355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Линда Родригес Мак-Робби » Непослушные принцессы » Текст книги (страница 6)
Непослушные принцессы
  • Текст добавлен: 26 октября 2016, 22:01

Текст книги "Непослушные принцессы"


Автор книги: Линда Родригес Мак-Робби



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

В том же году Анна родила крепенькую девочку, со временем ставшую королевой Елизаветой Первой, но все последующие беременности оканчивались преждевременно. У Анны случился выкидыш. Зародыш мужского пола, согласно преданию, походил на сплющенное чудовище. Та же судьба постигла и второго не появившегося на свет сына короля. Анна не могла подарить Генриху Восьмому того, в ком он так отчаянно нуждался, и супруги постоянно ссорились. Королева ревновала мужа и закатывала истерики. А король тем временем начал приглядываться к другим дамам при дворе, обращая особое внимание на ширину их бедер. Его выбор остановился на Джейн Сеймур, фрейлине Анны, несколько бесцветной женщине, которая, впрочем, происходила из многодетной семьи, а значит, имела шанс быть вполне плодовитой.

Будущую королеву Генрих Восьмой нашел, но о повторном разводе не могло быть и речи. Тогда его советники предложили ему план выхода из затруднительного положения. В 1536 году на основе показаний одного музыканта, который, возможно, был на самом деле гомосексуалистом и которого, как известно, до этого пытали, Анну обвинили в измене мужу. Среди пятерых обвиняемых в связи с королевой был ее родной брат. Кроме этого Анне инкриминировали государственную измену. Ей вменялось в вину то, что она плела заговор с целью убийства Генриха Восьмого, после чего собиралась выйти замуж за одного из своих любовников.

Предания лгут, когда утверждают, что Анну Болейн судили за колдовство, но подобного рода обвинения упростили задачу добиться обвинительного приговора. Колдовством объяснялись выкидыши в те времена, когда за врожденными пороками развития плода усматривались происки дьявола и грехи матери. Помимо прочего, это снимало с Генриха Восьмого всякую ответственность. Теперь он мог утверждать, что это Анна с помощью чар принудила его развестись с Екатериной. Шестой палец на руке и таинственное родимое пятно, которое, по слухам, было у Анны на шее, являлись дополнительными доказательствами ее близкого знакомства с дьяволом.

Ее признали виновной по всем обвинениям. На суде председательствовал родной дядя Анны Болейн. Женщину обезглавили 19 мая 1536 года на территории Лондонского Тауэра. Она так ни в чем и не призналась, до конца продолжая разыгрывать перед всеми любящую жену, покинутую мужем. Перед казнью Анна, кажется, смирилась со своей судьбой. Она даже пошутила в присутствии палача, сказав, что отсечь ей голову будет несложно: «У меня такая тонкая шея». При этих словах женщина рассмеялась и прижала ладони к своей белоснежной, худой шее.

Роксолана
(около 1502 – апрель 1558)
Женщина, которая прошла путь от рабыни до султанши

Оттоманская империя

В 1536 году у султана Оттоманской империи было всего два человека, которым он мог доверять. Первым был Ибрагим-паша, великий визирь и старинный друг. Вторым – жена Роксолана. По национальности она была украинкой, бывшей рабыней, которая выжила в яме с тиграми, называемой гаремом, и стала султаншей. После того как великого визиря нашли с перерезанным горлом, Роксолана осталась единственной советчицей и доверенным лицом Сулеймана. Угадайте, кто стоял за убийством Ибрагим-паши?

Ужасы гаремной жизни

Когда Роксолана появилась при дворе султана (около 1520 года), хасеки (главной наложницей) в гареме была красивая черкешенка Гульбахар, уже успевшая родить правителю сына. В то время Роксолане было около семнадцати лет. Почти сразу же ей удалось пробиться наверх, превратившись из служанки в одну из любимых наложниц султана. После потасовки, в которой Роксолана оказалась побежденной стороной, она сделалась единственной фавориткой Сулеймана.

Будучи соперницами, Гульбахар и Роксолана с самого начала испытывали друг к другу неприязнь, а после того, как у последней родился сын, неприязнь переросла в ненависть. Скандал разразился, когда однажды Гульбахар назвала соперницу «предательницей» и «проданным мясом». (Поверьте мне, это грубые оскорбления.) Взбешенная Роксолана набросилась на черкешенку, как дикая кошка. Когда потасовка закончилось, волосы Роксоланы были в плачевном состоянии, а лицо покрывали царапины. В таком виде предстать пред очи султана она не могла.

Вполне возможно, что Роксолана добивалась этого с самого начала. Когда явился евнух, чтобы вести женщину в покои султана, Роксолана отказалась идти по причине того, что не желает оскорблять лучезарного Сулеймана своим избитым видом, как бы сильно тот ни хотел ее видеть. Встревоженный султан настоял, чтобы любимая наложница явилась в его покои. Увидев, в каком плачевном состоянии она находится, Сулейман выслал Гульбахар в дальние пределы Оттоманской империи, а Роксолана стала хозяйкой гарема.

Сулеймана настолько покорила эта женщина, что он стал жить с ней почти в моногамных отношениях, настолько, насколько это вообще свойственно султанам. Однажды, когда в качестве подарка ему прислали красивых женщин, Роксолана учинила такой скандал, что Сулейману пришлось отослать их обратно. Поговаривали, что она даже убедила султана выдать замуж самых прекрасных девушек в гареме, мотивируя свое желание тем, что в противном случае их красота увянет напрасно. Роксолана пользовалась особым положением. Наперекор древней традиции «одна наложница, один сын», призванной уменьшить женское влияние на правителя и предотвратить борьбу за власть, она родила Сулейману одного за другим четырех сыновей и дочь.

Ее стремительное восхождение к власти еще более удивительно, учитывая незнатное происхождение этой женщины. Имя Роксолана, в переводе означающее «русская», должно быть, было придумано ей при дворе. Это не совсем корректно, учитывая то, что эта женщина родилась в Западной Украине, входившей в то время в состав Речи Посполитой. Хотя проследить ее происхождение трудно, поскольку ее настоящее имя неизвестно, принято считать, что Роксолана родилась между 1502 и 1505 годами. Предположительно, она была дочерью священника. В свое время ходили упорные слухи, будто Роксолана – незаконнорожденная дочь короля Сигизмунда Первого, но к подобного рода утверждениям нельзя относиться всерьез. Скорее уж это была попытка возвеличить Роксолану. Каким бы ни было ее происхождение, в возрасте пятнадцати лет девочку угнали во время набега крымские татары. Ей пришлось пешком идти в Кафу[17]17
  Кафа – название города Феодосия в XII–XV веках.


[Закрыть]
, на самый большой невольничий рынок в черноморском регионе. Здесь, согласно легенде, ставший впоследствии великим визирем Ибрагим-паша купил ее для султанского сына Сулеймана. Немного иронично, если учесть, как сложилась в дальнейшем судьба Ибрагима-паши.

Как же молодой рабыне удалось до такой степени обольстить султана? В конце-то концов, поступив в гарем, она заняла в нем самое скромное место. Роксолане пришлось выдержать соперничество с тремя сотнями привлекательных, интересных и талантливых в определенном смысле женщин. Согласно воспоминаниям одного из послов, исключительной красавицей Роксолана не была. Несмотря на чистую кожу, рыжие волосы, элегантность и скромность, девушка была довольно низкорослой и склонной к полноте. Первоначальный интерес к ней султана, скорее всего, объяснялся ее личными качествами. Она была мила и остроумна, умела играть на гитаре и доставить ему удовольствие. Турки прозвали ее Хюррéм, что можно перевести как «радостная» или «смеющаяся». Недруги, впрочем, утверждали, что Роксолана прельстила султана любовными снадобьями и колдовством. Турки называли ее также «зиади», то есть «ведьма». Что ни говори, а Роксолана была изобретательной. Так, к примеру, когда пожар стер с лица земли старый сераль, в котором проживала она и другие наложницы, Роксолана изъявила желание переехать в новый дворец, поближе к султану, что дало ей преимущество над другими.

Очутившись во дворце султана, Роксолана там и осталась. В 1533 или 1534 году, вскоре после ее переезда, султан взял рыжеволосую наложницу себе в жены. Церемония была пышной, как и полагается свадьбам августейших особ. Была музыка, танцы, пиршество, качели и жирафы. Свадьба удалась на славу. Современник писал: «Много толкуют о свадьбе, и никто не знает, что бы это могло означать». За минувшие три столетия Сулейман стал первым султаном, взявшим в жены наложницу. Роксолана стала первой наложницей-рабыней за всю историю Оттоманской империи, которой даровали волю и которую сделали законной женой.

Став султаншей, Роксолана получила бóльшую свободу действий, чем любая другая женщина до нее, например, мать султана. Когда Сулейман отсутствовал, его супруга часто брала на себя роль правительницы государства. Чтобы изменить общественное мнение касательно своего ведовства, Роксолана много поработала на ниве благотворительности, совершая добрые поступки и финансируя возведение величественных и полезных народу сооружений.

Наиболее удобное убийство

Но все привилегии быстро бы исчезли, если бы Роксолана расслабилась, а не уцепилась обеими руками за власть. Вырвавшись из безвестности гарема и став султаншей, она не хотела довольствоваться ролью смазливой племенной кобылы-производительницы. Именно поэтому ей пришлось избавиться от великого визиря. Ибрагим-паша был единственным человеком, помимо нее, кому султан доверял. Он был единственным при дворе, чья власть не уступала ее собственной. А еще, попросту говоря, Ибрагим-паша ей не нравился. Он был из породы тех, кто умеет за себя постоять. Когда один поэт дурно выразился об Ибрагиме-паше в стихах, тот приказал провезти несчастного по городу на спине осла, а затем удавить.

Роксолана передавала повелителю слухи о великом визире, которые слышала от придворных, и неустанно твердила султану о своей неприязни к Ибрагиму-паше. А тот тем временем ничего не предпринимал, чтобы улучшить отношение к себе при дворе. Он стал ужасно заносчив и, кажется, даже принимал решения, не посоветовавшись с султаном. Слухи о том, что Ибрагим-паша плетет заговор против Сулеймана, становились все громче. Возможно, сама Роксолана нашептывала их в уши своего мужа. Пятнадцатого марта 1536 года изувеченный труп Ибрагима-паши был найден в забрызганной кровью спальне. Безжалостные глухонемые убийцы султана, которых он держал для подобного рода случаев, сделали свое дело.

В пятидесятые годы XVI века Роксолана сама по себе являлась значимой политической фигурой, но даже ей нужны были союзники. Она нашла единомышленника в лице Рустема-паши, мужа своей дочери, занявшего освободившийся пост великого визиря. Оппозицию им составил «принц» Мустафа, наследник Сулеймана и его сын от впавшей в немилость наложницы Гульбахар. Хотя Мустафа правил в отдаленной от центра провинции империи, он не уступал отцу силой характера, быстротой мысли и целеустремленностью. К тому же он пользовался любовью народа, а сыновья Роксоланы нет.

Женщина прекрасно понимала, что, если к власти придет Мустафа, ее убьют или вышлют обратно в старый сераль, где она будет жить среди «запасных» жен и исчерпавших свою полезность наложниц. А еще Роксолана понимала, что, расчищая себе дорогу к власти, Мустафа убьет всех ее сыновей. Ей оставалось одно: сделать так, чтобы у него не было ни единого шанса.

Согласно популярной легенде, Роксолана сначала сама решила разделаться с Мустафой, послав ему пропитанные ядом одежды. Когда ее план не сработал, она использовала все свое влияние, чтобы заставить султана сделать грязную работу за нее. В 1553 году Мустафу казнили по приказу султана, обвинив его в заговоре с целью убийства Сулеймана и узурпации власти. С точки зрения широкой турецкой общественности и придворных вельмож Роксолана и Рустем-паша сфабриковали дело и настроили отца против сына. Некоторые утверждали даже, что Роксолана с помощью колдовства отравила разум своего мужа. Рустем-паша лишился должности великого визиря в тот же день, когда казнили Мустафу. Впрочем, опала была временной. Два года спустя Роксолана добилась возвращения Рустема-паши.

Всепобеждающая любовь

Тысячи наложниц в Оттоманской империи жили, рожали детей и умирали, не оставив после себя даже имени. Роксолана воистину должна была быть неординарной личностью, чтобы заставить султана сделать из нее честную женщину.

Но причину этого следует искать не только в хитрости и интриганстве Роксоланы. В центре всей этой истории лежит, как ни странно, великая любовь. Сулейман искренне любил Роксолану и в течение большей части четырех десятилетий, проведенных ими вместе, не изменял ей с другими. Вся глубина его чувств видна не только в том, как Сулейман относился к этой женщине, но и в написанном ей или о ней. В одном стихотворении как нельзя лучше видна вся глубина его переживаний:

 
Моя любовь, моя единственная,
Красавица над красавицами,
Моя султана, моя жизнь,
Мой самый ценный дар,
Мой райский эликсир,
Мой рай.
 

Роксолана, судя по всему, отвечала ему взаимностью. Во время частых отлучек мужа она постоянно поддерживала с ним переписку, ничего не упуская из повседневных мелочей, здоровья детей и жизни при дворе. Она писала: «Мой повелитель! Ты зажег во мне неугасимое пламя».

Когда Роксолана умерла в 1558 году при невыясненных обстоятельствах, Сулейман был безутешен. По его приказанию возвели роскошный мавзолей. Роксолана стала первой женщиной из гарема, которую похоронили с такой пышностью. Султан умер восемь лет спустя, на старости лет страдая от подагры, артрита и язвы на ноге. Между двумя его сыновьями, оставшимися в живых, разразилась кровавая междоусобная война за трон.

Екатерина Радзивилл
(30 марта 1858–12 мая 1941)
Княгиня-аферистка

Германия и Южная Африка

В 1884 году в течение нескольких недель светские круги Европы были скандализированы и в то же самое время немного позабавлены письмами некоего графа Павла Василия, которые печатались в одном французском журнале. «Граф» рекомендовал себя дипломатом при берлинском дворе кайзера Вильгельма, но все понимали, что это имя – всего лишь псевдоним.

Кем бы ни был этот человек, он, как казалось, был знаком со многими важными особами. Зло высмеивая их, автор называет сильных мира сего по именам и не стесняясь рассказывает об их недостатках. Об императрице Августе «граф» писал: «Она двуличная притворщица и интриганка. У нее нет ни чувства собственного достоинства, ни чувства меры… Она окружила себя придворными и фаворитками, которые первыми распространяют слухи, порочащие их августейшую госпожу». Нравы двора «граф» характеризовал так: «Адюльтер разросся на хорошо удобренной почве и цветет буйным цветом… Добродетель относится к тем качествам, которые считаются бесполезными. Что касается любви, то она встречается крайне редко. В высшем обществе Берлина люди сходятся и расходятся, повинуясь собственным прихотям». О типичной состоятельной фрау было написано: «Представительница высших слоев общества в Берлине не читает, не работает и вообще ничем полезным не занимается. Свое свободное время она проводит в пустой болтовне, одевании, раздевании и поиске тех, кто поможет ей в этих занятиях. В голове у нее нет серьезных мыслей, а в сердце – глубоких чувств… Она ничего из себя не представляет в том, что касается образования, тактичности и изящества манер». Короче говоря, Берлин предстал в этих письмах помойной ямой, где процветают нетерпимость, провинциализм, супружеские измены, сплетни и дух упадка. Письма оказались настолько популярными, что их издали отдельной книгой под вполне подходящим названием – «Берлинское общество».

Неудивительно, что общество Берлина не особо обрадовалось появлению этих публикаций. Двору кайзера Германской империи не исполнилось еще и пятнадцати лет, а сам Берлин только недавно превратился из захолустного городишки с немощеными улицами в столицу. Берлинцы чувствовали себя немного ущербными, и то обстоятельство, что некто, допущенный во внутренний круг, смеет так над ними потешаться, возмущало. Автором скандальных публикаций был не иностранный дипломат, а человек из своего же окружения – двадцатишестилетняя княгиня Екатерина Радзивилл.

Кусать руку, тебя кормящую

Урожденная Екатерина Адамовна Ржевуская была дочерью изгнанного из страны польского магната, чьи владения находились на землях, входящих в настоящее время в состав Украины[18]18
  На самом деле отец Екатерины был генералом российской армии, участником подавления Польского восстания 1830–1831 гг.


[Закрыть]
. Екатерина росла в замке, в котором бродило привидение одной из ее родственниц – когда-то член ее рода замуровал живьем в башне собственную мать, желая поскорее заполучить наследство. В пятнадцатилетнем возрасте Екатерину выдали замуж за двадцативосьмилетнего князя Адама Карла Вильгельма Радзивилла, который проживал в изгнании в Берлине. Церемония бракосочетания была невеселой и по возможности краткой. В 1873 году Екатерина, которая до этого успела побывать в Париже и Санкт-Петербурге, была введена в берлинское общество, которое не произвело на нее никакого впечатления.

Екатерина обладала саркастическим складом ума. Молодая женщина открыто демонстрировала пренебрежительное отношение недавно созданному двору кайзера. Один британский дипломат писал, что при дворе боятся ее «острого язычка». Под влиянием своей тетки, вдовы французского писателя Оноре де Бальзака[19]19
  Имеется в виду Эвелина Ганская, урожденная Ржевуская (1801–1882) – польская помещица и русская подданная.


[Закрыть]
, Екатерина облекла свои нелицеприятные наблюдения в словесную форму. Сначала это были письма, а потом вышедшее анонимно хлесткое «Берлинское общество».

Сплетни и слухи – это, конечно, интересно, но по-настоящему Екатерину интересовала политика, сфера, в которую женщине путь был заказан. Когда княгиня Радзивилл не была беременна (к двадцати двум годам она родила пятерых детей), она любила дни напролет слушать речи депутатов в немецком рейхстаге. Неудовлетворенные политические амбиции привели к тому, что Екатерина увлеклась журналистикой, и в скором времени люди начали подозревать, что ее «острый язычок» имеет непосредственное отношение к «Берлинскому обществу». В 1885 году ей и мужу пришлось перебраться в Санкт-Петербург. Впрочем, княгиню это нимало не тревожило. Она ненавидела Берлин. В ее характере чувствовалось много русского – видимо, сказалась кровь матери. Княгиня так никогда и не признала, что была изгнана из берлинского высшего общества. Только гораздо позже она написала, что императрица Августа невзлюбила ее за «не имеющее оправданий преступление, состоящее в том, что я написала вполне невинную во всех отношениях книгу». Как бы там ни было, писать это Екатерине ни при каких обстоятельствах не следовало. Впрочем, и в дальнейшем написанное ею будет доводить княгиню до беды.

Стипендиатка Родса

Последующие годы оказались не особо благосклонными к княгине. Все ее попытки стать влиятельной политической фигурой в Санкт-Петербурге ни к чему не привели. Приход к власти Николая Второго, которому просто некогда было заниматься такими, как она, доказал полную несостоятельность амбиций княгини. Брак разваливался на глазах, дети покидали родительское гнездо, а Екатерина всю себя посвятила политической журналистике. Впрочем, без царского одобрения княгине Радзивилл не доставало одной важной вещи – доступа к информации. Она оставалась одной из армии много мнящих о себе щелкоперов. Княгине просто необходимо было оказаться в другом политическом климате.

В феврале 1896 года ей представилась прекрасная возможность, когда во время пребывания в Лондоне княгиня на званом ужине сидела возле Сесиля Родса, южно-африканского политика британского происхождения, крестного отца Родезии и основателя стипендии Родса. Политическая карьера бывшего премьер-министра Капской колонии клонилась к закату. Месяц назад он вынужден был уйти в отставку после провального набега Джеймсона – авантюрной попытки вторгнуться на территорию Трансваальской республики и свергнуть местное правительство буров. Набег с согласия шефа возглавлял доктор Линдер Джеймсон, правая рука Родса.

Родс вскоре забыл о княгине, а она о нем нет. В 1897 году, спустя полтора года после их знакомства, Екатерина написала ему письмо, уверяя, что при первой встрече отнеслась к нему с толикой подозрения, но теперь, спустя некоторое время, осознала в полной мере его величие. А еще княгиня писала о своем «даре или проклятии предвиденья», согласно которому в течение ближайших шести месяцев его ждут большие неприятности. К письму Екатерина приложила золотую безделушку, с которой умоляла никогда не расставаться. Беспокойство княгини произвело на Родса самое благоприятное впечатление. Он сохранил ее письмо и амулет. Спустя полтора года княгиня Радзивилл написала ему снова. На этот раз она просила совета насчет выгодных капиталовложений. Родс посоветовал ей вложить свои деньги в строительство железной дороги в Машоналенде (Зимбабве).

В тот период времени, к которому относится это письмо, Екатерина жила одна в Париже, страдая от депрессии и призрака бедности, маячившего на горизонте. Согласно воспоминаниям личного секретаря Родса, Филиппа Джордана, княгиня начала навязываться его работодателю. В своих записках он сообщает о том, как Родс несколько раз брал билет на пароход, плывущий в Африку, а потом сдавал его и снова брал. Екатерина в свою очередь то и дело бегала к агенту бюро путешествий, чтобы узнать о планах Родса и изменить свои в соответствии с тем, что делал он. Поэтому никто не удивился, когда Родс, наконец-то отбыв в Южную Африку в июле 1899 года, в обеденном салоне первого класса застал там уже поджидающую его Екатерину Радзивилл.

К этому времени ей исполнился сорок один год, но княгиня все еще оставалась привлекательной женщиной. К тому же она была умной, обладала обширными родственными связями и прекрасно разбиралась в политических вопросах. А еще, к всеобщему замешательству собравшихся за обеденным столом, она вполне «откровенно» выразилась о причине, побудившей ее пуститься в плавание к берегам Южной Африки: ее муж, с которым она разводится, ужасный человек, и она боится за свою жизнь в Европе. По воспоминаниям Джордана, однажды княгиня упала в обморок прямо в объятия Родса. Того тронуло отчаянное положение Екатерины Радзивилл. (Надо заметить, что другие пассажиры особых странностей в ее поведении не заметили.) Сесиль Родс, как бы там ни было, оказался достаточно любезен, чтобы по прибытии предложить княгине остановиться в его доме.

Если целью Екатерины было вызвать в душе у Родса романтические чувства, то она лаяла не на то дерево, как говорят в таких случаях. Родс был либо убежденным холостяком, либо скрытым гомосексуалистом. Сначала, впрочем, Екатерина использовала это знакомство для наведения мостов в политических кругах колонии. Сесиль представил ее нескольким видным южноафриканским политикам. Будучи княгиней, Екатерина вызвала своим появлением маленькую сенсацию. Ее приглашали на все важные общественные мероприятия. Женщина часто посещала в качестве зрительницы заседания местного парламента. Референты Родса прозвали ее «Принцесса Разделил» за пристрастие к интриганству и любовь к политическим дрязгам. По прошествии нескольких месяцев, впрочем, гостеприимству Родса пришел конец, после того как он узнал, что княгиня распространяет разного рода сплетни, в то числе и о том, что они любовники и даже обручены. Екатерина Радзивилл и впрямь любила приврать. Причины, побуждающие ее к этому, остаются неясными. Возможно, всему виной политические амбиции. К сожалению для нее, все ее старания пошли прахом.

А между тем политический пейзаж в стране омрачился началом Второй англо-бурской войны. Пока Родс четыре месяца сидел в Кимберли, осажденном войсками буров, Екатерина встретилась с голландскими лидерами партии Союз африканеров. Во время беседы поднимались вопросы о создании объединенной англо-африканерской партии и примирения Родса с политическим истеблишментом колонии. Женщина принялась издавать газету «Величие Британии», в которой защищала интересы Родса. Поведение Екатерины Радзивилл перешло границы дозволенного. Теперь она хотела стать той, кто возвратит Сесиля Родса в кресло премьер-министра федерального государства Южная Африка. Вот только мужчина не хотел, чтобы «престарелая принцесса» ему помогала. Он не хотел даже видеть ее где-нибудь поблизости. Родс пытался сбежать от нее, но Екатерина преследовала его с неутомимым упорством.

Княгине ничего не оставалось, как продолжать доигрывать свой гамбит. К этому времени ее финансы находились в крайне плачевном состоянии. В марте 1900 года Екатерина попросила Родса стать ее финансовым поручителем. Он ничего не написал ей в ответ, но позже утверждал, что поручил своему поверенному в делах сообщить княгине, что готов оплатить ее огромный счет за пребывание в отеле, если она согласится уехать из страны. В апреле Екатерина уехала, но не надолго. После непродолжительного пребывания в Лондоне, где княгиня написала несколько статей в поддержку Родса-политика, в июне она вернулась на корабле в Кейптаун. Спустя несколько месяцев после ее возвращения отношения между княгиней и Родсом деградировали до состояния тотальной войны. Некоторые историки утверждают, будто все началось с того, что Екатерина начала шантажировать объект своей необычной привязанности.

Что же у нее могло быть на Родса? Скорее всего, так называемые «пропавшие» телеграммы и документы, имеющие отношение к неудачному набегу Джеймсона. Историки предполагают, что они могли изобличать британского государственного секретаря по вопросам колоний в причастности к разработке плана набега. Как Екатерине удалось заполучить эти телеграммы, остается неизвестным. Вполне возможно, что она попросту стащила их во время одного из своих «визитов» в кабинет Родса без сопровождения. Что бы ни было в этих документах, политик страстно желал их вернуть. Свидетели слышали, как они «ссорились» из-за этих документов. Представители властей обыскали номер княгини, но ничего не нашли.

В 1901 году Екатерина опустилась до откровенного преступления, когда, остро нуждаясь в деньгах, подделала подпись Родса на долговых расписках на общую сумму в двадцать четыре тысячи фунтов стерлингов. Когда в банке отказались принимать ее подделки, Екатерина обратилась к акуле-ростовщику с подмоченной репутацией. Ложь громоздилась на лжи. Десять недель спустя княгиня настолько запуталась, что помочь ей не смог бы уже никто. Мистер Том Лоув подал в суд на Радзивилл и Родса, требуя обналичить вексель. Махинации Екатерины всплыли на поверхность. Обвиняемые не появились на суде, и слушания отложили. Екатерину арестовали по обвинению в двадцати четырех случаях мошенничества и подлога. Через неделю ее отпустили под залог загадочным образом появившихся у нее для этого денег. Судебное разбирательство отложили до февраля 1902 года.

Княгиня на суде

Теперь настала очередь Екатерины стать «жертвой» шантажа: люди Родса предложили ей оплатить фиктивные долговые обязательства в обмен на украденные ею телеграммы. Княгиня отказалась. Она, судя по всему, склонялась к мысли покинуть Южную Африку. «Если я не уплыву завтра, то послезавтра окажусь на улице или на суде. Лучше уж свести счеты с жизнью», – писала она одной из бывших подруг. А в это время Родс решил выбрать иной способ защиты: публично вывести аферистку на чистую воду. Он вернулся в Южную Африку и предстал перед судом с целью дискредитировать «эту женщину». Ссылаясь на болезнь, Екатерина несколько раз не явилась в суд. В ее отсутствие эксперты объявили представленные ею векселя подделкой. Родса оправдали, но, поскольку дело слушалось в гражданском суде, Екатерина вышла сухой из воды.

Вместо того чтобы побыстрее уехать из страны, княгиня подала на Родса в суд за его нежелание обналичить векселя на сумму в две тысячи фунтов стерлингов. В ответ мужчина перенес рассмотрение дела из гражданского в уголовный суд: теперь, если Екатерина не сможет доказать то, что векселя подписаны Родсом, ее будет ждать тюрьма. Тогда женщина повела себя просто вызывающе. Она начала преследовать врага, слоняясь по улице напротив его дома. Родс страдал серьезной болезнью сердца. Если Екатерина собиралась ускорить его кончину, то ей это удалось. Сесиль Родс умер 26 марта в возрасте сорока девяти лет.

Месяц спустя Екатерина предстала перед судом. Все дело быстро превратилось в фарс. У княгини не оказалось ни свидетелей, ни доказательств своей правоты. Она даже не особо помогала своим адвокатам ее защищать. Екатерина путалась в ответах. Присутствующая в зале публика то и дело разражалась смехом, слыша ее заявления. Два дня спустя, уже осужденная судом общественного мнения, Екатерина Радзивилл была признана виновной в мошенничестве и подлоге. Ее приговорили к двум годам тюремного заключения. «Если это правосудие, – произнесла она, – то мне жаль народ, которым управляют люди с нездоровым пониманием справедливости».

В тюрьме она отсидела шестнадцать месяцев. Ее адвокат, который к этому времени стал злейшим врагом княгини, заявил, что ее освободили досрочно только из-за того, что она надоела всем в тюрьме своим нытьем. На самом деле у Екатерины ухудшилось здоровье. При обыске ее вещей никаких бумаг, относящихся к набегу Джеймсона, найдено не было.

Откровения княгини

Когда дочь Екатерины узнала о том, что ее мать посадили в тюрьму, она высказала «сожаление насчет мягкости приговора». Только единокровный брат княгини поверил в ее невиновность. Вся остальная родня отреклась от Екатерины Радзивилл. Из тюрьмы женщина вышла без гроша за душой. В 1911 году она сочеталась браком с бизнесменом по имени Чарльз Эмиль-Кольб. Брак этот не был долговечным, и о его обстоятельствах почти ничего не известно.

Примерно в это же время Екатерина Радзивилл перебралась в Санкт-Петербург, поближе к императорскому двору. На жизнь она зарабатывала написанием книжонок, раскрывающих всевозможные «тайны» королевских фамилий Европы. Среди прочих можно назвать «Тайны лишенных трона венценосцев», «Королевский рынок невест и женихов», «Исповедь царицы» и т. д. Наиболее интересная среди этих книг – «Венский Черный Карлик и другие странные истории».

Но скандалы в жизни княгини на этом не закончились. В 1913 году она воскресила графа Павла Василия и опубликовала под его именем книгу «За кулисами русского двора». Среди всего прочего достоянием общественности стала бережно охраняемая царской семьей тайна болезни царевича, страдающего гемофилией. После этого Екатерину Радзивилл выслали из страны. Учитывая то, что вскоре большевистский террор пожнет богатую жатву среди аристократов, эта высылка может рассматриваться скорее как благодеяние. Екатерина переехала в Стокгольм, где продолжала плодотворно писать и даже ездила с лекциями по стране. В апреле 1917 года она отправилась в Соединенные Штаты, желая выступить с докладом о русском царизме и революции, но на острове Эллис[20]20
  Эллис – остров, расположенный в устье реки Гудзон. С 1892 по 1954 год был самым крупным пунктом приема иммигрантов в США.


[Закрыть]
ее задержали и потребовали объяснений касательно ее «деятельности» в Южной Африке. Екатерине все же удалось поселиться на Манхеттене и продолжить писательскую деятельность. Довольно часто ее имя попадало в газеты. Так, к примеру, на одной из лекций она объявила фальшивкой «Протоколы сионских мудрецов», в которых описывается мнимый еврейский заговор с целью захвата власти над миром. В другой раз о ней писали, когда Екатерину Радзивилл выселили из отеля, после того как она не смогла оплатить счет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю