Текст книги "Его волк (ЛП)"

Автор книги: Лиза (Лайза) Таттл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Лиза Таттл
Его волк

Волк стоял на траве перед библиотекой. Это был не один из тех больших могучих северных лесных волков, которых вы можете видеть в фильмах. Он был гораздо меньше и худее, вроде тех тощих серых волков, что когда-то давно водились в Техасе.

По крайне мере я думала, что они вымерли… но я также помнила истории, которые рассказывали студенты, о пантерах, медведях и других опасных животных, что могли выжить среди островков лесистой местности, которую называли «Большой чащей». Волосы на голове встали у меня дыбом. Я просто знала, что этот волк – дикое животное, а не чей-то питомец.

Но все же я не была испуганна. Возможно, инстинкты заставляли мое сердце биться чаще, а мускулы напрягаться, но мне не хотелось бежать или сражаться. Я была полностью захвачена этой странной встречей и чувствовала себя так, будто бы мне позволили ступить в другой мир.

Я сделала шаг.

– Лобо! Сюда!

Голос мужчины был жестким, словно удар плетью, и животное обернулось. У меня отлегло от сердце, но в то же время я рассердилась. Разумеется, у этого волка был хозяин, какой-то глупый дурак и позер.

Забросив свой тяжелый рюкзак за спину, я скрестила руки на груди и уставилась на мужчину.

Я слышала, что люди чем-то напоминают своих питомцев, и в этом человеке казалось действительно было что-то от волка. Может, из-за того, что у него было худое стройное тело, возможно из-за его манеры стоять, будто бы он готов броситься бежать или напасть на кого-то в прыжке. На нем были полностью серая футболка, шорты и туфли для бега, но больше ничто в нем не выглядело обычно или современно. У него было острое голодное лицо, которое пересекала прямая черта носа. Я предположила, что он был примерно моего возраста, то есть вступил в размытую пору между юностью и средним возрастом. Он явно не был студентом, а если бы он был кем-то из обслуживающего персонала факультета, я должна была его узнать. Но я прежде никогда не видела этого мужчину, и он не выглядел как местный. Он выглядел здесь столь же чуждым, как и его волк.

Мужчина тихо сказал:

– Он не навредит вам.

– А что, я выгляжу испуганной? – огрызнулась я. – И почему вы назвали мексиканского волка «Лобо»?[1]1
  [исп. «волк» – прим. переводчика]


[Закрыть] Разве он не заслужил собственного имени?

Он улыбнулся, не показывая зубов.

– С чего вы взяли, что это мексиканский волк?

– Потому что в Техасе давно нет волков. Разве что на границе.

– Мы далеко от границы, мэм.

Разумеется, мы были от нее далеко. И волк не пришел сюда сам по себе. Я вдруг поняла, что все еще цепляюсь за свои фантазии о диком животном, и смущение от осознания этого заставило меня набросится на мужчину с новой силой.

– Да, конечно, вы могли купить его где угодно. В Хьюстоне или Нью-Орлеане, например. Эти гибриды популярны, так как некоторые люди считают, что они слишком особенные для того, чтобы просто купить себе собаку. Вроде как возможность приобщиться к дикой стороне. Что они вам сказали? Что это на девяносто восемь процентов чистокровный canis lupus? Вы называете его «волком», как будто это название действительно сделает его таковым.

– Я не покупал его. Я не знаю, кто и чем его считает, да мне и не важно. И почем я не должен был называть его Лобо?

– Это… оскорбительно. Представьте, что люди называли бы вас «хомбре».[2]2
  [исп. человек, мужчина – прим. переводчика]


[Закрыть]

Мужчина сдержанно улыбнулся.

– Они называют меня человеком-волком.

Я мельком слышала это прозвище и прежде в разговоре между студентами, но не предала этому значения, поэтому просто пожала плечами и сказала:

– Может быть, но у вас же есть и свое собственное имя. Разве Лобо не заслужил подобного?

Волк негромко зарычал и дернулся так, как будто бы собирался вырваться. Человек разразился прерывистым смехом и бросил на меня оценивающий взгляд.

– Что у вас в рюкзаке? Барбекю?

