Текст книги "Я ищу тебя"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Лиза КЛЕЙПАС
Я ИЩУ ТЕБЯ
Пролог
Уорикшир, 1824 год.
Празднество было в самом разгаре. Звуки веселой музыки звенели, переливались, наполняли воздух и были такими громкими, что доносились до самого озера, где испокон веку возвышался величественный древний замок с янтарно-желтыми стенами. Один из его обитателей, лорд Дамон Савидж, маркиз Савидж, против воли захваченный зажигательной мелодией, неторопливо брел по проселочной дороге.
Маркиза никак нельзя было назвать легкомысленным, скорее наоборот: он терпеть не мог больших собраний и редко показывался на балах и приемах. Последние два года Дамон целиком посвятил себя нелегкому труду восстановления почти утраченного фамильного состояния, воспитанию младшего брата и уходу за умирающим отцом. Тяжкий груз ответственности, взваленный на его плечи, практически не оставлял времени для развлечений. Однако в этот солнечный день тоска одиночества и внезапная потребность оказаться среди людей властно потянули его в деревню.
Вокруг «майского дерева», украшенного лентами и гирляндами, самозабвенно плясали девушки. Закатное солнце бросало розовые отсветы на их белые платья. Смеющиеся, поющие, полупьяные селяне старались забыть о невзгодах и бедах, отдаваясь бесшабашному разгулу майского праздника – обычая, сохранившегося еще с языческих времен. А впереди была целая ночь.
Дамон, стараясь остаться незамеченным, наблюдал за происходящим со стороны. Почти стемнело; по земле протянулись длинные тени. Однако на деревенской площади зажглись факелы и светильники. Дрожащие отблески веселого пламени плясали на траве. Дамон, которому были хорошо знакомы традиционные праздничные обряды, и на этот раз был захвачен видом юных дев, водивших хоровод вокруг «майского дерева». Белые широкие юбки, развеваясь, открывали затянутые в чулки ноги, на головах красовались венки. Подобно остальным мужчинам Дамон выискивал глазами самые хорошенькие личики. Сколько времени прошло с той ночи, когда он в последний раз спал с
Женщиной? Правда, маркиз дал себе слово, что когда-нибудь обязательно заведет любовницу и с лихвой наверстает упущенное. Впрочем, пока об этом не могло быть и речи: слишком многое предстояло сделать. Но как совладать с собой? Как избавиться от безумного желания коснуться мягкого тела, вдохнуть пряный аромат женской плоти, забыться в объятиях нежных ручек? Днем Дамон был очень занят, чтобы предаваться подобным мыслям, но по ночам…
Маркиз тяжело вздохнул. Один. Снова один, даже среди буйной толпы. И эта неуемная сосущая пустота в душе… Нет, пожалуй, лучше вернуться в замок и утешиться за графином бренди. Он уже повернулся, чтобы уйти, но тут его внимание привлекли бродячие актеры, решившие, очевидно, немного подзаработать на празднике. Мужчины завели разухабистую песню, громко хлопая ладошами в такт. Несколько подвыпивших крестьян пригласили новоприбывших присоединиться к танцующим девушкам. Две женщины из труппы охотно согласились, но третья, стройная блондинка с уложенными короной светлыми косами, упрямо качала головой. Но кутилы, не желая ничего слушать, подталкивали и тянули ее к «дереву». Кто-то надел ей на голову цветочный венок, и девушка, улыбнувшись, неохотно позволила увести себя в круг.
Дамон не мог оторвать взгляд от незнакомки. Даже в полутьме ее легко можно было отличить по черному платью и необыкновенно грациозным движениям. Она казалась лесным духом, дриадой, которая по прихоти или из каприза внезапно явилась людям, готовая так же мгновенно исчезнуть в любой момент. Как ни странно, приходилось признать, что она каким-то образом сумела обрести над ним непонятную власть: Дамон сгорал от неутоленного желания и упивался точеными чертами прекрасного лица и звонким заразительным смехом.
«Она еще совсем девчонка, – твердил себе маркиз, безуспешно пытаясь подавить непрошеные порывы, грозившие увлечь его на грань безумия, – Такая же, как все остальные».
Но повторяя это, Дамон отчетливо сознавал, что лжет. Сила собственных чувств тревожила и возбуждала его. Он был готов отдать все, чем владеет, зa единственную ночь с этой волшебницей. Никто никогда не мог упрекнуть Дамона в непрактичности и склонности к необдуманным поступкам. Напротив: всю жизнь им руководили логика и холодный расчет. Но теперь так долго таившиеся в глубине души безрассудство и опрометчивость неожиданно вырвались на волю.
Дамон крадучись, словно хищник, подстерегающий добычу, обогнул толпу, стараясь не упустить из виду девушку. У него не было определенного плана, кроме неодолимой потребности быть с ней рядом.
Блондинка, увлекаемая задорными ритмами и одурманенными всеобщим весельем товарками, танцевала все быстрее. Но, по-видимому, ей не хватило сил состязаться с остальными, потому что спустя несколько минут, она, смеясь и задыхаясь, вырвала руки и отступила. Слетевший венок приземлился у ног Дамона. Тот нагнулся и поднял его, нервно стискивая и сминая нежные лепестки.
Отерев вспотевшее лицо рукавом, девушка направилась по тропинке в лес. Дамон с заколотившимся сердцем пошел следом, и хотя старался ступать бесшумно, она, должно быть почувствовав его присутствие, остановилась и обернулась. Маркиз смело шагнул к ней.
– Кажется, это вы потеряли, – едва ворочая языком, пробормотал он.
Девушка впервые взглянула на него, но Дамон так и не разглядел в темноте, какого цвета у нее глаза. Но зато он увидел, как уголки красиво очерченных губ чуть приподнялись в легкой улыбке.
– Спасибо.
Она потянулась за венком, скользнув по его руке прохладными пальцами, и Дамон вздрогнул, словно в него ударила молния.
– Кто вы? – выпалил он. Девушка смущенно засмеялась, возможно, немного испуганная такой прямотой.
– Просто актриса. Из той труппы, что приехала сегодня в деревню. – И, немного поколебавшись, в свою очередь спросила:
– А вы?
Но Дамон молчал, не в силах вымолвить ни слова. Запахи раздавленных цветов, вина и пота наполняли воздух, дурманили голову так, что кровь бурлила в жилах. Он хотел схватить ее на руки, унести, положить на чуть влажную, заросшую травой землю, покрытую прошлогодними листьями… Жаждал прильнуть к пухлому ротику, расплести косы и зарыться пальцами в густые пряди.
Девушка, склонив набок голову, с любопытством разглядывала его.
– Вы, наверное, из замка, – прошептала она, сразу насторожившись. – Один из Савиджей?
Дамон отрицательно покачал головой, пытаясь в эту минуту отрешиться от прошлого и будущего.
– Я здесь чужой, – хрипловато пояснил он. – Совсем как вы.
Незнакомка скептически ухмыльнулась, но, кажется, немного успокоилась.
– Откуда вы? – продолжал допрашивать маркиз. Белые зубки девушки блеснули в темноте. Боже, он никогда не видывал улыбки прелестнее!
– Предпочитаю не думать о своем происхождении. – И, откинув со лба непокорный локон, поинтересовалась:
– А вы? Почему вы решили прогуляться, сэр? Подышать воздухом или посмотреть на танцы?
– Чтобы найти вас.
Его собеседница напряглась, словно натянутая струна. Поняв, что она может вот-вот ускользнуть навсегда, Дамон неожиданно для себя сжал в ладонях ее лицо. Девушка испуганно затрепетала, но было поздно.
– Прошу, не отталкивай меня, – пробормотал он, дрожащими пальцами гладя бархатистые щечки, и, ощутив жаркое неровное дыхание, прижался к ее губам, тотчас потеряв голову от их пьянящего вкуса. Как ни странно, она ответила на поцелуй, и на какую-то долю мгновения время остановилось. Наверное, какая-то добрая фея, пролетая над ними, взмахнула волшебной палочкой, и чудо свершилось. Ослепительное. Прекрасное.
Но действительность вновь заявила о себе, и незнакомка испуганно отстранилась. Дамон, однако, не выпускал ее, наслаждаясь сладостными ощущениями. Оба молчали, боясь шевельнуться, упиваясь взаимной близостью.
