Текст книги "Тайный знак"

Автор книги: Лина Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

3

Руки Уолкера внезапно сжали ее запястья.

– Знаете, вы самая странная женщина из всех, кого я встречал, – сказал он. – В глазах у вас отчаяние, и, тем не менее, вы готовы плюнуть на самого дьявола. В чем ваш секрет, милая гостья?

Эва закрыла глаза, стараясь не поддаваться чувству безнадежности, которое угрожало захлестнуть ее. Времени для решения собственных проблем у девушки уже не оставалось, а знаки «Выхода нет» окружали со всех сторон. Если эта неделя не явит какого-либо чуда, в субботу придется покориться человеку, который угрожает шантажом.

Сильные мужские руки сомкнулись вокруг нее, и у Эвы перехватило дыхание. Она испытывала простую человеческую потребность встретить сочувствие, понимание, которых не встречала так давно, что почти забыла, каково это – обрести их. Она замерла, наслаждаясь теплом, в котором так нуждалась.

Матрас скрипнул, Эва открыла глаза и увидела, что Кенит молча стоит, глядя на нее так, словно видит в первый раз. Взгляды их встретились. Он провел пальцем по ее щеке, и этот жест вызвал в теле девушки сладостную дрожь. Уолкер улыбнулся, глядя ей в глаза.

– Я, конечно, не смогу силой заставить вас выполнить свою часть сделки и навести в доме порядок, – произнес он.

Эва раскрыла, было, рот, но он не дал ей и слова сказать.

– Прекрасный будет денек. Стыдно пропускать его, валяясь в постели.

Не дав ей времени собраться с мыслями, Кенит повернулся и вышел из комнаты.

После трех часов уборки кухня стала выглядеть довольно симпатично. Эва присела передохнуть. Угораздило же ее перепачкаться с ног до головы. Лак на ногтях облупился, руки стали попросту черными. Неудивительно, что ее собственная домработница постоянно покупает себе резиновые перчатки.

Девушка вздохнула при мысли о миссис Корон. Если бы она взялась за уборку! Да у той бы весь дом заблестел за час, а здесь за три удалось навести порядок лишь в кухне. Мысль о том, что Уолкер вот-вот вернется, не давала покоя, и все-таки Эва, осмотревшись, отчаянно тряхнула головой: что смогла – сделала, придется ему довольствоваться этим.

Она приготовила себе чашку кофе и оперлась на стол, чтобы еще раз полюбоваться своей работой. Впечатляет – если не всматриваться слишком пристально.

Сосновый стол, стулья и обшитые деревянными панелями стены сияли; стекла в дверцах буфетов блестели, как и отмытая посуда. Все вместе выглядело, как – ну, почти как – иллюстрация в сверкающем глянцем журнале: кухня в загородном доме!

Тут взгляд ее упал на два пластиковых мешка, набитых мусором, и Эва тяжко вздохнула. Ничего не поделаешь – нужно вынести их, и возложить эту неприятную обязанность было решительно не на кого. Поставив чашку на стол, она ухватила мешки, открыла дверь на веранду и замерла, пораженная.

Пока она убирала кухню, занавески на окнах оставались задернутыми, и ничто не напоминало об окружающей природе. А сейчас, стоило только Эве увидеть великолепие здешних мест, леса и гор в лучах утреннего солнца, как она выпустила мешки из рук и бросилась к перилам веранды. Никогда еще не приходилось ей наблюдать ничего подобного.

Залитые солнцем луга раскинулись в чаше, образованной горами, на вершинах которых лежал сверкающий белый снег. Он подчеркивал синеву безоблачного неба и зелень вековых деревьев. В свежем воздухе стоял пронзительный запах сосен. Пейзаж казался нереальным, напоминая своей яркой, многоцветной красотой сказочную декорацию, созданную неудержимой фантазией художника романтической эпохи освоения Запада.

Девушка завороженно уставилась на открывшийся ее взору вид. Прямо перед ней была пара нарядных строений, стилизованных под времена первых поселенцев; чуть поодаль разместились загоны с белыми изгородями, за которыми мирно паслись лошади.

Эва заметила всадника, который скакал к дому, держа на поводу еще одного коня. Она стала нервно вытирать руки о фартук. Огромная, надвинутая на самые брови ковбойская шляпа оставляла лицо мужчины в тени, но не вызывало никакого сомнения, что это Уолкер. Он так уверенно держался в седле, словно это было самое легкое занятие в мире.

