Текст книги "Обратимость"

Автор книги: Лия Шатуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Они, мистики, все такие. Все со странностями. Каждый раз ведут себя по-разному и вообще часто говорят странные вещи. С ними надо много общаться, чтобы привыкнуть к их стилю и воспринимать все без удивлений.

Тут в голову пришла мысль.

– А он не ясновидящий случайно? Или маг, может быть?

– Все может быть, – отстраненно ответила Криса, – если он имеет дело со сверхъестественным, то почему бы ему не уметь читать в головах других? Вполне возможно этот дар часть от его обязанностей.

– Легран видел Керранов? – не унималась я.

Снова последовало пожимание плечами.

– Не знаю. Может быть, а может и нет. С одной стороны, что Легран забыл в их особняке? Они бы и не пустили его туда просто так.

Более вопросов задавать я не решалась.

Вторая четверть: растущая луна

– Зайди к директору, – сообщила мне Криса. Я только что вернулась с очередного незначительного поручения Баррона и хотела уже расположиться за своим столом.

Время близилось к вечеру, поэтому кабинет директора весь дышал сумрачными тенями. Баррон не спеша ходил по комнате, собирая бумаги. Он казался серьезным. Заметив, что я вошла, он взял свой портфель, повернулся ко мне и устремил на меня серьезный уставший взгляд.

– Ну что? Поедешь со мной?

Я, готовая уже ко всему на свете, только не к тому, чему стоило, непонимающие уставилась на него.

– Куда именно?

– К Керранам, – выдохнул он.

Я вздрогнула, от неожиданности потеряв дар речи. Имя это прозвучало в ушах, как нечто запретное и сокровенное. Как легкий ветерок, пронеслось оно в голове, не оставляя никаких следов. Оно не принадлежало мне и даже малой своей частью.

– У меня есть неразрешенные вопросы. Как всегда, которые надо решать с главой их рода.

– У них есть глава? – задала я глупый вопрос. Теперь настала очередь Баррона устремить на меня непонимающий взгляд, пристыженная, я тут же поспешила исправиться.

– Простите. Я растерялась. Не ожидала, что вам вдруг понадобится мое присутствие.

– Ничего страшного. Понимаю, неожиданно. Чтобы ты там не стояла в ступоре, я уведомляю тебя, что любой клан имеет своего господина. Все важные вопросы нужно решать только с ним, остальные его приспешники имеют право заниматься только второстепенными вопросами. Прошу тебя, держи себя в руках, они не любят, когда на них смотрят, как на диковинку. Тем более ревностно охраняют своего господина и следят за тем, кто допускается к нему. Любое подозрение с их стороны – и тебя выпроводят моментально и навсегда, а мой авторитет окажется под вопросом. В этом случае обязанности твои резко сократятся… Теперь ты понимаешь, почему я не мог позволить себе взять тебя долгое время? Я действовал не только в своих интересах, но и в твоих. И даже сейчас, как и позже, я ни за что не отвечаю. Все целиком и полностью зависит только от тебя и, как следствие, от их реакции на твое присутствие. Ты для них новое лицо и к тому же сомнительное, учти это. И то, что ты уже видела их, еще ни о чем не говорит. Они могут общаться с тобой за пределами особняка, по долгу ли твоей работы или личным надобностям, но это не значит, что они признают тебя, когда ты окажешься внутри их крепости, которую они ревностно охраняют.

Я пожирала его взглядом и, понимающие кивнув, ответила:

–У них нет причин не принять меня. Я спокойна.

Баррон сканировал меня взглядом некоторое время, словно стараясь убедиться в чем-то. Потом очнувшись, продолжил собираться.

– Их глава не выходит никуда? Он так и сидит в особняке, как принцесса в крепости?

– Да. В этом нет необходимости. Все, что нужно, для него делают другие, они его подчиненные. В редких случаях он выходит из своей крепости, как ты выразилась. Ну судя по тому, какую жизнь он ведет, в этом действительно нет необходимости.

– М-да, хорошо он устроился.

Баррон пожал плечами и ответил:

– Это вампирский клан все же, не забывай.

И, продолжая собираться, добавил спустя пару минут, протягивая свой шелковый платок:

– И шею свою прикрой чем-нибудь. У тебя все еще видны следы. Не нужно, чтобы их видел Керран. На вот, шарфик.

Действительно, синяки от рук Декстера проходили долго и никак не желали оставлять мою шею. Я уж боялась, что они останутся навсегда. Конечно, столько времени прошло, большая часть их исчезла, но на шее предательски тонкими кривыми линиями все еще читались следы пальцев.

Я взяла платок и как могла обмотала его вокруг шеи, наблюдая за Барроном.

– Сейчас пока спешить не надо. Они более адекватны и активны ближе к вечеру. На, съешь витаминку.

Раскрыв ладонь, он протянул мне розоватую таблетку.

Удивившись этому жесту, я ответила:

–Да я не болею ничем, спасибо.

– Съешь. Это для профилактики, не повредит. Она сладкая.

Не желая более заострять внимания на такой мелочи, я покорно положила таблетку под язык, заметив, между прочим, что она вовсе не имела никакого вкуса. Все еще пребывая в удивлении от странных действий директора, я допустила мысль, что он, скорее всего, переживает за сегодняшний визит. Мне и самой бы стоило понервничать, но я оставалась спокойной.

Когда мы вышли из здания, солнце уже клонилось к горизонту, расточая мягкие золотисто-красные лучи. Ветер подозрительно молчал, словно уже уснув. Я не знала, где находится особняк, и понятия не имела, сколько до него ехать. Меня эти вопросы совершенно не занимали. В любом случае городок наш не имел внушительных масштабов, учитывая, что здания не лепились тесно друг к другу, но находились на почтительном расстоянии. Большую часть занимали его окрестности, где расположились уже многочисленные старые особняки.

Баррон сосредоточенно молчал всю дорогу. Я не стала мешать ему, так как сама пыталась настроиться на нужный лад. В конце концов неприятная дрожь понемногу начала побирать расслабленное тело. Успокоиться получалось с трудом и ненадолго. К моему удивлению, через сорок минут машина остановилась, мы даже еще не выехали за черту города, хотя и оказались на периферии. Здесь заканчивались городские здания и начинались особняки, чем дальше от города, тем ближе они лепились друг к другу. Мы же оказались как раз в самой пустынной области, среди редких особняков, скрываемых друг от друга парком или другими зданиями, совершенно сюда не вписывающимися, некоторые из них к тому же были заброшены.

В любом случае из всего вышеописанного я наблюдала только плотный круг деревьев, расступавшихся полукругом перед особняком. С виду совершенно обычный и неприметный. Таких, как он, в округе находилось немало – все исторические строения с декоративной лепниной на фасаде. Может быть, только этот по срокам простоял гораздо больше остальных, о чем свидетельствовали необычный декор, который теперь требовал реставрации. Кое-где, набегая снизу, стены забирал раскидистый вьюнок. Перед парадным входом имелась небольшая круглая площадка, засыпанная гравием, без всяких строений и украшений. Этот пяточек даже можно было бы назвать небрежным.

Немного удивленная, что такая сакральная обитель находится в столь обычном месте, я осматривалась вокруг. Директор прошел вперед и уже оказался возле огромного парадного входа. Я мельком скользнула взглядом по окнам. В них царила тьма, кроме черных стекол не видно было никаких штор. Осознание моего места нахождения только сейчас пришло ко мне в полной силе, из-за чего по позвоночнику пробежала волна мурашек. Вот тут-то меня и накрыло. Сердце предательски защемило, а мысли разбежались, как мыши от света. Я осталась одна, беспомощная в своей физической оболочке перед вечностью тьмы и небытия. Директор отворил дверь и свободно вошел в гигантскую приемную залу. Из дома повеяло холодом. Нас никто не встречал. У меня не хватало сил теперь удивляться мелким деталям, так как само событие стало чем-то из ряда вон выходящим. Я только и успевала осматриваться и глупо впитывать все, за что цеплялся блуждающий взор.

В особняке царила напрягающая тишина, все предметы окутал сумрак и еще что-то, но что я понять не могла… Возможно, показалось под гнетом впечатлений.

В целом помещение здесь ничем не отличалось от привычной для людей обстановки: старинные предметы интерьера – для любителей антиквариата, все расставлено и подобрано аккуратно и со вкусом. Видимо, Керраны благоволили именно к стилю прошлых веков.

Мы стали подниматься по главной лестнице, очень широкой и красивой. Под нашими ногами то и дело раздавались тихие поскрипывания. На верхней площадке из коридора к нам на встречу вышли две фигуры. Баррон оглянулся на меня. Все это время я опасливо семенила за его спиной на некотором расстоянии. Увы, я не успела уловить выражение его лица. Хотя мне и показалось, что он взволнован. На его месте я бы тоже волновалась.

Фигуры отделились от темноты коридора и молча остановились в ожидании. Мы, наконец, поднялись и директор заговорил:

– Ждет ли меня ваш глава?

– Прошу, – услышала я приглушенный голос, боясь выглянуть из-за спины директора.

Керраны расступились, пропуская нас вперед. Я отважилась взглянуть на одного из них и неожиданно встретилась с серьезным холодным взглядом. Мне стало не по себе. Видимо трудно здесь придется.

Нас проводили в большие апартаменты и усадили на мягкие диваны из хорошей, но полинявшей от времени ткани. Затаив дыхание, я оглядела комнату. Помимо нас и еще двух вампиров, здесь уже находился один. Он стоял к нам спиной и смотрел в окно, когда мы вошли. Теперь он повернулся и поприветствовал нас гордым сдержанным кивком головы. Двое других, девушка и молодой человек, тоже имели холодные строгие взгляды, все грациозны и гибки, как кошки, это чувствовалось в них даже сейчас, когда они стояли, не двигаясь. Как я узнала позже, девушку звали Стефаня, ее друга – Лука. Это была вампирская пара. Но пока я знала лишь то, что передо мной вампиры, и среди них теперь старалась различить главу клана.

Все они были одинаково хороши и величественны, и я терялась в догадках. Баррон был прав, говоря, что в особняке они ведут себя иначе. Внешний мир был для них враждебной средой, здесь же они могли полностью расслабиться, этот особняк действительно являлся их крепостью, по-другому и не назовешь.

– Где же ваш господин? – учтиво осведомился Баррон.

– Сейчас подойдет, – бросил ему один из вампиров. Девушка пожирала меня оценивающим высокомерным взглядом. Да, я явно ей и в подметки не годилась. Поэтому и много еще почему я предпочла скромно опустить глаза и даже не подумала ответить на ее “вызов”. Успокоившись, с одной стороны, что главы среди них нет, я продолжила ждать, надеясь, что он будет погостеприимней.

Вскоре дверь за нашими спинами открылась, заставив меня вздрогнуть, кровь отлила от лица. Я приготовилась увидеть его. Услышав шаги, я замерла. Только заметив, что из-за спины показалась фигура и, не останавливаясь, прошла дальше к окну, я подняла голову, встретившись взглядом с Эдвардом! Пораженная, я не могла ни вздохнуть, ни двинуться. Неужели он и есть глава клана?! Неужели мне так повезло? Сердце радостно забилось, от горла отступил огромный ком, освобождая дыхание. И теперь в душе робко зарождалась надежда. Вампир грациозно прошел к окну и повернулся медленно и лениво к нам лицом. Потрясающе красивый! Подумалось мне. Темные волосы его отливали, казалось, краснотой. Взгляд, диковатый и глубокий, поражал воображение, будоража его кучей приятных образов. Увы, я не смогла скрыть восхищенного взгляда, даже когда тот окатил меня небрежным холодом.

На секунду буквально от неожиданности, может быть, в его взоре проскользнуло удивление. Я поверить не могла своим глазам. Теперь передо мной стоял абсолютно чужой незнакомец, словно мы виделись в первый раз. Холодный и отчужденный, он выстроил между нами толстую стену. Пришлось с неохотой признать очевидность прошлых слов Баррона.

– Хотел бы представить вам Кееву, она моя ассистентка. Если вы не против, она будет помогать мне.

– Замену готовите? – губы Эдварда исказила ехидная холодная усмешка.

– Ну как знать, может быть, и замену, – стих совсем Баррон.

Эдвард помолчал с минуту. Потом добавил:

– С чем вы к нам пожаловали? Могу я поинтересоваться?

Вместо ответа Баррон достал бумаги из портфеля и протянул их Эдварду.

– Можете пока ознакомиться.

Пока он читал, на его лице то появлялись, то исчезали мрачные тени, от которых мне становилось не по себе. Тем не менее лицо его не покидало напряжение. Я не услышала, как к нему подошла Стефаня и, перегнувшись ненавязчиво через плечо, тоже окунулась в чтение. Двух других, казалось, документы не интересовали, они так и продолжали бездействовать.

В конце концов, оторвавшись от чтения, Эдвард изобразил на лице неприятную гримасу неизвестно что обозначавшую. Он не побеспокоился о том, что за ним стояла Стэфаня, которой пришлось невольно оторваться от чтения. Она покорно отступила, в то время как Эдвард, протянув бумаги директору, бросил пренебрежительно:

– Эти письмена вызывают у меня сомнения, – покачав головой, он добавил, – нет, нет. Вряд ли, они не придутся ему по вкусу… Вы опять строите замки на песке…

– Но почему же? Ведь я еще ничего не объяснил вам. Давайте подождем еще немного, и я все объясню.

Здесь уже все написано, зачем еще объяснять. Мы не возьмем на себя никакой ответственности, вам прекрасно это известно, – отрезал Эдвард.

Я все еще не отводила от него глаз, пытаясь разглядеть хоть немного знакомый образ. Найти хоть небольшую частицу прошлого тепла, как мне тогда показалось. Тщетно. Передо мной находился вампир во плоти: холодный, чужой и бездушный.

Он совсем не смотрел на меня, как будто Баррон сидел один, и если его взгляд устремлялся в том направлении, где сидела я, то он непременно проскальзывал мимо, как по пустому месту. Я старалась сдерживать свои порывы негодования, чтобы не задохнуться от них. Хотя стоило бы все-таки научиться контролировать свое самомнение, которое часто выпирало дальше, чем ему следовало бы.

– Могу я просмотреть бумаги? – робко осведомилась я, тут же испугавшись своей инициативы. За секунду в голове пронесся возможный разгневанный или небрежный взор Баррона и еще более небрежные и пренебрежительные лица вампиров. Однако все оказалось совсем не так.

Баррон аккуратно передал мне бумаги, как если бы я действительно имела здесь вес. Вампиры вообще никак не отреагировали. Лишь только Эдвард раз поднял невидящий взор и тут же убрал его.

Я принялась читать, стараясь с головой уйти в чтение, лишь бы только не замечать напряженной обстановки.

В документах речь велась о том, что Керранам предлагали пройти какие-то не то исследования, не то принять участие в изучениях. Слишком все абстрактно и расплывчато было в этих документах. Видимо, вампиры уже знали о чем речь, и здесь шли только лишь уточнения. Далее шло описание новых возможностей оборудования и того, что ученым удалось достичь, чтобы усовершенствовать его. В любом случае речь шла о какой-то опасности или опасностях. Только кому и что угрожало, я так и не поняла. И все эта информация помещалась на пяти больших листах.

Я вспомнила, что речь уже об этом велась и не один раз. Чего хочет добиться Баррон? Либо он так печется о безопасности вампиров, либо ему надоедают со своими услугами некоторые организации, либо вампиры настолько слабые, что не могут защитить себя сами, но не понимают этого.

В любом случае не трудно было догадаться, что беседа сейчас предстоит тяжелая, если она вообще предстоит. Эдвард, казалось, едва ли был намерен разговаривать. На их лицах проявилось напряжение и защита, с чем они готовились дать отпор устремлениям Баррона.

Пока я сидела и размышляла в таком духе, за спиной снова открылась дверь, и все вампиры явно оживились. Я была слишком глубоко занята своими думами, чтобы здраво воспринять их реакцию и обратить на нее должное внимание, так как было зачем.

Мягкой, еле слышной поступью в комнату вошел еще кто-то. Я не обращала на перемены внимания до тех пор, пока из-за спины не выплыла фигура и не нависла над нами с Барроном. Моя медитация над документами происходила почти с полным отсутствием в реальности, краем глаза я отстраненно заметила, что Баррон живо поднялся.

Мне стоило некоторых трудов тоже отвлечься от созерцания документов и поднять голову. Как раз в этот момент тот, кто стоял над нами, отошел в сторону, видимо, поздоровавшись с директором за руки. Мгновение, я увидела его фигуру. Очень высокий, но отлично сложенный, с широкими раскинутыми сильными плечами передо мной возник еще один вампир. Где-то на уровне подсознания я уловила благоговение остальных, когда они смотрели на него. Уловила странную дрожь, которая вдруг поднялась во мне неизвестно откуда. Не успела я толком что-либо понять, как он повернулся к нам лицом. На мгновение мир перестал существовать для меня. Возможно, я побледнела, а потом и покраснела. Не знаю, жила ли я вообще в этот момент. Только сейчас, словно удар молнии, на меня нашло озарение, что вот он – истинный глава клана. Даже Эдвард, да и все другие вампиры, вместе взятые, не могли сравниться с этим по своей благородности, величественности, чего-то всепоглощающего и вечного. Я не могла подобрать подходящие слова, чтобы описать это создание. Если бы мне сказали, что передо мной бог, я бы охотно поверила, потому что он имел вид поистине чарующий, гипнотический и неземной.

Я и представить не могла, что вампиры бывают еще и “такие”. Какие “такие”, как раз и не удавалось объяснить.

Волосы его темными волнами ниспадали на плечи и устремлялись ниже, подрезанные так, что самая длинная их прядь доходила до середины спины, самая короткая заканчивалась, едва касаясь плеч. Он носил старомодный темный сюртук из бархата, декорированный скромными черными кружевами и какими-то блестящими камнями. С сюртуком, что касается стиля, думается, он не расставался с девятнадцатого века.

Вампир, поздоровавшись с Барроном, взглянул на меня. Я же, привыкшая к холодности и черствости его сородичей, приготовилась встретить примерно такую же реакцию. Однако, подняв то и дело вздрагивающий взор на него и стараясь удержать его хотя бы ради приличия, заметила, что он смотрит на меня бархатным изучающим взглядом. Ошеломленная, я едва ли могла признаться себе, что совсем не вижу в нем того отвращения к людям, которое свойственно всем вампирам. Да, его лицо и взгляд источали серьезность и размеренность. Да, его глаза не лишены были холода – видимо, неотъемлемая черта вампиров. Но бесспорно, он был уникален по неповторимости взгляда. В нем обнаруживались еле уловимые нотки меланхоличности, какой-то хронической грусти и бархатной мягкости. Он стоял передо мной, гордо выпрямившись, но в то же время фигура его не отталкивала и не являла собой холодную стену. Лицо его, спокойное и бесстрастное, поражало тем не менее волшебством бархатных глаз. К тому же тонкие аристократичные черты лица отлично оттеняли представший перед моим воображением образ. Знал ли он, какое убивающее впечатление производит? Наверное, ему было не до этого. Человеческие девицы его вряд ли интересовали, только если как жертва. Учитывая, что в их клане имелись такие особи женского пола, что ему и на ум-то не приходило обратить свой взор в другую сторону. Все эти мысли пронеслись в голове буквально за минуту.

– Вы не против того, что я привел ее с собой? – начал Баррон, выводя меня из оцепенения своим голосом.

Только сейчас я поняла, что все это время глупо и восторженно созерцала вампира. В общем делала то, что мне строго запретили делать. С осознанием этой прискорбной мысли я вмялась в диван и приготовилась к самому худшему, уже чувствуя, что вампиры пожирают меня взорами, полными ненависти. Я боялась не то что смотреть по сторонам, но даже вздохнуть.

– Вы не предупреждали меня, – прозвучал до безумия мягкий приятный голос. Ладони и спина сильно увлажнились от испарины. Сознание сейчас вело внутри неравный бой с сердцем, доказывая ему, что так не бывает. Не бывает всего того, что я вижу и слышу сейчас. Помимо этого, не хотелось верить что он, наверное уже прочитал мои мысли и может теперь бесстрастно выгнать меня.

– Прошу прощения, но как я вас могу предупредить? И разве вам не рассказывали, что у меня…

– Эдвард что-то говорил мне об этом. Не будем тратить время на извинения. Они не к чему.

– Это моя ассистентка Кеева. Можно Эва, если вам угодно.

– Эва, – обратился ко мне директор официальным тоном, указывая ладонью на вампира, – глава рода Керранов, собственно, – Каэлан.

Я молчала, как идиот, вместо того чтобы произнести полагающиеся по приличию слова. Прискорбным оказалось мое положение здесь. Вместо того чтобы находится среди Керранов во всеоружии, с ясной головой и запасом здравых мыслей, я же имела сейчас разум младенца. Баррон, возможно, надеялся на меня, на мою чувствительность и наблюдательность, если бы он только знал, что сейчас творилось в моей голове, он бы непременно отстранил меня от должности. Однако в данный момент я не понимала даже таких элементарных вещей.

– Что она у вас молчит? – с легкой иронией в голосе осведомился Каэлан, – язык прикусила?

От этого предположения я покраснела и перевела растерянный взгляд на Баррона, заметив устремленный на меня ледяной строгий взор, который подействовал словно ушат холодной воды. Пора бы уже сдержать свои умилительные эмоции и взывать к разуму.

– Лично мне не задавали никаких вопросов, – постаралась ответить я, – будьте уверены в том, что если зададут, то непременно отвечу.

Я заметила движение за спиной главы Керранов и, устремив туда взгляд, уловила скользящую улыбку Эдварда, которую он старался скрыть тем, что отворачивался в этот момент к окну, прислонив палец к губам. В его лице сейчас появились знакомые мне оттенки, и я немного успокоилась на его счет.

Каэлан все еще смотрел на меня, когда я перевела на него взор. Но теперь, правда, он смотрел не в лицо, а на шею. И к моему ужасу лицо его приобрело истинные вампирские краски: появилась холодность и какая-то не то злость, не то мрачность. Он немного сдвинул брови, не сводя заблиставших остротой глаз с шеи. Сразу же машинально я поднесла к ней руку, чтобы убедиться на месте ли вообще платок, так как перестала ощущать его на время. К огромному облегчению он находился на месте и, более того, закрывал всю шею аккуратно и точно, непонятно тогда, что именно увидел там Керран. Не мог же он видеть сквозь ткань?

Он, заметив мой жест, нехотя отвел взор в сторону.

– Итак, я слушаю вас, – произнес он вновь своим бархатным голосом, – какие у вас дела ко мне?

Баррон протянул ему бумаги. Керран взял их и принялся читать, сосредоточенно и спокойно. За его спиной я вновь заметила ледяное лицо Эдварда, он явно ждал реакции Керрана и беспокоился.

Керран прочел бумаги и отложил их в сторону, все взгляды устремились на него в томительном ожидании. Я же смотрела на потрясающего вампира во все глаза не с целью услышать его мнение, но стараясь как можно лучше впитать этот мистический образ, рассмотреть как можно больше деталей.

– Что ты молчишь, – не выдержал Эдвард, – ты еще думаешь? Разве над этим надо думать?

Керран не взглянул на него, лишь только наклонил голову и прикрыл глаза на минуту.

– Мы ценим вашу заботливость, мистер Баррон, – ответил он наконец, – не раз мы уже вели подобные беседы. Есть такие вещи, которые не подвластны людям, а машинам тем более. Я не представляю, как работают ваши изобретения, но никто из нас не пойдет на это. Не стоит вмешиваться в наше существование – это может быть опасно для людей. Вам придется поверить мне на слово и удовлетвориться полученным от меня ответом.

– Позвольте заметить, – начал Баррон, – я видел эти приборы в действии, они выдают ошеломляющие результаты. Несомненно, есть вещи, в которых вампирское чутье сильнее, чем все человеческие знания, но есть и то, о чем вампиры и знать не знают.

– Почему бы вам не принять мою помощь и не довериться мне? Я давно знаю вас, Каэлан, неужели моя персона все еще вызывает у вас сомнения?

Баррон, казалось, готов был раствориться перед благородным вампиром, который сейчас смотрел на него гордым царственным взглядом, тем не менее не лишенным располагающей к себе доброты.

С одной стороны, смешно было наблюдать все услужливо-ластящиеся моменты поведения Баррона, с другой – он не мог не вызвать сочувствия, учитывая, как ему близки Керраны. Однако, наблюдая его, я точно не стала бы так себя вести с ними. В глазах вампиров я читала насмешку и снисходительность по отношению к Баррону, они едва ли воспринимали его всерьез. Общая картина выглядела так: они любезно согласились его выслушать, и он был за это признателен.

В глазах главного Керрана запрыгали мерцающие огоньки, когда он посмотрел на Баррона.

– Дело совсем не в этом, – тихо ответил он, – я ценю ваше внимание.

Я услышала, как захлопнулась дверь. Это Стэфания вышла очень тихо, не потревожив никого. Позже ушел Лука.

– Боюсь, вы не сможете ничего сделать. Человеческие силы все же очень ограничены, я не хотел бы напоминать вам об этом, друг мой, но вы вынуждаете меня. Не стоит лезть в то, что не подвластно вашему разуму.

– Подумайте. Прошу вас. Это в ваших же интересах. Со своей стороны гарантирую вам, что никаких проблем от моих коллег не возникнет. У меня есть проверенные, надежные люди.

– Прошу прощение за грубость, – отозвался Эдвард, – но мы не обязаны защищать вас. Мы вам ничем не обязаны. Так с чего бы вам не понять то же самое и для себя?

Керран метнул на Эдварда строгий взгляд и поднял руку, призывая того к молчанию.

– Но о вас уже знают слишком многие. Не в моих силах вернуть время вспять и скрыть ваше присутствие здесь. Кроме того, наличие тварей очевидно. Мы не можем закрывать на это глаза, так как жизни людей в прямой опасности.

– Не надо, – ответил Каэлан, – скажите мне вот что. Какие там новости относительно тварей? Не нападают ли они вновь?

– Все тихо. Их становится все меньше и меньше. Вы делаете что-то или они сами вымирают?

Теперь вышел Эдвард, явно недовольный беседой, и мы остались втроем.

– Откуда мне знать. Я не интересуюсь этими существами и их воспроизводством тоже. Мы делаем все, что было обещано людям. И я не знаю, способствуют ли этому Керраны или нет.

– И вы никак не можете повлиять на ваших… подчиненных? – осведомилась я, не уверенная правильно ли подобрала последнее слово, ожидала реакции Каэлана.

Он посмотрел на меня своим проникновенным бархатным взором, может быть, более внимательно, чем следовало бы, и ответил:

– У людей одни порядки, в кланах вампиров совершенно другие. “Повлиять” – это не совсем точное слово. Наши отношения достаточно сложные для понимания, и, чтобы ответить на ваш вопрос, мне нужно будет начать объяснять с самого начала. Понятие влияния у нас как таковое не включает в себя все те компоненты, которыми вы его наделяете. У нас оно в некоторой степени меняет свой смысл.

Меня заинтересовал еще один неожиданно появившийся вопрос, вызванный тем, что нам были предложены напитки, Керран же присоединился к нам, взяв свой хрустальный бокал. “Удивительно, – подумалось мне, – как могут вампиры пить еще что-то, помимо крови?” Но, посчитав такой вопрос рискованным, я решила не задавать его.

Почти сразу же после того как мы опустошили наши бокалы с сикерой, Баррон принялся собираться.

Прежде чем уйти, он красноречиво взглянул на Каэлана и произнес приглушенным тоном:

– Могу я все-таки рассчитывать на то, что вы подумаете еще раз и примите мое предложение? Я уверен, что смогу быть вам полезным, только позвольте мне действовать.

Наградив моего директора таким же красноречивым взглядом, в котором я уловила легкие оттенки грусти (или же мне показалось), благородный Керран ответил ему также тихо, мотнув головой:

– Вряд ли. Очень вряд ли.

– Ясно. Тогда, может, вы хотя бы подумаете о предложении? – в голосе директора звучала мольба. Его тон вызвал у меня некоторое удивление.

Я смотрела то на босса, то на изумительного вампира, пытаясь понять, что происходит.

– Только ради того, чтобы не обидеть вас. Я подумаю.

– Хорошо, тогда оставлю бумаги, чтобы вы ознакомились с ними. Все же в спокойной обстановке вероятность обдумывания повышается.

Директор не стал совать бумаги Керрану, но положил их на столик, не сводя глаз с вампира.

Керран протянул свою аристократичную фарфоровую ладонь Баррону, тот крепко пожал ее. Я ожидала, когда он повернется ко мне, уже предвкушая его взгляд и обходительность, в конце концов, я рассчитывала на них, чтобы прямо заглянуть в его лицо. Однако, к моему негодованию, он лишь мельком взглянул на меня ничего не выражающим дежурно-приветливым взглядом и кивнул головой.

“Нет, – подумала я, – это удивительный вампир!”

– Вот так всегда, – буркнул Баррон, когда мы оказались в машине, – я натыкаюсь на ледяную стену отчуждения, несмотря на неиссякаемую помощь с нашей стороны. Мы постоянно ведем одни и те же беседы, все одно и то же. Они не могут прогнать меня, я не могу добиться от них того, что нужно.

Я хотела сказать ему что-нибудь, но не могла подобрать нужных слов. В душе понимая, что происходит, я не могла сформировать нормально мысли.

– И как ты думаешь быть мне полезной? Ты видела, как все происходит… Какой-то замкнутый круг.

Директор чертыхнулся в чувствах и отвернулся к окну.

– Ничего, найду выход, – с уверенностью заверила его я, сама не представляя каким образом, – позвольте мне получше изучить их. Если вы хотя бы позволите сопровождать вас. Этого будет вполне достаточно.

Баррон посмотрел на меня, но ничего не ответил. Видимо, не поняв, что я хочу донести своей речью. Всю дорогу до моего дома мы молчали. Оба растерянные и удрученные.

Мне не спалось почти всю ночь. Ворочаясь с одного бока на другой, я то открывала, то закрывала глаза. Глава клана не выходил у меня из головы, а точнее его уникальность и поразительность. В нем сочеталось и перекликалось столько тайн, недомолвок, настроений и чего-то еще, что я не знала, за что уцепиться и как его охарактеризовать. Может быть, его вампирская сущность делала его таким многоликим? Задавая себе подобный вопрос, тут же вспоминались другие вампиры. Да, несомненно, все они были уникальны, и все несли в себе тайну: кто-то меньше, кто-то больше. В Декстере, например, я не увидела ничего, кроме пустой животной оболочки, в то время как Эдвард был поразительным по-своему, и тем не менее совершенно отличался от Каэлана.

“Нет, – думала я, – если Каэлан глава клана, то это не случайно. Он истинный бог и прирожденный правитель”.

О том, что мне предстоит, думать пока не хотелось. Я решила понаблюдать за ними и быть максимально осторожной и тактичной, и, конечно, искренней. Им нет причин отталкивать меня. При таких мыслях ладони от напряжения покрывались испариной, и от нервного возбуждения начиналась редкая мелкая дрожь.