– Книги. А Что? – ответила я, нахмурившись.

– Я пытаюсь понять, что же его так привлекает.

– Может он просто чувствует, что я проявляю к нему внимание. Почему бы вам не отпустить своего волка?

На секунду мне показалось, что мужчина откажется, но он рявкнул:

– Гуляй!

Волк немедленно бросился ко мне. Я замерла, не потому что испугалась, а просто из осторожности, как и в случае с любой странной собакой, которую может спровоцировать любое движение. Волк также был осторожен. Он внимательно, почти изысканно обнюхал меня, прежде чем подойти ближе и позволить погладить себя по голове.

– Он очень дружелюбен, – сказала я.

– На самом деле не очень, – ответил мужчина, а затем продолжил: – Я не говорю, что он агрессивен, Лобо никогда не нападал на человека и дрался с собаками только тогда, когда был вынужден защищать себя. Но он всегда предпочитает держаться на расстоянии. Ото всех, кроме меня.

Лобо расслабился. Теперь он вился вокруг меня. Я почесала ему за ухом и волку это понравилось. Я рассмеялась и сказала:

– Вы шутите. Посмотрите на этого большого малыша, он просто жаждет внимания.

– У него и так его предостаточно. Знаю, вы считаете меня каким-то черствым деревенщиной, но я забочусь о Лобо.

Боль, что сквозила в его словах, будто бы одернула меня.

– Разумеется! Очевидно, что вы заботитесь друг о друге.

Сказав это, я посмотрела мужчине прямо в глаза. Они были карие, преимущественно темные, но и с вкраплением какого-то светлого оттенка, что был похож на золотой блеск волчьих глаз. У меня внезапно перехватило дыхание от неожиданной интимности его взгляда. А я ведь даже не знаю его имени. Собравшись с духом и помня о манерах, я протянула ему руку и спросила:

– А как вас зовут? Меня – Кэтрин Хиллс.

На лице мужчины появился проблеск сомнений, но затем он пожал мою руку.

– Коди. Коди Вела. Послушайте, у меня нет особо времени здесь задерживаться. Я… Лобо ждет свою вечернюю прогулку.

Волк навострил уши при этих словах.

– Ох да, конечно. Приятно было вас здесь встретить, – ответила я и почувствовала себя как-то подавленно.

– Хотите прогуляться вместе с нами?

Мое сердце учащенно забилось, но я состроила гримасу и указала на свои длинную хлопковую юбку и сандалии.

– Даже если предположить, что я смогу угнаться за вами двоими, моя одежда не слишком-то подходит для пробежки.

– Тогда прокатитесь вместе с нами. Я направляюсь в Чащу. Бывали там когда-нибудь? Нет? Серьезно? – Его голос звучал изумленно. – Что ж, тогда вам следует там побывать.

Я редко действую импульсивно и не принимала ни от кого предложений «прокатиться» с тех пор, как мне было пятнадцать. Но теперь я отчего-то согласилась и последовала за этим худощавым смуглым мужчиной и его легко ступавшим волком так просто, как будто бы это было что-то само собой разумеющееся.

Его машина, большой черный и выглядевший новеньким SUV[3]3
  [спортивно-утилитарный автомобиль]


[Закрыть] был припаркован на улице неподалеку. Будто бы спрятавшись за сплошной известняковой стеной библиотеки она явно выбивалась из общей картины. В будние дни на этой парковке никогда не бывает много народу, и мне оставалось лишь гадать, что же привело сюда этого мужчину.

– Вы работаете в кампусе? – спросила я после того, как забралась в машину.

– Что вы имеете ввиду?

– Вы работник колледжа?

Он отрывисто засмеялся.

– Конечно же, нет!

– Вы имеете отношение к кому-то из студентов?

Он тряхнул головой, завел мотор и тут же рванул с места.

– Вы хотите сказать, что никогда не слышали о человеке-волке?

– Я приехала сюда лишь в августе, поэтому у меня не было времени узнавать что-то о местных персонажах или гулять по лесу.

– Ну-ну. И на что же вы тратите свое время?

– Планирую свои занятия, преподаю…

– На каком факультете?

– Английский.

– Вы любите книги.