Эву охватило желание убежать в дом, спрятаться от этого неотразимого красавца-ковбоя. Но она осталась на месте и заставила себя принять невозмутимый вид. Подскакав к дому, всадник спрыгнул с коня и намотал поводья на перила веранды. Сняв шляпу, бросил ее на лавку. Девушка сложила руки на груди, как бы подчеркивая этим жестом свою неприступность, и с вызовом в голосе осведомилась:

– Прибыли сделать обход?

Уолкер хлопнул шляпой о джинсы и молча поднялся по ступенькам. Эва поджала губы.

– Я все утро работала, как рабыня, в вашем пристанище погонщиков скота. Может, хотя бы взглянете?

Он изобразил на лице улыбку.

– Надеетесь на медаль за хорошее поведение?

– Еще чего! – вспыхнула девушка и сухо добавила: – Выполняю свою часть соглашения, вот и все.

Он удовлетворенно кивнул, отмечая взглядом ее усталые глаза, перепачканные руки и лицо.

– Я подумал, может, вам захочется прокатиться.

Сердце Эвы готово было выпрыгнуть наружу.

– Да! – воскликнула она с таким неподдельным детским восторгом, что лицо Кенита снова осветилось улыбкой. – А вы можете отпроситься с работы?

– Да, могу, насколько мне будет нужно, – ответил он невозмутимо. – А дела моего босса подождут.

Эва нахмурилась.

– Не надо вести себя высокомерно, получив наследство, – порывисто сказала она. – Пройдет время, прежде чем деньги перейдут в ваше распоряжение, не стоит восстанавливать против себя людей.

Ее слова вызвали у Кенита искреннее веселье. Мгновение он смотрел на Эву, потом подошел к ней и привлек к себе.

– Что вы делаете? – задыхаясь, спросила она, чувствуя, как бьется ее сердце.

– Собираюсь вас поцеловать, – прямодушно ответил он. – В конце концов, как вы сказали, не стоит восстанавливать против себя людей, тем более адвоката, который находится так далеко от дома.

Прежде чем девушка успела отпрянуть, его губы прильнули к ее губам. Она подняла руки и запустила пальцы в густую мужскую шевелюру, с жадностью отзываясь на ласку. Внезапно опомнившись, оттолкнула Кенита и отступила к перилам.

– Нет, не могу, – смущенно проговорила Эва. – Мы с вами только вчера встретились, и я…

Уолкер не упустил возможности поддеть ее:

– Знаю-знаю. В субботу вы выходите замуж за человека, которого держите в подвешенном состоянии.

– Ничего подобного, – пробормотала она.

– Тогда объясните, наконец, в чем дело!

Эва отвернулась.

– Может, лучше позавтракаем? – ушла она от ответа и, обойдя Кенита, направилась в дом. – Вы, наверное, голодны, все это время работали. Я прилично готовлю, – нервная болтовня лилась сама собой, – моя яичница с беконом могла бы получить приз.

– Хорошо, что не проводятся олимпиады лгунов, – задумчиво пробормотал Уолкер, следуя за девушкой в дом.

Уже подойдя к плите, она замерла, услышав его слова, и резко обернулась со сковородкой в руке.

– Что вы хотите этим сказать?

Кенит шутливо, как бы защищаясь, поднял руки.

– Собираетесь меня ударить?

– Если я это сделаю, то ничего не добьюсь, – вздохнула Эва.

Он бросил на нее победоносный взгляд.

– Рад слышать, что прошлой ночью вы все же кое-что усвоили.

Девушка сердито уставилась на Уолкера, вспомнив, как накинулась на него накануне.

– Какой мне смысл нападать на вас, – с усмешкой отозвалась она, – если у вас напрочь отсутствуют чувства? Думаю, вы ничего не ощутите, даже если вам на голову свалится целая фабрика по изготовлению сковородок.

– Пока свалились вы, – спокойно ответил Кенит, забирая сковородку и ставя ее на плиту. – Мне будет легче, если на ней окажутся яйца, а не моя голова.

– У вас, наверное, мания преследования.

Эва поспешно отвернулась к плите. Ну почему именно сейчас, когда она пыталась уязвить его, ей внезапно пришло в голову, что никогда в жизни еще не видела глаза такого небесно-голубого цвета!

