Текст книги "Раздвоение соседки (СИ)"

Автор книги: Лина Филимонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 37. Неужели все?

Я молчала, как рыба об лед, поэтому мама повторила свой вопрос:

– Кто такая Анфиса?

Мне не хотелось в этот момент видеть лицо Гоши. Но не видеть его я не могла: он был прямо передо мной.

– Ваша старшая дочь, – растерянно пролепетал он, уже понимая, что что-то не так.

– У меня одна дочь, – выдала мама. – Старшая и младшая в одном лице.

И снова посмотрела на меня. Гоша, естественно, тоже на меня уставился.

Он еще не до конца осознал услышанное, но до него стало постепенно доходить. Я почти видела, как в его мозгу со скрипом крутятся шестеренки. И приходит осознание правды...

– Ника, ты понимаешь, что происходит? – спросила мама.

– Да, – выдавила я.

 Я подошла и нажала кнопку лифта, который за это время успел уехать с нашего этажа. Мама смотрела на меня со смесью удивления и сожаления.

Лифт поднимался долгих десять секунд.

Говорят, перед смертью перед глазами человека проносится вся его жизнь. За эти десять секунд перед моим мысленным взором пронеслась вся история наших с Гошей отношений.

Первая встреча, когда я опозорилась, представ перед ним засаленной неряхой. Последующие провалы, когда он лицезрел меня в еще более неприглядном виде. Мой "гениальный" план и роковая ошибка Гоши, в результате которой у меня появился клон – сестра Анфиса. Свидание, поцелуй в такси... Мое желание уничтожить несуществующую сестру и занять ее место. Куча моментов, когда я была на грани провала, но все же как-то выкручивалась.

И, наконец, случилось то, чего я страстно желала с самого начала – Гоша меня разглядел. Влюбился в меня, обычную девчонку с отнюдь не гламурной внешностью и склонностью к несуразному поведению.

Со вчерашнего вечера я была самым счастливым человеком на свете. Теперь моему счастью пришел конец. Ну что ж... Лучше жалеть о том, что было, чем о том, чего не было.

Я решилась. Пора во всем признаваться. Впрочем, другого выхода у меня все равно нет.

Хотя… я бы могла нагородить еще чего-нибудь. Сказать, что мама шутит – ну, странное у нее чувство юмора, что поделаешь. Или трагическим голосом поведать, что у нее провалы в памяти...

Нет! Я не буду снова выкручиваться. Пришло время поставить точку. И я ее поставлю.

Сделаю это красиво и эффектно.

Вдох-выдох. Поехали.

Мама вошла в лифт, я с ней попрощалась, Гоша тоже вежливо произнес «До свидания».

А потом мы посмотрели друг на друга.

Он открыл рот, но так ничего и не произнес. Видимо не смог сформулировать вопрос. Понимаю, это непросто.

В конце концов он все же выдал:

– Что за?...

– Пошли, – сказала я и направилась в свою квартиру.

Не объясняться же в подъезде! Такой важный разговор должен происходить в подходящей обстановке. Там, где я смогу воспользоваться нужными подручными средствами.

У меня созрел дикий и эффектный план. Объяснять все на пальцах долго и нудно. Лучше я ему продемонстрирую самое главное. Как говорится: вместо тысячи слов...

Нет, я не надеялась, что эта демонстрация как-то смягчит ситуацию. Вряд ли. Но я представила, как это могло бы быть, идея мне понравилась, и я решила ее воплотить.

 Я так сильно волновалась во время провального инцидента у лифта, что меня чуть не хватил инфаркт вместе с инсультом. Но сейчас я почти успокоилась. Потому что поняла, что деваться некуда. Решение принято, пути назад нет.

Мне не нужно было оглядываться, чтобы убедиться, что Гоша идет за мной. Не будет же он сбегать, когда его ждет фантастическое объяснение!

Мы вошли, Гоша захлопнул дверь. Я прошла в комнату, Гоша тоже.

– Подожди здесь, – произнесла я и удалилась в гардеробную.

Сейчас я превращусь в Анфису.

Как он на это отреагирует, я не имею ни малейшего понятия.

Я натянула ту самую узкую красную юбку, в которой он впервые принял меня за сестру. С трудом отыскала на вешалке черный топ, который он когда-то мечтал сорвать зубами.

