Текст книги "Юкия (СИ)"

Автор книги: Лия Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 34 Фетишист

Я висела в воздухе и глумилась над обломками так, как только мне подсказывала моя ярость, подпитываемая чувством, что от каждого моего движения объекту моей ненависти становится всё больнее…

Но в одно мгновение на меня вдруг накатила усталость. Я наконец почувствовала, что борьба с гравитацией отнимает очень много сил. Но ярость ещё полыхала во мне адским пламенем. Я попыталась поднять с земли самый большой камень, ещё минуту назад это было бы легко, но теперь я это сделать не смогла, я будто пыталась поднять его собственными двумя руками. А силы… они понемногу утекали. Я изо всех сил держалась в воздухе, но тщетно.

Уже через несколько мгновений я рухнула на руины. Фокус сказал, что это моя фантазия, но боль от падения была вполне реальна. Я с трудом приподнялась, по рукам стекала кровь, в рваных ранах плоть перемешалась с песком, мелкие камешки глубоко вонзились в кожу, причиняя при каждом движении ещё больше боли.

В сказках обычно пишут, что нужно следовать своим чувством. Я последовала. И что? Лежу на обломках и не могу сделать не одного движения, чтобы не почувствовать адскую боль. Я думала, что с появлением волшебства моя жизнь превратиться в сказку. Так оно и было: добрые и пушистые зверюшки-домовые, богатый отец, который не навязывает свою волю, а всегда спрашивает, чего я хочу, подруга-детектив, необычный друг с длинными волосами и разными глазами, любовные письма на день рождения – разве всё это не сказка?! Вот я и жила по её законам: верить в себя, доверять своим чувствам… жизнь второй раз мне напомнила, что я не в сказке живу, либо это очень жестокая сказка.

Я закрыла глаза, пытаясь терпеть боль. Больше всего мне хотелось плакать от боли, от собственной беспомощности, от несправедливости, но лёгкие жутко болели и трудно было даже чуть-чуть вздохнуть. К горлу подкатился ком, делая ещё больнее, и я почувствовала, как по щеке катиться слеза, пощипывая в свежих грязных ранах.

– Леста! Леста! – кричал кто-то всё громе и громче. – Проснись, пожалуйста! Проснись! Леста!

Аарон… этот предатель. Если бы он только знал, что я его слышу и что я не сплю. Если бы он только знал, что я хочу с ним сделать тоже, что и с Фокусом…

– Такие раны во сне не получают, – как всегда, серьёзно говорил Лёва. Надеюсь, что он всё ещё за меня. Надеюсь, что он не знает, что тот, на кого он напал, был прав.

– Лёва… – еле сумела я выдавить из себя. – Ты… ты ещё… за… меня?

– Я же твой домовой, – уже мягче ответил кот. – Я всегда за тебя.

Я почувствовала пальцами его мягкую шерсть. Это было совсем не больно, наверное, пальцы не были ранены.

– Леста, – облегчённо выдохнул Аарон. – У тебя талант попадать в неприятности.

– Пре… датель… – снова с трудом выдавила я, но уже сумела приоткрыть глаза, хотя всё вокруг расплывалось, ведь очков не было. Они слетели во время падения.

– Я?! – не понял парень.

Мои глаза сумели сфокусироваться, теперь я видела его, хоть и нечётко. Глаза разные, только теперь я заметила, что один совсем, как у Фокуса, даже взгляд такой же. Не удивительно, он же его сынок и неудавшийся эксперимент.

– Да, ты… – я с трудом привстала. Похоже, раны, полученные мной в моей безумной «фантазии», оставались все и в реально мире. – Ты всё знал о… о Фокусе, но… ничего… совсем… не сказал…

– Значит, это всё случилось из-за того, что ты узнала правду? Я тоже вспылил, когда Фокус рассказал мне, но сейчас я понимаю, что он такой, как он есть: не хороший и не плохой, добрый, но любит врать, всегда даёт выбор, а не решает за тебя, но всегда что-то скрывает.