– Ну, нет, – услышала она голос, такой спокойный, будто шел обмен комплиментами. – У меня не мания. Лучше это назвать высокоразвитым инстинктом самосохранения. Вроде вашего. Ведь вы явно что-то скрываете. Мне и раньше приходилось встречать нервных девушек, но вы натянуты как струна, сыграть можно.

Эва взяла яйцо и с силой разбила его над сковородой.

– Ничего, если не глазунья? – растерянно спросила она, глядя на растекшийся желток.

– Сядьте, я сам приготовлю завтрак.

Уолкер подошел ближе к плите. Эва невольно уставилась на него.

– А разве вы не для этого меня наняли?

– Скорее для того, чтобы кое-чему научить, – заявил Уолкер с непроницаемым лицом. – Дело в том, что, прежде чем начать готовить на электрической плите, стоит ее включить. Они, знаете, такие привереды, без тока не работают. У вещей, как и у некоторых дам, свои маленькие секреты.

Эва почувствовала, как на глазах у нее выступают слезы. Вот и этот норовит обидеть. Нет, плакать она не станет. Наплакалась из-за Дэвида. Доверяла ему, а он предал ее. А с Уолкером знакома меньше суток – слишком мало, чтобы довериться человеку. Она отвернулась и смахнула непрошеную слезу.

– Извините, – выдавила она, – должно быть, у меня начинается простуда, пойду возьму салфетки.

Он понимающе посмотрел на нее.

– Бесполезно, хитрюга, – усмехнулся он. – В конце концов я всегда докапываюсь до правды.

– Вас не касаются мои дела! – выкрикнула Эва и бросилась к двери.

Поймав девушку за руку, Уолкер повернул ее лицом к себе.

– Поглядите на меня, – мягко произнес он и привлек Эву к себе.

Не в силах больше сдерживаться, она прижалась лицом к его плечу и разрыдалась. Кенит молча держал ее в объятиях, а когда она стихла, дал носовой платок.

– Послушайте, – вздохнул он, – ну почему бы вам не позвонить жениху? Если у него есть хоть капля здравого смысла, он вас простит, что бы вы там ни сделали.

Эва откинулась назад и подняла глаза.

– Простит меня? – гневно вымолвила она. – Как это типично для мужчины – думать, что виноваты во всем только женщины! А вы, мистер Уолкер, вообще разбираетесь только в лошадях. И вряд ли имеете право давать советы о том, как мне жить.

Он сердито посмотрел на нее.

– Утром у вас было время лишь для небольшого душа, – шелковым голосом проговорил Кенит, – пора и ванну принять. – Ухватив Эву за талию, он открыл пинком дверь и выволок девушку наружу, к корыту-поилке для лошадей.

– Вы не посмеете! – закричала она, с ужасом глядя на темную воду.

– Видите ли, – вежливо ответил он, – я всего лишь простой работник, я здесь, в провинции, мы развлекаемся как можем.

– Я адвокат, – прорычала она, – а не объект для шуток!

– Да ну?! – саркастически воскликнул он. – Адвокат? А ведете себя так, что любой, глядя на вас, подумает: что за избалованная дамочка. Бедная, несчастная, а сама, небось, купается в роскоши!

– Может быть, я и происхожу из богатой семьи, – смутилась она, – и если меня баловали в детстве, это вина родителей. Но я приехала сюда по делу, а моя личная жизнь вас не касается.

– Вот как? – удивился он. – С тех пор как вы вчера вошли в мой дом, все, что касается вас, касается и меня. Никак не могу понять вас. Женщина мчится в наш медвежий угол за полторы тысячи миль от своего будущего мужа всего за неделю до свадьбы – не странно ли?

– Говорю вам, это мое дело! – упрямо проговорила Эва.

– Хотел бы в это поверить, – сухо ответил Кенит. – Особенно после того, как вы не оказали мне сопротивления, стоило вас только чуточку обнять.

Девушка покраснела до корней волос.

– Если бы в вас были хотя бы зачатки приличий, вы бы не посмели приставать к женщинам. Тоже мне, джентльмен!

– Кто вам сказал, что я джентльмен? – ухмыльнулся Уолкер. – Я простой ковбой. Так-то жизнь куда проще, а?

