Текст книги "А мы любили (СИ)"
Автор книги: Лия Султан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 7. Милая серая мышка
На удивление, в это время дня на летней террасе популярной алматинской кофейни было занято всего три стола. И за одним из них сидела она – вчерашняя “девочка” без возраста, с кожей гладкой и светлой, как слоновая кость, с волосами длинными, густыми и черными, как вороново крыло, губами цвета спелой вишни, глазами раскосыми и похожими на мерцающие угольки. Она сидела прямо и уверенно расправив плечи, демонстрируя не только идеальную осанку, но и высокую грудь. На ней было белое платье с вырезом, которое удачно подчеркивало форму ее лица, шеи и ложбинку между полушариями. Идеальный маникюр, золотой браслет, кольцо, крупные модные серьги дополняли образ уже не девочки с улицы, а женщины, у которой есть все. Увидев ее издалека Джамиля поразилась тому, как Риана изменилась меньше, чем за два года.
Когда она увидела ее в первый раз, подумала: “Какая милая серая мышка”. Девушка носила очки и строгие брючные костюмы темных тонов. А под ними всегда наглухо застегнутые рубашки или блузки, скрывающие все самое интересное. Джамиля горько усмехнулась, вспомнив их первую встречу в офисе Даниала. В тот день Джама зашла за мужем, потому что они договорились вместе пообедать. В приемной ее встретила новенькая. Прежняя ассистентка ушла в декрет, но успела подготовить себе замену. Скромная, но очень исполнительная Риана поднялась с места, оттянула пиджак и сказала:
-Извините, к Даниалу Темирлановичу нельзя.
-Да? – удивилась Джама. – А кто у него?
-Извините, я не могу сказать. Подождите, пожалуйста здесь, – Риана указала рукой на диван.
-Расслабься, девочка. Я его жена, у меня назначено.
Разумеется, она тут же забегала вокруг нее, предложила кофе, чай, воду, потом неожиданно вспомнила, что ее покойная мама любила смотреть новости, когда их вела именно Джамиля Ибрагимова. Через десять минут из кабинета вышел Даниал с финансовым директором. Пожав ему руку, он сразу же подошел к жене. Джамиля встала, а он приобнял ее и поцеловал в щеку.
-Давно ждешь меня, милая?
-Нет-нет. Мы пообщались с твоей новой ассистенткой. Хорошая девочка.
-Риан, я уеду на пару часов. Если что-то срочное, звони, – бросил он ей через плечо, сжав руку супруги.
-Конечно, Даниал Темирланович, – услужливо протараторила она. – Приятного аппетита.
И ведь никакой опасности от этой девочки-припевочки тогда не исходило. Сообразительная, услужливая, оперативная. Она отвечала за расписание шефа, его встречи, поездки, переговоры. Любая информация от зубов отскакивала. Любое поручение выполнялось на пять с плюсом.
Джама вернулась на несколько лет назад, в канун Нового года, когда она вновь приехала к мужу на работу с пакетом из Saks Fifth Avenue.
-Здравствуйте, Джамиля Гарифовна, – улыбнулась Риана и соскочила с места. – Даниал Темирланович только что вышел.
-Ничего страшного, я его подожду. А это тебе, – она поставила пакет на стол. – Подарок на Новый год от нас.
-Мне? – у девушки загорелись глаза, когда она разглядела логотип люксового магазина. – Правда?
-Да. Мой муж тебя хвалит. Ты молодец.
-Ой ну что вы. – облизнула губы Риана и покосилась на дорогой презент. – Это моя работа.
-Ты открой, посмотри.
-Конечно-конечно, – дрожащими руками девушка вытащила из пакета коробку, убрала крышку, следом шуршащую обертку и вытащила сумку известного люксового бренда. – Ах, это же оригинал.
Риана прижала ее к груди и посмотрела на Джамилю с восхищением.
-Боже, у меня никогда такой не было. Да я в жизни на такую не накоплю.
-Носи с удовольствием.
-Спасибо вам! – Риана бросилась обнимать жену босса. – Спасибо, вы такая добрая!
-Кстати, у меня есть одежда, которую я покупала, но так и не носила. Бывает у меня такое: спонтанно беру, а потом не надеваю. Если хочешь, я могу ее тебе передать через нашего водителя. У нас вроде один размер, но ты можешь что-то подшить.
