Текст книги "Последний дракон"

Автор книги: Лина Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Я появился в долине Хмурой реки только потому, что император прислал ко мне гонца с письмом, в котором предлагал мне как можно быстрее разыскать дракона. – Хельви помедлил. – Правда, этот посланец потом попытался меня убить.

– Я действовал по приказу императора. Это он приговорил тебя к смерти. Но нет в империи ни одного родовитого альва, который бы не думал так же, как наш повелитель. Прощай, наместник. Не могу сказать, что мне будет не хватать тебя. Мне жаль только своих воинов, но что было делать, если они отказались следовать за мной по твоим следам. Это ты внес смуту в мой отряд. Будь ты проклят, человек.

Ахар вскинул меч, и Хельви только по выражению его глаз понял, что это конец. Альв выпрямился, словно раненый бок не заливало кровью, и по-кошачьи кинулся на наместника. Удар – и дубинка треснула пополам. Хельви отскочил, пытаясь достать противника горящей веткой и сам понимая безнадежность своей попытки. Бывший Ожидающий ухмыльнулся и отвел меч для последнего удара. Наместник швырнул ветку ему в лицо и развернулся, пытаясь бежать. Но меч уже засвистел в воздухе, и Хельви понял, что он не успеет. Меч сильно, но скользяще ударил по его спине, а вслед за этим его сбило с ног что-то тяжелое, наваливающееся со спины. Наместник рухнул на землю, подминаемый противником, но успел частично перевернуться и схватить убийцу за горло. Но тут же отдернул руку – из горла Ахара торчал клинок. Хельви понимал, что времени разглядывать спасительное оружие нет. Он откинул тело и вскочил на ноги, готовый бежать.

– Погоди, ста, остановись. Надоело нам за тобой гоняться. В первый раз такое вижу – нужно догонять человека, чтобы отдать ему часть сокровищ. – Гриффон сладко потянулся в то время, как его товарищ вытягивал из горла Ахара метко брошенный кинжал. – Все горы за тобой облазили. Маленький ты, а ходкий. Забыл, что тебе четверть положена, что ли? Так вроде ты не старый, чтобы не помнить ничего.

– Угомонись, ста, – буркнул второй гриффон, приближаясь к Хельви. – Знатная у нас сегодня похлебка будет!

– Драконы мне в печенку! – воскликнул Хельви, выходя из ступора. – Да вы же те самые гриффоны, которые искали клад при помощи моей серебряной цепочки! И мы договаривались, что я получу четверть! Вы его нашли? Кто бы мог подумать. То есть еще бы вы не нашли!

– Еще бы не нашли! – важно согласился первый верзила, потряхивая своей косматой гривой. – С твоим-то оберегом! То есть с нашим.

– Было ваше, стало наше! – внушительно сказал его товарищ и громко переспросил у Хельви: – Или ты возражаешь, ста?

Наместник только пораженно покачал головой, давая понять, что он совсем не возражает, если подарок Фабер Фибеля останется у косматого монстра в доспехах. Огромные топоры гриффонов были заткнуты за широкие золотые пояса, которыми верзилы были подпоясаны поверх доспехов. Видно, они и впрямь разыскали золото, с изумлением решил Хельви. Он был уверен, что место, где искать клад, он выбрал совершенно случайно. Может, и впрямь удача полюбила меня, вспомнил он слова Вепря и невольно поежился.

– Ладно, ста, держи, ста. – Один из громил небрежно бросил под ноги наместнику небольшой узелок, который был приторочен к поясу.

Впрочем, узелок, казавшийся в руках гриффона маленьким, поднять Хельви не смог. Тогда он развязал его и ахнул – несколько золотых шедевров, один лучше другого, были свалены в грубую рогожу, словно дрова. Тут были и пиршественные чаши, и широкие браслеты, и великолепные подсвечники, которые бы сделали честь даже императору. Наместник, только что избежавший верной смерти, не мог прийти в себя как от новостей, так и от свалившегося на его голову сокровища. Наверное, я все еще сплю у скалы, убеждал он себя.

– И это моя четверть клада? – сдавленным голосом спросил он у гриффонов, которые подняли Ахара за ногу и принюхивались к добычи.

– А чем она тебе не нравится, – неожиданно сварливым голосом отвечал один из верзил. – Четверть как четверть. Лопай что дают, ста!

Но второй гриффон ткнул начинавшего бушевать товарища куда-то в бок, отчего на доспехах образовалась порядочная вмятина, и что-то зашептал ему в ухо. Буян сразу поник головой. Хельви с ужасом следил за громилами, понимая, что ляпнул что-то лишнее.

– Ну ладно, если ты такой умный, ста, и все понял, то скрываться нечего, – раздраженно заговорил первый верзила. – Возьми, но это последнее, что ты от меня получишь. Итого – ровно четверть. Если будешь требовать еще каких-нибудь сокровищ, оторву голову!

– Понял, – прошелестел Хельви, уставившись на клинок, который воткнул в землю перед его носом гриффон.

Это было то самое оружие, что убило Ахара. Верзилы даже не попытались стереть кровь с лезвия. Если в руках великана он выглядел кинжалом, то теперь наместник понял, что имеет дело все-таки с мечом. И каким мечом! Даже тот клинок, который принес ему от Сури в рощах богини Зорь насупленный свельф, не мог сравниться по красоте с этим оружием. Дивные кружева из металла украшали рукоятку и лезвие. Клинок был удивительно легкий и острый как бритва. Хельви с трудом вытащил его из земли, потому что гриффон воткнул его почти на половину лезвия. Солнечные блики заиграли на соседних деревьях. У императора и то меч победнее будет, решил наместник.

– А этих брать будем? – Второй верзила обнаружил лежащих под куртками Тара и Тирма. – На закуску, ста?

– Этих брать нельзя, – оторвавшись от любования мечом, поспешно сказал Хельви. – Они отравленные. Поэтому мясо у них ядовитое.

– Да? – Гриффон довольно скептически оглядел мертвых спутников наместника. – Ну ладно. Я тебе верю. С кладом-то ты не обманул. .Забирай того, ста, и пошли, а то у меня аж животик крутит, так лопать охота. Прощай, малыш. Если решишь снова искать клад, найди нас.

– А вы, ребята, я смотрю, честные очень, – не выдержал и крикнул вслед уходящим гриффонам Хельви. – Могли и оставить мою четверть себе. Стоило так долго искать меня по горам и весям. Это ведь от вас мы удрали тогда на побережье Теплого озера? Стоило стараться.

– Ага, от нас. Мы не хотели искать тебя, только от нечестно добытого магического клада пользы-то никакой! – крикнул один из верзил, за что сразу получил подзатыльник от товарища, – видно, за то, что сболтнул лишнее. – Прощай и не поминай лихом, ста!

Когда треск веток под ногами громил стих, Хельви устало опустился на землю рядом с узлом. Он не представлял себе, как они потащат нежданно полученный клад в Гору девяти драконов. Теперь их осталось только трое– наместник, алхин и один воин. Правда, на троих у них два меча – один Ахара и второй, что достался Хельви как доля найденного сокровища. Тела Тара и Тирма лежали на земле. Нужно их похоронить, отстраненно подумал наместник. А вот Ахару не понадобится могила, потому что гриффоны сварят из него похлебку. Хельви почему-то не мог ни заплакать, ни усмехнуться. Тяжело поднявшись с земли, он подошел к погибшим товарищам. Горло Тирма было перерезано, – видно, командир и впрямь сумел неслышно подобраться к спящему. Неудивительно, он же бывший Ожидающий, знает все хитрые приемы не хуже, чем Тар, холодно сделал вывод Хельви. Он взглянул в лицо Тару и сбился с мысли. Голова отказывалась обдумывать смерть старого товарища, и Это было страшно. Я справлюсь с этим, просто мне нужно время и какое-нибудь занятие, чтобы не думать об этом хоть какое-то время, решил наместник. Он провел рукой по влажной, холодной траве, словно вытирая ее.

