355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ллойд, Биггл » Наследство Квалсфорда » Текст книги (страница 10)
Наследство Квалсфорда
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 21:14

Текст книги "Наследство Квалсфорда"


Автор книги: Ллойд, Биггл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Женщина молча покачала головой. Дорис Фаулер продолжала кричать.

– Странно. Мы услышали её с дороги, возможно, она высунулась из окна и кричала. Мы подумали, что она здесь совсем одна. Поскольку это не так, мы оставляем её на ваше попечение. Видимо, к ней следует позвать доктора.

Ещё одна служанка, задыхаясь, стремительно взлетела вверх по лестнице. Мы оставили их склонившимися над Дорис Фаулер.

Мы спокойно вернулись к своему экипажу и направились вдоль Иденской дороги.

– Служанки доложат о нашем приходе? – спросил я.

– Скорее всего, нет. Они побоятся, что их будут ругать за пренебрежение своими обязанностями.

– Признание Дорис Фаулер имеет значение или она просто сумасшедшая?

– Она не в себе, но её признание кое-что значит. Мы только должны определить, что же именно. За это утро, Портер, мы очень немногого достигли. Но это немногое может оказаться весьма важным. Очевидно, что так называемое предсмертное письмо было написано в помещении компании на той бумаге, что оказалась под рукой. В ней он заявлял, что более не может считать себя связанным чем-то, возможно, деловыми соглашениями. – Он сделал паузу. – Это само по себе очень существенно – то, что он написал столь важное, деловое письмо на дешёвой бумаге.

– Тогда письмо могло быть адресовано тому, кто позже убил его, – высказал я догадку.

Шерлок Холмс покачал головой:

– У нас всё ещё нет доказательств, но Дорис Фаулер, несомненно, что-то знает об этом.

– С чего бы она стала убивать его? Он ведь был для неё почти как сын, – спросил я.

– Объяснение этому, а также и некоторым другим вещам можно было бы найти на первой странице письма Эдмунда. Портер, вы не могли бы попытаться восстановить её?

– Я не знаю даже, как начать.

– У нас уже есть начало, – заявил Шерлок Холмс. – Да, продолжал он в своей обычной неторопливой манере, разговаривая скорее с самим собой, чем со мной. – Начало ясно. Я только не понимаю, что пошло не так. Отчего могли возникнуть такие разногласия, почему он написал, объявив, что решил покончить со всем, в то время как бизнес процветал? Портер, если нам удастся восстановить эту информацию, то мы закончим дело.

Ричард Коул был маленький, высохший человечек, который жил один в крошечном каменном домике; подойти к нему можно было только по круто взбиравшейся на гору тропинке. Дом и небольшой садик будто прилепились к горе между церковью и деревней. Как, улыбаясь одними губами, нам объяснил сам Коул, каждые четверть часа церковные колокола сверху напоминали ему о Господе, а вид деревни, расстилавшейся внизу, весьма часто напоминал о дьяволе.

Большую часть своей жизни Ричард Коул проработал на семью Квалсфордов. При старом Освальде Квалсфорде он был неофициальным управляющим. Коул нанимал рабочих, управлял фермой, вёл отчётность и платил долги до тех пор, пока было чем платить.

Теперь в солнечные деньки, укутавшись в одеяло, он свёртывался калачиком в своём саду. У него была служанка, которая приходила ежедневно, чтобы помогать ему и готовить один или два раза в день еду. Его сильно беспокоил ревматизм, а тропинка была такой крутой, что он редко спускался в деревню. Вот почему я совершенно упустил его из виду, и только Шерлоку Холмсу удалось узнать о его существовании. Чтобы убедиться в том, что мы не упустили никого, кто мог бы дать нам полезную информацию, вместе с сержантом Донли он просмотрел список всех обитателей деревни.

Коул оказался одним из немногих, кого можно было застать дома в день похорон Эдмунда Квалсфорда. Ревматизм донимал его больше, чем обычно, и с такой болью в конечностях он мог передвигаться только по саду.

Ещё мальчишкой он начал работать у отца Освальда, деда Эдмунда, и служил Квалсфордам до ухода в отставку. Он был очень стар и с виноватой улыбкой признался, что не так быстро соображает, как прежде.

– Теперь я многое позабыл, – сказал он, продолжая улыбаться. – Память уже стала не та.

– Что представлял собой Освальд Квалсфорд? – поинтересовался Шерлок Холмс.

– Он был глуп, – напрямик заявил Коул. – Никогда не задумывался о завтрашнем дне. У его отца было много денег. И ему хватило их надолго. Он никогда не заглядывал в бухгалтерские книги. Когда ему было что-то нужно, то деньги были под рукой, поэтому он просто тратил их, а считать предоставлял другим. Но всему когда-нибудь приходит конец. Тем не менее Освальд не изменил своим привычкам. Денег оставалось все меньше и меньше и наконец не осталось совсем, и ему пришлось брать в долг. Но он никогда не платил долги, поэтому вскоре ему перестали верить.

– А как насчёт закладных? – спросил Шерлок Холмс.

– Само собой, – Коул посуровел, – всё было заложено. А кое-что и по нескольку раз. Чем больше Освальд нуждался в деньгах, тем менее щепетильным он становился в том, как их доставать.

По словам мистера Вернера, хозяина гостиницы «Королевский лебедь», Ричард Коул не в последнюю очередь нёс ответственность за то, что Освальд очутился в финансовой пропасти. Коул не был скотоводом, потому что никогда толком не учился этому, и управлял «Морскими утёсами» из рук вон плохо. Кроме того, он никогда ни в чём не перечил Освальду. Только человек с сильным характером мог бы удержать Освальда от полного разорения.

С другой стороны, Коул не щадил себя и всегда работал честно, и не его вина, что Освальд оказался слишком глуп, чтобы найти для своей фермы подходящего управляющего. Это было первое, о чём позаботился после смерти отца Эдмунд. Конечно, Освальд, возможно, так же полностью разорился бы и при умелом управляющем, хотя, вероятно, ему потребовалось бы на это больше времени.

Старик не знал всего того, что сделал Эдмунд по восстановлению семейного положения, так как ушёл на покой до смерти Освальда. Он впервые почувствовал изменения в состоянии дел Квалсфордов, когда Эдмунд начал выплачивать ему, пенсию. До этого Коул даже не знал, что он её заработал.

– В последние месяцы моей службы у Освальда он почти ничего не платил мне. А потом рассчитал меня под предлогом, что должен экономить.

Старик с негодованием покачал головой:

– Ничего не платил мне, наконец велел мне уйти чтобы сэкономить на моём жалованье. А ведь это жалованье никто не назвал бы щедрым. Конечно, после этого я не ожидал никакой пенсии от Квалсфордов. Но как только Эдмунд смог, он начал платить и платил регулярно. Он выплатил не только пенсию, но и задолженность, накопившуюся за те годы, когда я не получал ни пенсии, ни жалованья. Вот почему я смог купить этот домик. Эдмунд поступил так по справедливости. Я проработал у Квалсфордов более шестидесяти лет. Они были моей семьёй, своей я не имел. Я помогал воспитывать Освальда, который очень нуждался в присмотре, потом помогал поднимать его детей. Но надо отдать ему должное, Освальд не платил мне пенсию не потому, что не хотел, а так как у него действительно не было денег.

– А откуда Эдмунд взял деньги? – спросил Шерлок Холмс.

– У него всегда была голова на плечах, – ответил старик. – Не то что у его отца. Освальд умел прекрасно тратить, но вовсе не умел зарабатывать. Как только мистер Эдмунд вырвался из-под опеки отца, – а Освальд, надо признать, был человек властный, – он показал, на что годен. Завёл дела в Лондоне и вскоре достиг больших успехов. Да и выгодно женился. И первое, что он сделал ещё до того, как начал расплачиваться с долгами, – стал выплачивать мне пенсию. Было ли это для меня сюрпризом? И да и нет. Эдмунд был человеком чести, помнившим добро. Мы всегда были друзьями. Естественно, что он вспомнил обо мне, как только смог. Я только думал, что у него не хватит на это средств – отец-банкрот, семья на руках и всё такое.

– Вы слышали о том, что он собирался восстановить старую башню?

