Текст книги "Принцесса фуксий"
Автор книги: Лиз Филдинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Мой отец не банкрот. – (Он не ответил.) – Этого не случится, Мэтт. И не забывай, это ты бросил меня. Нас.
Он подавил желание взорваться гневными словами, хотя ярость кипела в нем с той самой минуты, когда он узнал правду; нет, только хладнокровие спасет его.
– Ты просто хочешь получить свое, как и любой Хановер, – продолжала Флер, и фальшивое спокойствие Мэтта начало таять. – О каком суде ты говоришь? Кто это отдаст ребенка отцу, которого он никогда не видел и вообще не знает?
– Ты уверена? Какой выбор сделает суд, если ребенку вместо гостиницы для бездомных я предложу прекрасный уютный дом?
– Этого не случится, – повторила Флер. Ему следует быть поосторожней, не стоит пугать ее.
– Возможно, мы договоримся, – произнес Мэтт. – Например, развод и ребенок в обмен на уплату ваших долгов.
– Я не собираюсь разводиться, и ребенка ты не получишь.
Совершенно неожиданно для себя Мэтт понял, что улыбается. Ну просто тигрица, защищающая своего детеныша.
– Да, вести переговоры ты не умеешь, Флер.
– Твой сын не предмет переговоров.
Его сын. Она назвала ребенка его сыном. Может, это первый шаг к тому, чтобы дать ему то, что он хочет?
– Тебе все равно придется изучить искусство компромисса, Флер. Скажи мне, на какой минимум ты согласна поступиться?
– На твое общение с ним, – ответила она, и в ее голосе прозвучало отчаяние. – Это твое право.
– Общение? Два выходных в месяц? Могу я взять его с собой в Венгрию на лето? Как насчет дней рождения или Рождества?
Флер побледнела, когда реальность предстала перед ней в таком аспекте, но все же не сдалась.
– Он должен привыкнуть к тебе, а это потребует времени. Том сам определит, как быстро он сможет впустить тебя в свою жизнь.
– И ты будешь его наставницей?
– Но ты же уехал, Мэтт! Ты не смог подождать! А теперь тебе придется, потому что Тому нужно время.
– Подозреваю, что время требуется как раз тебе. Впрочем, ты права, такие вещи не делаются наскоро. Коттедж – идеальное место, чтобы провести там какое-то время втроем, вдали от любопытных глаз, и мы с Томом сможем получше узнать друг друга.
Она нахмурилась, но не сказала, что такое невозможно.
– Это не то, что было в твоем письме. И не об этом мы разговаривали сегодня утром.
– Я просто хотел привлечь твое внимание.
– Что ж, тебе это удалось. Это было бы совсем не сложно в любой день из этих шести лет, если бы ты только сподобился взять ручку и написать письмо или же поднять телефонную трубку. Теперь не пытайся представить меня женщиной, которая не удосужилась сообщить своему мужу, что беременна. Ты просто исчез, Мэтт.
– Я умолял тебя поехать со мной.
– Да, ты потребовал, чтобы я уехала с тобой, бросив умирающую мать и сломленного горем отца. А я просила тебя быть терпеливым и подождать.
– Ты и сейчас просишь о том же. А тебе снова приходится пробираться сюда тайком от отца.
Флер покачала головой, судорожно дыша, словно ей приходилось сдерживать слезы. О чем или о ком она плакала? О той девушке, которой была некогда? О своих разбитых мечтах?
– Если бы ты остался, – проговорила она, немного успокоившись, – наступил бы тот день, когда я все рассказала бы отцу.
Флер на миг закрыла глаза, затем прямо взглянула в лицо Мэтта – теперь настал его черед, с трудом сглотнув, выдержать ее взгляд.
– Как он сейчас?
– Ты бы его не узнал, – с горечью усмехнулась Флер. – Он весь как-то… как-то съежился.
– Я слышал, он хочет участвовать в выставке в Челси. Последняя попытка спасти фирму?
Флер почувствовала, как кровь приливает к ее лицу. Наверное, множество людей вокруг них постоянно задавались тем же вопросом – в пабах, магазинчиках, на почте.
– Он подал заявку на участие. Имя Гилберт все еще кое-что значит. Мы справимся. Не стоит верить всему, что говорят люди.
– Послушай, я только что приехал, и мне недосуг слушать местные сплетни. Лучше взгляни, что мне прислали на Рождество. Анонимное письмо.
Он достал из бумажника потертую вырезку из местной газеты, и Флер наклонилась поближе, чтобы рассмотреть текст. Мягкое тепло дорогой ткани его пальто немедленно вызвало в ней желание прижаться к нему плотнее, погрузиться в тепло его объятий. Вместо этого она решительно выхватила листок из его рук, восстанавливая благоразумное расстояние между их телами.
– На Рождество? А сейчас у нас скоро Пасха. Ты определенно не спешил явиться сюда, чтобы сыграть роль любящего папочки.
– Все не так просто. Если бы я прилетел первым же рейсом, то не смог бы остаться надолго. Вначале мне нужно было устроить кое-какие дела, зато теперь я пробуду, сколько потребуется.
– Твой бизнес? В Венгрии?
– Да, сейчас рынки Восточной Европы самые привлекательные для нашего бизнеса, а я попал туда одним из первых, так что мои позиции очень прочные.
Флер опустила взгляд на газетную фотографию.
– Жаль, что ты не видел Тома в этой рождественской пьесе. Он был пастухом. Играл просто великолепно.
– Да, жаль, что я не видел. Он похож на тебя.
– Все так говорят. – Внешне Том действительно был типичный Гилберт, но он быстро рос и терял свою детскую мягкость. – Знаешь, сегодня, когда он обернулся, чтобы помахать мне с порога школы, я подумала, что он похож на тебя. Я даже испугалась. Вообще, мне следовало этого бояться – какая-нибудь из наших старых деревенских гарпий, знавшая тебя в младенчестве, тоже наверняка могла это заметить. Видимо, так и произошло.
– Похоже на то.
– И это был кто-то, кто знал, как тебя найти.
– Вариантов не так уж много.
– Твоя мама? Если бы у нее возникли такие подозрения, она тотчас бы набросилась на меня с кучей адвокатов.
– Может, она хотела, чтобы я сделал первый шаг.
– Она что-нибудь сказала тебе, когда ты приехал? – Он покачал головой, и Флер продолжила: – Знаешь, я не сомневалась, что она сообщит тебе о моей беременности. «У этой девчонки Гилберт проблемы. Чего еще ждать от такой особы? Она получила, что заслужила!»
Флер передразнила изысканный и немного жеманный выговор Кэтрин Хановер, приобретенный в хорошем женском колледже, но, к ее удивлению, Мэтт рассмеялся:
– Здорово, похоже!
– Я думала, как только она сообщит тебе, ты сразу же примчишься домой, Мэтт! Знаешь, я даже провела здесь несколько ночей, на этом самом диване. Думала, вот-вот дверь откроется, и ты войдешь. Мы начнем ту жизнь, о которой мечтали. Но ты не вернулся, Мэтт. А когда родился Том, мне было уже некогда вздыхать, глядя на луну, – нужно было жить, нужно было выживать.
– Но она мне не сказала. Знаешь, что она сделала сразу же после смерти отца? Немедленно выставила на продажу теплицы – и все посевные площади. А ведь я вырос с мыслью, что в один прекрасный день должен буду принять это наследство, стать очередным владельцем компании «Хановер и сын». Мое образование, диссертация – все было ради этого. И вот утром перед похоронами отца ко мне вдруг является агент по недвижимости со словами, что его клиент хочет немедленно осмотреть владение.
Флер вздохнула:
– Как она могла так поступить с тобой? Зачем она это сделала?
Он пожал плечами:
– Наверное, хотела наказать за грехи моего отца. Я умолял ее… Лучше бы у нее был нервный срыв, как у твоего отца, тогда я взял бы управление компанией на себя и мы бы основали совместное предприятие, «Гилберт и Хановер», как мечтали с тобой, помнишь?