– Значит… значит, ты… принял его? – я больше не могла злиться. Во мне осталось только отчаяние, усталость и боль, как физическая, так и душевная. – Ты смирился с тем, что… ты неудачный эксперимент?

– Сразу мне было противно, а потом привык, – развёл руками парень.

– Может хватит просто так разговаривать? – зашипел Лёва. – В медпункт пошли!

– Идти сама сможешь? – забеспокоился Аарон.

– Да, – неуверенно сказала я и попыталась встать, но первый шаг мне дался с болью, второй тоже.

– Так не пойдёт, – покачал головой Аарон, забежавший вперёд меня.

– Что ты делаешь?! – не смотря на боль, заорала я, когда он поднял меня на руки. – Поставь на место!

– Ты сама не дойдёшь, – возразил он. И снова взгляд его зелёного глаза напомнил мне Фокуса. Теперь ненависти во мне уже не было, мой разум, уже, наверное, понял, что, пока не вернутся силы, в ненависти нет смысла.

Когда Аарон вошёл в Юкию, я заметила трещины на стенах, разбитые окна и кое-где обгоревшие шторы. Только это Фокус не сумел удержать. Если бы не он, то это место было бы в руинах из-за меня. И мне стало страшно. Я чуть не убила невиновных и даже не знавших ничего студентов и учителей, а он их спас. И кто после этого злодей? Кто после этого безумный маньяк?!

– Тебе плохо? – забеспокоился Аарон.

– Нет, ничего страшно, – прошептала я, чуть отвлёкшись от жуткого осознания того, что натворила.

– Ого! И что случилось? – удивилась врач, когда увидела мои раны.

– Я просто упала, – попыталась я оправдаться.

– Ага, с чердака на камни, – недовольно выпалила женщина. – Ну-ну, тебе повезло, что ничего не сломала. Часть ран я тебе залечу, остальное заживёт само. Слишком много будет всё сразу лечить.

– Угу, – только кивнула я.

Хорошо, что врач была с волшебством земли, у таких лучше всего получается целительная магия.

Врач что-то шептала и медленно водила руками по моим ранам, они немного болели во время этого, но и затягивались на глазах. В итоге остался только разобранные локоть и колено, которые уже медсестра перевязала, поскольку врач очень устала от сеанса волшебства, и много маленьких царапин. Половину заклеили пластырем, а царапинки из второй половины были слишком уж мелки, так что их оставили без внимания.

– И что, я предатель только потому, что не ненавижу Фокуса? – многозначительно поднял бровь Аарон, когда медперсонал удалился, уставив меня лежать на кровати с белыми больничными простынями.

– Ну, разве то, что он Томас Миге ещё недостаточный факт для ненависти? – устало сказала я. Мне самой это действительно казалось достаточным.

– Леста, ты, наверное, ударилась головой, – строго заявил Лёва. – Поспи, а потом будем говорить.

– Не надо, Лёва, – вмешался Аарон. – Она права. Только не надо, чтобы все это знали.

– Вы что, оба свихнулись!? – приглушив голос, зашипел кот. – Он мёртв, и давно.

– Мертво только его тело, а разум продолжает жить в другом теле, – Аарон тяжело вздохнул, сделал шаг к стене и прислонился к ней. – Тогда он действительно не рассчитал свои силы и потерпел поражение в виде смертельной раны. Он бы умер, если бы не заметил, как неподалёку пробегал человек. Тогда Фокус пошёл на отчаянный шаг, он просто поменял местами свой разум и разум того человека. Удачных экспериментов в таком деле история ещё не знала, но у него получилось. Почему все решили, что это был вор? Потому что Зимин, волшебник, который якобы убил этого маньяка, заявил, что последними слова убитого были про ограбление соседей. Фокус хорошо овладел магией переноса, но, похоже это был слишком трудный трюк для него, а может, просто этот случай его кое-ему научил. В общем, деятельность маньяка он потом бросил. Сначала просто трудно было освоиться в чужом теле, а потом просто не захотел.

– Хорошая история, – фыркнул Лёва, – но на правду мало похоже.

– В конце девяностых Фокус женился на моей матери, – не обращая внимания на неверие домового, продолжил парень. – Планировалось, что я буду его первым и единственным экспериментом. Мама об этом, конечно, не знала сразу. Он пытался магией замещения изменить мою ДНК, поставить участки, выуженные из крови его жертв ещё до моего рождения, но мама заподозрила неладное. Она сбивала его эксперименты. После моего рождения Фокус решил проверить мою ДНК, для этого просто взять кровь на анализ. Всё бы хорошо, но вмешалась мама и у Фокуса дрогнула рука. У меня до сих пор шрам от этого остался. Ну, а после они развелись. Когда мне было двенадцать, я откопал где-то в старой маминой записной книжке номер Фокуса и позвонил ему. Он оказался приятным человеком и сразу мне понравился. Мама была против того, чтобы мы виделись. Она рассказала, что это он мне сделал этот шрам. Я спросил о этом у Фокуса, точнее допытывался, как ты. Тогда он взорвался и рассказала мне всё о своём прошлом и упомянул свой неудачный эксперимент, то есть меня. В ДНК нового тело Фокуса не было магии иллюзии, так что мне повезло, что я вообще родился волшебником. А разные глаза, возможно, от природы, а возможно, последствие его экспериментов и мама не все его попытки заменить мою ДНК сумела прервать. Я тоже его некоторое время ненавидел, а потом привык. Иногда общаюсь с ним. Он сумасшедший, но я бы не назвал его плохим человеком.

– Он же играл с жизнью! – возразила я.

– Он учёный-генетик, помимо того, что волшебник, – покачал головой Аарон. – Я сразу не знал, почему он хочет тебя удочерить. Только после того, как он сказала, что ты – «удачный эксперимент», я сразу понял, в чём тут дело. Прости, что сразу не рассказал.

– Ты думаешь, что это нормально? – тяжело вздохнула я.

– Аморально, заслуживает осуждения, но не наказания, по-моему, – пожал плечами Аарон.

– Подождите, – снова зашипел Лёв. – Кто-нибудь объяснит мне, что такого аморального сделал Фокус с тобой, Леста.

– Он меня создал из ДНК, которую выудил из крови известных волшебников, – закрыв глаза, выдохнула я.

– Звучит бредово, – покачал головой кот. – Вам обоим надо выспаться, а, возможно, и сходить к психиатру.

– Хочешь кое-что смешное расскажу, чтобы разрядить обстановку? – почему-то предложил Аарон.

– Ну? – мне не очень-то хотелось шуток, но послушать было можно.

– Фокус – фетишист. Он обожает очки. Ему сейчас не надо их носить, ведь у вора было хорошее зрение, но он всё равно носит для имиджа. Наверное, и тебе ДНК подправил, чтобы ты до рождения стала соответствовать его идеалам.

От этого смешно мне не стало и Лёве тоже.

– Быстро домой и выспитесь, оба! – скомандовал домовой после нескольких секунд молчания.

Глава 35 Создатель и создание

После таких повреждений меня освободили от занятий, так что я весь день провалялась в кровати, то проваливаясь в сон, то просыпаясь снова. Мне ничего не снилось, да и я сама боялась, что снова сделаю то, что Фокус назвал новым видом магии. Фокус… ненависть к этому волшебнику уже поутихла во мне, но простить я его ещё не могла.

За что я его ненавидела? Может, за то, что он причинил другим много боли и страха, пока был неуловимым маньяком. Но это давно осталось в прошлом и стало страницами учебников. В истории были куда более ужасные люди, чем Фокус, но их не ненавидели за это. Может, потому что он играл с жизнью? Но он создал меня. Создание не должно ненавидеть своего создателя. Возможно, я его ненавижу за ложь. Ложь, которой он пользовался, чтобы я была его хорошей куклой. Нет, ложь – это меньший из его грехов, многочисленных грехов. Пусть я могу найти оправдания на любой, но для прощение этого мало. Да, я ненавижу Фокуса за всё, что он сделал. Он прав, что он не ангел, ведь он самый настоящий демон. А с демоном можно справиться только одним способом – убить его…

От таких мыслей я вскочила.

– Ты куда? – заорал Лёва.

– Закончить то, что не успела, – кратко бросила я, одевая куртку.

– Я с тобой!

– Значит, ты мне веришь?

– Да, – тяжело вздохнул кот. – Я не хотел говорить, но я не чувствую себя больше домовым. Я слишком к тебе привязался, теперь дом для меня не важен. Возможно это из-за того, что ты единственная из всех моих подопечных, которая вечно попадает в неприятность. Я не могу защитить тебя, находясь дома, да и в таком месте он не нуждается в защите, в отличие от тебя.

– Отлично, теперь силы будут равны.

Фокус уехал после работы домой, так что я отправилась туда. Пока я добралась, уже стемнело. В почти пустом автобусе я, делая вид, что по телефону пересказываю фильм, рассказала Лёве всё. Вопреки моим ожиданиям, он не стал меня отговаривать, он поверил мне и послушался.

– Не пускай к нам Викторию, – отдала я приказ Лёве. Думала, что он захочет пойти со мной, ведь он всегда строил из себя моего заботливого папочку.

– Ладно, – вздохнул он. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Я знала, что Фокус любит сидеть у камина вечерами и смотреть на огонь. Он и в этот раз оказался в комнате с камином.

– Что-то ты поздно, – в своей обычной манере, не поворачиваюсь, заявил волшебник. – Давай уже, сделай, что хотела.

Так просто?! Нет! Не может быть всё так просто! Не может! Он точно будет сопротивляться.

– Ну? Что такое? Боишься? – Фокус засмеялся. – Вот он я. Убей меня, если хочешь. Смерть от твоих рук я приму с удовольствием. Я считаю, что только ты можешь решить, жить мне или умереть, ведь ты самое совершенное моё создание.

Во мне полыхала ярость, ненависть к тому, кто сидел ко мне спиной и даже был слишком горд, чтобы повернуться мне. Его гордыня просто зашкаливала! Это было невыносимо!

Я сняла ограничитель воздуха и притянула к себе нож, так любезно оставленный кем-то на столе и блестевший лезвием в отсветах пламени. Мне не хотелось убивать его волшебством, тем, что он мне дал, к тому же этот метод был ненадёжен слишком, ведь волшебством его один раз уже убили.

– Слишком медленно, – вздохнул он и, подняв руку, поманил меня к себе указательным пальцам. Какая-то сила подхватила меня и понесла по комнате. Прежде, чем я успел сообразить, что происходит и убрать это воздействие, я оказалась в двух шагах от его кресла. Фокус всё ещё не поворачивался.

Что ж, он мне помог, значит, сам хочет, чтобы я это сделала. Единственное павильоне желание маньяка, и я его исполню. Это будет мои последним подарком ему.

Я крепко взяла нож двумя руками, сделала шаг и занесла лезвия прямо над объектом своей ненависти.

– Всё равно медленно, – Фокус был недоволен. – Я же вроде зашивал решительность в твою ДНК, хотя… возможно, у тебя воспитали нерешительно. Плохое воспитание – вот, что всему виной.

От таких слов я зарычала, как дикий звери и… ударила.

Но остановила я миллиметре от плеча Фокуса, он будто завяз в чём-то невидимом.

– Ты что, хочешь причинить мне много боли, чтобы я умолял о смерти, а потом всё равно умер от потери крови, а не из-за тебя? Думал, что таких, как я, нужно убивать мгновенно и точно, чтобы потом случайно не восстали. Если нет, то я разочарован. Такой удар может причинить только боль, но не смерть, – Фокус снова поднял указательный палец в воздух и медленно повёл его перед собой. Нож что-то потащило следом. Спустя несколько мгновений лезвие было у горла. – Вот так лучше. Теперь продолжай.

Странно, что он мне помогает. Он что, считает меня настолько слабой и глупой, что не могу его убить?! Только я попыталась перерезать ему глотку, нож снова что-то резко остановило.

– Кстати, я забыл, – вдруг вспомнил Фокус. – Это не обязательно, но просто чтобы у тебя не осталось ощущения недосказанности.

После последнего слова я кожей почувствовал холодный ветер и колкие снежинки.

– Томас! Томас! – кричала маленькая девочка, пытающаяся бежать по снегу, но постоянно спотыкающаяся. – Томас, где ты? Томас!

Она споткнулась обо что-то под снегом, упала и захныкала. Из темноты появился мальчик, похожий на того, что был на фото, но немного старше его. Он склонился над девочкой и погладил её по голове:

– Не бойся, Эмма. Я здесь.

Как ни странно, его голос не заглушал ветер. Вой бури будто вообще стих.

– Тут так холодно, – хныкала девочка. – Может, пойдём домой?

– Зачем? – удивился мальчик. – Дома не будет чудес.

Он повёл рукой в воздухе, и над детьми появился купол, пролетая через который каждая снежинка превращалась в маленькую бабочку.

– Ты волшебник? – робко спросила девочка.

– Наверное, да, – кивнул мальчик.

– Ура! Мой брат настоящий волшебник!

Я невольно улыбнулась, глядя на такую добрую картину. Я хотела посмотреть, что будет дальше, но волна снега закрыла детей от меня. Когда ветер улёгся, передо мной была уже тёмная комната с кучей книг. У стены стол и диван, на котором лежал юноша, очень напоминающий того мальчика, что я видела до этого, и в тусклом свете свечи читал книгу, временами прерываясь и повторяя прочитанную строчку.

– Ich habe in großes alte Stadt gehen. Es gibt viele gute Orts, aber mir findet immer besonders Stadt, diese Stadt mit seinem alten Schloss und tief Fluss, mit große Uhrturm und… (нем. Я гулял в большом старом городе. Есть много хороших мест, но мне нравится особенный город, этот город с его старым замком и глубокой рекой, большой часовой башней и…)

– Томас, – в комнату вошла девочка лет десяти. – Томас, может, хватит читать? Ты сегодня ничего не ел.

– Я знаю, – фыркнул парень. – Не мешай. Завтра поем. Ты же хочешь, чтобы я стал волшебником? А без этого я не смогу. Ты иди спать, а я ещё почитаю. …mit große Uhrturm und hoch Ratuschgebeude… (нем. … с большой часовой башней и высоким зданием ратуши…)

С полок посыпались книги и снова закрыли от меня всё. Дальше появилось нечто похожее на лабораторию. Большой аквариум стоял в центре. Человек в белом халате, похожий на того юношу, но боле взрослого, взобрался по ленинце и потрогал воду.

– De la chaleur. Ainsi, pas de risque de mourir d'hypothermie. Mais… je ne suis pas sûr que je peux t'aider. J'ai encore mal bon la magie de la terre. (франц. Достаточно тёплая, значит, нет риска умереть от переохлаждения, но ты точно уверен, я ещё плохо владею магией земли, если что вылечить тебя будет трудно.)

– Je sais pas. (франц. Я знаю), – другой человек скинул халат и бросил его на кресло. – L'important pour le moment n'est pas ma vie. Il faut pour nous n'est pas trouvé avant que nous prendrons possession de toutes sortes de magie. Descends. (франц. Главное не моя жизнь, а чтобы нас не накрыли раньше, чем мы овладеем всеми видами древней магии. Слезай.)

– D'accord, mais je ne suis pas encore sûr. (франц. Ладно, но я ещё не уверен.)

– Thomas! Nous n'avons pas le chemin du retour! (франц. Томас! У нас нет пути назад!) – прикрикнул напарник, закрепляя что-то металлическое и, похоже, очень тяжёлое у себя на ноге.

– Bien, Simon. Bonne chance. (франц. Ладно, Симон. Удачи.)

Вода выплеснулась из аквариума и снова закрыла мне обзор. Дальше передо мной предстало поле и одинокий курганчик посреди него. Перед ним стоял Томас и с грустью смотрел на бесформенный валун лежащий рядом. Тяжело вздохнув, Томас подошёл к камню и провёл по нему рукой. Поверхность стала гладкой, будто отшлифованной и появилась надпись: «Ici se reposer Simon Lani, injustement enterré comme un criminel Ici se reposer Simon Daine, injustement enterré comme un criminel». (франц. Здесь покоиться Симон Лани, незаслуженно похороненный, как преступник.)

Трава вдруг выросла, закрыв мне камень и Томаса. Я оказалась в старом здании, которое, казалось вот-вот обрушится. На обломках в центре комнаты лежал уже знакомый мне волшебник, закрыв глаза рукой и тяжело дыша.

– Спасибо, – послышался тихий голос из неоткуда.

– Ты свободен, больше не будет этих недоэкстрасенсов, – с трудом прошептал Томас.

– Я знаю, но… я тебе так плохо из-за меня, ты не должен был помогать мне, но помог…

– Не стоит благодарности. Я не ради выгоды этого делал.

– Да, но… мне некуда теперь идти. Мой дом почти разрушен, а я больше не привязан к нему. Можно… можно остаться с тобой?

– Ты хочешь материального хозяина? – волшебник глубоко вздохнул и с трудом приподнялся.

– Я не хочу быть один. Прошу, забери меня и дай мне имя.

– Имя? – сев, Томас задумался. – Мне нравится имя Виктория. Это значит победа.

– Я знаю и мне тоже оно нравится, так что зовите меня Виктория, – голос, который до этого принадлежал существу неизвестного пола, стал женским, а перед волшебником материализовалась чёрная немецкая овчарка. – Я боду Вышей слугой в благодарность за спасение от вечных мук.

Томас по-доброму улыбнулся:

– Ну, не надо так пафосно, давай ты просто будешь моим другом, – он протянул руку и погладил говорящую собаку по голове. Та от удовольствия опустила уши. – Знаешь, я хотел бы посмотреть на тебя в облике грифона, но не сейчас, этого не должны видеть люди.

Дом начал рушиться, закрыв от меня обломками и пылью Фокуса и Викторию. Теперь я была в городе ночью. Фонари горели только вдали, а там, где стояла я, с трудом различались силуэты. Я вздрогнула от резкого шума: кто-то пробежал, за ним второй. Неизвестно откуда первому что-то упало н голову, и он упал без чувств. Подбежал второй, щёлкнул пальцами – и его левая рука превратилась в факел, правой он взял из сумки шприц и аккуратно ввёл его в вену человеку, лежащему без чувств.

– Отлично, Карл Бин готов. Биография хорошая, да и внешность легко подделать. Если вдруг покончит с собой, можно будет назваться его именем.

Тьма снова сгустилась и закрыла от меня всё. Когда чуть прояснилось, я увидела уже другой переулок. Куда-то спешил полный человек, вдруг с крыши на него начали падать кирпичи, но они сгорали в воздухе. Когда они закончились, человек бросился бежать но не успел, ему дорогу преградил другой, худой и высокий.

– Не двигайся и всё закончится быстро и почти безболезненно, – второй щёлкнут пальцами, и толстяк потерял возможность двигаться.

– Вампир, – только и успел прошептать он.

Толстяк стонал и рычал, пока напавший закатывал ему рукав и вставлял иголку в вену. Забор крови ещё не был закончен, когда Вампира отвлекли: пробегая мимо, кто-то толкнул его. Одного момента замешательства было достаточно, вспышка пламени – и вампир уже лежал на асфальте со сквозной дырой в груди. С трудом он повернул голову и что-то прошептал, истекая кровью.

– Доигрался наконец! – выпалила недавняя жертва.

– Странно, – с трудом выдавил из себя смертельно раненый. – А я ведь только хотел ограбить соседей.

– Что? – с удивлением переспросил толстяк, но напавший на него уже был мёртв.

Глубоко вздохнув, чтобы избавиться от страха, недавняя жертва быстрым шагом отправилась прочь и даже не заметила, испуганно трясущегося за углом того, кто на мгновение отвлёк маньяка.

– Не верю, – прошептал он, попытавшись встать. – Как трудно управлять чужим телом. Почему?!

Ещё раз сгустилась тьма, и я снова оказалась в лаборатории, где на столе стояло множество пробирок с кровью, а рядом сидел Фокус в белом халате и рассматривал что-то в микроскоп.

– Это сюда, – он щёлкнул пальцами. – А это сюда. – Он ещё раз щёлкнул пальцами. – Как же я тебя назову? Виолетта? Доминика? Селестия? Точно! Селестия. Осталось придумать фамилию. Надо будут глянуть в списке моих якобы жертв. Может, у кого-то из них была красивая фамилия. Ой! Не так. Говорил же я себе: не отвлекаться во время работы…

Стол затрясся, кровь из пробирок вылилась на пол и волной закрыла меня. И вот уже передо мной общественный туалет, при чём мужской и почему-то пустой.

Вдруг забежал Фокус, поставил сумку внушительных размеров на подоконник и достал большую лабораторную склянку, в каких обычно спиртуют животных, но вместо зверя там был младенец, при чём вполне живой.

– Так, у меня одна попытка, – напомнил себе волшебник.

Он взял склянку обеими руками, закрыл глаза и сконцентрировался. Спустя мгновение внутри был другой ребёнок. Он выглядел, как будто вылез из экрана, на котором крутят фильм ужасов: сросшееся пальца, кривая голова, один глаз сползший на щёку и впавши нос. Меня аж передёрнуло от такого зрелища.

– Получилось, – с облегчением вздохнул Фокус. – Ну, и уродец был у тебя внутри.

Порыв ветра выбил окно и заставил меня закрыть глаза, когда я их открыла, я была снова дома у Фокуса, в комнате с камином. Хозяин дома сидел на другом кресле, а рядом с креслом на полу лежала Виктория уже в привычном своём облике грифона.

– Вы что, Ваш родной сын и Ваше создание должны дружить? – спросила домовая.

– От этого не должно быть вреда, – рассудил волшебник. – Она меня боится, возможно, он сумеет ей доказать, что я не такой уж и пло…

Он не успел договорить, а в комнату ворвался Аарон.

– Зачем тебе Леста? – вместо приветствия начал он.

– Она талантливая волшебница, в отличии от тебя, хотя она ещё этого не знает, – безразлично бросил Фокус. – Я же тебя сразу предупредил, что не отказываюсь от тебя, но моим наследником будет действительно талантливый волшебник. Забыл?

– Помню, – прошипел парень.

– Вот и хорошо. Можешь идти. Или деньг нужны?

– Леста знает, что я твой сын?

– Это я у тебя хотел спросить, – Фонус помолчал. – Значит, нет. И, наверное, будет лучше, если и не узнает, а то ещё возненавидит нас обоих.

Аарон молча собрался уходить, но тут фраза отца его остановила:

– Я понимаю, что Селестия очень красива и вы с ней во многом похожи, поэтому очень дружны, но не вздумай в неё влюбляться. Она и биологически, можно сказать, твоя сестра. Да и к тому же я её не для любви создавал, а для изучения магии.

Спокойно выслушав это, но ничего не ответив, Аарон вышел.

– Вы уверены, что он не ослушается? – забеспокоилась Виктория, глядя на дверь, закрытую за собой гостем.

– Я его хорошо знаю, – без вложения заговорил Фокус. – Даже если ослушается, потом сделает всё, чтобы это исправить…

В последний раз сгустилась тьма, после которой я снова держала нож у горла моего приёмного отца, нет, моего создателя.

– Теперь недосказанности не останется, – заключил он. – Всё, что считал нужным, я тебе показал. Теперь давай.