Текст книги "Танец на кладбище"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

23

В девять утра Нора уже быстро шла по коридору пятого этажа, упорно глядя в пол и чувствуя себя солдатом, которого прогоняют сквозь строй. Правда, количество желающих выразить сочувствие заметно поуменьшилось – не то что два дня назад, когда они выскакивали из каждой двери.

Дойдя до своего кабинета, она повернула ключ в замке и быстро юркнула внутрь, заперев за собой дверь. Обернувшись, она увидела специального агента Пендергаста, стоявшего у окна и небрежно листавшего ее монографию. В углу на стуле сидел д’Агоста с синими кругами под глазами.

Агент поднял глаза.

– Простите за вторжение, но мне не хотелось, чтобы меня видели прогуливающимся по залам. Учитывая историю моих взаимоотношений с этим учреждением, я вполне могу ожидать, что здесь будут возражать против моего присутствия.

Нора бросила на стол сумку.

– Я получила результаты.

Пендергаст медленно положил монографию на стол.

– У вас усталый вид.

– Это не важно.

После поездки в Инвуд ей удалось немного поспать, но ночь она опять провела в музее, занимаясь гелевым электрофорезом ДНК.

– Разрешите? – спросил Пендергаст, указывая на второй свободный стул.

– Пожалуйста.

– Расскажите, что вам удалось обнаружить, – попросил агент, усаживаясь.

Вынув из сумки папку, Нора положила ее на стол.

– Но сначала я должна вам кое-что рассказать. Это очень важно.

Пендергаст кивнул.

– Позапрошлой ночью, когда я работала с амплификатором, в дверном окне лаборатории показался Феринг. Я побежала за ним по коридору, а он спрятался в одном из хранилищ.

Пендергаст внимательно посмотрел на нее.

– Вы уверены, что это был Феринг?

– У меня есть доказательства.

– Зря вы его преследовали, – решительно произнес Пендергаст. – А что произошло?

– Я знаю, что вела себя глупо. Но я действовала инстинктивно, не раздумывая. Он выманил меня из лаборатории. И с ножом гонялся за мной по хранилищу. Если бы не вошедший охранник…

Она не докончила фразу. Д’Агоста вскочил со стула со скоростью распрямившейся пружины.

– Сукин сын, – рявкнул он, сдвинув брови.

– А какие у вас доказательства? – поинтересовался Пендергаст.

Нора злорадно улыбнулась.

Я порезала его куском стекла и исследовала образец крови. Это точно Феринг.

Открыв папку, она вынула оттуда графики электрофореза и дала их Пендергасту.

– Вот, посмотрите.

Пендергаст стал перелистывать страницы.

– Короче говоря, в образцах, которые вы взяли у… в моей квартире, была кровь двух человек. Одна принадлежит моему мужу. Другую я обозначила, как X. Образец X полностью совпал с метахондриевой ДНК матери Феринга. А также c образцом крови человека, который преследовал меня в хранилище. Следовательно, X принадлежит Ферингу.

Пендергаст медленно наклонил голову.

– Я так и думал, – вмешался д’Агоста. – Этот сукин сын жив. Сестра ошиблась или скорее всего намеренно солгала, опознавая тело. Поэтому и смоталась сразу. А медэксперт лопухнулся.

Пендергаст продолжал молча рассматривать графики.

– Можете оставить их себе, – сказала Нора. – У меня есть копии. И я на всякий случай спрятала образцы в холодильнике. С фиктивными этикетками, конечно.

Пендергаст убрал графики в папку.

– Нора, вы нам очень помогли. Ради Бога простите, что мы подвергли вас такой опасности. Я никак не ожидал, что он на вас нападет, особенно в музее. Мне очень жаль. Больше никаких экспериментов. Теперь мы займемся этим делом. Пока убийца не пойман, вы должны быть предельно осторожны. Ни в коем случае не оставайтесь в музее на ночь.

Нора взглянула в серебристо-серые глаза спецагента.

– У меня для вас есть еще кое-какая информация.

Он вопросительно поднял бровь.

– Я просмотрела последние статьи Билла. Он работал над темой жестокого обращения с животными в Нью-Йорке – петушиные и собачьи бои, жертвоприношения.

– В самом деле?

– В Инвуде есть небольшое поселение, известное как Вилль. Оно находится в глубине Инвудского парка и практически отрезано от города. Люди, живущие на Индиан-роуд, сообщали, что иногда из Билля доносятся крики истязаемых животных. В дело вмешалось общество защиты животных. Его представитель, Эстебан, неоднократно выступал по этому поводу. Полиция провела беглое расследование, но ничего не подтвердилось. Но Билл этим заинтересовался. Он написал статью и продолжал работать над этой темой. Его последнее интервью было как раз с жительницей Инвуда, одной из тех, кто жаловался в полицию. Некто по имени Пицетти.

Д’Агоста подробно записывал.

По тому, как заблестели глаза Пендергаста, Нора поняла, что ее рассказ его заинтересовал.

– Вилль, – задумчиво повторил он.

– Похоже, нам понадобится еще один ордер на обыск, – пробормотал д’Агоста.

– Я уже была там вчера вечером, – сообщила Нора.

– Господи, Нора! Ну разве можно так рисковать. Предоставьте уж нам заняться этим делом.

Нора пропустила это замечание мимо ушей.

– В поселок ведет всего одна дорога, но я туда не пошла. Просто посмотрела на него с горы.

– И что вы там увидели?

– Ничего, кроме кучки ветхих домишек. Несколько огоньков в окнах, и больше никаких признаков жизни. Жутковатое место.

– Я загляну туда, потом поговорю с Пицетти, – пообещал д’Агоста.

– Сейчас я припоминаю, что все эти загадочные послания – амулеты и знаки, нарисованные землей, – стали появляться у нашей двери после того, как Билл напечатал свою статью о Вилле. Все это как-то связано между собой, но пока непонятно, каким образом.

– Предполагаемое самоубийство Феринга произошло как раз неподалеку, – заметил д’Агоста. – Под мостом у Спатен-Дайвила рядом с Инвудским парком.

– Вы сообщили нам очень важные сведения, – сказал Пендергаст, пристально глядя на Нору. – А теперь послушайте меня. Умоляю вас прекратить дальнейшее расследование. Вы и так достаточно сделали. Я совершил колоссальную ошибку, когда попросил вас помочь с анализом ДНК. Похоже, смерть вашего мужа лишила меня способности здраво мыслить.

– Извините, но сейчас уже поздно меня останавливать, – возразила Нора, глядя на него в упор.

– Мы не сможем обеспечить вам безопасность, – попытался убедить ее Пендергаст.

– Я и сама могу о себе позаботиться.

– И все же я попросил бы вас прислушаться к моему совету. Я уже потерял одного друга и не хочу потерять еще одного.

На прощание Пендергаст поблагодарил Нору за помощь и вышел из кабинета вслед за д’Агостой.

* * *

Когда затих звук их шагов, Нора некоторое время стояла неподвижно, постукивая карандашом по столу. Потом подняла трубку и набрала номер Кейтлин Кидд.

– Это Нора Келли. У меня есть для вас кое-какая информация. Давайте встретимся в полночь на углу Индиан-роуд и Западной Двести четырнадцатой улицы.

– Западной Двести четырнадцатой? – удивилась журналистка. – А почему так далеко?

– Я вам кое-что покажу. Вполне хватит для большой статьи.

24

Покинув музейную стоянку, Проктор поехал в сторону Центрального парка. Удобно устроившись на кожаном сиденье «роллс-ройса», д’Агоста с удивлением заметил, что Пендергаст достал из кармана пальто смартфон.

– Господи, и вы туда же?

Агент начал что-то быстро набирать на клавиатуре.

– Это весьма полезная вещь.

– Что нам делать с Норой? – продолжал д’Агоста. – Ясно, что она и не подумает следовать вашим советам.

– Не сомневаюсь в этом. Она весьма решительная дама.

– Не понимаю, почему этот парень – Феринг или кто-то там еще – так упорно гоняется за Норой? Ведь после убийства Смитбека ему удалось скрыться. Зачем же он рискует во второй раз?

– Ясно, что Феринг собирался убить их обоих. Мотив здесь очевиден: будешь лезть не в свое дело, убьем не только тебя, но и твою семью. Проктор, будьте добры: Восточная Сто двадцать седьмая улица, дом двести сорок четыре, – сказал Пендергаст, наклоняясь вперед.

– Куда мы едем? Это же Испанский Гарлем.

– Надо же как-то помочь Норе.

– Мы начали работать с вещдоками Клайна, – пробурчал д’Агоста.

– Да? И что?

– У меня уже есть кое-какие улики. Оказалось, что все африканское барахло, которое мы вывезли из его офиса, относится к культуре народа йоруба восемнадцатого-девятнадцатого века и стоит целое состояние. Заметьте, все вещи как-то связаны с исчезнувшей религией севи-лоа, на основе которой возникло вуду, завезенное на Карибы рабами из Западной Африки.

Пендергаст ничего не ответил. На его бесстрастном лице вдруг промелькнуло испуганное выражение.

– Это еще не все. Нашим расследованием заинтересовался комиссар полиции. Он хочет встретиться со мной сегодня после обеда.

– Угу.

– Что значит «угу»? Теперь ясно, что Клайн серьезно интересуется вуду, иначе он не стал бы выкидывать миллионы на их искусство. Вот вам и зацепка!

– Да действительно, – без всякого выражения отозвался Пендергаст.

Д’Агоста раздраженно откинулся на спинку сиденья. Через десять минут «роллс-ройс» свернул с Ленокс-авеню и покатил по Сто двадцать седьмой улице в направлении Ист-Ривер. Он остановился у крошечного магазинчика с яркой, написанной от руки вывеской, украшенной изображением смотрящего глаза:

Магия и колдовство.

Внизу висело несколько деревянных дощечек с надписями по-французски.

Куклы вуду

Черная магия

Некромантия, красная магия

Колдовство, чародейство

Заклинания и волшебные зелья

Грязную витрину пересекала огромная трещина, заклеенная скотчем. В ней висели весьма странные предметы: пучки волос, кожа, перья, куски ткани, солома и другие малопривлекательные вещи.

Д’Агоста окинул взглядом магазинчик.

– Вы это серьезно?

– Выходите, не бойтесь, дорогой Винсент.

Д’Агоста вылез из машины, за ним последовал Пендергаст. Заскрипели ржавые петли, зазвенел колокольчик, и дверь лавчонки распахнулась, пропуская их внутрь. Д’Агоста почувствовал приторный запах пачулей, сандала, трав и несвежего мяса. За прилавком стоял старый негр с рябым морщинистым лицом и шапкой седых волос. Взглянув на черный костюм Пендергаста, он как-то сразу замкнулся в себе, словно захлопнул некую невидимую дверь.

– Чем могу помочь?

Тон, которым были произнесены эти слова, и пустой, ничего не выражающий взгляд свидетельствовали о прямо противоположном намерении.

Вы месье Равель, обеаман [5]5
  Колдун, практикующий обеа.


[Закрыть]?

Негр не ответил.

– Я Алоиз Пендергаст из новоорлеанских Пендергастов. Рад с вами познакомиться, – произнес спецагент с отчетливым новоорлеанским акцентом, подавая лавочнику руку.

Тот продолжал неподвижно стоять, глядя на протянутую руку.

– Пендергасты, которые жили в «Мэзон де ла Рошенуар» на улице Дофинэ, – продолжал агент, не опуская руки.

Д’Агоста с восхищением смотрел на очередное перевоплощение Пендергаста. Теперь это был любезный и чуть эксцентричный новоорлеанский аристократ.

– «Мэзон де ла Рошенуар»? – переспросил негр. В его налитых кровью глазах блеснул огонек. – Тот, который сгорел в семьдесят первом?

Чуть наклонившись, Пендергаст тихо произнес:

– Oi chusoi Dios aei enpiptousi.

Последовало долгое молчание, после чего Равель протянул огромную ручищу. Пендергаст крепко пожал ее.

– Добро пожаловать.

– Это мой друг, мистер д’Агоста.

Неф кивнул.

– Все остальные – просто мошенники, – заявил Пендергаст. – Жулики и хапуги. А вы не такой. Я знаю, что вашему товару можно доверять.

Владелец лавки ничего не ответил, только молча кивнул, но д’Агоста видел, что комплимент попал в цель.

– Можно посмотреть? – спросил Пендергаст, указывая на стены лавки.

– Посмотрите, но ничего не трогайте.

– Naturellement [6]6
  Разумеется (фр.)


[Закрыть].

Заложив руки за спину, Пендергаст стал неторопливо обходить лавку, внимательно рассматривая каждый предмет. Д’Агоста обвел глазами помещение. С потолка свисали пучки трав, у стен теснились шкафы со множеством выдвижных ящичков, везде стояли флаконы, коробочки и жестянки; на полках выстроились стеклянные банки с травами, разноцветной землей, жидкостями, кривыми корнями и высушенными насекомыми. На всем виднелись этикетки с аккуратными надписями по-французски.

Пендергаст вернулся к продавцу.

– Весьма впечатляет. А теперь, месье Равель, я бы хотел кое-что купить. Покупка не совсем приятная. Один мой друг стад жертвой черной магии. Мне нужно снадобье, чтобы защитить его, оберег.

– Скажите мне состав, и я вам все подберу.

Равель поставил на прилавок плотно сплетенную корзинку.

– Лист вонючего дерева.

Выйдя из-за прилавка, негр выдвинул один из ящичков, достал оттуда сморщенный лист и положил его в корзинку. Запах у листа был тошнотворный.

– Кости молодого белого петушка и мясо волнистого петуха, размолотое с его перьями.

Требуемый товар был быстро извлечен из темного угла лавки.

Д’Агоста с изумлением наблюдал за происходящим. Пендергаст вел себя весьма странно. Возможно, это как-то связано с его прошлогодней поездкой в Тибет, или же на него повлияло нелегкое плавание через океан. А может быть, это одна из сторон его сложной натуры, которую он до сих пор успешно скрывал.

– Зуб аллигатора и молодое шампанское.

Растущая куча странных предметов пополнилась небольшим флаконом.

– Порошок из человеческих костей.

Чуть поколебавшись, Равель принес небольшую стремянку и достал со шкафа целлофановый пакетик, которые обычно используют наркоторговцы. В нем был желтоватый порошок. Внимательно глядя на Пендергаста, он бросил пакетик в корзинку.

– Вода, которой омывали труп.

После небольшой заминки Равель исполнил и эту просьбу.

– Святая вода.

При этих словах Равель застыл, в упор глядя на Пендергаста. Но все же пошел в глубь лавки, откуда вернулся с крохотной ампулой.

– Надеюсь, это все?

– Еще одна вещь.

Равель молча ждал.

– Освященная облатка.

Равель бросил на спецагента тяжелый взгляд.

– Месье Пендергаст, мне кажется, ваш друг столкнулся с чем-то посерьезнее, чем черная магия.

– Это правда.

– Это уже не по моей части, месье.

– Я так надеялся, что вы мне поможете. Жизнь моего друга в опасности – в смертельной опасности.

Равель грустно посмотрел на Пендергаста.

– Вы знаете, чем для вас может кончиться использование Амулета для защиты от ожившего мертвеца?

Я отдаю себе отчет.

– Этот друг вам, наверно, очень дорог.

– Да, она мне дорога.

– Она. Все понятно. Такая облатка будет стоить очень дорого.

– Цена не имеет значения.

Прикрыв глаза, Равель погрузился в долгое раздумье. Потом со вздохом повернулся и исчез за боковой дверью. Спустя несколько минут он вернулся со стеклянным диском, сделанным из двух больших часовых стекол, скрепленных серебряным ободком. Внутри была заключена облатка. Равель осторожно опустил ее в корзину.

– С вас тысяча двести двадцать долларов, месье.

Не веря своим глазам, д’Агоста увидел, как Пендергаст вынимает из кармана толстую пачку долларов и отсчитывает, деньги негру.

Как только они оказались в машине, д’Агоста не выдержал и взорвался:

– Что, черт побери, здесь происходит?

– Осторожно, Винсент, не сглазьте товары, – остановил его Пендергаст, прижимая к груди корзинку.

– Не могу поверить, что вы выкинули тысячу баксов за какой-то мусор.

– На то было много причин, и, если вы поумерите свой пыл, я вам их сообщу. Во-первых, мы установили доверительные отношения с месье Равелем, который может стать для нас важным источником информации. Во-вторых, есть вероятность, что наша решительная Нора верит в обеа, и тогда оберег, который мы сделаем, может стать для нее сдерживающим фактором. И наконец, наш оберег действительно может помочь, – сказал Пендергаст, понизив голос.

– Помочь? Вы хотите сказать, что за Норой охотится настоящий зомби? – спросил д’Агоста, недоверчиво качая головой.

– Я бы предпочел называть его envoi mort.

– Какая разница. Это просто смешно. Вы сказали, что ваш дом в Новом Орлеане сожгла разъяренная толпа. Ваша тетя Корнелия тоже об этом упоминала. Это тогда вы узнали о вуду и обеа? Или, может, сами занимались этим в молодости?

– Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос. Могу я, в свою очередь, задать вопрос вам? Вы когда-нибудь слышали о пари Паскаля [7]7
  Пари Паскаля – аргумент для демонстрации рациональной религиозной веры, предложенный французским математиком, и философом Блезом Паскалем в его работе «Мысли».


[Закрыть]?

– Нет.

– Убежденный атеист находится на смертном одре. Неожиданно он просит позвать священника, чтобы исповедоваться и получить отпущение грехов. Это логичное поведение?

– Нет.

– Напротив. Не имеет значения, во что он верит. Атеист осознает, что если есть хоть малейшая вероятность того, что он ошибается, то лучше вести себя так, словно Бог есть. Если Бог существует, то он попадет на небо. Если же Бога нет, то он ничего не теряет.

– Весьма расчетливая позиция.

– Это беспроигрышное пари. От себя могу добавить, что перед таким выбором стоит любой человек. Этого Не избежать. Пари Паскаля – торжество логики.

– Но какое это имеет отношение к Норе и всем этим зомби?

– Если вы как следует над этим поразмыслите, то, несомненно, увидите логическую связь.

Наморщив лоб, д’Агоста задумался.

– Кажется, я вас понял, – проворчал он наконец.

– Ну и отлично. Обычно я ничего не объясняю, но для вас иногда делаю исключения.

Д’Агоста бросил взгляд в окно, где мелькали кварталы Испанского Гарлема. Потом обернулся к Пендергасту.

– А что вы тогда сказали?

– Не понял.

– Ну там, в лавке. Вы что-то сказали лавочнику на непонятном языке.

– Ах да. Oi chusoi Dios aei enpiptousi. He садись играть с Господом – у него все карты крапленые [8]8
  Греческая, пословица, упоминаемая в «Очерках» Р. Эмерсона, – американского поэта и философа XIX века.


[Закрыть].

Чуть улыбнувшись, спецагент откинулся на сиденье.

25

Рокер принял д’Агосту буквально через минуту после того, как тот вошел в его приемную на последнем этаже «Полис плаза». Д’Агоста счел это хорошим знаком. Дело Смит-бека было очень громким – ничего удивительного, что Рокер проявляет к нему такой интерес. Проходя мимо Алисы, пожилой секретарши Рокера, увенчанной копной седых волос, он улыбнулся и подмигнул ей, но та не удостоила его даже взглядом.

Д’Агоста вошел в величественный кабинет, изобилующий атрибутами могущества и власти, – огромный стол из красного дерева, обитый зеленой кожей, дубовые стенные панели, персидский ковер на полу. Все очень солидное и консервативное. Как и сам Рокер.

Комиссар полиции стоял у окна, спиной к вошедшему д’Агосте. Он не повернулся и не предложил своему подчиненному сесть в одно из пухлых кресел, красовавшихся напротив его стола.

Подождав немного, д’Агоста тихонько произнес:

– Господин комиссар?

Тот наконец повернулся, заложив за спину руки. Увидев багровое лицо комиссара, д’Агоста почувствовал неприятное сосание под ложечкой.

– Что там за история с Клайном? – резко спросил Рокер.

Д’Агоста быстро дал задний ход.

– Видите ли, сэр, это связано с убийством Смитбека…

– Мне это известно, – рявкнул комиссар. – Меня интересует, зачем было делать столь бесцеремонный обыск. Вы там все вверх дном перевернули.

Д’Агоста сделал глубокий вдох.

– Сэр, мистер Клайн угрожал Смитбеку незадолго до его смерти. Он главный подозреваемый.

– Тогда почему вы не предъявили ему обвинение?

– Эти угрозы были очень продуманными, официально он не нарушил закон.

Комиссар негодующе посмотрел на д’Агосту.

– И это все, что у вас имеется против Клайна? Невнятные угрозы журналисту?

– Не только, сэр.

Рокер ждал, по-прежнему держа руки за спиной.

– Во время обыска мы изъяли коллекцию произведений западноафриканского искусства, которые непосредственно связаны с древней религией вуду. Аналогичные предметы были найдены на месте преступления и на трупе убитого.

– Аналогичные? А я думал, это были маски.

– Да, маски, но относящиеся к той же традиции. Сейчас их исследует специалист из нью-йоркского музея.

Комиссар поднял на д’Агосту глаза, обведенные красными кругами. Раньше он никогда не бывал так резок.

«Господи, видимо, Клайн и сюда добрался, – подумал д’Агоста. – Каким-то образом он на него вышел».

– Еще раз спрашиваю – это все?

– Подозреваемый угрожал убитому, у него обнаружена коллекция предметов, относящихся к вуду. Мне кажется, этого вполне достаточно для начала.

– Достаточно? Лейтенант, хотите, я вам скажу, чего все это стоит? Ни хрена не стоит.

– Сэр, я решительно не согласен.

Д’Агоста не собирался сдаваться. Вся его команда была на его стороне.

– Вы что, не понимаете, что мы имеем дело с одним из богатейших людей Манхэттена? Он друг мэра, занимается благотворительностью, его компания входит в список пяти-ста крупнейших американских корпораций. А вы разорили его офис без всякой видимой причины.

– Сэр, это только начало. В ходе расследования найдется достаточно оснований для такого обыска. Я в этом абсолютно уверен.

Д’Агоста старался говорить спокойно, но твердо.

Комиссар бросил на д’Агосту тяжелый взгляд.

– Вот что я вам скажу. Пока не найдете при нем дымящегося пистолета, подчеркиваю, дымящегося, держитесь от парня подальше. Этот обыск был незаконным. Типичное злоупотребление служебным положением. И не прикидывайтесь дурачком. Я тоже когда-то расследовал убийства и догадываюсь, почему вы разгромили его офис. Но я не одобряю подобных методов. Вы не можете вести себя с известным и уважаемым членом общества так, словно это какой-то грязный наркодилер.

– Он подонок.

– Это порочный подход к делу. Я не собираюсь рассказывать вам, как вести следствие, но в следующий раз советую хорошо подумать, прежде чем вешать что-нибудь на Клайна, – веско сказал комиссар, пристально глядя на д’Агосту.

– Понимаю, сэр.

Д’Агоста сказал все, что считал нужным. Нет смысла дальше злить комиссара.

– Я не отстраняю вас от расследования. Пока. Но буду держать все под контролем. И не пытайтесь одурачить меня.

– Да, сэр.

Махнув рукой, комиссар отвернулся к окну.

– А теперь проваливайте.