– Эй, хороший мой. У тебя все в порядке? – Приглушенный голос Вепря вывел Хельви из задумчивости и заставил поднять голову.

– У меня все в порядке. Помогите мне. Нужно похоронить их и двигаться дальше. У нас осталось мало времени и очень мало сил.

Вепрь только кивнул и огляделся, словно ища, чем бы начать копать. Нырок, стоявший за спиной алхина, не мог оторвать взгляда от тел товарищей. Хельви подтолкнул ногой узел с золотом, который лежал перед ним. Сокровища звякнули. Алхин нагнулся, откинул рогожу и присвистнул. Все-таки горечь от потери товарища не могла заглушить в нем эмоций охотника за сокровищами Младших, в руки которого попал клад гриффонов. Утреннее солнце засверкало на драгоценных камнях, которыми были украшены роскошные подсвечники.

– Кто это их и чем? – вдруг выкрикнул Нырок, сжимая кулаки. – Как это получилось? Это ты их убил? Из-за проклятых кубков?

Вепрь с недоумением поднял голову. Видно, такая мысль еще не приходила в голову алхину, однако в заявлении альва была логика: никого, кроме Хельви и Ожидающих, на поляне не было. Мешок с драгоценностями тоже появился не сам по себе. Вырисовывалась довольно четкая картина – Тар и Тирм, очевидно, нашли сокровища, а наместник их прикончил, чтобы забрать его себе.

– Но вообще я никогда не замечал за тобой, хороший мой, страсти к золоту, – закончил Вепрь вслух свою невеселую мысль.

– Ты на самом деле решил, что это я их убил? – Хельви, не контролируя себя, схватил алхина за грудки и резко затряс.

От неожиданности ноги у алхина подкосились, и он рухнул на землю. Наместник, который оказался сверху, попытался стиснуть руки на горле Вепря, но Нырок, вцепившись человеку в кудри, заставил Хельви отпустить жертву. Впрочем, оторванный от алхина, он тут же прекратил сопротивляться и бессильно повис на руках альва. Нырок, который, судя по выражению лица, был готов свернуть наместнику шею, вдруг всхлипнул. Вепрь, потирая шею, сел на землю. Наместник и альв опустились рядом с ним. Они сидели некоторое время молча, каждый чувствовал дыхание и плечи соседей. Наконец Нырок вытер лицо, высморкался в кулак и обратился к Хельви:

– Ты видел убийцу? Неужели ты позволил ему так запросто уйти! Я не понимаю, они ведь были отличными воинами, Ожидающими. Как они могли попасться? И мы ничего не слышали – проснулись, а тебя нет. Решили пойти посмотреть – вот посмотрели, драконова задница.

– Это был Ахар. Он нас нашел и собирался убить. Говорил, что действует по приказу императора. Воины, которые последовали за ним в рощах богини Зорь, мертвы. Он сам расправился с ними. Похоже, он совершенно обезумел. Наверное, пройти в одиночестве столько лиг по этим мертвым местам и не тронуться рассудком просто невозможно. Он говорил и сражался как одержимый. Тар, видимо, успел ранить его перед смертью, но он уже не чувствовал ран. Я бы не смог оказать ему сопротивления.

– И что же спасло тебя на этот раз? – Хотя Вепрь пытался говорить равнодушным голосом, но Хельви понял, что вопрос этот важен. – Опять магические порошки, присланные дядюшкой Базлом? И откуда взялось золотишко? Не помню, чтобы мы находили клад.

– Мы не находили, зато нашли гриффоны, – и наместник рассказал оставшимся товарищам, каким образом ему и Ахару удалось спастись на выходе из пещеры водяных, а также о смерти командира. – Теперь я понимаю, что делал Ахар возле пещеры Остайи с оружием в руках. Он поджидал меня, чтобы прикончить. Со мной был только полуживой Тар и Вепрь, больше похожий на мертвяка. Странно, что он не убил меня после, когда мы вместе шли до рощ богини Зорь. Не думаю, что воины бы вступились за меня.