Это было мягко сказано. Литература была страстью всей моей жизни. Я пробормотала что-то утвердительное и уставилась в окно, наблюдая как мы тихую и тенистую территорию колледжа и надеясь, что Коди сменит предмет разговора.

– Какая ваша любимая книга?

– Ох, мне трудно будет назвать всего одну.

– А какой любимый автор?

На этот вопрос было ответить легче.

– Вирджиния Вулф.

– Ну, разумеется.

Он повернул голову, я мельком встретилась с ним взглядом, однако Коди затем снова начал смотреть на дорогу, при этом сам себе улыбаясь.

– Что значит «разумеется»?

– Я понял, что вы мне кого-то напоминаете. Эта длинная грациозная шея, красивые пронзительные глаза, полные губы…

Я почувствовала, что немного краснею от его комплиментов.

– Наверняка, люди говорили вам нечто подобное и прежде. Вас не называли женщиной-Вулф? – сказал он и ухмыльнулся. – Должно быть, это ваша кличка в кампусе, по крайне мере на факультете английского.

– У меня нет клички. По крайне мере той, о которой я бы слышала.

На самом деле мной просто никто не интересовался настолько, чтобы дать мне какое-то особое прозвище, но ему я об этом не сказала. Но то, что он знал что-то о Вулф, меня заинтриговало.

– А какой ваш любимый автор?

– Достоевский. Также мне очень нравится Стивен Кинг. А еще Джеймс Ли Берк.[4]4
  [Автор детективных романов из США – прим. переводчика]


[Закрыть] Я вас удивил? Вы-то наверняка думаете, что я и школу не окончил. На самом деле, так оно и есть, но это не значит, что я не читаю. Я люблю читать. По крайне мере, хорошие книги.

Мы выехали за пределы города, и он прибавил скорости.

«Пределы города», ха. Поселение, в котором было максимум шестьдесят тысяч человек, да и то в разгар сессии в колледже, сложновато было называть «городом». Почти каждый день я задавалась вопрос, что я вообще здесь делаю.

– Так что привело вас в эту глушь?

– Мне была нужна работа, а колледж нуждался в преподавателе английского. Это было что-то вроде сиюминутного решения, просто так сошлись звезды.

Мне не хотелось вдаваться в подробности по этому поводу.

– Вы не с юга.

– Из Чикаго.

– Ух ты. Я там никогда не был. Должно быть, там все по-другому.

Затем он принялся задавать мне вопросы, на которые мне было легко отвечать, не касаясь никаких личных тем. Пока я рассказывала ему о погоде, еде и Опре, он направился по шоссе на юг, свернул за поворот и проехал мимо маленького убогого трейлера, который я называла домом. Несколько минут спустя он свернул на восток и поехал по дороге, на которой я никогда не бывала, так как здесь, на востоке сельского Техаса, я гуляла лишь по лесам да болотам.

– Вы каждый день выезжаете из города, чтобы погулять на природе?

– Так точно. Иногда мы отправляемся куда-нибудь поближе к дому, но обычно я предпочитаю места, где мы никого не встретим. Лобо нужны минимум две пробежки в день. Для волка неестественно быть запертым в доме или машине целый день, даже если мне приходится поступать именно так.

– Вы берете его с собой?

– Мы везде ходим вместе, – ответил он. – Волки – стайные животные. Когда люди говорят что-то вроде «одинокий волк», они просто заблуждаются. Может, все было бы иначе, если бы у меня был еще кто-то и достаточно большой двор… но в любом случае, я не хочу, чтобы Лобо жил как заключенный.

У меня была собака, когда я была ребенком, но с тех пор у меня не было домашних животных. Когда я переезжала в Техас, то задумывалась о том, чтобы снять в аренду местечко, где был бы двор с оградой, и чей хозяин был бы не против домашних животных. Мой новый дом раньше использовался как «охотничий домик» и рядом с ним был вместительный питомник, поэтому я подписала договор на год не глядя. Но когда я увидела этот питомник воочию, с бетонным полом и высокой проволочной оградой, то он показался мне похожим на Гуантанамо.

– У вас с этим какие-то проблемы? – спросил Коди, нарушив мое молчание.

