Текст книги "Час убийства"

Автор книги: Лиза Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 39

Округ Ли, штат Виргиния

16 часов 53 минуты. Температура 39 градусов

– Алло, алло? Слышите меня?

Кимберли обнаружила трубу диаметром восемь дюймов, торчащую из-под земли, словно печная. Посмотрела в отверстие, куда она ведет, но увидела только темноту. Подержала над ней руку. Откуда-то поднимался более прохладный воздух. Бросила в нее камешек. Падения его не услышала.

Подбежали Мак и Нора Рей, Кимберли наклонилась к трубе и приставила руки рупором ко рту.

– Внизу кто-нибудь есть?

Она приложила ухо к отверстию. Внизу как будто какое-то движение? Звуки чего-то шевелящегося в темной, влажной глубине?

– Э-эй!

Волосы Мака были мокрыми от пота, рубашка и шорты липли к телу. Он опустился на колени и тоже крикнул в трубу:

– Есть кто-нибудь внизу? Карен Кларенс? Тина Крэн? Ты там?

– Возможно, она спит, – предположила Кимберли.

– Или потеряла сознание.

– Вы уверены, что труба идет в пещеру? – спросила Нора Рей.

Кимберли устало пожала плечами.

– Совершенно уверена.

– Но она не может быть входом, – сказала Нора Рей

В такое отверстие никому не втиснуться.

– Разумеется. Возможно, это вентиляционное отверстие или световой люк. Во всяком случае, кто-то взял на себя труд установить ее. Значит, для чего-то она была нужна.

– Пещера большая, – заметил Мак. Он бросил вниз камешек с тем же результатом, что и Кимберли. – В интернетовском сайте указывалось, что там несколько залов, соединенных длинными туннелями, и некоторые залы размером с небольшой собор. Может быть, труба ведет в один из них и впускает немного дневного света.

– Нужно найти вход, – сказала Кимберли.

– Конечно.

– Я останусь здесь и буду кричать. Вы с Норой Рей попытайтесь найти другое отверстие. Если услышите мой голос, доносящийся из него, это поможет вам. Кроме того… – Кимберли замялась. – Если одна из девушек внизу, я не хочу, чтобы она думала, будто мы ушли. Пусть знает, что мы идем на помощь. Что ее испытания скоро кончатся.

Мак кивнул и вместе с Норой Рей возобновил лихорадочные поиски. Кимберли опустилась на пыльную землю и наклонилась к ржавой трубе.

– Это Кимберли Куинси. – Она не знала, что говорить, и начала с элементарного. – Со мной особый агент Мак Маккормак и Нора Рей Уоттс. Мы приехали помочь вам. Слышите меня? Я вас не слышу. Если вы слишком слабы, чтобы кричать, постучите по чему-нибудь.

Подождала. Ни звука.

– Вы хотите пить? У нас есть вода и пища. И одеяло. Я понимаю, что в пещерах холодно даже в это время год? И темнота вам наверняка надоела.

Теперь Кимберли как будто что-то услышала. Она затаила дыхание. Стук о камни? Или, может, замерзшая, испуганная девушка старается подобраться поближе к трубе?

– На помощь идет целая группа. Поисковики-спасатели, спелеологи. У них есть все необходимое снаряжение, чтобы вытащить вас оттуда. И поверьте, если вам внизу холодно, то тут очень жарко. Должно быть, под сорок градусов в тени. Вам сразу захочется в прохладу. Но готова держать пари, вы обрадуетесь, увидев солнце, небо, деревья, улыбающиеся лица спасателей, нетерпеливо ждущих встречи с вами.

Кимберли продолжала болтать. Странно, но ее голос стал хриплым.

– Не бойтесь. Понимаю, нелегко находиться одной в темноте. Но здесь уже есть люди. Мы давно вас ищем. Мы спустимся в пещеру, поднимем вас на свет, потом найдем того, кто это сделал, чтобы такого больше никогда не случалось.

Звуки. Громкие, словно хруст гравия. Кимберли в радостном волнении вскинула голову и поняла, что шум раздается не из трубы. Подъезжали два запыленных грузовика. У первого на стекле водительской дверцы была наклейка в форме летучей мыши.

Дверца со стуком распахнулась, из кабины выскочил мужчина, побежал назад, поспешно открыл задний борт и стал выбрасывать снаряжение.

– Вы сообщали о пропавшей девушке-спелеологе? – крикнул он, оглянувшись через плечо.

Второй грузовик тоже остановился, из кабины выскочили двое и бросились за снаряжением.

– Да.

– Извините за промедление. Мы были бы здесь раньше, если бы не то проклятое дерево. Что скажете о пропавшей?

– Мы полагаем, что ее бросили в этой пещере по меньшей мере двое суток назад. У нее нет никакого снаряжения, и ей, наверно, был оставлен только один галлон воды.

Мужчина замер.

– Что? Я не ослышался?

– Она не спелеолог, – пояснила Кимберли. – Обыкновенная девушка, жертва насилия.

– Шутите?

– Нет.

– Черт, этим, пожалуй, все сказано. – Мужчина обернулся к двум своим товарищам. – Боб, Росс, слышали?

– Девушка, без снаряжения, где-то в пещере. Больше ничего говорить не нужно.

Мужчины даже не взглянули на Кимберли. Они торопливо надели длинные фуфайки в почти сорокаградусную жару и натянули поверх них толстые комбинезоны. Оба обильно потели, но будто не замечали этого.

– Меня зовут Джош Шадт, – сказал первый, подойдя и запоздало пожав Кимберли руку. – Я не руководитель группы, но что-то вроде этого. За нами едут еще два грузовика, однако, раз дела обстоят так, начнем спускаться немедленно.

– Эта труба идет в пещеру?

– Да, мэм. Это световой люк в главном зале, находящемся у вас под ногами.

– Я говорила в него. Не знаю, слышала ли что-то девушка…

– Полагаю, она за это признательна, – сказал Шадт.

– Можно мне с вами?

– У вас есть снаряжение?

– Только то, что на мне.

– Оно не годится. В пещере круглый год температура тринадцать градусов. Кажется, что оказался в холодильнике, но это пока не попадешь в воду. Чтобы войти в пещеру Орндорфа, нужно спуститься по веревке на сорок футов в воду по колено. Потом протискиваться по тридцатифутовому туннелю, заполненному водой; высота туннеля примерно двенадцать дюймов. Правда, в главном зале сорокафутовый свод. И хорошо, если не наткнемся на бешеного енота или ядовитую змею.

– Там змеи? – испуганно спросила Кимберли.

– Да, мэм. Но по крайней мере летучих мышей нет. К сожалению, пещера Орндорфа гибнет. И если летучие мыши еще находят ее подходящим местом спячки, в это время года они охотятся за насекомыми. С октября по апрель другое дело. В нашем деле не соскучишься. Но не беспокойтесь. Мы найдем вашу пропавшую. Как ее зовут?

– Карен или Тина.

– У нее два имени?

– Мы не знаем, которая из жертв находится в этой пещере.

– Нет, об этой истории я больше ничего не хочу знать. Вы делайте свое дело, мы будем делать свое.

Шадт вернулся к груде снаряжения и стал надевать комбинезон. Тут подбежали Мак и Нора Рей. Все представились. Смущенные Мак, Кимберли и Нора Рей стояли в стороне, а трое мужчин оделись, пристегнули сумки, натянули толстые сапоги и прочные кожаные перчатки.

У спасателей были яркие веревки. Проворно свернув их кольцом, они надели их на плечи и приступили к последним проверкам: включали фонарики, поправляли каски. Наконец Шадт одобрительно хмыкнул, вернулся к кузову грузовика и вытянул длинный деревянный щит.

Для транспортировки жертвы. Если она не способна ходить или мертва.

Шадт взглянул на Мака.

– Нам пригодился бы помощник для работы с веревками наверху. Имели когда-нибудь дело с альпинистской страховкой?

– Немного занимался скалолазанием.

– Вот и хорошо. Пошли. – Шадт взглянул на Кимберли.

– Продолжайте говорить в трубу. Всякое может быть.

Мужчины направились в лес, а Кимберли снова села ва землю. Нора Рей устроилась рядом.

– Что будем говорить?

– Что вы больше всего хотели бы услышать?

– Что испытание скоро кончится. Что у меня все будет хорошо.

Кимберли сложила рупором руки и наклонилась к трубе.

– Карен? Тина? Это опять Кимберли Куинси. Поисково-спасательная группа уже идет к вам. Слышите меня? Самое тяжелое уже позади. Скоро мы отвезем вас домой, к родным. Скоро вы будете в безопасности.

* * *

Тина наделала выемок сколько смогла. От уровня колена и до той высоты, куда могла дотянуться. Потом для пробы сунула пальцы ног в первые два отверстия, ухватилась руками за неровные края других и поднялась на целых два фута.

Ноги ее сильно дрожали. Она чувствовала себя легкой как перышко, а вместе с тем тяжелой как якорь. Она моментально взберется наверх, как человек-паук. Или грохнется наземь и больше не поднимется.

– Ну, давай, – прошептала Тина сквозь запекшиеся потрескавшиеся губы и начала подниматься.

Три фута. Руки ее дрожали теперь так же сильно, как ноги живот сводила мучительная судорога. Тина прижалась голо вой к густым зеленым лозам, молясь, чтобы ее не вырвало и возобновила подъем.

Наверх, к солнцу. Легкая словно перышко. Будь такой как Спайдермен.

На шести фугах Тина остановилась от изнеможения. Выемок больше не было, на лозы она уже не полагалась. Неуклюже встав на цыпочки, она подняла руку над головой и вслепую вонзила пилку. Старая древесина крошилась от металла, и это придавало ей смелости. Тина неистово делала выемки, уже мысленно представляя себя наверху.

Может быть, на поверхности она обнаружит озеро, большое и голубое. Нырнет вниз головой. Будет держаться на спокойной воде и нырять, чтобы смыть грязь с волос. А потом поплывет к прохладным глубинам в центре озера и будет пить, пока живот не раздуется как воздушный шар.

Потом доплывет до другого берега, где ее встретит официант в смокинге, держащий серебряный поднос с ворсистыми белыми полотенцами.

Тина громко засмеялась. Бредни больше не пугали ее. Они казались единственной возможностью счастья.

Древесная труха посыпалась Тине на голову. Внезапная острая боль в натруженных руках напомнила Тине о ее задаче. Она ощупала сделанное отверстие. Ухватиться за его край можно. Пора двигаться дальше. Как это пелось в старой рекламной песенке? Надо подниматься на самый верх, где она наконец получит кусок пирога.

С мучительным усилием Тина поднялась еще на одну ступеньку, ягодицы тянули ее вниз, руки тряслись от напряжения. Еще четыре дюйма. И вновь она замерла.

Пора делать очередную выемку. Левая рука так сильно болела, что не позволяла держаться. Тина повисла на правой руке, а в левую взяла пилку и стала ковырять древесину. Движения были неуверенными. Она не понимала, ковыряет в одном месте или в разных. Смотреть было очень трудно.

Тина прижималась к стене дрожащими ногами. Когда очередная выемка была готова и пришло время сделать еще шаг, Тина взглянула наверх и чуть не расплакалась.

Небо. Так высоко над ней. Сколько футов, десять, пятнадцать? Ноги ее болели, руки жгло. Она не знала, долго ли сможет продолжать этот подъем. У нее паучьи руки и ноги, но нет паучьей силы.

Тине очень хотелось к своему озеру. Хотелось плыть по прохладным волнам. Хотелось переплыть на другой берег, упасть в объятия матери, жалобно расплакаться и попросить за все прощения.

«Господи, дай мне сил вскарабкаться по этой стене. Господи, дай мне мужества». Ведь она нужна матери, нужна ребенку, и ей не хочется умирать, как крысе в ловушке. Не хочется умирать в полном одиночестве.

«Еще одну выемку, – приказала себе Тина. – Поднимись, выдолби еще одну выемку, а потом можешь вернуться в жижу и отдохнуть».

Она сделала еще одну выемку, затем еще одну. А потом убедила себя, что необходимо сделать еще одну. Сделала еще две, потом третью и поднялась по стене на десять – двенадцать футов.

Теперь Тине стало страшно. Ни в коем случае нельзя смотреть вниз. Надо только подниматься, хотя плечи кажутся такими эластичными, словно разболтались суставы. Несколько раз покачнувшись, она все же удержалась на месте, хотя руки жгло, и Тина вскрикивала от боли. Горло так пересохло, что вместо крика она издавала что-то похожее на карканье.

«Поднимайся. На самый верх. Получи наконец кусок пирога».

Тина плакала без слез, цеплялась за гнилую древесину, ненадежные лозы и старалась не думать о том, что делает. Она превозмогала боль. Выкладывалась изо всех сил.

Пятнадцать футов. Верхний край так близок, что уже видно торчащую кверху траву. Зеленую растительность. Пересохший рот Тины увлажнился от этой мысли.

Она смотрела наверх слишком долго, забыв, что делает и ее изможденное, обезвоженное тело вконец обессилело. Тин подняла руку, но пальцы не коснулись края.

И она полетела вниз.

На миг Тина ощутила, как парит в воздухе. Но сила тяготения вступила в свои права.

Тина шлепнулась в грязь.

На сей раз она не вскрикнула. Жижа поглотила ее целиком, и теперь Тина уже не имела ничего против этого.

* * *

Сорок пять минут спустя Кимберли все еще продолжала говорить. О воде, пище и теплом солнце. О погоде, бейсбольном сезоне и птицах в небе. О старых и новых друзьях, о том как приятно будет встретиться с девушкой.

Убеждала ее крепиться, не сдаваться. Говорила, что чудеса происходят, если только сильно захотеть.

Потом Мак вышел из леса, Кимберли взглянула ему в лицо и умолкла.

Семнадцать минут спустя спасатели подняли тело на поверхность.

Глава 40

Округ Ли, штат Виргиния

19 часов 53 минуты. Температура 37 градусов

Солнце клонилось к горизонту, заливая все ярко-оранжевым светом. Тени становились длиннее, но жара была такой же удушливой. К заброшенной лесопилке начали съезжаться машины.

Первыми появились члены поисково-спасательной группы, поднявшие безжизненное тело девушки с короткими каштановыми волосами. Ее желтое платье превратилось в лохмотья от кислотной воды. Ногти на руках были обломаны, словно она неистово царапала твердые доломитовые стены.

Тело ее посинело и распухло. Джош Шадт и его товарищи нашли тело плавающим в длинном туннеле, который соединял карстовую воронку входа с главным залом. Вытащив тело, они пробрались в сводчатый зал. Там, на выступе, обнаружили пустую галлоновую бутыль из-под воды и сумочку.

Судя по водительским правам, имя жертвы было Карен Кларенс и всего неделю назад ей исполнился двадцать один год.

Нетрудно было догадаться, как все произошло. «Несуб» притащил жертву, скорее всего потерявшую сознание от наркотика, в главный зал. Когда девушка проснулась, световой люк-труба в сорока футах над головой пропускал немного света. Достаточно, чтобы разглядеть озерцо сравнительно безопасной дождевой воды слева и поток сильно загрязненной, ядовитой справа. Может быть, девушка оставалась какое-то время на выступе. Может быть, сунулась в озерцо, и ее тут же стали кусать потревоженные обитатели – белые безглазые раки-кроты или маленькие рачки величиной с рисовое зернышко. Может, она даже наткнулась на ядовитую змею.

Так или иначе, девушка в конце концов вымокла. А для мокрой там, где постоянная температура тринадцать градусов, переохлаждение лишь вопрос времени.

Шадт рассказал всем о сейсмологе, заблудившемся в извилистых подземных пещерах, протянувшихся на пять миль, и прожившем две недели. Правда, он имел соответствующее снаряжение и полную сумку плиток высокопитательного концентрата. Притом сейсмолог находился в пещере, где вода была не только безопасной для питья, но и, по местному поверью, приносила удачу.

Карен Кларенс оказалась не столь удачливой. Она не разбила голову о свисающие сталактиты, не ушибла колено, не растянула связки руки, ползая в темноте среди сталагмитов. Но при этом вошла в загрязненный поток. Вода с такой кислотностью сразу же проела дыры на платье, обожгла кожу. Забыла ли она об осторожности? Продрогла ли так сильно, что жгучая жидкость показалась приятной? А может, она была очень решительной? Сидя на выступе, девушка умерла бы. Мелкое озерцо никуда не вело. Значит, выйти обратно к цивилизации можно было только по потоку.

Так или иначе, девушка погрузилась в этот поток, вода разъедала ее одежду, по лицу струились слезы. Она дошла до узкого туннеля, просунула голову и плечи в тесное длинное пространство и умерла там, в темноте.

Рей Ли Чи появился вскоре после семи часов. С ним приехали Брайен Ноулз, Ллойд Армитидж и Кэти Левайн. Они разгрузили два джипа «Чероки», заполненных оборудованием, лагерным снаряжением и ящиками с книгами. Настроены они были весело, почти празднично, пока не увидели труп.

Они положили свои вещи, почтили молчанием память погибшей девушки, потом принялись за работу.

