Текст книги "Непослушные принцессы"

Автор книги: Линда Родригес Мак-Робби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Малинче
(1502–1529)
Принцесса, служившая завоевателям своей родины

Мексика ацтеков и Мексика испанцев

Жила-была ацтекская принцесса. Ее отец являлся касиком города-государства вблизи Мексиканского залива, но он умер, когда девочка была еще младенцем. Ее злая мать вскоре вновь вышла замуж и родила мальчика.

Матери и отчиму захотелось, чтобы следующим касиком стал их сын. Маленькая принцесса им мешала. Они не могли позволить Малинче выйти замуж, потому что в этом случае ее муж имел бы право на верховную власть. И вот коварные родители придумали гнусный план: они продали девочку работорговцам майя, а всем сказали, что она умерла. Эти майя в свою очередь перепродали Малинче работорговцам из города Табáско, где принцесса расцвела и была спасена храбрыми испанскими рыцарями. Она оказалась полезна им в качестве переводчицы и проводницы. Ацтекская принцесса впитала в себя религиозное учение испанцев, поэтому, когда жизнь свела ее с матерью, она простила коварную женщину.

Эту похожую на сказку версию биографии красивой, замечательной женщины, ацтекской принцессы Малинче, создали испанские историки. В современной Мексике эту историю рассказывают по-другому. В постколониальной истории Малинче – одна из самых осуждаемых, вызывающих горячую полемику фигур.

Настоящая история принцессы, конечно, не столь однозначна.

Трудности перевода

Мы не знаем подлинных обстоятельств ее рождения. Мы даже не знаем ее настоящего имени. Малинче – всего лишь искаженная форма Малинцин, имени, которое дали девочке работорговцы, продавшие ее. Хотя, судя по всему, ее отец происходил из знатного рода, титул «принцесса» был добавлен позднее испанцами для пущего эффекта. Правдой является только то, что в возрасте восьми или девяти лет маленькую Малинче продали в рабство. Для культуры Мезоамерики это не было редкостью. Родители довольно часто продавали своих детей в рабство. Впоследствии рабов использовали для сексуальных утех или на разных работах.

В 1519 году испанцы добрались до Табаско. Мир, в котором жила юная Малинче, изменился самым кардинальным образом. Во главе конкистадоров стоял Эрнан Кортéс. Прежде испанцы уже побывали в этих местах пару раз, и отношение к ним местной народности чонталь дружеским назвать было никак нельзя. На этот раз чонталь решили дать бой, но у завоевателей было оружие, пушки и кони. С начала битвы прошло всего ничего, а чонталь потеряли двести двадцать человек. Капитуляция была единственным выходом. В качестве контрибуции испанцы получили много золота, еды и девятнадцать молодых женщин. Малинче была одной из них. Испанцы окрестили ее Мариной – так было принято, конкистадоры крестили женщин-рабынь, прежде чем затащить их к себе в постель. А потом Малинче подарили одному из соратников Кортеса.

«Самая замечательная женщина» была «красивой, умной и самоуверенной», – так в 1568 году охарактеризовал ее Берналь Диас дель Кастильо, пехотинец в армии Кортеса. Впрочем, не это сделало Малинче незаменимой для испанцев, а ее лингвистические способности. Родным языком молодой женщины был нахуатль. Находясь в рабстве в Табаско, она выучила два майяских языка, а затем обучилась у одного монаха, едущего с армией Кортеса, кастильскому диалекту. Ее способности оказались настолько выдающимися, что через четыре месяца Малинче бегло говорила по-испански. Когда Кортес понял ее ценность в качестве переводчицы, он приблизил ее к себе. Молодая женщина так часто выступала глашатаем воли предводителя конкистадоров, что некоторые индейцы начали звать Кортеса El Malinche, что означает «господин Малинче».

