Текст книги "Огненное озеро"

Автор книги: Лине Кобербёль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Снаружи никого не было. Во всяком случае, никого не было на самом острове. Одни унылые голые камни. И при этом мы, как ни странно, оказались в центре богатого города.

Море вокруг нас было наполнено плотами, парусниками, настеленными над водой мостками, плавучими домами, гондолами, сампанами и всеми другими плавсредствами, которые только известны человеку, А также (я в этом уверена) теми, о которых человечество никогда и не слыхивало. Некоторые плоты были настолько велики, что на них росли сады. На других были фонтаны и невысокие башенки. Многие из плотов были соединены искусными мостиками. Надо всем этим простиралось небо, темное и пустое, как школьная доска перед началом урока. Ни луны, ни звезд. От одного этого вида я вздрогнула – небо было таким чужим и неуютным! – и поспешно опустила взгляд.

Свет, который я видела из туннеля, исходил от моря. Бледный жемчужный свет поднимался из глубин, это зыбкое сияние заставляло все окружающее казаться нереальным. Зато там было вполне реальное население, которое у меня язык не поворачивался назвать людьми. Местные жители больше всего напоминали… лягушек. Выбравшись из воды, они неуклюже передвигались на раскоряченных пружинистых лапах; их влажная, лишенная волос кожа была покрыта пятнами и бородавками и переливалась разными оттенками зеленого.

Большая часть местных жителей были размером с человека. Они не казались особенно страшными или опасными. Но не прошло и минуты, как появились новые существа, от которых лягушки разбегались в разные стороны. Эти пришельцы выглядели более мощными и хищными; зубастые чешуйчатые рептилии с рядами игл вдоль спин. Если большинство местных жителей напоминали лягушек, то эти больше походили на ящеров.

Кажется, опасаться надо чешуйчатых, – прошептала я Ирме. – Они такие уродливые. Когда они нас заметят, то сразу поймут, что мы не из этого мира. Ирма фыркнула.

– Если я не смогу убедить кучку ящериц и пучеглазых лягушек, что мы такие же, как они, значит, я просто не владею магией.

– Хмм… – подала голос Вилл. – Но ты можешь сделать так, чтобы мы, как и они, были способны дышать под водой?

Ирма на секунду задумалась.

– Думаю, да, – ответила она.

– Она думает! – передразнила Корнелия. – Давайте вот так возьмем да и доверим ей наши жизни.

Почему ты так поступаешь? – спросила я у нее.

– Как «так»? – с невинным видом переспросила она, будто не поняла.

– Дразнишься, насмехаешься. Можно подумать, что ты всех нас презираешь.

– Ну, простите меня, – сказала Корнелия. – Я просто пытаюсь быть голосом разума. Кто-то же из нас должен мыслить здраво…

– А разве тебя кто-то просил всех поучать?

– Не могли бы вы спорить потише, – вмешалась Хай Лин. – Вы же не хотите, чтобы эти зуба-стики нас услышали?

Все мы разозлились. Даже Хай Лин, всегда такая милая и дружелюбная, была напряжена и раздражена.

– Я пойду туда, – заявила я. – Если, конечно. Ирма поможет мне замаскироваться. Вдруг кто-то из этих существ знает, где Питер.

– Конечно, я помогу, – с готовностью откликнулась Ирма. – Так приятно знать, что хоть кто-то мне доверяет.

– По крайней мере одна из нас должна остаться здесь и сторожить зал. Тогда, если мы все уцелеем, у нас останется шанс вернуться в Хитерфилд, – высказалась Корнелия.

– Ты предлагаешь свою кандидатуру? – спросила я.

– По-моему, вы сами этого хотите, – немного уязвленно ответила она.

Я почувствовала укол совести. Обычно мы так не ругаемся и не разделяемся. Но сейчас, при таких настроениях, я бы не взяла Корнелию с собой. К тому же, кто-то действительно должен был охранять зал. Разве не так?

– Я тоже останусь, – сказала Хай Лин. – На всякий случай.

Корнелия неохотно кивнула:

– Это необязательно, но если ты хочешь… Наверное, благоразумнее не ходить здесь поодиночке.