Риана затаила дыхание от восторга, ведь у нее никогда не было не только дорогой сумки, но брендовой одежды. Ее воспитывала только мать, своего отца она никогда не видела. Денег постоянно не хватало, так что приходилось выкручиваться: копить, подшивать и даже брать то, что уже не носила соседка.
“Какие разительные перемены, – подумала Джамиля, глядя на совершенно новую Риану. – Теперь на ней всё новое, стильное, дорогое. Видно, что Даниал не жалеет денег для матери своего сына”.
Эта мысль больно уколола, но собравшись, Джамиля все-таки подошла к столику и посмотрела на Ранию сверху вниз.
–Зачем попросила о встрече? – ровным тоном спросила она, поймав себя на мысли, что теперь относится к ней совсем по-другому. Есть неприязнь, неприятие, жгучая обида. Она могла бы не брать трубку и кинуть ее номер в “Черный список”. Но так захотелось посмотреть в ее бесстыжие глаза.
Риана подняла на нее виноватые очи и на миг вновь стала той девочкой, которая когда-то с благодарностью и восхищением смотрела на нее.
–Джамиля, здравствуйте! – она поднялась со своего места и хотела было приобнять ее, но Джама шагнула назад.
–Не надо, – выставила ладонь вперед.
–Конечно, я понимаю, – потупила взор Риана. – Вы присаживайтесь. Может, хотите чего-то?
–Ничего. Скажи, что хотела. У меня мало времени.
Приглушив гнев, Джамиля сделала “покер фейс” и села за стол. Две женщины Даниала Ибрагимова: бывшая и нынешняя. Обе по разные стороны баррикад. Одна похоронила его сына, другая ему родила.
–Итак, я тебя слушаю, – вскинув подбородок уверенно проговорила Джамиля.
–Да-да, конечно, – Риана заволновалась, сделала глубокий вдох и положила руки на стол, соединив их в замок. – Понимаете, Даник улетел в командировку, а я вернулась в город. Все-таки в Астане холодновато, хочется алматинского тепла. И Алишке нужно больше витамина Д.
Она нервничала и тараторила, а Джамилю будто ушатом ледяной воды облили с головы до ног. Она сказала: “Даник”. Так называла его только Джама. И недавно он это отметил. Неужели врал? Неужели позволил ей так себя называть?
–Даник не знает, что я вам позвонила. Будет злиться. Он и так ходил сам не свой после столкновения в Детском мире. Но раз уж так случилось, что мы встретились и вы видели нашего сыночка, то я хочу извиниться. Я очень виновата перед вами. Я предала вас, ваше доверие, но…– она отвела взгляд, затем прикоснулась к губам и в ее глазах заблестели слезы. – Но я очень люблю Даниала. Я не знала никогда, что можно так любить человека. И я знаю, что он меня тоже любит.
Джамиля хотела ее остановить, потребовать, чтоб замолчала, но внезапно онемела, оглушенная признанием Рианы. А та уже не могла остановиться и словно на исповеди рассказывала о романе с шефом.
–Я всегда смотрела на вас с восхищением. Вы были для меня воплощением настоящей счастливой пары. И я клянусь вам, я никогда даже не смотрела в сторону Данила. Но так случилось, что через год после смерти вашего сына, он стал задерживаться на работе и нагружал меня заданиями. Я видела, что ему плохо и не возражала от переработок.
–Продуктивные вышли переработки, – язвительно заметила Джамиля. – Ему было плохо, а ты решила утешить?
–Я понимаю, как это выглядит. Но мы никогда не переходили черту. Клянусь вам.
–Ты уже клялась, – холодно заявила она.
–Он всегда говорил о вас, переживал, заботился, возил вас в больницу. Это меня в нем восхищало. А потом мы полетели в Сингапур и вечером я занесла ему документы для сделки. Хотела уже уйти, но он…попросил остаться и поговорить с ним. Он казался очень одиноким и уставшим. Я задержалась и все закончилось тем, что мы на столе…
–Замолчи, – стиснув зубы, прошипела Джамиля. – Я не хочу знать, что у вас было в Сингапуре.