– Не совсем. Мне бы хотелось иметь собаку, но я не могу оставлять ее одну пять дней в неделю. Думаю, это еще важнее, если вы собрались покупать волка…

– Я не покупал его.

Я сперва уставилась вперед на пустую дорогу, испещренную длинными тенями, потом посмотрела по сторонам на густой лес, а затем спросила:

– Вы его нашли?

Он издал звук, похожий на знак согласия, и я продолжила расспросы:

– Взрослого волка? Должно быть, он кому-то принадлежал. Вы нашли его владельца?

Лицо Коди ничего не выражало, но его руки крепко сжали руль.

– Если бы я смог найти того ублюдка, которому Лобо принадлежал раньше, то убил бы его. Медленно. Я бы заставил умирать его в агонии, я бы сделал с ним то, что он хотел сделать с моим волком.

Ледяная злоба в его голосе шокировала меня.

– Что случилось?

– Это случилось после того, как я вернулся из… – сказал он и заколебался. Впрочем, это не имеет значения. Меня здесь не было, а потом я вернулся. Это произошло около двух лет назад. Я вырос в этих местах, и когда еще был ребенком, то охотился, ловил рыбу и ходил в походы в Чащу, но перестал это делать, когда вырос. Десять лет я не бывал в лесу, до тех пор, пока не ощутил какой-то позыв там побывать. Мне просто захотелось уйти подальше от всего и всех, подальше от цивилизации, поэтому я поехал на восток, вглубь лесов, свернул с шоссе на старые лесные дороги и ехал до тех пор, пока деревья не начали расти так густо, что дальше уже невозможно было проехать. Я оставил машину и дальше пошел пешком.

Разумеется, я оставлял метки. Каждый, кто здесь вырос, знает, как легко потеряться в этих лесах, если не делать подобного. Есть истории, как люди терялись здесь и днями блуждали всего в нескольких милях от дороги, настолько густой и дремучий этот лес. Здесь можно очутиться посреди болота и даже не понимать этого ровно до того момента, как оно начнет вас засасывать.

Я знал, что подобное могло случится, ведь я не дурак. Но идя уже примерно час я вдруг осознал, что старая дорога не собиралась приводить меня туда, куда я хотел попасть. При этом я сам не знал, как и куда я хочу попасть, но все яснее начал чувствовать, что у моего путешествия есть какая-то цель, и что если я буду продолжать идти по тропе, то никогда к ней не попаду.

Поэтому я сошел с тропы. Я использовал нож и отмечал путь, чтобы можно было вернуться обратно. Я поступал так и прежде, но осознанно. Например, шел за оленем, которого подстрелил, но не убил, за уткой и перепелом, который упал в кусты. Но сейчас меня вели какие-то инстинкты или же интуиция.

Он тряхнул головой и посмотрел на дорогу, однако я была уверенна, что сейчас он видел перед собой лес.

– Я не из тех, кто что-то «чувствует», понимаете? А никогда не верил во всю эту спиритическую тарабарщину. Я и сейчас не верю, за исключением…

Он насупился, покрепче схватился за руль, а за нами Лобо громко вздохнул.

– Не могу объяснить, почему я сошел с тропы и принялся продираться в дебри леса, почему я пошел именно в том направлении, а не в каком-нибудь другом. Тем не менее я так поступил, и по моим подсчетам прошел не меньше мили, и очутился в месте, столь далеком от обычных маршрутов, что готов был поклясться, люди там не бывали уже целое столетие. Но там был волк с цепью на шее, прикованный к дереву, и это он явно не сам с собой сделал.

Сперва я подумал, что он мертв и что я пришел слишком поздно. Но когда я подошел поближе, то почувствовал, что его сердце все еще бьется. Однако сердцебиение было крайне слабое. Бог знает сколько он был там прикован, не имея возможность освободиться и без еды и питья.

Я была в шоке, и мне на глаза навернулись слезы.

– Кто мог сделать такое?