– Видела я вашу простоту в загаженном доме, – огрызнулась Эва. – Кстати, мы заключили сделку, и я свою часть выполнила.

Кенит снисходительно кивнул.

– Похоже на то. Если весь дом выглядит так, как кухня, тотчас перестану сожалеть о том, что впустил вас.

От такой беспримерной наглости мисс Блайт поперхнулась.

– Впустили? – переспросила она возмущенно. – Да вы просто шантажировали меня!

– Сделал вам одолжение, – поправил он. – Вы могли бы ночевать в лесу.

– Может, именно это я и сделаю, – с досадой заявила она, – уж поверьте. Держу пари, лес окажется куда чище, чем ваш дом. Мне потребовалось все утро, чтобы убрать кухню с кучей грязной посуды.

– Зато теперь вы не чувствуете себя моей должницей, – рассмеялся Уолкер, схватив девушку за руку и потащил ее в дом. – Вам надо принять душ.

Эва смахнула с глаз пряди рыжевато-золотистых волос.

– Как мило с вашей стороны проявить заботу, – фыркнула она, пытаясь вырвать руку. – Однако я и сама могу подумать о себе.

Уолкер насмешливо посмотрел на нее.

– Извините, мэм, но сейчас я не уверен, что вы способны включить горячую воду. Идемте.

Войдя в дом, хозяин распахнул дверь в кухню, но Эва внезапно озабоченно отступила назад.

– Да перестаньте же дергаться! – нетерпеливо произнес Уолкер. – Я пытаюсь сделать что-то для вас, а не с вами.

– Через парадную дверь, – буркнула она.

– Что? Да не сходите же с ума!

Эве показалось, что еще минута – и она лопнет от долго сдерживаемого гнева и бессилия.

– Это вы сошли с ума, – выдавила она. – Я только что отскоблила пол, и не хочу по нему идти!

Уолкер уставился на сверкающие половицы и одобряюще покачал головой.

– Да, конечно. Зачем же ходить по свежевымытому полу? Мы так долго попирали его ногами – теперь над ним надо летать!

На подбородке Кенита образовалась ямочка, и Эва с трудом сдержалась, чтобы изо всех сил не вмазать прямо по ней кулаком.

– Перестаньте же издеваться! – возмутилась девушка. – Я все утро провела, отскребая ваш грязный пол, – и теперь в него можно смотреться как в зеркало. А вы предлагаете сразу же затоптать его грязными башмаками!..

Она прикусила губу, сообразив, что слишком бахвалится. Что он теперь подумает о ней? Подняв глаза, Эва увидела в его взгляде неожиданную теплоту.

– Что ж, – тихо произнес он, – вот и прозвучала ваша тронная речь. На тему о том, что вы слишком хороши для того, чтобы убирать мой дом.

– Просто я ценю свою работу, – с достоинством произнесла Эва.

– Заметно, – протянул он. – Но если нельзя будет ходить по полу, у меня возникнут проблемы. Иногда мне это вроде бы необходимо – походить по полу…

– Но ведь это не навсегда, – поспешно заметила Эва. – Наверное, вы считаете меня очень глупой, но я действительно довольна тем, как все отчистила. И мне бы хотелось просто немного повосхищаться сделанным, прежде чем мы снова все испачкаем. Вот и все.

– Так-таки и все? – задумчиво спросил Кенит и начал снимать башмаки. – Идем, милая моя помощница. И пусть никто не посмеет сказать, что я не выказываю уважения к чистому полу.

Он подошел к Эве и неожиданно подхватил ее на руки.

– Отпустите меня! – попыталась она вырваться. – Что вы, черт побери, себе позволяете?

Глаза его лукаво искрились.

– Хочу быть уверенным, что мы не испачкаем пол.

– Как вы внимательны, – растерянно пробормотала девушка, стараясь сохранять спокойствие. А это не так просто, когда находишься на руках у такого мужчины, подумала она обреченно.

– Внимательность – моя врожденная черта, – ответил он невозмутимо, шагая по полу словно слепой.

Внезапно Кенит заскользил обратно к двери, теряя равновесие.

– Какого черта? – воскликнул он.

Эва успела сообразить, что они падают, и в то же мгновение оба оказались на полу. Она открыла глаза и обнаружила, что лежит на галантном кавалере, все еще крепко обнимающем ее.

– Господи, – прошептала она. – Что это за игры?

Уолкер рассмеялся.

– Просто мне захотелось повнимательнее изучить отдраенный вами пол.

– Вы не думаете, что нам лучше встать? – забеспокоилась Эва. – Вы не ушиблись?

Кенит кинул на нее быстрый взгляд и еще крепче сомкнул руки.

– Не знаю, – протянул он, – но мне тут нравится. Вдвоем с вами. Повезло вашему жениху.

При упоминании Дэвида девушка окаменела.

– Прошлой ночью вы так не думали, – наконец нашлась она что ответить.

Он подмигнул ей.

– Мне нравится ваш стиль и ваш неукротимый дух. Вот я лежу тут и держу в объятиях женщину, принадлежащую другому мужчине. Что может быть более восхитительным?

Эва выскользнула из мужских рук и села.

– Вы говорите ужасные вещи. Я никому не принадлежу! Я не вещь, которой можно владеть, как… как лошадью. Я это я. Самостоятельная женщина.

Лицо Кенита внезапно приняло усталый вид.

– Все это звучит очень красиво и благородно, но ведь это только звук, и ничего больше. Будь вы действительно самостоятельной женщиной, вы бы не давали жениху обещаний, которые явно не желаете выполнять.

Эва вскочила, побагровев от гнева. Кенит тоже поднялся и потер затылок.

– Не представляю, на чем это я поскользнулся?

– На мыле, наверное, – ответила Эва будничным тоном. – Наверное, это самое чистое из всего, что роняли на пол за последнее время.

У Кенита вытянулось лицо.

– Знаю, что в вашем поведении есть какая-то логика, просто никак не могу понять, какая.

– Все потому, что не обладаете моим проницательным адвокатским умом, – заносчиво ответила Эва и направилась в ванную.

– Я приготовлю вам одежду для верховой езды, – услышала она голос Уолкера. – Через час отправимся на прогулку.

4

Лошади шагали рядом вдоль опушки хвойного леса, и Эва, вдыхая смолистый аромат, наслаждалась окружающими красотами. Кенит кинул на нее быстрый взгляд.

– Вы счастливы?

Девушка кивнула, улыбаясь, и отвернулась от спутника. Неправда, она не чувствовала себя особенно счастливой, но покой и великолепие окружающей природы наполняли душу хоть временным умиротворением.

Уолкер почти не разговаривал с ней с самого начала конной прогулки. Это и понятно – видимо, он не одобряет ее бегства от жениха. Но она была благодарна ему за молчание.

Эва пыталась выкинуть из головы беспокойные мысли. Сейчас не хотелось думать ни о Дэвиде, ни, тем более, о неожиданно вспыхнувших чувствах к Кениту. Все было слишком запутано. Ей хватало того, что она ехала рядом с ним, наслаждаясь пейзажем и поражаясь тому, что такая красота существует в природе.

– Вы знаете, – произнес он наконец, – для городской жительницы вы довольно-таки молчаливы.

– Не люблю болтать. Тем более что в словах часто прорывается совсем не то, что имеешь в виду.

– В городах полно болтливых людей, – заметил Кенит. – Почему же вы там живете?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Мне казалось, что убежать от себя нельзя.

– И сейчас еще кажется, – сказал он, взглянув на Эву.

Девушка наклонилась, погладила жесткую бурую шерсть кобылы.

– Мне нравится, как пахнут лошади. А вам? – спросила она неожиданно. – Ничто в мире с этим не сравнится. Когда я была маленькая, у меня был пони, а потом меня отправили в пансион, и его продали. – Эва посмотрела на Кенита. – Мне никто ничего не сказал, – вздохнула она. – Видно, все считали, что я уже взрослая. – Девушка выловила из кармана платок и высморкалась. – Так глупо. Годами не думала про Пончика, а теперь вот до слез его жалко.

– Вам хочется плакать вовсе не из-за пони, – покачал головой Уолкер. – Вы расстроены, потому что надеялись убежать от беды, в которую попали. А она – сюда, вслед за вами.

– Я не сбежала от своих обязанностей, – горячо возразила Эва, не желая, чтобы Кенит плохо о ней думал. – Вот вернусь в Чикаго и снова столкнусь со своими неприятностями. Но мне нужно время, чтобы разобраться в себе самой.