– Я всегда думала, что твоя мать продала землю потому, что ты уехал. Так что же, ты больше с ней не общался? Не звонил, чтобы узнать, как она?
– Я не мог заставить себя разговаривать с ней. Просто иногда посылал ей открытки с парой строк, чтобы она знала, что я жив-здоров.
– Что ж, это все же побольше, чем получила от тебя я. – Флер покачала головой. Ей следует быть поосторожней, жалость к свекрови входила у нее в привычку, а в сложившейся ситуации это могло дорого ей обойтись. – Надеюсь, Том никогда не возненавидит меня до такой степени.
– Тебе везет больше, чем ей, Флер. Я даю тебе шанс уладить все проблемы до того, как наш сын станет слишком взрослым.
– И я должна поблагодарить тебя за это?
– Нет, но благодарности заслуживает тот, кто прислал мне эту вырезку, кем бы ни был этот человек. Поверь, я достаточно дорого заплатил за свою жестокость. Не знаю, каково пришлось матери, но она выстояла, она смогла бороться за свое будущее.
– Похоже, теперь ты ценишь ее больше, чем своего отца.
– Я понял, что убежать было гораздо легче, чем остаться. Ей пришлось нелегко.
– И ничуть не легче жить с ней рядом, поверь мне.
– Теперь, когда я вернулся, она, возможно, станет помягче. Извини, мне ни разу не пришло в голову, что ты могла забеременеть. Ты всегда была так осторожна.
– Да, была. Но, знаешь, моя мама умирала целый месяц, отец был вне себя, кто-то должен был продолжать вести дела нашей фирмы, и во всем этом кошмаре мне стало не до противозачаточных пилюль. Когда я опомнилась, было уже поздно, но, если честно, беременность даже принесла мне облегчение. Так уж получилось, извини, Мэтт.
Он долго смотрел на Флер, точно собирался сказать что-то важное, но в конце концов ограничился тем, что спросил:
– Что ты сказала отцу?
– Про Тома?
– Полагаю, даже при всем своем отчаянии он не мог безразлично отнестись к тому, кто стал отцом его первого внука?
– Я сказала ему правду.
Он нахмурился:
– Но как же? Я думал…
– Правда заключается в том, что моя беременность стала результатом случайной связи на одну ночь. – Сердце Флер сжалось, когда она вспомнила, как взглянул на нее отец, когда она нанесла ему такой удар. – Такое часто случается, когда девушка слишком много выпьет на вечеринке.
– Я тебе не верю.
Возможно, отец не поверил этому тоже, ну и что?
– Да, одна злополучная ночь. Именно столько продлился наш брак.
– Вот как? Извини, но, если ты не подала на развод – а ты вряд ли захотела привлекать всеобщее внимание к этому факту, – ты все еще моя жена.
– С формальной точки зрения.
– Однако с этим следует считаться.
– Брак – это не листок бумажки, Мэтт. И ты не можешь считать себя отцом только потому, что…
– Ты права, но теперь все изменится. Привози ко мне в коттедж Тома завтра после школы.
– Завтра? Нет, потребуется какие-то время…
– У тебя его было предостаточно! Пять лет, два месяца и четыре дня. Я и так отнесся к тебе с пониманием и не ввалился к тебе в дом, требуя свои права. Попроси о помощи своего отца.
– Что? Ты думаешь, он сможет понять тебя?
– Если бы он знал правду, то отнесся бы с большим пониманием к моим чувствам, Флер!
– Прошу тебя, не спеши! Это перевернет всю жизнь нашему ребенку! Именно о нем ты должен думать больше всего… Да, именно, задумайся о своей ответственности!
– Вот как? – Он быстро подошел к ней, пристально глядя ей в глаза. – Об этом ты думала долгими ночами, когда не могла заснуть? Что я просто ушел прочь, бросил тебя, что ты одна теперь должна решать все свои нелегкие проблемы? – Он протянул руку и приподнял ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Я много работал, и я богатый человек, Флер. Дай мне то, что я хочу, и все это будет твоим. Я сам решу все твои проблемы.
Глава четвертая
Прикосновение пальцев Мэтта обожгло Флер, точно раскаленный металл. Она почувствовала, что не может пошевелиться и что ноги ее приросли к полу, а он протянул руку и нежно погладил ее щеку. Этот жест призывал ее прильнуть к нему, снова ощутить волшебное тепло его тела, обещал избавить ее от всех бед и волнений, заставить забыть о всех тяготах прошедших шести лет. На миг Флер едва не поддалась соблазну, но усилием воли заставила себя вернуться к реальности. Мэтт больше не был тем юношей, в которого она влюбилась. Перед ней стоял другой человек, мужчина, источавший силу и воплощавший богатство, и этого нового Мэтью Хановера она совсем не знала.
А он, напротив, как видно, считал, что прекрасно ее знает – стоит только нажать на нужные клавиши, и она сделает все, что ему нужно. Например, безропотно отдаст Тома. Он здесь ради сына, не ради нее. Да, Мэтт уверен, что сможет играть ею по своей воле, только поэтому он не обратился к адвокатам. Конечно, в его силах избавить ее от всех проблем, но какова окажется цена такого избавления? За все всегда приходится платить…
Прямо над их головами раздался шорох крыльев, затем сверху посыпалась пыль и солома – это потревоженная их голосами сова перелетела в другой угол и развеяла магическое очарование момента. Флер окончательно пришла в себя.
– Мне пора идти, Мэтт. – Не стоит оставлять папу надолго одного с Томом, малыш такой сорванец.
Вот так, она поставила Мэтта на место – а его место в ее жизни позади сына и отца.
Сына Мэтта.
И кого она хочет обмануть? Хотя у Флер был солидный опыт тайных встреч, его юристы без труда раскопали историю о ее связи с Чарли Флетчером. При мысли об этом губы Мэтта раздраженно дернулись – разумеется, он не мог требовать от Флер, чтобы она шесть лет жила монашкой, но мысль о Чарли была ему просто непереносима.
– Значит, мы не договорились?
– А ты как думал? Думаешь все получить сразу? Не выйдет.
Неужели она пытается запугать его? Что за глупость! Если бы ему был нужен только мальчик, он запустил бы колеса юридической машины прямо из Венгрии, предоставив ей в отчаянии одной встречать неизбежную развязку событий. Нет, Флер придется заплатить за те пять лет, что по ее милости зря пропали для него!
– Тебе всегда не хватало терпения, Мэтт. Может, даже лучше предоставить все на усмотрение суда.
Да она просто блефует!
– Правда? И провести тест ДНК?
Мэтт увидел, как Флер вздрогнула. Она с детства боялась иголок и уколов. Интересно, унаследовал ли этот страх Том?
– Может, что-нибудь решится завтра днем.
– Завтра?
– Старый коттедж в Верхнем Хотоне. Ты привезешь туда Тома.
– Боюсь, это невозможно. Он должен остаться после уроков на тренировку. – Ей удалось выдавить из себя улыбку. – Он вообще очень занятой ребенок, не то что я. Мое единственное развлечение – съездить раз в неделю в торговый центр за покупками.
– Тем более ты должна быть рада возможности съездить в Мэйбридж, – резко возразил Мэтт.
– Я собиралась завтра в супермаркет, куда не намерена таскать с собой ребенка, Мэтт. Но ты прав в одном – нам пора обсудить создавшуюся ситуацию как двоим взрослым и цивилизованным людям. Мы больше не подростки, которым приходится прятаться в сарае. Шопинг подождет.
– Отлично, – с сарказмом ответил он, доставая из внутреннего кармана пальто бумажник. – Вот моя визитная карточка, на ней есть электронный адрес. Пришли мне список нужных продуктов, и я отправлю кого-нибудь в супермаркет купить продукты вместо тебя. Все, Флер, теперь у тебя больше нет оправданий откладывать нашу встречу!