Старик кивнул:

– Да, он говорил мне. Но я не видел в этом смысла. У него и без того было дел невпроворот в доме и на скотном дворе. А какая польза даже от восстановленной башни? Но это был памятник кому-то или чему-то, и речь шла о семейной чести. Поэтому Эдмунд и считал, что её надо восстановить. Спрашивал меня, кому бы поручить это дело. Я посоветовал ему держаться подальше от Тегги. Он всегда халтурит. Построил скотный двор для Уорнли, тот самый, что рухнул во время зимнего урагана, когда Эдмунд был ещё мальчишкой. Отец Тегги надстроил башню, и вы, вероятно, видели, что с ней произошло. Я и Освальду говорил то же самое – держитесь подальше от Тегги. Но он не послушался, и теперь башню нужно перестраивать.

– А что теперь будет с вашей пенсией? – осведомился Шерлок Холмс.

Старик пожал плечами:

– Не знаю. Не могу спрашивать об этом в такое время. Решится как-нибудь. Все как-нибудь образуется. Жена Эдмунда из богатой семьи. Некоторые говорят, что именно оттуда Эдмунд получил деньги, с которых всё и началось. Жаль, что я не могу пойти на похороны, но меня туда пришлось бы нести.

– Вы слышали когда-нибудь, как Эдмунд произносит слово «питахайя»?

– Это глупость, которую он вынес из Оксфорда. Университет почти испортил Эдмунда, но один приятель познакомил его с будущей женой; тогда он снова взялся за ум.

– Почему он решил покончить с собой? – спросил Шерлок Холмс.

– По мне, у него не было никаких причин это делать. Викарий говорит о несчастном случае, и я верю ему.

Крутой тропинкой мы вернулись в Хэвенчерч. Деревня словно вымерла. Шерлок Холмс хотел поговорить с Джо, но ни его, ни мистера Вернера нигде не было видно.

– Я найду его позже, – решил Шерлок Холмс. – Перед завершением дела нам понадобится его помощь.

Усевшись на берегу Королевского военного канала, мы с Шерлоком Холмсом разделили огромные ломти хлеба и сыра, которыми меня снабдила миссис Вернер. Нас потревожил только Чарльз Уокер, сотрудник речной полиции. Он шутливым тоном поинтересовался, имеем ли мы разрешение на ловлю рыбы.

– Разве нам нужно разрешение, чтобы ловить акул? – лукаво улыбаясь, спросил Шерлок Холмс.

Уокер ухмыльнулся и сказал, что, если мы поймаем в этих краях хоть одну акулу, он простит нам отсутствие разрешения. Истинной же целью его было рассказать нам, как замечательно прошли похороны Эдмунда Квалсфорда и какую прекрасную речь произнёс викарий, а также что Эмелин Квалсфорд отказалась сидеть в одном ряду со своей золовкой.

Побеседовав с нами, Уокер пошёл дальше. А Шерлок Холмс, после того как выкурил трубку своего крепкого табака, назначил мне встречу завтра утром в гостинице «Джордж» в Рее.

– Мы должны навестить мисс Квалсфорд, – заявил он. – А сегодня для этого неподходящий день. Я буду ждать вас у «Джорджа» завтра в девять.

Он отправился на юг, в сторону Рея, я же возвратился в Хэвенчерч. Передо мной стояла проблема: как лучше всего распорядиться остатком дня в деревне, где все принимали участие в необъявленном дне траура по Эдмунду Квалсфорду.

Было уже далеко за полдень, когда на улицах наконец появились люди и открылись некоторые магазины. Никто не хотел говорить ни о чём другом, кроме как о похоронах, и особенно о том, что Эмелин и Ларисса не обменялись ни словом и даже не смотрели друг на друга. Я терпеливо выслушал не менее дюжины различных описаний этого события.

Когда наконец, примерно в пять часов, мистер Вернер отпер дверь «Королевского лебедя», мне страшно хотелось что-нибудь выпить, похоже, и остальные жители Хэвенчерча чувствовали себя точно так же. Все три деревенские пивные заполнились до отказа сразу же после открытия.

