Текст книги "Предначертание"
Автор книги: Лиза Джейн Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Он нашел ее в Египте. Ей было шестнадцать. И ее звали Ха-накт.
Тьерри сразу узнал ее, потому что она была такой же высокой, светловолосой, сероглазой и прекрасной.
Она совсем не изменилась, за исключением одного.
На ее левой щеке, там, где к ней когда-то прикоснулись пальцы Тьерри, испачканные ее же кровью, образовалась красная отметина, похожая на кровоподтек. Будто на ее безупречно чистой коже появилось пятно краски.
Это было напоминание о том, что случилось с ней в прошлой жизни. Незаживающая рана.
Это была его вина. Стыд и горе переполняли Тьерри. Он обнаружил, что другая девочка, Кэт, которая была подругой Ханы в ее прошлой жизни, опять находилась рядом с ней. И здесь они были подругами. Может, лучше оставить ее одну в этой жизни и даже не пытаться заговорить с ней?
Но он забыл о Майе.
Вампиры не умирают.
Жизнь иногда преподносит сюрпризы. Именно в тот момент, когда Тьерри подумал о Майе, в вестибюль кто-то вошел. Все еще оставаясь в прошлом, Тьерри решил, что это, возможно, кто-то из Круга, и смутился из-за того, что его застали врасплох. Но затем его сердце забилось быстрее, а мышцы сильно напряглись. Перед ним стояла Майя.
Он не видел ее уже сотни лет. В последний раз это произошло в Квебеке, когда Ханна носила имя Аннеты.
А Майя ее убила…
Тьерри поднялся.
Она была по-прежнему красива. Но для Тьерри ее красота была все равно что радужные пузыри на поверхности нечистот. Он ненавидел ее больше, чем кого бы то ни было.
– Значит, ты нашла меня, – спокойно произнес он. – Я знал, ты в конце концов появишься.
Майя ослепительно улыбнулась:
– Ее я нашла раньше.
Тьерри замер.
– Это очень хороший амулет. Мне пришлось ждать, чтобы застать ее одну и она пригласила бы меня зайти в дом.
У Тьерри заныло сердце. Он почувствовал, как оно бешено колотится в груди… словно пытаясь вырваться и устремиться к Ханне – прямо сейчас!
Как же он мог оказаться таким дураком? Ханна добра и наивна! Разумеется, она могла пригласить в свой дом любого. И она считала Майю другом.
Но, может, хоть кольцо не дало подчинить ее сознание… если только Ханна не сняла его. А она, скорее всего, избавилась от кольца.
– Что ты с ней сделала? – сдавленным шепотом спросил он.
– О, ничего особенного. В основном мы просто побеседовали. Я сказала, что ты, возможно, будешь груб с ней, если все будет не по-твоему.
Майя склонила голову набок и, не спуская с Тьерри глаз, ожидала его реакции. Но Тьерри сдержался. Он просто стоял, молча наблюдая за ней.
Она не изменилась за прошедшие тысячелетия. Она никогда не менялась, никогда не старела, никогда не уставала. И она никогда ни в чем не уступала.
Иногда он думал, что следовало бы просто привязать себя к ней, найти бездонную пропасть и прыгнуть туда. Избавить мир от двух старейших вампиров и от всех бед, которые несет людям Майя.
Но он помнил о своем обещании Хане.
– Какая разница, что ты ей сказала, – холодно произнес он. – Ты ничего не понимаешь, Майя. Сейчас другое время. Она все помнит и…
– И ненавидит тебя. Я знаю. Бедный малыш…
Вид у Майи стал притворно-сочувствующим. Глаза ее засверкали переливчато-синим цветом. Тьерри заскрежетал зубами.
– И я пришел к решению, – продолжил он ровным тоном, – что круг должен быть разорван. И есть способ это сделать…
– Я знаю, – сказала Майя прежде, чем он успел закончить. – Ты можешь отказаться от нее. Уступить мне…
– Да.
