбить. Цао Цао решил посоветоваться со своими военачальниками.
– Чтобы разбить Гао Ганя, надо прибегнуть к хитрости. Пусть кто-нибудь из наших военачальников притворно перейдет к Гао Ганю, – посоветовал Сюнь Ю.
Цао Цао, следуя его совету, вызвал к себе военачальников Люй Куана и Люй Сяна и на ухо объяснил им, как надо действовать.
Люй Куан и Люй Сян пошли к заставе.
– Откройте нам ворота! – закричали они. – Мы воины братьев Юаней, но вынуждены были сдаться Цао Цао. Он всех обманывает и дурно обращался с нами. Мы хотим служить нашему старому господину.
Гао Гань сначала не поверил им, но потом велел снять латы и пройти на заставу для переговоров. Оба военачальника повиновались.
– Войска Цао Цао пришли издалека, – сказали они Гао Ганю. – Нападите на них сегодня ночью и захватите лагерь. Мы пойдем впереди!
Гао Гань с радостью принял их совет.
Ночью, когда войска Гао Ганя выступили из заставы и приблизились к лагерю Цао Цао, со всех сторон вдруг послышались крики, и на них напали скрывавшиеся в засаде воины. Гао Гань понял, что попал в ловушку. Он отступил к Хукоугуаню, но Ио Цзинь и Ли Дянь уже заняли заставу. Гао Гань проложил себе путь среди врагов и бежал к гуннам [6464
Гунны (сюнну) – кочевые племена, населявшие территорию нынешней Внутренней и Внешней Монголии. Ханьская империя вела с гуннами непрерывные войны.
[Закрыть]].
На границе владений гуннов Гао Гань повстречал Цзо-сяня, князя северного племени фань [6565
Фань – племена, населявшие западную и северо-западную окраины Китая.
[Закрыть]]. Гао Гань сошел с коня и, поклонившись до земли, молвил:
– Цао Цао собирается вторгнуться в ваши владения, князь. Помогите мне, и мы общими силами одолеем его и защитим северные земли.
– С чего это Цао Цао будет вторгаться в мои владения? – спросил князь. – Я с ним не враждую. Ты, наверно, хочешь поссорить меня с ним?
Цзо-сянь прогнал Гао Ганя. Не зная, где приклонить голову, тот направился к Лю Бяо, но по дороге в Шанлу ду-вэй Ван Янь убил его и послал голову Цао Цао. За это Цао Цао пожаловал Ван Яню титул ле-хоу.
Покорив Бинчжоу, Цао Цао стал подумывать о походе на запад против аймака Ухуань. Но Цао Хун возражал.
– Юань Шан и Юань Си разбиты наголову, – сказал он. – Они бежали в пустыню. Стоит нам пойти на запад, как Лю Бэй и Лю Бяо нападут на Сюйчан, и мы не успеем прийти на помощь. Лучше бы вы возвратились в столицу.
– Вы ошибаетесь, – возразил ему Го Цзя. – Слава нашего господина вознеслась до небес. Это не вызывает сомнений, но все же жители пустыни, полагаясь на свою отдаленность, не ожидают нашего нападения. Поэтому их можно разгромить одним ударом. Не забывайте, что Юань Шао при жизни покровительствовал аймаку Ухуань, и поскольку еще живы его сыновья Юань Шан и Юань Си, этот аймак надо разорить непременно. Что же касается Лю Бяо, то он просто болтун. Он сам понимает, что ему далеко до Лю Бэя, и потому боится поручить ему какое-нибудь важное дело. А за малое Лю Бэй не станет браться. С этой стороны беспокоиться не о чем. Уходите хоть на край света и можете оставить княжество хоть совсем без охраны.
– Пожалуй, Го Цзя прав, – согласился Цао Цао. Он двинулся в поход во главе трех армий с несколькими тысячами повозок. Когда войско вступило в необъятные сыпучие пески пустыни, поднялся свирепый ветер. Дорога была зыбкая и извилистая, люди и кони передвигались с трудом. Цао Цао стал подумывать о возвращении. Он обратился за советом к Го Цзя, который все время лежал на повозке, чувствуя недомогание из-за непривычного климата.
– Я задумал покорить пустыню Шамо, увлек вас в пучину страданий, – горестно сказал ему Цао Цао, – и теперь не нахожу себе покоя!
– Тронут вашими милостями, господин чэн-сян, – ответил Го Цзя. – Даже смертью своей я не смогу расплатиться и за малую долю их!
– Уж очень тяжек путь в северные земли, – продолжал Цао Цао. – Как вы думаете, не стоит ли мне возвратиться?
– Быстрота – бог войны, – отвечал Го Цзя. – Лучше послать вперед легковооруженное войско, чтобы застать врага врасплох, чем идти в поход за тысячи ли с большим обозом и с неуверенностью в успехе. Надо только подыскать проводников, хорошо знающих эту местность.
Цао Цао оставил Го Цзя на излечение в Ичжоу и стал искать проводников. Ему посоветовали позвать Тянь Чоу, одного из бывших военачальников Юань Шао, хорошо знающего здешние места. Цао Цао пригласил его и стал расспрашивать о местной дороге.
– Осенью дорога затопляется, – сказал Тянь Чоу. – В тех местах, где воды поменьше, не проходят ни кони, ни повозки, а там, где вода поглубже, не проходят лодки. Вам бы лучше пересечь пустыню у Лулуна, пройти через ущелье Байтань, внезапным ударом взять Лючэн и захватить в плен Мао Дуня.
Цао Цао пожаловал Тянь Чоу звание полководца Умиротворителя севера и назначил старшим проводником. Тянь Чоу двинулся впереди, за ним следовал Чжан Ляо, а сам Цао Цао прикрывал тыл. Легкая конница двигалась двойными переходами. Тянь Чоу вывел Чжан Ляо к горам Байланшань.
Здесь их поджидали Юань Си и Юань Шан. Объединив свои силы с силами Мао Дуня, братья Юань привели несколько десятков тысяч воинов.
Чжан Ляо донес об этом Цао Цао. Тот поднялся на гору, окинул войско врага внимательным взглядом и, обращаясь к Чжан Ляо, сказал:
– Это же беспорядочная толпа! Бейте их сейчас же!
Чжан Ляо спустился с гор и перешел в стремительное нападение. Он сам сразил замешкавшегося Мао Дуня и заставил сдаться остальных военачальников. Юань Си и Юань Шан бежали в Ляодун.
Цао Цао возвратился в Лючэн, пожаловал Тянь Чоу титул Лютинского хоу и решил оставить его охранять город.
– Я перебежчик и изменник, за что вы осыпаете меня такими милостями? – со слезами говорил Тянь Чоу. – Разве я ради награды выдал лулунский лагерь? Нет, как хотите, а титул я не приму!
Сознавая правоту его доводов, Цао Цао не стал спорить и пожаловал Тянь Чоу только почетное звание и-лан.
Цао Цао ласково обошелся с гуннами, получил от них в подарок множество коней и двинулся в обратный путь. Погода стояла холодная и сухая. На двести ли вокруг не было воды и войску не хватало провианта. Воинам приходилось резать лошадей и питаться их мясом. Они рыли колодцы глубиною в тридцать-сорок чжанов, чтобы добыть воду.
Возвратившись, наконец, в Ичжоу, Цао Цао щедро наградил своих советников и, обращаясь к военачальникам, сказал:
– Я подвергался большому риску, отправляясь в этот поход, но благодаря счастливой случайности добился успеха! Мне помогло само небо. Вашими советами я не руководствовался, но я помню, что советы ваши были направлены на сохранение нашей безопасности, и поэтому награждаю вас, дабы и впредь не боялись вы высказывать свое мнение.
Цао Цао не застал в живых Го Цзя – он скончался за несколько дней до его возвращения. Гроб с телом Го Цзя был установлен в ямыне, и Цао Цао отправился туда совершить жертвоприношение.
– Умер Го Цзя! – причитал Цао Цао. – В расцвете лет он покинул меня! На чьи советы теперь буду я полагаться в своих деяниях? Сердце мое разрывается от горя!
Слуги Го Цзя передали Цао Цао письмо, написанное их повелителем перед смертью.
– Наш господин, – сказали они, – велел передать вам это письмо и сказать, что если вы, господин чэн-сян, последуете совету, изложенному в нем, дела с Ляодуном уладятся.
Читая письмо, Цао Цао только кивал головой и тяжело вздыхал. Содержание письма никто не знал.
На другой день к Цао Цао явился Сяхоу Дунь и сказал так:
– Ляодунский тай-шоу Гунсунь Кан давно перестал вам повиноваться. Теперь к нему бежали Юань Шан и Юань Си, чтобы потом строить против вас козни. Хорошо было бы, пока они бездействуют, напасть на них и захватить Ляодун.
– Вам незачем расходовать свой воинственный пыл! – улыбнулся Цао Цао. – Через несколько дней Гунсунь Кан сам пришлет головы обоих Юаней.
Никто этому, конечно, не поверил.
Между тем ляодунский тай-шоу Гунсунь Кан, сын прославленного полководца Гунсунь Ду, узнав о приезде Юань Си и Юань Шана, созвал своих советников.
Первым сказал Гунсунь Гун, брат Гунсунь Кана:
– Юань Шао всю жизнь лелеял мечту о захвате Ляодуна. А его сыновья пришли сюда только потому, что им после поражения некуда деваться. Так дикий голубь вытесняет из гнезда сороку. Если вы их примете, они против вас же замыслят зло. Надо завлечь их в город и убить, а головы отослать Цао Цао – этим мы заслужим его уважение.