– Спокойной ночи, – прошептала она наконец.
– Не уходи, – попросил он, но незнакомка ускользнула, растворившись в толпе. И хотя Дамон мог попытаться догнать ее, что-то препятствовало ему. Невероятно, невозможно, чтобы эта женщина была настоящей, из плоти и крови. Почему-то Дамон и не хотел этого. Пусть остается плодом его фантазии, грезой, которую он пронесет через всю жизнь, далекой от грубой реальности и повседневных забот.
Маркиз отправился домой, не в силах отделаться от внезапной уверенности в том, что когда-нибудь… где-нибудь они встретятся снова.
Глава 1
Лондон, 1825 год
Она опаздывает!
Джулия пошла быстрее, одновременно стремясь уберечь юбки от уличной грязи и прикрыться от назойливой холодной осенней мороси. Если она как можно скорее не доберется до театра «Кепитл», волосы и одежда промокнут насквозь, а тогда прощай прическа! Немыслимо предстать в таком виде перед директором театра.
– Моя проба, – с отчаянием пробормотала девушка, расталкивая пешеходов и стараясь не поскользнуться на неровном тротуаре. Некогда желтое перо, задорно торчавшее на маленькой шляпке, теперь уныло обвисло, и Джулия нетерпеливым жестом откинула его со щеки.
Сегодня произойдет одно из самых важных событий в ее жизни, и если все пройдет как надо,
Джулия станет актрисой лучшего театра в Англии. Однако если ее таланты и внешность не покорят Логана Скотта, придется возвращаться на Странд, в крошечный грязный театрик «Дейли», самого низкого пошиба, чей антрепренер, мистер Бикертон, обращался с актрисами не многим лучше, чем с уличными девками, и извлекал немалую выгоду, устраивая им свидания с богатыми посетителями. Он ужасно разозлился на Джулию, когда та отказалась лечь в постель со старым развратником бароном, готовым заплатить хорошие денежки за право провести с ней ночь.
– Либо ведешь себя как все, – шипел Бикертон, – либо я выброшу тебя на улицу. В следующий раз, когда я найду для тебя подходящего клиента, пойдешь с ним или проваливай ко всем чертям!
В довершение всего Бикертон был еще заядлым игроком, часто влезал в долги и неделями задерживал актерам и без того ничтожное жалованье. Если Джулия немедленно не достанет денег, нечем будет заплатить за комнату! Но она не в состоянии, просто не в состоянии опуститься, как другие актрисы, до того, чтобы продавать себя! Какая мерзость! Уж лучше голодать!
Джулия тяжело вздохнула и вздрогнула при одной мысли о Странде. Видно, придется по-настоящему заняться поисками работы.
Стиснув во влажной ладони несколько листков бумаги, девушка нагнула голову и ускорила шаг, но неожиданно уткнулась в какой-то довольно твердый предмет и едва не упала. Бумаги разлетелись по земле. К счастью, незадачливый прохожий успел подхватить ее и удержать от падения.
– С вами все в порядке, мисс? – осведомился он, изучая девушку.
Джулия, не отвечая, наклонилась, чтобы собрать бумаги, и, к своей величайшей досаде, обнаружила, что подол платья окунулся в глубокую грязную лужу.
– До чего же вы неосторожны! Следовало бы получше смотреть, куда ступаете! – выпалила она.
– То же самое можно сказать и о вас, мисс, – сухо парировал незнакомец. Он помог ей поднять рассыпавшиеся бумаги и поднес один листок к глазам, но Джулия поспешно отобрала бумаги, прежде чем мужчина успел их прочесть.
– Я спешу на прослушивание, – коротко объяснила она, – и уже опаздываю.
Джулия попыталась протиснуться мимо, но прохожий остановил ее легким прикосновением к плечу:
– Какой театр вы ищете?
Девушка подняла голову, смаргивая капли дождя, и присмотрелась к мужчине. Высокий, хорошо сложенный, широкие плечи обтягивает тяжелое черное пальто. Сквозь потоки воды, лившиеся с полей шляпы, можно с трудом разглядеть довольно привлекательное лицо и темно-синие глаза.
– Мне нужен «Кепитл».
– Вы уже на месте. – Он показал на ближайшую дверь. – Этот вход ведет прямо в «зеленую комнату», иначе говоря, артистическое фойе, где обычно и проходят все прослушивания.
– Откуда вы знаете? – с подозрением спросила девушка.
Большой подвижный рот растянулся в приветливой улыбке:
– Я член труппы.
– Вот как! – ошеломленно пробормотала Джулия, испытывая легкую зависть. Счастливчик! Попасть в такой известный театр! Везет же некоторым!
– Если хотите, я провожу вас, – все так же улыбаясь, предложил мужчина. Девушка молча кивнула, робко приоткрыла дверь и оказалась в полутемном коридоре, где не было ни одной живой души. Довольная оттого, что наконец-то очутилась под крышей, Джулия расправила намокшие юбки, стараясь их разгладить. Ее спутник вежливо обождал, пока девушка снимет раскисшую шляпку и плащ, и взял их у нее.
– Мы оставим все это сушиться в кладовой, – сказал он, повесив одежду на большие медные крючки, вбитые в стену, а сам снял пальто и шляпу и принялся приводить в порядок короткие вьющиеся волосы. Джулия последовала его примеру, жалея, что не может поглядеться в зеркало,
– Вы и без того прекрасно выглядите, – заметил он, словно прочитав ее мысли. Джулия нерешительно улыбнулась:
– Я надеялась предстать перед мистером Скоттом во всем великолепии.
– Вряд ли тут главное – внешность, – пожал плечами незнакомец. – Важны талант и актерские способности.
– Вы правы, – согласилась девушка и пошла за ним по коридору мимо гардеробных, кабинетов, мастерской плотника и костюмерной. Театр, «Кепитл», помимо основного, занимал еще четыре здания. Правда, если бы не Логан Скотт, сей храм искусства никогда бы не приобрел такой популярности, как знаменитый театр «Ройял» на Друри-лейн. Под блистательным руководством прославленного актера «Кепитл» быстро стал одной из самых известных обителей муз в Лондоне.
Хотя Логану не было еще и тридцати, публика считала его гениальным актером. При одной мысли о встрече с ним Джулия холодела от страха. Если он решит, что она бездарна, ее мечтам и стремлениям придет конец.
– Вы давно здесь? – поинтересовалась она, стараясь отвлечься. В этот момент они как раз прошли мимо рабочих, тащивших куда-то декорации, и завернули за угол. Из репетиционной доносились голоса актеров.
– Уже четыре года. С самого начала, – пояснил спутник.
– Как вам повезло! Работать с самим мистером Скоттом!
– Неужели? – небрежно бросил он. – Знаете, характер у него не из легких.
– Такому блестящему артисту все прощается! Мистер Скотт – величайший английский актер! Все называют его новым Дэвидом Гарриком <Знаменитый актер (1717-1779). – Здесь ч далее примеч. пер.>!
Мужчина сардонически фыркнул:
– – По-моему, вы сильно преувеличиваете!
– Вы, кажется, не поклонник мистера Скотта? – удивленно охнула Джулия.
– Почему же, иногда он играет довольно сносно. Просто не считаю, что Скотт достоин сравнения с Гарриком. По крайней мере это еще рано утверждать.
– Поскольку я никогда не видела его на сцене – пожала плечами Джулия, – вряд ли уместно затевать спор.
Они добрались до «зеленой комнаты», которая на самом деле оказалась вовсе не зеленой, и Джулия, крепко прижав к груди бумаги, ступила через порог. Большое помещение с кремовыми обоями было заставлено расшатанными стульями, диванами с потертой обивкой, обшарпанными столами. На подносах были грудами навалены ломти хлеба, копченого мяса и сыра. В углу сидели две женщины, в дальнем конце девушка и молодой человек репетировали сцену, время от времени громко смеясь над очередной ошибкой. Представительный пожилой джентльмен устроился на диване и, беззвучно шевеля губами, пытался заучить роль.