Достала из коробки туфли-монстры на дикой платформе и шпильке.

Посмотрела в зеркало. Отлично. Еще волосы зализать в пучок – и я буду вылитой Анфисой.

Жаль только, помада и очки лежат в комоде. А комод в комнате.

Ну что ж, так даже лучше. Пусть он своими глазами увидит мое окончательное преображение.

Меня снова охватило дикое волнение, руки уже тряслись, и я знала: еще немного – и всю меня будет бить мелкая дрожь. А, если я помедлю пару минут, я вообще отсюда не выйду.

Я не могу сейчас справиться с эмоциями, поэтому надо попытаться их просто отбросить. Просто... это совсем не просто! Но я смогу.

Не надо думать, анализировать, представлять, что сейчас будет и как поведет себя мой обманутый сосед. Надо просто выйти к нему в таком виде.

Не давая себе даже краткой передышки, я вышла из гардеробной. Медленными, неуверенными шагами прошествовала в комнату.

И наткнулась на потрясенный взгляд Гоши.

Я отвела глаза.

Подошла к комоду, достала очки, положила их на крышку. Так, где помада сексуального оттенка «алый бархат»?  Вот она. И пудра с зеркальцем тут тоже есть.

Может, хватит? Может, пора прекратить этот спектакль? Но остановиться я уже не могла.

Взяла помаду, провела алым цветом по верхней губе. Надо же, получилось ровно с первого раза! Я здорово натренировалась. Теперь нижняя. Тоже неплохо. Яркие, зовущие, соблазнительные губы.

Я убрала помаду и пудру в ящик и взяла в руки очки. Медленно повернулась к Гоше и нацепила их на нос.

Это были мои очки с простыми стеклами. Поэтому видела я его очень хорошо. Даже слишком.

Я заметила, как он сжал зубы, из-за чего резче обозначились скулы, как в его глазах появилось жесткое, чужое выражение. Он еще никогда так на меня не смотрел...

Так. Сейчас я все объясню. Расскажу, как все вышло. Он сам предположил, что я сестра Ники! Я просто хотела ему понравится...

– Вот так я стала Анфисой, – начала я.

И улыбнулась. И сама почувствовала, что улыбка получилась жалкой.

– Случайно, – добавила я.

Но Гоша, похоже, меня не услышал.

Шок, в который его ввергли мои преображения, прошел.

– Вот я дебил! – произнес он прочувственно. – Просто клинический идиот. Все было у меня перед глазами, а я не видел.

– Люди доверчивы, – зачем-то повторила я фразу, произнесенную на разные лады Русалкой и Милой. – Верят тому, что им говорят.

– Похоже, ты очень хорошо в этом разбираешься.

Нет, не надо смотреть на меня так! Мне хочется умереть от такого взгляда! От этого холода и этой отчужденности.

– Да нет, я...

–  И ведь не могу сказать, что не догадывался. Мелькали какие-то сомнения. Но я думал: показалось, не может этого быть. Они сестры, вот и похожи.

Гошу как будто прорвало, он не давал мне и слова вставить.

– Поворот головы, взгляд исподлобья. Да куча всего! И губу вы с Анфисой кусаете одинаково... Тьфу! С какой Анфисой. Нет никакой Анфисы... Давно не чувствовал себя таким дураком.

– Ты не дурак, просто я...

– Классно надо мной посмеялась. Лучший розыгрыш всех времен и народов. Может, и зрители были? Первоклассное шоу с наивным придурком в главной роли.

– Да не было никаких зрителей...

– А зря. Они бы сдохли со смеху.

– Гоша, я не собиралась… – начала я очередную попытку объяснения.

Но он меня не слушал. Его переполняли эмоции. И позитивных среди них не было. О том, чтобы вместе посмеяться над ситуацией, не могло быть и речи.

– И зачем это все было нужно? – спросил Гоша, надвигаясь на меня. – Для прикола? Ну что ж, прикол удался. Поздравляю. Ты очень талантливая притворщица.

– Гоша, – я протянула руку и прикоснулась к его ладони.

Он схватился за голову.

– То Анфиса, то эльфийская принцесса... Ты хоть когда-нибудь не притворялась? – воскликнул он.

– Конечно! Я вообще... Я просто… Я настоящая!

Блин, куда подевались все слова? Почему я не могу быстро и понятно рассказать ему, как все было на самом деле?

Ну почему он так все перевернул, что я выгляжу каким-то монстром? Все было совершенно невинно! Я была настоящей всегда, когда была Никой!

Я сняла очки Анфисы и пожалела, что вообще их надела. Что затеяла всю эту демонстрацию. Может, объяснение на словах прошло бы лучше…

– У меня мозг сейчас взорвется, – произнес Гоша, вышагивая по комнате. – Это полное и окончательное безумие. Дурдом и сумасшествие.

Он добавил еще несколько слов, воспроизводить которые я не стану из соображений приличия.

А потом выскочил из моей квартиры, как пробка из бутылки шампанского.

Глава 38. Жених

Я осталась стоять посреди комнаты с очками в руках и со слезами, непрошено наворачивающимися на глаза. Ну почему он меня не выслушал?! И почему я не смогла внятно разъяснить ему ситуацию...

Вырядилась, как идиотка. К чему эти эффекты? Только все испортила.

И что теперь делать? Бежать за ним, убеждать его, что никто над ним не смеялся и что я в этой ситуации пострадала ничуть не меньше, чем он?

Что-то не очень мне нравится этот вариант. Не люблю, когда у меня перед носом захлопывают двери, а я уверена, что сейчас случится именно это.

Наверное, надо дать Гоше остыть. Сейчас он зол и обижен, но не будет же он злиться вечно. В любом случае, градус злости со временем снизится. Вот тогда я и попытаюсь с ним поговорить.

Ждать... это так разумно и так сложно! Мне хотелось немедленно бросится к своему соседу, колотить в дверь, кричать через нее оправдания, убеждать его, что он все неправильно понял... Конечно, я могу все это сделать. Мне очень этого хочется, я просто подпрыгиваю на месте от нетерпения.

Это во мне говорят эмоции. А слушать нужно разум. Он утверждает, что торопиться не надо, а нужно дать Гоше немного времени. Сейчас он не способен меня выслушать и понять – потому что он еще не переварил шокирующую информацию.

Да, он в самом настоящем шоке! Я попыталась представить, что он сейчас чувствует и думает. Вот, например, мне бы кто-нибудь сказал, что у Гоши есть брат-близнец. И я общалась с ними по очереди, думая, что это один и тот же человек. Да у меня бы шарики за ролики зашли от таких новостей!

Это же настоящее разрушение картины мира! Как если ты всю жизнь думал, что земля стоит на трех китах, а солнце прибито к небосводу, и вдруг тебе достоверно доказали, что она круглая и вращается вокруг солнца.

Есть над чем поразмыслить.

Я стерла помаду, сбросила туфли-монстры, переоделась в домашние штаны.

Туфли одиноко валялись на полу. Интересно, надену ли я их когда-нибудь еще?

Вряд ли. Мне больше никогда не захочется быть Анфисой. Из-за нее я могу навсегда потерять самого лучшего мужчину на свете!

Я пыталась быть спокойной и терпеливой. Я не бегала по квартире, как белка в колесе. Сидела на диване, отбивая дробь по его ручке.

Секунды капали медленно-медленно, в час по чайной ложке.

Вроде бы, я решила, что сегодня не буду пытаться объясниться с Гошей. Но я просто не смогу дождаться завтрашнего дня! Я сойду с ума от нетерпения.

К счастью, меня отвлек звонок Русалки.

Я услышала в трубке захлебывающийся от счастья голос, и мгновенно переключилась на ее волну. Надо отбросить свои проблемы и разделить с подругой лучший момент ее жизни!

– Аркадий... он мне не изменяет! – тараторила Русалка.

– Я так и думала, – вставила я.

– Он... он готовит свадьбу!

– С ума сойти!

Я решила не выдавать Аркадия и не говорить, что я уже все знаю. Если захочет, сам расскажет, что это я ему посоветовала сделать свадьбу не совсем сюрпризом.

– Через две недели! Ты представляешь, осталось всего 14 дней!

– Это немало, – осторожно заметила я.

Я еще не поняла, пугает подругу такая срочность или наоборот, восхищает.

– Это мало! Но я все успею. Завтра пойду посмотрю, есть ли еще в салоне те два платья… помнишь, я тебе говорила.

– Ага.

– Пойдешь со мной?