Вилл смотрела на нас с несчастным видом.

– Мы должны остаться вместе! – пыталась убедить нас она. – Так будет лучше.

«Не в этот раз, – подумала я. – Мы только будем действовать друг другу на нервы, спорить и ругаться».

– Ты все еще бледная, – заметила я. – Лучше тебе остаться с Корнелией и Хай Лин, хотя бы до тех пор, пока мы с Ирмой не разведаем обстановку.

– Нет, – ответила Вилл, покачав головой. – У меня предчувствие… Я должна пойти. К тому же мне стало намного лучше.

Выглядела она по-прежнему неважно. Но из всей пашей команды Вилл была моей лучшей подругой, и я была рада, что она идет с нами.

Глава 6
Реб

В этом городе можно запросто заболеть морской болезнью, даже если ты никогда ею не страдал, решила я. Здесь не было ничего твердого и устойчивого, такого, как бывает на суше. Все подпрыгивало и качалось, приходя в движение от любого нашего шевеления и просто от морских воли. Хотя на большинстве плотов и мостиков имелись лампы и фонари, основной свет излучало море. Это не было отражением, свет исходил из глубины. Сверкание и поблескивание воды делало море похожим на бассейн с подсветкой.

Ирма с восхищением всмотрелась в воду. – Ну, и глубокое же тут море! Дно находится в нескольких милях под нами.

Я не была уверена насчет миль, но было совершенно ясно, что этот город устроен как айсберг. Девять десятых его построек находились под водой. Здесь не было высоких зданий только глубокие.

Волшебство Ирмы, кажется, сработало – никто не обращал на нас особого внимания. Лягушачье население сновало вокруг: одни двигались быстро и деловито, как будто спешили, другие прыгали или плавали неторопливо, словно отдыхая.

Внезапно в воде возник какой-то беспорядок. Раздались всплески, пронзительные крики и нечто, напоминающее рычащий смех. Затем в глубине что-то забурлило, и из воды вынырнула пара уже знакомых нам уродливых зубастых ящериц. Монстры вспрыгнули на плот, обдав нас брызгами. Я невольно отступила назад, поскользнулась и налетела на маленькую лягушку, стоявшую передо мной.

– Иииик! – воскликнуло существо, поднимаясь на ноги, и собралось побыстрее удрать. Ему это почти удалось, но, видимо, из-за моего падения он потерял слишком много времени. Прежде чем лягушке удалось прыгнуть в узкое входное отверстие одного из плавучих домов, ее подхватили за загривок пальцы с острыми когтями. Я почувствовала волну ужаса, исходившую от этого несчастного лягушонка, а потом услышала тонкий визг, когда иглоспинный ящер схватил его за руку и толкнул к стене.

Остальные лягушки на плотах застыли, позабыв о своих делах. Потом началось всеобщее суетливое движение, и за пару минут толпу как ветром сдуло. Лягушки попрятались в своих постройках или в воде, так что на плотах остались только лягушонок, ростом не больше восьмилетнего мальчика, его мучители и мы.

Самая большая из ящериц широко зевнула, продемонстрировав клыки, которым позавидовал бы любой крокодил. Лягушонок побледнел, сменив цвет с оливкового на почти белый. Затем ящер занес лапу для удара.

– Стойте – завопила я. Наверное, в нашем положении привлекать к себе внимание было не самой умной вещью, но как я могла просто стоять в сторонке и смотреть, как они… (Ну, не знаю, что там они хотели сделать со своей беззащитной миленькой жертвой.) – Отпустите его!

Ящер поменьше сторожил дергающегося, но не решающегося убежать лягушонка. Другой же медленно обернулся и посмотрел на меня так, что я невольно задрожала. Бледно-желтые глаза, оскаленные клыки – до сих пор я видела нечто подобное только в худших кошмарах.

– Воришшшка, – прошипел монстр.

Он поднял одну лапу, засунул ее в складку своей тоги, больше напоминающей сеть для ловли рыбы, вытащил и показал мне что-то вроде значка – золотая корона на зеленом фоне. Затем ящер снова повернулся ко мне спиной, как будто считал, что все мне объяснил. Он явно собирался заняться лягушонком.

