Текст книги "Заключим пари?"

Автор книги: Линда Гуднайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Линда Гуднайт
Заключим пари?

ПРОЛОГ

Карсон Бенедикт стоял на балконе, оглядывая свое гостевое ранчо. Сегодняшний день его рождения оказался не очень-то веселым.

Тедди – его эксцентричная сестра – надоедала своей очередной бестолковой идеей превратить ранчо в процветающее. На этот раз ее замысел превзошел все ожидания.

– Ты только загляни в эти гроссбухи, Карсон, – сказала она и стукнула по толстой бухгалтерской книге, отчего на ее изящных запястьях звякнули браслеты из стекляруса. – Мы должны что-то быстро предпринять, иначе вылетим в трубу с этим гостевым ранчо!

– Все не так уж плохо… – попробовал он возразить.

– Вот уж нет! Все гораздо хуже, чем тебе кажется. Этим летом заказов на аренду стало намного меньше. Гостевые ранчо в ковбойском стиле потеряли свою привлекательность. Их романтическая загадочность вышла из моды. Мы должны придумать нечто более свежее и современное.

Сдержав стон, Карсон направился в свой офис, хотя знал, что от сестры, если уж она что-то затеяла, не спастись.

– И ты думаешь, – бросил он на ходу, – что, превратив это место в любовное гнездышко, мы быстро наладим дела?

– Ты уже отказался от идеи создать здесь медитативный курорт для глобального очищения души, – бубнила Тедди, двинувшись за ним следом и стуча каблуками. Уж чего-чего, а настойчивости ей было не занимать. – А теперь подумай сам, любовь и ароматерапия – это же решение всех проблем!

Карсон рассмеялся. Его младшая сестренка думала, что тишина и уединенность здешних мест, а также целебные травы привлекут сюда жаждущих любви?

– Это – гостевое ранчо, а не бордель, – резко сказал он, так как действительно не хотел, чтобы томящиеся от любви молокососы бродили по ранчо при свете луны.

– Ой, фу! – Тедди вскинула голову, и ее серьги в форме зеленых пирамидок с глазком посередине закачались. – Я совсем не об этом говорю. Отчего не устроить здесь этакое Ранчо любви – место, куда будут приезжать одинокие люди, чтобы найти свое счастье?

– Нет!

– А ты знаешь, что сватовство сейчас – последний крик моды, Карсон? О нем пишут в Интернете, проповедуют в церквях, рассказывают в колледжах. Существуют даже компании профессиональных свах!

– Но не здесь!

– Что ж, ладно, – Тедди с намеренным безразличием постукивала по полу носком остроконечных зеленых туфель. – Ты выиграл, пусть ранчо окончательно погрязнет в долгах. Тогда кузен Арнольд выкупит его и превратит в пастбище.

Она скрестила руки на груди и прислонилась к стене.

Карсон понимал настроение сестры и знал, что она еще долго будет говорить о своей идее, не давая ему продыху.

Он глубоко вздохнул, и от его дыхания слетели бумаги со стола. Им в самом деле следовало устроить какой-нибудь рекламный трюк, чтобы завлечь на ранчо больше посетителей. Он-то надеялся, что в качестве приманки сработает ковбойская романтика, но, увы, ничего из этого не вышло.

– Придумай что-нибудь другое, но только не Ранчо любви.

– То, что Сьюзи послала тебя подальше ради Брэда Хоулдера и его нефтяной скважины, – не причина разочаровываться в любви, – выложила свой последний козырь Тедди.

При упоминании о его бывшей жене кровь в жилах Карсона начала медленно закипать. Сьюзи клялась в настоящей и вечной любви к Карсону – ровно до тех пор, пока не закончились его финансы.

– Я подумаю об этом как-нибудь в другой раз, – сказал он. Ему предстояло поломать голову над сметами, выбраковать скот и вытерпеть дурацкую вечеринку по поводу дня рождения. – Обсуждение закончено.