Я мирно наслаждался своей пинтой горького пива, вокруг меня стоял гул голосов, и вдруг один из них гневно прокричал, перекрывая остальные:

– Что происходит в этой паршивой деревне? Где тут можно промочить горло, если все хозяева пивных берут выходной в один и тот же день? Могу я наконец получить свои полпинты пива?

Последовала мёртвая тишина. Мистер Вернер спокойно ответил:

– Мы были закрыты в связи с похоронами Эдмунда Квалсфорда. Поскольку вы не одобряете этого, в день ваших похорон мы будем непременно работать. – Квалсфорд! Ба! Я могу рассказать парочку историй о вашем святом Эдмунде, и тогда он не покажется вам таким уж безгрешным. Похоже, вы вообще не различаете святого и грешника.

Из толпы вырвался крупный неповоротливый мужчина с длинными, неряшливыми усами, одетый в грязную рабочую одежду. Держа кружку с пивом, он отправился за стол, находившийся в дальнем углу.

Я допил своё пиво и протиснулся к все ещё продолжавшему хмуриться мистеру Вернеру.

– Кто это? – тихо спросил я.

– Это Дохлая Свинья Мертли, – пробурчал он.

– Дохлая Свинья? – изумился я.

– Это целая история. Я вам расскажу её позже.

Я кивнул, принял у него из рук полную кружку и проделал путь обратно через толпу. Мертли, видно, хотел побыть в одиночестве и занимал целый стол. Я вежливо спросил, нельзя ли к нему присоединиться. В этот момент он как раз присосался к кружке и не мог отказать мне. Когда он проглотил пиво, я уже расположился напротив него за столом.

– Новичок в наших краях? – Он окинул меня подозрительным взглядом.

Я кивнул:

– Кстати, я полностью согласен с вами. Слишком долгий день. Начиная с самого утра не то что выпить, поесть было нечего. Кем был этот Эдмунд Квалсфорд?

– Он был паршивым лгуном, который якобы отправился в Лондон и сколотил себе состояние. По крайней мере, так все говорят. Но я могу рассказать вам кое-что другое.

– Расскажите. Я всегда готов послушать интересную историю, а сегодня был такой скучный день.

Он сделал ещё глоток, по-прежнему недоверчиво посматривая на меня.

Я ждал.

Он снова осмотрел меня и утёр свой заросший клочковатыми волосами рот. Наконец он наклонился вперёд и вполголоса сказал:

– Эдмунд Квалсфорд был обманщик.

– Меня это вовсе не удивляет, – ответил я тоже заговорщическим тоном. – Когда все так хвалят человека становишься подозрительным. И кого он обманывал?

Мертли наклонился через стол:

– Слушайте. Однажды рано утром в понедельник мне случилось быть на вокзале в Рее. И там был Эдмунд – собрался вроде в Лондон, чтобы загрести ещё парочку миллионов. Его привёз на станцию этот убогий конюх Ральф. Эдмунд спрыгнул с двуколки, схватил сумку и говорит: «Увидимся в пятницу. Последним поездом, как обычно». Ральф отъехал. Эдмунд отправился выпить чашку чая, так же как и я. Но лондонский поезд пришёл и уехал, а он всё продолжал пить свой чай.

– Любит пить не спеша, – заметил я.

– Вот именно. А позже я увидел, как он выехал из конюшни в двуколке, которую наверняка только что нанял. Он направлялся в сторону Уинчелси. Я зашёл на конюшню и навёл справки. Хозяин ничего не знал об Эдмунде Квалсфорде, или, по крайней мере, он так говорил.

– Ха! – воскликнул я, подражая Алвину Принглу. – Квалсфорды владеют по крайней мере одной двуколкой. Я её не только видел, но даже проехался в ней. У них также есть, только не знаю сколько, но много лошадей.

