Текст книги "Открытка"
Автор книги: Лия Флеминг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
– Вам не нравится атмосфера в клубе?
– Ну, если вы катаетесь верхом или хорошо плаваете… На женщин тут смотрят как на призовых лошадок. Впрочем, нужно еще суметь попасть в их круг. Но мой вам совет: не спешите вливаться в их ряды. Так забавно наблюдать со стороны, как они все без исключения липнут к жене нашего посла, будто та медом намазана. Жалкое зрелище! Так пятиклассницы топчутся вокруг своей классной наставницы.
Калли рассмеялась.
– Я пока никого не знаю в Каире. Но увиденное здесь немного обескураживает. – Инстинктивно Калли почувствовала, что этой женщине можно доверять.
– Бедняжка! Вас можно только пожалеть! Не удивлюсь, если Тоби пропадает целыми днями, да и ночами тоже бог знает где! Все пытается построить свою империю в песках Сахары, наивный человек! Кеннет точно такой же! По-моему, я просто обязана взять вас под свое крыло! Вы рисуете?
Калли отрицательно покачала головой.
– Нет! Я мало занималась рисованием. Да и потом, здесь слишком жарко для сеансов на пленэре. Но я люблю кататься верхом.
– К жаре вы со временем привыкнете. Вам нужно начинать обустраивать свою собственную жизнь на новом месте. Пора подыскать себе занятие по душе, иначе вы просто свихнетесь от безделья! Вокруг сказочно красивый мир, он такой красочный. И жизнь здесь бурлит, поверьте мне! Хотите, я познакомлю вас с местными достопримечательностями? Мое здешнее хобби – это фотография. В Египте настоящее буйство красок, сочных и насыщенных. И свет тут отличный. Давайте договоримся о новой встрече! Вы уже бывали в чайной у Гроппи?
Высокий мужчина замаячил за спиной Моники.
– Дорогая! Хочу познакомить тебя с Пэдморами! – Добрый вечер! – приветливо улыбнулся он Каролине.
– Это – Каролина, и она отчаянно нуждается в моей помощи. Я вам обязательно позвоню, дорогая!
Калли быстро записала свой домашний номер телефона на визитке Моники, и муж тут же увлек ее за собой.
– Кто это был? – Тоби подошел слишком поздно и успел разглядеть супружескую пару только со спины.
– Моника Баттерсби, жена Кеннета Баттерсби.
– Она ему не жена, дорогая! Его зовут Кен Бромвелл. Любит немного подгулять на стороне, насколько я наслышан. Наглый тип! Но возглавляет здешнюю нефтяную компанию. Полезное знакомство! А она неплохо смотрится для своего возраста! Весьма привлекательная особа. Но нужно иметь толстую шкуру бегемота, чтобы рискнуть показаться в таком месте!
– Где же тогда миссис Бромвелл?
– Ах, я же совсем забыл, что ты еще так молода и не сведуща во всех этих тонкостях. Она в Лондоне, вместе с детьми. Вот что бывает, когда жены удирают домой, оставляя мужей одних. Вполне естественная вещь!
Тоби разжег каждому из них по сигарете и улыбнулся. Кажется, вечер начался неплохо.
– Но что будет, если жена тоже начнет подгуливать на стороне? – полюбопытствовала Калли.
– Это уже совсем другое дело! Существуют строгие правила, неписаные, но они существуют. Проявлять рассудительность и благоразумие – одно из них. Все, что происходит в семье, касается только двоих, мужа и жены. Всякие мимолетные увлечения и прочие выходки просто не подлежат обсуждению. Все романы на стороне тщательно скрываются от посторонних глаз. Обычно демонстрировать подобные связи на публике рискуют лишь очень богатые и влиятельные люди.
Прозвучал гонг, приглашающий всех занять свои места за столом на официальном ужине, который накрыли в бальной зале. Их усадили почти у самых дверей, если не сказать уже за дверями. Рядом с ними расположилась какая-то пожилая пара, он – в поношенном смокинге, она – в мятом платье не первой свежести. Супруги либо были абсолютно глухими, либо в высшей степени невоспитанными, потому что за весь вечер они не соизволили обменяться с ними ни словом. Калли улыбнулась Монике, которая помахала ей рукой из-за отдельного столика, стоявшего в укромном уголке. Единственное приветливое лицо во всем огромном зале. Сколько же лет понадобится им с Тоби, чтобы занять места за центральным столом? И сколько добровольных унижений должны были претерпеть все эти жалкие сателлиты, прежде чем получить приглашение на ужин и усесться рядом с почетными гостями? «Но какое мне дело до них, – размышляла Калли, чувствуя себя страшно уязвленной. – Я молода, у меня есть Тоби, и это главное. Но Моника права в другом. Я должна найти себе какое-нибудь занятие. Надо же чем-то заполнить долгие часы одиночества, которые я в последнее время коротала в обществе бутылки с джином».
Моника сдержала слово: позвонила буквально на следующий день и пригласила на ленч в отель «Мена-Хаус». Она пришла в ужас, когда услышала, что Калли еще не видела пирамиды.
– Я заеду за вами, и мы совершим туда поездку прямо по ходу дела. Побродим среди могил и надгробий. Кстати, прихватите с собой купальник. При отеле имеется хороший бассейн.
Миновав городские пригороды, они выехали из города и направились в пустыню. Отель располагался прямо напротив всемирно известной достопримечательности. Само здание представляло собой причудливую смесь английской и мавританской архитектуры, но ленч, который им подали, был превосходен. Моника заставила Калли взобраться на спину верблюда и сфотографировала ее в такой позе. Потом она выбрала самых лучших лошадей для верховой прогулки по пустыне. Калли была поражена великолепием окружающей природы. Бескрайнее море золотистых барханов, уходящих вдаль и сливающихся на самом горизонте с пепельно-розовым небом. Но вот под ногами она чувствовала все то же самое: грязь, нечистоты, отбросы. Они купили открытки с изображением древнего сфинкса. Время и песчаные бури облагородили его суровые черты.
Потом они купались в бассейне, отдыхали, лежа в шезлонгах, лакомились абрикосовым мороженым. Жара разморила Калли, и ее потянуло на сон. Моника нежилась на солнце в красивом ярком саронге, надежно защищавшем тело от прямого попадания солнечных лучей.
– Не гуляйте на солнце с открытым лицом, – предупредила она Калли. – Иначе ваша кожа моментально загрубеет и станет твердой, как у крокодила.
– Вы давно здесь? – спросила у нее Калли.
– Вы, наверное, хотели спросить меня, как я докатилась до жизни такой: незамужняя плюс любовница женатого человека. Ну а если непосредственно к вашему вопросу, то я здесь уже достаточно долго, чтобы влюбиться в этот фантастический город и одновременно устать от него. Словом, у меня было достаточно времени для того, чтобы найти себе приличного партнера. У нас с Кеном полное взаимопонимание. – Моника сдвинула на лоб солнцезащитные очки и внимательно посмотрела на Калли. – Вас это шокирует?
– Ничуть! Я сама сбежала из дома вместе с Тоби пару месяцев тому назад. Мы поженились на борту парохода.
– Пароход был британский или иностранный?
– Разве это имеет значение? По-моему, французский, – беззаботно откликнулась Калли.
– Еще как имеет, особенно если речь зайдет о признании вашего брака законным. Но вас пока, как я посмотрю, это мало волнует. Вы вся светитесь от счастья. Все нормально?
– Что вы имеете в виду? – непонимающе уставилась на нее Калли.
– Наверняка хорошо! У вас ведь есть все, о чем обычно мечтают молоденькие девушки. Любовь в бунгало, в окружении садов. Настоящие райские кущи. Справляетесь пока?
– У нас все прекрасно! – вспыхнула Калли от негодования, отгоняя от себя назойливых мух. Как смеет эта женщина думать, что у нее с мужем могут быть какие-то проблемы?
– Вы производите на меня впечатление не совсем усредненной жены-домохозяйки. Расскажите мне о себе. Сколько вам лет? – Так, очень тактично и умело, Моника выпытала у нее почти все, что хотела, взамен не сообщив ничего о себе. – Так вы знаете фламандский? И бельгийский вариант французского? Молодец! И чем собираетесь заняться в ближайшее время? Или уже готовитесь стать молодой мамой?
– Тоби пока против… Не сейчас. У нас еще впереди много времени. А у вас есть дети?
– Мне поздно обзаводиться детьми. У Кена есть семья. Его дети уже взрослые. А мой жених был убит во время войны. Я тогда работала сестрой милосердия в военном госпитале, вот так и попала сюда. Когда война закончилась, возвращаться было некуда. Мне, как и многим другим, предложили работу в Каире. А потом я встретила Кена. Наш с ним союз, конечно, немного необычный, есть в нем определенный элемент неловкости. Но нам хорошо вместе, я так думаю.
Они еще поплавали, а потом пошли переодеваться к ужину. Тоби подоспел как раз вовремя, но Кен задерживался. После ужина они еще заехали к ним в бунгало пропустить по стаканчику спиртного. На прощание Моника пообещала, что следующий раз она угостит их аперитивом уже у себя дома, в квартире на острове Замелек.
– Странная она какая-то! – задумчиво бросил Тоби. – Очень яркая, экспансивная и в то же время наглухо закрытая ото всех. Не много из нее вытянешь информации.
– А мне Моника нравится. Она родом из Манчестера. Вот женщина, абсолютно уверенная в себе. Правда, мне кажется, что здесь ей тоже немного одиноко.
– А чего ж она хотела? Увела чужого мужа, так терпи теперь! – крикнул Тоби из ванной. – Ложись спать, дорогая!
– Уже! – ответила мужу Калли, с радостью предвкушая, как она сейчас вытянется на прохладной постели, давая отдых всему телу. Да, Моника была добра к ней, и, безусловно, она очень интересная женщина. Но она словно в панцире. Быть может, это своего рода защитная броня, которая помогает ей безболезненно переносить обструкцию света, с негодованием осуждающего ее поведение. Ведь поводов для осуждения более чем достаточно. Одинокая, независимая, любовница женатого человека. Хрупкое создание, но есть в ней притягательная глубина. Калли почувствовала это сразу и не могла не восхититься Моникой Баттерсби. Хорошо, что у нее появилась наконец такая взрослая подруга.
Фиби с нетерпением ждала новых открыток из Каира. Она уже собрала целую коллекцию: пирамиды Гизы, Мемфис, лодки, плывущие под парусом по Нилу, гробницы калифов, бесконечные пляжи Александрии, на которых Каролина проводила жаркие летние месяцы в обществе своей подруги Моники. Судя по любительским снимкам, эта Моника была приблизительно одного возраста с Фиби.
Открытки содержали жизнерадостные послания, живописующие жизнь дочери далеко от дома. В общем-то информации было мало, но общая тональность свидетельствовала о том, что Каролина вполне счастлива в браке и в полной мере наслаждается своей новой жизнью. Примми ограничилась рождественской открыткой, в которой сообщила Калли, что получила все ее письма. Таким же коротеньким уведомлением из Брюсселя отделалась и Марти. Специальное, очень нежное письмо было отправлено из Каира в адрес Китти. Слова утешения по поводу кончины Мейси перемежались объяснениями, почему Калли не смогла присутствовать на ее похоронах. Она просила прощения, но при этом старательно оправдывалась. Дескать, неожиданный отъезд, похожий скорее на бегство, позволил им обойтись без докучливых свадебных церемоний.
Инцидент в отеле «Кавендиш» потряс Фиби. Одна из ее учениц, посещавшая хореографическую студию, дала ясно понять, что Тоби, скорее всего, расплатился просроченным чеком. Фиби понимала, что так или иначе платить придется ей. И снова нужно будет вернуться в то место, где она когда-то пережила короткие мгновения счастья с Артуром. Разве она забудет тот небольшой уютный номер с зеркалами во всю стену, где они с Артуром ужинали после театрального спектакля? И где потом был зачат их ребенок. Разве можно забыть то наслаждение, которое она испытала в объятиях Артура? Тогда они оба были уверены, что впереди у них целая жизнь. Ну не странно ли, что именно в этом месте и ее дочь познала радости любви? Впрочем, стоит ли думать о таких совпадениях? Особенно после выходки Тоби. Своим плутовством он запятнал это святое для нее место.
В один из дней Фиби направилась на встречу с Розой Льюис, чтобы погасить задолженность зятя.
– Позвольте, я возмещу все убытки, – сказала она владелице отеля.
– Глупости! – отмахнулась та. – Но больше этот тип никогда не переступит порог моего заведения. Где-то находишь, но где-то и теряешь, не правда ли? Думаю, его юная жена очень скоро поймет, где и в чем она потеряла. Когда-то я прочитала, не помню где, что тот, кто бесчестен в мелочах, способен и на крупное вероломство. Мне кажется, очень точное наблюдение. И правильное! Напишите ей, чтобы она тщательно отслеживала состояние своего счета. С таким проходимцем все возможно.
Последние слова Розы потрясли Фиби до глубины души. Как предупредить Каролину? Ведь любая критика в адрес ее ненаглядного будет воспринята дочерью в штыки. Дескать, мать снова бесится от зависти. Надо подождать и посмотреть, как станут развиваться события дальше, что отнюдь не означало, что она не будет переживать все это время наедине с собой. К счастью, Фиби снова была плотно загружена работой сразу на нескольких киностудиях, где приступили к запуску новых картин. Она по-прежнему была востребована на характерные роли: всякие домоправительницы, провинциальные дамы в твидовых костюмах, владелицы поместий и прочее. Грех было жаловаться на судьбу, и тем не менее всякий раз, возвращаясь домой, Фиби чувствовала себя страшно одинокой и потерянной.
Лондон менялся прямо на глазах, но снова пошли разговоры о грядущей войне. Италия напала на Эфиопию, потом началась гражданская война в Испании. Тревожные новости поступали и из Германии. Многих ее знакомых артистов стали преследовать, вменяя им в вину еврейское происхождение. Чем все это закончится, не раз задавалась она мучительным вопросом. Столько мужественных молодых людей отдали свои жизни на фронтах Великой войны, а уже новая война, если верить всяким предсказателям и астрологам, стучится в дверь. И все повторится сначала. Во всяком случае, там, в Египте, Каролина хоть будет в полной безопасности, наслаждаясь жизнью в духе героинь мыльных опер. Может, скоро дочь сообщит ей о том, что готовится стать матерью. Хотя когда она сама увидит своего внука? Когда сумеет выбраться в такую даль? Да пока никто ее и не зовет в гости.
Фиби уже давно не злилась на дочь, ее негодование сменилось опустошенностью и усталостью. Но ей по-прежнему было больно, что Каролина оказалась такой наивной глупышкой, с готовностью бросившейся в объятия первого же мужчины, который проявил к ней интерес. Насколько она успела понять из прозрачных намеков бывших подружек дочери, его репутация по части женщин была весьма скверной. Так поняла ли ее дочь, что связала свою судьбу с откровенным плутом и обманщиком? Как же тяжело матери сидеть и молча наблюдать со стороны за тем, как ее ребенок угодил в ловушку, в которую сам же и позволил заманить себя. Конечно, во всем случившемся есть и ее вина. Все эти недомолвки по поводу собственного прошлого… вот чем все закончилось. Да и часто ли она виделась с дочерью, пока та росла? Почему не постаралась сделать из Артура пример настоящего мужчины, мужественного, смелого, готового на самопожертвование, джентльмена до кончиков ногтей? Тогда бы и Калли инстинктивно стремилась встретить такого же спутника жизни и для себя. Ах, все ее глупая скрытность! Вот чем обернулось ее собственное молчание!
И вот ее дочери приходится учиться на собственном горьком опыте. Как же больно в одночасье лишиться всяких иллюзий. Впрочем, кого и когда научил чужой опыт? Каждый познает жизнь на собственных ошибках. Но ведь говорят, что чем больше препятствий подстерегает нас на жизненном пути, тем сильнее выходим мы из пережитых испытаний. Так ли это на самом деле, Фиби продолжала сомневаться. И одновременно надеялась, что само Провидение защитит ее дочь и направит на путь истинный.
14
Калли устроилась на веранде пляжного домика, любуясь бесконечным золотым пляжем Сиди-Бишр и одновременно пожирая глазами коробку со сладостями, доставленную из кафе «Бандриот». Она проводила отпуск вместе с Кеном и Моникой в пригородах Александрии. Тоби, как всегда, отсутствовал: отправился в Палестину на встречу с какими-то очередными партнерами по бизнесу. Стояло необыкновенно жаркое лето, и Александрия была самым прохладным местом на всем побережье. Калли нравилась загородная вилла Кена. Вокруг тенистые пальмы, роскошный, утопающий в цветах сад. По сравнению с ее очень скромным бунгало здесь был настоящий рай.
Александрия оказалась совсем иной, чем тот грязный шумный причал, который предстал перед нею, когда два года тому назад она впервые ступила на африканский берег. Такое впечатление, что этот город живет только одними праздниками. Толпы отдыхающих с разных концов света фланировали по набережным, совершая свой ежедневный променад: греки, ливанцы, жители Мальты, французы и, конечно же, англичане, прибывающие на отдых в Африку целыми семьями. Они заранее резервировали для себя дома на все лето и поближе к пляжу. Множество детишек вертятся вокруг, копошатся в песке, строят замки, лепят пирамидки под бдительным присмотром нянь. Как все это похоже на ее собственное детство в Далрадноре под неусыпным оком Марти. Разве что мух у них в Шотландии не было. Ну, или почти не было, тут же поправила она себя, вспомнив, что дома все насекомые имеют миниатюрный вид в сравнении со здешними пожирателями, изрядно раздобревшими в здешнем климате.
Моника коротала время с друзьями за аперитивом, а Калли в это время пыталась заставить себя погрузиться в чтение нового романа, который прислали из Англии. Примми настоятельно рекомендовала ей прочитать этот роман, но он показался Калли страшно затянутым. Да и слог тяжелый. Итак, у нее две недели законного отпуска. Но что можно делать на работе в такую жару? Все время пить охлажденный шербет да устраивать себе бесконечные сиесты.
Работа у Калли была временной. Она заменяла молодую девушку, которой пришлось срочно вернуться в Англию по семейным обстоятельствам: умер кто-то из ее близких. Небольшая фирма занималась подбором кадров на всякие офисные должности в другие фирмы. Резюме поступали почти из всех европейских стран, и знание языков очень пригодилось Калли. Работа была необременительной: она просматривала заявки на трудоустройство и организовывала собеседования. Однако кое-какой опыт Калли все же приобрела. Во-первых, научилась печатать на машинке. Во-вторых, познакомилась с деловой частью Каира. Да и вообще, так приятно почувствовать себя самостоятельным взрослым человеком, просыпаться рано утром с мыслью о том, что надо идти на работу, а не просто кормить мужа завтраком. К тому же Тоби постоянно был в разъездах. Да и то небольшое жалованье, которое ей положили, тоже оказалось как нельзя более кстати для латания дыр в их семейном бюджете. Сказать честно, она до сих пор так и не разобралась, куда с такой скоростью улетучиваются их деньги. Доходы Тоби поступали по принципу: то густо, то пусто. Но чаще бывало пусто, потому что постоянно приходилось рассчитываться по старым долгам.
Именно из-за денег они и ссорились постоянно. Тоби всегда пытался увильнуть и не рассчитаться по счетам своевременно. Но Калли была непреклонна и требовала неукоснительно соблюдать правило номер один: по долгам надо платить, всякий раз напоминая мужу о том конфузе, который случился с ним в отеле «Кавендиш». Естественно, он злился и в ответ громко хлопал дверью. Потом он и вовсе перестал спать с нею, сославшись на то, что в комнате слишком жарко, и перебрался на веранду. Судя по всему, та страсть, которую он испытывал к жене в первый год их супружеской жизни, сменилась полнейшим безразличием. Холодность мужа огорчала Калли больше, чем ей того хотелось бы. Ей была неприятна сама мысль о том, что она стала для Тоби всего лишь частью обстановки дома, незаметной, но тем не менее кое в чем все еще нужной и даже полезной. Пару раз Тоби и вообще не являлся домой на ночь, и Калли подозревала, что он проводил время на стороне с другими женщинами. Медленно, но постепенно приходило осознание того, что им, собственно, и делить-то нечего: так мало у них с мужем общего.
Дружба с Моникой стала для Калли настоящей отдушиной. Подруга заполнила так много пустот, возникших в ее жизни. Они вместе ходили по базарам, выбирали себе шелк и ситец на платья и на белье, а потом обязательно выпивали по чашечке чая где-нибудь в городе. С помощью Моники она обзавелась хорошим парикмахером, который сделал ей короткую стрижку по последней моде. Они также нашли и отличного портного, который смастерил Калли пару деловых костюмов из чистого хлопка и льна, а потом они с Моникой отправлялись в поездки изучать дельту Нила. Моника советовала ей все время поддерживать на должном уровне свой французский, читать больше литературы на языке оригинала. Она постоянно рекомендовала ей книги, пользующиеся спросом у читателей, поэтические сборники, которые следует обязательно прочитать. Она же привила Калли любовь к серьезной музыке. Скорее всего, Моника догадывалась о неладах в семейной жизни подруги, но на эту тему она никогда не заводила с ней речь.
Моника в сопровождении компании новых знакомых, которых она только что приобрела на пляже, подошла к веранде.
– Каролина! Познакомься с моими новыми друзьями. Себастьян, его жена Иветта, их маленькая дочурка Элиза.
Калли глянула на стильную молодую пару: шляпы, шорты, на руках у отца очаровательная малышка в белом платьице и чепчике. Девочка умилительно тянет свои ручонки в сторону моря.
– Они приехали вместе со своим приятелем и коллегой по работе Феррандом.
Калли ошарашенно подняла глаза на их спутника. Это лицо она узнала бы среди тысяч других лиц.
– Ферранд? – изумленно выдохнула она.
– Caroline, c’est incroyable! Невероятно! – Ферранд повернулся к своим спутникам. – Как же тесен этот мир, n’est-ce pa?
– Я тоже не верю своим глазам! – рассмеялась она. – Что ты здесь делаешь? – Ферранд, высокий, с красивым коричневым загаром, в шелковой рубашке и льняных шортах, выглядел совсем иначе, чем когда-то в замке своей матери. – Действительно невероятно!
– Я здесь на службе… всего лишь скромный школьный учитель, – ответил он. Глаза его светились радостью.
– Не слушайте его! – подал свой голос Себастьян. – Он у нас такой скромник! Ферранд трудится в здешнем университете, преподает искусство Ренессанса. И одновременно сам пишет монографию, посвященную творчеству Рубенса и Ван Дейка.
Потом все набросились на сладости, и коробка быстро опустела. После чего молодые супруги снова направились на пляж еще немного поиграть с дочуркой на воздухе. Через какое-то время они вернулись с вкуснейшим фисташковым мороженым для всей компании. И, наконец, вволю насладившись солнцем и окончательно разомлев от жары, все вместе они вернулись на виллу для послеобеденного отдыха. По пути живо обсуждали последние новости из Германии. Особенно волновало все то, что было связано с начавшимися гонениями на евреев.
– Да, Европа совсем не та, что была раньше! – обронила Иветта, инстинктивно прижав к себе малышку. – Мои родители занимаются торговлей в Париже, но как все там будет дальше… Не нравится мне все это!
– В любом случае, думаю, до войны дело не дойдет! Особенно с учетом того, какое сокрушительное поражение потерпели немцы в той войне, – сказал Ферранд, не сводя глаз с Калли. – Мой брат Жан-Люк служит в армии. Говорит, наша армия хорошо обучена.
– Дело не в одном обучении! – возразила ему Моника. – Сейчас на войне главное – это оружие и военная техника. Ни одна из наших стран не готова к войне так, как Германия. У них имеются разработки новейшего оружия. Кен говорит, что им отчаянно нужна нефть, это правда. А следовательно, немцы зарятся на нефтяные месторождения в Ливии и Персии. Пока, конечно, безопаснее наблюдать за всем происходящим отсюда. Но если они все же решатся развязать новую войну, то это коснется всех. Никто не сможет спокойно отсидеться в сторонке.
Вечером они засиделись допоздна. Звенели бокалы, неспешно лилась беседа при мягком свете лампы. Калли все время внимательно следила за выражением лица Ферранда. Какое красивое, какое живое у него лицо, как загораются глаза, когда он начинает спорить о чем-то, что кажется ему принципиально важным, время от времени сопровождая свои слова нетерпеливым взмахом руки. Он сильно изменился за минувшие годы. Повзрослел, возмужал, вот только прическа осталась прежней: те же непокорные черные кудри, падающие на ворот рубашки. Вот он повернулся в ее сторону и впился в нее взглядом, словно ему было очень важно знать, а что думает она по поводу его аргументации. Как же он не похож на Тоби!
Все вернулись в гостиную, а они с Феррандом остались на террасе. Усевшись на ступеньках крыльца, они курили и молча наблюдали за тем, как вьется мошкара в свете лампы. Из-за плотно закрытых дверей послышалась негромкая музыка. Знакомая мелодия! Когда-то Калли слушала ее в клубе «400». Конечно же, это Кол Портер со своей знаменитой балладой «Когда начинается бегуэн». Калли вдруг стало грустно. Как давно все это было! Да и было ли? Непроизвольно она стала раскачиваться в такт музыке.
– Давай потанцуем! – неожиданно предложил Ферранд. – Грех не воспользоваться таким случаем – мелодия прекрасна!
Калли неторопливо встала со ступенек и поднялась на террасу. Она понимала, что будет лучше, если она сейчас скажет «нет». Но она никогда не скажет Ферранду «нет»!
Они тесно прижались друг к другу, повторяя все изгибы своих тел, и стали медленно кружить по террасе. Дивная мелодия! Как нельзя более гармонирующая с этой волшебной ночью. Танцы под звездами, что может быть прекраснее?
Ферранд оказался выше, чем она помнила. Но его близость действовала на нее точно так же, как и тогда, в замке. И серьезный взгляд, которым он смотрел на нее сверху вниз, и его неподражаемая улыбка…
– Так бывает только в романах, да? – прошептал он ей на ухо. – Всего лишь один взгляд, и тут же вспыхивает искра… Как ты думаешь, наверное, это было начертано на небесах, что мы снова должны были встретиться? Прости, Каролина! Я сегодня выпил лишнего! Несу какую-то чушь…
Калли, Калли! Что с тобой происходит? Ферранд прав. Все они сегодня выпили лишнего. Или это музыка на нее так подействовала? И эта звездная ночь? Она повернулась к нему лицом, и их губы встретились. Как же все просто! Один взгляд, один танец, и их роман закрутился по новой.
– Я поняла, что происходит, с того самого момента, как ты его узнала! – со смехом сказала подруге Моника за утренним кофе.
– Безумие какое-то происходит! Вот что происходит! – честно призналась ей Калли.
– Это, моя дорогая, называется страстью! Удар молнии, и все! Ты уже за себя не отвечаешь! Вот он, тот единственный и неповторимый, кого я ждала всю свою жизнь!
– Не говори ерунды! Я – замужняя женщина. И я не верю в неземную любовь. На момент знакомства с Феррандом я была еще неопытной молоденькой девушкой, почти ребенком… Просто я устала. Да и с Тоби у нас не все ладится в последнее время. А может, мне просто стало скучно. В любом случае самое время возвращаться домой и снова становиться образцовой женой!
Калли не хотелось думать о возвращении домой, но она знала, что обязана думать о семье.
– Какая разница, вернешься ли ты домой или останешься здесь? Все, что должно было случиться, уже случилось. Грянул гром небесный и поразил вас обоих. Не стоит притворяться или обманывать саму себя. Ваша былая страсть вспыхнула с новой силой. Тем более и обстановка благоприятствует! – слегка подначила ее Моника. – Ночь, звезды, сладостное пение сирен пустыни…
– Глупости! Разомлела от жары и хватила лишку! Словом, традиционный курортный роман замученной жизнью домохозяйки, которая вначале поступает, а потом уже думает.
– Знаешь, ты далеко не единственная, кто способен на такие безумные поступки. Иногда страсть сама диктует свои условия, и тогда…
Моника задумчиво улыбнулась.
– Моника! Ты же не подумала, что я имела в виду тебя и Кена! – спохватилась Калли. – Прости, если я тебя обидела!
– Калли! Мы оба с Кеном гораздо старше тебя. У нас были и свои романы, и страстные увлечения. Но все – увы! – уже в прошлом. Этап юношеских безумств для каждого из нас уже миновал. Да и потом, скажу тебе честно, влюбленность не может длиться вечно. Но нам хорошо друг с другом, и это главное. Со временем влюбленность перетекает в нечто более устойчивое. Возникает более нежное и доверительное чувство, но это в том случае, если сильно повезет.
– Я ни за что не изменю мужу с другим мужчиной! Надеюсь, до этого никогда не дойдет. Завтра же уеду! Мой отпуск подошел к концу.
– Беги, мой котеночек, беги! От себя не убежишь. Что будет, то и будет! – улыбнулась Моника. – Если бы ты была действительно счастлива в браке со своим Тоби, ты бы просто взглянула на Ферранда, узнала его, поздоровалась и тут же снова забыла о его существовании.
Хорошо этой Монике рассуждать, подумала Калли, но в глубине души была вынуждена признать, что ее подруга, с присущей ей прямотой северянки, сказала то, что думает. И сказала правду!
– Все дело в музыке! Бегуэн – такой танец… Совратит кого хочешь! И музыка, и слова, и все остальное… Все было против нас! Он женат?
– Почему ж ты у него не спросила? – рассмеялась Моника. – Господи боже мой! Так сгорали от страсти, что забыли обо всем на свете. Себастьян и Иветта очень над вами потешались.
– Вы это специально подстроили, да? – возмутилась Калли.
– Ничего подобного! Ферранд сам увязался за нами. Не могла же я прогнать его прочь. Невежливо как-то…
– Ах, Моника! Что же мне делать, право! – воскликнула Калли, не в силах более скрывать обуревавшие ее эмоции.
– Ничего! Сиди себе спокойно и жди! Судьба сама распорядится твоим будущим. Отныне ты всецело в ее власти. И, как говорится, одному Богу известно, что там будет потом.
– Пожалуйста, не говори так! Рок, судьба… Мы же не античную трагедию разыгрываем! Пойду прогуляюсь вдоль берега! Освежу голову! – Калли подхватилась с места, желая поскорее поставить точку в этом неприятном для нее разговоре.
– Дорогая ты моя! Никаких трагедий! Судьба сама дает тебе шанс получить неземную радость от этой жизни. Так почему бы и не воспользоваться им?
Сидя в поезде, Калли всю дорогу размышляла о том, что ждет ее дома. Ах, как было бы замечательно, если бы все было как раньше! Конечно, дома она будет чувствовать себя в полной безопасности. Но Калли страшилась того момента, когда переступит домашний порог и окунется в привычный для себя мир. Она сама изменилась! Она стала совершенно другой. И этот огонь, полыхающий у нее в груди… Как ей взглянуть в глаза Тоби? Он же сразу догадается о ее измене. За время отдыха в Александрии кожа ее стала золотистой от загара, тело упругим и легким от постоянного пребывания в воде и регулярных занятий верховой ездой, волосы выгорели на солнце добела. Совсем скоро она снова вернется к себе в офис и с головой уйдет в работу. Она даже думать себе запретит о том, что Ферранд тоже трудится где-то неподалеку, преподает в Каирском университете.