– Нет! – Тедди уперлась руками в бока. Помимо взбалмошности она отличалась еще и упрямством. Впрочем, таким же, как и у Карсона. – Это и мой дом, и меня волнует его судьба. Единственный способ привлечь клиентов – это выработать маркетинговую схему. Что привлекает людей больше, чем романтика? А ты, мой дорогой братик, – она ударила ладонью по его столу, – просто-напросто боишься.

– Чего? – Он нахмурился.

– Любви. Ты так ее страшишься, что даже не можешь позволить влюбленным найти здесь тихий уголок и обрести счастье.

– Я вовсе не боюсь любви, – сухо возразил он. Сестра не на шутку разозлила его. Сама идея того, что он – прирожденный фермер и бизнесмен – боится чего-нибудь, возмутила его. – Я просто не хочу!

– Нет, ты просто не можешь. – Тедди присела на край стола и, положив ногу на ногу, принялась качать туфлей. Она дразнила его, и это сработало.

– Слушай, мне действительно не повезло с Сьюзи, но я не боюсь любви.

– Докажи это, – беспечно пропела она.

– Как?

– Немного поработай свахой у наших гостей.

– Никогда!

– Видишь? – самодовольно изрекла Тедди. – Я знала, что ты не сможешь.

– Поспорим? – Карсон заскрежетал зубами.

– Хорошо. Я уверена, что тебе не удастся свести вместе, допустим, двух следующих гостей нашего ранчо.

– А если удастся? – Он наклонился к сестре.

– Хорошо. Я больше не скажу ни слова о Ранчо любви. Но если ты проиграешь, я переименую ранчо и разошлю рекламу.

– Ты сама предложила держать пари, – Карсон улыбнулся.

Тедди резко соскочила со стола и прыгнула в его объятия.

– О, это здорово! Я даже помогу тебе.

– Стой, подожди минуту. Зачем же ты станешь мне помогать?

– Затем, что, как только ты увидишь, насколько сильна любовь, сам захочешь переименовать наше ранчо.

– Никогда! – Карсон был потрясен. – Постой! Ты же сказала, что оставишь эту тему.

– Оставлю, – она лукаво улыбнулась. – Если тебе это так неприятно. Но сначала ты должен заняться сватовством, – она принялась танцевать по офису. Карсон, хорошо зная свою сестру, ясно видел, что сейчас в ее голове вертятся самые различные идеи и мысли по этому поводу, причем на полную катушку. – У нас уже есть здесь отличный парень.

– Ты имеешь в виду Люка Гарднера? – Карсон напрягся. – Это запретная тема.

Тедди остановилась и замерла, внимательно разглядывая его.

– Но он же холостой!

Да, Люк Гарднер был холост и обладал еще многими качествами, которые высоко ценились бы женщинами, но Карсон обещал приютить своего царственного друга и устроить ему летний отпуск без вторжения в личную жизнь. К счастью, Тедди ничего не знала о происхождении Люка…

– Люк не подходит, – повторил он.

– Должен подойти. Он – первый наш холостяк здесь, и мы же поспорили!

Услышав звук хлопнувшей дверцы автомобиля, Тедди рванула к окну и посмотрела через тонкую занавеску. Нарочито повернувшись, она ударила в ладоши.

– А вот и подходящая для этого девушка! – Тедди внимательно всмотрелась в приезжую. – Может, немного и немодная, но все-таки представительница женского пола… – Она подскочила к брату, чмокнула в щеку, стремительно направилась к двери и так резко открыла ее, что Карсон невольно вздрогнул. – Пойду поприветствую ее. – Остановившись в дверях, Тедди повернулась и направила на брата палец: – Ты заключил пари, Карсон, и не можешь изменить слову, иначе на этом ранчо появятся очень плохие флюиды и произойдет нарушение космического баланса.

Карсон уже ощущал нарушение космического баланса, но он никогда не отказывался отданного слова. Сейчас он больше всего жалел о том, что не сумел удержать язык за зубами и связал себя обязательством. И еще ему придется толкнуть своего царственного университетского приятеля на путь любовных отношений…

Он подавил дрожь в теле. Нет, нужно что-то сделать, чтобы избежать переименования его родового поместья в Ранчо любви!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Тяжело вздохнув, Карли Карпентер открыла багажник своего зеленого автомобиля и вытащила магнитофон, ноутбук и сумку, которую всегда брала на работу. Подумав какое-то мгновение, она швырнула диктофон обратно. У кого здесь, в штате Оклахома, можно брать интервью?