«Нет уж, ничего у тебя не выйдет!» – подумала я и на расстоянии подожгла его тогу.

В первые мгновения он просто пялился на огонь с недоуменным выражением на чешуйчатой морде. Затем монстр в ужасе зарычал и принялся сбивать пламя своими огромными грубыми лапами. Конечно, проще всего было прыгнуть в воду но такая очевидная мысль почему-то не пришла ему в голову.

Ящер поменьше оказался более сообразительным. Сначала он тоже ошеломленно смотрел на огонь, но потом решил, что благоразумнее отпустить пленника и удрать. Лягушонок проворно подскочил, схватил меня за руку и потащил ко входу в плавучий дом, куда он не успел юркнуть при появлении ящеров. Я была настолько ошарашена, что даже не пыталась сопротивляться.

Решетка на входе открылась от одного прикосновения лягушонка, и мы вошли. Внутрь и вниз. Сначала лягушонок, потом я, затем Ирма и Вилл, которые в последнюю минуту ухватились за мои ноги. Мы падали довольно долго и, наконец, приземлились на кучу водорослей на дне какой-то трубы.

Это было похоже на вентиляционную шахту. От того места, где мы очутились, в три стороны отходили другие трубы, все они вели вниз. Единственным путем наверх была та труба, из которой мы только что выпали, и подняться по ней обратно казалось делом невозможным. Да может, пока и не стоило пробовать – наверху нас ждали двое злющих ящерок.

– Отлично, – пробормотала Ирма. – Ну и как мы будем отсюда выбираться? – Она покосилась на лягушонка, сидевшего на корточках в нескольких шагах от нас. Он таращился на меня и подруг с нескрываемым удивлением. Впрочем, может, он всегда был таким пучеглазым.

Он осторожно подобрался немного поближе, потом еще ближе и с опаской потрогал мою руку. Его перепончатые ладони были влажными и мягкими.

– О да! Ты настоящая! – воскликнул он. – Ты и правда настоящая!

– Что? О чем ты?

– Вы королевские люди! И вы умеете делать Настоящий Огонь! Вот увидите, стоит только Королеве узнать об этом, и в городе не будет больше мира! Ни мира, ни покоя! Уж будьте уверены! Это Реб вам гарантирует!

Королевские люди? Что бы это ни значило, ясно было одно – мы больше не были похожи на местное население. Я стрельнула взглядом в Ирму.

Я думала, ты этим занимаешься! Вид у подруги был слегка смущенный.

– Ну, я и занималась. А потом из-за всей этой суматохи я, наверное, ослабила контроль…

Я снова повернулась к лягушонку. Как он там себя назвал? Реб?

– Кто такая эта королева, о которой ты толкуешь? – Я подумала, что она могла бы быть потомком той волшебницы, о которой говорил Оракул.

Реб был совершенно потрясен.

– Кто такая Королева? – повторил он. – Кто такая Королева? Ох, беда, беда… Королевские люди не знают, кто такая Королева! Ну, подождите. Дождитесь только, пока она услышит. О-хо-хо! От королевских людей останутся одни косточки. Чистые беленькие косточки в воде. О да!

Он начинал действовать мне на нервы.

– Ты что, собираешься предать нас? – спросила я лягушонка. – Я спасла тебе жизнь, а ты хочешь отплатить мне тем, что выдашь нас вашей Королеве?

Он взволнованно потрогал царапину на груди, там, где его задел когтями ящер.

– Реб не повредит, о нет, он никогда не повредит тому, кто ему помог. Но Королева все равно узнает. Королева всегда все знает, о да. У нее есть иглоспины, у нее есть огненное озеро. Она все знает, о да! И она собирает королевских людей.

Собирает? Звучало как-то не слишком здорово. Я сразу вспомнила о коллекционерах, которые ловят бабочек, протыкают иголками и засовывают под стекло.

– А не находила ли она недавно еще кого-нибудь? – я с трудом заставила себя спросить об этом.