– Если только ближе к вечеру. Надо хоть иногда на работе показываться.

– Ладно, давай вечером. Днем я сама по магазинам побегаю. А еще надо к стилисту записаться. И туфли... Как ты думаешь, обязательно, чтобы они были на высоком каблуке?

– Ну это как тебе удобнее.

Русалка еще немного потараторила, потом вдруг остановилась и произнесла:

– Ладно, я пойду. Меня там Аркадий ждет. Мы в ресторане.

– И ты его бросила, чтобы позвонить мне!

– Я не могла не поделиться. Меня бы разорвало, – засмеялась Русалка.

– Еще раз тебя поздравляю. И его. Ему очень повезло с тобой.

– Да! И мне повезло.

Русалка положила трубку, а я задумалась о своей горькой доле. Я одна такая невезучая! Такое ощущение, что судьба ополчилась на меня и постоянно подставляет подножки. Все идет не так, как мне хочется. Полный мрак и хаос!

Это была бесконечно долгая ночь. Я ворочалась с боку на бок, вставала и ходила попить, даже выходила на балкон, чтобы подышать свежим воздухом.

На балконе меня встретила прохлада, огромные яркие звезды, нависшие прямо над нашим домом и негромкая музыка, доносившаяся из квартиры Гоши. Похоже, он тоже не спит. Слушает какую-то смесь джаза и рока.

Может, пойти к нему? Постучать в дверь... а лучше – перелезть через балкон и заявиться неожиданно.

Ага. Помятой, лохматой и в пижаме. Вот будет сюрприз!

А еще более грандиозный сюрприз я устрою всем, если шмякнусь об асфальт, сорвавшись с 17-го этажа. Это очень вероятное развитие событий, ведь я не скалолаз и не кошка, а наши балконы не очень-то приспособлены для лазания.

В общем, я снова отправилась в кровать и ворочалась там почти до самого утра. Во всяком случае, на рассвете я еще не спала.

А утром меня разбудила Мила. К счастью, не лично, а по телефону. Она заявила, что мои макеты очень понравились заказчику, но у него есть свои идеи и он хочет побеседовать со мной лично.

– В девять тридцать ты должна быть на работе, – закончила свою тираду Мила.

Я соскребла себя с кровати, умылась, напялила джинсы и свитер, попыталась слегка подкраситься, чтобы не выглядеть таким пугалом. Не уверена, что у меня получилось.

Мне бы сейчас не помешал крепкий кофе, такой, какой варит Гошина чудо-машина. Но я не могу запросто заявиться к нему и потребовать бодрящий напиток. А еще вчера могла... Грустно.

Но, может, сегодня все наладится. Мы поговорим, он все поймет, и наши отношения расцветут буйным ярким цветом.

Когда я выходила из квартиры, от двери Гоши раздался характерный звук поворачиваемого ключа.

Он тоже выходит!

Я едва справилась с желанием забежать к себе домой и захлопнуть дверь. Или сбежать вниз по лестнице.

Мне было очень страшно. Я не знала, как он себя поведет. Как на меня посмотрит, что скажет. И скажет ли вообще. Может, он сделает вид, что я – пустое место?

С бешено колотящимся сердцем я ждала, когда соседская дверь распахнется.

И вот она открылась.

Я стояла у лифта, как будто мне нужно вниз. Собственно, почему «как будто»? Я на самом деле жду лифт.

– Привет, – произнесла я первой.

– Привет!

Уф! Хотя бы не молчит. Да и особо злым не выглядит.

Гоша подошел ко мне, то есть к лифту и нажал кнопку.

Ой. Я, оказывается, забыла это сделать.

– Я всю ночь не могу уснуть, – произнес он медленно и задумчиво.

– И я...

– Вспоминал, – продолжил мой сосед, глядя на меня каким-то отчужденным взглядом.

Почти как вчера. Но все же без вчерашней злости. И это дает мне слабую надежду.

Ну, улыбнись мне! Давай вместе посмеемся над этой нелепой ситуацией!

Но Гоша не улыбнулся. Он задумчиво произнес:

– Ты много раз была близка к провалу...

Я кивнула. Пока молча.

Не буду сразу нападать на него с объяснениями. Пусть выскажет, что у него на душе. А потом скажу я...