Она посмотрела на длинное трехэтажное гостевое ранчо постройки начала двадцатого века. Вокруг на десять тысяч акров расстилались бесплодные земли. Карли в который уже раз задалась вопросом, с какой стати ее сестра Мэг выбрала именно это место для ее изгнания? Правда, муж Мэг, Эрик – владелец детективного агентства по защите прав работодателей, – застрелил бы жену на месте, если бы та не отправила сестру куда-нибудь подальше, пока страсти не улягутся.

– И все из-за одной ошибки, – пробормотала Карли.

В ту ночь было темно, и она даже не увидела цветочный горшок. Застав наконец Сэма Кенсела вне инвалидной коляски и без бандажа на шее, она разволновалась и в результате не заметила, что окно открыто. Этот парень подал иск на компанию, где раньше работал, заявляя о своей полной нетрудоспособности из-за производственной травмы. Увидев его с накачанными мускулами и без следов страданий на лице, Карли подкралась на цыпочках ближе, схватила фотоаппарат, но задела горшок с азалией и… ввалилась прямо в его окно.

Расследование, конечно, было полностью провалено. И это после семи месяцев слежки и скрытых звукозаписей! Без сомнения, ее зять потерял кучу денег и репутацию лучшего детектива на Западе. Но разве она виновата в том, что кто-то поставил этот проклятый цветочный горшок на окно!

Карли захлопнула чемодан и обнаружила, что прищемила крышкой рукав своей легкой куртки, которая была ей слишком велика. Она с силой рванула рукав, раздался треск разрываемой материи. Черт! Карли предпочитала носить свободные, мешковатые вещи. В них она чувствовала себя ниже ростом, а не неуклюжей, длинноногой дылдой.

Ее вообще не интересовала мода. Она была частным сыщиком, вернее, хотела им быть, и у нее просто не хватало времени, как у всех этих красоток, делать причудливый маникюр, покупать вычурную одежду и проводить время в салонах красоты. Каждое утро Карли затягивала резинкой свои черные волосы в хвост, а затем скручивала их в пучок, закрепляя зажимом. Но волосы были непослушны, и прическа всегда оказывалась в беспорядке.

Работа ей удавалась, более того, была частью ее жизни. Теперь следовало каким-то образом вернуть благосклонность зятя и половины Далласа. Лучший способ – расследовать какое-нибудь новое дело, но где его взять, если на многие мили вокруг только трава и стада коров?

– Возьми отпуск, отдохни, – наставляла ее сестра, вручая брошюру о гостевом ранчо Бенедикт, находящемся менее чем в двух часах езды от Далласа. – Это настоящее ранчо с ковбоями, лошадьми и пастбищами. Тебе понравится.

Когда же Карли попыталась сказать о желании расследовать что-нибудь, сестра остановила ее властным взмахом руки.

– Неужели ты не понимаешь? Я пытаюсь спасти твою работу. У тебя начинается оплачиваемый отпуск. Уезжай, пусть здесь все уляжется. Дай мне время немного успокоить Эрика.

И вот Карли добралась до этого ранчо – с порванным рукавом и сильно уязвленным самолюбием. Мэг велела ей не возвращаться домой, пока она не позовет. Ничего себе начало отпуска!

Не позволяя себе унывать, Карли подошла к большому широкому крыльцу.

Ее внимание привлек звук, идущий откуда-то сверху. Девушка задрала голову. На балконе второго этажа отдернулась занавеска, и на краткое мгновение показалось чье-то лицо. В Карли проснулось профессиональное любопытство. Кого это может интересовать ее приезд?

Она пожала плечами, подтянула рукав куртки, поставила чемоданы, толкнула латунную дверную ручку и вошла в огромный вестибюль. На стенах были обои с розочками в викторианском стиле, а на лестничной площадке висела старинная фотография двух супругов, явно пребывающих в дурном настроении. И с какой стати здесь повесили такую неприятную картинку?