– Все это верно. Но разве я не сказал вам, что Ральф привёз Эдмунда на станцию? Но если бы он отправился дальше в своей собственной двуколке, его жена знала бы, что он болтается по округе, наврав всем, будто уехал в Лондон. Но это ещё не все. Во вторник я случайно оказался в Тандердине, и кого же я там увидел? Эдмунда Квалсфорда собственной персоной, на той же двуколке, но только очень грязной. Он приехал с западной стороны. Я постарался не попасться ему на глаза. Тогда я и стал подозревать что-то неладное. Поэтому в пятницу я отправился в Рей, чтобы встретить последний лондонский поезд. Я приехал заранее и внимательно огляделся. Конюх Ральф был тут как тут, ожидал поезда. Когда поезд прибыл, Ральф стал заглядывать в вагоны и искать хозяина. И тут неожиданно из-за станционного здания крадучись вышел Эдмунд со своей сумкой и закричал: «Ральф, я тут». Ральф говорит: «Хорошо съездили?» А Эдмунд ему: «Как обычно, Ральф. Конечно, я предпочёл бы остаться дома, но дела не ждут». Тут Ральф замурлыкал: «Да конечно, конечно, сэр». Меня прямо чуть не стошнило. Так что я все знаю про этого святого Эдмунда Квалсфорда. Небось завёл себе женщину на стороне и ездил к ней, когда все думали, будто он в Лондоне.

– Наверняка, – согласился я. – Но как в этом случае он зарабатывал деньги? Ведь то, что он их зарабатывал, несомненно. Возможно ли, чтобы он проворачивал дела к западу отсюда?

– Тогда почему же, – огрызнулся Мертли – когда он злился, то особенно точно соответствовал своему прозвищу, – почему он притворялся, будто едет в Лондон? Почему велел доставлять себя на станцию и встречать там, а потом украдкой уезжал и тайно возвращался?

– Да, получается неувязка, – согласился я. – И всё это действительно выглядит странно. Но если он волочился за женщинами, ему легче было бы просто сесть в поезд, идущий в Лондон, и заняться этим там. В Лондоне достаточно женщин, склонных к подобным приключениям, по крайней мере я слышал об этом.

И в Лондоне ему не пришлось бы действовать украдкой.

– Тогда что же он делал? – вопросил Мертли.

– Не знаю. Но очень хотелось бы узнать.

Но Дохлая Свинья Мертли больше ничего не мог сообщить мне об Эдмунде Квалсфорде; он только повторил, что Эдмунд был обманщик, допил своё пиво и удалился. Тогда ко мне присоединился мистер Вернер.

– Что это он? – полюбопытствовал он.

– Ничего особенного. Он видел, как Эдмунд Квалсфорд ездил в Тандердин, когда все считали, что он находится в Лондоне.

Мистер Вернер пожал плечами:

– Вероятно, дела потребовали его присутствия там. Он говорил мне, что иногда ему бывает нужно поездить по округе.

– Именно это я и подумал. Расскажите мне о Мертли. Хорошо. Это произошло много лет тому назад. У Мертли и Хьюза, его соседа, было по свинье. Это были огромные красивые животные из одного помёта, чемпионы породы. Говорили, что они были похожи друг на друга, как близнецы. Однажды свинья Мертли заболела. Он страшно расстроился. Он гордился своей свиньёй, это было ценное животное. На следующее утро свинье стало хуже. Но Мертли предпочитал хранить деньги в чулке и никак не мог решиться потратить их на ветеринара. Наутро третьего дня события развивались следующим образом. Выйдя на улицу Хьюз обнаружил, что его свинья мертва, а свинья Мертли, наоборот, неожиданно выздоровела. Все, конечно поняли, что Мертли просто подменил здоровую свинью Хьюза своей дохлой. Но понять – не значит доказать. А доказать этого никто не мог. С тех пор Мертли и получил кличку Дохлая Свинья. Только лучше, чтобы он не слышал, как вы называете его так.

– Я это учту, – пообещал я.

У меня вовсе не было намерения называть его так. Я был ему необычайно признателен. Со дня приезда в Хэвенчерч мне не хватало именно такой информации. А ведь если бы он не заорал так, войдя в это заведение, и если бы его прозвище было не столь красочным, я бы просто не обратил на него внимания.

Но объяснить смысл тайных поездок Эдмунда Квалсфорда я не мог. Только Шерлоку Холмсу было под силу найти этим фактам должное место на картине, которую в целом он уже мысленно для себя прояснил.

Я попытался понять, почему раньше не встречал Мертли.

– Чем он зарабатывает на жизнь? – спросил я у мистера Вернера.