– Например в тот раз, когда Анфиса принимала у тебя душ. Ты вошла в ванную, переоделась в Анфису, вышла... Я, конечно, ничего не заметил. Даже тени сомнения не мелькнуло. Но оглядываясь назад...

Гоша покачал головой

– Меня тогда чуть инфаркт не хватил, – почти шепотом произнесла я. – До сих пор колени дрожат, когда вспоминаю.

Что это? Тень улыбки мелькнула в его глазах?

О, лифт приехал.

Гоша пропустил меня вперед, вошел следом.

Я не пошла далеко. Остановилась почти у дверей, повернулась к нему. Мы стояли очень близко друг к другу.

– Еще был раз, когда ты была в шляпе. А я как раз говорил с тобой по телефону. То есть с Анфисой. То есть с тобой.

– Да... – произнесла я, не зная, что еще сказать.

Я очень боялась все испортить, ляпнув лишнего. Вроде бы, мы сейчас относительно мирно разговариваем и стоим так близко друг к другу, что вполне могли бы поцеловаться...

Что за мысли лезут в мою дурацкую голову? Мы, наверное, еще никогда не были так далеки от поцелуя, как сейчас!

Чтобы не мечтать о несбыточном, я даже немного отодвинулась от Гоши. И при этом подняла на него глаза.

Когда я отступала назад, он сделала едва заметное движение рукой, как будто хотел меня удержать.  Я улыбнулась.

И тут Гоша спросил:

– А кто все-таки тот смазливый мужик? Которого ты фотографировала?

– Аркадий? Он жених... – начала я и не смогла закончить.

Естественно, я хотела сказать «жених моей подруги», но как раз в этот момент с шумом разъехались дверцы лифта и перед нами предстала та, кого я увидеть совершенно не ожидала. И абсолютно не хотела.

Мила. Что она здесь делает?

– Жених, – услышала я голос Гоши. – Он повторил мое последнее слово.

Смотрела я в этот момент на Милу, и до меня не сразу дошло, что произнесенная мной фраза оборвалась в самом неудачном месте.

Я хотела ее продолжить, но меня перебила Мила.

– Привет. Планы изменились, мы сами едем к заказчику, – выдала главная стерва нашей редакции. И, бросив взгляд на Гошу, добавила: – Ты сегодня Ника или Анфиса?

Как мне в этот момент хотелось ее задушить!

– Зрители, – зло произнес Гоша. – Значит, зрители все же были. И много народу знало о розыгрыше?

Он смотрел прямо на меня.

Мы все еще были в лифте. А Мила – снаружи, в подъезде.

Я нажала кнопку 17-го этажа. Я хотела поговорить вдвоем, без нее! Но Мила успела поставить на пути съезжающихся дверей носок своей лакированной туфли.

– Да нет! – воскликнула я. – Только Русалка и... она.

Я кивнула в сторону Милы.

– Мы с коллегами болели за тебя, – проговорила она медовым голосом. – Надеялись, ты ее разоблачишь. Я ставила на тебя!

– Ставки? Были еще ставки? – Лицо Гоши приобрело какой-то нездоровый оттенок. – Может, вы еще статью собираетесь опубликовать в своем журнале?

– Интересная идея, – задумчиво произнесла Мила. – Как она мне самой не пришла в голову?

Гоша отодвинул Милу и выбрался из лифта.

– Она все врет! – крикнула я ему вслед.

 И сама поняла, как жалко это прозвучало.

– Едем к клиенту, – сообщила Мила, глядя на меня. – Он ждет нас через полчаса.

– Никуда я не поеду!

Я снова нажала кнопку своего этажа. Ни секунды не останусь с этой подколодной змеюкой!

– Не поедешь, считай, ты уволена, – успела сказать Мила.

И перед ее лицом закрылись двери лифта.

– Ну и прекрасно! – выпалила я.

Пусть все горит синим пламенем, а в первую очередь Мила! И редакция пусть тоже горит! Мне нравится там работать, но видеть эту подлую стерву я не хочу больше никогда!

Глава 39. Мила и белый конь

Лифт полз как черепаха, но все же добрался до 17-го этажа. Я ворвалась в свою квартиру, сбросила кроссовки, зашвырнула подальше рюкзак и упала на диван. По щекам текли слезы, а в груди застыл комок сдерживаемых рыданий.

Все. Все заслоны рухнули. Я перестала стискивать зубы и разревелась.

