Текст книги "Попаданка и ее айдолы (СИ)"
Автор книги: Лис Карбон
Соавторы: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
– Кстати! – вспомнила я. – Скажи, пожалуйста, что означает «бамбуковая палка за тремоло в среднем регистре»? Это мастер про тебя сказал. Вы знакомы?
– Кх-х-х… – Ха подавился воздухом и долго кашлял. Впервые на моей памяти этот парень по-настоящему покраснел.
– По жопе ему обещали за халтуру, – перевел вдруг Мо Юй. – Мастер сказал, что этот неуч рванул на конкурс раньше, чем ему разрешили. И об этом с ним отдельно поговорят.
Воробей после встречи с самым знаменитым преподавателем вокала в Объединенной Азии, слава всем буддам, перестал верещать и начал петь. Я неправильно определила его голос, обозвав его альтом. Оказывается, у парня контратенор, это величайшая редкость и настоящее сокровище. А еще у Мо Юя абсолютный слух и просто нечеловеческая работоспособность. Вкупе с каким-то звериным чутьем и «пластичностью гортани», что бы это ни значило. Собственно, благодаря ему я и достучалась до желчного старика. И обещала позволить огранить принадлежащий мне с потрохами бриллиант в обмен на занятия с остальными парнями.
– А ты хорошо разбираешься в нотной грамоте, – после еще одной паузы заметил Санти. Он блаженствовал уже только оттого, что ему занятия вокалом у старика не грозили. Как мало надо для счастья, оказывается!
– В отличие от вас, меня при церкви за косяки пороли совсем не образно, – привычно надулся воробей. А потом ни с того ни с сего уставился на меня и выпятил нижнюю губу. Верный знак: сейчас будет наезд.
– Ты что вообще задумала? – Мо еще сильнее прищурил глаза и попытался нависнуть надо мной дамокловым мечом в меру своего телосложения и роста.
– В каком смысле? – Я постаралась не улыбаться, чтобы еще больше не провоцировать боевого воробья.
– В таком! Ты чего хвостом метешь перед чужими? Я все видел! И узнал! Ты песню для Вон Чу подобрала! И мало того, помогла с аранжировкой!
Обычно, как только Мо начинал на меня наезжать, парни тут же вступались, оттаскивая от меня мелкого дебошира. А заодно прописывая воробью парочку профилактических хлопков по заднице или подзатыльников. Но сейчас вся команда буквально застыла в неком подобии ступора. А у Лео взгляд и вовсе стал отстраненным и будто бы стеклянным.
Я сморгнула наваждение, уже открывая рот для заранее заготовленных шутливых объяснений, но они не понадобились.
– Тихо, мошкара!
В дверях неумолимым роком возвышался Рю и привычно по-рабочему хмурился.
– А ну, булки в палки и бегом в репетиционный зал! Я для кого последние трансляции налаживал? Пляшут все финалисты! В отличие от начального танца, в финальном косячить – неуважение к публике. Бегом!
– Спаситель, – выдохнула я минуту спустя, когда парни прогалопировали мимо табуном строптивых ишаков. Бросать на режиссера недовольные взгляды они не решились, зато мне накидали с горкой.
– Рано или поздно ответить на их вопросы тебе все же придется, – сказал мне волк, как только парни скрылись за дверьми в общий зал.
– Лучше поздно, – вздохнула я. – Меньше знают, крепче спят. А главное, между собой не обсуждают. Слишком много здесь посторонних ушей. Сколько раз ты уже чихвостил своих за слив? Сколько раз увольнял языкастых? А толку. Информация все равно утекает.
– Да, форумы полны сплетен про то, кто с кем спит, – хмыкнул Рю. – Что интересно, про нас с тобой ни слова. Знают, сволочи, что я делаю с теми, кто упоминает мое имя всуе.
– Волдеморт нашелся, – засмеялась я. Хорошо, что в этом мире тоже существовали книжки про мальчика-который-всех-задолбал-но-выжил.
– Волдеморт не Волдеморт, а языки на привязи, – пожал плечами режиссер и главный продюсер. – Ты лучше скажи, когда мы идем на ужин с родителями. Мне своих надо заранее выдрессировать. Да и твоих неплохо бы предупредить.