Через полчаса приехали Рейни и Куинси, следом за ними Эннунцио. Нора Рей вскоре после этого ушла из лагеря. Кимберли последовала за ней.

У экспертов были путеводные нити. У агентов – мертвое тело. Она не знала, что оставалось делать ей.

Кимберли увидела, что Нора Рей сидит на земле в лесу. Рядом зеленели побеги папоротника, и Нора Рей водила ладонями по листьям.

– Долгий день. – Кимберли прислонилась к стволу дерева.

– Он еще не кончился, – ответила Нора Рей. Кимберли слегка улыбнулась. Она забыла, что эта девушка молодчина.

– Крепитесь?

Нора Рей пожала плечами.

– Наверно. Раньше я никогда не видела мертвых. Думала, меня это больше расстроит. Но чувствую себя прежде всего… усталой.

– Я тоже.

Нора Рей подняла на нее взгляд.

– Почему вы здесь?

– В лесу? Прячусь от солнца.

– Нет. Почему занимаетесь этим делом? Работаете с особым агентом Маккормаком. Он сказал, что вы здесь нелегально или что-то в этом роде. Вы, случайно, не…

– Вы спрашиваете, не родственница ли я одной из жертв.

Нора Рей кивнула.

– На сей раз нет. – Кимберли сползла по стволу и села. Земля приятно холодила ноги. От этого ей стало легче говорить. – Два дня назад я была начинающим агентом в Академии ФБР и, несмотря ни на что, добьюсь своего. Окончу академию.

– Что произошло?

– Я отправилась на пробежку в лес и нашла мертвую девушку. Бетси Рэдисон. В тот вечер она вела машину.

– Она оказалась первой?

Кимберли кивнула.

– А теперь мы находим ее подруг. Одну за другой, – прошептала Кимберли.

– Это несправедливо.

– Тут дело не в справедливости, а в одном человеке. И наша задача – схватить его.

Обе снова погрузились в молчание. Лесную тишину нарушали только шелест ветерка в больших деревьях да отдаленный шорох сухой листвы, где рылись птица или белка.

– Мои родители, должно быть, уже беспокоятся, – заговорила Нора Рей. – Мама… после того, что случилось с моей сестрой, не любит, чтобы я отлучалась больше чем на час. Я должна звонить ей каждые полчаса. И она кричит, чтобы я возвращалась домой.

– Родители не должны хоронить детей.

– И однако это постоянно случается. Как вы сказали, жизнь несправедлива. – Нора Рей раздраженно обрывала нежные листочки с побега папоротника. – Мне двадцать три года. Надо бы вернуться в колледж. Планировать карьеру, ходить на свидания, в какие-то вечера основательно напиваться, в другие усердно сидеть над книгами. Совершать умные и глупые поступки, чтобы разобраться со своей жизнью. Вместо этого… Сестра погибла, и моя жизнь словно закончилась. В нашем доме никто больше ничего не делает. Мы просто… существуем.

– Наверное, три года недостаточный срок. Может, вашей семье нужно больше времени, чтобы излечиться от горя.

– Излечиться? – скептически отозвалась Нора Рей. – Мы не излечимся. Даже не пытались. Все застыло на месте. Моя жизнь словно разделена надвое. На то, что было до того вечера – занятия в колледже, парень, с которым встречалась, дружная компания, – и то, что наступило потом. Это «потом» лишено всякого содержания, до сих пор сплошная пустота.

– У вас есть сновидения, – заметила Кимберли. Нора Рей насторожилась.

– По-вашему, я их выдумываю?

– Нет. Я совершенно уверена, что вы видите во сне сестру. Но кое-кто считает, что сновидения – это бессознательный способ избавиться от переживаний. Раз вам до сих пор снится сестра, значит, вашему подсознанию есть от чего избавляться. Возможно, не только ваши родители еще не пережили утрату.

– Мне этот разговор не очень нравится, – сказала Нора Рей.

Кимберли молча пожала плечами. Нора Рей прищурилась.

– Кто вы? Психиатр?

– Не психиатр, но изучала психологию.

– Значит, изучали психочушь и недоучились в Академии ФБР. Кто же вы после этого?

– Некто, тоже лишившаяся сестры. И вдобавок матери. – Кимберли криво улыбнулась. – Вот так. Если бы мы поспорили, кого больше била жизнь, я одержала бы верх.

