Текст книги "Канун Рождества в Пятничной гавани"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

Негодующий звон будильника прервал её сон. Начав с мерного попискивания, он увеличивал частоту и громкость до тех пор, пока не превратил издаваемый шум в серию истерических воплей, которые и выгнали Мэгги из постели. Застонав, она, покачиваясь, добрела до часов, стоявших на комоде, и выключила их. Мэгги специально ставила будильник подальше от кровати, со временем определив, что, когда часы находятся на ночном столике, она способна, всё ещё пребывая во сне, неоднократно нажимать кнопку отбоя.

Раздался скребущийся звук когтей, и дверь в спальню приоткрылась, пропуская массивную, с резко выдающейся нижней челюстью квадратную морду Рэнфилда. Казалось, её выражение провозглашало «Та-да!», словно вид наполовину лысого, тяжело сопящего, с ущербным прикусом бульдога был самым лучшим способом начать чей-то день. Лишённые волос участки были результатом экземы, которую помогали уменьшить антибиотики и специальная диета. Однако отрастить шерсть лечение не помогало. Плохой экстерьер придавал ему во время ходьбы или бега неуклюжий вид, словно пёс, неуклюже переваливаясь, двигался по диагонали.

– Доброе утро, чудик, – поздоровалась Мэгги, наклонившись, чтобы приласкать собаку. – Что за ночка выдалась.

Прерывистый сон, метания в постели, яркие видения.

И тут она вспомнила, почему не смогла отдохнуть.

У Мэгги вырвался стон, а рука замерла на брыластой голове Рэнфилда.

То, как Марк целовал её… то, как она ответила…

И выбора нет, она должна сегодня встретиться с ним. Если откажется, то он может прийти к неверным выводам. Единственный выход – отправиться на виноградник Рейншедоу и держать себя так, словно ничего не случилось. Она будет вести себя весело и беспечно.

С трудом волоча ноги, Мэгги направилась в ванную своего односпального бунгало[45]45
  Бунгало – одноэтажный дом.


[Закрыть], умылась и вытерлась. Уже прижав полотенце к глазам, она почувствовала неожиданное жжение слёз. Только на один момент она позволила себе оживить в памяти тот поцелуй. Прошло столько времени с тех пор, как она отдавалась страсти, крепко и уверенно сжимала мужское тело. А Марк оказался таким сильным, таким тёплым, не удивительно, что она поддалась искушению. Как сделала бы и любая другая женщина.

Некоторые чувства были знакомы, а некоторые – абсолютно новы. Она даже не могла вспомнить, ощущала ли когда-нибудь такое чистое, беспримесное вожделение, удивительный жар, который казался предательством… и источником опасности. Это был маленький звоночек женщине, которая за всю свою жизнь пережила немалое количество потрясений. Нет, дикая, сумасшедшая, болезненно затрагивающая сердце связь не для неё… больше никакой боли, никаких потерь… то, что ей нужно – это мир и покой.

Да и вообще, что толку гадать. У Мэгги были все причины полагать, что Марк продолжит свои отношения с Шелби. А она сама была мимолётным развлечением, коротким флиртом. Зачем Марку связываться с Мэгги, с её жизненным багажом, если она и сама не хотела бы с ним разбираться. Прошлая ночь ничего для него не значила.

И каким-то образом она должна убедить себя, что и для неё самой прошлая ночь ничего не значила.

Отложив полотенце, Мэгги взглянула на Рэнфилда, который сопел и фыркал возле неё.

– Я женщина, умудрённая опытом, – обратилась к нему она. – И я могу справиться с возникшей ситуацией. Мы поедем туда, и я оставлю тебя на день. А ты должен постараться вести себя подобающим образом настолько, насколько только возможно.

Надев джинсовую юбку, ботинки на низком каблуке и удобную куртку, Мэгги нанесла лёгкий макияж. Розоватые румяна, тушь, светлый губной блеск и корректор помогли смягчить ущерб, нанесённый бессонной ночью. Не слишком ли ярко?.. Не покажется ли Марку, что она пытается привлечь его внимание? При мысли о собственной глупости она закатила глаза и покачала головой.

Рэнфилд, обожавший путешествовать, был вне себя от радости, когда Мэгги подняла его и усадила в «Себринг»[46]46
  Chrysler Sebring. Этот типичный «американец» получил свое название в честь одной легендарной гоночной трассы Себринг, что во Флориде. Согласно американской классификации авто Себринг является среднеразмерным автомобилем, а вот по европейской классификации его размеры (4844х1792х1394 мм) попадают уже под класс Е.
  Второе поколение Chrysler Sebring (2001–2006), выпускаемое в России, известно как Volga Siber.


[Закрыть]. Он вытянулся, чтобы высунуть голову в окно машины, но Мэгги крепко держала его за поводок, опасаясь, что её перевешивающий в передней части компаньон случайно вывалится из авто.

Стоял ясный и прохладный день, бледно-голубое небо подёрнулось тоненькой пенкой облаков. Чувствуя, как с приближением к винограднику усиливается её нервозность, Мэгги сделала глубокий, проясняющий голову вдох, а затем ещё один, повторяя процесс, пока не стала сопеть так же, как и Рэнфилд.

Среди виноградных кустов, с которых был уже собран урожай, показались фигуры Сэма и его работников. Они занимались ежегодной обрезкой, формируя кроны перед тем, как подготовить виноградник к зимовке… Доехав до дома, Мэгги остановила машину и посмотрела на Рэнфилда.

– Мы должны вести себя свободно и уверенно, – обратилась она к нему. – Плёвое дело.

Требуя ласки, бульдог умильно ткнулся головой. Мэгги нежно погладила его и вздохнула.

– Идём.

Ведя Рэнфилда на поводке, Мэгги пошла к передней двери, терпеливо ожидая, пока собака делает свои неуклюжие шаги. Не успела она постучать, как дверь открылась, и показался Марк, одетый в джинсы и фланелевую рубашку. Он выглядел таким сексуальным с взъерошенными волосами и в помятой рубашке, что Мэгги почувствовала глубоко внутри внезапную боль.

– Проходи, – хриплый утренний голос прозвучал музыкой для её ушей. Она завела пса в дом.

В зеленовато-голубых глазах Марка засияла улыбка.

– Рэнфилд, – позвал он, присаживаясь на корточки. Пёс тут же метнулся к нему. Марк принялся гладить его, действуя намного более энергично, чем Мэгги: теребил складки вокруг шеи, потирал, чесал. Рэнфилд обожал такое обращение. В отсутствие хвоста он принялся вилять всей задней частью туловища, умудрившись изобразить нечто схожее с танцем Шaкиры.

– Ты, – обратился Марк к собаке, – выглядишь, как картина Пикассо. Из кубистического периода.

Экстатически захлёбываясь, Рэнфилд облизал его запястье и медленно опустился на живот, растопырив лапки во все четыре стороны.

Даже нервничая, Мэгги не смогла удержаться от смешка при виде замедленного падения пса.

– Уверен, что не изменишь своё мнение? – спросила она.

Марк, всё ещё веселясь, поднял к ней лицо.

– Конечно, – он отцепил поводок от ошейника, выпрямился и мягко снял её ладонь с дверной ручки. Когда их пальцы соприкоснулись, она почувствовала, как бешено скакнул пульс, а колени угрожающе дрогнули. У неё мелькнула краткая мысль о том, как было бы здорово подобно Рэнфилду, свалиться мешком на пол.

– Как Холли? – сумела выдавить она.

– Великолепно. Ест Jell-O[47]47
  Jell-O – торговая марка желатиновых десертов, включая фруктовое желе, пудинги и пироги с кремом, не требующие выпечки. Популярность марки привела к тому, что в США и Канаде так стали называть любые желатиновые десерты. Jell-O продается как в готовом виде, так и в виде порошка (его разводят в очень горячей воде, затем разливают по формам и оставляют остывать), и имеет множество цветов и вкусов.


[Закрыть] и смотрит мультики. Температура поднималась ночью ещё раз, а потом спáла. Сейчас она просто немного слаба. – Марк пристально изучал гостью, словно пытаясь впитать каждую деталь её облика. – Мэгги… Прошлой ночью я не хотел тебя пугать.

У неё быстро и яростно забилось сердце.

– Я и не испугалась. Даже не представляю, почему так получилось. Должно быть, из-за вина.

– Мы не пили вино. Его пил Сэм.

Кровь бросилась ей в лицо.

– Ну, тогда мы просто увлеклись. Возможно, под влиянием лунного света.

– Было темно.

– И позднего времени. Почти полночь…

– Было десять часов.

– …и ты чувствовал благодарность за то, что я помогла с Холли, и…

– Я не чувствовал благодарность. Нет, я, конечно, был благодарен, но поцеловал тебя не поэтому.

В её голосе зазвенело отчаяние:

– В сущности, я ничего и не делала.

Марк бросил на неё скептический взгляд.

– Ты поцеловала меня в ответ.

– Дружеский жест. Ну, так целуются друзья. – Она нахмурилась, когда поняла, что и на этот аргумент он не купился. – Я поцеловала тебя из вежливости.

– Вопрос этикета?

– Да.

Марк потянулся и привлёк её к себе, обхватив руками напряжённое тело. Мэгги была слишком ошеломлена, чтобы двигаться или говорить. Он склонил голову и прижался к её губам в крепком и медленном опустошающем поцелуе, пославшем дрожь удовольствия по всему её телу. Она обмякла во вспышке желания, беспомощно приникнув к мужчине.

Он нежно зарылся рукой в её волосы, играя кудряшками и приглаживая их. Мир исчез, оставив только накатившие на неё наслаждение, жажду и сладкую губительную боль. К тому времени, как он отступил, она уже дрожала с головы да пальчиков ног.

Марк заглянул в её потрясённые глаза, слегка приподняв брови, словно спрашивая: «Очко засчитано?»

Её подбородок опустился в едва заметном кивке.

Марк осторожно прижал голову Мэгги к своему плечу и подождал, пока ноги её окрепнут настолько, что смогут удержать свою хозяйку.

– Мне нужно разобраться с парой вопросов, – услышала Мэгги над головой его голос, – среди них – разрешение ситуации с Шелби.

Подавшись назад, Мэгги с беспокойством взглянула на него.

– Пожалуйста, не порывай с ней из-за меня.

– С тобой это никак не связано, – Марк коснулся губами кончика её носа. – Шелби заслуживает намного большего, чем быть женщиной, на которой кто-то просто остановился. Когда-то я считал, что достаточно будет, если она подойдёт только Холли. Но позже понял, что Холли она не подойдёт, если одновременно не подойдёт и мне.

– Я не могу сейчас встречаться с тобой, – заявила Мэгги напрямик. – Я не готова.

Он играл с её волосами, медленно пропуская кудряшки сквозь пальцы.

– А когда, по-твоему, будешь?

– Не знаю. Сначала мне понадобится человек, который поможет мне преодолеть переходный период.

– Я буду твоим «переходным» парнем.

Даже сейчас он почти заставил её улыбнуться.

– Тогда кто же будет моим парнем потом?

– Я буду и им тоже.

У неё вырвался безрадостный смешок.

– Марк, я не…

– Подожди, – мягко прервал он. – Сейчас слишком рано об этом говорить. Тебе не нужно ни о чём беспокоиться. Проходи в дом, и мы пойдём, навестим Холли.

Рэнфилд неуклюже поднялся и заковылял вслед за ними.

Холли оказалась в гостиной возле кухни. Она свернулась калачиком в коконе из одеяла и подушек на диванчике. Потускневший взгляд и лихорадочное беспокойство предыдущего дня пропали, но она всё ещё выглядела болезненной и слабой. При виде Мэгги она заулыбалась и протянула к ней ручки.

Мэгги подошла к девочке и обняла её.

– Угадай, кого я привела? – спросила гостья, уткнувшись в немного спутанные прядки волос Холли.

– Рэнфилда! – воскликнула девочка.

Услышав своё имя, бульдог тут же проковылял к диванчику. На мордочке, перекошенной в вечной гримасе, выделялись выпученные глаза. Холли с сомнением разглядывала его, отпрянув назад, когда пёс, встав на задние лапы, положил передние на край дивана.

