Текст книги "Раздвоение соседки (СИ)"

Автор книги: Лина Филимонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 25. Душераздирающая история

– Я спать хочу, – заявила я и, в доказательство, широко зевнула. – Что за разговоры в полночное время?

– Ты где была? – спросил Гоша таким тоном, как будто я его жена, вернувшаяся с ночных гулянок.

– С каких это пор я должна перед тобой отчитываться? – огрызнулась я.

А сама лихорадочно думала, что я буду отвечать, когда он спросит меня про шрам. Мое бурное воображение уже сочинило вполне правдоподобную и при этом довольно-таки душещипательную историю. Может, прокатит…

– Ладно. Не должна, – вынужден был согласиться Гоша.

– А ты где был? – тут же напала на него я.

– А ты не знаешь?

– А должна знать?

Мы вошли на кухню, я поставила на плиту чайник, достала заварку, подошла к холодильнику и замерла перед ним. Сама не знаю, зачем. Есть я точно не хотела. Гоша, я уверена, тоже. Всего пару часов назад мы с ним отужинали стейком.

Я была очень рада тому, что не поленилась и вымыла голову, пока была у Русалки. Мои буйные кудри на месте, на лице – ни следа макияжа, и я совсем не похожа на Анфису. Надеюсь…

– Хочешь есть? – спросил Гоша, подойдя ко мне сзади.

– Сама не пойму, – отозвалась я.

Он дышал мне в затылок и у меня возникло сумасшедшее желание обернуться и поцеловать его. Интересно, как он себя поведет? Будет таким же холодным, как с Анфисой, или...

Додумать эту мысль я не успела. Гоша положил руку мне на плечо, скользнул ладонью вниз и задрал рукав моей футболки.

Он разглядывал шрам. Внимательно, пытливо. Хорошо хоть двумя часами раньше он не догадался сфотографировать плечо Анфисы...

– В чем дело? – я дернула плечом и уставилась на него, изображая удивление и непонимание.

– Откуда у тебя этот шрам?

– Да какая разница?

Я натянула рукав на плечо, достала из холодильника йогурт и уселась за стол.

Гоша плюхнулся на табуретку напротив.

– Вот скажи мне, может быть такое, что у двух разных человек имеются совершенно одинаковые шрамы?

– Всякое бывает, – буркнула я и уставилась в баночку с йогуртом.

– Что значит – всякое? – спросил Гоша, сверля меня пытливым взглядом.

Так и вижу, как в его голове шевелятся извилины, пытаясь осмыслить ситуацию: две сестры, два одинаковых шрама... Он никогда не видел Нику и Анфису вместе. Они похожи. Значит... никаких двух сестер нет, есть только одна окончательно завравшаяся и запутавшаяся соседка!

Интересно, он уже дошел до этой мысли? Думаю, да. Но у меня еще есть шанс его переубедить. И я займусь этим прямо сейчас. Нужно только настроиться на правильную волну. История будет душераздирающей. Возможно, Гоша даже расплачется. Шучу, конечно.

– Она тебе рассказала? – спросила я обвиняющим тоном, все еще не глядя на своего соседа.

– Что рассказала? – непонимающе спросил Гоша. А потом запоздало добавил: – Кто рассказал?

– Слушай, хватит прикидывать шлангом. У кого еще ты мог видеть точно такой же шрам?

– Я…э... – растерялся Гоша.

– Ты был с Анфисой, – сообщила я. – И, судя по всему, она была не совсем одета.

– Да нет, мы...

– Я большая девочка, – насмешливо произнесла я.

И с притворным осуждением посмотрела в глаза своему соседу.

– Я просто увидел...

– Я поняла. И она тебе рассказала. Вы смеялись надо мной?

– Что? Нет! Почему мы должны были над тобой смеяться?

– Видимо, потому что я смешная глупая дурочка?

Последнюю фразу я произнесла вопросительно-утвердительным тоном. -

– Ника, я ничего не понимаю! – совершенно искренне признался Гоша.

Я знаю. И сейчас я все объясню.

– Так Анфиса тебе не сказала, откуда у меня почти такой же шрам?

Я намеренно употребила слово «почти». Фотографий он не делал, так что вполне можно убедить его, что шрамы немного отличаются.

– Не сказала, – подтвердил Гоша.

– А что она сказала?

– Да ничего… Мы об этом не говорили.

– Так чего же ты ко мне прицепился?

– Я не прицепился. Мне пришла в голову совершенно сумасшедшая идея...

– Какая?