– Человек, – ответил он, почти выплюнув это слово. – В стародавние дни люди рассказывали своим детям истории о большом злом волке. Про людей, что были слишком ужасны и жестоки, говорили, что они похожи на животных, возможно оборотней. Но те вещи, что обычные люди делают каждый день, в миллион раз хуже того, на что способен волк. Волк не будет мучить до смерти другое животное или запирать его. Волки убивают из-за инстинктов и для выживания, потому что им приходится, а не потому, что им это нравится или они злые. Они не мы. Человек – вот самое страшное животное на планете, но именно у волка плохая репутация с самого начала времен. Мы притворяемся, что зло не в нас, что оно в зверях, что бродят за пределами наших костров. Но на самом деле оно в нас.

Он замолк и потер свою грудь.

– Вы спасли его.

– Да. И он изменил меня, – сказал мужчина, пожав плечами. Как там говорят – мы в ответе за тех, кого приручили? Я мог отвезти его в какое-нибудь место, где помогают животным, но это было бы все равно что оставить умирать его в тюрьме или принять риск того, что он попадет в руки еще к какому-нибудь ублюдку-садисту. Теперь только от меня зависело, будет ли спасенная мною жизнь достойна того, чтобы ее прожить. И знаете, это оказалось не так уж тяжело. Я тоже люблю поесть и проводить много времени на свежем воздухе. К тому же я получил товарища. Хорошо, что мы оказались похожи.

Говоря об этом, он внезапно свернул с трассы, с трудом замедляя ход, так как теперь мы поехали по грунтованной и изрезанной колеями дороге. Мне даже стало как-то боязно за свою жизнь, когда мы подпрыгивая на рытвинах углубились в лес.

– Кажется, когда-то здесь был парк? – спросила я.

Нас повсюду окружали старые и поросшие мхом деревья, с таки густыми ветвями, что они заслоняли солнце. И это заставляло меня чувствовать себя неуютно.

– Какая-то часть Чащи и правда является национальным заповедником, но мы стараемся держаться от нее подальше, – ответил он. – Там запрещены питомцы, и если слишком много людей начнут видеть волка, то они начнут искать и человека-волка. Это старая дорога, которую когда-то использовали для лесозаготовки. Думаю, она ведет в какой-нибудь старый город-призрак. Здесь полно всего старого и забытого.

Он припарковался на обочине, на небольшом просвете, затем открыл дверь и посмотрел на волка, который замер на заднем сиденье, абсолютно неподвижный и сосредоточенный. Напряженное мгновенье прошло в полной тишине, а затем Коди крикнул:

– Гуляй!

Волк выпрыгнул из машины, так красиво и грациозно, что прежде я такого не видела. Он будто бы летел, его движения были столь красивы и идеальны, что у меня закололо в груди.

– Вы в порядке?

Коди смотрел на меня. Я с трудом моргнула, но подавила желание вздохнуть, а затем кивнула и ответила:

– Он такой… чудесный.

Он смотрел на меня так долго, что я почувствовала себя неуютно. Затем Коди медленно кивнул и сказал:

– Даже больше, чем вы думаете. Вы будете в порядке, если оставить вас одну?

– Я кивнула, хотя на самом деле не была в этом уверенна.

Он отдал мне ключи.

– Если вам станет слишком жарко, включите ненадолго кондиционер. Послушайте музыку, если вам станет скучно. В вашем телефоне есть камера?

– Да, а что?

– Да так, если вы вдруг увидите белоклювого дятла[5]5
  [крайне редкий, возможно уже вымерший вид – прим. переводчика]


[Закрыть], то вам наверняка захочется его сфотографировать.

Лишь когда он широко улыбнулся, я поняла, что Коди меня подначивает, и ответила:

– На самом деле, я надеялась увидеть снежного человека.

Я смотрела, как он убегает в тенистый лес, весь такой сильный, ловкий и быстрый. Его движения были не столь же чудесны и грациозны, как у четвероногого животного, но у него была своя, человеческая, мужская красота, и когда он исчез во тьме, в моем сердце что-то екнуло.

Ветра не было. Стояли жара и почти невыносимая влажность, даже несмотря на то, что день уже заканчивался и был октябрь. Я побоялась, что кондиционер разрядит аккумулятор, поэтому вместо того, чтобы остаться в относительном комфорте с одной из моих книг, я отправилась на прогулку. Разумеется, я держалась дороги и лишь немного углубилась в лес в надежде обнаружить редкую орхидею или какое-нибудь хищное растение, что произрастали в этих местах.