– А если Цао Цао пошлет против Ляодуна войска? – возразил Гунсунь Кан. – Тогда уж лучше принять Юаней, пусть они нам помогают.
– Мы можем выслать разведку, – предложил Гунсунь Гун. – Если Цао Цао готовится к походу, мы оставим Юаней у себя, если же нет, сделаем так, как я сказал.
Гунсунь Кан согласился и выслал людей на разведку.
Юань Шан и Юань Си действительно решили поступить так, как предполагал Гунсунь Гун.
«Покоримся Гунсунь Кану, – думали они, – потом убьем его, завладеем его землями и, может быть, отвоюем свой Хэбэй».
С такими мыслями они и пришли к Гунсунь Кану. Тот велел поместить их на подворье, но сам их не принял, сославшись на болезнь.
Вскоре разведчики донесли, что армия Цао Цао не собирается нападать на Ляодун. Гунсунь Кан был доволен. Он спрятал в зале за ширмами вооруженных воинов и приказал позвать Юаней.
После приветственных церемоний Гунсунь Кан предложил братьям сесть. В зале было холодно, но на тахте, где сидели братья, не было ни подушек, ни покрывал.
– Нельзя ли разостлать цыновку? – обратился Юань Шан к Гунсунь Кану.
– Зачем вам цыновки? – бросил тот в ответ. – Ваши головы скоро отправятся в далекое путешествие!
Юань Шан перепугался.
– Эй, слуги! – крикнул Гунсунь Кан. – Почему вы медлите?
Тут из-за ширм выскочили воины и обезглавили обоих Юаней. Головы их были уложены в небольшой деревянный ящик и отправлены в Ичжоу к Цао Цао.
В это время в Ичжоу происходило следующее. Сяхоу Дуня и Чжан Ляо беспокоила бездеятельность Цао Цао, и они снова обратились к нему:
– Если мы не идем в Ляодун, то надо возвращаться в Сюйчан, – как бы у Лю Бяо не возник соблазн захватить город!
– Подождем, – невозмутимо отвечал Цао Цао. – Вот пришлют мне головы Юаней, тогда и вернемся.
Окружающие про себя посмеивались. Но вдруг прибыли послы Гунсунь Кана и привезли головы Юань Си и Юань Шана. Все так и ахнули от изумления.
Послы почтительно вручили письмо Цао Цао. Он щедро наградил их и отпустил обратно, пожаловав Гунсунь Кану высокий титул.
– Все вышло так, как предсказывал Го Цзя! – с торжествующей улыбкой воскликнул Цао Цао.
– Что же такое он предсказал? – поинтересовались чиновники.
– А вот что! – Цао Цао вынул письмо Го Цзя и прочитал:
«Мне стало известно, что Юань Си и Юань Шан бежали в Ляодун. Вам, господин чэн-сян, незачем посылать туда войска. Гунсунь Кан давно боялся, что Юани захватят его земли, и теперь, когда братья Юани пришли к нему, он, безусловно, начнет тревожиться. Если вы нападете на Ляодун, Гунсунь Кан объединится с братьями Юань, если же вы не будете торопиться, Гунсунь Кан и Юани сами передерутся – это несомненно».
Все были поражены. Цао Цао еще раз устроил жертвоприношение у гроба Го Цзя.
Го Цзя умер в возрасте тридцати восьми лет; одиннадцать лет провел он в походах и войнах и совершил немало удивительных подвигов. Потомки воспели его в стихах:
Го Цзя на землю ниспослало небо.
Он всех героев доблестью затмил.
Весь ход событий в голове таил он,
Войны искусство он в груди таил.
Фань Ли был равен он глубокой мыслью,
Взял у Чэнь Пина дар смотреть вперед.
Как жаль, что рано он покинул землю,
Он – Поднебесной слава и оплот!
Останки Го Цзя по приказу Цао Цао перевезли в Сюйчан и похоронили там.
– Сейчас, когда север завоеван, хорошо бы предпринять поход на Цзяннань, прежде чем возвращаться в Сюйчан, – предложил Чэн Юй.
– Ваш совет совпадает с моими мыслями, – сказал Цао Цао. – Мы так и сделаем.
Цао Цао провел ночь на восточной башне Цзичжоу. Облокотившись на перила, он наблюдал небесные знамения. Сюнь Ю стоял рядом.
– Видите, – обратился к нему Цао Цао, – там на юге какое-то яркое сияние! Боюсь, что в той стороне мне не добиться успеха!
– Что вы! Кто на свете может устоять против вашей чудесной силы? – удивился Сюнь Ю.
Вдруг им бросился в глаза золотистый блеск, исходящий из земли неподалеку от башни.
– Там зарыто сокровище! – воскликнул Сюнь Ю.
Цао Цао спустился с башни и велел людям копать на том месте.
Поистине:
Все знаменья неба вели полководцев на юг.
А клад богатейший открылся на севере вдруг.
О том, что было найдено, вы узнаете в следующей главе.