– Он – торговец, развозит по деревням фабричные товары и скупает скот. Говорят, дела у него идут неплохо.

Утром я пешком отправился в Рей. Это прелестный древний городок, расположенный на высоком холме напоминавший мне иллюстрацию в книге сказок. Такое впечатление сохранилось у меня до конца пребывания в нём.

Я вошёл в городские ворота и по крутой дороге поднялся к мощённой булыжником Главной улице, где и встретился с Шерлоком Холмсом, ожидавшим меня в гостинице «Джордж». Он снял комнату сразу по прибытии и сохранял её за собой, оставаясь в Хэвенчерче. Это вовсе не удивило меня. Скрытность характера и страсть к переодеваниям привели к тому, что Холмс обзавёлся несколькими комнатами или квартирами в самых различных тщательно выбранных районах. Естественно, он посчитал нужным подыскать себе подобное убежище и здесь.

Накануне вечером он успел повидать Джека Брауна, владельца конюшни, поселившегося в старой сушильне. Браун оказался дома, но он никак не обнадёжил возчика, ищущего работу. Он сказал, что ему и без того хватает забот, поскольку он должен обеспечивать работой уже нанятых людей.

– Однако, по некоторым признакам, его дела идут не так плохо, как он сам говорит, – с иронической улыбкой заметил Шерлок Холмс. – У него действительно прекрасные лошади.

– Возможно, он предпочитает не нанимать чужаков. Это довольно распространённый предрассудок, – сказал я.

– Распространённый и вполне объяснимый, – согласился Шерлок Холмс.

Мы оба уже позавтракали, но попросили принести чай. За чаем я рассказал Шерлоку Холмсу историю, услышанную от Мертли.

Когда я закончил, он удовлетворённо кивнул:

– Превосходно. Я пришёл к такому выводу, когда вы впервые упомянули о таинственном бизнесе Эдмунда Квалсфорда в Лондоне. Но теперь мы знаем в точности, как это происходило.

– Знаем ли мы также, для чего он всё это проделывал? – спросил я.

– Конечно, знаем, Портер, ещё несколько деталей – и картина полностью прояснится. Вы догадались спросить, какие у Мертли были дела в Тандердине и в Рее?

– Нет…

Он покачал головой:

– Вы небрежны, Портер. Не следует портить хорошо выполненную работу, не доделав её. Теперь нам понадобится ещё раз взглянуть на этого Мертли. У человека с подобной репутацией скорее всего на совести не одна только дохлая свинья.

– Он – торговец, объезжает деревни с товарами и скупает скот, – повторил я слова мистера Вернера. – Поэтому ему приходится постоянно ездить по всей округе.

– Вот вам ещё одна причина, по которой нам следует ещё раз повидаться с ним.

В то утро, исчерпав все возможности роли кочующего в поисках работы возчика, Шерлок Холмс вернулся к своему обычному облику. Это часто служило сигналом, что дело приближается к кульминации. Поэтому я вовсе не удивился, когда к нам присоединился сержант Донли вместе с одним из служащих акцизного управления.

Приехав в Рей, Шерлок Холмс в тот же вечер сумел переговорить с мистером Мором, как звали этого чиновника. Было очевидно, что просьба о второй встрече чрезвычайно озадачила его.

– Мне очень жаль, но я вынужден довести до вашего сведения, – объявил ему Шерлок Холмс, – что на вашей территории действует мощная организация контрабандистов. Сообщить о нарушениях закона соответствующим инстанциям – это мой гражданский долг. Если вы пожелаете, я готов содействовать вам в получении доказательств и аресте преступников.

– Неужели, мистер Холмс? – удивился чиновник. – Мощная контрабандистская организация? Будь в таком тихом месте, как наш город, что-нибудь подобное, мы бы знали об этом гораздо больше, чем случайный наблюдатель вроде вас.

Сержант Донли неловко заёрзал на своём стуле. Он уважал Шерлока Холмса, но с подобным его заявлением никак не мог согласиться.

– Мистер Холмс, – продолжал Мор, – если бы здесь занимались контрабандой в таких размерах, в округе появилось бы много неучтённых денег. Где они? Кроме того, существовал бы крупный товарооборот контрабанды – алкогольных напитков, чая и тому подобного. Где он?