Я рыдала долго и прочувствованно, так, что даже устала. Я думала, мои слезы никогда не кончатся, но они все же иссякли. Оказывается, у меня там вовсе не бездонный колодец!

Плакать я перестала, но облегчения не чувствовала. Все плохо независимо от того, рыдаю я или нет.

После того, что сейчас случилось, у меня нет никаких шансов вернуть Гошу. Он считает, что я над ним жестоко посмеялась. Что мы смеялись над ним всей редакцией и даже делали ставки! Как только это вообще могло прийти в голову Миле?  Она чудовище!

А еще он думает, что у меня есть жених... И в этом косяке виновата я сама. Надо договаривать фразы, даже если этому мешает шум лифта, даже если перед глазами неожиданно появляется твой главный враг... все равно надо договаривать фразы!

Как я теперь ему все объясню? Уверена, он даже видеть меня не захочет, не то что разговаривать со мной.

Я услышала осторожный, какой-то даже робкий стук в дверь. Или мне кажется? Замерев на диване, я прислушалась. И правда, стучат! Неужели Гоша? Ну уж точно не Мила. Если бы она и решила подняться, то не стала бы так скрестись. Скорее, барабанила бы в дверь ногой.

А вдруг этот стук раздается уже давно? Я могла не услышать его из-за своих не очень-то тихих рыданий. Вскочив, я бросилась к двери и распахнула ее, даже не посмотрев в глазок.

Мила.

Мое разочарование было безграничным, и я его не скрывала, сразу же попытавшись захлопнуть дверь.

– Да подожди ты! – воскликнула Мила.

В этот раз она не пыталась вставить в зазор двери свою туфлю. И правильно делала – я бы, не задумываясь прищемила ей ногу.

– Я же сказала: никуда не пойду!

– И не хочешь узнать, что сказал Георгий?

Я услышала ее слова как раз перед хлопком двери. И теперь не могла решить: открывать или не открывать? Я совершенно не уверена, что ей есть что сказать. Скорее всего, она пытается манипулировать мной, как обычно.

А вдруг все же?.. Терять мне нечего. Открою и послушаю.

Я нехотя распахнула дверь снова.

– Я сказала ему, что никаких ставок не было, – заяввила Мила.

– А он?

– А он проорал, что это неважно. И не стал слушать дальше.

Да уж, не особо ценная и не особо обнадеживающая информация. Можно было и не открывать дверь.

– Вообще не понимаю, почему вы оба такие нервные? – продолжила Мила. – Ну, пошутила я слегка. Чего сразу взрываться?

Пошутила она... Шутница нашлась!

А она ведь не слышала мою фразу про жениха и не знает, в какую огромную калошу я села. Если бы речь шла только о переодевании в Анфису! Теперь ко всем моим бедам добавился еще и не существующий жених.

И все равно – я совершенно не хочу с ней общаться.

Я хотела закрыть дверь у Милы перед носом, но на пару мгновений задумалась и потеряла бдительность, и она просочилась в мою квартиру. Прошла в комнату, посмотрела на разворошенный диван с разбросанными подушками, на кроссовки и рюкзак, разбросанные где попало. И уселась, как у себя дома.

И как мне ее теперь отсюда выкуривать?

– Я никуда не поеду, – выпалила я.

– Почему? – спокойно спросила Мила.

– Сама знаешь, – буркнула я и удалилась на кухню.

Где принялась мыть чашку, из которой утром пила чай.

Может, если игнорировать Милу, она уйдет?

Естественно, она не ушла. Так просто она не сдается. Видимо, я ей зачем-то очень нужна. Наверное, неудобно перед заказчиком: обещала привезти исполнителя, а приедет ни с чем.

Кстати, она говорила, что встреча через полчаса. Мы точно давно опоздали. Потому что ревела я... целую вечность!

– Ты не ответила, – проговорила Мила, появляясь в дверях кухни. – Почему ты решила забить на работу?

– Сама знаешь.

– Нет, не знаю. Не наблюдаю достаточно веской причины плюнуть на перспективную карьеру из-за какого-то мужика. Даже самого распрекрасного.

– Не из-за мужика, а из-за тебя!

– Неужели из-за моей невинной шутки? Знаешь, что я тебе скажу?

– Не знаю и не хочу знать!