При виде вошедших все подняли головы и немедленно окружили мужчину, оттеснив Джулию. Тот умоляюще поднял руки, стараясь остановить поток вопросов и восклицаний.
– Позже! – объявил он. – Сейчас я занят. Прослушивание, Потом все уладим.
Девушка ошеломленно уставилась на него. Теперь, очутившись в светлой комнате, она разглядела многие ускользнувшие от нее подробности. Какая дорогая одежда безупречного покроя – темные брюки, изумрудный сюртук и черный шелковый галстук. Джулия никогда еще не видела таких красивых волос у мужчины – густых, волнистых, каштановых, играющих отблесками красного дерева. Правда, они были коротко подстрижены и зачесаны назад, но все равно незнакомец выглядел таким очаровательно взъерошенным, что ни одна женщина не устояла бы перед соблазном пригладить его шевелюру.
Однако властные манеры, необычайно бархатистый тембр голоса и более всего изумительно синие глаза лучше всяких слов убедили Джулию, кто стоит перед ней. Девушка так перепугалась, что душа ушла в пятки. Лицо медленно заливал багровый румянец.
– Вы и есть Логан Скотт, – пробормотала она. – Почему сразу не сказали?
– Но вы же не спрашивали, – лукаво усмехнулся тот.
Джулия опустила голову, признавая полную правоту Скотта и опасаясь, что после всего вряд ли сумеет произвести на собеседника благоприятное впечатление.
– А ваше имя? – вежливо осведомился он.
– Миссис Джессика Уэнтуорт, – поспешно ответила Джулия, назвавшись сценическим псевдонимом. Присутствующие с любопытством уставились на нее. Девушке страстно захотелось стать незаметной, съежиться и уползти подальше отсюда.
– Прекрасно, миссис Уэнтуорт, – мягко произнес Логан Скотт. – Теперь посмотрим, на что вы способны.
Он бесцеремонно отобрал у нее перемазанные грязью листочки и небрежно просмотрел.
– Вижу, вы приготовили сцену из «Матильды». Превосходно. В прошлом сезоне эта пьеса шла у нас несколько месяцев. Чарлз хорошо с ней знаком и сможет подавать вам реплики. – Он жестом подозвал высокого блондина:
– Не возражаете подыграть миссис Уэнтуорт, Чарлз? Надеюсь, вы еще не забыли роль лорда Эверсли?
Молодой человек с готовностью согласился. Скотт устроился поудобнее; присутствующие последовали его примеру.
– Если не возражаете, миссис Уэнтуорт, мы позволим остальным членам труппы тоже вас послушать.
В глубине души Джулия возражала, и очень. Гораздо труднее играть перед маленькой аудиторией, чем перед большой. Кроме того, эти люди – актеры – самая завистливая и недоброжелательная публика. Они, конечно, исподтишка издеваются над ней за желание попасть в такой престижный театр. И уж конечно, сразу же заметят, что у нее почти нет ни опыта, ни подготовки. Да и где ей было учиться? Но Джулия зашла слишком далеко. Обратной дороги нет.
Девушка выдавила улыбку и, едва волоча ноги, направилась в центр комнаты, где уже стоял партнер. Внешне Чарлз совсем не походил на свой сценический персонаж – лорда Эверсли: он был слишком красивым и лощеным для безжалостного злодея. С другой стороны, актер держался так самоуверенно, что невольно произвел впечатление на Джулию. Такой, как он, вне всякого сомнения, будет убедительным в любой роли.
– Роль Матильды очень сложна, особенно для прослушивания, – заметил Логан, словно размышляя вслух. – Обычно многострадальная героиня не вызывает у зрителей ничего, кроме скуки.
Джулия серьезно кивнула, не сводя глаз с его непроницаемого лица.
– Постараюсь не наскучить вам, мистер Скотт.
Губы Логана раздвинулись в улыбке.
– Как только приготовитесь, начинайте, миссис Уэнтуорт.