– Мне показалось, что командир немного побаивался Тара, – заметил Нырок. – Видно, наш приятель знал про Ахара что-то, что могло здорово изменить отношение к нему среди воинов. Наверное, речь шла о каком-то проклятии – бойцы никогда не согласились бы слушаться приказов проклятого колдуном начальника. Поэтому командир держался очень скованно, когда Ожидающий пришел в себя после заклятия водяных. Клянусь своей бородой, только поэтому он не стал требовать немедленно отрубить вам головы.

И Нырок, погладил бороду, которая выросла у него за время похода. Вообще в императорской армии воинам полагалось регулярно бриться, но у отряда Хельви не было даже захудалого ножа. Не камнем же скрести щеки. Слова альва напомнили наместнику о хранителе драконов, туша которого лежала сейчас в нескольких лигах сверху, на вершине Праведника. Но он решил рассказать своим приятелям все до конца, не отвлекаясь на посторонние темы. Вепрь, который понял, что Хельви еще не закончил, внимательно смотрел на товарища.

– Ахар сказал, что он выполнял приказание императора. Однако кто-то хотел вмешаться в эти планы. Этот другой послал в Верхат Тирма, который тоже должен был доставить меня к Хмурой, но убить раньше, чем Ахар. Я не понимаю, зачем это нужно было делать. Но очевидно, если Ахаром непосредственно руководил канцлер Висте, то этот дед был направлен именно против него. А я был чем-то вроде ритуального барана – интриги плелись не из-за того, оставить мне жизнь или нет, а по поводу того, кто именно меня прикончит.

Хельви внезапно замолчал на полуслове. Он вспомнил о странной приписке из письма Сури, которое передал ему свельф. Правда, после всех приключений бумага совершенно потеряла форму и прочесть послание было уже невозможно. Но там было написано что-то о друге, со слов которого Сури узнала о том, что на самом деле постигло возлюбленного. Кем был этот друг?

– Мне интересно, чьи приказы выполнял Тирм. Кто его могущественный хозяин, который был заинтересован не только в моей смерти, но и в том, чтобы опередить ставленника Висте? Жаль, что нельзя больше спросить его об этом.

– Возможно, Тар догадывался о том, кто этот хозяин Иначе отчего он позволил Тирму промолчать, не называть этого имени, да еще и взял его в ученики, – задумчиво проговорил Вепрь. – Темная история, как ни крути, и все действующие лица мертвы, как будто специально.

– Но хоронить-то мы их будем? – робко спросил Нырок. – Уж больно не по себе мне так сидеть. Пора нам отсюда убираться, а то мало ли кто еще выскочит на эту поляну? Может, те гриффоны передумают и решат вернуться за слишком щедро отваленной четвертью клада.

Наверное, впервые с момента изготовления пиршественные чаши были использованы столь странным и дикарским образом – товарищи копали ими могилы для ушедших друзей. Благо что земля была мягкая. Одежду с умерших по общему молчаливому согласию решили не снимать, хотя Хельви все же нагнулся и стащил с Тара куртку. Затем он скинул свою рубаху и натянул ее на альва. Нырок ничего не сказал по поводу такого обмена, а Хельви еще ни разу не принимал участия в похоронах в империи и не знал обряда. По крайней мере, голым он перед богами не предстанет, решил наместник. Младший принес самодельную веревку и тщательно подпоясал мертвых, видимо совершая обряд прощания. При этом он дернул Тирма за штанину и порвал истертую во время похода ткань.

– Хельви, тут что-то есть, – неуверенно сказал Нырок. Наместник, который отметил, что альв впервые за все время обратился к нему по имени, подошел к склоненному Младшему. На обнаженном бедре Ожидающего была явственно видна зеленая татуировка. Она изображала дракона, который обвился вокруг странной колонны со снесенной капителью. Хельви, который немного разбирался в геральдике, понял, что перед ним чей-то родовой герб, причем принадлежит он знатной семье. Сам наместник милостливым распоряжением императора Раги Второго получил герб с драконом, и это вызвало массу нареканий среди имперской знати: за что, мол, такая честь этому проходимцу? Ему даже показалось, что он где-то видел этот нелепый знак. Но Хельви не мог припомнить, где именно. Если бы я знал, что это значит, прошептал он и почувствовал, что ответ совсем рядом. Однако чуда не произошло, и наместник выпрямился. Неужели Тирм принадлежал к столь знатному роду?

