Текст книги "Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли"

Автор книги: Линда Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Он поражал всех зрителей не человеческим, а скорее каким-то звериным магнетизмом. В его движениях всегда была легкость, ловкость и пружинистость, которые не присущи обычным людям. Он обладал исключительной энергией, могучей жизненной силой, и она проявлялась тем сильнее, чем больше он ею пользовался. Успех не стал причиной для затухания его внутренних сил, напротив, он послужил для него толчком к дальнейшей работе. Однажды он сказал Эдриану Маршаллу: [Я чувствую, как во мне все кипит и клокочет]. В то время, когда он озвучивал и редактировал [Путь Дракона], он изменил немного свой внешний вид, отпустив небольшие усы и щетину. Его реже стали узнавать на улице, работа шла хорошо, и Брюс был весел и светел, каким он бывал всегда, когда на него ничего не давило. В то время, когда одна сингапурская журналистка брала у него интервью на студии, мы видели, как Брюс был очень доволен тем, что о нем снова вспомнили. [Когда мы шли по студии, – писала она, – то скоро стало очевидно, что этот идол для многих тысяч жителей Азии является исключительно дружелюбным человеком. Каждая приветствующая его рука не оставалась у него без внимания. Пожимал он ее со словами: [Доброе утро Ну, как твои дела?] Он приветствовал одного из мужчин, назвав его по имени, и увидел, что ошибся: [О, извините, вы так похожи на моего знакомого, но тем не менее, доброе утро]. Он шутил, массируя шею одной девушке-ассистентке, помогая ей избавиться от последствий простуды. Он признался мне, что пишет сценарий сначала на китайском языке, а потом отдает его кому-нибудь подчистить, так как его китайский [поржавел] от редкого употребления. Насвистывая свою любимую мелодию, он объявил: [Я научу мир петь] и добавил: [Но если есть что-нибудь, чего я не в состоянии делать, так это петь. Я всем говорю, что у меня был богатый голос, но он весь вышел].

Он дал несколько уроков кунг-фу своим друзьям, комментируя их и свои действия: [Вы должны быть свирепы в схватке, но в то же время терпеливы. Но что важнее всего – вы должны вести себя исключительно решительно. Худший для вас противник, с которым вас может свести судьба, – это человек, который как маньяк стремится к достижению поставленной перед собой цели. Например, если парень решил, что он должен любой ценой откусить у вас нос, то неважно, что ему придется вытерпеть на пути к своей цели, в конце концов у него появится шанс, и он добьется своего. Он может быть жестоко избит при этом, но это не остановит его, ему хватит терпения и решительности реализовать свое первоначальное намерение. Таков настоящий файтер (боец, драчун)].

Он проклинал тех, кто слишком много болтает и сплетничает. К нему подошел фотограф. Снимая Брюса, он спросил у него: будет ли он сниматься у [Шау Брозерс], на это Брюс ответил: [Если мне дадут хороший сценарий, я подумаю. Я хочу быть самим собой и я буду работать с любой студией, которая предоставит мне такую возможность, а для этого нужны качественные сценарии. Я не хочу быть впутанным в местные конфликты, в междоусобную борьбу местных кинокомпаний]. В течение нескольких минут к нему подошло шесть фотографов, и каждый из них задал ему тот же вопрос. Потеряв всякое терпение, Брюс на ходу бросил: [Скажите им, я подписал с [Шау Брозерс] контракт на двадцать фильмов]. Позже он признался в том, что он оказался перед решением трудной дилеммы: [Я не могу делать в фильмах только то, что я хочу, так как для меня возникли определенные ограничения. Люди ждут от меня только драки. Они ожидают увидеть действие. Таким образом, я стал пленником своего собственного успеха]. Брюс говорил откровенно и весело и, несомненно, располагал к себе человека, к которому обращался. Он говорил о той [пропасти], которая существует между Востоком и Западом, критиковал кинопродукцию Гонконга, сказав, что в данной индустрии слишком мало [профессионализма]. Он считает, что ведущие гонконгские киноактеры лишь попусту расходуют свой талант, не имея возможности для лучшего применения. Он говорил о тех ловушках, которые ему расставляют продюсеры, предлагая огромные суммы денег и долгосрочные контракты.

Никого не удивит и не испугает, если я буду выстреливать по дюжине фильмов в год]. Потом он заговорил еще более неистово:

Но вот что я ужасно ненавижу, так это бесчестных людей, которые говорят много больше, чем в состоянии сделать. Мне так же противны и те, кто за ложной скромностью пытается скрыть свою посредственность. Он признался в том, что проживая в Америке, он открыл для себя людей, поведение которых более откровенно и естественно, однако обнаружил и то, что есть группа людей, которые хотят попользоваться им, преследуя только свои корыстные цели. Так, например, один продюсер попросил меня прийти к нему и посмотреть куски фильма, над которыми он работал. Я оказал ему услугу и согласился. А позже я узнал, что в рекламе к фильму было в заголовке написано, что Брюс Ли считает, что фильм очень хороший.

Совершенно не верно предполагать, что Брюс по какому-то невероятному стечению обстоятельств, предначертанных ему судьбой, так и не обрел счастья. Он был настолько счастлив во многих отношениях, насколько возможно быть счастливым человеку. Однако он никогда не заблуждался и правильно оценивал все то, что с ним случилось. Его [внезапною] славу и судьбу он характеризовал как [иллюзорный самообман], и в письме своему старому другу Мито УУехара, издателю журнала [Блэк Белт], он поделился своими сокровенными мыслями:

[Прочитал твою статью обо мне, и у меня возникло какое то смешанное чувство. Для многих слово [успех], как мне кажется, означает рай, но теперь, когда я сам нахожусь на гребне успеха, я понимаю, что это ничего более как обстоятельства, которые препятствуют моему естественному стремлению к простоте и независимости. Да, нравилось мне это или нет, но обстоятельства врывались в мою жизнь, ломали мои планы. Будучи в душе бойцом, я с самого начала выбрал борьбу, схватку, поединок, но вскоре я обнаружил что то, в чем я нуждался, было не внутреннее противоборство и необходимость конфликтовать, что приводило бы только к растрате жизненной энергии; напротив, необходимо было соединить все силы и, упорядочив и направив их в нужное русло, воспользоваться ими с наибольшей пользой и отдачей.

Я просто не в состоянии делать что-либо неправильно, потому что, и это мне всегда во мне нравилось, у меня с детства была [прилипчивость] ко всему качественному и жгучее желание делать все наилучшим образом. Я очень рад тому, что когда окунулся во все блага успеха, то уже был готов к этому морально и был решительно настроен не позволить себе быть ослепленным [иллюзиями славы].

Мой дорогой друг, друг, которого я обрел в этом скудном на простые человеческие отношения мире, в этой вызывающей отвращение настороженной игре, где главным правилом является наличие выгодной дружбы, друг, я скучаю о тебе, о наших незатейливых и веселых ужинах в каком-нибудь ресторанчике и других радостных встречах.

…Береги себя, не унывай, я надеюсь, что ты продолжаешь бегать, для меня это теперь единственная форма отдыха.].

Надо сказать, что о Брюсе каким-то образом распространился ложный слух, что якобы несмотря на весь его успех, у него было немного друзей, да и этих он уже стал забывать. Я предполагаю, что ни один человек за всю свою жизнь не имеет больше полудюжины настоящих друзей. Брюсу же посчастливилось больше, чем многим. И он всегда помнил их. Так, незадолго до смерти Брюса Таки Кимура подвергся жестокому душевному кризису. Вначале он не хотел сообщать об этом Брюсу, Брюс теперь был великой кинозвездой, почти миллионером, и [Я не хотел, чтобы меня считали попрошайкой]. Он был ужасно удивлен, кода Брюс позвонил ему из Гонконга и отругал его. [Послушай, я совершенно тот же парень каким всегда был. Если ты в чем-то нуждаешся, только скажи мне об этом]. И он послал Таки длинное письмо, которое можно было назвать [помоги мне успешно преодолеть эмоциональный кризис].

Послe того, как Брюс закончил работу над фильмом [Путь дракона], у него было намерение немного передохнуть, а затем начать работу над фильмом [Игра смерти]. Сценария у него еще не было, а была лишь смутная идея собрать лучших представителей воинских искусств и с их помощью отснять фильм. Позже он узнал, что его друг Карим Абдул Джабар – звезда американского профессионального баскетбола – приехал в Гонконг. Брюс послал ему письмо, в котором предложил сниматься вместе с ним в фильме. Брюс решил, что трудно придумать что-либо более интригующее для зрителей, чем его схватка с противником, который почти на два фунта выше его самого.

Карим с большим энтузиазмом откликнулся на это предложение, и в течение недели они придумали и отсняли одну из наиболее фантастических, наиболее прекрасных схваток, какие когда-либо были отсняты.

В то время, когда я пишу эти строки, [Игра смерти] так и осталась незавершенным фильмом. Когда Брюс отснял сцены с драками, в его голове были еще только смутные наброски будущего сценария. Он предполагал, что в течение нескольких месяцев он сможет его доработать. Фабула фильма была построена на том, что в Корее на последнем этаже одной пагоды находились сокровища. Это была пагода, в которой тренировались мастера воинских искусств, при этом на каждом этаже был мастер, проповедующий один какой-либо стиль или систему. В этой части фильма, которую он успел отснять, Брюс приходит в пагоду в сопровождении двух своих друзей и, поднимаясь с этажа на этаж, дерется на каждом из них с мастерами различных стилей. Дэнни Иносанто, считающийся одним из лучших специалистов по владению нанчаками, защищал один из этажей. На другом был корейский мастер 7-го дана по Хапкидо Чи Хон Чой и т. д. И на последнем этаже был Карим Абдул Джабар, охраняющий сокровища. Драка между ними, как я уже писала, была экстраординарной. Многие специалисты часто говорили о том, что если бы запереть Брюса и Мохаммеда Али в одной комнате и им было бы разрешено драться без каких-либо ограничений, то скорее всего Брюс вышел бы победителем. Карим, я знаю, и не пытался изображать из себя боксера, поэтому Брюс, сознавая это, хотел показать прежде всего то, как трудно одолеть такого огромного противника. Их схватка должна была очаровать зрителей.

До сих пор нет подходящего сценария, в котором могли бы органично вписаться сцены, отснятые Брюсом, но самая главная проблема состоит в том, каким образом отснять фильм уже без непосредственного участия Брюса. Единственное, что я могу определенно сказать, так это то, что никто не сможет его заменить.

Сцены драк в [Игре смерти] сильно истощили, казалось бы, безграничные запасы энергии, которыми обладал Брюс, тем более учитывая тот факт, что он практически и не отдохнул после исключительно изнуряющей работы над фильмом [Путь Дракона]. И тем не менее, он с радостью взялся за работу над сценарием [Игра смерти]. В это же время на него со всех сторон посыпались выгодные предложения. Ран Ран Шау предложил ему открытый контракт (т. е. без каких-либо ограничивающих условий со стороны продюсера и директора, позже они сошлись на 2,5 млн. гонконгских долларов). Карло Понти и многие другие итальянские продюсеры передали ему свои предложения по телеграфу. Стоит ли говорить о том, как старались завладеть им продюсеры Востока? Ему предложили сотрудничать сразу несколько киностудий Голливуда, включая [Эм Джи Эм], которая хотела, чтобы Брюс играл в их фильме вместе с Элвисом Пресли, но Брюс решительно отказался от всех этих предложений, веря в то, что теперь он уже может не торопиться с выбором. [Я чувствую себя как в клетке, – признался Брюс, – я словно обезьяна в зоопарке. Люди постоянно глазеют на меня, ну и все такое прочее, а я люблю простую жизнь, люблю шутить. Но теперь я уже не могу говорить так спокойно, как раньше, потому что, что бы я ни говорил, все это, как правило, переворачивается потом с ног на голову. Все то, что со мной произошло, не изменило моей сути, потому что я всегда чувствовал, что в моей жизни произойдет нечто такое, что побьет существующие рекорды, пусть даже я еще не сознавал в какой именно области… То, что произошло, для меня мало что значит. Что-то произошло, и не более того. Это не значит, что я загордился или стал лучше, чем был. Нет, я все такое же дерьмо, что и раньше].

Неважно, что он о себе говорил, главное, что он был тем, кого Голливуд больше не мог игнорировать. Прошло немного времени, и слух о том, что фильмы Брюса имеют больший сбор, чем такие фильмы, как [Крестный отец] и [Звуки музыки], распространился по всем кинодержавам мира. Брюс теперь разговаривал со всеми ведущими продюсерами мира из кабинета своей студии на Хаммер Хил Роуд, где он, как правило, сидел за своим столом в давно отживших свой век старомодных очках. Как он объяснил одному репортеру: [Они напоминают мне о том времени, когда у меня дела были настолько плохи, что я не мог себе позволить купить новые очки]. (Читая, Брюс обычно надевал очки).

Брюс хотел, чтобы Голливуд обратился к нему, приняв его как равного, учитывая то, что у него появились шансы прорваться на международный рынок и стать первой в истории Китая суперзвез-дой. Таким образом все его мечты превращались в реальность.

Бамбуковые и долларовые занавеси приоткрывались навстречу друг другу, и Америка – самая великая кинодержава в мире, уже созрела, как он считал, для того чтобы воспринять героя, пришедшего с Востока. Посредником в этом был прежде всего Фред Вейнтрауб – вице-президент [Уорнер Брозерс]. Вейнтрауб был тем самым человеком, который с успехом провел организацию таких шоу как [Вудсток], [Джордж К. Скот], [Джейн Фонда]. В течение четырех лет Фред Вейнтрауб мечтал о том, как бы сделать хороший фильм на тему воинских искусств. Еще три с половиной года тому назад он впервые предложил эту идею студии, но в то время ему отказали в поддержке. Тогда он, на свой страх и риск, начал работать над сценарием, который со временем был положен в основу телевизионного фильма, прошедшего с успехом на экранах. На паях с Полом Хеллером, к заслугам которого принадлежит фильм [Секретная церемония], в этом фильме в главной роли снялась Элизабет Тейлор. Фред основал кинокомпанию [Секвойя пикчерс], писать сценарий они поручили писателю-сценаристу Микаэлу Эллину. Первоначально сценарий имел название [Кровь и сталь], в дальнейшем он был переименован в [Остров Дракона]. Фред говорил: [Эта не сравнимая ни с чем красота, этот смертоносный балет приводит к тому, что даже те зрители, которые настроены явно враждебно против воинских искусств, не могут оставаться равнодушными и испытывают благоговейный трепет, наблюдая на экране действия лучших мастеров кунг-фу]. [Уорнер Брозерс] согласилась финансировать производство фильма на паях с [Конкордом] (кинокомпания Брюса). Первоначально бюджет фильма составлял 500 000 американских долларов, в итоге он обошелся в 800000. Это было сравнительно скромно по голливудским стандартам, но это была огромная сумма для Гонконга, для Брюса же это означало полный триумф. Больше не существовало вопроса о том, кто является кинозвездой. В феврале 1973 года Фред, Хеллер, директор фильма Роберт Клос, Джон Сэксон, Джим Келли – чемпион США по каратэ в среднем весе, прекрасная актриса Анна Капри и Боб Уолл (исполнивший роль 0'Харры) приехали в Гонконг, где в течение тринадцати недель изнурительной работы они отсняли фильм. Многих членов этой группы Гонконг потряс. Джим Келли был удивлен исключительно высокой преступностью, и особенно жестокостью молодежных банд. Он признался журналисту [Файтинг Старз] [Я думал, что банды гонцов в США самые жестокие, но они совершенно ручные в сравнении с теми, что существуют здесь, в Гонконге. Банды, которые здесь называют [триадами], до крайности жестокие и злобные. Он был так же удивлен тем, что несмотря на большую бедность китайцев Гонконга, он увидел длинные очереди у кинотеатров, в которых шла демонстрация фильмов по воинским искусствам. [Я признался Брюсу в том, что я его очень высоко ценю за то, какой он есть. У него прекрасная не только техника, но у него так же хороший аналитический ум. Он анализирует все свои действия, и это меня поразило больше всего. Естественно, что я должен был уважать его за то, что он является одним из наиболее искусных мастеров в мире воинских искусств. Но что особенно тронуло Джима, так это то, что Брюс находил контакт со всеми и в особенности с подростками. [Для подростков Гонконга он стал идолом, и я думаю, что это им только на пользу. И неважно, что там говорят люди в Гонконге. Я считаю, что огромный теперешний интерес к кунг-фу – все это полностью заслуга Брюса].

Боб Уолл объяснил, почему ему понравилась история:

Она честна, и события, происходящие в ней, вполне правдоподобны На одном из островов, и крепости, был организован турнир по воинским искусствам. Хан – владелец острова, безжалостный преступник, торговец наркотиками, приглашает мастеров каратэ из различных стран мира принять участие в нем. Из Америки едет Уильямс (Джим Келли) и Роупер (Джон Сэксон). Ли (Брюс), ученик, изучающий воинские искусства в монастыре Шоалинь, вначале отказался участвовать в турнире, но затем изменил свое решение, узнав о том, что несколько людей Хана во главе с Охарой (т. е. мною) атаковали сестру Ли во время последнего турнира и вынудили ее покончить жизнь самоубийством. Остров, как это позже выяснилось, являлся не только фабрикой по производству героина, но так же и местом, в котором содержались девушки, над ними либо проводили бесчеловечные эксперименты, либо их продавали.

И хотя Ли душил в себе жгучее желание отомстить Охаре за сестру и поэтому все время сдерживал себя, тем не менее, Охара не смог ничего противопоставить молниеносным ногам Ли. Взбешенный Охара схватил две бутылки, отбил у них дно, сделав из них тем самым смертоносное оружие, и бросился на Ли. В итоге у Ли больше не было выбора, как только убить Охару. Это не была типичная история [око за око]. В действительности Брюс создал портрет человека, не любящего насилие. Убивая Охару, он использовал ровно столько силы, сколько потребовал от него данный момент. Основная тема фильма базировалась на принципах философии воинского искусства]. Боб с удовольствием рассказывал о деятельности Брюса во время работы над фильмом. [Он не только великий мастер, он также великий актер, верящий в спонтанность. После того, как он нас инструктировал перед тем, как отснять очередную сцену, он делал дубль за дублем до тех пор, пока не убеждался, что драка выглядит исключительно волнующей. Для человека, много лет занимающегося каратэ, мало смешного в постоянном мелькании ног и кулаков противника всего лишь в миллиметрах от своего лица, особенно, когда не можешь ответить тем же. Но работа с Брюсом научила меня [принимать] удары, не получая травм, и производя при этом на зрителей впечатление полнейшей реальности этих ударов, естественно, что это их ошеломляет. Тот факт, что Брюс был исключительно точен и все свои удары контролировал, придавали мне еще большую уверенность]. Уолл описал работу над одной из сцен следующим образом: [Брюс хотел, чтобы я прыгнул, повернулся в воздухе к нему спиной и нанес ему удар ногой (уширо) в голову. Люди, занимающиеся каратэ, знают, что это не просто. Желая добиться еще более впечатляющего эффекта, Брюс хотел, чтобы я пролетел над ним достаточно низко, с тем чтобы он мог мне нанести, лежа на земле, удар ногой в пах. Это был очень сложный момент, но мы его повторяли до тех пор, пока не добились нужного эффекта. Однако этого ему оказалось недостаточно, и Брюс потребовал от меня, чтобы я бросился на него с двумя разбитыми бутылками].

Не просто проанализировать и расположить в хронологическом порядке все то, что начало особенно сильно давить на Брюса в то время, когда он работал над фильмом [Остров Дракона], но по общему мнению большинства нас, т. е. тех людей, кто в это время был рядом с ним, он испытывал невыносимое физическое и духовное напряжение. Порой создавалось впечатление, что это был не человек, а машина, которая работала на пределе возможностей своего двигателя. Это было напряжение, вызванное условиями работы и проживания в перенаселенном Гонконге, с его высокой преступностью, с постоянными приставаниями к нему людей, практикующих воинские искусства, желающих сразиться с ним в очном поединке. Время от времени в газетах появлялись скандальные статьи, покушающиеся на его личную жизнь, в надежде произвести сенсацию наиболее грязного рода. Ему доставалось и от продюсеров всех мастей, желающих погреть себе руки на нем и на его имени. Добавьте к этому вполне естественное духовное и физическое напряжение, которое он испытывал обычно во время работы над каждым своим фильмом. Плюс ко всему его постоянно угнетала необходимость решения дилеммы – как сохранить баланс между требованиями международных стандартов и необходимостью не терять контакт с китайской аудиторией; от того, какой путь он выберет, зависело его будущее. Здесь было перенапряжение от жизни в перенаселенном Гонконге, с его ужасным шумом и гамом, с его влажностью, которая истощала силы даже его могучего организма.

Во время работы над фильмом произошло три ужасных инцидента, нанесших Брюсу не только физические, но и психологические травмы. Каждый из них, взятый в отдельности, были не более чем тривиальным, но в сумме они вряд ли помогли Брюсу. Первый произошел тогда, когда он сильно поранил свою руку во время съемок драки с Бобом Уоллом. Боб объяснял это так: [Я взял по бутылке в каждую руку, отбил у них дно, посмотрел на их острые зазубренные концы – это было совершенно смертоносное оружие. Я тогда подумал: [Мой бог, они используют настоящее стекло]. Осколки разлетелись во все стороны. Я взглянул на Брюса. Но он даже бровью не повел. Он только тихо сказал: [Давай, иди ко мне]. Когда я сделал шаг, то мог слышать сахарный хруст стекла, трещащего под моей ногой. Затем драка, которую так тщательно схореографировал Брюс, началась. В итоге, он кончает со мной, и я падаю, приземляясь прямо среда осколков битого стекла.

Директор крикнул: [Стоп!] и затем мы должны были снова повторить всю сцену с тем, чтобы ее могли отснять под другим углом. Все то стекло, что вы видите в голливудских вестернах, легко ломающееся от прикосновения пальцев, конечно, не настоящее стекло. Это всего лишь имитация стекла, которую делают из сахара. Она не способна поранить даже живот младенца. В Гонконге, однако, такие дорогие и мудреные приспособления практически неизвестны. При постановке драки с Бобом Уоллом, Брюс должен был двигаться с исключительной осторожностью и точностью. К несчастью, во время одного из дублей Брюс нанес удар настолько быстро, что у Боба не было достаточно времени, чтобы отпустить бутылки. Голый кулак Брюса врезался в зазубренные осколки горлышка бутылки, и кровь хлынула из ужасных ран. Прошла неделя, прежде чем он снова смог приступить к работе.

В другой сцене Брюс должен был схватить кобру. Ко всеобщему ужасу кобра укусила его. К счастью, у нее предварительно был забран яд, тем не менее, для Брюса это был не слишком приятный опыт.

Вдобавок ко всем другим неприятностям, были также неизбежные стычки с мастерами, участвующими в съемках фильма. Многие из них считали, что они обязаны [поучать] Брюса. Для того чтобы было более понятно вам положение, в котором очутился Брюс, я думаю, стоит вспомнить прекрасный фильм [Дуэлянт] с Грегори Пеком в главной роли. В этом фильме он сыграл роль ветерана, одержавшего верх в бесчисленном количестве дуэлей, ужасно уставшего от них и пытавшегося, в конце концов, обрести покой. Он вдруг обнаружил, что его собственная репутация стала основной преградой на пути к его намерению: всякий подросток в каждом городе, желая утвердиться, пытался одержать над ним верх и стать человеком, оказавшимся искуснее самого великого дуэлянта на Западе. По той же самой причине Брюсу приходилось появляться на улицах Гонконга реже, чем ему бы этого хотелось. Один из парней, участвовавших в съемках фильма [Кулак ярости], вызвал как-то Брюса на поединок. Брюсу пришлось долго убеждать парня в том, что он лишь зря тратит свое время. В массовых сценах фильма [Остров Дракона] участвовали сотни таких парней, большинство из которых были обычными хулиганами. Один из них постоянно надирался на Брюса, крича ему в лицо: [Я не верю в то, что ты можешь делать все то, о чем говоришь]. Брюс, не нуждавшийся в том, чтобы каждому доказывать свое мастерство или демонстрировать свое мужество, пытался не обращать внимания на слова парня и переводил все на шутку. В конце концов, он сказал парню: [Мне наплевать на то, что ты там обо мне думаешь]. Развязка приблизилась тогда, когда парень стал хвастаться перед всеми, что Брюс просто боится его. Но Брюс сносил и это до тех пор, пока однажды все проблемы не навалилась на него так, что он был в ужасном настроении, и тогда он принял вызов парня. Брюс нанес удар очень быстро, парень, словно кегля, полетел на землю, из его губы стала сочиться кровь. Он поднялся, но лишь затем, чтобы вновь оказаться на земле. Гнев Брюса испарился так же быстро, как и возник и он, улыбаясь, стал подтрунивать над парнем, пока тот поднимался. Он не собирался его калечить, а хотел лишь его проучить. Но как обычно, местные газеты изрядно потрудились для того, чтобы раздуть эту историю. В соответствии с их версией, Брюс едва не забил парня до смерти. Многие газетчики развлекали себя и толпу тем, что стравливали Брюса с теми, кто вызывал его на поединок. В том случае, если он отказывался, те же газетчики начинали издеваться над ним. В действительности он никогда не мог быть в выигрыше. Если он принимал вызов, то его обвиняли в кровожадности, если отказывался, то говорили, что он позер. Таким образом, как бы он ни поступал, это всегда становилось [желанной историей] для прессы.

Фильм предполагалось отснять за четыре недели, но потребовалось на это десять недель. Многие обстоятельства трудно было заранее учесть: как, например, инцидент с рукой Брюса. Но о роли Брюса во всех этих событиях я расскажу позже.

Что сама история, как ее создал Михаэл Эллин, была не более чем китайской версией одной из серий о Джеймсе Бонде. Хан – бывший монах монастыря Шаолинь – был хозяином острова, его жизнь была строго засекречена и охранялась несколькими сотнями бойцов. Он решил организовать турнир по воинским искусствам и пригласить на него мастеров из различных стран.

Ли (Брюс использовал в фильме свое имя), чья сестра была убита Охарой – главным телохранителем Хана, тоже поехал. Учитель Ли попросил его выступить на турнире и восстановить репутацию монастыря Шаолинь. Он поехал на остров, уже зная, кто убил его сестру. Джон Сэксон и Джим Келли, старые друзья, тоже поехали. Попав на остров, Брюс занялся сбором необходимой информации, в этом ему помогала прекрасная девушка – одна из слуг Хана. Джим Келли был пленен организацией Хана и обвинен в шпионаже, после чего был убит в жестокой драке. Хан позже провел Джона Сэксона по расположенной под землей своей фабрике, производящей наркотики. Там Хан предложил Джону быть представителем его организации в США. Но их разговор мгновенно оборвался, когда, оглянувшись, Джон увидел окровавленный труп Джима, закованный в кандалы и повешенный над мрачным бассейном, в который он был затем сброшен и там бесследно исчез. Тем временем Брюс опять прокрался на фабрику, где был атакован толпой телохранителей Хана. С невероятным искусством он перебил их всех, но когда попытался исчезнуть, был пойман в ловушку коварным Ханом. На следующий день Джону было приказано Ханом убить Брюса, но тот отказался, и тогда ему пришлось драться с лучшим бойцом из окружения Хана, которого Джон в итоге убил. Тогда Хан приказал своим охранникам атаковать Брюса и Джона, но Брюс и Джон с помощью освобожденных из камер узников крепости убили практически всех охранников. Хан пытался сбежать после того, как не сумел убить Брюса искусственной рукой с металлическими когтями орла, которую он вставлял в протез вместо ампутированной ранее кисти. Брюс преследовал Хана и настиг его в причудливой комнате, где тот хранил различные орудия пыток, там и произошла между ними драка. Хан пытался спастись в лабиринте из зеркал. В конце концов, Брюс выиграл этот смертельный поединок, оставив Хана, пригвожденным копьем к стене.

Съемочная группа в процессе работы над фильмом столкнулась с целым рядом сложнейших проблем. Дезориентация, усталость после авиаперелета, смена климата, пищи, быта, окружающей культуры – все это не способствовало хорошему ритму работы и настроению. Ни один из членов группы всерьез не задумывался над теми бесчисленными трудностями, которые естественным образом возникали у них при сотрудничестве с китайскими актерами. Кроме того, все приходилось собирать и строить уже на месте практически из ничего. Полномасштабные крепостные постройки, лодка, дома – все это было сделано руками сотен китайских столяров и рабочих. Семь богомолов были привезены с Гавай для сцены, которая длилась только 20 секунд. Американцы были более чем поражены способностью китайцев делать все из ничего, – подготавливать съемочную площадку без каких-либо подъемных механизмов и другой техники, без которой ничего не делалось в Голливуде. Но было особенно трудно из-за разницы в языке и социальных обычаев и привычек. Ассистировавший оператору китаец однажды забыл принести свой инструмент и настолько смутился, что тут же исчез и не появлялся в течение трех дней. По китайским понятиям это означало [потерять свое лицо], т. е. обесчестить себя, как он считал. Дело усугублялось еще и тем, что свидетелями его [проступка] были не только его соплеменники, а еще и иностранцы. Порой уходило несколько часов только на то, чтобы расставить три сотни человек массовки и объяснить им, что от них требуется. Часто после того, как в конце съемочного дня им было объяснено задание на следующий день, половина из них все вскоре забывала, а многие вообще не приходили. Было трудно найти женщин на роли слуг и т. д., поэтому директор Роберт Клос принял на съемки группу гонконгских проституток, но даже они выглядели не слишком убедительно и правдоподобно. К тому же люди часто болели либо получали травмы. Один актер чуть было не утонул, когда упал в бушующее море с джонки. В двух сценах движения Брюса были настолько быстры, что оператору пришлось несколько увеличить скорость съемки (а чем выше скорость съемки, тем медленнее движение актера на экране).