– Он такой смешнючий, – прошептала она Мэгги.

– Да, но он об этом не знает. И считает себя великолепным.

Холли захихикала и наклонилась, чтобы осторожно погладить пса.

Вздохнув, Рэнфилд подставил ей свою большую голову и довольно закрыл глаза.

– Он обожает внимание, – сказала Мэгги Холли, которая начала ворковать и сюсюкать с млеющим бульдогом. Мэгги усмехнулась и чмокнула девочку в макушку.

– А теперь мне нужно идти. Спасибо за то, что согласилась сегодня присмотреть за ним, Холли. Когда я вернусь, чтобы забрать его, я принесу тебе из магазина подарок.

Стоя у двери, Марк наблюдал за ней тёплым и задумчивым взглядом.

– Позавтракаешь? – спросил он. – Есть яичница и тосты.

– Спасибо, но я уже перекусила хлопьями.

– А ещё есть Jell-O, – объявила Холли. – Дядя Марк сделал его трёх цветов. Он дал мне немножко и сказал, что это чашка с радугой.

– Правда? – Мэгги одарила Марка удивлённой улыбкой. – Как приятно слышать, что твой дядя воспользовался своим воображением.

– Ты даже не представляешь, – пробурчал Марк. – Он проводил Мэгги до передней двери и вручил ей высокий термос с кофе. Мэгги заволновалась от нахлынувшего на неё тёплого ощущения семьи. Собака, ребёнок, мужчина во фланелевой рубашке, даже требующий ремонта дом в викторианском стиле… всё было идеальным.

– Кажется, это несправедливая сделка, – заметила она. – Специально приготовленный кофе за время с Рэнфилдом.

– Если она означает, что я встречу тебя дважды в один день, – откликнулся Марк, – то я пойду на это в любое время.

Глава 11

В последующие две недели Мэгги обнаружила, что всё чаще и чаще видится с Марком Ноланом. К её облегчению, казалось, он смирился с тем, что ей нужна только дружба. Он частенько заскакивал в магазин игрушек с термосом кофе и попутно приносил с собой выпечку из местной пекарни: хрустящие шоколадные круассаны, абрикосовые колечки, посыпанные сахарной пудрой сдобные палочки в белых бумажных пакетах. Иногда ему удавалось уговорить Мэгги сходить с ним на ленч, один раз в «Кулинарию шефа», в другой – в винный бар, где они так засиделись, что Мэгги очнулась, когда пролетело уже почти два часа.

Ей никак не удавалось отклонить его приглашения, поскольку не могла сослаться ни на один случай, когда он переходил границы. На самом деле он делал всё возможное, чтобы усыпить тревогу Мэгги. Никаких тебе поцелуев или замечаний с намёком, ничего, указывающего на то, что его интересует что-то помимо дружбы.

Марк съездил в Сиэтл и порвал с Шелби, которая восприняла это так, как и следовало ожидать. Когда позже он рассказывал об этом Мэгги, то в подробности не вдавался, но его облегчение было заметно невооруженным взглядом.

– Никаких слёз, криков или заламывания рук, – сообщил он. И после идеально выдержанной паузы добавил: – От Шелби тоже.

– Но у тебя ещё осталась лазейка, чтобы возвратиться, – заметила Мэгги. – Ещё есть шанс, что ты можешь к ней вернуться.

– Нет никаких лазеек.

– Откуда тебе знать? Ты уже удалил её номер телефона из своего сотового?

– Ага.

– Ты вернул все вещи, которые она оставляла у тебя дома?

– У неё никогда не было возможности что-нибудь оставить. У нас с Сэмом было правило: никаких гостей с ночёвкой, пока в доме Холли.

– Да, но когда Шелли навещала тебя, где же вы…

– Мы останавливались в гостинице.

– Ладно, – согласилась Мэгги, – что ж, тогда можно считать, у вас действительно всё кончено. Уверен, что не отречёшься? Обычно грустно что-то терять.

– Ничего не потеряно. Я никогда не думал об изживших себя отношениях как о потере времени. Всегда чему-то учишься.