– Совершенно верно, что здесь нет «шальных» денег или явных признаков контрабандных товаров, – ответил Шерлок Холмс. – Дело обстоит так потому, что местные контрабандисты оказались достаточно изобретательны и позаботились о прикрытии.

– Назовите этих контрабандистов, – потребовал акцизный чиновник.

– Я ещё не готов назвать их имена. Вначале я предполагаю проследить за одной из их операций. Сегодня утром я пришёл сюда, чтобы пригласить вас присоединиться ко мне.

Чиновник задумчиво почесал щеку:

– Береговой патруль? Они уже заняты, и мы используем их так эффективно, как только можем.

– Нет, только не береговой патруль, – ответил Шерлок Холмс.

– Мне очень жаль, мистер Холмс. Я слышал о вашей деятельности в Лондоне и знаю, что вы добились там значительных успехов. Но вы, очевидно, не знакомы с нашими местными условиями. Мы размещаем наших людей там, где подсказывает наш опыт и где они оказываются наиболее полезными. Мы не можем позволить им метаться во всех направлениях всякий раз, как кому-то почудится, будто он засёк операцию контрабандистов. И нам не нравится, когда в нашу работу вмешиваются непрофессионалы. Мистер Холмс, я забочусь прежде всего о вашей безопасности. Контрабандисты – очень опасный народ.

– Я знаю, – ответил, поднимаясь, Шерлок Холмс. – Мне известно, что именно эти контрабандисты уже совершили одно убийство. Я был обязан проинформировать вас, сэр, и я это сделал. Вы идёте, сержант?

Мистер Мор снова погрузился в раздумье:

– Ну, если у вас есть доказательства…

– Все полученные мною доказательства я представлю в соответствующие инстанции. Так ведь положено по закону?

Мы вышли. Мучимый сомнениями, сержант Донли последовал за нами. Мы прошли в гору по Русалочьей улице к гостинице «Русалка», где Шерлок Холмс начал с того, что заказал на всех кофе. Пока мы ждали его, Холмс с удовлетворением огляделся вокруг.

– Нет лучше места в Англии для разговора о контрабандистах, – сообщил он сержанту. – В восемнадцатом веке в Рее никому бы не понадобилось искать контрабандистов. В то время достаточно было просто договориться с ними о встрече.

Сержант начал извиняться за дерзость мистера Мора. Шерлок Холмс нетерпеливо пожал плечами:

– Полицейский не должен игнорировать улики только потому, что не он их обнаружил. И если посторонний обращает внимание полицейского на новые факты, последний не имеет права рассматривать это как обвинение его в некомпетентности. Очень жаль что мистер Мор повёл себя именно так. Но мы не можем позволить, чтобы его оскорблённое самолюбие повлияло на нашу собственную работу. Сержант, хотите совершить с нами ночную вылазку и попытаться увидеть контрабандистов в действии?

– Если вы приглашаете меня, мистер Холмс, я обязан прийти, и всё же мне не верится, что контрабандисты могут действовать здесь в широких масштабах и никто не знает об этом.

– Моё приглашение как раз и доказывает, что не могут, – со смехом возразил Шерлок Холмс. – Мы знаем об этом. Я пошлю за вами, когда это будет нужно. Кроме того, в конце концов нам придётся убедить сотрудничать с нами акцизных чиновников, поскольку их официальное свидетельство нам пригодится. И ещё одно, сержант. Удачливые контрабандисты должны получать огромные прибыли. Вы с мистером Мором были совершенно правы, спросив, где же они. Поскольку вы не видите их, вы утверждаете, что они не существуют. Я же знаю, что они существуют, и утверждаю, что, следовательно, контрабандисты умело их спрятали.

Кто эти люди, сержант? Ведь у них должно быть гораздо больше денег, чем дают их официальные доходы. Если человек обладает подобным богатством, то рано или поздно это должно выплыть наружу. Вы как-то сказали Портеру, что местный полицейский знает каждого. Тогда вы должны хорошо себе представлять финансовое положение каждого жителя.