Джулия потупилась, стараясь прийти в необходимое настроение. Роман «Матильда», изданный всего два года назад, принес огромную известность автору, мистеру Сэмюэлу Филдингу, а поставленная по его мотивам пьеса имела ошеломительный успех. Публику потрясала история честолюбивой деревенской девчонки, всеми силами стремившейся выбиться в люди, но волею судеб ставшей проституткой. Ее падение и последующее раскаяние вызывали слезы на глазах чувствительных дам. Для показа Джулия выбрала одну из ключевых сцен, где все еще невинную Матильду соблазняет гнусный развратник лорд Эверсли.
Девушка взглянула на Чарлза и заговорила с грубым деревенским акцентом. Тот в свою очередь демонстрировал безупречное произношение аристократа. С каждой репликой Джулия все быстрее превращалась в свою героиню, кокетливую и в то же время боязливую, медленно отступавшую под натиском Эверсли.
Логан зачарованно смотрел на девушку. Миниатюрная, чуть ниже среднего роста, она, однако, была так стройна, что казалась довольно высокой. Пепельно-белокурые волосы, блестящие голубовато-зеленые глаза, изысканно нежное лицо… одним словом, само совершенство. По опыту он знал, что такие красавицы крайне редко имеют актерские данные. Обычно они слишком заносчивы и годятся исключительно на амплуа инженю, да и то далеко не всегда.
Но уже через несколько минут Логан осознал, что Джессикой Уэнтуорт движут поистине божественные силы. У него, видевшего в жизни немало блестящих актрис, мурашки побежали по телу. Девушка обладала даром полного перевоплощения. Логан, лишенный всякого тщеславия, понимал, однако, что наделен той же способностью и некоторым членам труппы иногда тоже удавалось подняться до почти недосягаемых высот. Но такой талант – величайшая редкость у девушки, которой не исполнилось еще и двадцати.
Джессика Уэнтуорт без малейших усилий преобразилась в Матильду, трогательного наивного ребенка, воспылавшего достойной сожаления страстью к подлецу, который погубит ее. Однако в ее поведении было нечто неуловимо расчетливое, словно актриса незаметно и тонко передавала честолюбивые устремления деревенской простушки, сумевшей привлечь внимание богатого и знатного поклонника.
Логан слегка качнул головой, завороженный" прекрасной игрой дебютантки, и, мельком оглядев остальных, увидел, что они увлечены не меньше его.
Джулия постепенно успокоилась и стала с наслаждением работать с таким опытным актером, как Чарлз. Он без всякого труда превратился в лорда Эверсли и с ловкостью опытного соблазнителя загонял ее в сети, из которых ей уже не уйти.
Но в этот момент в диалог ворвался голос Логана Скотта, и девушка, сбившись, растерянно замолчала.
– Спасибо, Чарлз, я сам закончу эту сцену. Джулия испуганно наблюдала, как Логан, встав с кресла, медленно идет к ней. Он жестом велел Чарлзу сесть и занял его место. Джулия была потрясена молниеносной переменой в Логане Скотте, огнем, полыхнувшим в синих глазах, напряжением, внезапно повисшим в комнате. Слегка улыбнувшись, он произнес первую реплику лорда Эверсли. Боже, как он говорит! Больше всего на свете Джулия хотела просто сидеть и вслушиваться в чарующий голос, упиваясь низкими бархатистыми нотками. В исполнении Логана лорд Эверсли казался настоящим хищником, сознающим собственные силы: готовым на все, но при этом странно разочарованным в жизни.
Стараясь быть достойной своего партнера, Джулия на несколько мгновений превратилась в героиню, забыв, кто она и где находится. Эверсли играл с Матильдой, как кот с беспомощной мышкой, обещая наслаждение и муки, сладостные пытки и неземное блаженство. Логан сжал руки девушки, и она испугалась не на шутку, ощутив, в какую ловушку попала. Она попыталась вырваться, но Скотт прижимал ее к себе так крепко, что его теплое дыхание шевелило прилипшие к ее лбу прядки волос.
Они дошли до того места, когда Эверсли целует Матильду и уносит за кулисы, предоставляя публике домыслить остальное. Джулия напряженно застыла в объятиях Логана Скотта, чувствуя себя полностью в его власти. Она была уверена, что он не преминет ее поцеловать, и облегченно вздохнула, когда маска исчезла с лица партнера и он осторожно отпустил ее. Сцена доиграна.