Нора Рей смутилась, снова потянулась к папоротнику и стала методично обрывать листочки.

– Что произошло?

– Обычная история. Плохой человек считал, что мой отец, аналитик из ФБР, загубил его жизнь. Плохой человек решил отомстить, уничтожив семью отца. Первой мишенью избрал мою старшую сестру, неуравновешенную и всегда плохо разбиравшуюся в людях. Он убил ее, обставив это как несчастный случай. Потом использовал все, что она рассказывала ему, чтобы подружиться с моей матерью. Только мать умнее, чем он думал. И представить ее смерть как несчастный случай невозможно. Кровавый след тянется по семи комнатам. Наконец плохой человек принялся за меня. Однако мой отец выстрелил первым. И вот я провела последние шесть лет с той же проблемой, что и вы – пытаясь понять, как продолжать жизнь, которой коснулось столько смертей.

– Потому и пошли в ФБР? Чтобы иметь возможность помогать другим?

– Нет. Чтобы быть хорошо вооруженной и заодно помогать другим.

Нора Рей кивнула, словно все прекрасно поняла.

– И теперь вы намерены схватить человека, который убил мою сестру. Это хорошо. ФБР повезло, что вы состоите в его рядах.

– Я больше не состою в его рядах.

– Но вы сказали, что проучились уже…

– Нора Рей, я взяла отпуск по личным причинам, чтобы заняться этим делом. В академии такого не любят. Не уверена, что меня восстановят.

– Не понимаю. Вы преследуете убийцу, стараетесь спасать людей. Чего еще можно требовать от агента?

– Объективности, профессионализма, ясного понимания общей картины и способности принимать нелегкие решения. Я ушла из академии, чтобы спасти одну жизнь. А если бы осталась и завершила обучение, это дало бы мне возможность спасать сотни. Мои начальники иногда докучливы, но не глупы.

– Тогда почему вы так поступили?

– Потому что Бетси Рэдисон очень походила на Мэнди, мою сестру.

– О!

– Да. – Кимберли прислонилась затылком к шероховатой коре дерева и глубоко вздохнула. Произнести эти слова вслух оказалось легче, чем она думала. Значит, хорошо взглянуть в лицо правде.

Кимберли лгала Маку, говоря, что ее семья здесь ни при чем. Лгала отцу, говоря, что у нее все в порядке. Но прежде всего лгала себе. Юная, необузданная Кимберли, доблестно сражающаяся за жертву несправедливости в запутанном, принявшем неверный ход деле. Звучало превосходно, но, в сущности, ее решение помогать Маку не имело никакого отношения к Бетси Рэдисон или Экокиллеру или даже к ее куратору Марку Уотсону. Дело с самого начала было в ней. Переживая шесть лет горе, она взрослела, внушая себе, что у нее все отлично, и только увидев жертву, слегка похожую на Мэнди, Кимберли отказалась от всего: карьеры, мечтаний, будущего. Она даже не колебалась.

Бетси Рэдисон умерла, и Кимберли вернулась к тяжкому бремени прошлого, словно к последнему утешению. Почему бы и нет? Пока она поглощена мыслями о гибели родных, не нужно думать о будущем.. Пока сосредоточена на матери и Мэнди, не нужно думать о том, что представляет собой сама Кимберли. Любопытно, какой была бы ее жизнь, если бы мать и сестра не погибли. Наверное, она стремилась бы к той же цели. Если бы у нее достало сил и мужества.

– А теперь что? – спросила Нора Рей.

– В краткосрочной перспективе или долгосрочной?

– В краткосрочной.

– Рей и другие эксперты из Геологического общества разберутся с путеводными нитями, оставленными при этой жертве. Затем мы попытаемся найти четвертую девушку, отыскать Экокиллера и отправить его на электрический стул.

Нора Рей удовлетворенно кивнула.

– А в долгосрочной?

– Мы с вами наконец поймем, что все это ничего не меняет. Вашу сестру не вернуть, моих родных не вернуть, а нам нужно жить дальше. Нам придется всерьез преодолевать горе, сознание вины и размышлять о том, нельзя ли вынести из этой беды какой-то урок. Или не делать совершенно ничего, и пусть пара убийц отнимает то немногое, что у нас осталось.

– Долгосрочный мне не нравится, – сказала Нора Рей.

– Да. Мертвые не страдают. А живым всегда приходится делать нелегкий выбор.