Я не нашла ничего редкого, и меня успели искусать москиты прежде чем я (к счастью, достаточно быстро) решила вернуться обратно. Мне здесь было явно не место. Выйдя обратно к машине и осознав, что я могу закрыться в ней или даже уехать прочь, я почувствовала себя лучше. В этом кусочке южного леса была какая-то зловещая атмосфера, или же она ощущалась таковой для меня после рассказа Коди. Все знают, что есть люди, которым нравиться издеваться над животными, и если бы Коди рассказал мне, что он спас волка от голода в чьем-либо гараже или подвале, я бы не удивилась. Но зачем кому-то в непроходимых дебрях сковывать и бросать, обрекая на медленную смерть такое красивое и невинное животное?

У меня в голове появилось мысленное изображение, будто бы из каких-то мифов – волк-Прометей, прикованный к скале. Но ведь на самом деле он был прикован к дереву, поэтому скорее тут должны были возникать ассоциации с классическими мифами о волках, например, о Ромуле и Реме, что были брошены младенцами и вскормлены волчицей.

Я все еще думала об этом, когда они оба вернулись. Волк запыхался, но все еще был полон энергии, и начал бегать вокруг меня будто в каком-то счастливом танце. Коди был весь в поту, его серая футболка пропиталась им и прилипла к его мускулистой груди. Он прибежал прерывистой трусцой вслед за Лобо. Он выглядел уставшим до тех пор, пока не увидел меня. Его лицо засияло, и он стал держать себя иначе, его шаги будто бы наполнились новой силой.

Когда я увидела, как поменялось выражение его лица, как оно наполнилось радостью, потому что он возможно гадал, останусь ли я, меня будто бы ударило током и между нами появилась какая-то эмоциональная связь. Можно ли подобное хоть как-то объяснить? И нужно ли? Иногда, возможно раз в жизни, если вы достаточно удачливы, такое происходит, и вы понимаете – вот оно. Внезапно я почувствовала себя до одури счастливой.

Никто из нас не произнес ни слова.

В конце машины был кулер с холодными напитками. Коди вылил воду на тарелку и поставил ее перед Лобо, затем снял футболку и вылил остатки воды из бутылки себе на голову, а затем бессознательно встряхнул ей, как если бы он был один. Я притворилась, что не смотрю в его сторону, но мой взгляд привлекла его обнаженная грудь. Я стояла так близко к нему, что могла ощутить запах его чистого солоноватого пота и почувствовать жар, что исходил от него. Это было уже слишком, внезапно я ощутила столь мощный порыв страсти, что уже не могла дышать. Мне пришлось закрыть глаза и прислониться к дереву.

– Хотите немного?

Я стремительно открыла глаза и увидела, что он держит в руке банку с холодным пивом.

– Спасибо, – ответила я и быстро сделала глоток.

Он взглянул на меня с легкой ухмылкой.

– Не понимаю, почему вы устали. Вы что, тут втайне качались при помощи вашей тяжелой сумки?

– Нет, но москиты выпили из меня по крайне мере две пинты крови.

Он засмеялся, а я принялась глотать пиво быстрее обычного. Но когда он предложил мне еще банку, я покачала головой.

– Нет, я не могу, я…

– Думаю, вас следует отвезти обратно?

Я кивнула.

Пока мы ехали в машине, то оба молчали. Стоило столько всего сказать, что я просто не знала, с чего начать. А Коди похоже тишина устраивала. Я слушала ровное и ритмичное дыхание с заднего сиденья и звук трения шин о дорогу и вдыхала мускусный запах человека и животного, и когда я расслабилась на мгновение, то почувствовала, что напряжение внутри меня начало понемногу ослабевать.

Заметив свой почтовой ящик, я сказала:

– Вот тут, здесь я живу.

Коди круто развернул машину и поехал в направлении моего жилища.

Я издала тихий возглас удивления.

– Что не так? Я думал, вы сказали?..

Мы подскакивали на ухабистой дороге, а затем он остановился.

– Но я не хотела, чтобы вы сворачивали.

– Вы не хотите, чтобы я отвез вас домой?

«Да, и чтобы ты остался со мной навсегда». – подумала я, но вслух сказала:

– Моя машина осталась на кампусе.

– Ах да, конечно. Я отвезу вас туда. Никаких проблем, – сказал он. – Где здесь можно развернуться?

– Рядом с трейлером.

Мгновенье спустя мы были на поляне, где мое скромное жилище стояло в полном одиночестве, Коди проехал перед ним и спустя несколько секунд мы вернулись на трассу.

Я чувствовала себя жалко. Почему я не пригласила его чего-нибудь выпить? Правда, у меня не было дома ничего кроме упаковки зеленого чая и парочки «Черри Кокс», но у него хотя бы было пиво в кулере. Пока я думала, как спасти ситуацию, Коди спросил:

– Слушайте, хотите перекусить?

Я посмотрела на него, а он склонился вперед и смотрел на дорогу.

– Было бы неплохо.

Его плечи расслабились.

– Ну, насчет «неплохо» не могу ничего обещать. Я бы с удовольствием отвел бы вас в какой-нибудь милый ресторанчик, но боюсь, с Лобо нас туда не пустят.

Я рассмеялась.

– Вы шутите? Вы действительно никуда без него не ходите?

– Думаете, я лгу?

– Ух ты, вы такой чувствительный! Нет, не думаю, но людям свойственно преувеличивать. Мне в том числе. И… ну знаете, поменять свою жизнь так круто…

– Почему в это так сложно поверить? Разве вы никогда не меняли свою жизнь ради кого-то другого? Люди постоянно так поступают. Они поступают так, когда влюбляются. Человеку не хочется быть одному, когда он женат. Женщины постоянно стремятся быть рядом со своими детьми. Я делаю нечто подобное ради животного – почему бы и нет? Мне он нравится гораздо больше тех, людей что я когда-либо встречал. Ну, или скажем, девяносто девяти процентов людей.

Мы поехали в «Воттабургер». Это было так старомодно, как будто мы все еще были подростками и поехали на свидание в забегаловку «драйв-ин». Но это вполне подходило для того гормонального всплеска, что вызвало у меня его присутствие. Желание было столь сильное, что мне уже не хотелось есть, а хотелось его.

Он заказала три гамбургера и один из них скормил Лобо, кусочек за кусочком. Оба они поели, однако я почти не прикоснулась к своему бургеру. Коди посоветовал мне его съесть и сказал:

– Лобо сходит от него с ума.

– Он может его забирать.

– С вами что-то не так?

– Нет!

– Вы не голодны?

Я кивнула

– Молочного коктейля будет достаточно.

– Тогда с помощью этого бургера вы можете закрепить вашу дружбу.

– Всего? Я имею ввиду, булочку и зелень он тоже съест?

– Конечно, если только вы действительно не хотите съесть его сами.

Мне понравилось наблюдать за тем, как волк Лобо ел бургер. Когда я развернулась, вытирая свои пальцы салфеткой, то увидела молодежь из колледжа, которая шла в «Тако Белл» или же «7-Одинннадцать», разумеется пешком, потому что первокурсникам предписывалось жить в кампусе и запрещалось иметь свое авто. Одна из девушек бросила пронзительный взгляд на SUV, когда проходила мимо него, и я узнала в ней свою студентку. Когда же через раскрытое окно она увидела меня, ее глаза расширились. Я не смогла сдержать улыбку и подняла руку в знак приветствия – да, знай, что у твоей скучной учительницы английского есть жизнь и помимо занятий! Но она опустила взгляд и не сделав никакого ответного знака поспешила прочь.

Затем Коди сказал:

– Поехали. Или вы еще чего-то хотите?

– Нет, ничего, – ответила я. Это было правдой, но я надеялась, что мы еще немного посидим здесь и поговорим. Я все еще почти ничего не знала об этом человеке кроме того, что он был счастлив всюду бывать с волком. – Думаю, Лобо будет не слишком счастлив находиться рядом с «драйв-ин» после того, как еда закончилась.

– Да, в особенности, когда он будет чуять запах бургеров, которые будут забирать в другие машины.