Что ж, он, похоже, поставил ее на место. Он пошлет кого-нибудь за покупками! Они начинали свою жизнь на равных – каждый имел некое наследие прошлых поколений и достаточно определенное будущее: колледж, работа на благо семейной компании. Единственная разница заключалась в том, что она была женщиной, чье предназначение искони заключалось в заботе о больных и малолетних. Мэтт был мужчиной, и он мог свободно уйти прочь, построить новую жизнь где-то в другом месте. У нее на руках оставался убитый горем отец и младенец, лишенный второго родителя. Флер снова посмотрела на визитку, которую положила возле компьютерной клавиатуры, потом попыталась сосредоточиться на списке нужных продуктов. Что ж, у нее будет еще один день отсрочки, прежде чем ей придется рассказать отцу всю правду. Прежде чем старый Сет Гилберт поймет, что предала его не только жена…
Мэтт переводил взгляд со списка, который держал в руках, на полки с продуктами. Ему очень хотелось проигнорировать дешевые товары, выбранные Флер, и купить продукты лучшего качества, самые дорогие. Ему нет дела до Сета Гилберта, и о Флер он тоже старался не думать, но его сын должен получить все лучшее, что можно купить за деньги. Однако он дал ей понять, что не поедет в магазин сам, и будет весьма затруднительно объяснить любое расхождение со списком. К тому же Флер наверняка будет настаивать на том, чтобы вернуть ему деньги, а ее бюджет определенно более чем скромен. И теперь, стоя перед полкой и мучительно соображая, какую банку консервов ему все-таки купить, Мэтт вдруг вполне осознал, что это значит – вернуться домой и обнаружить, что у тебя есть сын, которого ты совсем не знаешь.
Его банк уже занимался созданием трастового фонда, предназначенного при любых обстоятельствах обеспечить будущее Тома, но сейчас Мэтт задумался и о каждодневных, насущных потребностях ребенка. Он знал, что из-за своего упрямства и гордости Флер отказалась оформить социальное пособие, положенное ей как матери-одиночке. Она столького лишила его сына!
Он бросил в тележку дорогую консервную банку. И он заставит Флер выписать ему чек за все эти продукты! Пусть помучается! Надо же как-то привести ее в чувство. Чувство реальности, черт возьми!
Верхний Хотон был идеальным местом для убежища. В каких-нибудь десяти милях от Лонгбурна, но в тысяче световых лет от цивилизации. Дорога была тупиковой, она петляла по живописному зеленому поселку, разделяясь на десятки аллеек, которые, в свою очередь, завершались пешеходными тропами. Тут не было никаких транзитных машин, никто не увидит ее «лендровер» там, где ему быть не положено. Пока Флер ехала мимо старинных коттеджей и больших, ухоженных загородных домов, ей пришло в голову, что даже аренда жилья в таком месте должна обойтись в астрономическую цифру. Старинный коттедж с его обвитым плющом крыльцом и старыми яблонями казался картинкой из книги сказок, так что Мэтт, пожалуй, не преувеличивал, когда заявил ей, что богат.
Флер оставила машину у ворот и дальше пошла пешком. Сегодня она оделась и причесалась с большим тщанием, но только потому, что, как предполагалось, отправилась в город за покупками. Ее джемпер и брюки были куплены на благотворительной церковной распродаже; парикмахера она тоже не могла себе позволить, поэтому просто свернула волосы в тугой узел на затылке и закрепила заколкой, подаренной ей Томом на Рождество. Она выглядела не лучше и не хуже, чем любая другая молодая деревенская мамаша со скромными средствами, то есть была сама собой, и это должно придавать ей силы.
Мэтт поджидал ее, стоя в дверях коттеджа, а когда увидел, двинулся по дорожке ей навстречу.
– Ты опоздала.
– Меня задержал телефонный звонок.
– А если бы тебя ждал Том? Телефонный разговор все равно был бы для тебя важнее?
Флер хотела ответить, что ей звонили по поводу заказа на цветы, но потом передумала. Что толку? Мэтт все равно не поверит, а она будет выглядеть глупо.