– Я слышал, Ожидающие ставят себе на тело клейма с гербами императора, – негромко сказал Нырок. – Все равно как скот клейменый. А этот, значит, поставил хозяйскую печать. В общем, мы можем поискать знаки на теле Тара, чтобы точно убедиться.

– Нет, не стоит, – негромко сказал Хельви. – Я думаю, что ты прав. В любом случае это знак не императора и едва ли – самого Тирма.

Когда могилы были закопаны, Нырок не выдержал и снова заплакал. Хельви не видел слез альва, когда умер его ближайший приятель Шельг, но сил на удивление Или просто на то, чтобы не без язвительности отметить Про себя этот факт, у него больше не было. Алхин положил Руку на плечи рыдающего товарища. Вепрь не плакал, Но был желт лицом и молчалив. Уж его-то связывали с Таром куда более длительные отношения, годы дружбы или по крайней мере партнерства, чем всех присутствующих, вместе взятых, подумал Хельви.

Он услышал слабый плеск и обернулся, сжимая меч Колодец богини Зорь, волшебное лесное озеро с сапфировой водой, возникло за их спинами. Волны мягко накатывались на прозрачные камушки, которые поблескивали на дне. Призрачные деревья, которые росли по берегам круглого озерца, склонили густые зеленые кроны над свежими бугорками, насыпанными над могилами товарищей. Удивительная, умиротворяющая тишина опустилась на лесок. Даже птицы, казалось, примолкли, испуганные появлением колодца богини.

– Что ж, это правильно, – неизвестно к кому обратился Хельви, оглядываясь по сторонам. – Он так мечтал остаться в тех местах, где умирали его предки, и любил смотреть на это озерцо. Пусть сбудется теперь все по воле его. Никто уже не сможет заставить Ожидающих уйти отсюда. А ушедшие боги пусть будут милосердны к Тару и его ученику и примут их с надлежащим почетом.

Честно говоря, он рассчитывал на ответ, потому что был уверен, что появление колодца богини Зорь – следствие колдовства какого-нибудь очередного армага или колдуна, которые до сих пор встречались на пути отряда столь же часто, как везучим грибникам – грибы. Но только плеск волн ответил ему в тишине замершего леса. Вепрь, взваливший узел с сокровищами за спину, и Нырок, сжимавший обернутую в шкуру голову дракона, вопросительно взглянули на Хельви. Но тот только махнул рукой, отдавая приказ уходить. Трое оставшихся в живых товарищей пошли между деревьями, придерживаясь русла ручья, который должен был вывести их к Хмурой реке.

ГЛАВА 22

Мелкий, противный дождь моросил несколько дней подряд, и ночи становились все холоднее. Наверное, уже осень пришла, решил Хельви, давно потерявший счет дням, которые провел в неприветливых южных топях и лесах. Маленький отряд двигался со всей возможной скоростью. Редкие остановки делали только, когда алхин уходил на охоту. Вепрь, ставший кормильцем всей троицы, относился к своим обязанностям очень серьезно, однако у людей и альва не было ни сил, ни возможности тащить с собой припасы, поэтому алхин охотился практически каждый день. Ручеек, который был единственным ориентиром компании в местных лесах, к счастью, продолжал виться вокруг деревьев, не исчезая, но и не расширяясь. Можно было только гадать, сколько же нужно пройти уставшим путникам, чтобы достигнуть того места, где ручей наконец превратится в Хмурую реку.

Путники обсудили свое положение и, хотя ни у кого из них не было с собой карты, пришли к единому мнению, что находятся восточнее рощ богини Зорь и Драконовых Пальцев, а следовательно, ручей должен в самые ближайшие дни начать сворачивать на запад.

– Если только он не уйдет под землю, – мрачно сказал Нырок. – Не припомню я на Драконовых Пальцах никаких ручьев – холмы и холмы. Только вот надеяться; что мы пролезем за ручьем под землю, не стоит. Может, река водяного князя тоже берет начало от этой струйки.

– Хороший мой, если мы дойдем до Драконовых Пальцев, то мне уж будет плевать, увидим мы там какой-нибудь ручей или нет! – задушевно сказал Вепрь, помешивая угли в костре. – От тех Пальцев до Хмурой – дня Два ходьбы, а по реке Остайи – и того меньше.

– Если он пустит нас по своей реке-то, – ворчливо ответил альв. – Неохота мне до конца жизни на водяной мельнице убиваться.

– А мы ему голову дракона отдадим, – высказал разумную мысль Хельви. – Он же ее заказывал с условием, что отпустит нас с миром.

– И Меч королей пусть вернет,—заметил Вепрь. – Он [его у меня отнял, а я к своему клинку, между прочим, привык.

– Ага, щас тебе. Армаг, который потом в дракона-то обернулся, тоже клялся бородой своей, что поможет нам, если мы его ящик найдем. А потом чуть не слопал нас прямо с сапогами. А почему Остайя должен выполнить свое обещание? Возьмет голову и нас в придачу – в плен.

– Слушай, хватит беду накликать, – рассердился Вепрь на Нырка. – Что ты все время ноешь! И так тошно, а ты еще со своими глупостями.

На сердце от таких разговоров легче не становилось. Тем не менее они двигались вперед. Наместник несколько раз предлагал Вепрю выкинуть узел с сокровищами гриффонов и чашей Огена, которую тоже было решено не оставлять у божественного озерка. Алхин продолжал тащить узел с вызывавшим невольное уважение упорством, и разубедить его было невозможно. Кажется, он скорее расстался бы со своими спутниками, чем с золотом, тем более что наместник объявил, что богатство будет разделено на три части – каждый участник похода получит свою долю, – как только они дойдут до Горы девяти драконов. Услышав об этом, Нырок тяжело вздохнул. Альв становился все мрачнее с каждым днем. Он как будто забыл все веселые байки, которые так любил травить на привалах во времена службы в дозорном отряде под командованием Ахара. Кажется, он все больше разуверялся в том, что сможет добраться до дома.

Очередная ночь застала их на опушке леса. Из-за дождя и темноты разглядеть как следует местность не представлялось возможным. Ручей хлюпал, принимая дождевые капли. Алхин связал несколько широких еловых лап у росшей тут же вековой ели, и под этим шатром они с трудом развели небольшой костер. Огонь шипел, неохотно лизал сырые дрова. Вепрь вздохнул и засобирался на поиски дичи.

– Да сиди ты. В такую погоду нормальный зверь из берлоги не вылезет, – одернул его наместник. – Поищем что-нибудь с утра. Может, и дождь к тому времени утихнет. А если не утихнет, все равно при свете и следы легче читать, и зверя искать.

Алхин хотел возразить, но передумал. Идти в мокрый, незнакомый лес очень не хотелось. Так они и задремали около едва тлеющего огня. Хельви, которому выпало первому сторожить лагерь, прислушался к храпу товарищей и шороху дождя, пытаясь уловить еще какие-нибудь звуки ночного леса, но напрасно – все глохло в раскатистом «хры-хры» Вепря и стуке капель о листву и ветки. Под-. красться к нам неслышно смог бы даже ребенок, недо-вольно отметил Хельви и сжал рукоятку меча, с которым в последнее время не расставался. Он откинул еловую лапу и выглянул в темноту. Только ручей слегка блестел между деревьев. Это означало, что тучи понемногу рассеиваются, высвобождают звезды. Наместник потянулся и хотел уже вернуть ветку на место, как вдруг услышал голос. Кто-то пел за темными деревьями, и звук голоса становился с каждой секундой все громче, пока не заглушил и дождь, и храп, и биение сердца Хельви.