Теперь уже Тьерри застал ее врасплох. В глазах у Майи вспыхнуло неподдельное удивление.
– Это мое «да», по крайней мере, касается первого, – закончил он. – Я покидаю ее.
– Ты не покинешь. Ты не сможешь.
– Она счастлива в этой жизни. И она… не хочет меня знать. – Что ж, как бы эти слова ни было трудно произнести, он сделает это. – Она помнит все… не знаю почему, но помнит. Может быть, потому, что она так близка к своей первоначальной сущности. Может, каким-то образом воспоминания всплыли в ее памяти. А возможно, это действие гипноза… Но в любом случае она больше не хочет меня знать.
Майя заинтересованно наблюдала за ним. Взгляд ее сумрачно-фиолетовых глаз стал глубоким, губы приоткрылись…
Внезапно она отвела взгляд и едва заметно улыбнулась:
– Она помнит все? Ты действительно так думаешь?
Тьерри кивнул.
– Когда-то я причинил ей лишь боль и страдания. Думаю, она это понимает. – Он вздохнул и опять поймал взгляд Майи. – Поэтому я завершаю круг… сейчас же.
– И ты собираешься уйти.
– Уходи и ты. Больше она для тебя не опасна. Если тебе от меня что-нибудь нужно, можешь иметь дело только со мной. Будешь в Вегасе, заходи. – Взгляд Тьерри был бесстрастным и изучающим.
Откинув голову, Майя рассмеялась мелодичным серебристым смехом.
– О… почему ты не сказал мне об этом раньше? Ты мог избавить меня от некоторых хлопот… но, с другой стороны, ее кровь оказалась такой сладкой. Мне бы не хотелось упустить…
Журчание ее голоса внезапно оборвалось: Тьерри отшвырнул Майю к стене, отделанной дубовыми панелями.
На мгновение он утратил над собой контроль. Он так рассвирепел, что не мог говорить вслух.
Что ты сделала с ней? Что ты сделала? – прокричал он мысленно, схватив Майю руками за горло.
Майя всего лишь улыбнулась. Она была самым древним вампиром и самым могущественным. В каждом вампире, который появлялся после нее, ее кровь разбавлялась, становясь слабее наполовину, на треть, на четверть… Но Майя была самым первым, чистокровным вампиром. Она никого не боялась.
Я? Я ничего ей не сделала, – так же мысленно ответила она. – Боюсь, что именно ты напал на нее. Кажется, ее это очень огорчило… Она даже вонзила в тебя карандаш. – Майя подняла руку, и Тьерри увидел на ней небольшую ранку со следами крови.
«Она прибегла к иллюзии», – подумал он.
Майя могла превращаться в кого угодно и во что угодно. Она обладала даром перевоплощения, подобно вер-вольфам и оборотням. И конечно же, она была ведьмой.
Она и вправду незаурядная, – продолжала Майя. – Но с ней все в порядке: ты не изменил ее кровь настолько, насколько собирался. Как видишь, у нее оказался под рукой карандаш.
Сзади стали подходить люди. Собираясь вокруг Тьерри, они беспокойно перешептывались. Они уже были готовы вмешаться и попросить его оставить девушку, которую он буквально душил.
Но Тьерри не обращал на них внимания.
Имей в виду, – сказал он Майе, глядя в ее насмешливые золотистые глаза. – Если ты снова тронешь Ханну… когда-либо… в любой жизни… я убью тебя. Я убью тебя, – прошептал он вслух, чтобы подчеркнуть свою убежденность в том, что говорит. – Можешь поверить, Майя, я сделаю это.
И он отпустил ее. Ему нужно было срочно увидеть Ханну. Даже небольшое изменение крови вампиром может быть опасным, а кровь Майи была самой мощной на Земле. И вот что плохо: ведь он уже взял у Ханны немного крови прошлым вечером. Она сейчас, должно быть, очень слаба… а может, изменения уже начались.