Уолкер шумно со стоном вздохнул.

– Вам – время, а вашему жениху, полагаю, нужна другая женщина.

– Может, и так, – нехотя согласилась Эва, устав от бесполезного разговора.

Пришпорив лошадь, она пустила ее вскачь, словно стремилась на край света, где можно забыть обо всех проблемах. Ветер, бивший в лицо, усиливал ощущение скорости, волосы растрепались по плечам. Эве хотелось кричать от радости. Она была свободна. Свободна…

Внезапно лошадь резко остановилась и захрапела. Захваченная врасплох, всадница не удержалась в седле и упала на поросшую мхом землю.

Придя в себя, Эва обнаружила, что лежит навзничь, голова у нее кружится, а кобылы и след простыл. Девушка повела глазами по сторонам, и взгляд ее сфокусировался на черном медведе, затаившемся у ствола могучего дерева шагах в тридцати. Видно, встреча с человеком и лошадью ошеломила его.

Неожиданно послышался топот копыт, а потом – ей показалось, что все произошло молниеносно, – Кенит уже был рядом, на коленях, держа одной рукой уздечку.

– Вы можете двигаться? – тяжело дыша, спросил он.

Девушка безмолвно кивнула, поднимаясь на ноги, пока Кенит поддерживал ее правой рукой.

– Влезайте на лошадь, – приказал он.

– Но медведь…

Сердце ее заколотилось – она увидела, как огромный зверь неуклюже встает на задние лапы.

– Черт с ним, с медведем, – рявкнул Кенит. – В седло – и быстрее!

Эва с трудом вставила ногу в стремя и стала подтягиваться, хотя в клубе наездников не одобрили бы такую посадку. Она собрала поводья, не в силах отвести глаз от медведя. Уолкер застыл у лошадиной морды.

– Он приближается, – шепнула девушка.

– Тихо.

Эва замерла, а Кенит кинул на нее успокаивающий взгляд.

– Что будем делать? – едва ворочая языком, спросила она.

– Ничего, – спокойно ответил мужчина. – Пока ничего.

– Ничего? – чуть не взвизгнула она. – Но он нас просто растерзает!

– Думаю, двое людей и лошадь, – многовато для одного медвежьего обеда. К тому же косолапые не любят конину.

Уолкер стоял, глядя на лесного зверя, который был, по крайней мере, вдвое больше его. Лошадь тревожно храпела, а ее хозяину будто и некуда было спешить.

– С вами все в порядке? – спросил он, не поворачивая головы.

– Да, – выдавила Эва. – Просто немного ушиблась.

Она провела дрожащими руками по лошадиной холке и уставилась на медведя. Горный ветерок ерошил его густую черную шерсть. Большой блестящий нос и круги вокруг глаз придавали ему игрушечный вид. Зверь стоял на тропинке и был похож, как ни странно, на Винни-Пуха, искавшего свой горшочек с медом. Но когти его, наверное, могли бы разорвать толстую металлическую сеть.

Когда зверь шагнул поближе, принюхиваясь, рот у Эвы испуганно открылся.

– Он что, решает, годимся ли мы на ужин? – дрожащим голосом спросила она.

– Нет, – тихо ответил Кенит, – просто демонстрирует нам, какой он большой и сильный. Предупреждает, чтобы мы не совались, куда не надо.

– Согласна. Если вы сядете сзади, мы можем отправляться домой, а он пусть тут сидит.

Она собралась развернуть лошадь, но Кенит не выпускал уздечку.

– Не двигайтесь, – сказал он. – Все, что мы можем сделать, – это ждать. Помимо прочего, нам нужно еще отыскать вашу кобылу.

– Но ведь медведь подходит все ближе, – прошипела Эва. – Почему бы нам не рвануть отсюда?

– Он может бегать очень быстро, если захочет, – ответил Кенит. – Попытаемся его отпугнуть.

– Надеюсь, вы не собираетесь его застрелить? – спросила Эва со смесью страха и надежды на избавление от хищника.

Уолкер холодно посмотрел на нее.

– Чем?

Девушка нервно повела плечами.

– А разве такие, как вы, не носят с собой оружие?

– Такие, как я? – ухмыльнулся он. – Меня зовут не Билли Бонсом и не Акулой Додсоном. На дворе вторая половина двадцатого века. Кроме того, медведи охраняются законом.

Эва еще раз поглядела на нюхавшего воздух зверя и вздрогнула.

– Что же нам делать? – не своим голосом спросила она, когда медведь снова медленно двинулся к ним. – Зачитать его права?

Кенит кивнул.

– Можно и так. – А потом, шагнув вперед, он начал хлопать в ладоши и орать. – Ну же, давайте! – крикнул он Эве. – Вы же адвокат. Ну-ка, произведите столько же шума, сколько бывает в суде, когда облапошивают очередного налогоплательщика.

Девушка медленно приподнялась в стременах, и они оба заорали. Озадаченно почесав морду, медведь опустился на все четыре лапы и не спеша побрел в чащу.

Эва опустилась в седле, ее охватила слабость.

– Он бы не загрыз нас, правда? – спросила она наконец.

– Может, и нет, – ответил Кенит. – Косолапый был крайне удивлен, увидев в своих владениях чикагскую адвокатессу.

Уолкер помог девушке спешиться, ухватив за талию. Она выскользнула из его рук, оказавшись на земле. Оставаться в волнующей близости от этого мужчины было выше ее сил.

– Кажется, ничего не сломали, – сказал он и осклабился: – К сожалению, вы не упали на голову.

Эва уставилась на его насмешливое лицо.

– Что значит «к сожалению»? – Девушка легко клюнула на приманку.

Кенит выставил вперед руку, назидательно подняв большой палец.

– В результате шока иногда происходит резкая перемена в характере. Вы могли бы разом стать милой, доброй, уравновешенной женщиной.

– То есть дверной подстилкой, – презрительно скривилась она. – И чтобы на ней было написано: «Добро пожаловать». Как раз для такого пещерного человека, как вы.

– У пещерных людей, в отличие от городских жителей, есть чувство юмора, – невозмутимо ответил Кенит и потянул буланую за уздечку. – Пошли искать вашу кобылу.

Эва постояла, глядя ему вслед, и, услышав, как закопошился какой-то зверек, сочла за благо поспешить за своим спасителем.

Кобыла вскоре обнаружилась, она мирно пощипывала траву. Уолкер ощупал ее ноги и через плечо бросил взгляд на спутницу.

– Тоже никаких повреждений. Так что у вас теперь есть история о встрече с медведем – со счастливым концом.

– А что, бывают с несчастливым? – спросила Эва, когда они сели на лошадей и отправились в путь.

Кенит бросил на нее беглый взгляд.

– Как-то раз один турист устроил неподалеку отсюда пикник, ну медведь и вышел посмотреть, что происходит.

– И что дальше?

– Турист пригласил лесного хозяина разделить с ним ланч, и с тех пор они обмениваются открытками на Рождество.

Эва даже привстала на стременах.

– Перестаньте издеваться! – выкрикнула она.

Кенит ответил насмешливым взглядом и очередной порцией сарказма:

– Почему нет? У вас как раз такой вид, будто вы проиграли дело очередного клиента. Шутка вам не помешает.

Нет, его ничем не проймешь, сердито решила мисс Блайт. К тому же он прав.

– Так что же произошло на самом деле? – холодно поинтересовалась она.

Лицо Кенита чуть посерьезнело.

– Когда гризли подошел к туристу, тот швырнул в него пончиком и, судя по рассказам, угодил прямо в нос.

– Медведь ушел? – напряглась Эва.

– Нет, – покачал головой Кенит, – он разорвал туриста.

Девушка проглотила комок в горле.

– Хорошо, что у нас не было пончиков, – с ужасом выдавила она.

Внезапно Кенит остановил лошадь и изумленно обернулся к Эве.

– Кстати, о пончиках. Когда вы ели в последний раз?

Девушка наморщила лоб.

– В самолете, наверное, – ответила она. – Нет, там в кафе, как раз перед тем, как пропала сумочка. Но у меня было столько забот…

– Переживаний, связанных с Дэвидом, – подсказал Кенит.

Эва бросила на него яростный взгляд.

– Я ведь уже говорила вам – моя личная жизнь касается только меня. Не понимаю, почему вас так интересует, часто или редко я думаю о Дэвиде?

– Интересует, если от этого вы перестали есть. Голодающая домоправительница меня не устраивает.

– А я и не напрашивалась к вам в работницы, – выпалила Эва.