– Не раньше, чем моя группа дебютирует и взорвет этот мир, – отмахнулась я. – А, и жену для Вейшенга надо к этому моменту подобрать.
– Охренеть условия, – картинно вздохнул Рю Ром. – Ты ненормальная, ты в курсе?
– Сам выбрал. – Я пожала плечами. – Теперь не жалуйся.
– А кто жалуется? Пошли работать, белочка. Как ты там вчера сказала так интересно? Раньше сядем, раньше выйдем.
– Кстати, Ха не врал? В финальном сольном выступлении действительно можно показывать что угодно? – вспомнила я слова его племянника.
– Хоть стриптиз на шесте, хоть операцию по удалению аппендицита. Разрешено все, что не запрещено законом, – хмыкнул волк. – Но и участники должны понимать, что они готовятся стать именно айдолами, а не патологоанатомами. А что?
– Вот думаю, что посоветовать Санти.
– Пусть хоть на голове стоит, хоть стихи читает. Стоя на голове. Главное – дораскрутить к этому моменту тег «Освободите бревнышко». Кстати! – Глаза у Рю загорелись смешливыми огоньками. – За три желания готов предоставить тебе доступ к одному прикольному парню-рэперу. Они пишет стихи на заказ и вполне способен накидать для Энрике душевных рифм на тему «отпустите домой, сволочи!».
– Хочешь сказать, стихи уже готовы, но ты не отдашь их мне просто так? – прищурилась я.
– Угадала, белочка!
– Ла-а-адно… но тогда с тебя еще один ма-а-аленький моментик.
– Какой? – насторожился Рю.
И правильно сделал.
– Мне нужен тигр. Живой. Неагрессивный. Приученный к сцене. А лучше два тигра! Ну или две любые большие хищные кошки по заданным параметрам. Просто тигры самые эффектные…
– Э… М-да. Стесняюсь спросить: Лео в курсе твоих планов?
– Ну-у-у… пока нет. Но больших собак он не боится, я спрашивала.
– А при чем тут собаки?!
Глава 45
– Или ты сделаешь так, что я выйду замуж в семью У, или…
Я просто нажала отбой. Только Эрики с ее истериками и попытками шантажа мне сейчас не хватало. Что возомнила о себе эта девчонка?
Шоу стремительным домкратом летело к финалу. Бабуля Кун только-только вышла с больничного, и я все равно не разрешала ей перерабатывать.
В общежитии трейни назрел заговор и попытка бунта – дети, привыкшие больше к физическому, чем к умственному труду, задолбались об историю Объединенной Азии и математику. Пришлось лично ехать и раздавать звездюли.
Уволились еще два агента, и из пяти осталось трое. Ибо халява прежнего руководства кончилась, и теперь любителям полениться за свою не самую крутую в отрасли зарплату приходилось отрабатывать на все сто. Зато и контракты пошли косяком. Мелкие, недорогие, но они уверенно тащили нас все дальше от края финансовой пропасти.
На шоу тоже не все было слава богу. Санти каждый день в ужасе ныл про финал. Остальные пятеро посматривали на меня странно и подозрительно молчали. Они не могли, конечно, не заметить моей активности по отношению к трейни других команд…
А еще, между прочим, мою собственную заочную учебу никто не отменял! Разве что я теперь вполне официально, с согласия отца, посещала лекции и сдавала зачеты онлайн. Писала рефераты, готовилась к семинарам. Почти перестала нормально спать ночами.
Уф-ф-ф! Как я еще не сошла с ума? А так. Секс животворящий и мужик, который не делает голову. Зато делает массаж, варит кофе и питательный утиный суп, моет пол, мои сапоги и меня саму, а потом укрывает одеялом в те короткие промежутки времени, когда я падаю от усталости мордой в подушку.
То есть Рю, конечно, всем своим существом намекал, что он прямо рвется пообщаться с господином Яном, но, по счастью, ему самому было некогда.
На фоне этого веселья десять звонков в день от сводной сестры – уже совсем перебор. А когда та начала не просто шантажировать, но еще и визжать в трубку – я ее просто заблокировала. И забыла, признаться. До самой пятницы не вспоминала, до традиционного семейного ужина.