Тьерри не мог больше думать об этом. Он рванулся к двери, а в голове его звучал насмешливый голос Майи:
Не убьешь, ты сам это знаешь. Ты не убьешь меня. Тьерри умеет сочувствовать… Тьерри – хороший вампир… Тьерри – святой Рассветного Круга… Ты не способен на это. Ты не можешь убивать.
Тьерри остановился у порога и оглянулся. Он посмотрел Майе прямо в глаза:
– Ты меня доведешь…
Выйдя на улицу, он мгновенно растворился в ночной мгле, и тогда его догнали последние слова Майи:
И к тому же ты дал обещание…
Глава 11
Ханна шевельнулась. Как она здесь оказалась и что она здесь делает? Но потом вспомнила. Автомобиль! Она ехала к Чесс! Ее глаза мгновенно открылись.
Ханна успела отъехать довольно далеко от дороги. Ее «форд» затерялся в прерии, где, кроме полыни и перекати-поля, ничего не было. Он уткнулся передним бампером в огромный кактус, согнув его почти до земли.
Ханна огляделась вокруг и увидела, что вдалеке, немного левее, светятся окна в доме Чесс. Она повернула ключ в замке зажигания, но двигатель лишь чихнул и заглох.
«И что теперь? Оставить машину и пойти пешком?»
Ханна попыталась вспомнить, что же с ней произошло после того, как на нее напал Тьерри и она выпила его крови. Она прислушивалась к себе, стараясь обнаружить какие-либо изменения. Но ощущала лишь какое-то странное, легкое головокружение.
«Можно идти. Я в порядке». Прижимая к себе обломок деревянного засова, Ханна выбралась из автомобиля и направилась в сторону светившихся окон. Она почти не чувствовала под собой земли.
Она уже прошла несколько сотен ярдов, как вдруг услышала волчий вой.
Этот звук был ей так знаком и раздался он так неожиданно, что Ханна остановилась. Это, конечно же, был волк – такой же, как и те, что напали на нее у Пола. Но сейчас у Ханны не было никакого оружия, и серебра тоже не было.
«Нужно просто идти дальше», – решила она, вовсе не нуждаясь сейчас в советах хладнокровного внутреннего голоса.
Но, вспомнив о хищных длинных клыках и невероятного размера когтях, Ханна испугалась. К тому же та часть ее существа, которая была Ханой из Триречья, ощущала глубокий инстинктивный страх перед хищниками, о котором цивилизованная Ханна Сноу даже понятия не имела.
Сжав палку в холодной влажной ладони, она упрямо продолжала шагать дальше.
Вой послышался снова, так близко, что Ханна вздрогнула. Ее взгляд заметался, пытаясь определить, что скрывается во тьме. Ей показалось, что сейчас ее зрение стало острее, чем обычно бывало ночью… Может, это из-за крови вампира? Но даже этим новым зрением она не приметила никакого движения. Все пространство вокруг было пустынным и неестественно спокойным.
Небо казалось необычно высоким. И звезды сверкали на нем холодным голубым светом, будто показывая, что им нет никакого дела до всего, что происходит на земле.
«Я могу умереть здесь, а они все так же будут сиять», – подумала Ханна.
Она ощутила себя такой маленькой, такой незначительной… и такой одинокой.
Вдруг позади себя она услышала чье-то дыхание.
Странно… Вой был очень громким, а этот звук – совсем тихим… и это еще больше испугало Ханну. Этот звук был хорошо ей знаком. Он явно принадлежал кому-то, и это означало, что Ханна была здесь не одна.
Она быстро обернулась, держа палку наготове. По ее коже поползли мурашки, но она приготовилась сражаться за свою жизнь. Сейчас она была заодно со своим невозмутимо-спокойным внутренним голосом, и ее сердце стало холодным и твердым как сталь.
Перед Ханной возник высокий человек. Его светлые белокурые волосы отражали звездный свет.
Тьерри!
Ханна подняла палку.
– В чем дело? Тебе что, мало?
Ханна с удовлетворением обнаружила, что ее голос звучит уверенно. Правда, немного хрипловато, но уверенно. Она выразительно погрозила ему палкой, демонстрируя, что имеет в виду под словом «мало».
– С тобой все в порядке? – спросил Тьерри.
Он выглядел… иначе, чем в последний раз. Его темные глаза вновь были печальны. Они были бы похожи на звезды, если бы в глубине их не таилась безграничная тоска.
– А тебе какое дело? – Ханна внезапно ощутила головокружение.
Справившись с ним, она увидела, что Тьерри подходит к ней, протягивая руку. Ханна взмахнула палкой в каком-то дюйме от его ладони и сама поразилась тому, как быстро ей удалось отреагировать. Ее тело двигалось инстинктивно и размеренно – как тогда, когда она сражалась с волками-оборотнями.
«Наверное, в какой-то из своих жизней я была воином, – подумала она. – Может быть, оттуда ко мне и приходит невозмутимый внутренний голос – так же, как тот кристальный голос приходит от Ханы из Триречья».
– Мне есть дело. – По голосу Тьерри было заметно, что он вовсе не надеется, что Ханна поверит этому.
Ханна рассмеялась. Головокружение и пробудившиеся в ней инстинкты ввели ее в особое состояние. Она чувствовала себя дерзкой и, может быть, слишком самоуверенной.
«Наверное, так чувствуют себя пьяные», – подумала она, и ее мысли опять стали путаться.
– Ханна…
Она принялась размахивать палкой, не позволяя ему подойти ближе.
– Ты что, псих? – крикнула она. На ее глазах выступили слезы. – Ты думаешь, что можешь напасть на меня, а потом запросто вернуться и сказать «извини» и все будет в порядке? Как бы не так! Если между нами что-то и было, то все закончилось. Второго шанса у тебя не будет.
Ханна видела, как напряглось его лицо, как окаменели мышцы сжатых челюстей. Но самым неожиданным было то, что – она могла бы поклясться – в его глазах тоже заблестели слезы.
И тут она пришла в ярость. Как он смеет делать вид, что обижен, после всего, что натворил?
– Я тебя ненавижу! – Она выпалила эти слова с такой яростью, что даже сама испугалась. – Ты мне не нужен. Я не хочу тебя видеть. И я в третий раз говорю тебе: держись от меня подальше! Катись к черту!
Тьерри открыл рот, будто собирался что-то сказать, но после ее слов «ты мне не нужен» тут же закрыл его. Когда она замолчала, он отвернулся и посмотрел в сторону прерии.
– Может, это и к лучшему. – невнятно пробормотал он.
– Держаться от меня подальше?
– То, что ты ненавидишь меня.
Он опять взглянул на нее. Такого взгляда Ханна ни у кого никогда не видела. Он был невероятно отрешенным, безнадежным и… спокойным. Такой покой наступает после войны, в которой гибнут все.
– Ханна, я пришел сказать тебе, что ухожу, – продолжил Тьерри. Голос его, как и взгляд, был безжизненным и угасшим. – Я уезжаю домой. Больше я тебя не побеспокою. И ты права: я не нужен тебе. Ты можешь прожить долгую и счастливую жизнь без меня.
Если он надеялся, что эти слова произведут на нее впечатление, то ошибся. Она больше не верила ни одному его слову.
– Но только одно… – Он в нерешительности помедлил. – Прежде чем я уйду, ты разрешишь мне взглянуть на тебя? На твою шею. Мне нужно быть уверенным, что… – им опять овладело мимолетное колебание, – что я не причинил тебе особого вреда…
Ханна опять рассмеялась коротким, отрывистым смехом.
– Неужели ты считаешь меня такой дурой? Я имею в виду, настоящей дурой? – Она опять рассмеялась, и Тьерри услыхал в ее смехе истерические нотки. – Если ты хочешь сделать что-нибудь для меня, то лучше всего повернись и уйди. Уйди навсегда.
– Я уйду. – Его лицо напряглось еще сильнее. – Обещаю. Просто я беспокоюсь, хватит ли у тебя сил добраться домой.
– Я могу сама о себе позаботиться. Мне не нужно от тебя никакой помощи. – Ханна ощутила очередной приступ головокружения, но постаралась не подавать виду. – Если ты просто уйдешь, мне уже будет хорошо.
На самом деле она знала, что хорошо ей не будет. Перед глазами опять заплясали серые пятна, и она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
«Как бы добраться до Чесс?» – подумала она.
Для этого ей нужно пройти мимо Тьерри, что было сродни безумию… Но еще большим безумием было оставаться на месте, дожидаясь, пока она без чувств свалится у его ног.
– Я ухожу, – проговорила Ханна, стараясь, чтобы ее голос прозвучал ясно и отчетливо, а не как у человека, который близок к обмороку. – И я не хочу, чтобы ты шел за мной.
И она двинулась в сторону дома Чесс.
«Я не упаду в обморок, я не упаду в обморок», – не переставая твердила себе Ханна.
Она размахивала палкой и старалась глубоко вдыхать прохладный ночной воздух. Но с каждым шагом ее ноги все больше путались в густой траве, а стоило ей поднять глаза, как перед ними все начинало плыть.
«Я… не… упаду… в обморок…»
Ханна была уверена, что от этого зависит ее жизнь. Земля казалась вязкой, как болото. А где же окна? Каким-то образом они переместились вправо… Ханна попыталась изменить направление и споткнулась.
«Я не упаду в обморок…»
Но ноги отказали ей. Она их больше не ощущала и начала медленно оседать на землю. Единственное, что ей удалось, – это смягчить падение, выставив вперед руки. А затем ее окутали тьма и безмолвие.
Но сознание Ханны угасло не полностью. Она лежала на земле и плыла в этой тьме, будто одурманенная, как вдруг ощутила, что рядом с ней кто-то находится.
«Нет… – подумала она. – Возьми палку. Он укусит тебя. Он убьет тебя».
Но она не могла даже пошевелиться. Тело больше не слушалось ее.
Она почувствовала мягкое прикосновение руки, осторожно убирающей волосы с ее лица.
Нет…
Рука прикоснулась к ее шее. Но это было лишь осторожное прикосновение пальцев, легко пробежавших там, где остался след от укуса, – словно прикосновение врача, пытающегося поставить диагноз. Ханна услышала вздох облегчения, и пальцы перестали дотрагиваться до ее кожи.
«Все будет в порядке. – Голос Тьерри едва дошел до сознания Ханны. Она поняла: он думает, что она не слышит его. Он думает, что она без сознания. – Если в течение следующей недели держаться подальше от вампиров».
Что это, угроза? Ханна не поняла. Она уже готовилась к тому, что сейчас почувствует пронизывающую боль от укуса.
Он снова прикоснулся к ее лицу одними лишь пальцами, так ласково… так нежно.
«Нет», – подумала Ханна.
Она хотела встать, оттолкнуть его. Но не могла.
А ласковые пальцы гладили ее лицо, исследуя каждую его черточку. И эти легчайшие прикосновения вызывали у Ханны беспомощную дрожь.
«Я ненавижу тебя», – думала она.
Пальцы пробежали по изгибу брови, спустились вниз, к щеке, – туда, где было родимое пятно. Ханна внутренне содрогнулась. Затем пальцы проскользнули по подбородку и прикоснулись к губам. Кожа здесь была так чувствительна. Пальцы Тьерри обвели ее губы. Внутренняя дрожь Ханны перешла в трепет. Ее сердце переполнялось любовью и желанием.
«Я не должна это чувствовать… Я ненавижу тебя…»
Но она услышала шепот… шепчущий внутренний голос, которого она уже давно не слыхала. Кристально чистый, тихий, но звонкий:
«Прикоснись к нему. Разве ты не чувствуешь, что он сейчас не такой, как тогда? Другой запах, другой голос…»
Ханна не знала, что означают эти слова, да и не желала знать. Она только хотела, чтобы Тьерри остановился.
Его пальцы прикоснулись к ее ресницам, погладили нежную кожу век, будто придерживая их, чтобы они не открылись. Ханна почувствовала, что Тьерри наклонился ниже.
«Нет, нет, нет…»
Теплые губы прикоснулись к ее лбу. Всего лишь прикоснулись. И больше ничего.
«Прощай, Ханна», – прошептал Тьерри.
Она почувствовала, как сильные нежные руки подняли ее и понесли.
Сейчас она старалась не потерять сознание, чтобы насладиться ощущением необычного покоя и безопасности. И она изо всех сил пыталась открыть глаза.
Она хотела увидеть его руки. Ведь еще не прошло достаточно времени, чтобы рана, нанесенная карандашом, полностью затянулась.
Если эта рана вообще была.
Но она не могла открыть глаза… до тех пор, пока не ощутила, что ее опустили на твердую землю. Лишь теперь ей удалось поднять тяжелые веки и бросить взгляд на его руки.
Никаких следов раны не было!
Это открытие буквально обожгло Ханну… но у нее уже не оставалось сил. Ресницы ее опять стали смыкаться, и, как сквозь туман, откуда-то издалека она услышала слабый звук дверного звонка.
А затем у нее в голове тихо прозвучал голос:
Тебе не нужно больше ничего бояться. Я ухожу… и она тоже.
Не уходи. Подожди. Мне нужно поговорить с тобой. Мне нужно спросить тебя…
Но ответом ей стало лишь дуновение прохладного ветерка, и она поняла, что осталась одна.
Потом Ханна услышала, как открылась дверь и раздался изумленный возглас матери Чесс, которая увидела подругу дочери, лежащую у их порога. Сбежавшиеся люди теребили ее, звали…
Но Ханне все это было неинтересно. Она позволила тьме окутать себя.
И когда она провалилась в забытье и полностью освободилась от реальности, то начала грезить. Она снова стала Ханой из Триречья и увидела конец своей жизни.
Она увидела, как грязный, окровавленный Тьерри поднимается, чтобы убить своих мучителей. Она знала, что пришла и ее очередь. Она подняла глаза и увидела его свирепое лицо, увидела звериный блеск в его глазах.
А потом она увидела, как все закончилось. Промелькнувший коридор времени, встреча со своим духовным супругом… Прощение и обещание…
А затем ее сознание заполнили призрачные тени. И в этом полумраке Ханна мирно и спокойно проспала до самого утра.
Первое, что увидела Ханна, когда проснулась, это зеленые, сверкающие, как у кошки, глаза, которые уставились на нее.
– Ну как ты? – спросила Чесс.
Ханна лежала на ее кровати. Из окна струился солнечный свет.
– Я… еще не знаю. – Неясные образы витали в ее голове, не складываясь в цельную картину.
– Мы нашли тебя вчера ночью. Ты бросила автомобиль далеко от дороги, но все же сумела добраться сюда, прежде чем совсем свалилась.
– О… да. Я помню.
Она действительно помнила; обрывки воспоминаний, как в головоломке, соединились вместе. Майя. Тьерри. Нападение. Автомобиль. Снова Тьерри. И наконец, ее сон. Ее собственный голос, произносивший: «Я прощаю тебя».
А теперь он ушел. Он ушел домой… туда, где был его дом.
Ханна впервые в жизни была в таком смятении.
– Ханна, что случилось? Ты заболела? Вчера мы не знали, отправлять тебя в больницу или нет. Но у тебя не было температуры, и ты нормально дышала, поэтому моя мама сказала, что тебе нужно всего лишь выспаться.
– Я не заболела.
Пожалуй, сейчас самое подходящее время рассказать Чесс обо всем. В конце концов, ведь именно поэтому она и мчалась к ней вчера ночью.
Но сейчас… сейчас, ярким солнечным утром, ей не хотелось ничего рассказывать. И вовсе не потому, что Чесс могла оказаться в опасности – опасности, грозившей ей со стороны Тьерри или вообще со стороны обитателей Царства Ночи. Просто Ханна не нуждалась в этом разговоре. Она могла сама со всем справиться. Эта проблема не касалась Чесс.
«И к тому же я еще не знаю всей правды, – подумала Ханна. – Но, кажется, она начинает проясняться».
– Ханна, ты хотя бы слышишь меня?
– Да. Извини. Я в порядке. Вчера у меня ужасно кружилась голова, но сейчас мне лучше. Я могу воспользоваться твоим телефоном?
– Можешь что?
– Мне нужно позвонить Полу… ну, ты знаешь, психологу. Мне нужно поскорее с ним встретиться.
Ханна вскочила и, переждав, пока предметы перестанут плыть у нее перед глазами, вышла из комнаты, сопровождаемая недоуменным взглядом Чесс.
– Нет, – отрезал Пол. – Об этом даже и речи не может быть. – Он взмахнул руками, а потом нервно похлопал по карманам в поиске несуществующей сигареты.
– Пол, пожалуйста! Я должна это сделать. И если ты не захочешь мне помочь, я попытаюсь сама. Думаю, что самогипноз сработает. Во всяком случае, у меня недавно довольно хорошо получилось увидеть сон о прошлом.
– Это… слишком… опасно. – Пол произнес каждое слово почти по слогам и опустился в свое кресло, прижав руки к вискам. – Ты разве забыла, что произошло в прошлый раз?
Ханне было жаль его. Но она жестко сказала:
– Если я сделаю это сама, последствия могут оказаться еще хуже. Верно? А если ты загипнотизируешь меня, то будешь рядом и вытащишь меня. Ты можешь опять плеснуть на меня водой.
Пол быстро взглянул на нее:
– Ах, так? А что, если на сей раз это не сработает?
Ханна отвела взгляд. А потом посмотрела Полу прямо в глаза и спокойно произнесла:
– Не знаю. Но я все же попытаюсь. Я. должна узнать правду. Или я просто сойду с ума.
Пол застонал. Он схватил ручку и принялся нервно ее грызть, бегая по комнате.
– Что же такое тебе хочется узнать? Допустим, если я соглашусь… – Его голос звучал подавленно.
Ханна с облегчением вздохнула:
– Я хочу узнать об этой женщине, которая все время предостерегает меня. Ее зовут Майя. И я хочу узнать, как я умерла в других жизнях.
– Великолепно. Ты что, шутишь?
– Я должна это сделать. – Ханна глубоко вздохнула. Она не мигая смотрела на Пола, хотя уже чувствовала, как ее глаза наполняются слезами. – Я знаю, что ты не понимаешь этого. И я не могу объяснить тебе, насколько это важно для меня. Но это… Важно.
Наступило молчание.
– Хорошо. Ладно, – вздохнув, согласился Пол. – Но только потому, что для тебя безопаснее, если кто-то будет находиться рядом.
– Спасибо, – прошептала Ханна.
Потом она смахнула слезы и развернула листок бумаги.
– Я записала несколько вопросов для тебя… чтобы ты задал их мне.
– Прекрасно. Замечательно. Я уверен, ты скоро получишь ученую степень по психологии, – попытался пошутить Пол, но бумагу взял.
Ханна направилась к кушетке и устроилась на ней. Она закрыла глаза, приказав мышцам расслабиться.
– Так, – начал Пол. В его голосе не было прежней уверенности, как в первый раз. – Я хочу, чтобы ты представила себя плывущей в волнах красивого фиолетового света…