В комнате стало тихо. Под взглядами актеров Джулия невольно отступила и потерла запястья. Заметив это, Скотт вопросительно поднял брови:
– Я сделал вам больно?
Джулия поспешно покачала головой и опустила руки, не смея признаться себе, что кожа до сих пор горит в тех местах, до которых дотрагивался Логан.
Снова последовало долгое молчание. Актеры продолжали рассматривать девушку, а сам Скотт пригвоздил ее к полу испытующим взглядом. О чем он думает? Доволен? Разочарован? Сомневается? Считает бездарностью? Или все-таки она подает надежды?
Наконец Джулия решилась заговорить.
– Может, прочитать еще одну сцену? – пробормотала она. – Из другой пьесы?
– Не стоит, – нетерпеливо бросил Логан, раздраженно оглядывая комнату, словно леопард, которому не терпится вырваться из клетки, и грациозно поманил ее за собой:
– Пойдемте, миссис Уэнтуорт. Я покажу вам театр.
Никого из остальных, казалось, вовсе не удивило это приглашение. Представительный пожилой джентльмен ободряюще улыбнулся Джулии. Хорошенькая девушка с кудрявыми каштановыми локонами и живыми бирюзовыми глазами подбежала к ней.
– Лучшей Матильды я еще не видела, – шепнула она. Джулия благодарно кивнула, окрыленная нежданной поддержкой. Но жизненно важным для нее было лишь мнение Логана Скотта, а он до сих пор не произнес ни единого слова.
– У вас нет школы, – заметил он, проводя ее через лабиринт помещений непонятного назначения.
– Верно.
– И практически никакого опыта.
– Я несколько месяцев ездила по провинции со странствующими актерами. Последнее время играла в театре «Дейли» на Странде.
– «Дейли», – пренебрежительно повторил он, очевидно, хорошо зная, о чем идет речь:
– Вы заслуживаете лучшего.
– Спасибо, сэр.
Скотт вежливо пропустил ее вперед. Они оказались в библиотеке, где на полках теснились тетради с пьесами, книги по истории костюма, актерскому мастерству и изготовлению декораций. Остановившись у стола, Логан порылся в бумагах, извлек из-под высокой стопки зачитанный томик «Много шума из ничего» и вручил его Джулии. Крепко прижав пьесу к груди, девушка последовала за Скоттом.
– От своих актеров я требую естественной игры, – объяснил он. – Не выношу напыщенности и заученных жестов, которыми частенько грешат актеры почти всех лондонских театров. Большинство попросту рисуются, подменяя самолюбованием подлинную игру и не давая себе труда вникнуть в характер персонажа.
Джулия, преисполненная восхищением, граничащим с благоговением, с готовностью закивала.
– О ваших постановках говорят не только в Англии, но и по всей Европе! Считают, что вы полностью преобразовали… – начала она, но Скотт, саркастически усмехаясь, перебил:
– Терпеть не могу, когда мне льстят, миссис Уэнтуорт. Я и без того знаю себе цену, а это вещь опасная. Недаром меня считают слишком высокомерным.
– Ни за что не поверю, – удивленно засмеялась Джулия.
– Вы меня еще плохо знаете. Вот подождите, познакомимся получше, тогда не так запоете.
Крохотный огонек надежды затеплился в груди девушки.
– Правда? – осмелилась спросить она, и Логан улыбнулся. До чего же улыбка преображает его лицо! Всего минуту назад он казался чужим и холодным!
– Возможно,
–
Уклончиво
Ответил Логан. – Вы можете стать великой актрисой, миссис Уэнтуорт, и были бы удачным приобретением для труппы.
Пройдя мимо кулис и занавеса, они добрались до сцены. Джулия подошла к рампе и вгляделась в зрительный зал. Даже сейчас, в полутьме, он выглядел великолепно – большой, просторный, где могло поместиться около полутора тысяч человек, с ложами и боковыми ярусами, поднимавшимися под самый потолок. Джулия никогда еще не видела такой красоты. Стены, выкрашенные в белый, розовый и темно-зеленый цвета. Позолоченные колонны, облицованные зеленым стеклом. Ложи, оклеенные дорогими обоями.
Сцена была слегка покатой, чтобы актеры, стоявшие в глубине, оказывались чуть повыше тех, кто находился впереди. Джулия, застыв на самом краю, уже представляла себя произносившей монолог
Перед притихшей публикой.
– Нам необходимо кое-что обсудить, – резко произнес Логан. – Ваше жалованье, количество выходов, мои требования к актерам… например, репетиции. Независимо от того, насколько хорошо занятые в спектакле знают свои роли, я настаиваю на их непременном присутствии. Ваша личная жизнь меня не касается, но если кто-то пропускает репетиции или спектакль, он рискует быть оштрафованным или даже уволенным. То же самое наказание полагается за пьянство, опоздания, беременность, романы с членами труппы и за все, что так или иначе нарушает распорядок в театре.
– Разумеется, – слегка покраснев, пролепетала Джулия.
– У меня своя система управления актерской братией, – продолжал Логан. – Если возникли какие-нибудь неприятности, я готов всегда принять вас и выслушать – в определенное время, конечно.
Но только не дома – я слишком ценю и оберегаю свое уединение.
– Естественно, – кивнула Джулия, стараясь унять бешеный стук сердца. Кажется… кажется, он и впрямь возьмет ее на работу!
– Кроме того, хочу, чтобы вам все стало ясно с самого начала. Одного таланта недостаточно. «Кепитл» – чисто деловое предприятие, и, принимая решения, я всегда сообразуюсь с необходимостью получить прибыль и не делаю из этого тайны. Если все-таки приму вас, то лишь потому, что вы принесете немалую выгоду театру. Как, впрочем, и остальные актеры, включая меня самого.
Джулия оцепенела. Все мечты и грезы разбились в одно мгновение. Так, значит, и он предлагает ей стать шлюхой!
– Вы меня не так поняли. Не имею ни малейшего желания становиться сутенером для кого бы то ни было, – усмехнулся Скотт, словно прочитав ее мысли. – Просто пытаюсь объяснить, что отныне одной из ваших обязанностей станет привлекать людей, готовых дать деньги на поддержку труппы. Для этого и понадобятся актерские способности и ваше неотразимое обаяние. Совсем необязательно спать с нашими благодетелями… особенно если вам это не по душе.
– Я и не собираюсь, – горячо подтвердила Джулия.
– Впрочем, это дело ваше, – заверил Скотт и внезапно нахмурился. Высокий лоб пересекли глубокие морщины. – Кстати, – задумчиво протянул он, – не помню, чтобы назначал сегодня прослушивание.
Застигнутая врасплох, девушка поспешно пробормотала:
– Видите ли, пришлось попросить одного из ваших помощников…
– Здесь ничто не делается без моего позволения.
Джулия побагровела от стыда.
– Я солгала, – тихо призналась она, – но иначе в жизни не смогла бы попасть к вам.
– Да, по-видимому, все сложилось как нельзя лучше и для вас, и для театра, – с едва заметным раздражением отозвался Логан. – Признайтесь-ка, миссис Уэнтуорт, вы действительно замужем?
Джулия, хотя и ожидавшая этого вопроса, смущенно потупилась. Именно сейчас просто невозможно сказать правду. Однако такой талантливый актер мгновенно подметит любую фальшь.
Сложив руки на груди, девушка принялась бесцельно бродить по сцене.
– Не совсем, – выдохнула она наконец, не глядя на Скотта. Просто посчитала, что это позволит мне уберечься от непрошеных заигрываний и слишком назойливых поклонников.
– Превосходно.
Не дождавшись дальнейших расспросов, Джулия изумленно уставилась на актера:
– Разве вам не интересно узнать о моей семье? Происхождении?
Логан покачал головой, рассеянно теребя каштановый локон.
– Насколько я понимаю, у вас, как и у большинства тех, кто выступает на сцене, есть прошлое, о котором не хочется вспоминать.
– И у вас тоже? – осмелилась полюбопытствовать Джулия.
Скотт кивнул:
– В моей жизни немало подобных случаев. Не раз я стремился убежать как можно дальше от нежелательных воспоминаний, но так ничего и не вышло. Он оглядел пустой зал и уже спокойнее добавил:
