Текст книги "Каролина и разбойник"
Автор книги: Линда Лаел Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Линда Лаел Миллер
Каролина и разбойник
ПРОЛОГ
Линкольн, штат Небраска, декабрь 1865 года
Раздался пронзительный свисток поезда. Каролина почувствовала, как вздрогнула сидящая рядом с ней на жестком сиденье шестилетняя сестренка Лили, и обняла плечи малышки.
Из-под нечесаных прядей светлых волос на Каролину внимательно смотрели карие глаза Лили. Семилетняя Эмма, сидевшая у окна, наблюдала, как мимо проплывал запорошенный снегом городок, расположившийся посреди прерии. При тусклом свете зимнего дня волосы Эммы отливали медью. Они, так же как и волосы Лили, нуждались в расческе.
Неопрятный вид сестренок приводил Каролину в отчаянье. Не было ни щеток для волос, ни смены одежды: все, чем они располагали, – поношенные пальто, туфли и невзрачные платьица – было подарено им сестрами милосердия в чикагском приюте Святой Марии.
В узком проходе между рядами сидений появилась грязная фигура кондуктора, во всем облике которого не было ни малейших признаков сострадания.
– Линкольн, Небраска! – прорычал он. – Местопребывание фермеров, лавочников, кузнецов. – Кондуктор сделал паузу и поглядел бусинками глаз поверх Каролины, Лили и Эммы. – Полагаю, местные жители предпочтут мальчишек, – изрек он наконец.
Каролина чуть теснее прижала к себе Лили и спокойно взглянула на кондуктора: на его лице выделялся большой, как картофелина, испещренный бордовыми прожилками нос.
– Девочки ничуть не хуже мальчиков, – произнесла она с твердостью в голосе, которую ей удалось выработать за восемь лет жизни, – они доставляют гораздо меньше хлопот.
– Выходите и стойте на платформе вместе с другими! – скомандовал им толстый кондуктор, в то время как дюжина мальчишек, толкая друг друга, уже пробиралась к выходу из вагона. Это были беспризорные ребятишки, круглые сироты; к их одежде были приколоты клочки бумаги с номерами: они надеялись, что будут приняты в какую-либо из семей, представители которых ожидали их на остановках.
Поезд со скрежетом затормозил; клубы пара пронеслись мимо окон вагона.
– Все будет хорошо, – тихо сказала Каролина, переводя взгляд с темноокой, встревоженной Лили на голубоглазую, спокойную Эмму. Она сама не верила своим словам, но у нее не было выбора: она была самой старшей из сестер, забота о Лили и Эмме была ее долгом.
Крупные снежинки, падая с неба, застревали в спутанных волосах Лили и Эммы. Девочки жались к старшей сестре, и Каролина, стремясь ободрить малышек, обнимала их хрупкие плечи. С тех пор как в Чикаго плачущая мать посадила их в поезд для сирот, Каролина молила Бога, чтобы Он не разлучал ее с сестрами. Но в глубине души она знала, что Он не отзовется на ее мольбу.
Каролина подумала, что Бог еще ни разу не внял ее молитвам. Зачем она вообще досаждает Ему своими просьбами?!
На платформу вышел крупный чернобородый мужчина в грязном шерстяном пальто. Прищурившись, он стал рассматривать сирот.
Каролина облегченно вздохнула, когда незнакомец выбрал двух мальчиков и удалился. Возможно, разлука наступит не сегодня. Она пошевелила озябшими пальцами, не переставая держать Лили за плечи.
Полная женщина в полинявшем коленкоровом платье и старом шерстяном плаще поднялась по ступенькам на платформу. У нее были пухлые румяные щеки и тусклый взгляд. Она стряхнула снег с ботинок и указала пальцем на Каролину:
– Я возьму тебя!
Каролина судорожно сглотнула слюну.
«Господи! – взмолилась она про себя. – Я не могу оставить Лили и Эмму, они такие крошки и так нуждаются в моей опеке».
Вспомнив, чему учила ее бабушка за год до своей смерти, Каролина сделала реверанс:
– Если вам угодно, мадам, – выпалила она, – то вот мои сестры Эмма и Лили, Обе они хорошие, здоровые девочки, достаточно взрослые, чтобы делать уборку и стряпать…
Женщина отрицательно покачала головой.
– Я беру только тебя, – повторила она настойчиво.
Каролина больше не могла сдерживать слез, и они текли по ее замерзшим, разрумянившимся на ветру щекам. Она так надеялась, что будет выбрана последней и сможет запомнить, на каких станциях остались ее младшие сестры.
Но Господь отказал ей даже в этом.
– Запомни все, о чем я тебе говорила, – прошептала Каролина, с отчаянием обняв Лили. Она наклонилась и взяла в свои руки маленькие, потрескавшиеся от холода ладошки сестренки. – А когда почувствуешь себя одинокой, просто пой песни, которые мы выучили у бабушки. Так мы станем ближе друг к другу.
Она замолчала, целуя Лили в обе щеки.
– Я обязательно найду вас, – добавила Каролина, – обещаю вам это!
Она выпрямилась и повернулась к Эмме.
– Будь сильней, – с трудом проговорила она. – И запоминай все, пожалуйста, запоминай.
Эмма понимающе кивнула, и слезы потекли по ее раскрасневшимся щекам. Она беззвучно прошептала «Прощай», не в силах произнести это слово вслух. Но Каролина поняла ее.
Кондуктор загнал оставшихся на платформе детей в вагон – больше не было желающих выбирать сирйт. Каролина последовала за своей приемной матерью вниз по скользким ступенькам платформы, не смея оглянуться назад.
– С моей точки зрения, – бормотала незнакомка, пробираясь по глубокому снегу и раскачивая широкими бедрами, – мисс Фоуб и Этель искушают судьбу, беря в дом такую девчонку со стороны только лишь потому, что им нужна собеседница.
Каролина почти не обращала внимания на это бормотание, слишком глубоко было ее горе. Только когда железнодорожный состав, трогаясь, громыхнул и стал удаляться от станции, она обернулась, чтобы посмотреть ему вслед: грохочущая громадина увозила с собой два существа, которых она любила больше всего на свете. Незнакомая женщина грубо схватила Каролину за руку и потащила за собой.
– У меня нет лишнего времени на такие пустяки, – продолжала ворчать она. – Осмелюсь сказать, мисс Фоуб должна была бы заняться этим сама, вместо того чтобы посылать меня.
Глубокий снег был перемешан с грязью и навозом. Каролина не без труда поспевала за женщиной. Ее не занимала болтовня спутницы, в мыслях она следовала за пыхтящим паровозом, увозившим на запад ее Дорогих сестер.
– Однако как тебя зовут? – требовательно спросила женщина, когда они прошли мимо городского рынка и направились к кирпичному зданию, отеля.
– Каролина Чалмерс, – ответила церемонно Каролина, поправляя приютское пальто и откидывая назад длинные темные волосы, мокрые от снега. – А как ваше имя?
– Мисс Ателиус Филлипс, – ответила женщина, удостоив наконец Каролину взгляда и продолжая тащить ее по скользкому тротуару мимо магазина и отеля. – Силы небесные! Теперь, когда я рассмотрела тебя как следует, вижу, что ты – маленький заморыш и вряд ли протянешь хотя бы неделю.
Каролина была полна решимости держаться столько, сколько потребовалось бы, чтобы найти Лили и Эмму. Она гордо подняла голову и сказала:
– Вы ошибаетесь на мой счет.
– Не дерзи мне! – строго сказала мисс Ателиус Филлипс, дернув Каролину за замерзшее ухо. – Я утверждаю, что бедняки не способны понять, когда им следует быть благодарными…
И она с новой силой потащила Каролину. Та попыталась высвободиться, однако мисс Филлипс была достаточно крепкой, и отделаться от нее было не просто. Они свернули за угол и вышли на улицу между двумя рядами домов. Мисс Филлипс подошла к забору с намерзшим снегом и открыла калитку.
– Вот мы и пришли, – сказала она, сохраняя прежний строгий тон.
Каролина окинула взглядом дом. Это было прочное двухэтажное строение с зелеными ставнями на окнах. Из кирпичной трубы клубился дымок. Она всегда мечтала о таком доме. Входная дверь была застеклена овальным матовым стеклом. Каролине показалось, что за ним прячется чье-то лицо. Через мгновение на крыльце появилась женщина с каштановыми волосами, в розовом платье. На ней была шаль, сколотая на груди брошью в виде камеи. Женщина улыбнулась Каролине, и та неожиданно для себя улыбнулась ей в ответ.
– Так это наша девочка, – сказала женщина, которую нельзя было назвать ни красавицей, ни дурнушкой. – Входи же, входи!
Каролину ввели вовнутрь дома, наполненного ароматом лаванды и корицы. Еще одна женщина, очень похожая на первую, но только в голубом платье, спускалась вниз по крутой лестнице, грациозно скользя рукой по перилам.
– Это именно тот ребенок? – спросила она, деликатно покашливая в платочек. Она перевела взгляд на мисс Филлипс. – О, Офелия, ты сделала правильный выбор. Чудная девчушка!
Каролина отступила, сдерживая волнение. Она всматривалась в обеих женщин широко открытыми карими глазами.
– Смею думать, она себе на уме, – посетовала Офелия Филлипс, стряхивая снег с простенького коричневого плаща. Несмотря на свое критическое отношение к бедным, сама Офелия была явно не богата.
– Так и должно быть, – ответила женщина, открывая дверь. Она наклонилась, взглянув с улыбкой в лице Каролины, и отрекомендовалась: – Я Фоуб Мейтдэнд, – и, указав на женщину в голубом платье, она добавила: – А это моя сестра Этель.
Пожилые сестры понравились Каролине. Несмотря на все тяготы дня, она радовалась тому, что будет жить вместе с ними, а не с внушающей страх мисс Филлипс. Каролина сделала реверанс в знак приветствия.
Сестры оживленно щебетали, явно довольные.
– Теперь, когда исполнен мой христианский долг, я могу уйти и заняться своими делами, – нарочито громко сказала мисс Филлипс.
Мисс Фоуб, сердечно поблагодарив мисс Филлипс, проводила ее до самой двери.
– Какое-то время я боялась, что она собирается взять меня к себе, – призналась Каролина мисс Этель возбужденным шепотом.
Мисс Этель мило улыбнулась и снова кашлянула.
– Не обижайся на нее, детка. Офелия – наша соседка. Сестра попросила ее встретить поезд, потому что я чувствовала себя плохо, и она не хотела оставить меня одну.
Каролина окинула взглядом высокие напольные часы, стойку для зонтиков и дубовые панели стен. Подумать только, это была всего лишь прихожая.
– Я никогда не бывала в таком большом доме, – доверительно сообщила она мисс Этель, приблизившись к ней на шаг. – Должна ли я здесь делать уборку?
В это время вновь появилась мисс Фоуб, проводившая соседку и теперь зябко ежившаяся.
– Как Офелия доберется домой! – с сочувствием воскликнула она, захлопывая дверь поплотнее.
– Каролина думает, что ей придется делать уборку в нашем доме, – сообщила мисс Этель сестре, не скрывая огорчения.
Мисс Фоуб подошла и ласково потрепала Каролину по плечу.
– О нет, дорогая. Ты будешь нашей компаньонкой во время наших грандиозных приключений на Западе.
Каролина почувствовала, что ее глаза все шире раскрываются от удивления. Возможно, еще не утрачена надежда на то, что она, Лили и Эмма вновь будут жить вместе. «На Западе?» – отозвалось в ней эхом.
– Мы собираемся ехать в Вайоминг, – любезно кивнула мисс Этель – Там мы начнем новую жизнь.
Каролина никогда не слышала о Вайоминге, но догадалась, что он расположен на Западе, в той загадочной земле, которая поглотила Лили и Эмму. Ей не терпелось немедленно отправиться туда.
Мисс Фоуб решительно направилась через комнату, шурша нижними юбками из тафты.
– Пойдем, детка, ты, должно быть, проголодалась и выглядишь усталой. Когда мы с сестрой убедимся, что ты сыта» решим, что делать с твоей ужас-вой одеждой.
Несмотря на стесненные обстоятельства, Каролина не утратила чувства гордости. Bсe в ней запротестовало. Конечно, платья и носки достались ей из приходского барахла, но это была ее одежда, и она нисколько не была ужасной. Только поношенной.
– Мне ничего не нужно, – твердо сказала она, следуя за мисс Фоуб. Они прошли на кухню, размеры которой поразили воображение Каролины. Мисс Этель предложила ей место за большим дубовым столом. Каролина села.
– Разумеется, тебе нужна новая одежда, – сказала мисс Этель, ласково погладив Каролину ро плечу, и села рядом с ней. – Сшить тебе что-нибудь новое – доставит нам массу удовольствия.
– Ты теперь наш ребенок, – убежденно сказала мисс Фоуб, вынимая тарелки с едой из духовки, сверкающей никелевой отделкой. – Мы с сестрой позаботимся о тебе.
Изголодавшаяся Каролина стала с жадностью поглощать предложенные ей блюда.
– Бедное дитя, – пожалела девочку мисс Фоуб. Она разливала ароматный чай из заварочного чайника шоколадного цвета.
– Расскажи нам, как случилось, что ты в одиночку пустилась путешествовать в поезде для сирот?
Каролина вдруг остановилась и мрачно посмотрела на остатки разогретого мяса, пюре, сливок. Лили и Эмма тоже испытывали голод, но все, на что они могли надеяться сегодня, – это кусок хлеба и немного подпорченных фруктов. Каролине стадо стыдно оттого, что она наслаждалась пищей, которая для сестер была недоступна.
– Каролина? – встревожилась мисс Этель.
Каролина глубоко вздохнула и выпрямилась.
– Я не была одинокой, – произнесла она сквозь слезы, – со мной были сестры Эмма и Лили.
Сестры Мейтлэнд обменялись грустными взглядами.
– О Боже! – прошептала мисс Этель. – Фоуб, мы разлучили девочку с родными сестренками. Она похожа на птичку, выброшенную из родного гнезда!
Мисс Фоуб ласково похлопала Каролину по руке.
– Отныне мы заменим для Каролины ее семью. Мы поедем на Запад втроем и создадим там домашний очаг.
Мисс Этель философски вздохнула, поднося ко рту чашку чая.
– Папа взял с нас обещание позаботиться о его рудниках, – сказала она и, бросив на Каролину ласковый взгляд, продолжила: – Фоуб решила выйти замуж за мистера Гандерсона, как только мы туда приедем. И я остаюсь совсем одна.
После чая Каролина стояла на стуле в гостиной, пока с нее снимали мерки для нового платья. И хотя Каролина не могла не горевать о Лили и Эмме, она все же радовалась за удачный поворот своей судьбы. Впервые за много дней Каролина была обогрета и накормлена. Ей предстояло носить одежду, сшитую специально для нее, а не какие-нибудь жалкие обноски, добытые монахинями.
Мисс Этель села за клавесин сыграть пьесу «Какой добрый друг для нас Христос». Снежинки лениво падали за окнами гостиной.
Легко стать оптимисткой при определенном стечений обстоятельств. И Каролине уже казалось, что в скором времени она, Лили и Эмма обязательно встретятся друг с другом.
ГЛАВА 1
Болтон, территория Вайоминг, 15 апреля 1878 года
Он выглядел наименее респектабельным мужчиной из всех, которых доводилось встречать Каролине. Тем не менее от него зависело все.
Опустив глаза, она вынула из кармана пальто тщательно отутюженный платок и потерла им стекло в одном из окон салуна, чтобы рассмотреть этого человека получше.
Теперь облик Гатри Хэйеса показался ей еще менее привлекательным. Он не имел ничего общего с героем войны, о котором с большим воодушевлением рассказывал Каролине ее ученик. Это был мужчина крепкого сложения, невысокого роста, всего на несколько дюймов выше самой Каролины. Он сидел за столом в углу салуна, поглощенный игрой в карты. Рядом на полу, усеянном опилками, лежал рыжий неухоженный пес, положив морду на лапы. На Хэйесе была простая холщовая рубашка, брюки, из грубой ткани, с подтяжками и кожаная шляпа, видавшая виды. Его, подбородок был покрыт короткой щетиной, а с одного глаза едва не сползла черная повязка. Шляпа скрывала прическу Хэйеса, но Каролина могла предположить, что у него были слишком длинные волосы.
Она вздохнула, смочила кончиком языка чистый угол платка и расширила участок чистого стекла.
Очевидно, в этот момент сосед Хэйеса по столу указал на Каролину, потому что Хэйес поднял голову и посмотрел прямо ей в глаза. Этот взгляд потряс молодую женщину. Она почувствовала, что в глубине души этого человека скрывается нечто завораживающее и вместе с тем ужасное.
Он нагло ухмыльнулся, зажав двумя рядами крепких белых зубов окурок сигары. Каролина подумала, что эти зубы были единственной привлекательной чертой во всем облике Хэйеса. Дружелюбно кивнув собеседникам, Хэйес бросил на стол карты и отодвинул кресло. Пес вскочил и последовал за ним к расходящимся дверям салуна.
Каролина отошла от окна. Ее охватили тревога и волнение, затрудняя дыхание. Дрожащими пальцами она засунула испачканный платок в дамскую сумочку, затем распрямила плечи и подняла голову, поборов невольный страх.
Ленивой походкой, все еще сжимая зубами окурок сигары, Хэйес подошел к Каролине. При свете яркого апрельского полуденного солнца Каролина заметила, что зрячий глаз Хэйеса был зеленого цвета.
Манера Хэйеса говорить производила не менее сильное впечатление, чем его внешность.
– Мэм, – произнес он протяжно, касаясь пальцами края полей своей потрепанной шляпы. В голосе Хэйеса Каролина узнала особенности южного говора.
Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Бог свидетель, Каролина не хотела иметь ничего общего с людьми, подобными Гатри Хэйесу, но этот человек, возможно, был единственным спасением для Ситона. Она готова была сделать все, чтобы помочь молодому человеку, за которого надеялась выйти замуж.
Она протянула руку:
– Меня зовут мисс Каролина Чалмерс.
Дерзкий взгляд его зеленого глаза медленно прошелся по изящной фигуре Каролины, затем остановился на ее лице. Насмешливость, которая скрывалась за этим взглядом, обидела Каролину. Она почувствовала приступ неприязни.
– Чем могу быть полезен для вас, мисс Каролина Чалмерс?
В это время желтый пес позади Хэйеса жалобно заскулил и шлепнулся брюхом на грязный деревянный тротуар.
Каролина облизнула пересохшие губы и, хотя ей не терпелось сразу же изложить суть своего дела, все-таки спросила:
– Животное болеет?
– Тоб? – усмехнулся Хэйес. Его проникновенный голос взволновал Каролину. – Нет, ничуть. Пес просто привержен дурной привычке, которую приобрел до того, как мы с ним стали партнерами.
Каролина отступила на шаг и почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Внутри салуна тренькало металлическими звуками расстроенное фортепьяно. По улице, утрамбованной грязью и навозом, тащились повозки и кабриолеты.
– Тоб – довольно странная кличка, – удалось ей вымолвить. – Почему вы так назвали пса?
Хэйес протяжно страдальчески вздохнул, вероятно, тоскуя по прерванному времяпрепровождению в салуне под названием «Адский огонь и вертел». Затем снял и снова надел свою шляпу, так что Каролина успела заметить нечесаную каштановую шевелюру с медным отливом.
– Мисс Чалмерс, – сказал он, сдерживая раздражение, – я вышел сюда не для того, чтобы обсуждать собаку. Что вам угодно?
Щеки Каролины покраснели еще больше. Краешком глаза она заметила в окне соседнего салона одежды Гипатию Фурвис, пристально смотрящую на нее. Теперь каждое живое существо в Болтоне узнает до заката, что школьную учительницу видели разговаривающей с мужчиной, который считался едва ли не преступником.
– Мисс Чалмерс? – вновь спросил Хэйес.
– Правда ли, что во время войны вам приходилось спасать узников из федеральных тюрем?
Он вынул спичку из кармана рубашки, зажег ее о подошву стоптанного ботинка и прикурил окурок сигары. Клубы голубого дыма пахнули в лицо Каролины, отравляя свежий весенний воздух.
– Кто вам сказал это?
Каролина закашлялась.
– Один из моих учеников.
Его рот скривился в недоброй ухмылке.
– Вы очень похожи на школьную учительницу, – сказал Хэйес и снова окинул Каролину нахальным взглядом. – До чего же вы костлявы. Неужели вам не хватает денег на еду?
Каролина стерпела оскорбление. Может быть, она не выглядела модной толстушкой, но она и не была скелетом. Она снова сделала глубокий вдох, чтобы показать, что обладает грудью, какой бы скромной она ни была.
– Мне достаточно платят, и моя зарплата позволяет мне предложить вам значительную сумму за услугу.
Хэйес затянулся дымом сигары.
– Как велика эта сумма?
– Двести тридцать шесть долларов и сорок семь центов, – ответила Каролина с достоинством.
Она копила деньги буквально с детства, и теперь эта сумма казалась ей целым состоянием. Она очень любила Ситона Флинна и готова была отдать все до последнего пенни за его освобождение.
Хэйес протяжно свистнул и покачал головой.
– Это большая сумма, мисс Чалмерс. Что именно должен я сделать, чтобы ее заработать?
Каролина внимательно огляделась и понизила голос до шепота:
– Я хочу, чтобы вы освободили моего друга из тюрьмы.
Хэйес прищурился и отбросил окурок сигары.
– Что вы сказали?
Каролина на мгновение закусила нижнюю губу, затем медленно и отчетливо повторила свою просьбу, словно объясняла урок туго соображающему ученику.
– Черт меня подери! – выругался Хэйес. – Вы просите меня нарушить закон!
– Тсс! – шикнула Каролина. Она взяла Хэйеса за руку и отвела его в сторону, в небольшой закоулок между салуном «Адский огонь и вертел» и офисом компании «Уэлс Фарго». Теперь для нее уже не имело значения, что подумает обо всем этом Гипатия. Каролина была убеждена, что у нее нет другого выхода.
– Вы не будете нарушать закон, – с жаром заговорила она, все еще сжимая руку Хэйеса. – Вы восстановите справедливость. Ситон – мистер Флинн – невиновен. Ему вынесли приговор по ошибке. – Невольные слезы закапали с ее ресниц. – Его собираются повесить.
Хэйес явно смягчился. Снова появился пес, обнюхивая ноги хозяина.
– Я читал об этом в газете, – нахмурился Хэйес, потирая щетину на подбородке.
Только отчаяние помешало Каролине обратить внимание на поразительный факт: Хэйес умел читать.
– Ситон не причастен к грабежу дилижанса, – шептала она в исступлении, – я точно знаю, что он не убивал кучера. Мистер Флинн не способен на такие ужасные поступки.
Хэйес посмотрел на Каролину с некоторым недоверием.
– Почему вы так уверены в этом? – спросил он.
Каролина негодующе фыркнула:
– Потому что он сам говорил мне о своей непричастности к грабежу.
Хэйес широко развел руками.
– Что же вы мне сразу не сказали об этом? – произнес он не без сарказма. – Это меняет дело!
Каролина чуть не задохнулась от возмущения. Вероятно, у нее покраснел кончик носа, но ей было все равно. Сейчас решалась судьба ее и Флинна.
– Если бы мистер Флинн мог выйти из тюрьмы, он доказал бы свою невиновность!
– Или дал бы деру, – продолжил Хэйес. – Флинн осужден за грабеж и убийство, мисс Чалмерс. Его приговорили к повешению. Я ни черта не смогу сделать для вас.
Он повернулся, чтобы уйти, но Каролина снова схватила его за рукав.
– Подождите! – взмолилась она. – Пожалуйста!
Он снова повернулся к ней.
– Мисс Чалмерс, одно дело – вламываться в тюрьмы янки в военное время. Но сейчас нет войны, и я не собираюсь нарушать закон.
– Закон? – воскликнула Каролина. – Власти по ошибке собираются казнить человека. Вы это называете законом?
Хэйес задумчиво разглядывал Каролину, держась за подтяжки.
– Вы по-настоящему влюблены в этого парня, не так ли?
– Да, – прошептала Каролина плача.
Пес у ног Хэйеса заскулил, казалось, в ответ па ее плач.
– Черт побери! – выругался Хэйес. – Я терпеть не могу, когда леди плачут.
Не желая пользоваться грязным платком, Каролина вытерла слезы тыльной стороной ладони.
– Вы поможете мне?
– Нет, – отрубил Хэйес и пошел прочь. Несчастный пес поплелся за ним.
Несколько мгновений Каролина приходила в себя, затем она последовала за Хэйесом. Эта выскочка Гипатия стояла теперь, скрестив руки на груди, у входа в лавку своей тети Гертруды. Она наблюдала за происходящим с ухмылкой на лице.
– Хелло, Каролина! – воскликнула она торжествующим голосом.
Каролина едва посмотрела в ее сторону и продолжала свой путь к салуну.
Гатри Хэйес вновь занялся карточной игрой. Каролина заметила, как к нему направилась, семеня ногами по опилкам на полу, танцовщица салуна в коротком платье с розовыми и черными полосами. В руке она несла эмалированную кружку. Подойдя к столу, танцовщица взяла бутылку виски и налила из нее в кружку жидкость янтарного цвета. Наклонившись так, что стали видны ее подвязки, девица поставила на пол кружку. Пес, не раздумывая, вылакал из кружки виски и снова улегся у ног Хэйеса.
Каролина не обратила внимания на странное поведение пса. Ее возмутило поведение танцовщицы: эта наглая потаскушка плюхнулась на колени Хэйеса, обхватив его рукой за шею и ерзая задницей.
На мгновение Каролина забыла Ситона Флинна и грозящую ему опасность. Девица сняла с Хэйеса шляпу и надела на себя. Пока Хэйес играл в карты, она что-то шептала ему на ухо.
Каролина настойчиво постучала по стеклу витрины, однако все внимание Хэйеса было сосредоточено на танцовщице, с глуповатой улыбкой извивавшейся у него на коленях.
Ухмыляясь, он слушал ее и кивал в ответ. Теперь Каролину больше не заботило соблюдение приличий. Она двинулась по тротуару к расходящимся дверям салуна. Не задумываясь над последствиями своих действий – ибо размышление убавило бы ее решимость, – Каролина вошла в салун, поднимая фонтанчики опилок своими изящными черными туфельками. Тотчас смолкло бренчание пианино, стихли многоголосый гомон и звон стаканов; многочисленные взгляды полупьяных посетителей салуна устремились на нее сквозь дым и чад. Каролина шла в сторону Хэйеса.
Тоб начал скулить и закрыл лапой морду. Хэйес взглянул на Каролину и усмехнулся. Танцовщица смотрела на нее с неприязнью и вызовом, не снимая шляпы Хэйеса.
Порыв, который заставил Каролину войти в салун, вдруг угас. Она почувствовала смущение. В конце концов, она не могла в присутствии свидетелей уговаривать Хэйеса. От нее требовался максимум благоразумия.
– Мистер Хэйес, – начала Каролина с вызовом, – я требую, чтобы вы поговорили со мной конфиденциально.
Хэйес поднял бровь, небрежно обнимая танцовщицу за талию. Та игриво надела ему на голову шляпу.
– Ах, это вы опять? В чем дело?
Кровь прилила к лицу Каролины.
– Вы знаете, в чем дело, мистер Хэйес. Вы просто не хотите войти в мое положение.
Хэйес слишком деликатно, по мнению Каролины, снял с колен девицу и встал.
– Мне кажется, я достаточно ясно высказал свою точку зрения, мисс Чалмерс, – сказал он, держась большими пальцами рук за подтяжки.
Каролину охватил страх. Если бы он огласил при всех суть ее просьбы, то все было бы потеряно. Возможно, она сама попала бы в тюрьму.
Он довольно учтиво указал в сторону расходящихся дверей, приглашая ее выйти из салуна. Почувствовав, как задрожал у нее подбородок, Каролина повернулась и, подобрав свои юбки, стрелой вылетела из салуна и побежала по тротуару.
Она не переставала думать о содеянном до тех пор, пока не подошла к окруженному забором кирпичному зданию школы. Открыв калитку, Каролина усталой походкой вошла в школу. В этот день, перед тем как отправиться в салун на поиски Хэйеса, Каролина отпустила своих учеников по домам. Теперь она могла наплакаться вдоволь в одиночестве.
Она села в классе за один из небольших столов и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Она не испытывала такой безысходности и отчаяния с того давнего дня в штате Небраска, когда была вынуждена оставить своих сестер Эмму и Лили в поезде для сирот.
Два года назад молодой, обаятельный адвокат Си-тон Флинн, прибывший в город дневным дилижансом, заронил в душу Каролины надежду на семейную жизнь, на собственный дом и детей. Этот улыбчивый молодой человек с подвижными карими глазами легко очаровал Каролину. В отличие от Гатри Хэйеса, Флинн обладал хорошим вкусом и манерами. Он очень скоро открыл прибыльное, престижное дело. И хотя Каролина замечала за Ситоном проявления черствости и непостоянства, ей казалось, что в его характере преобладают положительные качества.
Затем его обвинили в грабительском нападении на дилижанс и убийстве человека. Ситона увезли в Ларами, судили и вынесли приговор. Однако Каролина была убеждена, что произошла чудовищная ошибка. Она не смогла бы полюбить убийцу и вора.
Скрип открывающееся двери за спиной прервал размышления Каролины. Она подумала, что кто-либо из учеников пришел за забытой книгой или грифельной доской. Каролина выпрямилась и попыталась изобразить на лице улыбку. Но когда она обернулась, то увидела Гатри Хэйеса.
Мгновенно атмосфера в классной комнате накалилась. Сердце Каролины учащенно забилось. Она вскочила из-за стола и воскликнула:
– Что вам нужно?
Хэйес все еще стоял у двери в классную комнату, опираясь на косяк могучим плечом.
– Вы не жалели слез ради Флинна, – сказал он серьезным тоном. – Случалось ли так, что он был недостоин их?
Каролина вспомнила о пикниках, продолжительных воскресных прогулках с Ситоном Флинном, о поцелуях при лунном свете и своих многочисленных радужных мечтах. Они встретились случайно на лестнице, ведущей в офис его конторы, занимавшейся продовольственными поставками. Он сразу же покорил ее сердце.
– Вы не знаете мистера Флинна, – сказала она, насколько могла, спокойно. – С вашей стороны жестоко прийти и снова мучить меня.
Хэйес невозмутимо пожал плечами.
– Очевидно, судья и присяжные заседатели совсем не знали его. Они приговорили его к смертной казни, не вникая в дело.
Каролина чувствовала себя уставшей, обескураженной и раздраженной.
– Зачем вы пришли сюда? – воскликнула она.
Он снял шляпу и задумчиво произнес:
– Не знаю зачем. Особенно если учесть, что я мог бы заняться более приятными делами.
Каролина была уязвлена этими словами, заставившими ее вспомнить о танцовщице, ерзавшей задницей на коленях Хэйеса. Она сложила в стопку учебники по арифметике для начинающих и положила ее на стол.
– Эго не ответ, мистер Хэйес.
Снова он позволил себе кривую усмешку.
– Кажется, я не слишком находчивый собеседник, а, учительница?
По его интонации Каролина почувствовала, что Хэйес пытается заигрывать с ней. Она смерила его уничтожающим взглядом.
– Вы всю жизнь будете неудачником в такого рода беседах.
Он засмеялся и схватился рукой за грудь, изображая раненого в сердце, затем оторвался от косяка двери и приблизился к Каролине.
– Мне кажется, вам не следовало бы обижать меня с такой легкостью, – понизив голос, сказал он, вызвав легкое волнение в душе Каролины. – Из того, что вы мне рассказали, я понял, что без меня вам не вызволить из тюряги своего почтенного дружка.
Она отступила на шаг и стала в волнении поправлять выбившиеся на затылке пряди темных волос. Хэйес скользнул взглядом своего единственного глаза по колеблющейся груди Каролины, затем посмотрел ей в лицо. Снова его рот скривила усмешка. Каролина почувствовала легкое головокружение и опустилась в учительское кресло.
– Вы будете мне помогать или нет? – спросила она, затаив дыхание и глядя снизу вверх на Хэйеса.
Он склонился над ней, опершись руками на стол.
– Еще не решил, – ответил Хэйес, – в такого рода делах нельзя торопиться, мисс Чалмерс. Нужно обдумать массу вариантов.
Каролину поразило, что Хэйес оказался гораздо умнее, чем можно было предположить по его внешнему виду.
– Но вы не говорите мне «нет»?
Он покачал головой, и по выражению его глаз Каролина поняла, что Хэйес несколько смущен.
– Не говорю, мисс. Странно только, черт возьми, что за мной еще не установили слежку, потому что ваши действия – полное безрассудство. Кто-то из нас двоих может в любой момент оказаться в тюремной камере рядом с вашим красавчиком.