Краем глаза она заметила, что справа находится стол регистрации, выполненный в форме подковы.

Пристально рассматривая отвратительную парочку на портрете, Карли шагнула в сторону и уперлась в грудь высокого, великолепно сложенного мужчины, от которого исходил аромат дорогого парфюма. Она скользнула взглядом вверх, машинально замечая перламутровые пуговицы его рубашки, и увидела божественно красивое лицо. У Карли перехватило дыхание.

– Привет, – сказал он и одарил ее улыбкой искусного обольстителя.

С трудом подбирая нужные слова, пытаясь справиться с удивлением, она оттолкнулась от его мускулистой груди.

– Мне очень жаль. Временами я бываю такой неуклюжей, но эта фотография… – она взглянула через плечо и состроила гримасу.

Незнакомец снял шляпу, и у Карли пересохло во рту.

У этого роскошного ковбоя оказалась кудрявая белокурая шевелюра.

– Если я правильно понял, на ней изображены те самые Бенедикты, которые построили этот дом. Фотография была сделана в день их свадьбы.

Карли заставила себя снова посмотреть на столь неудачный портрет супругов, сурово напоминая себе, что ей неинтересны мужчины, не важно, насколько они хороши и страстны.

– В их случае брак точно не заключался на небесах.

Ковбой рассмеялся.

– Согласно семейным хроникам, они были очень счастливы вместе.

– Всякое бывает… Но это наталкивает на мысль об остальных представителях семьи Бенедикт.

– Гостеприимство на этом ранчо в самом деле исключительное.

– Слава богу. Не хотелось бы каждый вечер за ужином видеть лица, подобные тем, что на фотографии.

– Так вы тоже гость или нет? – дружелюбно осведомился ковбой.

Его вопрос вызвал подозрение у Карли. Не послышался ли ей акцент? Она внимательно посмотрела на него. Ковбой как ковбой, но, согласитесь, купить шляпу и сапоги может каждый проходимец…

– Я останусь на некоторое время, – неопределенно сказала она, считая себя больше заключенным, нежели гостем.

– И вы не очень-то рады этому?

– Это длинная история, – Карли вовсе не собиралась обсуждать свое унизительное положение с кем бы то ни было, и уж тем более с таким роскошным мужчиной. Она наклонилась, чтобы поднять свои чемоданы, но ковбой опередил ее:

– Позвольте мне.

Он взял оба чемодана руки и начал удаляться, а Карли принялась глазеть на его превосходно сложенную фигуру. С каких это пор ковбои разговаривают настолько цивилизованно? И ходят с выправкой солдата и такой грацией, будто вырос во дворце? Ковбои, как правило, сутулы и передвигаются, покачиваясь, зато с самодовольным видом.

Нет, определенно этого парня скорее можно было представить в окружении слуг, лакеев, посыльных, торопящихся выполнить любое его желание, или женщин, всегда готовых прокатиться в его изысканном итальянском автомобиле.

И не важно, если он носит шпоры, кожаные штаны и издает призывный клич ковбоя. Вне всякого сомнения, этот тип – аристократ!

Придя к такому выводу, Карли тут же вздернула нос. Вероятно, он ждет, что она влюбится в него, начнет флиртовать, а он, возможно, одарит ее крупицей своего внимания.

Конечно, Карли могла бы влюбиться в него, но потерять от любви голову? Нет, это не ее случай. Все лучшее в жизни обходило ее стороной, и она уже привыкла к этому.

Подтягивая почти оторванный рукав, она последовала за мужчиной по блестящему дубовому полу к столу регистрации, за которой ее ожидала дамочка, похожая на мышь.

– Я – Карли Карпентер.

Тощая женщина, которую, согласно надписи на нагрудной карточке, звали Мэйси, поднесла к глазам огромные черные пластиковые очки.

– Конечно, мэм, мы ждем вас, – она пододвинула Карли формуляр. – Подпишите здесь и можете идти. Вам на второй этаж в гостевую зону, комната номер три. По коридору мимо номера мистера Гарднера. Я вижу, что вы уже увиделись.

– Полагаю, следует сказать, что мы просто налетели друг на друга.

Опустив чемоданы Карли на пол, мужчина изобразил на лице ослепительную улыбку. Карли решила не замечать этого.

– Я – Люк Гарднер, – он протянул ей холеную руку.

Карли ответила ему рукопожатием. Ее изящные, как у пианистки, руки показались ей неухоженными.

– А я Карли Карпентер – первосортная недотепа. Взгляните на ваши блестящие сапоги. Так вот, предупреждаю, если я окажусь рядом, то они станут как поджаренный гренок.

Он улыбнулся, обнажив безупречно ровные зубы.

– Гренок, что подается на завтрак?

Карли моргнула. Парень не понимает американских словечек?

– Вы не американец!

– Как бы вы сказали, попали в самую точку! – изрек он, и Карли заметила в его голубых, как океан, глазах, недосказанность. Он не хочет, чтобы о нем знали правду?

Впрочем, чтобы выяснить это, у Карли не оказалось времени. По правой лестнице быстро спустилась резвая женщина с длинными, в форме пирамидок серьгами и каштановыми вьющимися волосами, которые струились по ее плечам.

– Привет, Люк. Как мило с твоей стороны, что ты решил поработать носильщиком. Я не знаю, куда подевались помощники на ранчо. – Она насупилась, потом озорно улыбнулась. – Думаю, они где-то во дворе изображают ковбоев. – Она протянула руку Карли. – Я – Тедди Бенедикт, а вы, должно быть, Карли Карпентер, – и, не дав Карли возможности ответить, Тедди быстро повернулась к маленькой администраторше: – Мэйси, ты предупредила о барбекю, которое устраивается сегодня вечером в честь Карсона, и о прогулке верхом утром?

Голова Карли шла кругом. Она наблюдала, с какой скоростью развеваются цветные, похожие на цыганские, юбки Тедди. Так, значит, перед ней одна из представительниц семьи Бенедикт.

– Сегодня день рождения моего брата, – Тедди ослепительно улыбнулась. – Мы начинаем праздновать в семь часов. Для вас это прекрасный способ познакомиться с персоналом и гостями.

Вечеринка? Вот уж что совсем не входило в планы Карли. Все, что она хотела, так это подняться в свой номер, принять горячую ванну и впасть в меланхолию.

– Возьмите, – Тедди сунула в руку Карли нечто похожее на расписание. – Обо всем, что необходимо знать, вы прочтете здесь. А теперь, Люк, дорогуша, не отнесешь ли чемоданы Карли наверх?

Последний раз Карли подносили вещи, когда она училась в четвертом классе школы. Да и тогда одноклассник согласился на это в обмен на уроки свиста через передние зубы, которые давала ему Карли.

Мужчина с интригующей улыбкой, европейскими манерами и атлетическим телосложением наклонил голову и снова поднял ее чемоданы.

– С удовольствием.

Это он, конечно, преувеличивает! Но Карли оценила его хорошие манеры. Ей повезло. Ведь греческий бог не часто носит чемоданы гостей.

Что-то в этом псевдоковбое интриговало ее. Зачем такой человек, как Люк Гарднер, приехал на ранчо?

Она снова пожала плечами и подтянула разорванный рукав. Скоро все прояснится. Ведь она детектив!

Неуклюже ступая по достаточно узкой лестнице, Карли изо всех сил старалась держать себя в руках. Мужчина, идущий впереди нее, был сказочно красив, а Карли являлась реалисткой, не верящей в небылицы.

– Номер три? – Он остановился у двери.

– Да.

Люк протянул ей руку, и Карли какое-то время тупо смотрела на него, пока не поняла, что он хочет открыть дверь.

– Я в состоянии сделать это сама, – буркнула она, весьма польщенная, и вручила ему ключ.

– А моя мама пришла бы в ужас, если бы я позволил этому произойти.

– Ваша мама мне определенно нравится, – Карли улыбнулась.

– Мне тоже, – усмехнулся он в ответ. Открыв дверь, Люк отошел в сторону, пропуская девушку вперед.

Поставив чемодан на пол, он положил компьютер на прикроватный столик.

– Кто-то оставил вам газету, – он взял печатное издание с таким видом, словно это была дохлая мышь.

Карли состроила гримасу. Не описывается ли там ее арест за вторжение на частную территорию?

– Меньше всего я хочу видеть газеты.

– Я чувствую то же самое, – Люк Гарднер бросил многотиражку в мусорную корзину.

– Вы не любите средства массовой информации? – Она подошла к круглому столику, чтобы понюхать цветы и потрогать фрукты.

– Не особенно. Не считаю вторжение в личную жизнь за деньги достойной работой.

– Да?

Если он считал репортеров пронырами, то что он скажет о детективе? Этому парню лучше солгать и не распространяться о своей работе.

Карли протерла красное яблоко подолом своей куртки, пытаясь не смотреть на Люка.

– Как долго вы здесь?

– Два дня, – он скрестил руки на груди, прислонился к открытой двери и посмотрел на нее.

– Останетесь и дальше?

Какой вздор! Зачем она спросила?

– Как получится…

– Что именно?

– Познакомиться с такой красавицей, как вы, конечно.

Карли рассмеялась. Она знала о своих недостатках. Парни благоволили к ней, доверяли, спрашивали совета, относились как к сестре или лучшему другу. Некоторые даже приглашали ее на свидание, но никто не делал комплиментов. Тем более такие парни, как этот. Так с какой стати Люк польстил ей?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Люк открыл дверь собственного номера, вошел внутрь и бросил белую ковбойскую шляпу на кровать. Он все еще думал о недавно приехавшей на ранчо гостье.

Эта мисс Карли Карпентер забавляла его своим остроумием и мешковатым одеянием. Она не похожа на знакомых мне женщин, подумал он, вот в чем ее привлекательность. Никакого жеманства и раболепия.

Вероятно, она не знала, кто он, так же как и остальные жители ранчо, за исключением его старого университетского приятеля Карсона Бенедикта.

Всю свою жизнь Люк был в центре внимания. После смерти брата Филиппа европейские папарацци присосались к нему как пиявки, лишив покоя. Американская пресса, с увлечением описывавшая краткое пребывание Люка в университете, могла выследить его и в этой поездке.

Карсон любезно согласился охранять его уединение и, в сущности, спрятал друга на все это лето.

Люк потер шею, чтобы избавиться от возникшего напряжения, и направился к компьютеру, стоящему на небольшом столе у окна. Он был не очень требователен к местам проживания, но этот номер оказался приятным и сверкал чистотой. Обои с хвойным орнаментом, широкая кровать, покрытая ярким лоскутным одеялом в красно-синих тонах, на полу – большой ковер, сбоку – маленькая ванная комната.

Люк жалел своего старого друга, который по натуре был замкнутым человеком. Каково ему это – постоянно натыкаться на посторонних в собственном доме. В Принстонском университете оба – и Карсон, и Люк – были довольно нелюдимыми, они и подружились оттого, что оба искали уединения и тишины.

Люк проверил электронную почту, ожидая письма из дворца в Монтавии. Он обещал своему отцу, королю Александру, что станет часто писать и в случае возникновения кризиса в стране вернется домой. Но возвращаться слишком скоро ему не хотелось, хотя он любил свое государство, сердечных и кротких людей, живущих в нем, понимал и лежащую на нем ответственность.

В тот год, когда отец позволил Люку посещать иностранный университет, они с Карсоном приехали в Оклахому. За годы, проведенные в Штатах, Люк полюбил эту страну. Здесь он защитил диплом по теме «Развитие курортного бизнеса» и надеялся применить свои знания для упрочения положения своей небольшой страны в мировой экономике. Тем не менее пресса высмеивала его увлечение, называя это забавой младшего принца.

Его называли принц-плейбой, и, хотя это было не так, он невольно подыгрывал прессе, получая наслаждение от жизни. Автомобильные гонки, лошадиные скачки, лыжные соревнования – он повсюду был на вершине славы.

Всего за несколько дней до своего двадцатисемилетия наследный принц Монтавии Филипп, брат и лучший друг Люка, погиб. Это произошло во время рождественских каникул в Альпах, где они оба катались на лыжах.

Ценой огромного усилия воли Люк лишь недавно перестал вспоминать тот день, кровь на снегу, необычную тишину и ужасное понимание своей вины.

Так Люк Жардин, второй сын короля Монтавии, стал наследным принцем. И с этого момента его жизнь полностью изменилась.

Как принц, Люк был воспитан для службы в армии и управления страной в случае необходимости, но никто и предположить не мог, что с Филиппом может произойти подобное. Мать и отец обучали обоих сыновей управлять государством, но Люк равнодушно относился ко всем международным саммитам и официальным обедам, на которых присутствовал.

Филипп же был чрезвычайно серьезным, разумным и в отличие от Люка очень ответственным. Именно Филипп мог бы стать решительным и мудрым королем. Страна потеряла будущего короля, а Люк – брата. Даже сейчас сердце Люка обливалось кровью от тоски по нему.

Он потер рукой внезапно затуманившиеся слезами глаза. Филипп, как никто, был достоин занять трон, а вот Люк считал себя не способным управлять страной.

Вскоре после смерти Филиппа отец отправил Люка на военную службу. Это укрепило его характер, он стал менее безрассудным, возмужал. Но понять, будет ли он способен управлять страной, Люк так и не смог. И до тех пор, пока не разберется в этом, он не сможет принять корону своего отца.

Компьютер сообщил о прибытии почты. Это было письмо от его сестры Анастасии. Если она узнает, где он находится, это сейчас же распространится по Европе и Америке. Его обожаемая сестра не умела хранить секреты.

Люк! Где ты? Граф Бруссар совершенно обезумел из-за твоего исчезновения.

Люк нахмурился. Граф Бруссар – королевский советник и личный наставник наследного принца – был главной причиной побега Люка в США.

Граф был приставлен к Люку с детских лет, а уж после смерти Филиппа и вовсе глаз с принца не спускал, что очень раздражало. Без Бруссара Люк не мог ни принять решения, ни отправиться куда-нибудь. А то, что Люк все-таки ухитрялся делать самостоятельно, тут же осуждалось графом. Это заметил даже отец и согласился с желанием Люка провести время в одиночестве, подальше от дворца, прессы и графа.

Преодолев чувство беспокойства, Люк продолжил читать.

Противный старый Питер ничего не скажет мне, отец отмахивается от меня, как от надоедливого насекомого. Я непременно умру, если не услышу от тебя новостей.

Склонность Анастасии все драматизировать вызывала улыбку. Как и Бруссар, младшая сестра не должна была знать о его местонахождении. Анастасия была слишком словоохотливой, особенно с прессой Монтавии.

Следующее письмо – от слуги, доверенного лица и просто надежного человека Питера. Его сообщение было богато новостями и полно юмора, что вызвало у Люка желание вернуться домой. Питер напоминал Люку, что леди Присцилла все еще злится на него. Прочтя это, Люк громко расхохотался и написал ответ.

Леди Присцилла, дочь графа Бруссара, была постоянным источником беспокойства и мучений принца. Отец Люка и граф ничего так не хотели, как поженить Люка и Присциллу. Время шло, безгласное давление на Люка – необходимость жениться на подходящей женщине и произвести на свет наследника – становилось все сильнее.

Но у Люка не было никакого желания остепеняться.

Он вспомнил привлекательную особу с чемоданом, которую встретил в вестибюле. Она совсем не похожа на леди Присциллу, но есть подозрение, что под мешковатой рубашкой, юбкой из мягкой ткани и походными ботинками скрывается стройная, соблазнительная фигура.

Люк покачал головой и улыбнулся. Карли не на шутку разожгла его интерес. У этой женщины такое необычное и даже противоречивое сочетание внешности попрошайки, остроумия и сексуальной манеры растягивать слова. А какие у нее полные, чувственные губы…

Внезапно ему захотелось отправиться на вечеринку по случаю дня рождения Карсона.

Карли пыталась расслабиться в своем уютном номере, оформленном в деревенском стиле. Впрочем, усталости девушка не чувствовала. А меланхолия, которой она первоначально собиралась предаваться, почему-то не приходила. Карли была довольно сильным человеком и никогда не позволяла эмоциям брать над собой верх.

Может быть, у нее больше никогда не будет работы, мрачно принялась размышлять Карли. В двадцать восемь лет она станет никому не нужна и проведет остаток жизни под мостом, в коробке из-под холодильника, отыскивая по мусорным бакам недоеденные сэндвичи и окурки.

Впрочем, ее дорогая сестра Мэг не позволит этому произойти. Она будет кормить и поить своего Эрика, мило сердиться на него, дарить ему страстные взгляды, и, возможно, вскоре Карли вернется к своей работе…

Карли выключила телевизор и посмотрела на наручные часы. Скоро начнется вечеринка, и она сможет по крайней мере отвлечься от своих невеселых мыслей. Она перекинула лямку фотоаппарата через плечо и направилась по коридору к лестнице.

Проходя мимо комнаты номер шесть, где проживал ковбой, она остановилась. А Люк Гарднер пойдет на барбекю? Недолго думая, Карли подняла руку, чтобы постучать в дверь, но, услышав легкий стук по клавишам компьютера, решила не беспокоить его. В любом случае это была довольно глупая идея.

Невероятно любопытная, она все же не выдержала и приложила ухо к двери. Не то чтобы Люк заинтересовал ее. Карли раздразнил его акцент, и она поставила себе цель выяснить о нем как можно больше. Что он там делает? Работает на компьютере? Он что, трудоголик-бизнесмен, который не может оставить работу даже на время отпуска?

За дверью внезапно наступила тишина, затем послышался звук отодвигаемого кресла. Не желая быть застигнутой, Карли рванула вниз по винтовой лестнице. На последней ступеньке она подвернула ногу и на веранду выскочила, прыгая на одной ноге.

Она еще не очень хорошо ориентировалась на ранчо, но ведь детективу не нужно много времени, чтобы определить, откуда доносится запах коптящегося мяса. В животе у Карли урчало, лодыжка болела. Прихрамывая, она прошла по тропинке из красного кирпича вокруг дома и оказалась на широком заднем дворе.

Зона отдыха занимала всю территорию. Карли заметила бассейн и волейбольную сетку. В центре располагалась коптильня размером с цистерну. Вокруг она увидела достаточно много мужчин в ковбойских шляпах. Женщин было раз в десять меньше.

Ей следовало бы восхищенно ахнуть от возможности покрутиться в обществе стольких представителей противоположного пола, но этого не произошло. Карли уже давно смирилась с ужасной истиной, что мужчины не находят ее привлекательной. Существуют женщины красивые, а есть разумные, к которым она себя и относила.

– Карли, – навстречу ей устремилась экспансивная и радушная Тедди Бенедикт. Карли будто увидела цыган, кружащихся вокруг костра с бубнами. – Пойдемте, познакомитесь со всеми. Ужин почти готов.

В течение следующих нескольких минут Карли представляли то одному, то другому ковбою. От количества услышанных имен у нее закружилась голова.

Она огляделась. Интригующего ее Люка не было видно.

Тедди повела ее к огромному тенистому дереву, где в стороне от толпы стояли мужчина и маленький мальчик, а между ними сидела, наверное, самая уродливая из собак на планете, которая не сводила своих страшных, но обожающих глаз с ребенка.

– А это, – с ликованием объявила Тедди, – мой старший брат, именинник Карсон.

– С днем рождения, мистер Бенедикт, – сказала Карли. – Спасибо за приглашение на вечеринку.

Высокий, темноволосый, черноглазый ковбой с мрачным выражением лица сердито посмотрел на Карли.

– Добро пожаловать на ранчо Бенедикт, – буркнул он.

Карли моргнула. Для именинника мистер Бенедикт выглядит не очень-то счастливым.

– А этого мальчика зовут Гейвин, – продолжала Тедди, указывая на уменьшенную копию Карсона Бенедикта. На мальчике помимо всего прочего были надеты ковбойские сапоги и шляпа, а пряжка на поясе закрывала почти весь живот.