Наместник не знал языка, на котором пел неизвестный певец, но с все возрастающей жадностью прислушивался к странным словам, тягучим и глухим, будто созданным для того, чтобы быть спетыми. Не обращая больше внимания на товарищей и забыв про то, что обязан охранять лагерь, Хельви вылез из-под ели и направился в ту сторону, откуда лилась чудесная песня. Дождь кончился, и ясные осенние звезды горели на небе. Света от них было крайне мало, но наместник ни на минуту не затормозил, как будто шел не по незнакомому лесу, а по широкой проезжей дороге. Ни разу не споткнувшись, он вышел к ручью и остановился возле странного певца, пальцы которого продолжали перебирать струны лютни. Светлая хламида незнакомца тускло мерцала в темноте, словно поверхность озера.

– Здравствуй, принц. Рад, что снова встречаю тебя. Слышал, тебе удалось добыть то, зачем я посылал твой отряд в горы.

– Здравствуй, князь. – Хельви чувствовал, как морок, навеянный волшебной песней, пропадает, и его начал бить легкий озноб. – Ты прав, я пришел отдать тебе то, о чем мы договаривались. Как видишь, я сдержал свое обещание и надеюсь, что ты выполнишь свое.

Остайя только опустил голову, встряхнув густой гривой. Что-то есть в нем от лошади, подумал Хельви. Но долго думать на эту тему не стал – просто сходил к стоянке и вернулся, таща голову Красного дракона. Он свалил желанную добычу у ног водяного, и только после этого Остайя поднял на человека глаза. Разглядеть их выражение наместник не смог и оттого внутренне напрягся. В принципе ничто не мешало сейчас князю взять свое обещание обратно. Но водяной только нагнулся и легко швырнул голову чудовища в ручей. Та мигом затонула.

– Ты удивительный человек, принц. Мое племя будет радо заключить с тобой вечный мир. Тот, кто принес спасение и возрождение нашему народу, будет по праву называться другом, – негромко произнес князь, вглядываясь в темные воды.

– Прости, но я не понимаю, зачем тебе эта голова, какой в ней смысл. Я никогда не слышал о заклинаниях, которые следовало бы читать, имея при себе эту часть дракона. Тем более если речь идет о спасении целого народа. – Хельви перевел дух, потому что князь вроде бы не собирался утаскивать его и товарищей под воду, на вечную каторгу на водяную мельницу.

– Эта голова – просто знак для моего народа о том, что последние времена пришли, – просто ответил Остайя. – Мы ждали его несколько сотен лет – свидетельства того, что скоро мы возродимся в прежнем блеске и могуществе, что в старый мир пришли силы, способные перевернуть его. Ты не можешь понять, что это значит для нас, потому что век человека недолог. Но если бы тебе пришлось прозябать сотни лет под гнилыми корягами, словно лягушке, только во сне видя прекрасные дворцы и угодья, которыми твой род владел когда-то, ты бы смог почувствовать, каково пришлось мне и моим соплеменникам. И вот теперь мы получили знак, что заклятие потеряло силу.

– Эта опять какая-то история с сильфами и гибелью хранителей? – осторожно спросил Хельви, но ответа не получил. Водяник ушел в себя, как будто беседовал вовсе не с наместником, а с какими-то невидимыми собеседниками. Может, это он так радуется, подумал наместник и решил больше не приставать к Остайе. В конце концов, уговор состоялся. Стороны могут быть свободны и идти на все четыре стороны. Пора откланяться и убраться подальше от не в меру задумчивого правителя подводных жителей, решил человек.

– Мой народ хочет оказать тебе и твоим спутникам небольшую любезность в знак нашей будущей дружбы. Мы доставим вас по нашим рекам до дельты Хмурой реки. Вам не придется идти пешком, да и времени это займет в три раза меньше. И от многочисленных врагов, которые так любят мясо теплокровных, вы убережетесь. Согласен?

Хотя Хельви не очень понял и принял выражение «в знак будущей дружбы», он все же кивнул головой и без промедления бросился будить приятелей. Слова Остайи почему-то вызывали у него доверие. Наверное, потому что я тоже могу кое-что рассказать о том, как это больно – жить под корягой и вспоминать об утраченных дворцах, криво усмехнулся наместник, расталкивая Вепря и Нырка. Впрочем, долго трясти их не пришлось – оба вскочили на ноги практически одновременно, упершись головами в еловые ветки. Дождевая вода, скопившаяся в хвое, тут же окатила их холодным потоком. Спутники, привыкшие в последнее время к ледяному душу, даже не выругались.