Уж я-то точно знаю, какая. Но он, бедняжка, не может поверить в то, что его так вероломно обманули. Что Анфиса – это я с выпрямленными волосами, соблазнительным макияжем и стервозными манерами.

Я не стала добиваться ответа на свой вопрос, у меня другая цель: я хочу, чтобы он перестал об этом думать.

– Когда Анфиса порезалась, все скакали вокруг нее, ахали, охали, хлопотали, – начала я свою историю. – А она вела себя как капризная принцесса. Впрочем, как и всегда. Ей наложили швы, она была героем. А на меня никто не обращал внимания.

Я замолчала. Пусть Гоша прочувствует ситуацию. Я и моя высокомерная сестра. Принцесса и Золушка. Звезда и обычная девчонка. Он должен понять, ведь у него есть талантливый старший брат.

И он понял.

– И ты специально разодрала плечо?

– Ага, – кивнула я. – Той же самой проволокой на том же самом заборе.

– Точно, дурочка!

Гоша произнес это мягко, даже ласково. В его голосе явно слышалось сочувствие.

Как неловко-то! Он мне сочувствует, а я его обманываю...

Чтобы скрыть неловкость, я вскочила и начала заваривать чай.

– Я тоже в детстве делал много глупостей, – услышала я за спиной голос Гоши. – Пытался отвлечь внимание от старшего брата, и привлечь к себе. Выходило всегда по-дурацки. Примерно как у тебя.

Мои щеки залились румянцем стыда. Я задела чувствительные струны Гошиной души. Он в детстве прозябал в тени старшего брата. Но я-то нет! И я так подло использую его слабые места…

Он ни за что меня не простит. Когда я, наконец, расскажу ему, что притворялась Анфисой, и он вспомнит эту историю, он разозлится. Или обидится. Или и то, и другое сразу. Почему я не подумала об этом раньше, когда сочиняла этот душещипательный рассказ?

Невозможно заваривать чай бесконечно. Все готово, можно разливать по кружкам.

– Тебе тогда влетело? – спросил Гоша.

– Еще как, – ответила я.

Я как раз собиралась повернуться к нему лицом, но снова замерла на месте. Мне стыдно смотреть ему в глаза!

– Хотела внимания, а получила ремня. И все продолжали кудахтать вокруг твоей старшей сестры...

Похоже, Гоша говорит не обо мне. У него была какая-то похожая история. Мне очень хочется его расспросить, но я, пожалуй, не решусь. Это будет слишком цинично.

Я достала чашки из шкафчика и начала наливать в них чай, даже не спросив Гошу, хочет ли он выпить со мной терпкого зеленого напитка. Но до чаепития так и не дошло.

Гоша каким-то образом снова оказался за моей спиной. Он положил руку мне на плечо, снова задрал рукав и неожиданно произнес:

– Твой шрам гораздо красивее.

– Правда? – вырвалось у меня.

– Конечно. Такие изящные стежки...

Я невольно хихикнула.

И тут Гоша сделал то, чего я никак не ожидала. Он обнял меня. Прижал к себе, уткнулся носом в затылок. И замер.

Я тоже застыла, боясь пошевелиться и, кажется, даже перестав дышать.

– Ты пахнешь кокосом, – прошептал он в мои волосы.

– Это шампунь, – объяснила я.

– Люблю кокосы, – сказал Гоша.

Он все еще не разжимал рук. Я все еще боялась спугнуть это волшебное мгновение каким-нибудь неловким движением.

– Ты, и правда, в детстве была глупышкой, – произнес Гоша.

– Я и сейчас ни капли не поумнела, – самокритично, но вполне справедливо заявила я.

– Это точно.

Я возмущенно фыркнула.

– Но я тебя переплюнул, – продолжал мой сосед. – Однажды я сбежал из дома и два дня прятался на чердаке.

– Зачем?

– Думал, я им не нужен, раз у них есть мой замечательный старший брат.

– Бедные твои родители! Они, наверное, с ума сошли.

– Да. Но я тогда этого не понимал. Как мне потом влетело!

Гоша ослабил хватку. Я выскользнула из его объятий. Сама, не дожидаясь, когда он меня отпустит. Я не Анфиса, чтобы быть навязчивой!

Следующий день я посвятила работе. Надо же когда-то и этим заниматься! А то моя бурная личная жизнь почти не оставляет времени для проектов. Хотя это не совсем так. Я думала над заданным мне Милой логотипом в перерывах между встречами с Гошей, слежкой за Аркадием и перевоплощениями.

