Текст книги "Сладкий след поцелуя"
Автор книги: Линси Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18
– Если Лили – бессмертная, то почему у нее карие глаза?
Этот вопрос мучил Джеки, пока они ехали по хайвею. Может быть, не самый важный вопрос, но, пожалуй, единственный, что засел в мозгу. В тот день, когда ассистентка с Шерон приехали в дом Винсента и привезли список, она увидела нормальные карие глаза Лили и решила, что эта девушка – смертная. Черт, как же она ошибалась!
Джеки попыталась освободиться от контроля Лили, но ничуть не удивилась, что у нее ничего не получилось. Ее учили удерживать клыки, выпускать клыки, она даже несколько раз пробовала читать мысли Тайни, но не овладела больше никакими умениями из тех, которым ее обещала научить Маргарет. А как бы они ей сейчас пригодились! Но все они стояли в списке следующими. К несчастью, похоже, столь важный урок откладывали слишком долго. Джеки поняла это в ту секунду, когда открыла дверь и почувствовала, что Лили проникла в ее сознание и подчинила ее себе.
Джеки даже не успела крикнуть, позвать на помощь Тайни или Маргарет. Она открыла дверь, удивленно заморгала, увидев Лили, и поняла, что превратилась в марионетку. Джеки больше не управляла своим телом. Она вышла из дома, аккуратно закрыла за собой дверь и спокойно пошла к машине, стоявшей на подъездной дорожке. Во всяком случае, внешне это выглядело спокойно, в этом она не сомневалась. Хотя внутри никакого спокойствия не было – ни в тот момент, ни сейчас.
Джеки попыталась высвободиться из-под контроля Лили, но ничего не получилось. Все бесполезно. Насколько она могла судить, Лили было совсем не трудно подчинить ее себе – так же как в свое время Кассиусу. Джеки поклялась себе, что если она переживет эту ночь, то в первую очередь обязательно научится защищать свое сознание от подобного вмешательства.
Господи, как она надеялась, что выживет! Джеки не хотела умирать. Существуют миллионы всяких дел, которые она должна переделать, прежде чем умрет. Хотя вряд ли на свете есть люди, готовые в любой момент просто спокойно уйти из жизни.
Не в силах ничего сделать, Джеки сидела, глядя прямо перед собой, и молча молилась. Она надеялась, что Тайни быстро разбудил Винсента, когда понял, что случилась беда. Но вот сколько времени потребовалось Тайни, чтобы это понять? Скорей всего несколько минут, думала Джеки. Может быть, он все-таки успел заметить, как она садится в машину.
Джеки попыталась скосить глаза влево, чтобы взглянуть на водителя, и ей это удалось. Должно быть, Лили слегка ослабила свой контроль, ведь не так просто контролировать сразу двоих. Винсент говорил, что это требует очень больших усилий. Может, у нее все-таки есть крошечный шанс? Непонятно, почему Лили решила так рисковать, подчиняя себе сразу двоих.
Тут Джеки вспомнила день, когда Шерон и Лили привезли им список. Шерон сказала, что Лили не водит машину, значит, у нее не было выбора – пришлось привлекать еще одного человека. Но ведь она могла заставить Джеки отвезти ее туда, куда надо? Конечно, но не сделала этого. Вероятно, оттуда, куда Джеки везут, она уже не должна вернуться. Кто-то должен отвезти Лили туда, а потом обратно. А та девушка, послужившая Винсенту донором? Наверное, Лили и тогда заставила кого-то отвезти их в холмы. Джеки подумала, что девушка скорее всего уже была без сознания и поэтому не боялась.
Джеки выглянула в окно и не смогла решить, хороший это знак или нет – Лили везла ее не к холмам. Они ехали в другом направлении.
– Можешь разговаривать.
Услышав слова Лили, Джеки повернула голову и моргнула, сообразив, что теперь может шевелить не только глазами. Лили значительно ослабила свой контроль.
– Ты бессмертная! – выпалила Джеки.
– Ух ты! Теперь понятно, почему Винсент тебя нанял. Просто блестящие дедуктивные способности, – сухо заметила Лили.
Проигнорировав сарказм, Джеки сказала:
– В твоих глазах нет металлического блеска, как у остальных бессмертных, поэтому я и решила, что ты смертная.
Лили расхохоталась неприятным, желчным смехом:
– У меня серебристо-зеленые глаза.
– Они карие! – воскликнула Джеки.
– Посмотри на меня.
Джеки обернулась. Лили наклонила голову, поднесла палец по очереди к каждому глазу, чтобы что-то из них вынуть, и снова подняла голову. Джеки изумленно заморгала – на нее смотрели красивые глаза цвета морской волны. С серебряным блеском.
– Контактные линзы! – выдохнула Джеки, чувствуя себя непроходимой дурой.
Одна из секретарш в ее собственном агентстве тоже носила цветные линзы и была то зеленоглазая, то голубоглазая. Но Джеки это даже в голову не пришло! Господи, какая идиотка! Непростительно для детектива, однако она вообще не подумала, что бессмертные могут прятать свои красивые глаза под контактными линзами.
– Зачем?
– Многие из нас их носят. Серебряные глаза привлекают внимание.
– Я ни разу не встречала бессмертного в линзах, – возразила Джеки.
– А откуда ты знаешь, что они бессмертные, если в глазах нет серебряного блеска? – ехидно спросила Лили и снова расхохоталась: – Вполне вероятно, что ты встречала множество таких бессмертных, но не знала об этом, потому что не видела серебряных или бронзовых глаз!
Джеки медленно выдохнула, понимая, что она права.
– Бессмертные, которым не приходится часто общаться со смертными, не заморачиваются, а вот те, кто хочет слиться с толпой смертных, делают все возможное, чтобы не выделяться.
– Я этого не знала, – пробормотала Джеки. Бастьен никогда об этом не говорил, и у отца не было никаких пометок.
Может, отец и не знал, а Бастьен просто над этим не задумывался. Она точно знала, что Бастьен контактные линзы не носил. И никто из его сотрудников тоже – но в компании «Аржено энтерпрайзис» работали в основном бессмертные.
– Ай-я-яй, сколько умственных усилий потрачено на цвет моих глаз, – сказала Лили, покачивая головой.
«Понятно, читает мысли», – подумала Джеки.
– Я-то предполагала, что ты спросишь меня о чем-нибудь более важном.
– Зачем ты украла список занятых в нью-йоркском мюзикле, если ты в нем не значилась? – спросила Джеки.
Лили опять улыбнулась.
– Да, меня в списке не было, – весело согласилась она. – Так сложилось, что именно в это время я ушла в отпуск. Летала сначала в Канаду, а потом в Нью-Йорк.
«Пожар в театре в Канаде!» – осенило Джеки. Лили слетала туда, устроила пожар, а потом вернулась в Нью-Йорк, чтобы устроить диверсию там.
– Правильно, – откликнулась Лили, снова прочитав ее мысли. – Я все это заранее спланировала и не собиралась рисковать и попадать под подозрение, когда внезапно начнется анемия в Нью-Йорке. Поэтому попросила отпуск. Полетела в Канаду, организовала мелкие неприятности там, вернулась в Нью-Йорк раньше Винсента и устроилась в труппу уборщиком под видом молоденького паренька Боба. Достаточно надеть комбинезон и бейсболку, и ты для всех исчезла. Невероятно просто! – Она усмехнулась. – Ну, и отвечу на твой вопрос: я украла список, чтобы водить вас за нос. – Лили расплылась в улыбке. – И вы послушно за мной пошли.
Джеки поджала губы. Ведь она предполагала это, когда список исчез, но они все равно должны были проверить все имена. Конечно, это казалось логичным, когда список исчез и из офиса, а Стефано чуть не погиб.
– Слишком много усилий, чтобы направить нас по ложному следу, – изъять список из каждого отдела, напасть на Стефано.
– Разумеется, но оно того стоило, – заверила ее Лили. – Хотя убивать Стефано я не собиралась. До этого все шло очень легко. Я просто пришла на работу пораньше, пока работала смена смертных, и заставила их стереть компьютерные файлы, а сама изъяла все бумажные копии. Бухгалтерия оставалась напоследок, – пояснила Лили и поджала губы. – Я обошла все остальные отделы и пришла туда, когда там еще сидела дневная секретарша из смертных. Но уже вот-вот должна была явиться Мередит, ночная секретарша. Как и во всех остальных отделах, я дала команду дневной девушке стереть компьютерные файлы, а сама пошла в комнату, где хранятся бумажные документы. И тут пришел Стефано.
– И ты его убила, – подсказала Джеки, когда та замолчала и поморщилась.
– Не сразу! – возразила Лили. – Он очень торопился. Похоже, у него тем вечером намечалось любовное свидание, но сначала ему требовалось найти какие-то документы у Филиппа. Конечно, он спросил меня, что я тут делаю, и пришлось соврать, что мне потребовались кое-какие бумаги для Винсента, а Мередит как раз собиралась куда-то выйти и предложила мне самой взять их. И поинтересовалась, не могу ли я чем-нибудь ему помочь. – Лили нахмурилась: – Я уже понимала, что, вероятно, его придется убить, но не могла же я сделать это в приемной, где нас мог увидеть любой проходящий мимо!
– И ты заманила его внутрь, в кабинет, – подсказала Джеки.
Лили раздраженно поджала губы:
– Не торопи меня.
Джеки закусила губу и стала дожидаться продолжения. Разозлившись, Лили нарочно не спешила. Она рассеянно смотрела в окно, заставляя Джеки ждать. Джеки воспользовалась этой паузой, чтобы окинуть взглядом сиденье и все вокруг. Ей потребуется какое-нибудь оружие для самозащиты, когда они доберутся туда, куда направляются. Она прекрасно понимала, что Лили собирается докончить то, что начала той ночью на пляже. И пусть сейчас ее убить труднее, она все же может погибнуть. «Мое бессмертие досталось мне случайно, по ошибке», – подумала Джеки.
Но тут Лили все же соизволила заговорить:
– В общем, я спросила, могу ли я чем-нибудь помочь… или он подождет ночную секретаршу? – Лили скривилась. – Он помялся, но нетерпение взяло верх. Мужчины вообще очень нетерпеливые, причем все – и смертные, и бессмертные, – добавила она менторским тоном. – Я села за стол секретаря и сделала вид, что ищу файл, который ему требовалось распечатать, а на самом деле проверяла, стерла ли дневная девица то, что я ей велела. Потом одной ногой прижала удлинитель под столом, а другой выдернула из него вилку. Стефано увидел, что компьютер отключился, и спросил, в чем дело. Я сделала вид, что растерялась. «Ах да, именно поэтому Мередит и ушла! Она отправилась к Шерон. Сказала, что с компьютером проблемы и ей нужно узнать, кого вызывать, чтобы его починили». А потом вдруг просияла и говорю: «Но компьютер Филиппа должен работать. Хотите, чтобы я поискала на нем, или будете ждать Мередит?»
В общем, своим нетерпением он сам решил свою судьбу. Стефано пошел в кабинет Филиппа, подошел к столу и показал мне на кресло, чтобы я сделала за него работу. – Лили презрительно фыркнула: – Ну конечно, разве великий вице-президент снизойдет до скучных секретарских трудов?! И вот он повернулся, чтобы любезно пропустить меня. Да только я уже взяла со стола Мередит нож для бумаг (как раз когда он пошел в кабинет Филиппа). И когда Стефано развернулся ко мне лицом, я всадила ему в сердце нож. – Лили улыбнулась. – И привет. Я правда попыталась стереть его память, – вдруг призналась она, будто это что-то меняло. – Когда он шел в кабинет Филиппа, я проникла в его сознание и хотела стереть воспоминания, но он, понимаешь ли, умел блокировать нас, поэтому я сомневалась, что у меня это получилось. А полагаться на случай я не могла – вдруг он вспомнит, что я была в кабинете? Тогда ты запросто сложила бы два и два. – Она пожала плечами. – Поэтому ему пришлось умереть.
Джеки с трудом удержалась от проявления каких-либо чувств. Лили так равнодушно сказала об этом, словно сообщила, что у нее сломался накладной ноготь и его пришлось выкинуть. Но сдержаться было нелегко. В воображении Джеки возник образ Стефано Нотте и как он лежал на полу в кабинете. А потом она вспомнила Нейла, потрясенного состоянием брата, и полные слез глаза Илейн, благодарившей Винсента за спасение сына.