Чашку я давно домыла, но осталась стоять у раковины. Я не знала, куда деваться в собственной квартире, потому что ее оккупировала главная стерва нашей редакции!

– Это непрофессионально, – все же высказалась Мила. – Мужчины приходят и уходят. А любимая работа – это то, что всегда с тобой. И то, что всегда приносит радость. Конечно, если ты не ведешь себя как истеричка. И не теряешь из-за этого самые перспективные проекты.

– Это я истеричка?!

– Вы оба истерички, – неожиданно заявила Мила. – Георгий этот твой тоже хорош. Разобиделся, убежал... нежная  барышня, а не мужик!

Я уставилась на Милу во все глаза. Вот уж не ожидала от нее таких высказываний в адрес Гоши. Я так удивилась, что даже не стала возражать. А Мила продолжила.

– Ну, притворилась ты своей сестрой, ну сходила с ним пару раз на свидания в образе женщины-вамп... это же забавно! Нормальный мужик посмеялся бы над ситуацией. И над собой. Зачем тебе тот, кто не умеет над собой смеяться? С таким сдохнешь от тоски.

– Гоша... – начала я.

И замолчала.

Я не буду рассказывать Миле, почему он болезненно относится к любому обману. И о моем косяке с «женихом» тоже ничего не скажу.

Она заливается соловьем, но надо помнить, что она печется лишь о собственных интересах. И сейчас она, возможно, просто хочет отвлечь меня от Гоши. Потому что он ей тоже нравится.

– Мне все равно, что там у тебя будет с твоим красавчиком-соседом. И, знаешь, в принципе, я могу обойтись без тебя. Макет у меня уже есть, поправить его сможет... да тот же Егор.

Я почувствовала укол ревности. Мне бы не хотелось, чтобы мой макет кто-то правил. Даже Егор. Я хочу доработать его сама!

– Ты хороший специалист. Очень хороший. У тебя сложилась определенная репутация на фриланс-бирже, которую ты слегка подпортила, когда исчезла на несколько месяцев. Но ты можешь снова вернуться, и все будет нормально.

Зачем Мила все это рассказывает? Я в курсе, меня не надо просвещать о вехах и перспективах моей карьеры.

– Но в нашем городе у тебя репутации нет, – выдала Мила. – А между тем работа на «Ривьеру» – это солидный плюс к твоему портфолио. Местные заказчики выстроятся в очередь, если сотрудничество будет успешным.

– В очередь не ко мне, а к тебе.

– В наше новое рекламное агентство, которое будет существовать параллельно с журналом.

Мила выглядела чрезвычайно довольной. Она носится с этим агентством, как курица с яйцом! На все ради него готова. Даже на то, чтобы уговаривать меня...

Я понимала, что она права. Я веду себя непрофессионально. Отказываюсь встретиться с заказчиком, срываю работу из-за личной обиды. «Ривьера», действительно, перспективный клиент. Это самый крупный курортный комплекс в нашем городке, с самыми богатыми владельцами. Если я поработаю на них, меня будут с руками отрывать, даже если я уйду из агентства Милы.

Ну что ж. Надо уметь признавать свои ошибки. И вовремя исправлять их.

Я поеду с Милой.

К Гоше это не имеет никакого отношения.

– Я так понимаю, мы уже опоздали? – спросила я.

– К твоему счастью, Руслан, это коммерческий директор, перенес встречу, – ухмыльнулась Мила.

Она поняла, что победила, но не стала злорадствовать по этому поводу. Не знаю, почему. Может, боялась, что я передумаю. А, может, она иногда все же ведет себя как нормальный человек.

Когда мы оказались в кабинете коммерческого директора «Ривьеры» я поняла, почему Мила так старалась заманить меня сюда. Ей необходим был повод для встречи с Русланом.

Он хотел побеседовать со мной, рассказать свое видение и концепцию компании – чтобы я использовала эту информацию для доработки макета. Мила, вроде бы, была не нужна.  А она страстно желала быть здесь – потому что запала на этого Руслана.

Это было заметно невооруженным глазом. Я никогда раньше не видела главную стерву нашей редакции такой милой и приветливой! Это была вовсе не та самоуверенная коварная соблазнительница, какой я ее привыкла наблюдать. Она даже смущалась! Точно, я видела, как на ее щеках появился румянец, когда коммерческий директор сделал ей нехитрый комплимент – что-то по поводу ее обворожительной улыбки.