Реб энергично закивал. У него почти не было шеи, поэтому он забавно кивал всем туловищем.

– Как раз сегодня утром. Точнехонько к Королевскому фестивалю. Это хороший улов, о да! Полгорода сбежалось посмотреть!

Я посмотрела на Реба в замешательстве. Что такое Королевский фестиваль? Ежегодный праздник в честь Королевы? Пока выяснилось лишь одно – этим утром они кого-то поймали. И я боялась, что это был Питер.

– Где он? – набросилась я на лягушонка.

– Кто? – непонимающе выпучился на меня он.

– Мой… Ну, я хотела сказать, юноша из числа королевских людей. Тот, кого они поймали.

– В Хрустальном зале, конечно. Где же еще ему быть?

– Веди меня туда.

Реб испуганно отшатнулся.

– О нет. Нехорошо, нехорошо, совсем нехорошо. О нет. Это существо, оно что, хочет, чтобы от него остались одни косточки?

– Я девочка, Реб, а не «это существо».

Последовало озадаченное молчание, потом он повторил в более вежливой форме:

– Девчонка хочет, чтобы от нес остались одни косточки?

Ладно, хватит с него на сегодня уроков грамматики.

– Нет, – терпеливо произнесла я. – Мне просто нужно увидеть моего… Ну, в общем, увидеть вашу добычу.

– Плохие воды, чтобы плыть. Плохие воды для девочки. О да. Очень опасные.

– Тарани, может, не стоит ходить одним, надо посоветоваться с… – начала было Вилл, но у меня не было времени для споров и обсуждений.

– Если не хочешь вести меня сам, – сказала я лягушонку, – я пойду одна. Только покажи мне нужное направление.

Несколько секунд он напряженно молчал, затем поднял лапу и махнул в сторону ведущих вниз труб. Ирма сдавленно хихикнула:

– Тебе туда, Тарани. Не заблудишься!

Я раздраженно зыркнула на нее, а потом снова повернулась к Ребу.

– Мне нужно больше, чем это, – сказала я, стараясь держать себя в руках, хоть мне и хотелось прикрикнуть на эту лягушку. – Ты должен объяснить мне, как туда пройти.

Он резко затряс головой, раскачиваясь при этом всем телом.

– Плохие воды, – повторил он.

– Что ж, ладно, – сухо произнесла я. – Раз ты не хочешь мне говорить, спрошу кого-нибудь еще.

Я смотрела на него в упор, лягушонок ответил мне мрачным взглядом. У него были темно-золотые глаза с черными крапинками. Довольно симпатичные, надо признать.

– Девочка не желает слушаться, – проскрипел он. – Девочка превратится в косточки. Может, и Реб тоже превратится в косточки.

Я ничего не сказала, просто продолжала смотреть. Наконец, лягушонок тяжело вздохнул и опустил голову.

– Косточки, – пробормотал он. – Косточки и плохие воды. Но Реб знает путь в Хрустальный зал. Темноводный путь. Почти позабытый. Иглоспины там не ходят, о нет.

– Веди меня, – приказала я.

Он беспомощно пожал плечами и двинулся к одной из трех труб, расходившихся в разные стороны.

– Реб покажет тебе. Девочка пойдет следом, – сказал лягушонок и скользнул в трубу.

Ирма подозрительно оглядела дорогу, которой наш зеленый проводник собирался нас вести.

– Можно ли ему доверять? – прошептала она. – Вдруг он хочет получить за нас награду? Может, здесь есть награды для тех, кто поймает людей? К тому же иглоспины назвали его воришкой…

– Что еще нам остается делать? – ответила я.

– А мне он нравится, – вставила Вилл. – По-моему, он очень сообразительный.

– Тебе нравится все, что похоже на лягушек, – сердито буркнула Ирма. И она была права: у Вилл были тапочки в форме лягушек, плакаты с лягушками, полотенца с лягушками, карандаши и будильник с лягушками и еще миллион игрушечных лягушек всех форм и размеров. Она была настоящей лягушкоманкой.

Мы все еще стояли и спорили у развилки, и Реб нетерпеливо обернулся.

– Девочка идет? – спросил он.

– Угу, – кивнула я, – Мы идем.

Глава 7
Хрустальный зал

Не знаю, насколько глубоко мы забрались. Пока мы плыли. Ирма создавала вокруг наших голов воздушные пузыри, похожие на шлемы водолазов; без нее мы бы ни за что не проделали этот длинный подземно-подводный путь.

Мы остановились, чтобы перевести дыхание, в куполе, нависшем над ржавой площадкой. Под нами лягушки и иглоспины скользили, держась за какую-то штуку, которая сильно напоминало горнолыжный подъемник. Воздух в куполе был затхлым и вонючим, а пол покрывали мусор и разбросанные ракушки.

– Смотрите, – сказал Реб, указывая пальцем вниз. – Хрустальный зал.

Я думала, что увижу что-то вроде подводного дворца. Но это место скорее походило на гигантский плавучий игровой автомат, полный закручивавшихся труб, разноцветных огней и отверстий, в которые непрерывным потоком вливались местные жители – лягушки и иглоспины.

Трубы мерцали фосфорическим светом, напоминавшим о водовороте.

– Реб, – сказала я, легонько прикоснувшись к его влажнокожей руке, – откуда этот свет?

Он одарил меня одним из тех взглядов, которые означали: «Знают ли эти глупые люди вообще хоть что-нибудь?!» В последнее время он часто так на нас поглядывал.

– Жидкий огонь, – сказал он. – Я же говорил, это место, где обитает Королева. А где Королева, там и жидкий огонь.

Может, королевская резиденция – что-то вроде энергетической станции? Но зачем тогда толпы народа и разноцветные огни?

– Почему они держат… королевских людей здесь?

Теперь он взглянул по-другому, с любопытством.

– Королева их не любит, – ответил лягушонок. – Особенно тех королевских людей, которые могут делать Настоящий Огонь!

– Думаю, твое появление вызовет шумиху, – сказала мне Ирма. – Какие у тебя планы? Когда мы окажемся на месте, ты собираешься просто войти в зал и сказать Ее Величеству «привет»?

Кожа Реба приобрела заметный серый оттенок.

– Нееет! – воскликнул он. И разразился целой очередью щелчков и попискиваний, которыми он общался с иглоспинами. Потребовалось некоторое время, чтобы к нему вернулась нормальная речь. – Не должна! Не должна! О нет! Косточки в воде. Девочка не должна делать так! О нет, о нет.

– Она это несерьезно, – попыталась я успокоить лягушонка. – Моя подружка часто говорит то, чего на самом деле не думает.

– Я просто пошутила, – беспомощно пожала плечами Ирма.

– Плохая шутка. О да. Очень плохая шутка.

Ирма недовольно надула губы.

– В тебе столько же юмора, как в мокром одеяле в холодную ночь, – сказала Ирма, заставив Реба усиленно скрипеть мозгами – он старался понять ее фразу.

– В мокром одеяле? – повторил он. – Мокрое одеяло – это тоже плохая шутка?

– Что-то вроде того, – ответила я. – Почему Королева не любит Настоящий Огонь?

– Не знаю, не знаю, – он умолк в нерешительности, потом опасливо огляделся по сторонам и произнес – Возможно, это из-за песни. О да, это вполне возможно.

Рот лягушонка растянулся до ушей (видимо, это было не что иное, как улыбка), и он запел:

 
Огонек, наш добрый друг,
Уничтожил зло вокруг.
Сгинул мерзких тварей след,
Королевы больше нет.
 

Закончив петь, он устремил на меня долгий взгляд, а затем торжественным тоном спросил:

– Ты пришла, чтобы выжечь своим огнем иглоспинов, волшебная девочка?

В его глазах горела безумная надежда. И я поняла, как сильно его народец боится ящеров, и как сильно те притесняют лягушек… Но я не могла ему солгать.

– Я пришла, чтобы забрать своего брата, – сказала я. – Остальное – как получится.

Реб медленно прикрыл свои золотистые глаза, в этот миг он выглядел таким печальным, что мне ужасно захотелось обнять его, похлопать по плечу и все такое…

– Теперь поплывем темными водами, – сказал лягушонок, и голос его был усталым и испуганным. – Девочки должны держаться рядом.

Реб оказался прав. Его темноводный путь был самым что ни на есть неприятным. Большая его часть проходила внутри узких, покрытых слоем грязи труб. В некоторых из них было немного воздуха, в других – нет. Вода, которая лениво текла по ним, тоже была грязной, полной всяких отходов и нечистот. Когда я в первый раз увидела крысу, я так испугалась, что подскочила и ударилась о трубу головой. Но потом оказалось, что не из-за чего было так бурно реагировать. Крыс гам было много – они ведь часто живут в канализации. Некоторые даже плавали под водой, как субмарины.

Наконец мы уткнулись в ржавую решетку, погнутую и покосившуюся.

– Сделайте большой вдох, – предупредил Реб. – Долго нет воздуха. Плывите на свет.

Он нырнул в узкий проем, и его тонкое тело проскользнуло в щель между краем решетки и стенкой трубы.

– В путь, – поторопила нас Вилл. – Надо покончить с этим делом как можно скорее.

Начинался самый опасный этап нашего путешествия. Я сделала глубокий вдох и нырнула в проем.

Это было одно из тех мест, куда никогда в жизни больше не захочешь попасть. Там было темно, И грязно, и воняло. Коридор был таким узким, что я вся ободралась об его шершавые стены, свет, на который мы ориентировались, сначала казался лишь точкой вдалеке, такой крошечной, что ее запросто можно было потерять. Если бы Ирма хоть на мгновение ослабили свой контроль за воздушными пузырями, мы бы тут же погибли. Ох, чего бы только я сейчас не отдала, чтобы оказаться где-нибудь в Хитерфилде!

Но мы все же преодолели этот путь. Когда мы с: плеском вынырнули на другом конце туннеля, Реб уже пытался расшатать очередную решетку. Потребовалась лишь слегка надавить, и образовался проход, ведущий в комнату уровнем выше. Я последовала за лягушонком, правда, двигалась я в воде далеко не так ловко и грациозно, как он.

В комнате, в которой мы очутились, был такой низкий потолок, что встать в полный рост не удавалось. Все помещение было завалено бочками и сетями. Видимо, оно служило кладовкой. Слава богу, там никого не оказалось.

Мы ненадолго задержались там – даже Реб так устал, что ему потребовалось восстановить дыхание. Затем мы двинулись к люку, расположенному в конце комнаты.

– Там Хрустальный зал. Тихо, – прошептал Реб, – а то иглоспины услышат.

Сантиметр за сантиметром он беззвучно сдвигал крышку люка, а потом скользнул внутрь. Мы последовали за ним.

Яркие краски. Огни. Толпа. Шум. Мы испытали настоящий шок после долгого пути по тусклым подводным туннелям. Эта комната, то есть этот зал, потому что он был огромным, был наполнен забавными лягушками и массивными ящерами-иглоспинами. Некоторые из них носили значки с короной, другие были просто рядовыми жителями города. Многие привели с собой детей.

Я заметила одного крошечного иглоспина, который жевал гамбургер с сырой рыбиной, зажатой между двумя кусками булки. Все малыши держали в лапках нечто среднее между китайским фонариком и воздушным шаром, это были плавающие в воздухе сферы жидкого огня, побулькивающие на концах веревок и освещающие лица детей зловещим зеленоватым сиянием. Я вздрогнула, Этот жидкий огонь, из которого состоял водоворот, был вещью совершенно неестественной, целиком и полностью чуждой миру людей, и каково же было видеть, что эту штуку дают в руки детишкам!

– Как они могут делать из этого игрушки? – пробормотала я себе под нос.

Реб услышал меня.

– Не игрушки, – сказал он. – Без жидкого огня нет света, нет жара для готовки. Все приходят сюда за ним четыре раза в год, даже самые маленькие. О да, потому что нести огонь домой – обязанность детей.

– Но почему? – удивилась я.

Он пожал своими гладкими плечиками.

– Так повелось. Это Королевский фестиваль.

– Королевский фестиваль?

Реб уставился на меня с ошарашенным видом, как ребенок, который встретил кого-то, кто никогда не слышал о Рождестве или Новом годе.

– У вас нет Королевских фестивалей?

– Реб… – вмешалась Вилл, а почему ты вместе со всеми не участвуешь в празднике?

– Не хочу участвовать в этом глупом фестивале, резко буркнул он. Но было заметно, что на самом-то деле он хотел, ему было бы приятно оказаться среди тех детей, которые гордо несут домой семейную порцию жидкого огня. Последовала пауза, и лягушонок добавил: – Надо платить дурацкую входную плату: сказать, что ты любишь Королеву, иначе внутрь не попадешь. Мама Реба так не делает, о нет. У мамы Реба есть гордость.

У се сына тоже была гордость. Вилл деликатно обняла его за плечи, но Ребу не нравилось, что кто-то его жалеет.

– Пора идти, – энергично заявил он и передернул плечами, чтобы освободиться от руки Вилл. – Пора смотреть на добычу.

На добычу… Он имел в виду моего брата.

– На этот раз не отвлекайся и не зевай, – прошептала я Ирме. – Там полно иглоспинов, у нас будут крупные неприятности, если они увидят, что мы не лягушки.

– Расслабься, – пробормотала Ирма. – А еще помолчи и дай мне сосредоточиться.

Как бы то ни было, ее колдовство сработало. Никем не замеченные, мы прокладывали путь сквозь толпу, стараясь держаться подальше от иглоспинов, особенно от тех, у которых были значки с короной. По дороге нам попалось несколько стрелок с надписями: «Выставочный зал». Большая часть толпы тоже двигалась в этом направлении, и нам пришлось встать в очередь. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем нас впустили в тот зал.

Я встала как вкопанная. В центре комнаты размещался огромный аквариум, чистенький и торжественно украшенный, в нем туда-сюда сновали экзотические рыбки. Внутри аквариума находилась стеклянная капсула. А внутри капсулы на боку, свернувшись калачиком, лежал Питер. Из одежды на нем остались только синие плавки. Глаза его были закрыты. Казалось, он спал.

Вокруг аквариума толпились иглоспины. Многие из них скалили зубы в плотоядных улыбках. Один ящер пропел когтистым пальцем по стеклянной стенке аквариума, при этом раздался противный скрежет. Монстру, видимо, не терпелось вцепиться когтями в Питера. А брат просто спал там, ни о чем не подозревающий и такой уязвимый…

– Тарани, не надо! – прошипела Вилл, схватив меня за руки.

Только тут я заметила, что уже начала поднимать их. Мне очень хотелось запулить зарядом огня во что-нибудь… Или в кого-нибудь. Прямо сейчас.

– Надо вывести ее отсюда, – сказала Ирма. – Пока никто не заметил.

Да плевать я хотела на всех этих чешуйчатых уродов! Ведь это мой брат лежал там в стеклянном гробу, а иглоспины ходили кругами и разглядывали его, словно лобстера в ресторанном аквариуме.

Видимо, от меня пошел пар. Я так разогрелась, стараясь сдержать магический огонь, что мои влажные волосы и одежда начали дымиться.

Ирма и Вилл выволокли меня из зала, держа за обе руки. Реб последовал за нами, нервно подпрыгивая.

– Нельзя делать дым, – бормотал он. – Девочка не должна делать дым!

– Успокойся, Тарани строго сказала Вилл. – Все равно сейчас мы не сможем ничего поделать.

Не сможем до тех пор, пока там толпятся иглоспины, – Она обернулась к Ребу: – Эта выставка когда-нибудь закроется на перерыв?

– Скоро. – кивнул лягушонок. – Через час, а может, два.

– Хорошо. – сказала Вилл. – Вот тогда и займемся этим. Тарани, ты можешь прекратить дымиться? Мы его обязательно спасем!

Ирма ласково обняла меня за плечи.

– По крайней мере, он спит, – заметила она, – и не догадывается, что происходит вокруг.