– И что же ты усвоил из отношений с Шелби? – изумлённо спросила Мэгги.

Марк тщательно взвесил ответ:

– Какое-то время я считал: хорошо, что мы никогда не спорили. Сейчас я понял, что мы просто никогда по-настоящему не были близки.

Скоро Холли попросила провести ещё денёк с Рэнфилдом, и Мэгги снова взяла его на виноградники Рейншедоу. Когда они приблизились к дому, Мэгги увидела небольшой переносной пандус, положенный поверх ступенек с одного краю лестницы. Неуклюжий пёс с тяжёлой грудной клеткой оценил, что подниматься по пандусу куда легче, чем по высоким и узким ступеням.

– Это сделали для Рэнфилда? – спросила Мэгги, как только Марк открыл дверь.

– Пандус? Да. Подошло?

– Абсолютно.

Она благодарно улыбнулась, поняв, что Марк заметил трудности пса со ступенями и выискал способ облегчить тому вход и выход из дома.

– Ты всё ещё стараешься найти ему дом? – спросил Марк, придерживая дверь и пропуская их внутрь. Он наклонился, чтобы погладить и почесать за ухом Рэнфилда, который смотрел на Марка с оскалом средневековой горгульи, свесив язык.

– Да, но мы не особенно преуспели, – поделилась Мэгги. – С ним столько проблем. Ему, видимо, со временем потребуется протезирование тазобедренного сустава, потом его прикус, и ещё экзема. Одно дело быть преданным и сообразительным, но быть преданным и выглядеть, как Рэнфилд… Желающих взять его нет.

– В общем, если ты не против, – медленно произнес Марк, – мы бы хотели его взять.

Мэгги была ошеломлена:

– Ты имеешь в виду, навсегда?

– Да. А что ты так удивляешься?

– Он тебе не подходит.

– Что значит, не подходит?

– Ну, тебе нужен нормальный пёс. Лабрадор или спрингер-спаниель. Такой, чтобы ты мог брать его с собой на пробежку.

– Я поставлю Рэнфилда на колеса. Сэм и Холи в прошлый раз провели весь день, обучая его кататься на скейтборде.

– Он не сможет ходить с тобой на рыбалку – бульдоги не умеют плавать.

– Он может надеть спасательный жилет.

Марк послал ей насмешливую улыбку:

– Почему тебя так беспокоит, что я хочу его взять?

Рэнфилд переводил взгляд с Марка на Мэгги и обратно.

– Меня не беспокоит… Просто я не понимаю, почему ты хочешь его забрать.

– Он хорошая компания. И спокойный. Сэм говорит, что он великолепно сможет охранять виноградник от вредителей. И прежде всего, Холли любит его.

– Но ему требуется постоянная забота. Ему нужны условия. Ему необходима специальная диета и специальные средства по уходу, придётся раскошеливаться на ветеринара. Я не уверена, что ты ясно представляешь, что тебе предстоит.

– Что бы это ни было, я справлюсь.

Мэгги не понимала себя, огромная волна чувств прокатилась по ней. Она присела на корточки и стала гладить пса, чтобы спрятать лицо.

– Рэнфилд, похоже, ты обрёл дом, – произнесла она охрипшим голосом.

Марк присел рядом и, взяв за подбородок, повернул её лицо к себе, пытливо вглядываясь в него согревающим взглядом своих зелёно-голубых глаз.

– Эй, – тихо промолвил он. – Что такое? На секунду задумалась о разлуке с ним?

– Нет. Просто ты удивил меня, и больше ничего.

– Ты не думала, что я могу взвалить на себя обязательства, хотя впереди совершенно очевидно светят проблемы?

Он провёл большим пальцем по её щеке:

– Я учусь принимать жизнь такой, как есть. Иметь такого пса, как Рэнфилд неудобно, хлопотно и дорого. Но, похоже, стоит того. Ты была права. Ему присуще что-то благородное. Уродлив снаружи, но, чёрт меня возьми, если он не полон чувства собственного достоинства. Он хороший пёс.

Мэгги силилась улыбнуться, но подбородок задрожал, и снова её переполнили разом нахлынувшие чувства.