– Что случилось? – Алхин встревоженно посмотрел на Хельви. – Что с тобой? У тебя такое лицо, словно ты встретил сейчас в лесу делегацию от императора, которая готова предложить нам охрану и сухие подштанники? Малыш, с тобой все в порядке?

– Я договорился с водяным князем. Он берется доставить нас к берегам Хмурой реки. Нужно только поторопиться.

Нырок открыл рот, чтобы сообщить своим приятелям о вероломстве могущественных существ, которые до сих пор встречались им на пути, но Хельви тут же выскочил из импровизированного шатра. Вепрь, подхватив на плечо узел с драгоценностями, последовал за ним. Как ни опасался Нырок мрачного плена водяника, оставаться одному в этом темном, незнакомом лесу было еще ужаснее. Поэтому он, не найдя рядом головы драконы и сообразив, что наместник успел отдать ее Остайе, припустил налегке следом за товарищами. Альв подбежал к ручью, когда на его поверхности уже покачивалась знакомая ладья. Вепрь раскладывал в ней свой мешок, а водяник спокойно стоял рядом на темной поверхности ручья.

– Где ты ходишь? – недовольно спросил Хельви, оглядываясь на Нырка. – Мы тебя одного ждем.

– Я сейчас– Нырок увидел прямо перед собой раскачивающийся борт ладьи, зажмурился и сделал шаг вперед. Дно под ногами закачалось.

Ну вот, по своей воле залез в ловушку, с тоской подумал альв, плюхнувшись на влажную скамью. Хельви, который садился последним, кинул в ладью сначала меч, а потом влез сам. В тот же момент Остайя рассыпался облаком брызг, возвращаясь в ручей. Ладья слабо покачивалась на волнах. Ручей в этом месте был так узок, что ее борт почти нависал над травой. Путники замерли, но ничего не происходило.

– Да тут и курица не утопится, – не выдержал наконец Нырок. – С чего этот князь решил, что ладья тут пройдет, да еще груженая.

– В самом деле, – усмехнулся Вепрь. – Извини, светлейший наместник, но, по-моему, мы выглядим в этой лодке точь-в-точь как идиоты.

– Как деревенские дурачки, которые собрались поплавать на плоту по луже перед домом, – насмешливо вторил алхину Нырок.

Хельви уже собирался прикрикнуть на не ко времени и не к месту развеселившихся товарищей, но тут ладью сильно качнуло. Спутники вцепились в борта, чтобы не вывалиться из посудины. Нос ладьи задрался вверх, и вдруг она заскользила по воде легко и так стремительно, что мелькавшие мимо деревья и отвесные скалы сливались в одну сплошную стену. Теперь всем стало не до смеха– удержаться бы на скамьях. Хельви вцепился в руль, но вскоре понял, что управлять ладьей просто невозможно. Однако кто-то другой, несомненно, направлял ее, потому что, несмотря на сумасшедшую скорость, ладья все же не выскакивала на берега. Бешеная гонка продолжалась до рассвета и затем целый день, и лишь к вечеру движение ладьи замедлилось. Она неторопливо заскользила по зеркальной глади небольшой речушки. По берегам тянулась к небу горная гряда. Полуразрушенные скалы спускались прямо в прозрачную воду.

– Кажется, из меня вышел даже позавчерашний обед, – хрипло сказал Нырок, нагнувшись и умывая щеки. – Пусть сожрет меня дракон, если я еще раз соглашусь залезть в лодку водяного. Я сразу сказал, что это дурацкая затея, но кто бы меня послушал.

– Учти, хороший мой, не стоит теперь разбрасываться такими клятвами – драконы ведь и вправду существуют, по крайней мере, драконыш-то где-то живой бродит. Как бы он тебя не услышал да не пришел. – Позеленевший от качки Вепрь попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.