Обычно это мероприятие проходило в субботу. Но на этой неделе я волевым усилием продавила свой график. Финал! Сольные выступления парней! Я не смогу уделить внимание папуле, мамуле и прочим примкнувшим. Так что встречаемся в пятницу, и все снова отстанут от меня до следующих выходных.
Конечно, я про финал им не рассказывала. Просто сослалась на жуткую занятость, без подробностей. И сама удивилась, когда даже господин Ян не восстал против нарушения традиции.
Как оказалось, Эрика решила пойти ва-банк именно в этот момент.
– Она вообще никогда не была за границей! Она тут, в городе, играла в айдола, только анонимно! Она обманывала тебя, папа! – верещала сводная сестрица, бросая на стол «доказательства».
Мачеха, сидя на своем месте, обреченно прикрыла глаза. Она оказалась гораздо более умной женщиной, чем я сначала подумала. Вооруженный до зубов нейтралитет нас обеих вполне устраивал.
Но со своей избалованной залюбленной доченькой мадам Ян в этот раз не совладала. И не ждала от этого выступления ничего хорошего. Она-то понимала, что ее дочь – соучастница и сама себе роет яму.
– Это правда, Рита? – как-то устало спросил господин Ян после долгой паузы, во время которой он рассматривал специально распечатанные фотографии Эрики в моей одежде на занятиях и мои собственные фото в одежде стаффа.
– Частично, – не стала отпираться я. – Пусть и акценты расставлены совсем по-другому.
– То есть все твои слова про то, что ты отказалась от сцены… – начал наливаться гневом отец. В комнате привычно запахло озоном, а дура Эрика перестала «лить слезы» и злорадно ухмыльнулась.
Но я не дала отцу закончить.
– Правда. Все мои слова – правда. Ты посмотри внимательнее, пап, – и сама подтолкнула ему по столу фотку, где от меня осталась только бейсболка и темные очки, – похоже это на песни и танцы? Или рекламу дебюта? Я целиком и полностью отказалась от выступлений на сцене. А вот это не мое фото, это, кажется, даже не тренировочный зал агентства, а просто какой-то спортзал. Думаю, если отдать нашим безопасникам, они подтвердят.
– Тогда что ты делала в агентстве, да еще и таком третьесортном?
Надо отдать должное отцу и той дрессировке, которой я подвергала его все время нашего знакомства. Он не начал с ходу орать, как сделал бы раньше. Он реально пытался сначала разобраться.
– Добывала информацию и получала опыт руководителя, – ответила я. – Видишь ли… м-м-м… – тут я добавила в голос немного смущения, – пусть я полностью отказалась от выступлений, но детская мечта все равно еще затрагивает некие струны где-то в сердце. Конечно, я больше не собираюсь сама развлекать публику и становиться айдолом. Но собираюсь стать самой влиятельной фигурой в шоу-бизнесе Объединенной Азии. Я собираюсь заработать на этом свой первый миллиард и сделать семью Ян одной из самых богатых семей в мире.
– Кхм, – сказал отец. – Это не оправдывает твою ложь насчет учебы! Я…
– Какую ложь? – Я усмехнулась. – По поводу учебы я не врала. Ты разве перестал получать отчеты о моих успехах после того, как Эрика вернулась из-за границы? Мало того, ты же сам видел, что я полностью самостоятельно сдаю по видеосвязи все зачеты и экзамены. Причем на отлично!
– Отчеты поступают. – Господин Ян склонил голову к плечу и посмотрел на меня поверх тонкой оправы очков. – Но теперь у меня есть повод перепроверить правдивость этих сведений, и…
– Перепроверь, – ласково и искренне улыбнулась я. – Надо же тебе иметь повод гордиться моей гениальностью. Кто еще, как не твоя дочь, сможет вести дела с агентством, работать на самом крутом шоу страны, успевать жонглировать свиданиями и одновременно учиться в самом престижном университете Запада?
– Хм. Ты забыла про свои пьянки и бурные романы на мотоциклах, – внезапно добавил отец, отбрасывая ворох фотографий в сторону. – Действительно, удивительные способности.
– Вот видишь. – Я пожала плечами. – Впрочем, чего ты ожидал от своей дочери? Разве могло быть по-другому с такими генами? Я более чем уверена, что, будучи молодым, ты давал прикурить всем в округе. Не зря же в дальней части нашего гаража стоит шикарный винтажный гоночный автомобиль.
– Даже не удивишься моей осведомленности? – неожиданно съехидничал отец. Гроза миновала, хотя поединок двух драконов еще далеко не закончился.
– Ну, о том, что я выкупила агентство и встречаюсь с Рю Ромом, знал даже Вей-ди. Я бы удивилась, если б у тебя не было этой информации. – Тем не менее меня все равно поразило, что весть о моих похождениях на любовном фронте была воспринята отцом так спокойно. Мне казалось, что это-то и будет нашим главным камнем преткновения, но он упомянул эту новость практически буднично.
– С Рю Ромом?! – внезапно пискнула Эрика и чуть не села мимо стула. – Вей… Вей-ди?!
Зря она привлекла к себе наше с отцом внимание, ох зря…
Глава 46
– Про тебя-то мы и забыли, сестренка, – задумчиво констатировала я, разглядывая истеричку от модной в этом сезоне стрижки до стильных лодочек. – Пап. С этим придется что-то делать. Ты ведь дал ей свою фамилию. Опозорит и не заметит.
– Что ты себе позволяешь?! – очнулась на этом моменте мачеха. Всю дорогу молчала, ведомая безошибочным инстинктом самосохранения, но тут не выдержала, потому как в дело вступил другой инстинкт, более мощный: материнский.
– Мама, не волнуйтесь, – жестом остановила ее я. – Вы должны быть на нашей стороне. От этого зависит будущее Эрики. Правда, пап?
– Что ты имеешь в виду? – Кажется, господин Ян начал получать некоторое извращенное удовольствие от моей наглости.
Я не обольщалась. Он еще припомнит мне обман с иностранным вузом. И не только мне. Не такой человек господин Ян, чтобы спускать на тормозах ситуацию, где ему на уши не единожды навешали лапши. Более чем уверена, что позже, наедине, мне выскажут всё. А вполне возможно, что и накажут соответствующе. Здесь нормально даже взрослых детей поставить на колени и оттаскать за уши.
Но пока он готов подождать и посмотреть, что из всего этого выйдет. А еще трезво понимает: я выросла и сорвалась с поводка. Почти. Какие-то ниточки остались, но малочисленные и не слишком надежные. Так что папуля не спешил их рвать. Он слишком опытный бизнесмен и манипулятор, он знает, что даже одна нить тоньше волоска может удержать крепче корабельного каната. Главное – правильно ею воспользоваться.
А для этого надо иметь холодную голову и бездну терпения. Как у хищника в засаде.
Рю ассоциировался у меня с волком. Хищник, конечно, но все-таки в душе вполне себе милый щеночек с мягкими дурашливыми ушами и толстыми лапами. Характер у него наглый, но ласковый. К своим. Чужих съест и не подавится.
Вейшенг, скорее всего, леопардовая мурена. Красивый, удивительно яркий и с постоянно открытой напоказ пастью, полной острых зубов. Но мало кто знает, что у мурен просто нет жабр. Эти рыбки дышат с помощью потока воды, проходящего через открытый рот. И потому вечно оскаленная морда – это не попытка вас сожрать, это лишь способ не задохнуться.
А вот папуля – опытный, матерый тигр. Это не львенок Лео, который больше рычит, чем кусает. Этот молча загрызет и как звали – не спросит. Он тоже, пока сыт и доволен, может играть с наглым козленком, как некогда Амур играл с Тимуром. Но стоит кому-то слишком обнаглеть…
– Прежде чем искать моей сестре достойного жениха, нужно привести в порядок ее манеры и образование. Мама, вы научили Эрику одеваться, вести себя и нравиться определенному кругу мальчиков, это уже хорошо. Но я намерена поднять сестру на более достойный уровень. Я не хочу, чтобы в доме мужа ее держали за плебейку и дурочку, взятую из милости за красоту и связи с отцом.
Эрика подавилась воздухом. Ее мать последовательно сменила цвет с белого на багровый и обратно. Господин Ян задумчиво посмотрел на всех троих по очереди и поощрительно кивнул мне: продолжай, мол.
– Буду говорить прямо. – Я отпила вина из бокала и собрала мысли в кучку. – Потому искренне прошу тебя, сестра, выслушать меня и ответить на вопросы.
Требовалось пройти по тонкой дощечке над пропастью. Проучить слишком много возомнившую о себе соплюшку. Вместе с тем не сделать из нее окончательного врага – наоборот, приспособить для дела. Удержать ее мать от опрометчивых поступков в защиту любимой доченьки. Ну и наконец, показать отцу, что ко мне и впредь стоит прислушиваться – дурости не скажу.
– Итак. Эрика. Скажи, дорогая, ты, когда уехала из кампуса, потрудилась оформить удаленное посещение лекций?
– Нет. Отец… сказал вернуться быстро. Я взяла академ… наверное. К чему вообще этот вопрос! Я была в этом институте только для того, чтобы изображать тебя!
– Эрика, дорогая, – я вздохнула, поставила бокал и посмотрела на сестру с жалостью, как на убогую, – это, конечно, хорошо, что ты решила сама во всем признаться. Держать на душе груз лжи и вины тяжело, я понимаю.
Господин Ян вдруг отчетливо хрюкнул. Мы уставились на него большими глазами, но папуля сделал свое обычное непроницаемое лицо.
– Так вот, о чем я… видишь ли, моя хорошая. Приличная семья уровня тех же У никогда не позволит своему сыну жениться на девушке, не получившей высшего образования. Даже если она потом ни дня не будет работать по специальности, сам по себе уровень другой, понимаешь? Тем более если это престижный заграничный университет.
– Ты тоже его не получила!
– Я, как минимум, закончила музыкальное училище и театральное. При этом продолжаю учиться заочно в выбранном отцом экономическом институте. Как только мои дела позволят, я вернусь на запад и доберу тех знаний, которые невозможно получить удаленно. А ты что сделала? У тебя был шанс! Папа оплатил обучение для нас обеих, ты хоть представляешь, как дорого это стоит?
– Кхм, – снова подал голос отец. И пристально посмотрел на мачеху. А, помню-помню, это же она подала ему идею.
– Пап, мама ни при чем, – поспешила я. – Мы с Эрикой все сделали сами. Мама ничего не знала. Не сердись на нее.
– Она как минимум плохо воспитала сво… нашу младшую дочь. – Господин Ян даже не скрывал, что он больше издевается над нами, чем верит или сердится по-настоящему. Но формально взятки гладки – мачеху я выгородила. Пусть и догадываюсь, что отец уже знает правду.
И по-своему умная женщина не может не понимать, что означает этот шаг с моей стороны.
– Да и старшая обнаглела сверх всякой меры, у тебя совсем нет на нее управы. А ведь именно ты настаивала, что Рите нужна материнская рука, – продолжил папуля-тигр. – Но я все же послушаю, что вы еще скажете. Потом приму решение.
– А что тут сказать? – Я напоказ тяжело вздохнула. – Мама, вы же проследите, чтобы в понедельник Эрика написала и позвонила в ректорат? Нужно выяснить, взяла ли она академ. Если нет – что там с прогулами и зачетами. В крайнем случае, оформим ей справку от врача задним числом, и пусть восстанавливается. Эрика, дорогая, если у тебя трудности с усвоением материала, я сама оплачу тебе репетиторов. У меня как раз сейчас на рассмотрении резюме множества специалистов, подбирала для собственного агентства. Но образование ты должна получить!
– Но я хочу замуж! За У Вейшенга! – Эрика воспользовалась своим коронным приемом – пустила слезу. Надо сказать, что получалось у сестрицы зачетно. Повезло с генетикой и правильными тренировками. Она умела плакать так, чтобы вместо красной опухшей рожи демонстрировать окружающим милое заплаканное личико обиженной куколки.
– Сестренка, Вей-ди тебя проглотит и не заметит, – пожала я плечами. Большая мурена с вечно открытой пастью действительно может просто не понять, что проглотила маленькую глупую рифовую рыбку. – Пока, во всяком случае. На него не подействуют твои слезки и надутые губки. Там надо нечто большее. Хочешь за него замуж? Стань достойной хищницей! Чтобы я могла со спокойной душой отпустить тебя в эту семью и знать, что ты там сама кого хочешь слопаешь. С пользой для нашей семьи, конечно. А я, так и быть, попрошу его повременить с поиском невесты. Благо он сам никуда не торопится.
Я незаметно вздохнула. Ну вот, теперь еще думать, как сделать из сестренки умную барракуду. Безбашенности, если что, у нее своей хватает, просто она другого сорта. Упертость… ха! И водку Эрика умеет пить не хуже меня. Уже что-то. Мозгов бы еще туда…
Глава 47
– Это что? Миниатюрный гепард? Или этот… каракал? – Лео с легкой опаской, но огромным восхищением осмотрел очень крупного пятнистого кота, лежащего на диване с видом короля, точнее, королевы всего мира. На шее у «миниатюрного гепарда» с забавными крупными ушами красовался элегантный черный ошейник с чипом и сверкающими кристаллами.
– Сервал. – Я влюбленно посмотрела в усатую морду. – Каракал слишком дикий. Он тебя съест. А это милая девочка Рури, привыкшая к людям. Любит уверенных в себе мужчин и не боится сцены.
– Э… – сказал Лео и покрутил головой, разминая шею. Он всегда так делал в моменты полного, но приятного обалдения.
– Тигров нам не дали. И прочих львов, – сокрушалась я. – Даже сервал всего один. И того я еле выпросила у Вей-ди. Придется немного поменять концепцию.
– А ты хотела со мной на сцену тигров выпустить?! – Непонятно, чего в голосе львенка было больше: ужаса или восхищения. – Ненормальная!
– Цирковые тебя бы не тронули. Ну, наверное. – Я сделала вид, что смущенно отвела взгляд.
– Рита… – нахмурился Лео.
– Да шучу я, шучу. Тиграм было бы неуютно в новой шумной обстановке, я не хочу мучить животных. А Рури – избалованная вниманием киса, любит большие компании, шум, свет и чтобы ее тискали.
– То есть можно?.. – У Лео загорелись глаза.
– Нужно! – закивала я. – Знакомьтесь, я побежала. Не забудь: следующая репетиция уже в декорациях через сорок минут. За вами с Рури придут. Да и так ее ведущий за дверью, если что – зови. На столе пакет с ее любимыми вкусняшками, можешь угостить, но не закармливай. Ей будет нужен стимул на сцене. Тебе все покажут, подгоните эквилибристику с лакомствами под ритм музыки. Пока-пока.
– Куда?! – взвыл было Лео. Он всего на секунду отвлекся на мягкие уши благосклонно мурчащей красотки, а я уже слиняла за дверь.
Но не далеко, а всего лишь в соседнюю гримерку. К фениксу.
– Рыжий, ну-ка, двигайся. – Я упала на табуретку возле гримировального зеркала, выхватила у визажиста Чжу пуховку и быстро прошлась ею по собственному лицу. Стафф феникса уже давно привык к моей бесцеремонности и молча наблюдал за очередным цирком. – Уф-ф-ф… Так. Забегалась. Есть чего попить?
– Дожили, – фыркнул феникс. – На, пей. – Он протянул мне невиданную тут ранее роскошь – настоящий витаминизированный энергетик в жестяной баночке. Дорогущий, как звездец. Не нуждающийся в рекламе.
От переизбытка чувств я чуть было не потрепала его по макушке, едва не нарушив четко проработанный образ продуманной гривастой лохматости.
Рыжий мгновенно взвился:
– Рога не трожь! Сколько раз говорить! Что ты носишься, как укушенная в круп лошадь? – Тут парень жестом отстранил от себя визажистку и уставился прямо мне в глаза. – И ладно, бегала бы только к нам. Ты хоть понимаешь, что твои птенчики уже почти в истерике бьются на тему: ай, Рита нас предала, она хочет нам проигрыша? Мне-то пофиг, я в любом случае победитель, а ребят жалко.
– Рыжий, ну только ты не начинай, – жалобно скривилась я. – Тебе, надеюсь, не надо объяснять, зачем я это делаю. Ты не только умный, ты опытный.
– Меня как бы тоже не очень радует, что ты решила поставить на них тавро собственного агентства. Тем более что мой контракт или Ха ты никакими деньгами выкупить не сможешь, а значит, наш коллектив вынужден будет распасться. Это действительно… удручает. Даже возникает ощущение, что с нами поигрались, как с куклами, собирая идеальный коллектив, а потом просто бросили.
– Джинджер… – Я стала серьезной. И сделала знак визажистке выйти. Она уже так привыкла к нашим фокусам и ко мне, что молча кивнула и плотно закрыла за собой дверь. – Джинджер, тут такое дело… слушай внимательно и не перебивай. Потом выскажешься. Мне нужен твой совет и мнение…
Через десять минут я впустила его визажистку обратно и поскакала дальше. На душе, с одной стороны, стало легче. С другой – забот еще прибавилось. Эх, жизнь… кто у нас на очереди? О! Страшная рожа на двери – это гримерка Ха. К нему тоже надо заглянуть.
– Ну и?.. – Древний призрак нарисовал себе слезу на белом гриме и усмехнулся другой половиной лица. Той, что оставалась чистой. – Опять замогильный рэп в начале. Хех.
– И пентаграмма, – радостно хихикнула я. – Начнешь за сценой, подъемный механизм я уже проверила. Сначала читаешь рэп в скрытый микрофон, а подтанцовка пляшет в балахонах вокруг начерченной кровью восьмилучевой звезды. Там наклонный подиум, из зала будет хорошо видно. А потом пух-х-х! Аккорд и взрыв сценического дыма. И люк в полу. Дальше ария.
– И зачем ты рассказываешь мне то, что я уже наизусть выучил?
– А вдруг забыл? – нервно хихикнула я.
– Кыш. Проведай бревнышко, у него мандраж. Бо, наоборот, спокоен как удав. Так что его тоже проведай, это плохой знак. У Мо обычная истерика, к нему можно к последнему. И кстати… я согласен. Ты умница. Все будет хорошо.
Последние слова приморозили меня к полу возле двери. Медленно обернувшись, я посмотрела на Ха и едва не заревела от облегчения.
Призрак оперы вздохнул, встал, подошел, обнял меня и успокаивающе, совсем по-взрослому поцеловал в макушку.
– Держись, невестка. Немного осталось. У нас получится.
Ну все… я заревела. И задержалась у него в гримерке еще на пять минут, пока слезы не вышли, а Ха с помощью косметики не привел мое лицо в порядок.
Эх, визажист из вампирчика просто супер: красных глаз как никогда и не было. Зато лицо будто бы сияет. И кому достанется такое сокровище? Мало того, что краситься умеет, еще и понимает все-все-все.
К Бо в гримерку мы пришли вместе с Санти. Наш танцор действительно был спокоен, словно Будда на пороге вознесения.
– Не беспокойтесь за меня. Уже одно то, что я прорвался в финал, – чудо. Да, все прогнозы говорят, что в пятерку победителей не попаду. Лицом не вышел. Но это не страшно. У меня все равно появился свой фан-клуб в сети, и наверняка агентству уже поступают выгодные предложения, – сказал он, прихлебывая кофе. – Все хорошо. Поверьте, это намного, намного больше того, на что я рассчитывал вначале.
У меня опять затряслись руки и сжалось горло. Бо умел держать удар как никто, но это не значит, что он железный. Еще и нас успокаивает… чудо в перьях!
– Слушай, – я села на диванчик рядом с ним. Санти молча устроился прямо на полу напротив нас, – я не должна этого говорить. Нельзя пока. Опасно. И вообще… Помнишь, ты пару дней назад подписывал бумаги, которые прислали из «Син»?
– Ну? – безразлично пожал плечами танцор, и лишь слегка закушенная изнутри губа выдавала, что парень все же нервничает.
– Так вот…
Санти остался в гримерке Бо. Ему не нужно было так напрягаться перед сольником, как другим парням, и Энрике добровольно взвалил на свои плечи часть моего груза по поддержанию психологического равновесия. С учетом того, что номер у бревнышка был сугубо юмористический и грим позволял ему корчить забавные рожицы, помощь была очень кстати.
А я выдохнула и отправилась к самому последнему и самому проблемному участнику будущей группы. К нашему падшему воробьиному ангелу.
Глава 48
– Да что ж такое! – Я уже пятнадцать минут сидела на стуле у стеночки и обеими руками держала воробья, чуть ли не усадив его себе на колени. Да где там чуть… усадив и обняв.
Сама поза меня ни капли не смущала. Мо Юя я не воспринимала иначе как ребенком. Нервным, травмированным и нуждающимся в защите.
Но я не ожидала, что истерика перерастет в настоящий припадок. Сказалась общая нервная обстановка и то, что пацан почти всю свою жизнь прожил под давлением обстоятельств. А также очень нехороших людей.
Ничего удивительного, что, когда это давление самую малость ослабло, воробью начало рвать крышечку.
– Ну все, все… Нет, можешь дальше рыдать, мне не мешает… Главное, чтоб тебя колотить перестало, – увещевала я «пациента». Хотя вряд ли он меня слышал.
Как ни странно, окончательно Мо Юя срубило то, что он услышал переговоры чьего-то постороннего стаффа. Они обсуждали Бо и его лицо, из-за которого шикарный танцор не войдет в пятерку победителей.
Воробей не нашел ничего умнее, чем обвинить в этом меня. Прямо с порога.
– Если бы ты не начала бегать на сторону и помогать чужим людям, голоса зрителей не ушли бы к ним! – это, пожалуй, была единственная связная мысль, которую он успел высказать, прежде чем его закоротило.
– Знаешь, если ты сумеешь успокоиться в ближайшие пятнадцать минут, я, так и быть, расскажу тебе о нашем с Рю плане. – Гладить пацана по спине было нетрудно, даже приятно. У меня не было своих детей в прошлой жизни. Но были племянники, а также дети друзей и работодателей. Я привыкла находить с ними общий язык. – Да, расскажу. Но тихонько и на ушко. Ха и феникс, думаю, сами догадаются, но они удивительные актеры и сумеют выдать нужную реакцию. А вот для Лео, Санти и Бо это может стать затруднительным. Как и для тебя.
– Какой еще план?! – Колотиться Мо Юй не перестал, но дрожь стала слабее, а всхлипы он успешно давил, стараясь дышать через заложенный от слез нос.
– Слезай с меня, садись к зеркалу, будем приводить твое лицо в порядок. – Я поймала момент и ловко подтолкнула мальчишку. – У тебя не физиономия, а кусочек бифштекса. Куда это годится?
Воробей только теперь осознал, где и в какой позе находится. Стал еще краснее и зашипел, изображая то ли вскипевший чайник, то ли разобиженного кота. Соскочил с моих колен и метнулся в противоположный угол крошечной гримерки.
Но потом подышал, шмыгнул носом и послушно повернулся к зеркалу.
Я видела, как расширились в ужасе его глаза. Пацан сам кинулся на табуретку перед туалетным столиком и схватился за пуховку.
– Отставить! – Шлепнув его по рукам, я отобрала косметику и приступила к делу сама. – Высморкайся для начала. Вот салфетки… Повернись, протру лицо. Весь прежний макияж насмарку. И хорошо. Ты зачем опять нарисовал на себе противную рожу?
– Чего это противную?! – сразу возбух Мо Юй. – Нормальную! Взрослую!
– Чужую, – подсказала я. – Пойми наконец: тебе не идет этот тип макияжа. Он делает тебя не взрослым. Он делает тебя никаким. Научись ценить то, что имеешь, и правильно подавать себя публике.
– Но я не хочу быть вечным шутом и мальчиком на побегушках! А эти уже обозвали меня «макнэ»! Я теперь на публике должен ко всем уважительно обращаться, а мне до тридцатника все эти… «тыкать» будут! Макнэ – это как клеймо!
– Но ведь у титула самого младшего в группе есть еще и другая сторона. О макнэ все обязаны заботиться. Окружать лаской и вниманием, кормить вкусностями и…
– …и слать на фиг, чтоб не мешал развлекаться по-взрослому.
– Тебе уже приспичило развлекаться по-взрослому? – искренне удивилась я. – Когда? Я чего-то не знаю, раз у моих трейни появилось свободное время? Ты не забыл про уроки вокала? А про школьные?
– Нет у меня никого! Правда! – На лице воробья появился практически суеверный ужас, и его опять затрясло. – Да и с кем бы я тут?! Тут только ты, и то… я с такими не сплю!