– Ты хороший человек, – умудрилась сказать она. – Надеюсь, когда-нибудь ты найдёшь кого-то, кто оценит тебя.

– Я тоже надеюсь. – Слова сопровождались улыбкой. – А сейчас мы можем подняться с пола?

Когда Марк поинтересовался планами Мэгги на День благодарения, она заявила, что каждый год обедает со своими родителями в Беллингеме. Кроме индейки, которую готовила её мама, остальной стол накрывали все вместе, и каждый приносил своё любимое блюдо и испечённый самолично пирог.

– Если захочешь в этом году остаться на острове, то можешь провести День благодарения с нами, – предложил Марк.

Мэгги уже испытывала это чувство, когда ловила себя на том, что пытается достать что-то, что уже решила себе не позволять: последнее печенье на тарелке, явно лишний бокал вина. Провести праздники с Марком и Холли грозило всё ещё больше запутать и свести их ближе.

– Спасибо, но я лучше придержусь традиции, – произнесла она, с трудом выдавив улыбку. – Семья рассчитывает на мою запеканку с сыром.

– Ту самую запеканку с сыром? – с несчастным видом отозвался Марк. – По рецепту твоей бабушки с четырьмя сортами сыра и хлебными гренками?

– Ты запомнил?

– Как я могу забыть? – одарил он её тоскливым взглядом. – Ты, случаем, не принесёшь остатки?

Мэгги засмеялась.

– Как тебе не стыдно. Я сделаю лишний горшочек для тебя. Хочешь, чтобы я для тебя испекла ещё и лишний пирог?

– А испечёшь?

– Какой хочешь? Тыквенный… яблочный… пекановый?

– Удиви меня, – предложил он, украв поцелуй, и проделал это так ловко, что она не успела запротестовать.

За день до праздника Мэгги забрала Холли из Рейншедоу к себе домой.

– Я тоже приглашён? – поинтересовался Сэм, прежде чем они ушли.

– Нет, только девочки, – заявила, хихикая, Холли.

– А если я одену парик? И стану говорить девчачьим голоском?

– Дядя Сэм, ты будешь самой худшей девочкой на свете! – радостно объявила Холли.

– Зато ты самой лучшей, – звонко чмокая её, сказал Сэм. – Ладно, можешь идти без меня. Но чтобы принесла мне большой пирог.

Придя домой с Холли, Мэгги включила музыку, зажгла в камине огонь и повязала девочке один из своих фартуков. Она показала Холли, как пользоваться старомодной колоколообразной сырной теркой с четырьмя гранями. Хотя у Мэгги имелся кухонный комбайн, чтобы приготовить бóльшую часть сыра, но она хотела, чтобы Холли попробовала приготовить сыр вручную. Трогательно было наблюдать, как ребёнок наслаждается кухонной работой, отмеряя, помешивая, пробуя.

– Вот четыре сорта сыра, которые нам нужны, – поясняла Мэгги. – Ирландский чеддер, пармезан, копчёный гауда и грюер. Мы их натрём, а потом растопим с маслом и горячим молоком…

Воздух наполнился приятными ароматами, теплом, свежестью, и вокруг витало лёгкое облачко мучной пыли. Присутствие девочки на кухне напомнило Мэгги, как это чудесно, когда, объединив всего несколько основных составляющих, можно сотворить нечто замечательное. Мэгги с Холли наготовили столько запеканки, что впору было накормить армию, и увенчали своё произведение хлебными гренками, слегка подрумяненными на сковороде с маслом. Потом сделали два пирога – один с нежной тыквенной начинкой, другой начинённый орехами пекан – и Мэгги показала Холли, как сделать корочку с завитушками. Они вырезали из остатков теста фигурки, посыпали их корицей с сахаром и поставили печь на противнях.

– Моя мама называет это печеньки-остатки, – поделилась Мэгги.

Холли смотрела на печенье через окно духовки.

– А ваша мама ещё жива? – спросила она.

– Да.

Мэгги отложила в сторону обсыпанную мукой скалку и подошла к Холли. Опустившись рядом с ней на колени, она обхватила девочку руками, и они вместе стали смотреть в духовку.