Увы, попытки сдержаться ни к чему не привели. Лили с легкостью прочитала ее мысли, и лицо ее перекосило от злости.
– Он жив!
Джеки вздрогнула, услышав ее слова. Все их усилия спасти Стефано оказались напрасными.
– Нужно было отрезать ему голову! – рявкнула Лили. – Будь он бессмертным, именно так я бы и поступила, но он же смертный, и я подумала… – Тут она замолчала и нахмурилась: – Если он жив, почему вы не схватили меня сразу же, как только он рассказал обо мне?
Джеки пыталась вообще ни о чем не думать, но ей и это не удалось. Лили расхохоталась.
– О, какая прелесть! – проворковала она. – Он ничего не помнит! Все-таки я смогла стереть ему память. – Она еще немного посмеялась и произнесла: – Хм… Ну что ж, может быть, я позволю ему жить дальше.
Джеки стиснула зубы и гневно посмотрела на женщину, так беспечно рассуждавшую, отнять или нет жизнь у хорошего человека, брата и сына, словно это вообще ничего не значило. Скорее всего для Лили это действительно так и было. Никто из них не имел для нее никакого значения – все они служили лишь средством напакостить Винсенту. Но за что? Прежде чем она успела задать свой вопрос, машина замедлила ход. Джеки быстро огляделась, пытаясь понять, где они.
Они уже съехали с шоссе. Очевидно, она не заметила этого, потому что отвлеклась, слушая Лили. Похоже, что они вообще выехали из города и теперь находились на дороге, по которой мало кто ездил. Кое-где стояли отдельные дома, но в основном вокруг росли деревья. С одной стороны дороги сквозь деревья был виден океан. «Эта дорога ведет к побережью», – озадаченно подумала Джеки, не понимая, что они здесь делают.
Но с другой стороны, она вообще сомневалась в том, что это имеет хоть какое-то значение. Конечно, ту женщину Лили убила среди холмов, там, где оставила труп, но Джеки прекрасно понимала: то, что ассистентка привезла ее на пляж, а не к холмам, вовсе не означает, что по поводу нее она имеет другие планы. Вероятно, Лили просто решила сменить антураж и убить Джеки у океана. Скорее всего именно так – ведь в первый раз она напала на Джеки как раз на пляже.
Вдруг Лили замолчала. Джеки взглянула на нее – та внимательно изучала обочину дороги, явно пытаясь что-то найти. Когда девушка замерла и впилась взглядом в затылок водителя, Джеки повернулась и тоже посмотрела на обочину. Сердце ее ушло в пятки – она поняла, что они подъезжают к проселочной дороге. Взгляд ее скользнул по лицу водителя – пустое и бессмысленное. Юный мальчик, лет восемнадцати, с короткими каштановыми волосами и вытянутым лицом.
– Он отвозит тебя на все твои убийства? – Вопрос слетел с языка раньше, чем Джеки сообразила, что задает его.
Лили перевела на нее тяжелый взгляд и загадочно улыбнулась:
– Нет. Для того, первого, я подчинила себе водителя такси. Этого мальчишку я до сегодняшнего вечера никогда не видела. Когда он подъехал к воротам и позвонил, я просто села к нему в машину.
– А откуда ты знала, что дверь открою именно я, а не Маргарет или Винсент?
– Потому что по переговорному устройству ответила ты. Кроме того, понятно же, что откроешь либо ты, либо Тайни. Ни Маргарет, ни Винсент не стали бы заказывать пиццу.
«Ага, – подумала Джеки, – значит, Лили не догадалась, что разносчики служили Винсенту донорами, и мы никого не обрекли на смерть. Ну хоть что-то я сделала правильно», – грустно размышляла Джеки и вдруг сообразила, что ей вообще нельзя об этом думать. Лили может прочесть ее мысли и начнет охотиться за остальными разносчиками. К счастью, она была занята водителем.
Чтобы выкинуть эти мысли из головы, Джеки спросила:
– А если бы дверь открыл Тайни?
– Значит, на твоем месте сейчас сидел бы он, а тебя я приберегла бы до следующего раза, – беспечно ответила Лили.
В животе у Джеки все перевернулось. Выходит, Тайни тоже стал мишенью, и если Лили сумеет сегодня ночью ее убить, дни Тайни сочтены. Причем у него почти нет шансов спастись, ведь имени Лили даже нет в списке, а они до сих пор занимались именно проверкой тех, кто в списке.
Но может быть, Тайни увидел, как она садится в машину вместе с Лили, напомнила себе Джеки. Если он ее увидел… Она встревоженно нахмурилась. Мог и не увидеть.
– А что ты делала в доме той ночью, когда я поймала тебя в кабинете? – попыталась выяснить Джеки.
Лили весело взглянула на нее:
– Ты меня не поймала. Ты побежала за мной и упала на меня, свалившись с забора.
Джеки даже не поморщилась при упоминании об этом, хотя Лили пыталась выставить ее полной неумехой. Не дождавшись никакой реакции, Лили пожала плечами и сказала:
– Той ночью я за вами следила, но потеряла вас после твоего свидания с Винсентом в кладовке. – Она склонила голову набок и полюбопытствовала: – Он хороший любовник? Надо думать, вы уединились там, чтобы потрахаться?
Джеки срочно начала декламировать в уме детский стишок. Она не собиралась открывать этой дряни ничего личного. И не хотела больше ничью жизнь подвергать опасности.
Лили недовольно поджала губы. Видимо, Джеки все-таки удалось блокировать свои мысли. Помолчав немного, она сказала:
– Потеряв вас, я поехала к Винсенту домой, чтобы дождаться вас там. Когда вы въехали в ворота, я хотела войти вслед за вами пешком. Вытащила у Шерон из сумки пульт и просто собиралась открыть ворота и зайти, но он почему-то не сработал.
– Мы поменяли датчик и код, – с удовлетворением объявила Джеки и добавила: – Но зачем ты ломала панель? Ведь это не помогло тебе войти?
– Я разозлилась, – раздраженно ответила Лили, нахмурилась и сказала: – Если бы ты за мной не побежала, я бы на тебя той ночью не напала. Мне просто хотелось войти в кабинет и оставить там записку, чтобы Винсент понял, что он вовсе не в безопасности. Но ты вошла в кабинет раньше, чем я успела хоть что-нибудь сделать. Услышав твои шаги, я попыталась выбраться наружу, но ты шла босиком, и я услышала тебя слишком поздно.
Похоже, она говорила правду. Какой ей смысл врать сейчас, когда все зашло так далеко?
Тут машина свернула на проселочную дорогу, которую Джеки заметила чуть раньше, и ее мысли разбежались в разные стороны. Машину трясло, она подпрыгивала на ухабах, медленно продвигаясь между деревьями, и сердце Джеки замерло. Похоже, они приехали.
Глава 19
– Могла бы и не притворяться. Я же знаю, что ты видишь, куда идти, – сказала Лили, когда Джеки во второй раз споткнулась и упала на коленки.
Джеки что-то проворчала сквозь стиснутые зубы и поднялась на ноги. Сразу после того как они выбрались из машины, она стала изображать куриную слепоту, надеясь тем самым замедлить продвижение вперед и придумать, как сбежать. К несчастью, Лили оставалась у нее в сознании и точно знала, что Джеки делает. Чертовщина! Даже если бы она придумала что-нибудь, Лили сразу бы все узнала.
Джеки снова обернулась назад. Машина с разносчиком пиццы осталась на опушке – ее невозможно было увидеть с дороги. Лили что-то сделала, юный водитель лишился сознания и обмяк на сиденье. Джеки не сомневалась, что ассистентка все исправит, когда вернется обратно, и надеялась только на то, что она отпустит юношу. Он еще совсем ребенок, слишком молод, чтобы умирать!
– Уже недалеко, – объявила Лили, и Джеки услышала шум океана. С каждым шагом шум нарастал, и это напомнило ей ту ночь, когда она превратилась в вампира. Теперь она всегда будет испытывать отвращение к пляжам.
– Почему пляж? – спросила Джеки, пытаясь не думать о том, что ей предстоит.
– Твоя смерть здесь будет символом, – заявила Лили.
– Что значит «символом»? Почему ты вообще это делаешь? Чем тебе мешает Винсент? – с досадой спросила Джеки.
– Ничем.
Джеки остановилась, повернулась лицом к Лили и уставилась на нее:
– Что?
Лили засмеялась:
– Поворачивайся и иди дальше сама, а то я снова полностью подчиню тебя себе.
Джеки поколебалась, резко повернулась и пошла дальше. Ей как-то в голову не приходило, что Лили частично ослабила свой контроль над ее телом. Джеки думала совсем о другом. Но раз она владеет своим телом, что будет, если она прямо сейчас рванет в лес?
– Я возьму контроль на себя, и на этом все твои вопросы закончатся, – сказала Лили так, будто Джеки спросила ее об этом вслух. Ну да, конечно, она же по-прежнему в ее сознании. – Я уверена, ты хочешь понять, почему все это происходит, да? Хочешь знать, почему тебе придется умереть?
– Да, – с отвращением буркнула Джеки.
Ноги буксовали при каждом шаге, значит, они уже идут по песку. Скоро деревья кончатся. Не желая думать о том, что произойдет дальше, Джеки поторопила Лили:
– Ну, и что ты собираешься со мной делать и почему?
– Я собираюсь привязать тебя к колу на пляже и оставить там на весь день, – объявила Лили. – А на закате вернусь и обезглавлю тебя.
Джеки посмотрела вверх. По мере приближения к пляжу деревья росли все реже, а между ветвями проглядывало небо. Тьма уже не была такой непроглядной, рассветет совсем скоро. Джеки прикинула – сейчас примерно четыре-пять утра, значит, меньше чем через час уже станет светло.
«Провести день под палящим солнцем, а потом остаться без головы – безрадостная перспектива», – подумала она. Так Совет наказывает бессмертных, нарушивших один из основных законов. Судя по тому, что она слышала, это самый мучительный способ казни. Ее тело на солнце будет обезвоживаться, наночастицы начнут пожирать внутренние органы, чтобы получить необходимую им кровь… Ужасная агония начнется к вечеру – еще до заката.
– И почему? – спросила Джеки, резко остановившись. Они добрались до последних деревьев, дальше уже был пляж.
– Это за моего Уильяма. – Лили не стала утруждаться и заставлять ее идти дальше, она просто снова подчинила ее себе. Джеки прошла добрых десять футов, прежде чем остановилась и повернулась лицом к Лили.
– Уильяма? – переспросила Джеки.
Способность говорить Лили ей пока оставила.
Она посмотрела в сторону океана и заговорила далеким глухим голосом:
– Видишь ли, они его убили. Продержали целый день на солнце, а на закате обезглавили.
– Кто? – наморщила лоб Джеки.
– Люциан Аржено, Майкл Моро и отец Винсента, Виктор.
– Ну да, отец Винсента и с ним еще двое убили твоего Уильяма. Но почему ты преследуешь Винсента? Он-то к этому не имеет никакого отношения.
– Знаю, – печально вздохнула Лили. – Когда я решила отомстить за Уильяма, то начала с Майкла Моро. Я его выследила, поймала, выставила на солнце – на целый день! И наслаждалась его воплями из пещеры, расположенной неподалеку. А на закате отрубила ему голову. – Лили нахмурилась: – Но не почувствовала никакого удовлетворения. Я так надеялась, что это хоть немного успокоит меня, но ничего не вышло. И тогда до меня дошло, что он не страдал так, как я. Конечно, он выдержал те же муки, что и мой Уильям, но это всего один день. А я страдала из-за того, что случилось, несколько столетий! И тогда я поняла: чтобы получить истинное удовлетворение, я должна заставить их мучиться так же, как я. Недостаточно просто убивать их. Нужно их мучить, пытая и убивая тех, кого они любят.
– Значит, Винсент должен страдать и в конце концов погибнуть из-за того, что его отец сделал когда-то с твоим Уильямом, – медленно произнесла Джеки, пытаясь следовать ее логике, и замотала головой: – Если ты хочешь, чтобы страдал Виктор, почему мучаешь Винсента? Почему бы тебе не выставить на солнце самого Виктора?
– Потому что его папаши тут нет, – раздраженно огрызнулась Лили. – Я думала, что как только начну вредить его работе и все такое, он вызовет Виктора. Все-таки Виктор – член Совета, и именно к нему полагается обращаться в серьезных случаях, тем более после того, как я уже начала калечить людей. А этот идиот обратился к тебе! Болван, он только все испортил.
Джеки в отчаянии подняла брови и негромко сказала:
– Насколько мне известно, после того как жена Виктора сгорела на костре в Англии, он оставил Совет и ведет отшельнический образ жизни. Винсент с ним практически не видится. Зря ты надеялась на то, что он обратится к отцу – Винсенту это не пришло бы в голову.
Лили плотно сжала губы и сердито бросила:
– Я и сама до этого додумалась. Поэтому он останется жить и будет страдать вместо отца, оплакивая свою утрату, как и я. Ты умрешь, как умер Уильям, а Винсент долгие столетия будет мучиться!
Джеки задумалась. Означает ли это, что она оставит Винсента в покое? Будут ли они с Тайни в безопасности после ее смерти?
– Тайни – простой смертный, приятель Винсента. Очень мне надо за ним гоняться, – заметила Лили, опять прочитав ее мысли. – Дальше я собиралась заняться Маргарет. Люциан Аржено говорил, что очень привязан к своей невестке. Должно быть, ее смерть сильно расстроит и его, и Винсента. Конечно, я бы предпочла спутницу жизни или ребенка Люциана, но у него их нет. Придется сейчас заняться Маргарет, а спутницу жизни и ребенка оставить на потом. Может, еще обзаведется. А пока у меня есть ты.
– Понятно, – грустно вздохнула Джеки.
– Конечно, будь ты смертной, я бы зря держала тебя на солнце. Но хорошо, что Винсент тебя превратил.
– Он этого не делал, – отозвалась Джеки.
– Не делал чего? – весело спросила Лили. – Ты хочешь мне сказать, что не бессмертная? Я видела твои глаза. В отличие от меня ты не носишь цветные линзы. Кроме того, я читаю твои мысли. Ты бессмертная, Джеки.
– Бессмертная, да только Винсент меня не превращал. Это сделала ты, – серьезно сообщила ей Джеки.
– Думаешь, я поверю в эту чушь? – Ухмыляясь, Лили внимательно посмотрела на Джеки и, явно обеспокоенная тем, что прочитала в ее сознании, пробормотала: – Я бы знала, если бы превратила тебя!
– Ну, если точнее, то я сама себя превратила, – спокойно заметила Джеки. – Я укусила тебя, проглотила твою кровь, и этого хватило, чтобы началось превращение. Поэтому я и не умерла до того, как они перенесли меня в дом.
Лили посмотрела на свое запястье, и Джеки увидела, что оно в полном порядке. Никаких следов укуса, все затянулось.
– Мне тогда было чертовски больно, – проворчала Лили и рассмеялась: – А вообще здорово! Ты сама себя превратила. Нужно будет это иметь в виду на будущее. – Она покачала головой и добавила: – Какая разница, кто тебя превратил? Он объявил, что ты его истинная спутница жизни.
– Только чтобы разозлить Кассиуса, – заверила ее Джеки. – У меня с Кассиусом давно произошла одна неприятная история. Винсент и все остальные об этом знают, поэтому они и восприняли его так холодно, когда он подошел к нам на панихиде. И Винсент сказал Кассиусу, что я его нареченная, чтобы задеть и его.
Лили прищурилась, и Джеки изо всех сил попыталась продемонстрировать ей свои сомнения в том, что Винсент на самом деле считает ее своей парой. Ничего лучшего Джеки придумать не могла.
Лили покачала головой:
– Отличная попытка, но я видела вас вместе. После твоего появления он начал есть человеческую пищу. Все время улыбается, даже смеется…
– Согласно собранному в нашем агентстве досье, Винсент вообще по сути человек веселый, беззаботный и улыбчивый, – перебила ее Джеки, сама себе удивляясь. – Эти его качества вовсе не доказывают, что он считает меня своей нареченной.
Лили фыркнула:
– Да, только в своем кругу. С друзьями, в семье – да, он мистер Улыбка, но все остальное время… – Она пожала плечами: – Не думаю, что он счастливый вампир. Собственно, до твоего появления я думала, что он приближается к тому состоянию саморазрушения, через которое проходят некоторые вампиры. Но потом приехала ты, и он начал улыбаться и смеяться. Создается впечатление, что он снова обрел смысл жизни. По правде говоря, я должна быть тебе благодарна. До сих пор все мои нападения на его бизнес и на людей вокруг расстраивали его, но не так сильно, как я бы хотела. А потом приехала ты и разбудила его. Теперь для него все имеет значение, особенно то, что связано с тобой.
Джеки промолчала, но хотела думать, что Лили говорит правду. Она надеялась, что сделала Винсента счастливым, научила его снова улыбаться и находить радость в жизни. А уж он точно показал ей, как можно наслаждаться жизнью, ведь она утратила эту способность в девятнадцать лет. Все эти годы, до приезда в Калифорнию и встречи с Винсентом, слились для нее в нечто скучное и бесцветное. Но она еще столько всего хотела успеть вместе с ним! Как жаль, что вчера ночью, когда была такая возможность, она не сказала ему, что любит его! Она хотела еще хотя бы раз заняться с ним любовью, искупаться при луне, смеяться, целоваться с ним, засыпать рядом.
Наверное, нужно быть благодарной судьбе за то, что она вообще познакомилась с Винсентом и поняла, какой счастливой могла бы стать ее жизнь. Но этого мало, она хотела большего, однако существует эта женщина, которая выглядит как ребенок, и решила, что дальше у Джеки не будет ничего.
Джеки нахмурилась:
– А почему ты выглядишь такой юной?
– Что? – Лили будто испугалась этого вопроса.
– Наночастицы приводят нас в лучшую форму – пик здоровья, силы, скорости и все такое, – пояснила Джеки. – Но ты выглядишь как ребенок и уж какая-то очень худая. Такое истощение не может считаться хорошей формой.
Внезапно лицо Лили перекосило от ярости.
– Некому было обо мне заботиться, когда убили моего Уильяма. Никто меня ничему не учил. Я не знала, что я умею, а чего не умею. Я думала, что вампиры не едят человеческую пищу, поэтому перестала есть. Но никто не приводил ко мне доноров, чтобы я могла пить кровь, поэтому я едва не погибла от голода. Первые двадцать лет меня терзали изнуряющие голодные колики – каждый день! Крови всегда не хватало, охотиться я не умела. Я жила на улице, перегрызала горло крысам, а иногда, если повезет, маленьким детям, жила от темноты до темноты и пряталась от солнца где придется. И понятия не имела, что я могу, а чего не могу!
Брови Джеки взлетели вверх. Очевидно, Лили превратилась в вампира еще до появления банков крови, но почему Уильям не рассказал ей, что она может есть человеческую пищу? Может, он умер сразу после того, как превратил ее? Потому что она говорит какую-то ерунду.
– В момент превращения Лили было всего двенадцать лет.
Услышав эти слова, Лили и Джеки разом круто повернулись и увидели Маргарет, стоявшую на тропинке между деревьями. Она была одна и смотрела на Лили с откровенной жалостью.
Лили зарычала, схватила Джеки и поставила ее между собой и Маргарет.
– Как это? – не поняла Джеки. – Мне казалось, что вам запрещается превращать в вампиров подростков.
– Уильям был педофилом, – спокойно объяснила Маргарет. – И плевать он хотел на любые законы. Он специализировался на юных созданиях. Практически на детях. Он превращал их уже в десять лет, держал при себе как домашних любимцев, кормил их только кровью, причем очень скудно, чтобы они не могли нормально развиваться. Всегда видно, кто питался плохо, – это нарушает функции наночастиц, и такие бессмертные навсегда остаются чахлыми, худыми и совсем юными на вид. Как Лили.
Джеки снова обернулась к Лили. Мысль, что кто-то сознательно сотворил с ней такое, привела ее в ужас. Лили выглядела подростком… и, похоже, всегда будет такой.