Вот это чудеса!

Руслан, конечно, производит впечатление. Высокий, стройный, харизматичный. С почти седыми волосами, но молодым лицом. Из-за этого несоответствия было непонятно, сколько ему лет: то ли двадцать пять, то ли сорок...

Мы побеседовали, я, почти как Мила, смутилась от его похвал. Правда, хвалил он не мою улыбку, а мою работу.

Вроде бы после этого можно было уходить, и я даже развернулась к двери. Но не ушла – Мила задержала меня каким-то вопросом. Они продолжали говорить о каких-то пустяках, сверля друг друга многозначительными взглядами. Ну и зачем я здесь нужна?

Я точно третья лишняя! Вроде бы, Мила должна была меня выпроводить, но она, вроде бы, хотела, чтобы я осталась. Ничего не понимаю...

Когда мы, наконец, вышли, я спросила свою спутницу:

– Что это было?

– Наш самый перспективный клиент! – радостно провозгласила Мила. – И сейчас важно не испортить все с самого начала. Торопиться не надо...

Интересно, она о проекте или о личном?

Ее глаза сияли, ее было не узнать. Вот что влюбленность делает с людьми! Даже стерв превращает в милых девушек. У меня же все не как у людей: влюбившись, я превратилась в стерву. И все испортила.

Разговор с Русланом меня отвлек, но сейчас депрессивные мысли навалились с новой силой. Я почти потеряла главного мужчину всей своей жизни! И не знаю, что можно сделать, чтобы его вернуть.

Пока мы ехали к моему дому, Мила что-то там щебетала – о работе, о Руслане, о том, что у нас с Гошей все наладится. Или не наладится. Если он будет вести себя как кисейная барышня. Ну и зачем он тогда нужен, такой обидчивый?

Естественно, этот вопрос задала Мила. И, естественно, я на него не ответила. Она многого не знает, да и не надо ей этого знать.

Неизвестно, в какой момент в ней снова проснется стерва и как она себя поведет.

Не успели мы подъехать к моему дому, как раздался звонок моего телефона. Я доставала его из рюкзака с робкой надеждой, что это Гоша... но это был Аркадий.

– Мне нужна твоя помощь, – с ходу заявил он. – У тебя есть длинное платье, наподобие свадебного?

– Что?

– Платье. Длинное. Надо порепетировать заскок на коня.

– Что?!

– Ты дома?

– Да.

– Я через десять минут подъеду. Можешь уделить мне час времени?

– Ну, если надо...

– Очень надо! Возьми платье.

Час от часу не легче! Заскок на коня... Что за бред? Мне совсем не этим надо сейчас заниматься. Моя личная жизнь лежит в руинах. А я, нарядившись в платье, буду заскакивать на коня!

Делать было нечего, я поднялась к себе, взяла то самое выпускное платье, в котором, по мнению Гоши, похожа на эльфийскую принцессу. Чуть снова не разревелась от сладости и горечи воспоминания... я не хочу, чтобы все вот так бесславно закончилось!

Уже выйдя из квартиры, я вернулась и взяла туфли на каблуке. Судя по всему, я буду изображать Русалку в свадебном платье. А ведь она будет не в кроссовках! Аркадий об этом не подумал, но я, к счастью, предусмотрительна.

Так он и сказал, когда я, сев в его машину, сообщила ему свои предположения.

– О, точно! Туфли. Я забыл.

– Что за заскок?

– Я приеду за Ланой на белом коне, – произнес Аркадий.

И посмотрел на меня с видом победителя.

– Я в курсе. И она должна будет к тебе запрыгнуть.

– Что-то вроде этого. Не ставить же стремянку...

Я фыркнула.

– Русалка – девушка спортивная. Запрыгнет.

– Даже в длинном платье? И в туфлях?

– Думаю, да.

– Я хочу порепетировать. Чтобы знать, как будет лучше. Где подхватить, куда потянуть. Чтобы ей было удобнее.

– А я, значит, тренажер.

– Ну да.

– Эх, чего только не сделаешь для любимой подруги!

Конь, и правда, был белый. С темным выпученным глазом, которым он косился на меня. Я его немного побаивалась, видимо, он это чувствовал.