– Так что теперь? – спросила я, когда он завел мотор.

– Теперь я отвезу вас к вашей машине, как вы и просили.

Я не хотела, чтобы наше свидание заканчивалось, но напомнила себе, что могут быть и другие. Поэтому, когда мы приехали к кампусу, я пригласила их обоих к себе на ужин завтрашним вечером.

Я ощущала радость Коди как свою собственную, и, наверное, так оно и было.

Я все еще чувствовала себя счастливой на следующий вечер и уже предвкушала ночь, когда получила известие, что Надия Соренко, декан моего факультета, хочет меня видеть. Я не была расстроена даже тогда, когда она жестом попросила меня присесть, и я увидела какое у нее было серьезное выражение лица. И я оказалась полностью не готова к ее первому вопросу.

– Какого рода отношения у вас с Коди Вела?

Я глупо на нее уставилась.

– Что?..

Она наклонилась вперед над своим столом.

– Молодежь называет его человеком-волком. Понимаете, о ком я? Ходят неприятные слухи, что вчерашним вечером вас видели в его машине.

– А что, если и так? – ощетинилась я.

– Какого рода у вас отношения? – повторила она.

Я испугалась, что раскраснеюсь.

– Мы вообще только вчера встретились. Это с трудом вообще можно назвать «отношениями».

Она медленно кивнула.

– Так значит у вас нет никаких деловых отношений?

– О чем вы говорите? Каких деловых? И не мое ли дело, что я делаю в свободное время?

– Нет, если дело касается местного наркоторговца, – сказала она и немного мрачно ухмыльнулась. – Вы не знали? Видимо, нет. А это вам не какие-нибудь веселые шуточки, о которых можно легко забыть. Не испытывайте иллюзий – он может выглядеть как свойский парень, но на самом деле он нарушает закон и связан с организованной преступностью.

Я пыталась сглотнуть, но в горле у меня пересохло.

– Я… я понятия не имела.

– Как вы встретились?

– Я увидела его волка. Думаю, он прежде всего меня прежде всего и заинтересовал.

– Его волк, – сказала она и покачала головой. – Вроде как волк. Как я думаю, это просто наполовину койот, наполовину немецкая пастушья. Но молодежь верит его историям, что это дикий волк, что он нашел его еще волчонком в лесу после того, как охотники перебили всю остальную стаю или же тот спас ему жизнь, когда напала пантера… Какую из них он рассказал вам?

– Он не рассказывал мне ничего подобного.

– Надеюсь, что вы не столь легковерны, как ваши студенты. Они думают, что Большая Чаща – не просто несколько оставшихся участков леса, а первородное и магическое место, где полно волчьих стай, диких котов, вымерших птиц, а также призрачных огоньков и волосатых снежных людей, – сказала она, после чего ее интерес ко мне угас, она вздохнула и посмотрел на экран своего компьютера. – Ну хорошо, Кэтрин. Теперь, когда вы знаете, кто он, то будете настороже. И если еще когда-нибудь увидите его на кампусе, то вызовите охрану.

Полчаса спустя я ушла из кампуса, зашла в продуктовый магазин и купила там три стейка, картошки, фасоли, бутылку вина, сыра, крекеров, винограда, замороженных чизкейк… Я поняла, что у меня нет номера Коди, следовательно, я не могу отменить ужин, и по крайне мере должна дать ему шанс оправдаться. Может, он все сможет объяснит, например, что он под прикрытием работает на УБН[6]6
  [управление по борьбе с наркотиками]


[Закрыть], что он стал жертвой подлога…

Одним словом, я всячески занималась самообманом.

Когда я увидела его машину, то вышла из трейлера и остановилась, скрестила руки на груди, пытаясь сдержаться. Лобо мгновенно почуял мой настрой, он залез обратно в машину и принялся смотреть на Коди. Тот же не понимал, что происходит, и когда он подошел ко мне близко, то замедлился, а его улыбка и беспечность исчезли.

– Что случилось?

Я пересказала ему то, что услышала от своей начальницы.

Он не стал увиливать, выходить из себя, отрицать обвинения, и от этого стало еще тяжелее. Он просто процедил сквозь губы:

– Так ты не знала?