Впрочем, ценность молодой женщины не ограничивалась тем, что она была хорошей переводчицей. Малинче знала существующие в среде индейской знати традиции благодаря тому, что, как свидетельствуют ее испанские биографы, детство девочки прошло в «благородном» доме. Став рабыней, Малинче познакомилась с культурой нескольких племен. Она понимала ход мыслей своих соотечественников. Молодая женщина знала, во что они верят и чем занимаются. Для Кортеса она стала подарком судьбы, проводницей по совершенно незнакомой стране.

Малинче очень скоро доказала свою полезность. Она поведала Кортесу о том, что ацтеки считают его реинкарнацией их божественного правителя Кетцалькóатля[21]21
  Кетцалькоатль – имя божества древней Америки, одного из главных богов ацтекского пантеона.


[Закрыть]. А еще женщина сообщила, что есть недовольные тиранией ацтеков племена, которые легко будет спровоцировать на восстание и с их помощью разгромить империю. Без Малинче Кортес не смог бы договориться с теми, кто хотел сражаться на его стороне. После того как конкистадоры завоевывали очередное племя, нужно было, чтобы кто-то объяснил индейцем, что они завоеваны и это серьезно. Малинче даже шпионила ради испанцев. Однажды, играя роль ненавидящей конкистадоров служанки, она услышала от одной индианки о намерении мужчин устроить на испанцев засаду, когда те выедут из деревни Чолула. Малинче рассказала обо всем Кортесу, а тот приказал своим солдатам устроить резню местных вождей и воинов.

Не без помощи Малинче испанцы сумели добраться до Теночтитлана, огромной и великолепной столицы Монтесумы[22]22
  Монтесума II (1466–520) – император ацтеков из династии Акамапичтли.


[Закрыть]. В конце 1519 года именно она была переводчицей на первой встрече императора ацтеков с заморскими чужеземцами. Неизвестно, что на самом деле говорил Монтесума и как переводила его слова Малинче, но Кортес сообщил испанскому королю о том, что правитель ацтеков согласился признать над собой его власть. Это заявление дало Кортесу моральное право покорить ацтеков с помощью оружия. (Согласно международному праву, испанский король не мог заставить иноземный народ служить себе, но имел право подавлять мятежи своих подданных.) Весной 1520 года, через несколько месяцев натянутого, но мирного сосуществования, разразился вооруженный конфликт. Кортес заявил, что ацтеки готовятся напасть на испанцев и перебить их. Обвинив Монтесуму в измене, конкистадор арестовал императора ацтеков. То, что случилось дальше, описывается по-разному. Индейские источники обвиняют во всем испанцев. В них утверждается, что конкистадоры начали первыми, напав и начав убивать ацтеков, которые собрались в храме во время религиозного праздника. Солдаты Кортеса впоследствии писали, что празднество было всего лишь прикрытием для воинов и знати, готовившихся напасть на испанцев.

Война была неизбежна. Согласно местным источникам, Малинче пыталась уговорить ацтеков не начинать войну, подчеркивая их беспомощность перед огнестрельным оружием, но тщетно. Сначала Кортесу и его солдатам пришлось отступить, но в конечном счете восстание ацтеков было подавлено, скорее всего, не благодаря военной мощи испанцев, а из-за появления еще одного безжалостного врага – оспы. Испанцы завезли эту смертельную болезнь в Америку, а местные жители не имели против нее иммунитета. Через несколько недель после победы над испанцами тысячи ацтеков умерли. В конце апреля 1521 года Кортес, получив пополнение из ранее захваченной испанцами Кубы, вновь отправился в поход на Теночтитлан. На этот раз он завоевал город.

Сомнение вызывает вероятность того, что без помощи Малинче испанцы, обладая менее чем тысячью солдатами, смогли бы за два года завоевать империю ацтеков. Почему эта женщина помогала завоевателям? Вряд ли Малинче испытывала симпатию к тому государственному устройству, которое существовало в доколониальной Мексике. Все, что оно ей дало, – вечное рабство. Возможно, у нее просто не было другого выбора… А может, Малинче по-настоящему влюбилась в Кортеса. В 1522 году она родила ему сына, которого назвали Мартином в честь деда конкистадора.