Риана поджала губу и опустила голову, подрагивая плечами. Плакала.
–Простите, – вытирая слезы, твердила она. – Простите меня за все, что я сделала. Я причинила вам боль. Но я не могу без него. Встретив вас месяц назад, Даник изменился. Он и тогда мучился от чувства вины из-за наших встреч. После Сингапура они продолжились. Когда я забеременела, я тут же написала заявление на увольнение. Он узнал, потребовал объяснений. Мне пришлось все рассказать. Я уже записалась на аборт, а он запретил. Перевез меня в столицу, окружил такой заботой, о которой я и мечтать не могла. И когда Даниал впервые взял на руки нашего сына, он смотрел на него с такой безграничной любовью, что у меня сердце сжалось. Мне кажется, его раздирают на части чувства ко мне и к вам – любовь с одной стороны и долг с другой. Вы же знаете его, он всегда чувствовал себя в ответе за тех, кого приручил. Поэтому пожалуйста, Джамиля, отпустите его. Не держите больше, прошу вас. Он мечется между нами.
–Хватит, – выдохнула Джамиля яростно, прервав этот несущийся на скорости поток. Ей было невыносимо больно слышать все это и каждое слово ощущалось как ржавый гвоздь, который вколачивали в ее кровоточащее сердце. – Я никого не держу. Забирай его себе, мне он не нужен. Делайте, что хотите, но оставьте меня в покое. Больше не звони и не тревожь меня. Хотела Даниала? Ты его получила. Странно только, что при такой безумной любви, вы до сих пор не женаты.
–Мы собирались пожениться, – виновато всхлипнула. – Но потом встретили вас и его как будто подменили.
–Ясно, – выплюнула Джама. – Совет да любовь.
Джамиля резко поднялась, развернулась, чтобы уйти, но не смогла сдвинуться с места, потому что к ней навстречу шла молодая женщина лет тридцати, которая катила перед собой коляску. В ней сидел тот самый мальчик – плод любви Рианы и Даниала. Джамиля снова увидела сходство между маленьким Алишером и покойным Закиром. Малыш улыбнулся тёте, которую видел второй раз в жизни, а потом увидев свою мать, сладко залепетал: “Ма-ма”.
–Иди ко мне, жаным. Мой хороший.
Это было жестоко. Сердце Джамили защемило, когда Риана вытащила сына из коляски, расцеловала его и прижала к себе.
–Мы немного погуляли по округе, – сказала незнакомка. – Он закапризничал.
–Джамиля, это Лала – моя подруга.
–Здравствуйте, – поздоровалась девушка, но Джамиля ничего не ответила. Еще раз посмотрев на карапуза, она не сказав ни слова, ушла. Домой не хотелось. Джамиля бесцельно бродила по городу, прокручивая в голове слова Рианы и Даниала. Все вроде бы вставало на места: должно быть, он действительно мечется между ними. Возможно, ушел от Рианы, когда переспал с Джамилей, и она это поняла. Какая ирония судьбы: он изменил жене с любовницей, а потом любовнице с бывшей женой. Все сказанное Рианой казалось каким-то сюрреалистичным и шло вразрез с тем, что Даниал говорил ей и месяц назад, и совсем недавно. Воспоминания разнились и трудно было понять, где правда, а где ложь.
Глава 8. Не молчи
Сев на скамейку в сквере, Джамиля растерла грудную клетку – воздуха не хватало, сердце стучало, как сумасшедшее, из еще незаживших ран сочилась кровь. Она винила Даниала за измену, а себя за то, что в то темное для их семьи время оттолкнула мужа, обрушив на него весь свой гнев.
Через год после смерти Закира (до измены)
Даниал вернулся из очередной поездки, а дома встретила гробовая тишина. В прежние времена жена выходила, обнимала и целовала; выбегали дети и висли на шее. Из кухни доносился запах свежеиспеченного пирога с яблоками – его готовила именно Джамиля. Она вообще любила печь. Даниал был доволен собой: сделал блестящую карьеру, построил дом, вырастил сына и дочь, посадил дерево. Иные бизнесмены токалок заводили, а он любил только жену, видел одну ее. И так радостно, так спокойно было на душе, когда он возвращался туда, где его ждут.
А теперь никто не ждал. Дочь вышла замуж и жила отдельно. Она, конечно, приезжал к матери каждый день, но к вечеру та сама ее отсылала. Джамиля проводила время в одиночестве. Закрывалась в комнате, пряталась от солнечного света и лежала в кровати в пижаме. Депрессия затянулась. По поручению Даниала Риана нашла специалистов, которые могли бы ей помочь, но Джамиля прогнала уже двоих, а потом плакала из-за того, что они говорили ей смириться и жить дальше. Даниал был с ней во время последнего сеанса, держал ее за руку, когда она взбесилась и начала кричать. Да, что говорить о них, если однажды, не выдержав, он сам в сердцах сказал почти тоже самое, за что со скандалом был послан.
-Джамиля, – войдя в спальню, он вновь погрузился в душную темноту. Жена не ответила. Он подошел к кровати, сел у ее ног и положил на них руку. Она собрала их и тут же свернулась калачиком. – Джама, я приехал.
-Я вижу.
-Ты что-нибудь ела?
-Я не хочу.
-Мне тебя покормить?
-Нет, я ничего не буду.
Оба замолчали на несколько минут.
-Может, хватит? -не выдержал он.
-Хватит что?
-Хватит изводить себя, меня, Камелию, родителей. Закира мы уже не вернем. Надо жить дальше.
-Вот ты и живи дальше.
-Джама, – повысил голос Даниал. Вышло непроизвольно, но он уже дико устал от всего.
-Что? – она порывисто села на кровати и включила ночник. Комнату озарил мягкий, желтый свет. – Что Джама? Ты тоже считаешь меня сумасшедшей?
-Нет. Но я хочу, чтобы ты перестала…– он запнулся. – Чтобы ты вернулась, наконец. Я не знаю, как тебе помочь, я стучусь в закрытую дверь.
-Ты ведешь себя так, будто не ты потерял сына, – крикнула она.
-Неправда, – покачала он головой. – Ты не знаешь, что я чувствую.
-Я тебе скажу, что ты чувствуешь. Ты чувствуешь вину, – неожиданно выплеснула жена и соскочила с постели. – Потому что это была твоя идея отправить его в Англию. Потому что ты вложил эту мысль в его голову. Потому что он все делал так, как ты хотел, потому что боготворил тебя, хотел оправдать твои ожидания. Если бы ты не настоял на Оксфорде, он бы остался здесь, поступил…я не знаю в местный Британский или еще куда-нибудь. Он бы не улетел. Он бы не пошел на этот чертов концерт и не оказался на той остановке.
-Джама, ты с ума сошла? – Даниал встал и схватил жену за плечи. – Ты сейчас обвиняешь меня в смерти Закира?
-Да! Это ты виноват! Ты его туда отправил! – она вырвалась и принялась бить кулаками по его груди. – Я не хотела его отпускать, а ты настоял. Ненавижу тебя! Ты убил моего сына!
-Я убил? – закричал Даниал, взмахнув руками. – Ты совсем с ума сошла, Джама? Как тебе это пришло в голову? Меня не было там, за рулем этой долбанной машины. Я, как и ты, потерял единственного сына, которого любил. Сильно любил. И именно я пересматривал видео с уличных камер, видел, как нашего мальчика подмяла эта железка и как его потом оттуда вытаскивали. Мертвого! Ты не видела. Я видел! Я забирал его тело из морга! Я плакал над ним в ту минуту, когда мне показали…моего мертвого сына! Каждую ночь мне это снится. Каждую херову ночь один и тот же сон, как я стою над телом Закира, а он открывает глаза.
-Замолчи! Замолчи! Замолчи! – рыдая, Джамиля закрыла уши ладонями и тряслась от гнева и бессилия, мотая головой. – Я не хочу это слушать. Не хочу! Не хочу!
Даниал схватил ее за запястья и силой убрал ладони.
-Нет, ты будешь меня слушать! Не ты одна потеряла ребенка. Я тоже его потерял. Но у меня нет возможности спрятаться от мира и плакать, как ты. Хотя сейчас мне хочется просто вздернуться, – рычал он, учащенно дыша.
Они смотрели друг на друга, как враги. Забылась любовь, понимание, уважение, счастливая семейная жизнь. Даниал сделал первый шаг: обнял жену, прижал к себе и положил подбородок на ее макушку. Она сначала сопротивлялась, а потом обмякла в его руках и только судорожно всхлипывала.
-Прости меня! – осознав, что наговорил лишнего, попросил Даниал. – Прости за всё. Я не хотел, чтобы так вышло. Я не знал, что всё так закончится. Я хотел, как лучше. Прости.
Он поцеловал ее в макушку и сильнее сжал в объятиях.
-Джама, девочка моя маленькая. Прости меня. Не молчи.
-Я хочу развод, – неожиданно сказала Джамиля. – Я больше не могу с тобой жить. Я не могу смотреть на тебя.
Глава 9. Воскресный обед
Традиционный воскресный обед у мамы Джама хотела пропустить, но сестра Галия настояла. С ней они были особенно близки, несмотря на то, что Галиюша была единоутробной, как и младшая – Инкар. Отец Джамили ушел из семьи, когда девочке было три года. Больше она его не видела. Мама позже вышла замуж за подающего надежды аспиранта Гарифа, который в последствие стал профессором, деканом факультета экономики и даже ректором университета. Сейчас он на заслуженном отдыхе, но нет-нет читает лекции и консультирует.
Удивительно, но Гариф быстро подружился с Джамилей, и она практически сразу начала звать его папой. Он же относился к ней, как к родной, никогда не разделял детей и всегда защищал Джаму перед матерью, отношения с которой были непростыми. Перизат была женщиной строгой, жесткой и принципиальной. Для нее существовало только два мнения: одно ее, второе – неправильное. И очень часто Джамиля спорила с матерью, доказывая свою точку зрения.
За накрытым столом в зале сидели родители, сестры с мужьями и Джамиля. Дети Галии и Инкар уже разбрелись по комнатам и уткнулись в телефоны.
–А почему Камелия опять не приехала? Я уже давно не видела правнучку, – с претензией начала мама, глядя на грустную Джаму.
–У брата ее мужа сегодня день рождения. Они поехали к нему на шашлыки.
–Вот как, – цокнула мать. – Замуж вышла и все, бабку забыла, теперь семья мужа важнее.
–Мам, ну что говоришь? – вздохнула Джамиля, отложив вилку в сторону. – Они же с Селин приезжали к вам недавно.
–Но Камелия перестала приезжать по воскресеньям, – все за столом тут же напряглись, потому что начиналась очередная битва между Перизат и старшей дочерью.
–Перизат, у внучки своя семья, своя жизнь. Что ты заладила? – попытался успокоить жену Гариф.
–Спасибо, папа, – улыбнулась отцу Джамиля.
–Ну да, как всегда, я плохая, ты – хороший, – фыркнула женщина. – Посмотрите на нее, снова сидит грустная, ни слова не проронила за весь вечер. Эх, зря вы тогда развелись. Ой зря. Говорила я тебе, не гневи Бога, не напрягай Даника. Это же ты все хотела развод, а он держался до последнего, пока не махнул рукой.
–А что ты его защищаешь, мам? – вступилась за старшую сестру Галия. – Я хоть и была подростком, но помню, как ты Джаму отговаривала выходить за него замуж. Как ты говорила? – прищурилась Галиюша. – Да кому сейчас нужны архитекторы? Ни кола ни двора! Ты еще называла его чертежником.
–Да, я ошибалась. Признаю, – положив руку на сердце, призналась мама. – Но Даниал доказал, что он мужик, построил бизнес, дом. Ни Джамиля, ни дети ни в чем не нуждалась.
–У меня вообще-то тоже была карьера. И неплохая. У меня было имя, – бесцветно произнесла Джамиля, подняла бокал с соком и сделала несколько мелких глотков.
–Было. Но ты сама захотела уйти. А теперь где твоя карьера? Сейчас вон, – жестикулировала мама, – всем молодых подавай на экране. – А так, жила бы сейчас с Даником, была бы как у Христа за пазухой.
–Знаешь что, мама, – с грохотом опустила бокал на стол. – Твой любимый бывший зять сделал ребенка еще до развода. Это сын. Ему сейчас год. И его мать – помощница Даниала – Риана.
В комнате воцарилось гробовое молчание. Все уставились сначала на Джамилю, а потом перевели взгляд на Перизат.
–Я тебе говорила, что ты слишком близко подпустила эту девку, – покачала головой хозяйка дома. – Я предупреждала тебя, что таких молодых и красивых не надо даже на порог пускать. Было в ней что-то отталкивающее. А ты…
–Ну что ж, радуйся. Наконец, я признаю, что ты была права, а я – дура, – развела руками Джамиля.
–Я так не говорила. Но сколько раз мы пытались вывести тебя из твоего состояния?! – воскликнула мама. – Как сейчас модно говорить: депрессия. О, Аллах! Моя мама в сороковых двоих маленьких детей похоронила и что? Впала она в депрессию? Нет! У нее не было на это времени, потому время тяжелое, шла война, а в тылу надо было работать на заводе. Там не до соплей было. Это вы неженки: хандра, депрессия, неврозы. А тогда – слезы вытерла, ноги в руки и пошла за станок.
Джамиля молча слушала маму, а когда та закончила, она медленно поднялась, поставила кулаки на стол и чуть, наклонившись, посмотрела на Перизат и процедила:
–А ты, мама, когда-нибудь хоронила своего ребенка, м? Ты знаешь, что такое выносить, родить, воспитывать, довести его до совершеннолетия, а потом похоронить в девятнадцать? Ты знаешь, что чувствует женщина, которая в последний раз видела сына за полгода до его смерти? Молчишь? Да потому что нечего тебе сказать. Ты не знаешь, какого это ложиться спать и хотеть умереть, только чтобы не чувствовать больше боли. Хотеть к нему, пусть для этого надо убить себя. Не знаешь ты ничего. Поэтому не тебе говорить об ажеке, которая похоронила детей и пошла на завод.
Отодвинув стул, Джамиля направилась в прихожую. Перизат схватилась и за сердце, и за голову, причитая, что у нее поднялось давление. Инкар подбежала к матери, схватила салфетку и стала размахивать ею, а Галия пошла за сестрой.
–Джама, подожди! – крикнула она ей вслед, но та быстро запрыгнула в балетки, открыла дверь и вышла из квартиры. Галиюша метнулась следом.
Вылетев из подъезда, Джамиля вытерла пальцами слезы и выровняла дыхание. Мама всех любила поучать, но вот старшей почему-то всегда доставалось больше.
–Джама! – окликнула ее Галия. – Не обращай внимания. Перебесится и успокоится.
–У меня нет никакого желания приезжать и выслушивать мамины нотации. Уехать бы куда-нибудь на необитаемый остров, чтобы никто меня не нашел. Ни мама, ни бывший муж, ни его любовница.
–Ты что встречалась с ней? – удивилась сестра.
–Да. Много интересного узнала.
–Какой ужас, – покачала головой Галия, а потом вдруг прозрела. – Слушай, а езжай-ка ты на нашу новую дачу. Помнишь, я тебе говорила, что мы купили домик. Место – шикарное: покой, зелень, горы, яблоневые сады, речка. И никто тебя там не найдет.
–А как же вы?
–Мы же улетаем в Турцию.
–Да, точно, – кивнула Джамиля. – Я забыла.
–Поэтому соглашайся. Там тихо, спокойно. Если что есть конный клуб.
–Я боюсь лошадей с детства.
–Ой точно, – посмеялась Галия. – Ну тогда там есть яблоневый сад. И красивые закаты-рассветы.
–Беру, – улыбнулась Джамиля. – Надо сменить обстановку.
–Кызым (доченька), – из подъезда вышел Гариф. Он обнял дочь, которая уже сама была бабушкой и погладил по голове. – Не злись на маму. Она за тебя переживает. Она тебя любит. Просто у нее манера общения такая.
–Господи, папа, и как ты с ней уживаешься? – Джамиля провела ладонью по его щеке.
–У меня нет выхода, – пожал плечами он. – Но ты приезжай, хорошо? Хотя бы ради меня.
–Ради тебя приеду, папа, – посмотрела в глаза отца Джамиля. За столько лет она уже и забыла, что они не родные.