Кенит одарил ее лукаво-приторной улыбкой.

– Я исповедую тот принцип, что надо следить за состоянием моих работников, как моральным, так и физическим. Итак, вы сильно голодны?

– Умираю с голоду, если хотите знать, – сердито ответила девушка.

– Ужасно, наверное, быть настолько влюбленным, что забываешь поесть, – задумчиво произнес Кенит. – Ну, не волнуйтесь, я подробно изложу ему в телеграмме, как вы по нему сохнете.

У Эвы перехватило дыхание.

– В какой еще телеграмме?

– В той самой, которую я собираюсь послать бедному заброшенному жениху.

– Не посмеете! – возмутилась Эва.

– Почему же? – Кенит бросил на нее озорной взгляд. – Вам, очевидно, наплевать, но я не могу позволить, чтобы человек так сильно волновался из-за вас. Я сообщу ему, что вы остановились у меня, что я вас опекаю днем и ночью и беспокоиться ему решительно не о чем.

Голос Кенита был насмешливый, а угроза – слишком реальной. Эва облизнула сухие губы.

– Вы не посмеете! – снова повторила она, уже зная, что от этого человека можно ждать чего угодно.

– Увидите, – ответил он. – Конечно, я мог бы еще и приукрасить, ну просто чтобы жених слегка поревновал. Например, сообщить, как вы уютно устраивались около меня на диване, как мы целовались поутру. Это-то повысит ваши шансы, а его сразу укротит. И не будет больше ссор.

– Вы считаете меня стервой, да? – подавленно спросила Эва.

– Разве я так сказал? – с невинным видом поинтересовался Кенит.

– А разве дело в словах? – возразила она. – Вы думаете, я специально заставляю Дэвида страдать, сбежав сюда после какой-то глупой размолвки? Так?

– А есть и другое объяснение?

Эва бросила на спутника хмурый взгляд.

– Есть. И его я вам не дам.

– Как вам угодно.

– Обычно я так и поступаю, – отрезала она.

Кенит приподнял бровь.

– Не могу сказать, что я этого не заметил.

– Как бы здорово было спихнуть вас с лошади, – прошипела девушка.

– Не советую, – рассмеялся он. – Вы так мало ели в последнее время, что у вас, наверное, не хватит сил даже слезть с собственной кобылы. А хорошо бы сейчас бифштекс, а?

– Не дразните меня, – простонала Эва. – Я же знаю, что у вас нет с собой еды. Разве что вы держите ее под шляпой.

– Под шляпой, мисс, я держу только голову. А вот некоторые, похоже, частенько ее теряют.

Эва не успела ответить – где-то совсем рядом раздались голоса, и, что было куда важнее, нос безошибочно различил запах жареного мяса.

– Еда… – вдохнула она дразнящий аромат. – Как вы думаете, у тех, кто устроил пикник, найдется для нас лишний кусочек?

– Надеюсь, – ответил Кенит. – По запаху, похоже, мы как раз вовремя. Едем!

Он махнул рукой, зовя за собой спутницу, и потрусил по пятнистой от солнечных бликов лесной дороге…

На просторной лесной поляне был загон, и у одного из изгородей стояли на привязи лошади. А чуть поодаль в небо поднималась голубоватая струйка дыма. Вокруг костра суетились люди, щелкая камерами и шумно восхищаясь окружающей природой. У большой переносной жаровни хлопотала симпатичная девушка в джинсах и клетчатой рубашке.

– Кто они? – спросила Эва, внезапно смутившись, когда вся компания обернулась и уставилась на них с Кенитом.

– Туристы, – ответил он. – Едут по старой индейской тропе, а сейчас остановились на ланч.

Высокий, уверенного вида мужчина подошел к Уолкеру.

– Привет, босс. Вы как раз вовремя, бифштексы почти готовы.

– Отлично, Джонни, – кивнул Кенит. – Мы умираем с голоду. – Он спешился и подошел к Эве. – Спуститесь или будете есть, сидя верхом?

– Босс? – ошеломленно повторила девушка. – Этот человек назвал вас боссом.

Она начала слезать с лошади, но тут сильные мужские руки обвили ее за талию и опустили вниз.

– Это что-то меняет? – спросил Кенит, приблизив губы к ее лицу.

– Вы ввели меня в заблуждение.