– Послушай, я приехала, чтобы обсудить, как избежать эмоционального шока для моего сына…
– Для нашего сына, Флер.
Проклятие! Она действительно намеревалась разговаривать с ним как разумное существо, воздержаться от обид и нападок, исходить из того, что Мэтт действительно хочет проводить время с ребенком, отдавать мальчику свою любовь… Она даже практиковалась выговаривать эти слова – наш сын. Выражение такое странное, такое чужое в ее устах! А теперь она так – нервничала, что допустила досадную оплошность в самом начале их разговора.
– Ты опять не о том, Мэтт. Правильнее будет сказать, что мы – его родители.
Он подошел к ней, улыбаясь.
– Ну, прости! Ты должна быть снисходительней ко мне. Входи же.
Она вошла в дом, закрывая за собой входную дверь, и последовала за Мэттом в гостиную. Именно о такой она когда-то мечтала, думая о совместной семейной жизни. Мебель не была новой, но все в этой комнате, от поленьев, весело трещавших в камине, до уютного дивана напротив очага, было воплощением комфорта и взывало устроиться поудобнее, свернуться калачиком и забыть об окружающем мире за стенами дома.
– Очень мило, – уронила она, садясь на диван и протягивая руки к огню. – Тебе просто повезло найти такой дом за столь короткое время.
– Правильнее будет сказать, этот дом нашел меня. В самолете я сидел рядом с его владельцем. Мы разговорились, я сказал, что мне надо будет где-то жить, и она мне предложила…
Она? Флер изо всех сил постаралась сохранить безразличное выражение лица и пробормотала:
– Какое удачное стечение обстоятельств.
Она представила Мэтта, сидящего рядом с очень красивой, роскошной женщиной – а какой же еще может быть хозяйка такого дома? – с бокалом шампанского в руке…
– Значит, она с ходу предложила тебе снять ее дом? Интересно, сколько длится полет из Венгрии?
– Два с половиной часа.
Флер безуспешно постаралась окрасить свою реплику сарказмом:
– Вот как!
Улыбка Мэтта стала еще шире.
– О человеке многое можно узнать, когда поговоришь с ним пару часов! Этот коттедж пустовал с Рождества, когда женился прежний жилец. Эми сказала, что даже будет мне признательна, если я соглашусь тут поселиться.
– Я вижу, тебе удалось произвести впечатление.
– Нельзя сказать, чтобы мы были совсем уж незнакомы – она покупает все для своего сада в компании «Хановер». И потом, мое лицо, видимо, внушает доверие.
– Это все объясняет. Значит, она тоже живет здесь.
– Да, по соседству.
Что ж, все вставало на свои места. Любопытно было бы узнать, какие другие услуги Мэтт оказывал хозяйке коттеджа. Впрочем, какое ей дело? Он не должен чувствовать себя связанным брачным обетом, который с таким пылом давал ей шесть лет тому назад, и так даже легче для нее.
– Эми живет в том большом белом доме, который ты наверняка видела, подъезжая к поселку.
– Очень удобно. Она сможет приглядывать за тобой, и тебе не удастся устроить шумную вечеринку, не позвав ее.
Боже, похоже, она сказала слишком много, выдав свою досаду, потому что Мэтт снова ослепительно заулыбался:
– Конечно, мне бы не пришло в голову обойти ее приглашением. Люди тут вообще очень дружелюбные. Представляешь, у меня уже была гостья – Кэй Ревенскар, она тоже раньше жила здесь. Принесла мне домашнего повидла и пригласила на ужин. Кей тоже занимается садоводством и знакома с моей матерью.
– Я вижу, ты нашел себе очень удобное жилье, настоящий дом. Одинокий мужчина всегда пользуется большим спросом.
– Я не одинокий мужчина. Чем тебя угостить? Чай, кофе?
Флер подумала, что им будет легче разговаривать с чашками в руках, поэтому согласилась:
– Чаю, пожалуй.
– Пока я готовлю чай, можешь сходить проверить свои покупки.