Так что ближе к вечеру у меня было готово несколько черновых вариантов. И один из них, как я думала, получился очень даже неплохим. Я собиралась съездить на работу и показать их Миле, но вовремя вспомнила, что сегодня суббота.

Вместо работы я решила сгонять в магазин, купить кокосовый шампунь, как у Русалки. Гоша сказал, что обожает кокосы…

Кстати, я его сегодня весь день не видела. Интересно, он чем-то занят или просто решил сделать перерыв в нашем, ставшем очень тесном, общении?

Как я и ожидала, Анфисе он не позвонил. А вот она должна ему надоесть напоследок. Поэтому надо будет попозже набрать его номер со своего старого телефона.

Вернувшись из магазина, я занялась стиркой и уборкой. Вытерла пыль, вымыла полы, навела порядок в гардеробной. А, когда машинка закончила стирать, отправилась на балкон развешивать белье.

Внезапно я  услышала голос Гоши. Похоже, он на своем балконе. Окна нараспашку, слышимость прекрасная. Интересно, с кем он там беседует? Видимо, по телефону, раз голоса собеседника не слышно.

Забыв о белье, я застыла у открытого балконного окна. Подслушивать, конечно, нехорошо… Но когда это меня останавливало? Сейчас точно не остановит. Вдруг Гоша скажет что-нибудь обо мне? Или об Анфисе. Я не могу упустить шанса получить новую информацию!

– Да нет, я очень рад за тебя. Говорю совершенно искренне, – произнес мой сосед.

И замолчал, видимо, выслушивал ответ того, кто сомневался в его словах.

– Ну да, ну да. Ляпнул не подумав. Ты меня огорошил! Месяц назад ничто не предвещало…

Гоша засмеялся.

– Я не сказал «беды». Это ты добавил!

Снова пауза.

– Приеду, я же сказал. Если не передумаешь. Да шучу я! Но я рад, что свадьба не завтра, а через три месяца.

Свадьба! Наверное, это тот самый друг, о котором Гоша говорил Анфисе. Он женится, и для Гоши это неожиданность. Интересно, это не он приезжал к моему соседу месяц назад? Вполне возможно.

– Я… да, все также. Почти, – тем временем продолжал разговор Гоша. – Вообще-то появилась. Да сам ты любитель стерв! С чего ты это взял вообще? Помнит он... Да забудь ты уже… Я сейчас трубку брошу, честное слово!

Гоша замолчал. Неужели, правда, прекратит такой интересный разговор?

– Нет, она не такая, – сказал Гоша. – А вторая именно такая. Да, прикинь! Родные сестры и очень похожи.

Он помолчал.

– Да я вообще рехнусь скоро!

Я замерла на месте, забыв, как дышать. Мое сердце тоже забыло, что надо биться,  оно пропускало удары, и я боялась, в груди сейчас произойдет взрыв – так сильно было напряжение. Он точно говорит обо мне! И об Анфисе.

– Живет в соседней квартире. Ты ее не видел.

О, значит, друг, точно, тот. И, значит, Гоша думает обо мне...

–  Я знаю, что с соседками нельзя. Да не было у нас ничего! Конечно, на меня не похоже, я же известный кобель. И мою шкуру надо прибить на заборе.

Я хихикнула. Гоша цитирует меня. Видно, очень зацепили его эти слова...

– Да это так, местный прикол.

В голосе Гоши слышалось раздражение, даже злость. Не могу понять, на кого он злится? На друга, на меня или на себя?

– Может, ты и прав... распрощаться с обеими. Хороший вариант.

Что? Что за чушь несет этот его друг? Не зря Гоша на него злится! Не надо его слушать, он ничего не понимает в происходящем.

– Ладно, разберусь, не маленький. Да пошел ты! И это я еще кобель и извращенец!

Гоша засмеялся, его смех стал удаляться. Он уходит с балкона! А в комнате мне его не слышно.

Мне хотелось просочиться сквозь стену, или хотя бы просунуть в соседнюю квартиру ухо. Но это уже из области фантастики. Я не услышала окончания разговора. Но узнала достаточно. Гоша запутался. Ему нравлюсь и я, и Анфиса.

Я ему нравлюсь! Он думает обо мне не просто как о слегка чокнутой соседке, а как о девушке. О привлекательной девушке. Я чуть не запрыгала от радости.

Да ладно, кого я обманываю. Я запрыгала безо всяких «чуть» Покружилась по комнате, плюхнулась с разбегу на диван, вскочила, упала на кресло, закинула ноги на спинку. И радостно засмеялась. Гоша в меня влюблен!

Но не только в меня. Анфиса ему тоже очень нравится. Он не может выбрать! Бедняжка! Не знает, что выбирать не нужно. Мы с Анфисой – одно целое, один и тот же человек. Может, надо сообщить ему эту радостную новость?

Я встала с кресла и тут же рухнула обратно. Я его обманывала. А он ненавидит обман. Я давила на самые больные места, чтобы отсрочить разоблачение. Как он к этому отнесется? Вполне возможно, что он последует совету соседа: порвет с нами обеими. То есть со мной, потому что он уже будет знать, что я одна.

Что же мне делать?

Глава 26. Подножка судьбы

Я не знала, что делать дальше, как выпутываться из этого лабиринта, в который я сама себя загнала. Нет, ну не совсем сама, конечно. Изначально я не планировала притворяться сестрой. Это Гоша предположил, что видит близкую родственницу своей соседки.

Но я же могла возразить! Я могла признаться, что это шутка через день или два. Даже через неделю еще было не поздно. Мы могли просто посмеяться...

А сейчас все так запуталось!

Мои терзания прервал телефонный звонок. Не мне, Анфисе. Значит, звонит Гоша. Больше некому. Никто больше не знает телефон моей несуществующей сестры.

– Привет, – услышала я в трубке. – Пакуешь чемоданы?

В первый момент я не поняла, о чем он говорит. Но потом сообразила: Анфиса же уезжает!

– Да, собираюсь, – ответила я голосом сестры.

То есть, конечно, своим. Но в этот момент я пыталась представить, что я Анфиса и поменять интонацию на более самоуверенную и стервозную.

– Завтра уезжаешь? – поинтересовался Гоша.

– Хочешь встретиться? – предположила Анфиса.

– Хочу тебя проводить.

Еще чего не хватало! Куда он будет меня провожать? Я никуда не еду!

– Ты на самолете или на поезде?

– На поезде, – пришлось ответить мне.

Почему-то показалось, что это более простой вариант. В крайнем случае, с поезда можно сойти. На следующей станции. Из самолета просто так не выпрыгнешь. А в Москву я не собираюсь. У меня работа!

– Я тебя отвезу, – сообщил Гоша.

– Не надо! – почти крикнула я.

– Кстати, Ника не собирается тебя провожать?

Ага, конечно, собирается. Куда же без нее. Будем на вокзале вдвоем. Только сначала мне придется себя клонировать...

– С чего бы? Я не на год уезжаю, всего на пару недель. Никаких проводов с оркестром не планируется.

Так, по-моему, это были интонации Ники. Вместо стервозности – недовольное бурчание. Надо исправиться.

– Э-э… ладно.

Мне показалось, в голосе Гоши прозвучало облегчение. Похоже, он вовсе не горит желанием увидеть сестренок вместе. А я было подумала, что это проверка...

– Ты на скором? – спросил Гоша.

– Да... – проблеяла я.

Какая разница, на каком поезде собирается ехать Анфиса? Главное – убедить Гошу, что провожать ее не нужно.

– Значит, в семь отправление, – размышлял тем временем мой сосед. – Заеду за тобой в шесть. Нормально? Хотя можно и попозже.

– Не надо за мной заезжать!

Кажется, в моем голосе звучат истеричные нотки.

– Ладно, в шесть десять, – продолжал говорить сам с собой Гоша.

Он вообще меня слышит?

– Не заезжай за мной! Я не из дома поеду.

– А откуда?

– Неважно. С работы. Слушай, я не люблю все эти проводы...

– Понимаю. Но я все равно тебя провожу.

– Нет, – произнесла я со всей доступной мне твердостью.

– Да. Если ты не хочешь, чтобы я тебя подвозил, встретимся на вокзале.

Да что за ослиное упрямство! Никак от него не отвязаться.

– Можно задать вопрос? – произнесла я томным голосом Милы. Но не выдержала, и перешла на сердитую интонацию Ники: – С чего тебе так приспичило меня провожать?

– Надо поговорить.

– Я слушаю. Говори!

– Лично.

– Ты меня пугаешь.

Я уже сама запуталась, кто я: Ника или Анфиса. Обычно в образе Анфисы  я выдерживаю томные снисходительные интонации. Но сегодня не получается. Я то и дело начинаю говорить своим нормальным голосом.

Моя мысль побежала дальше: я ошибаюсь не только в интонациях, но и в тактике. Это я не хочу, чтобы Гоша провожал Анфису. А сама Анфиса должна быть очень этому рада. Ведь на последнем свидании она вешалась Гоше на шею, говорила, что он ее судьба и родственная душа.

Как все-таки сложно вести двойную жизнь! И как хорошо, что завтра моя несуществующая сестрица, наконец, уедет. И все закончится.

Я задумалась и потеряла нить разговора. А Гоша, между тем, что-то мне говорит, кажется, спрашивает, не забрать ли все же меня с работы.

– Меня подвезут, – произнесла я.

Нет у меня желания придумывать несуществующее место работы Анфисы. Тем более ради одного раза.

А поехать на вокзал, похоже, все же придется…

Напоследок я попыталась быть милой. Правда, не уверена, что у меня получилось. Мои мысли были далеко: я лихорадочно обдумывала, как завтра провернуть операцию на вокзале. Попрощаться с Гошей, отправить его домой, а на поезд не сесть. Это будет очень непросто.

Я чувствовала себя совершенно по-идиотски, складывая в чемодан первую попавшуюся одежду. А что было делать? Не могла же я заявиться на вокзал с пустыми руками! Я  думала о небольшой спортивной сумке, но потом отмела этот вариант. Анфиса бы не взяла сумку по двум причинам: в нее не поместились бы все ее вещи и она не подходит ей по стилю. Не может же моя великолепная сестрица ехать в джинсах или, упаси боже, в трениках.

Она должна быть элегантной даже в поезде. Так что пришлось откопать в недрах гардеробной вполне себе изысканные черные широкие брюки. И придется надеть шпильки. Во-первых, брюки длиннющие. Во-вторых, кроссовки – это обувь Ники.

Еще волосы выпрямлять... как мне это надоело! И как здорово, что это все в последний раз!

Особенно меня напрягает этап выхода из дома. Я снова должна красться как мышь в чужом сарае и бояться, что Гоша меня засечет. Его машина стоит во дворе, значит, он в любой момент может выйти из квартиры и наткнуться на меня... У меня, конечно, заготовлена история о том, что я заскочила к Нике за какой-то нужной вещью.

Но у него, конечно, возникнет справедливый вопрос: почему я не позвонила ему?

Кстати, надо на всякий случай придумать, что это за нужная вещь. А то Гоша застанет меня врасплох, и я начну мямлить, а Анфисе это несвойственно. Видимо, это должен быть чемодан. Иначе зачем я заперлась с ним на семнадцатый этаж?

Я до последнего не хотела покупать билет, но все-таки купила. Причем оказалось, что на следующей станции, в тридцати километрах от нашего городка, скоростной поезд не останавливается. Пришлось брать билет аж до Краснодара. А до него, между прочим, пять часов езды! Поэтому я очень-очень надеюсь, что, если Гоша и завалится вместе со мной в вагон, я все же смогу с ним распрощаться до отхода поезда. А потом незаметно сойти.

Я рассматривала разные варианты провала. Но того, что случилось, я не ожидала никак. Мне просто не приходило в голову, что судьба может подбросить мне такую подлянку.

Из дома я выбралась благополучно, потому что сделала это загодя, Гоша еще не думал собираться. Я вышла за два часа до отхода поезда. Села в машину, покаталась по городу. Посидела в кафе. Позвонила Русалке. Голос подруги был радостным: как я поняла, Аркадий провел все выходные с ней, никуда не убегал и в ванной по телефону не разговаривал. Ну и прекрасно. Он был рядом, поэтому я не выспрашивала подробности.

Рассказывать о сумасшедших событиях, которые происходят со мной, я тоже не стала. Я знаю Русалку, она бы немедленно предложила свою помощь. А чем она может мне помочь? Хотя... может отвлечь Гошу, пока я буду спрыгивать с отъезжающего поезда.

С другой стороны, если с нами будет Русалка, разговор, запланированный Гошей, не состоится. А ведь он ради этого идет провожать Анфису.

Я всю ночь не могла уснуть, все ломала голову: что он хочет сказать моей сестре? Может, он собирается с ней расстаться? Скажет: так и так, мне больше нравится Ника, извини… Вот было бы здорово! Когда я представляла это, мой рот сам собой расплывался в улыбке, а на глаза наворачивались слезы радости.

А вдруг у него совсем другие планы? Вдруг он собирается сообщить прямо противоположное? Что-то вроде: я без ума от тебя, но вижу, что Ника ко мне неровно дышит. Как бы поделикатнее сообщить ей, что она не в моем вкусе? И при этом не обидеть, ведь она твоя сестра и, возможно, моя будущая родственница... В этом месте мои глаза тоже увлажнялись. Но совсем не от радости.

Есть еще третий вариант. Вполне вероятно, что Гоша планирует последовать совету друга и расстаться с нами обеими. Сначала навсегда попрощается с Анфисой, а потом прекратит общаться с Никой. Будет вежливо и холодно здороваться в подъезде, и все. А еще снова начнет водить к себе длинноногих стервозных красоток... На этом варианте я не плакала, а скрежетала зубами. Как он может изменять нам с Анфисой! Его шкуру точно надо прибить на заборе!

Я оставила машину на соседней с вокзалом улице, чтобы Гоша ее случайно не увидел. Когда я подходила к привокзальной площади, стрелка часов на башне приближалась к половине седьмого.

А вот и Гошина машина. Интересно, где он сам? Все, вижу. Стоит прямо под часами, озирается по сторонам. Меня пока не видит, между нами слишком много народа.

Как же он все-таки красив! Высокий, с богатырским размахом плеч, с умопомрачительными шоколадным глазами и жесткой линией подбородка. Сейчас он не улыбается, но я знаю: если улыбнется, на его левой щеке появится невыносимо симпатичная ямочка...

Я не могла не заметить, что вся женская часть отъезжающих и провожающих поглядывает на него с нескрываемым интересом. Даже школьницы, даже тетеньки в преклонном возрасте. Да и как можно на него не смотреть – он же само воплощение мужской привлекательности!

Гоша достал телефон. Смотрит на экран, что-то набирает пальцем. Похоже, кому-то звонит... Анфисе! Точно, кому же еще. Ведь это ее он ждет на вокзале под часами.

И тут я поняла, что забыла свой старый телефон дома. Вот растяпа! А, впрочем, ладно. Зачем он мне? С Гошей мы сейчас встретимся лично.

Я достала зеркальце, критически осмотрела свой макияж. Все в порядке: безукоризненные тон, идеальные брови, ярко-красная помада – ставший уже привычным «алый бархат». И, конечно, очки. Я стопроцентная Анфиса. Никто бы сейчас не принял меня за Нику.

Тряхнув волосами и подхватив за длинную ручку чемодан на колесиках, я решительным и грациозным шагом направилась в центр площади, к Гоше. Шпильки делали мою походку сексуальной и соблазнительный, легкий ветерок развевал мои волосы...  я тоже притягиваю взгляды! Мне улыбаются мужчины, а женщины смотрят оценивающе – значит, понимают, как я прекрасна.

Вот и взгляд Гоши наткнулся на меня. По его губам скользнула легкая улыбка, но уже через секунду на его лице появилось напряженное выражение. Видимо, это значит, что разговор будет не из приятных... Если это первый вариант, где он признается в симпатиях к Нике, то я согласна! Пусть он меня отошьет. Переживу это с радостью. Хотя надо будет не слишком веселиться и правдоподобно изобразить огорчение...

Нас разделяло не больше двух десятков метров, когда это случилось. Судьба посмеялась надо мной своим злорадным смехом. В этот самый день и в этот самый час ей нужно было привести на вокзал Милу!

Главная стерва нашей редакции шла с деловитым и высокомерным видом. На ней были почти такие же брюки, как на мне. И тоже красная помада.

Еще секунда – и она увидит Гошу. Как я хотела, чтобы за эту секунду случилось что-нибудь невероятное, такое, что смогло бы ее отвлечь. Землетрясение, например, или смерч. Да хоть атомный взрыв! Она бы засмотрелась на поднимающийся в небо гриб и не заметила Гошу.

К счастью для всех посетителей вокзала мои страстные пожелания не сбылись. Ни одно стихийное бедствие не пронеслось над нашим уютным городком. Мила увидела Гошу и, слегка изменив траекторию, направилась к нему. Он тоже ее заметил, рассеянно кивнул и продолжает смотреть на меня.

Через секунду она тоже наверняка повернется... Ну почему земля не может разверзнуться у меня под ногами?! Сейчас я готова провалиться в преисподнюю, лишь бы оказаться подальше от надвигающихся драматичных событий.

Мила меня узнает. Точно. Она видела меня на работе с красной помадой и в очках. Да и вообще, ее провести не так просто: она наблюдательна и умеет делать выводы. И сейчас она применит свою наблюдательность ко мне...

Все. Она повернулась. Увидела меня. Ее брови удивленно приподнялись. Я застыла на месте, вцепившись в ручку чемодана.