После того как испанцы завоевали империю ацтеков, Малинче уже не была им необходима, а Кортес, как показывают дальнейшие события, в нее влюблен не был. Когда его жена-испанка умерла в 1522 году при подозрительных обстоятельствах (возможно, к этому приложил руку сам Кортес), он не упустил возможности заключить политический союз, женившись на настоящей ацтекской принцессе. Впрочем, Кортес не забыл женщину, которая так сильно помогла ему в свое время. Благодаря ему Малинче разбогатела. Современники описывали, как по приказу Кортеса в ее дом свозили золото. Осенью 1524 года она вышла замуж за капитана Хуана Харамильо, одного из соратников Кортеса. В качестве приданого Малинче получила в свои владения деревни Олутла и Тетиквипакве. Став женой высокородного и высокопоставленного испанца, она избежала тяжелой судьбы других индианок, которые в бедности и позоре рожали метисов-полукровок.

Малинче и ее муж оставались на службе у Кортеса. В апреле 1526 года у нее родилась дочь. В 1529 году, через десять лет после прибытия испанцев в Мексику, Малинче умерла, скорее всего, от одной из завезенных европейцами болезней, которые косили местное население.

Многоликая Малинче

В современной Мексике словом malinchista называют предателей своего народа, кем, предположительно, и была Малинче. Ее называют Мексиканской Евой, La Traidora (Предательницей), La Vendida (Продажной) и многими другими нехорошими эпитетами.

При этом остается невозможным отделить реальную Малинче от ее легендарного образа. Она никогда не записывала своих мыслей. Нам неизвестно, что она чувствовала и каковыми были мотивы ее поступков. Мы не знаем, была ли она дочерью знатных родителей, любила ли она своего мужа и от чего умерла. Отсутствие полной информации делало относительно легким превращение женщины из плоти и крови в яркий символ, значение которого со временем изменялось. Романист Анаэль Лонг писал в 1939 году: «Она символизирует собою больше, чем может удержать один конкретный миг истории».

Во время борьбы Мексики за независимость Малинче стала символом предательской женской сексуальности, частично из-за того, что завоеватели страны отзывались о ней уважительно. Диас дель Кастильо именовал Малинче «воистину великой принцессой», которая, «хоть и была туземной женщиной, обладала таким мужеством, что превосходила в этом любую женщину». В 1945 году, беспощадно критикуя взгляд на историю, созданный испанцами, нобелевский лауреат от Мексики Октáвио Пас[23]23
  Октавио Пас (1914–1998) – мексиканский поэт, эссеист-культуролог, переводчик, политический публицист, исследователь цивилизаций Запада и Востока.


[Закрыть] обрушился на Малинче, утверждая, что в ней заключены истоки свойственного мексиканцам «тревожного беспокойства и душевной боли». Он назвал ее la Chingada (очень неприличное слово) и заявил, что Кортес сделал с этой слабой, спокойной женщиной то, что испанцы учинили с народами Мезоамерики. То, что Малинче «поддалась» завоевателю, – ее вина, ее вероломство. Это она предательница, а Кортеса, хоть он и негодяй, ни в чем винить нельзя. Многие десятилетия преобладал именно этот взгляд на Малинче. В 1982 году, например, памятник ей и ее сыну, первому метису Мексики, был демонтирован после студенческих протестов местного значения. Студенты не хотели, чтобы рядом с их учебным заведением стоял памятник проклятой предательнице.

Драматурги, романисты и режиссеры создали различные вариации на тему истории Малинче, по-разному интерпретируя ее образ. В романе Генри Райдера Хаггарда «Дочь Монтесумы» (1893) она похожа на Покахонтас. Малинче также спасает конкистадоров от своих соплеменников, которые вознамерились перебить их. В историческом романе Гэри Дженнингса «Ацтек» она предстает интриганкой и предательницей. Иногда Малинче рисуют в образе психически неуравновешенной «дьяволицы», которая, впрочем, чувствует угрызения совести за те злодеяния, которые совершили с ее помощью испанцы. Она также предстает женщиной настолько глубоко влюбленной в Кортеса, что ее просто не волнует то, что мужчина использует ее в качестве пешки в своей игре. Или же она реалистически мыслящий человек, понимающий, что лучше выжить, приняв строну конкистадоров, чем умереть в рабстве. Или же она своеобразный «громоотвод», принявший на себя вину за падение государства ацтеков. Или же она сумасшедшая, с радостью помогающая утопить в крови ее народ.

Относительно недавно феминистки сделали Малинче сначала типичным образом жертвы насилия со стороны мужчин, чинимого как ацтеками, так и испанцами, а затем той, которая, крепко цепляясь за жизнь, выжила в то время, когда все вокруг нее пали. Современные ученые рассматривают Малинче в качестве своеобразного культурного и языкового мостика между мезоамериканским прошлым и постколониальным настоящим. Ее сын Мартин, плод связи с Кортесом, превратился в символ метисского будущего Мексики.

Ни одна другая ацтекская принцесса не оставила столь неизгладимого следа в мексиканской истории. Ни одна другая женщина не сыграла такой важной роли в завоевании Мексики испанцами. При этом ее невозможно оценить в полной мере, ведь Малинче осталась в истории безгласной. Как прежде, так и теперь свои собственные слова ей приписывают ученые, романисты и феминистки.

История полна кровавых концовок, неразгаданных мотиваций, странных решений и поступков, смысл которых мы не в состоянии понять до конца. Вследствие этого очень легко манипулировать фактами, особенно в нашем случае, когда фактов так мало. Мы даже не знаем настоящего имени этой женщины, не говоря уже о мотивах ее поступков. Вот правдивая история Малинче.

Принцесса, доставшаяся победителю

Большинство женщин королевских кровей, несмотря на пышные титулы, не обладали реальной властью. Их действия и поступки главным образом определяла воля отцов, братьев или мужей. Во время войн женщины нередко становились трофеем мужчин-победителей. Такова судьба красавицы Нест Уэльской.

В 1093 году, после насильственной смерти ее отца, короля Риса ап Теудура, молодая Нест стала заложницей норманнов. В конце концов она очутилась при дворе захватчиков, где на нее положил глаз Генрих, младший брат короля Уильяма Второго Английского. Позже она родила ему одного из множества его внебрачных сыновей. Когда Генрих и сам стал королем, он выдал Нест замуж за своего товарища Джеральда Виндзорского. Пара отправилась жить в прежде захваченный мужем уэльский замок. Там Нест родила Джеральду четырех детей.

В 1109 году принц Оуайн встретил Нест на празднестве и влюбился в нее. Как многие другие мелкие валлийские владетели, Оуайн хотел сбросить норманнское ярмо. Он и его люди решили напасть на замок Джеральда и похитить Нест. Джеральд сбежал через отхожее место. Нест вместе с детьми оказались пленниками Оуайна. Детей, впрочем, вскоре вернули отцу.

Скорее всего, Оуайн не любил Нест. Ее похищение принц использовал как повод, чтобы развязать войну. Он воспользовался ею, чтобы, так сказать, написать еще одну страницу в долгой летописи превращения высокородных женщин в военные трофеи. Авантюра Оуайна привела к войне, в которую были втянуты почти все местные жители. За это принцесса Нест получила прозвище Елена Уэльская. Генрих Первый, ее бывший любовник, вступился за женщину. Он предложил недоброжелателям Оуайна земли в Уэльсе, если они силой оружия вернут Нест мужу. Год спустя Оуайн бросил Нест и сбежал в Ирландию. Нест вернулась к мужу и детям, но бунт, поднятый Оуайном, продолжался до 1116 года.

София Доротея
(15 сентября 1666–13 ноября 1726)
Принцесса-узница

Замок Альден Бисен, Германия

Из этой истории мог бы получиться похожий на сказку роман, если бы за дело взялись братья Гримм или… Стивен Кинг. Когда принцессе Софии Доротее сказали, что она должна выйти замуж за курпринца Георга Людвига Ганноверского, девушка потеряла сознание. Она снова упала в обморок, когда ей пришлось приветствовать Георга Людвига. Когда Софии Доротее протянули усыпанный бриллиантами миниатюрный портрет ее суженого, она запустила им в стену со словами: «Я ни за что не выйду замуж за эту свинью!» Но 21 ноября 1682 года ей все же пришлось обвенчаться с этой «свиньей». Пожалуй, это была самая большая ошибка в ее жизни.

Свадьба на скалах

София Доротея Брауншвейг-Целльская родилась на северо-западе Германии в 1666 году. Она была единственным отпрыском герцога Георга Вильгельма Брауншвейг-Люнебург-Целльского. В детстве она росла капризным, романтически настроенным ребенком. Ей подыскивали высокородного мужа и, когда девушке исполнилось шестнадцать лет, кажется, нашли. Ее жених, двадцатидвухлетний Георг Людвиг, приходился Софии двоюродным братом. Он был сыном и наследником курфюрста Ганноверского, правителя самого влиятельного княжества в Германии. Он также имел права на корону Англии и впоследствии стал королем Георгом Первым. Они были знакомы с юных лет, но не испытывали друг к другу особой привязанности. Хотя в своих воспоминаниях большинство современников пишут о Софии Доротее как о симпатичной, умной и жизнерадостной девушке, Георг считал ее выскочкой, незаконнорожденным ребенком, чьи родители обвенчались лишь тогда, когда девочке исполнилось десять лет. Девушка в свою очередь думала, что Георг груб, холоден и излишне чопорен. В Ганновере его прозвали Свиным Рылом не только за внешность, но и за отношение к окружающим.

Даже собственная мать Георга не особо жаловала сына. В письме к племяннице она назвала его «самым глупым, упрямым мальчишкой на свете». «У него вокруг мозга очень толстая кора, и я сомневаюсь, что кто-нибудь из мужчин или женщин сможет понять, что же под ней скрывается». Георг порицал Софию Доротею за ее далеко не идеальное происхождение, но сам, ничуть не стесняясь, начал очень рано обзаводиться незаконнорожденными детьми. В шестнадцатилетнем возрасте Георг удосужился обрюхатить одну из гувернанток своего брата. Его матери хотелось, чтобы он «не позорил свое имя тем, что стругает бастардов».

Но, как это часто случалось среди монархов, испытывают новобрачные приязнь друг к другу или нет, значения не имело. Сначала казалось, что Георг и София Доротея смирились со своей судьбой. Через одиннадцать месяцев по прошествии свадьбы у них родился сын, которого назвали Георгом Августом. К сожалению, двор курфюрста в Ганновере задыхался в тисках всевозможных формальностей. Новые родственники встретили Софию Доротею вполне доброжелательно, но вскоре им пришлось признать, что манеры невестки оставляют желать лучшего, а сама она оказывает «плохое влияние». А тем временем отношения между молодоженами становились все хуже и хуже. Георг всячески игнорировал свою резвую женушку, а при встрече делал вид, будто испытывает отвращение к ней. Хуже того, когда София Доротея была беременна их вторым ребенком, Георг избил ее.

Муж завел роман с молоденькой Мелюзиной фон Шлюленберг, фрейлиной его матери. Девушка была очень худа и на голову выше Георга. Когда они вместе прогуливались на людях, то представляли собой любопытное зрелище. А появлялись они на публике довольно часто – Георг не делал тайны из их отношений. Однажды беременная жена пошла за ним в кабинет и со слезами на глазах поинтересовалась, что ей сделать, чтобы вернуть его расположение. Георг рассвирепел, начал трясти женщину, словно тряпичную куклу, и едва не задушил ее. После этого на ее теле остались синяки. София Доротея слегла в постель. Придворные опасались, что может случиться выкидыш. Свою больную жену Георг не навещал до тех пор, пока мать не заставила его это сделать. Когда же он наконец пришел, то угрюмо сидел, держа супругу за руку с видом скучающего ребенка. София Доротея поправилась, а вот брак – нет.

В марте 1687 года она родила девочку. Георг продолжал отношения с Мелюзиной. Спустя два года муж и жена уже не скрывали враждебности по отношению друг к другу. Бóльшую часть времени Георг проводил либо на войне, либо в объятиях Мелюзины. Первая из их дочерей (всего их было три) родилась в январе 1692 года. Когда София Доротея жаловалась своим родителям на измены мужа, те советовали ей не падать духом и делать вид, будто ничего не происходит. Когда она жаловалась родителям своего мужа, которые в то же самое время являлись ее дядей и тетей, те говорили, что лучше не касаться этой темы. Свекровь напомнила Софии Доротее о том, что Георг может однажды стать королем Англии, следовательно, она будет королевой. Причина того, что Георг имел шансы претендовать на английский престол, заключалась в том, что парламент собирался принять закон, в силу которого католик не имеет права сидеть на английском троне. По этому самому закону более пятидесяти августейших особ, имевших больше прав стать правителями Англии, теряли их из-за «неправильной» религии.

Оставалось только вопросом времени, когда молодая, симпатичная курпринцесса найдет утешение на стороне. И она нашла его в лице Филиппа Кристофа фон Кёнигсмарка, блестящего молодого шведского графа, полковника из армии Ганновера. Кёнигсмарк происходил из выдающейся семьи профессиональных военных и обладал «поэтическими» личными качествами, выгодно выделявшими его на фоне гнусного характера Георга.

К 1689 году Кёнигсмарк и принцесса влюбились друг в друга по уши. Граф писал ей сентиментальные любовные письма со стихами романтического свойства. Сначала София Доротея старалась уклониться от опасного флирта, но к концу года начала писать ответы. Она зашивала тайные послания Кёнигсмарка в складки штор или прятала их в своей комнате в шкатулках с игральными картами. Письма от Софии Доротеи граф находил у себя в шляпе или в перчатках. Послания от курпринцессы ему доставляла доверенная фрейлина. Прошло немного времени, и обмен эпистолярными посланиями из придворной пантомимы любви перерос в нечто большее. Глубина их страсти стала очевидна к апрелю 1691 года, когда Кёнигсмарк написал: «Я обнимаю ваши колени». К марту следующего года их переписка содержала фривольные намеки на совместную monter à cheval[24]24
  Верховая езда (фр.).


[Закрыть]. Лошадей называли «посланниками страсти», которую испытали влюбленные. Кёнигсмарк писал о наслаждении «обнимать самое красивое тело на свете» и своем желании «целовать место, дарующее ему такое несказанное наслаждение».

Кто знал? А кто нет?

Их роман должен был оставаться для всех тайной, но при дворе, конечно же, знали о нем. Любовники обращались за помощью к слишком многим, когда приходилось обмениваться посланиями, написанными легко дешифрируемым кодом. Хотя курпринцесса и Кёнигсмарк встречались в комнате фрейлины, они обменивались на публике долгими взглядами и условными знаками. При этом они свято верили, что сумели обвести всех вокруг пальца. Кёнигсмарк писал Софии Доротее: «Какая радость, ma petite[25]25
  Моя маленькая (фр.).


[Закрыть], что мы можем безнаказанно общаться друг с другом на глазах у тысяч людей».

Хотя все всё знали, никто понятия не имел, что же с этим делать. Несмотря на меры, предпринятые свекром и свекровью, не говоря уже о родителях Софии Доротеи, переписку между влюбленными птичками пресечь не удавалось. Кёнигсмарка отправили на войну – благо, в конце XVII века найти подходящую войну в Европе было нетрудно. Не помогло. В подтверждение своей любви граф даже подписал некоторые из своих писем собственной кровью. В то время как эта страсть расцветала, и без того жалкий брак Софии Доротеи увядал на глазах. Один эпизод, случившийся в 1693 году, может послужить тому иллюстрацией. Однажды, прогуливаясь вечером по Ганноверскому дворцу, София Доротея подошла к маленькому, стоящему в стороне домику. Открыв дверь, женщина застала мужа, держащего за руки свою любовницу. Они вместе с любовью взирали на новорожденную девочку, вторую дочь, рожденную Мелюзиной от Георга. Обидевшись до глубины души при виде этой тайной сцены семейного счастья, курпринцесса принялась кричать на своего неверного мужа. Георг Людвиг вцепился жене в горло, но на этот раз ее фрейлинам удалось вовремя оттащить его.

Неудивительно, что после этого София Доротея принялась искать возможность сбежать от мужа вместе с Кёнигсмарком. Она внимательно изучила свой брачный контракт и была поражена, поняв, что собственных денег у нее нет: отец переписал все ее приданое на мужа. София Доротея отказалась жить под одной крышей с мужем и уехала к родителям. Там она попросила позволить ей остаться с ними или предоставить ей какое-нибудь другое жилье, но и на этот раз отец ее подвел, разрешив дочери погостить у них не дольше пары месяцев.

Когда София Доротея вернулась в Ганновер в июне 1694 года, она и ее любовник разработали следующий план: они отправятся вместе в княжество Брауншвейг-Вольфенбюттель, где смогут найти убежище при дворе благоволившего к ним герцога Антона Ульриха. Первого июля Кёнигсмарк обнаружил в своих покоях письмо от Софии Доротеи с просьбой прийти в ее спальню в десять часов вечера. Переодевшись так, чтобы его не узнали, Кёнигсмарк проник во дворец и пробрался к дверям в комнату любовницы. Там он полушепотом начал напевать мотив из «Испанского безрассудства». Это был их условный сигнал. София Доротея впустила Кёнигсмарка. Она рада была его видеть, но удивилась, ведь никакого письма не писала. Несмотря на зловещие предчувствия, они решили бежать из города следующим утром – женщине хотелось перед отъездом попрощаться с детьми. Любовники расстались в приподнятом, возбужденном настроении. Софии Доротее никогда больше не суждено было увидеться с Кёнигсмарком.

Их свидание на самом деле стало ловушкой, расставленной графиней Кларой Елизаветой фон Платен, любовницей свекра Софии Доротеи. Ходили слухи, что прежде эта женщина была любовницей Кёнигсмарка. Елизавета фон Платен искала возможности добиться изгнания курпринцессы со двора. Когда граф направлялся в покои Софии Доротеи, фон Платен побежала к свекру своей соперницы и заявила, что бесстыжие любовники в этот самый час греховодят. Она предложила поймать их на горячем и арестовать Кёнигсмарка. Курфюрст дал добро.

Когда Кёнигсмарк вышел из покоев Софии Доротеи, его поджидали графиня и четверо вооруженных мужчин. Выхватив шпаги, они бросились на графа. Прежде чем его шпага сломалась, Кёнигсмарк ранил каждого из четырех нападавших. Вскоре его одолели. Лежа на полу, истекая кровью, граф прошептал: «Спасите принцессу… Она ни в чем не виновна». Это были его последние слова. Как сообщают, фон Платен ударила умирающего в лицо украшенной бриллиантами туфлей.

Только теперь она осознала, что натворила. Курфюрст согласился на арест, но отнюдь не на убийство графа. Кёнигсмарк был аристократом и имел обширные знакомства. Его будут искать. Запаниковав, графиня поспешила к курфюрсту рассказать, что же случилось. Он уполномочил фон Платен сделать все возможное, чтобы избежать скандала. Графиня вместе с другими придворными засунули труп в мешок, положили в него для веса камни и бросили в реку. Теперь все, кто знал при дворе об убийстве, держали рот на замке.

Узница

На следующий день, собрав свои вещи, София Доротея ждала, когда к ней, как обычно, придут дети, чтобы пожелать ей доброго утра. Вместо них к курпринцессе пожаловал придворный, который уведомил ее о том, что до дальнейших распоряжений ей запрещается покидать это крыло дворца. Был произведен обыск, в ходе которого обнаружились изобличающие ее письма. Три дня спустя София Доротея узнала от своей фрейлины о смерти Кёнигсмарка.

Курпринцесса находилась под арестом, пока ее отец и свекор решали, что же с ней делать дальше. Без развода обойтись было нельзя, но обвинение в адюльтере неизбежно привело бы к тому, что на поверхность всплыли бы неприятные факты. И так уже люди вокруг задавались вопросом: «Куда пропал щеголеватый молодой граф?» Поэтому выбрали наиболее подходящее обвинение: один супруг оставил другого. Двадцать восьмого декабря 1694 года брак расторгли. Софию Доротею объявили виновной стороной и лишили права на повторное вступление в брак. Но, по крайней мере, теперь она была свободна…

Ошибаетесь. Отец вновь ее предал. Он согласился на то, чтобы его дочь считали государственной преступницей Ганновера. Местом ее ссылки определили замок Альден Бисен, окруженный с одной стороны излучиной реки, а с другой – глубоким рвом. Желание надежно изолировать Софию Доротею от всего света проистекало из опасения того, что политические враги Георга Людвига, главным образом Франция и те англичане, которые не хотели видеть немца на своем троне, воспользуются ею в своих политических играх. Двадцативосьмилетняя принцесса должна была до самой смерти оставаться узницей.

Только оказавшись в замке, София Доротея осознала весь ужас своего положения. Ей не разрешали видеться с детьми. Ее отец отказался встречаться с дочерью и не позволил матери к ней поехать. Все ее слуги принесли присягу верности курфюрсту. Им вменялось в обязанность доносить обо всем подозрительном. На свежий воздух принцессе позволили выходить только тогда, когда врачи убедили в необходимости этого ее тюремщиков. Но даже после этого женщине разрешалось лишь немного пройтись в саду со стороны заднего фасада замка под неусыпным оком охраны. Во многие части замка Софии Доротее просто запрещали заходить. Однажды рядом с крылом, в котором она жила, вспыхнул пожар. Путь к спасению лежал через галерею, ступать на которую София Доротея не имела права. Попав в западню, женщина ждала на пороге, прижимая к груди шкатулку с драгоценностями, пока не появится кто-то и не проведет ее в безопасное место.

Немецкое общество в целом и дворянство в частности было возмущено беззаконным содержанием Софии Доротеи под стражей. Последовало несколько, впрочем, неудачных, попыток ее освободить. Теперь все называли ее «принцесса Альденская». Оставшиеся тридцать три года своей жизни она провела в этом замке. Женщина умерла 13 ноября 1726 года в возрасте шестидесяти лет.

В тот день, когда ее бывшему мужу, уже королю Англии, сообщили о ее смерти, Георг поехал в театр в сопровождении двух своих любовниц. Он запретил сыну, будущему королю Георгу Второму, публично носить траур по матери. Только дочь Софии Доротеи, ставшая королевой Пруссии, смогла оплакать ее. Георг приказал похоронить бывшую супругу в герцогской усыпальнице в Целле, ночью и без должного отпевания. На могильной плите значилось только ее имя, а также даты рождения и смерти.

После смерти, согласно легенде, София Доротея все же отомстила своему бывшему мужу. За несколько лет до ее смерти французская гадалка предсказала суеверному Георгу Первому, что если он каким-то образом станет причиной смерти Софии Доротеи, то и сам умрет в течение года. Это предсказание было оплачено матерью пленницы, но не будем об этом… Пророчество испугало Георга, но недостаточно сильно, чтобы принудить освободить бывшую супругу. Но было еще кое-что… На смертном ложе София Доротея прокляла Георга и написала ему письмо, укоряя за жестокость и бессердечие. Когда бывший муж читал последнюю волю умершей, в которой она молила Всевышнего покарать его за учиненные им преступления, у мужчины случился сердечный удар, после которого он умер.

Замужество или сумасшедший дом

Леопольд Второй, король Бельгии, был жестоким правителем и еще более жестоким отцом. Его жена, женщина, которая своих лошадей любила больше, чем детей, была не многим лучше его. Поэтому неудивительно, что их старшая дочь, Луиза Мария Амелия, гасила свой гнев и недовольство жизнью тем, что обогащала владельцев магазинов, модисток и парикмахеров по всей Европе.