– Я не сомневаюсь, что с ними все в порядке, – ответила она, но все же отложила свою сумку и отправилась следом за ним на кухню. Разговор за кухонным столом должен был получиться более непринужденным. – Я сейчас отдам тебе деньги и погружу продукты в машину.
Флер не сомневалась, что Мэтт начнет отказываться от ее денег: насколько она понимала, метод его атаки будет чисто финансовым. Он был в курсе долгов их фирмы и, наверное, знал, что у них есть и налоговые задолженности, но, если она и не могла помешать Мэтту позаботиться об обеспечении сына, принимать материальную помощь для себя самой она не станет.
– Чек в коробке, – сказал Мэтт, ставя на плиту чайник.
Ладно, значит, все не так уж сложно. По крайней мере, их разговор не начнется со спора! Флер вытащила длинную ленту чека и посмотрела в ее конец. Или стоимость продуктов взлетела за последний месяц, или он включил сюда оплату услуг того, кто съездил за продуктами.
– Меня это не касается, но я бы посоветовала тебе поискать другую женщину, которая делает для тебя покупки.
– Что-то не так?
– Мелочи. – Она безуспешно пыталась разыскать в коробке нужные ей банки. – Эта особа не понимает, что значит экономия. Где список, который я тебе послала?
– Разве его там нет?
Что-то в его голосе подсказало Флер, что он в курсе несовпадений.
– Нет. Думаю, тебе стоит распечатать еще одну копию, чтобы объяснить, чего ты от нее хочешь, когда позвонишь ей и скажешь, что именно ей придется вернуть в магазин. Хотя, наверное, я должна сделать это сама. Поговорим в другой раз.
– Погоди! Я просто не хотел, чтобы ты экономила на Томе.
– Что ты имеешь в виду?
– Дешевый чай, дешевый кофе, белый хлеб. Ты что же, кормишь ребенка консервированными бобами?
– К твоему сведению, детям его возраста не дают кофе. А бобы Том вообще не переносит.
– Да? Но…
Не зная, что сказать, Мэтт широким жестом обвел коробки с продуктами.
– На следующей неделе у меня будут работать специалисты по мини-плугам. По условиям контракта я кормлю их завтраком. Если тебя так волнует их питание, я пошлю к мяснику за парной вырезкой и своими яйцами, но и счет тогда оплатишь сам.
Мэтт пожал плечами:
– Не думаю, что это хорошая мысль. Знаешь, однажды я предложил своим поденщицам цельно-зерновой хлеб вместо белого. Ух, ну и рассердились же они на меня!
– Могу себе представить.
Похоже, он выставил себя полным идиотом, подумал Мэтт, доставая с полки чай. Как теперь поправить положение? В этот момент рука Флер дотронулась до его плеча:
– Но это неплохое начало, Мэтт. Ты показал себя заботливым и предусмотрительным отцом.
Разинув от неожиданности рот, он обернулся к Флер, но она уже раскрыла кошелек и считала деньги.
– Ты не должна…
– Успокойся, Мэтт. Я поняла, что ты сам все это купил, и не сержусь. Но я смогу заплатить только за то, что заказывала. Остальное, если хочешь, верни в магазин.
– Нет!
Он хотел отомстить ей за эти пропавшие пять лет, хотел заставить ее умолять его о помощи, но с Флер такой номер не прошел. Она выиграла первый раунд, надо признать это и не быть мелочным.
– Нет, забери это. Я ошибся.
Флер вдруг улыбнулась, и у него едва не остановилось сердце. Прошлое снова ожило перед ним – он вспомнил, как увидел эту улыбку впервые. Флер всегда была рядом, большую часть его жизни! Начиная с того дня, когда он разглядывал ее из окна своей детской спальни – как она качалась в саду на качелях, озорно размахивая рыжими косичками, как взбиралась на яблоню, как валялась на траве с книжкой в руках, выпрыгивала из школьного автобуса. До того самого дня, когда Мэтт подошел к ней со словами: «Давай забудем, кто ты и кто я. Ты потанцуешь со мной?», а она улыбнулась этой самой улыбкой и ответила: «А я уже боялась, что ты не решишься».