– Какой пирог пекла твоя мама? – спросила Мэгги.

– Я не помню, чтобы она пекла пироги, но она делала печенье, – задумчиво промолвила Холли.

– Рассыпчатое шоколадное?

– Угу. И сникердудли[48]48
  Сахарное печенье с корицей на винном камне вместо соды.


[Закрыть]…

Мэгги знала, что иногда лучше поговорить о тех, кто ушёл навсегда. И хорошо было вспоминать о них. Вот так, пока пекли печенье, Мэгги с Холли продолжали беседу, не затевая долго тянущийся разговор, а просто изредка роняя слова, окроплённые специями воспоминаний, смешиваемых с ароматом тёплой хрустящей корочки.

Когда Мэгги вечером завезла Холли, девочка обхватила её за талию ручонками и долго-долго не отпускала.

Уткнувшись в живот Мэгги, Холли пробормотала приглушённым голоском:

– Вы точно не будете с нами завтра на День благодарения?

Мученический взгляд Мэгги обратился к стоявшему рядом Марку.

– Она не может, Холлс, – мягко произнёс он. – Завтра она будет нужна своей семье.

Не считая того, что она могла бы прийти, а семья бы обошлась.

Хорошее настроение, накопившееся за день, вытеснилось чувством вины и беспокойства. Встретившись поверх головки Холли с полным сочувствия взглядом Марка, Мэгги со всей отчётливостью поняла, как легко же влюбиться в них обоих. И как бы много она потеряла тогда, больше, чем ей когда-либо довелось пережить. Впрочем, если она сможет тем или иным образом удержаться от серьёзных чувств, то нет никакого риска остаться с разбитым сердцем без всякой надежды оправиться.

Она похлопала Холли по спине и мягко освободилась от восторженных объятий девочки.

– Мне действительно нужно быть завтра в Беллингеме, – оживлённо произнесла она. – Пока, Холли. Мы с тобой провели замечательный день.

Она наклонилась и поцеловала нежную щёчку, чуточку пахнущую коричным сахаром.

Утром в День благодарения Мэгги пригладила волосы, надела джинсы, ботинки, свитер цвета корицы и взяла большое, закрытое фольгой блюдо с запеканкой в машину.

Только она стала выезжать с подъездной дорожки, зазвонил сотовый телефон. Остановив машину, она стала рыться в сумке, пока среди беспорядочных рецептов, тюбиков с губной помадой, сменой белья не отыскала телефон.

– Алло?

– Мэгги?

– Холли, – мгновенно узнала она. – Как ты?

– Хорошо, – радостно откликнулась девочка. – Счастливого Дня благодарения!

Мэгги улыбнулась, немного расслабившись.

– И тебе тоже. Чем ты занимаешься?

– Я разрешила Рэнфилду сходить в ванную, потом он вернулся, я положила ему в миску еду и налила немного водички.

– Смотрю, ты хорошо о нём заботишься.

– Но потом дядя Марк прогнал нас из кухни, пока они проветривали её от дыма.

– От дыма? – улыбка Мэгги увяла. – По какому случаю дым?

– Дядя Сэм готовил. А потом они позвали дядю Алекса, и он снимает сейчас дверцу духовки.

Мэгги замерла:

– Зачем, скажи на милость, Алексу потребовалось снимать дверцу? Холли… где дядя Марк?

– Он ищет защитные очки.

– Зачем ему защитные очки?

– Потому что он помогает дяде Сэму готовить индейку.

– Ясно.

Мэгги посмотрела на часы. Если она поторопится, то у неё хватит времени заехать в Рейншедоу, и она ещё успеет на последний утренний паром в Анакорт.

– Холли, думаю, я могу заехать к вам перед отправлением парома.

– Здорово! – последовала восторженная реплика. – Только вот… может, вам не стоит говорить, что я вам звонила. Потому что у меня могут быть неприятности.

– Об этом я не стану упоминать, – заверила её Мэгги.

Прежде чем Холли смогла ответить, в отдалении послышался мужской голос:

– Холли, с кем это ты разговариваешь по телефону?

Мэгги подсказала:

– Скажи, что проводят опрос общественного мнения.

– Там какая-то леди проводит опрос общественного мнения, – услышала она, как говорит Холли.

Последовала приглушённое совещание, затем Холли важно сказала:

– Мой дядя говорит, что у нас нет никаких мнений.

Пауза, потом ещё приглушённый разговор.

– И мы в списке тех, кому нельзя звонить, – строго добавила Холли.

Мэгги хмыкнула:

– Ну, тогда я просто приеду.

– Ладно. Пока!

Стояла холодная и немного ветреная погода – идеальная для Дня благодарения, потому что навевала образы уютного камина, индейки в духовке и просмотра парада «Мейси» по телевизору[49]49
  Красочное шествие по Манхэттену в День благодарения, организуемое нью-йоркским универмагом «Мейси». Проводится ежегодно с 1927. В параде участвуют ученики школ города и страны, школьные, пожарные и полицейские духовые оркестры, но главная достопримечательность – огромные надувные игрушки, герои сказок, мультфильмов и телепередач; их на тросах проносят по Бродвею от Центрального парка до главного входа универмага, причем новыми персонажами коллекция пополняется чуть ли не каждый год. Вечером накануне парада происходит церемония надувания игрушек, которая, как и сам парад, транслируется по телевидению в прямом эфире. – Прим. пер.


[Закрыть].

На подъездной дорожке стоял «БМВ», сверкающий и чистенький. Машина, вне всякого сомнения, принадлежала Алексу, третьему из братьев Ноланов, которого она ещё не встречала. В какой-то мере чувствуя себя незваной гостьей, но вместе с тем убеждая, что явилась по делу, Мэгги припарковалась и поднялась на крыльцо.

Холли, одетая в вельветовые штанишки и футболку с длинными рукавами с нарисованной на ней мультяшной индейкой, встретила её в дверях.

– Мэгги! – завопила девочка, прыгая от восторга, и они обнялись. Рэнфилд присоединился к ним, тяжело пыхтя и счастливо сопя.

– Где твои дяди?

– Дядя Алекс на кухне. Мы с Рэнфилдом помогаем ему. А где все остальные, я не знаю.

Отчётливый запах пригоревшей пищи пропитал воздух, становясь сильнее по мере приближения к кухне. Темноволосый мужчина находился в самом разгаре процесса разборки духовки, в руках он держал дрель, а рядом с ним стоял увесистый ящик с инструментами.

Алекс Нолан был более привлекательной и утонченной версией старших братьев. Лицо с прекрасными чертами и голубыми глазами, прозрачностью напоминающими реликтовый лёд, не поражало семейным сходством. Как и Сэм, он был стройным и изящным, и не таким широкоплечим, как Марк. А рубашка поло и брюки хаки, будучи самой затрапезной одеждой, смотрелись на нём дорого.

– Здравствуйте, – поздоровался он. – Кто это, Холли?

– Это Мэгги.

– Пожалуйста, не вставайте, – поспешно сказала Мэгги, когда он отложил дрель и попытался подняться. – Вы явно находитесь в середине… чего-то. Можно поинтересоваться, что произошло?

– Сэм положил кое-какие продукты в духовку и случайно нажал кнопку цикла с конвекцией вместо выпечки. Духовка сожгла еду и автоматически выключилась, а потом никто не смог открыть дверцу и вытащить эту дрянь.

– Обычно духовка открывается, когда остывает до определённой температуры.

Алекс покачал головой:

– Она остыла, а дверца всё ещё не открывается. Это новая духовка, и конвекцию использовали впервые. Очевидно, замок каким-то образом заклинило, поэтому нужно разобрать дверцу.

Прежде, чем Мэгги смогла задать следующий вопрос, её остановила вспышка света, затем раздался взрыв со стороны задней двери, сопровождавшийся пламенем и столбом дыма. Инстинктивно Мэгги повернулась, чтобы защитить Холли, схватив и пригнув ей голову.

– Боже. Что это?

Алекс уставился в сторону задней двери с непроницаемым выражением:

– Полагаю, что это была индейка.