– Единственным человеком, который за последнее время заработал огромные суммы денег, был Эдмунд Квалсфорд. Но вы же не предполагаете, что он…

– В соответствии с полученными мною сведениями приходится прийти к выводу, что Эдмунд Квалсфорд весьма не похож на контрабандиста. Вы можете представить этого мягкого человека, к тому же хрупкого телосложения, разгружающим лодку и раскатывающим по гальке бочонки с виски?

– Не могу, – ответил сержант.

– Полагаю, в это дело вовлечены другие, возможно, даже очень большое количество людей. Прежде чем рассматривать эту проблему, нам следует распроститься с иллюзией, будто Эдмунд Квалсфорд был состоятельным человеком. Верно, что вскоре после своей женитьбы, семь или восемь лет назад, он откуда-то получил деньги. Он выплатил долги отца жителям Хэвенчерча. Одновременно он выполнил то, чего от него требовала фамильная честь – например, назначил небольшую пенсию Ричарду Коулу. Квалсфорд также покрыл большую часть задолженностей по залоговым обязательствам, удовлетворив претензии кредиторов по «Морским утёсам» и отведя угрозу от своего наследства. У него даже хватило денег, чтобы основать собственную компанию по импорту.

Но это и все. Он не расплатился полностью по закладным. Он только уменьшил долги до допустимых размеров. С помощью Уолтера Бейтса он стал вести хозяйство поместья «Морские утёсы» достаточно разумно. Однако он даже не попытался уладить долговые обязательства своего отца в Лондоне. Вероятно, семейная честь не пострадала от невыполнения этих обязательств. И нигде, ни в какое время он не занимался никаким бизнесом, кроме как в этой жалкой фирме в Хэвенчерче.

Сержант, у меня есть собственные обширные связи в лондонском деловом финансовом мире. Эдмунд Квалсфорд был известен там только как сын своего отца, а не потому, что у него был собственный бизнес, ибо такового у него не имелось. Не было у него также огромного богатства, наличие которого приняли на веру жители Хэвенчерча. Он жил в своеобразной благородной бедности с внешними признаками богатства, которого не было. На самом деле «Морские утёсы» – довольно жалкое поместье. Если не считать унаследованных Эдмундом нескольких прекрасных образчиков мебели, все находится в состоянии ветхом и запущенном. Квалсфорд поговаривал о реставрации башни; наряду с поездками в Лондон и его предполагаемыми успехами там это было частью роли, которую он играл. А играл он свою роль необычайно хорошо. Он смог одурачить всех жителей Хэвенчерча. Чтобы обнаружить незаконно полученное богатство, нам нужно взглянуть на его деятельность с другой, оборотной СТОРОНЫ. Так где же деньги, сержант?

Сержант Донли только покачал головой. Шерлок Холмс продолжал настаивать:

– Вы скорее, чем кто-либо другой, способны ответить на этот вопрос. Подумайте хорошенько.

Мы выпили кофе и, оставив размышляющего сержанта, отправились на Уобелл-стрит, чтобы повидаться с Эмелин Квалсфорд. Вместе с приятельницей, молодой женщиной одних с нею лет, она остановилась у её брата, преуспевающего купца, живущего в прекрасном старом доме, наполовину деревянном, наполовину кирпичном, стоящем в ряду таких же прекрасных старых домов.

Один конец Уобелл-стрит выходил на площадь, где возвышалась красивая средневековая церковь. С другого конца улицы открывался великолепный вид, вполне сравнимый с тем, что мы видели в Оксни или с башни Квалсфордов. Но ни красота открывавшейся с холма перспективы, ни старинная церковь не заинтересовали Шерлока Холмса, поскольку они никак не были связаны с проблемой, над которой мы работали.

Мисс Квалсфорд ожидала нас в кабинете хозяина дома. Комната была уставлена книжными шкафами и меблирована более роскошно, чем кабинет в «Морских утёсах». Приятельница проводила нас в кабинет и затем благоразумно исчезла.

Мисс Квалсфорд, снова в скромном чёрном платье, выглядела бледной и утомлённой после пережитого нервного потрясения – похорон брата, где она встретилась с открытой враждебностью со стороны его вдовы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю