Текст книги "Безрассудство"

Автор книги: Линн Эриксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Джейк, присел на край постели. Если бы звонивший аноним сказал по поводу убийства Скотта еще какие-то слова, он бы наверняка отнесся к ним скептически. Но женщина в номере? О да, это было в характере кандидата.

Савиль резко вскинул голову. Возбуждение нарастало, пробегая по телу волнами, подобно импульсам электрического тока. Он уже и забыл, когда в последний раз так волновался. Давно, в незапамятные времена.

Свидетельница.

Джейк снова встал и, не зажигая света, принялся шагать по маленькой спальне, чувствуя, как каждая клетка организма излучает энергию.

* * *

Дэвид Кармайкл недоверчиво покачал головой:

– Что с тобой, Джейк, дружище? Тебе среди ночи звонит какой-то подонок, какое-то дерьмо, даже не назвавшее себя, и заявляет, что в номере отеля в тот вечер кто-то был. И ты клюнул, проглотил крючок вместе с грузилом и леской. Господи, вдумайся в то, что говоришь!

Джейк бросил взгляд на спящую Нину (друзья разговаривали в ее больничной палате) и повернулся к Дэвиду.

– Я думал об этом, – прошептал он хрипло. – Я, черт возьми, только тем и занимался всю эту ночь, что обдумывал ситуацию. Ты же знаешь, каким бабником был Скотт. Господи, кто этого не знает! Даже моя сестра.

– И Хедер тоже?..

– Конечно, черт побери. В свое время он ее очаровал, как и многих других. Если хочешь знать, Хедер поверила в реальность перспективы стать первой леди. Хотя особенно и не заблуждалась на счет своего супруга. Все, кто знал Скотта, не питали особых иллюзий. Так что у него в номере действительно могла быть женщина.

– И где же была эта девка, когда Тейлора убивали?

– Откуда мне знать? Пряталась, наверное, где-нибудь.

– И никто ее не видел? Убийцы, надо полагать, профессионалы, ее просто не заметили? Вот ведь как... – Дэвид устало вздохнул. – Ладно тебе, Джейк. Посмотри в глаза фактам.

– А может быть, там действительно была какая-то женщина? – донесся из угла палаты слабый голос Нины.

Мужчины обернулись. Она смотрела на них, облизывая сухие губы, с трудом пытаясь приподняться на подушках. Бледное лицо по цвету почти не отличалось от простыней.

Дэвид мгновенно оказался рядом. Поправил одеяло, налил воды из бледно-лиловой пластиковой бутылки.

– Вот, попей. – Сердце сжималось при виде ее дрожащих тонких пальцев. – Извини, что разбудили. Я думал, мы шепчемся.

– Как же, шепчетесь! Боюсь, это было больше похоже на рычание рассерженных псов.

Дэвид с виноватым видом взял руку жены и нежно погладил.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как после долгой езды верхом. Наверное, потеряла много влаги. – Нина слабо улыбнулась.

Джейк обожал эту женщину. Когда в его жизни все стало рушиться, именно она поддержала его, включив фактически в состав семьи. Даже будучи смертельно больной, Нина не забывала следить, чтобы друг ее мужа нормально питался. И она была ему другом, таким же, как Дэвид.

Джейк посмотрел на Нину и улыбнулся:

– Я, пожалуй, пойду. Надо же дать вам хотя бы немного пообщаться.

– Нет, не уходи, – запротестовала она. – Я хочу, чтобы вы с Дэвидом решили, как быть с этой свидетельницей.

Кармайкл покачал головой:

– Дорогая, ты заблуждаешься. Ежедневно в полиции фиксируют десятки анонимных звонков. Девяносто девять процентов этих людей либо чокнутые, либо желают кого-то подставить из ближних. А Джейку, похоже, звонил бывший заключенный, у которого поехала крыша. – Он погладил руку Нины. – Кроме всего прочего, есть еще одно немаловажное обстоятельство: как подступиться с этой информацией к капитану Дисото? Ведь он свято верит в версию ограбления и о возобновлении расследования наверняка слушать ничего не захочет. Во всяком случае, чтобы его переубедить, нужно представить весьма веские доказательства.

Нина надолго закрыла глаза. То ли снова заснула, то ли размышляла. В любом случае Джейк чувствовал себя последним негодяем. Мало того, что в такое время опять полез к Дэвиду со своими проблемами, так еще нагрузил ими Нину. Появляться в ее палате с новостью о предполагаемой свидетельнице убийства Тейлора он не имел никакого права. Тем более что Нина почти так же горячо, как и Джейк, верила, что убийство совершено по политическим мотивам.

Джейк встретился взглядом с Дэвидом и смущенно пожал плечами.

Нина неожиданно открыла глаза.

– Помоги ему, Дэйв.

– Дорогая, – начал Дэвид, но конца фразы Джейк не слышал, потому что стремглав выбежал из палаты, проклиная себя за то, что заставил Нину думать об этой ерунде.

* * *

Прошло три дня. Джейк по-прежнему сомневался. Несмотря на то что дома на столе лежала куча неоконченных рефератов, несмотря на звонки приятелей-адвокатов, большую часть этих трех дней Джейк провел в публичной библиотеке за просмотром газет и журналов, где были помещены материалы, касавшиеся последних трех месяцев жизни Скотта. Он искал хотя бы какой-то намек на существование незнакомки. Они с Дэвидом решили, что в разгар президентской кампании приглашать в свой номер проститутку Тейлор вряд ли решился бы. Значит, она была из его окружения. А раз так, должны сохраниться какие-то следы в прессе. Например, упоминание в одном из репортажей о молодой красивой активистке избирательного штаба или еще лучше – фотография: кандидат в президенты, а рядом юное симпатичное существо с обожанием в глазах. Ну что-нибудь в этом роде.

Когда глаза уставали настолько, что уже переставали различать строки в газетах, Джейк возвращался домой и принимался названивать бывшим членам избирательного штаба Скотта Тейлора, получая однотипные ответы вроде: «Очень жаль, мистер Савиль, но я ничем не могу вам помочь». Большие надежды возлагались на разговор с личной секретаршей Скотта, Энн Шаффер, которая определенно должна была что-то знать, если Скотт в тот вечер был с женщиной. Но, услышав первый же вопрос, эта стерва положила трубку.

– Дура, – громко произнес Джейк, глядя на телефон. – Демонстрируешь свою идиотскую преданность? Дура.

Существовала также проблема по имени Хедер. Сестра Джейка, Он почти забыл о том, чем мог стать для Хедер факт возникновения свидетельницы убийства ее мужа, женщины, которая в тот злосчастный вечер была с ним, в его номере отеля «Браун пэлас». Чего натерпелась его сестра от инсинуаций прессы при жизни Скотта, было разве что одному Богу известно. Но если эта скандальная история выплывет наружу (а она наверняка выплывет, стоит лишь хоть одному репортеришке пронюхать о версии существования свидетельницы), откроются старые раны. Справедливо ли это по отношению к вдове? Не послать ли все куда подальше, пока не поздно? Так, наверное, было бы лучше для всех. Скотта все равно не вернешь.

Но Джейк не мог этого сделать. Не то чтобы не хотел, просто не мог. Появилась новая информация, существенно менявшая весь ход расследования, – а в душе он не прекращал расследование ни на секунду – и игнорировать эту информацию для него было все равно, что остановить циркуляцию крови по жилам. Он изо всех сил пытался не думать о сестре, но в четверг она сама напомнила о себе телефонным звонком, приглашая в ближайший уик-энд поужинать вместе в загородном клубе.

Джейк с трудом отговорился:

– Я... понимаешь, я обещал Шейн взять на выходные пса, а одного в квартире его оставить невозможно. Я тебе рассказывал, какие в нашем доме порядки.

– Господи. – Хедер усмехнулась. – Не хочешь появляться на людях, так и скажи. Я просто подумала, что тебе неплохо было бы выбраться куда-нибудь.

– Но вообще-то я выбираюсь, – проговорил он извиняющимся тоном.

– Ну выбираешься, так выбираешься, – примирительно произнесла Хедер. – Джейк, пойми, я просто пытаюсь тебе помочь.

– Со мной все в порядке. Честно.

– Не обманываешь?

– Честное бойскаутское.

Положив трубку, он почувствовал укол вины. Может быть, следовало намекнуть о возможности существования свидетельницы? Обсудить последствия?

Самое смешное, что в субботу Шейн действительно оставила у него Персика. Она заехала в полдень. Он встретил ее на Лоренс-стрит, перед этим долго собираясь с силами, расправляя плечи и приклеивая на лицо прежнюю беззаботную улыбку. Нет большего мучения, чем жалость бывшей жены.

Персик выпрыгнул из машины, как только Джейк открыл дверцу.

– Новая? – спросил он безразличным тоном, кивнув внутрь салона, отделанного дорогой кожей.

– Да, – ответила Шейн, – ведь «рейндж-ровер» прошел уже почти сорок тысяч миль.

Глаза ее были спрятаны за стеклами огромных солнечных очков в черепаховой оправе. Затем она сделала жест, который прежде всегда приводил его в восторг, – подняла руку и быстрым движением закрутила свои крашеные белокурые волосы в узел на шее.

Он отвернулся.

– Ого, сорок тысяч. Слава Богу, что ты не попала в аварию.

– Джейк, ты опять в своем репертуаре. – Шейн поджала губы. – Да, у меня все в порядке, дела идут хорошо, и я не собираюсь этого стыдиться. А если ты решил пустить свою жизнь под откос, так я в этом не виновата. – Она резко отвернулась и положила голову на руль. – Извини. Вырвалось. – Женщина рывком выпрямилась. – Джейк, неужели тебе не надоело? Посмотри на себя, ты по-прежнему привлекательный мужчина. Умный, квалифицированный юрист. Если бы ты...

– Шейн, не надо, – произнес он напряженно.

– К чему этот мазохизм? Подумай только, как ты живешь. Ну что это за дом?

Джейк повернулся, окинул взглядом старое кирпичное здание и пожал плечами:

– А что, дом как дом.

– Ладно. – Шейн нахмурилась. – Не хочешь слушать меня, не буду навязываться.

Он промолчал.

– Я должна ехать. Если тебя это устраивает, заберу собаку завтра примерно в пять.

Он снова пожал плечами.

– Конечно. – Затем, бросив взгляд на лыжи на крыше машины (две пары), не удержался: – Собираешься отдохнуть в горах?

– Да, – отозвалась она после непродолжительной паузы. – И как ты уже догадался, не одна.

Джейк понимающе кивнул.

Машина отъехала. Удивительно, но прежде он почему-то никогда не представлял Шейн с другим мужчиной. Сейчас эта мысль застряла в голове, как заноза в пальце.

«Интересно, если бы я не взялся за расследование убийства Тейлора, если бы меня не лишили лицензии, продолжали бы мы жить вместе или все равно расстались?»

Он посмотрел на пса, послушно сидящего у ног. Большие карие глаза золотистого лабрадора смотрели на хозяина с какой-то непонятной мольбой. Пушистый хвост медленно сметал с тротуара пыль.

– Загрустил, приятель? – произнес наконец Джейк. – Что же делать, если я такой простофиля. – Он широко улыбнулся. – Я полагаю так, что ты не прочь немного пробежаться. Верно?

Персик немедленно вскочил и гавкнул.

– Молодец, – сказал Джейк.

Одет он был как обычно для утренней пробежки – темно-синие тренировочные брюки, свитер, под ним голубая хлопчатобумажная рубашка, на голове вязаная лыжная шапочка. Они двинулись вверх по Лоренс-стрит, чтобы пересечь центральные улицы Денвера в направлении студенческого городка «Аврора».

Мартовское утро было прохладным, но, несмотря на это, Джейк бежал довольно вяло. По пути он немного поразмышлял о Шейн, об их браке, который развалился. Но это только, как говорится, для разогрева. Его голова была до отказа нашпигована мыслями о недавнем анонимном звонке.

В ту ночь его охватило давно забытое возбуждение, он даже осмелился поверить, что депрессия кончилась, впереди напряженная работа. Теперь энтузиазма заметно поубавилось. Шанс обнаружить свидетельницу, если, конечно, она вообще существовала в природе, был ничтожно мал. Депрессия начала подползать обратно. А тут еще эта встреча с Шейн... И дело вовсе не в том, что он по-прежнему ее любил. Нет, та любовь давно умерла. Но черт побери, почему-то было больно сознавать, что она с такой легкостью начала новую жизнь, в то время как его жизнь мерцала, словно догорающая спичка.

Он пересек роскошный бульвар Спир и побежал ко входу на территорию университета, пытаясь сосредоточиться. Ему была необходима какая-то зацепка, чтобы поддержать надежду.

«Я наверняка что-то просмотрел. Или Дэвид чего-то не учел. Потому что так не бывает. Человек, особенно молодая привлекательная женщина, обязательно должен оставить после себя хоть какие-то следы. Кто еще был в те времена близок к Скотту, кому я забыл позвонить? Позвонить, позвонить, – напряженно думал Джейк, поглядывая на трусившего рядом Лабрадора. – За эти несколько дней я звонил по меньшей мере сотне людей, и не меньше половины звонков были междугородные. Страшно подумать, какой придет счет за телефон».

– Эти чертовы междугородные звонки меня окончательно доконают. – Джейк резко остановился, упершись руками в колени, чтобы отдышаться.

«Так-так. Если аноним был местным, то надежды установить его личность никакой, но если в ту ночь мне звонили из другого города, то в телефонной компании наверняка остался зарегистрированным номер абонента. А Дэвид имеет право официально запросить эти данные».

Джейк выпрямился, выпустив изо рта облачко пара, которое повисло в холодном воздухе. Персик удивленно поднял морду, не понимая, почему это вдруг его хмурый хозяин широко улыбнулся.

До студенческого городка «Аврора» они добежали за полчаса. За двадцать минут Джейк не только успел возвратиться домой, но и набрать номер телефона Дэвида.

Глава 2

Дэвид Кармайкл поднял глаза и увидел капитана Барри Дисото, приближавшегося к его рабочему столу.

– Вот некстати черти принесли, – пробормотал Дэвид себе под нос.

– Что вы говорите? – спросила женщина на другом конце линии.

– Извините, Нэнси. – Дэвид прижал трубку к левому уху. – Меня вызывает начальник. Можно перезвонить вам позднее?

– Конечно, детектив, – отозвалась Нэнси. – Звоните, когда сочтете удобным.

Он положил трубку как раз в тот момент, когда начальник уселся на угол его стола.

– Дэвид, я помешал вам разговаривать?

– Нет, сэр, я уже закончил, – ответил Кармайкл, мысленно перекрестившись – пронесло. Ведь он начал разговор с менеджером телефонной компании «Ю-Эс уэст» насчет номера абонента, который звонил той ночью Джейку. В общем, чуть не попался. Если бы Дисото узнал...

– Как состояние вашей жены? – спросил капитан. – Она получила цветы?

– Да, и просила меня поблагодарить вас.

Барри Дисото отмахнулся.

– А как прошла операция? Без осложнений?

– Все в порядке, сэр. Была, правда, небольшая реакция на анестезию, но теперь Нина дома и чувствует себя гораздо лучше.

– Рад это слышать. Если не ошибаюсь, в прошлом году ей уже делали операцию по пересадке костного мозга?

– Да, сэр.

– А сейчас, значит, была вторичная?

Дэвид кивнул.

– На этот раз применили какой-то новый метод, пока он считается экспериментальным.

– Если возникнут какие-то проблемы со страховой компанией, – сказал Дисото, – сообщите мне. Постараюсь помочь. Там ведь публика довольно несговорчивая, особенно если речь идет о каких-то экспериментальных процедурах.

Дэвид снова кивнул.

Несговорчивая – не то слово. Точнее говоря, жестокая. И никто тут помочь не сможет.

Дисото встал и рассеянно оглядел стол Дэвида.

– Есть какой-нибудь прогресс по двойному убийству в северном Денвере?

– Есть, но не слишком большой, сэр. В данный момент работают мои информаторы. Жду известий.

– Скорее всего, это связано с наркотиками.

– Мы работаем в этом направлении.

– Ладно, детектив, я пошел. Продолжайте работу и держите меня в курсе дела.

– Разумеется, сэр.

Дэвиду нравился Барри Дисото. И не только ему. Он нравился всем ребятам из отдела по расследованию убийств. Детективные романы и кинофильмы сформировали у обывателя собирательный образ полицейского начальника: толстый, грубый и обязательно некомпетентный. Дисото отличался от этого штампа абсолютно по всем показателям: высокий, красивый мужчина, аккуратный, необыкновенно спокойный и самое главное – квалифицированный полицейский. За своих людей он стоял горой, не страшась схлестнуться, если надо, с комиссаром полиции, мэром или даже министерством внутренних дел. Что и говорить, хороший начальник. Так что действовать за его спиной Дэвиду было очень неприятно.

Тем не менее, едва Дисото скрылся в своем кабинете, Дэвид снова позвонил Нэнси в «Ю-Эс уэст». У него совершенно не было времени разыскивать таинственную свидетельницу, и вообще он считал, что лучше бы все оставить, как есть, но когда дело доходило до торжества правосудия, Джейк Савиль не признавал компромиссов. А стандарты у него в этом вопросе, надо сказать, очень высокие. Так что лучше сделать, подумал Кармайкл, потому что он все равно не отстанет.

– Нэнси, это опять я, – проговорил он в трубку. – Так вы посмотрели? Есть какие-нибудь данные о звонке по номеру телефона Савиля?

Дэвид говорил, продолжая думать: «Свидетельница. Еще чего захотел – держи карман шире».

Однако Нэнси его удивила:

– Я нашла то, о чем вы просили. Мистеру Савилю действительно звонили из Принстона, Нью-Джерси, в ночь на двенадцатое, в три ноль шесть утра по восточному времени. Звонок зарегистрирован.

– Неужели? – спросил Дэвид.

– Точно, детектив. Разве я вас когда-нибудь обманывала?

– Разумеется нет, – поспешно проговорил Дэвид. – Я совсем не то имел в виду. Просто мне казалось, что это какая-то мистификация. Вы можете установить номер телефона того, кто звонил?

– Звонили из телефона-автомата на территории Принстонского университета. Если вам нужно его точное местонахождение, я могла бы просмотреть записи конкурентов, но это уже определенного рода криминал, и если меня застукают...

– Нет-нет, Нэнси, пока этого достаточно. Если мне очень сильно понадобится, я вам перезвоню. Но должен признаться, что удивлен. Принстон, ничего себе, а?

– Да, Принстон, Нью-Джерси.

Он положил трубку и откинулся на спинку стула.

Черт возьми, что же происходит?

– Принстон? – повторил Джейк и тут же обжег руку о противень, который доставал из духовки на кухне у Нины. – Вот черт.

Нина покачала головой.

– Скорее включай холодную воду.

– И что, по-твоему, это значит? – спросил он у Дэвида, который укладывал продукты в переносной холодильник. Приятели готовились к поездке в Колорадо-Спрингс на финальный матч чемпионата по хоккею.

– Джейк, немедленно сунь руку под холодную воду, – повторила Нина.

– Не знаю я, что это значит, – пробурчал Дэвид. – Я уже говорил, но еще раз повторю: не исключено, что это был какой-то псих, которого ты в свое время упек за решетку.

– Может быть, – проворчал Джейк, глядя на проступившее на коже багровое пятно. Холодная вода действительно смягчила боль. – Но надо учесть, что в Денвер Скотт вернулся именно после поездки по восточному побережью. И если мне не изменяет память, в той поездке он был один. В смысле без жены. Хедер осталась дома – простудилась или еще что-то в этом роде.

– Ну и что? – сказал Дэвид.

– А не знаю. Возможно, на востоке Скотт познакомился с какой-нибудь симпатичной девчушкой. Возможно, дело у них зашло так далеко, что он привез ее в Денвер. Понимаешь, не захотел расставаться.

– Ну, и?..

– Возможно, она была из Принстона и замужем, а звонил мне ее «рогатый» муженек. – Джейк повернулся к Нине. – Ты не считаешь, что этот сценарий вполне вероятен?

Она пожала плечами.

– Дружище, это все из области фантастики, – пробормотал Дэвид, закрывая холодильник. – А теперь пошли грузить барахло в машину. Пора выезжать.

* * *

Победила команда, за которую болело семейство Кармайклов. Больше всех радовался Шон. Все решилось на последних сорока секундах, когда при счете 2:2 Зеллер забил победную шайбу. У входа в Олимпийский центр, как и положено, имела место стычка между хоккейными фанатами, которых быстро разогнали. Из-за этого у Дэвида ненадолго испортилось настроение. По пути к машине он несколько раз с чувством повторил:

– Надо же, какие засранцы!

Джейк беспокоился за Нину, но она выдержала поездку замечательно. В машине он то и дело поглядывал на нее, донельзя исхудавшую и слабую после перенесенной операции. Она держалась молодцом. Джейк завидовал Дэвиду белой завистью: такая чудесная семья – любящая жена, два рослых сына. К тому же не оболтусы, как нередко бывает в наши дни. А что у него? Да ничего. Живет в какой-то дыре, зарос грязью. Перспективы на будущее? Никаких. Семья? Об этом лучше вообще не заикаться.

О звонке из Принстона он за весь вечер не проронил ни слова. В конце концов, надо же соблюдать меру. У Кармайклов был почти праздник, но дело было даже не в этом. Можно себе представить, до какой степени надоело Дэвиду терпеть его бесконечное занудство. И все же, когда к полуночи Джейк добрался до собственной квартиры, слово «Принстон» вертелось в его голове как навязчивая мелодия, которую порой мурлычешь против воли. Определенно должна была существовать связь между предвыборной поездкой Тейлора по восточному побережью и анонимным звонком. А значит, мифическая женщина действительно могла в тот вечер оказаться в номере отеля кандидата в президенты. И фантастика тут ни при чем...

Джейк переоделся в боксерские шорты и футболку, улегся на кровать, стал думать. К своей памяти он притрагивался, как к больному зубу, пытаясь вспомнить, не послал ли в свое время в тюрьму кого-нибудь из Принстона.

Перебрав в уме несколько десятков дел, по которым он поддерживал обвинение, Джейк наконец выудил одно: водитель, совершивший наезд на пешехода и скрывшийся с места происшествия.

«Это было... лет пять или шесть назад. Его приговорили к пятнадцати годам строгого режима. Откуда был этот человек? Кажется, из восточной Пенсильвании. А точнее, из городка под названием Медиа. Рассуждаем дальше. Насколько это далеко от Принстона? Пока не известно, но предположим, что рядом. Могло случиться так, что этот человек каким-то образом добился условно-досрочного освобождения? Допустим. Идем дальше. Мог он случайно наткнуться в газете на сообщение, что меня лишили лицензии? Тоже вполне вероятно.

Ну, а дальше-то что? Он позвонил мне, чтобы поиздеваться? Своего рода месть? Специально для этого придумал какую-то женщину?

Нет, слишком сложно».

На следующий день Джейк засел за рефераты, а затем лично доставил их в три адвокатские конторы. К четырем он возвратился в библиотеку. Просмотр старых газет, микрофильмов – работа скучная и утомительная. Единственное, что заставляло его продолжать, – это надежда, что если ему действительно удастся отыскать эту загадочную свидетельницу и вытянуть из нее правду, то, может быть, он смог бы восстановиться в правах, вернуть себе профессию. Однако на пути к этому стояло слишком много «если».

Вконец устав, Джейк откинулся на спинку стула, положил руки под голову и вытянул ноги.

Фотографии попадались все какие-то не те. Газеты и журналы (а это были в основном серьезные издания) освещали президентскую кампанию, делая упор главным образом на политику. И снимки помещали соответствующие: Скотт выступает на встрече с избирателями, машет рукой собравшимся, целует ребенка. Рядом никаких дам. Все чинно и благородно.

И тут его осенило. Он чуть не свалился со стула.

«Боже, зачем я потратил впустую столько времени! Желтая пресса. Конечно же! Вот где надо искать. Скотт Тейлор наверняка был для них весьма привлекательным персонажем».

Час поисков в новом направлении принес первые плоды. В одном из таблоидов обнаружилось фото, сделанное в Филадельфии за две недели до убийства.

Там была женщина. Правда, стояла она в стороне, на почтительном расстоянии от кандидата в президенты. Смотрела на Скотта. И что-то в ее взгляде было такое... К сожалению, снимок был небольшой, не слишком четкий, и много из него вытянуть не удалось. Джейк снял копию и продолжил поиски. Еще через час знакомое лицо появилось снова. На сей раз на митинге в Роземонте, пригороде Филадельфии. Стояла позади Скотта и улыбалась ему в затылок. Симпатичная дама, темноволосая, с нежной белой кожей, если судить по фотографии. Молодая. Хм... где-то за тридцать. Но для Джейка это значило – молодая.

В девять тридцать он позвонил Кармайклу и рассказал о фотографиях.

– Черт возьми, Джейк, – проворчал приятель. – Что из того, что на снимках рядом с Тейлором изображена какая-то девица? Я думаю, их у него в каждом городе было по нескольку штук.

– Но эти два снимка сделаны в Филадельфии, – настаивал Джейк. – Принстон там рядом, нужно только пересечь реку. Вряд ли это можно считать простым совпадением.

– Совпадением, именно совпадением, дружище. Наконец-то ты произнес ключевое слово. А то тебе не известно, какие в наших делах бывают совпадения! Но даже если допустить, что действительно есть какая-то связь между телефонным звонком из Принстона и некой женщиной, которая предположительно была свидетельницей убийства, то спрашивается, как ты собираешься ее отыскать? Джейк, это чистой воды безумие.

– Неужели нет никакой возможности? Например, если фоторепортер...

– Ага. Ты с ним встретишься, и он тут же вручит тебе ее домашний адрес и номер телефона.

– Ладно, но кто-то же должен ее знать. Если у Скотта что-то с ней было, то хотя бы один из членов его избирательного штаба... Энн Шаффер, его личная секретарша, наверняка в курсе дела.

– Может быть, и в курсе, но попробуй к ней подступись. Не ты ли мне говорил, что она не захотела разговаривать на эту тему, тут же бросила трубку?

– Сейчас совсем другое дело.

– Разве?

– Послушай, а что если ты поговоришь с...

– Ты считаешь, она раскроет мне сердце только потому, что я коп? Нет уж, уволь. Скорее всего она позвонит моему начальнику и пожалуется, что я ее преследую. А то сам не знаешь, какими противными бывают эти старые девы. – Джейк услышал, как на другом конце провода Дэвид тяжело вздохнул. – Ладно, дай мне хотя бы переночевать с этой мыслью.

– Переночуй, – проговорил Джейк, – и спасибо. Я знаю, ты всегда готов подставить за меня свою задницу.

– Боюсь только, что на сей раз мне ее откусят. – Дэвид положил трубку.

Бывшей секретарше Тейлора, Энн Шаффер, пришлось все-таки звонить Джейку, потому что Дэвид был занят новым расследованием убийства высшей категории (стреляли в патрульного полицейского в форме) и на раскрытие этого преступления было мобилизовано все управление. Джейк знал, что в ближайшую неделю к Дэвиду будет не подступиться.

Шаффер жила в городке Паркер, штат Колорадо, респектабельном южном пригороде Денвера. Джейк начал было набирать номер, но внезапно передумал, решив поехать в Паркер и поговорить с этой женщиной лично.

По такому случаю следовало принарядиться. Он надел темно-синий костюм, белую рубашку и галстук. Давно, очень давно не приходилось этим заниматься, так что Джейк даже замешкался, когда завязывал галстук. И помрачнел.

«Черт возьми, ведь я должен был бы сейчас сидеть в кабинете заместителя окружного прокурора!»

Его до сих пор терзало, что коллеги так легко поверили лжи этой женщины, члена суда присяжных. Поверили в то, что он в период судебного разбирательства имел с ней сексуальные отношения. Ей поверили, ему нет. И это несмотря на испытание на детекторе лжи, на котором он сам настоял. Результаты свидетельствовали в его пользу. Окружной прокурор проверил ее банковские счета (правда, только в Денвере) на предмет получения взятки, но там оказалось все чисто. Джейк не сомневался, что его подставили в связи с делом Тейлора. Кто-то из «тяжеловесов» решил убрать с дороги настырного юриста. Дело следовало закрыть, и его благополучно закрыли. А Джейка Савиля лишили права на юридическую практику.

Он легко представил себе, как кто-то из сильных мира сего дает распоряжение по телефону: «Избавьтесь от Савиля, он совершенно некстати раскачивает лодку».

Черт побери, думал Джейк, влезая в пальто, не надо иметь в голове много мозгов, чтобы сообразить, что покушение на Тейлора связано с его радикальной президентской программой. Его убили потому, что по результатам последних опросов общественного мнения он оказался абсолютным лидером президентской гонки. Но политикам наплевать на правду, ведь речь идет о власти и деньгах.

Его жена Шейн это хорошо понимала. Она повторяла ему, причем не раз и не два: «Джейк, ты глупец. Одержимый глупец. Ты же ничего не добьешься. Никто не хочет знать правду. Брось это дело. Прошу тебя».

Он не бросил. И что же? Она оказалась права.

Джейк сел в подержанный зеленый спортивный «БМВ» английского производства, который купил после развода. Летом машина была в порядке, но зимой на обледеневших дорогах не всегда слушалась водителя.

Сегодняшний день не был исключением. Тем более что накануне прошел обильный снегопад. К месту, где жила Энн Шаффер, вел крутой подъем. Джейк даже не стал пытаться подъехать к крыльцу, а направился пешком. Ноги увязали в снегу, туфли (он почему-то надел легкие, с дырочками) моментально промокли, но он это едва заметил. В сражении, которое было так позорно проиграно восемнадцать месяцев назад, намечался новый поворот. Возможно, прорыв. Время ли обращать внимание на мокрые ноги? Захочет ли мисс Шаффер разговаривать? Вот что имело значение.

– О Боже, – вздохнула мисс Шаффер, открыв дверь и увидев на пороге его.

Наверное, сосульки, свисавшие с карниза ее дома, были теплее.

Но Джейк попытался ее убедить. Если ничего другого не оставалось, то бывший заместитель окружного прокурора Джейк Савиль всегда проявлял настойчивость.

– Мы оба знаем, что это было политическое убийство, – сказал он, стоя на крыльце. – Скотта устранили, потому что он представлял для кого-то серьезную угрозу. Мне очень трудно поверить, что вы способны спокойно жить, сознавая, что убийца гуляет на свободе. Не знаю, как вам, Энн, а мне порой из-за этого не спится по ночам, а утром я избегаю встречаться взглядом со своим отражением в зеркале.

– Вы знаете, как я любила Скотта Тейлора, – проговорила мисс Шаффер по-прежнему холодно. – Он был мне как сын. Как у вас язык поворачивается утверждать, что я чуть ли не покрываю преступника?

– Положим, этого я не говорил. Но будем откровенны. Вы знали о любой женщине, на которую он положил глаз. Да, вы его любили, по-матерински. Но ваше нежелание рассказать правду косвенно помогает преступнику избежать справедливого возмездия.

Женщина молчала, упрямо сжав губы.

– Но это же неправильно, Энн, – продолжил Джейк. – Совершено убийство. Понимаю, вы не хотите бередить старые раны, но правосудие должно восторжествовать, иначе погибнет мир.

– А Хедер? Она ведь ваша сестра, мистер Савиль. Вы подумали о том, каково будет ей, когда вновь откроют это дело?

– Конечно.

– Не так давно по телефону вы мне сказали, что будто бы обнаружился свидетель преступления. Тот, кто вам позвонил, утверждал, что это была женщина. То есть в тот вечер со Скоттом в его номере в отеле была женщина. Я правильно поняла?

– Абсолютно.

Энн Шаффер опять замолчала, бросив настороженный взгляд на большой конверт, который держал в руке Джейк.

Наконец он сказал:

– Здесь две фотографии.

Она медленно кивнула.