Текст книги "А волки здесь тихие (СИ)"

Автор книги: Лин Петрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Ларита и Маркор идите спать. Не спорьте, идите. Не известно, сколько мы здесь просидим.

Мы перекусили, но продолжали сидеть и ждать. Шируан уснул, склонив голову к плечу, не дождавшись результатов.

– Два дня с ней в больнице – коротко пояснил Жан.

Я кивнула. Понимаю, очень трудно сидеть и ждать смерти.

Вот что интересно – мы все разные– по положению, финансовому и социальному, с разными темпераментами и запросами от жизни, со стремлениями и мечтами, амбициями и характерами. Но нас всех объединяет только одно– смерть, перед которой мы все равны. Ей не нужны деньги, с ней нельзя договориться. И она все равно придет где бы ты не находился, под землей или в космосе.

Я вздохнула, почему все философские мысли приходят глубокой ночью, а? Нет бы с утречка, когда солнышко светит, птички поют, когда бодрячок.

– Господин Жан. Предлагаю переночевать у нас в нормальных условиях. Домой вы все равно ее сейчас не повезете, а сидеть здесь и ждать, смысла нет. А так и вы рядом с ней, и мы рядом. Что скажете?

Соглашайся уже, когда я тебе еще предложу провести ночь в своем доме?

Жан посмотрел на родителей, затем внимательно на меня и кивнул головой. Думаете, я обрадовалась до летающих ангелочков внутри? Хрена. Я обрадовалась, что доберусь до постели, вытяну ноги и усну.

– Максимилиан. Этих двоих в родительскую спальню, Жана в соседнюю комнату.

– В мою?

– Ну, значит в твою. Детей не трогаем, они уже спят. Значит, ты в моей комнате.

Макс хмыкнул, но промолчал.

Пока всех устроили, была глубокая ночь. Мы зашли в мою комнату и Макс начал устраиваться на диванчике.

– Куда? С твоим ростом ты и ноги не вытянешь. Ложись на кровать, я сама на диване прикорну.

Ой, как хорошо-о-о. Я закрыла глаза и моментально начала погружаться в сон.

– Мара, а вот это лекарство..

– Макс, будь другом, заткнись, а. Я уже сплю, все вопросы завтра.

– Я просто для себя хотел уточнить..

– Будет тебе завтра, и для себя и для тебя. Спи уже – пробормотала я.

Я отключилась мгновенно и не знаю, сколько спала, но в дверь раздался стук

– Аллё – спросонья ответила я

– Ой– да-да

Раздался тихий смех Макса.

Дверь открылась, и заглянул Жан, который внимательно смотрел то на меня, то на Макса.

– Мама пришла в себя и попросила еды. Могу я воспользоваться вашей кухней?

Блин, и из-за этого он меня разбудил???

– Ой, да пользуйся, чем хочешь, или кем… я даже не проснусь – пробормотала я и повернулась на бок.

Макс снова засмеялся.

– Замолчи

И я снова уснула.

*

На следующий день, успев умыться, я пошла проведать больную.

Оценивать её состояние в волчьем обличии сложно, поэтому взяли кровь. А за общим завтраком я обнадежила Шируана, что на первый взгляд положение улучшилось.

– Сегодня мы уйдем

Колхоз дело добровольное, поэтому я не стала горячо отговаривать его, а кивнула головой.

Господин Шируан пристально смотрел на меня.

– Мара… я вам благодарен, и поэтому можешь просить, что хочешь. Только… – он замолчал, нервно крутя вилку в руках, при этом его взгляд стал колючим и настороженным.

Большой господин, по воле случая, попал к девчонке в долг, зная её сложное положение после смерти главы стаи, и теперь боится, что я навешу на него свои проблемы, или того хуже запрошу звезду с неба. Или лапу сына– чуть не засмеялась я.

Я смело ответила на его взгляд.

– Я поняла господин Шируан. Не просить больше того, чего смогу унести – весело улыбнулась я, и вернулась к завтраку.

Шируан внимательно смотрел на меня, но я постаралась не обращать на это внимания.

Наверно думают, а не долбанутая ли я на всю голову. Ведь если я все-таки решусь попросить их помощи, им придется выполнить обещание.

– Мара, ты бы нормально подстриглась, а то обкорнала себя, что чучело – сказал Максимилиан.

– Да? Я-то думаю, что это вы на меня все смотрите. Возгордилась даже, вот какая красавица, любуются мной, не отводя взгляда – усмехнулась я.

Я-то понимаю, в чей огород сейчас камушек полетел…

– Это такой тактический ход, Макс. Сначала напугать врагов, ввести в состояние ступора, ведь никто не ожидает, что новая глава стаи, да еще и волчица– рыжая, и страшная, как атомная война, и потом напасть на них.

– А, ну тогда все понятно – улыбался Макс.

– Так может и мне что-нибудь придумать? Побриться налысо, например – продолжил он.

Маркор засмеялся

– Если только в волчьем обличии.

Ларита зашлась от смеха, не обращая внимания на гостей. Я представила себе лысого волка и присоединилась к сестре.

– Тогда всей стаей – неожиданно сказал Жан.

Мы одновременно громко засмеялись, даже Шируан громко смеялся, вытирая слезы.

– Давайте без экспериментов – еле успокоившись, сказала я, все еще улыбаясь.

– А то мы и так… – я помахала рукой в воздухе.

– Это что означает? – поинтересовался Шируан.

– Означает не совсем обычная стая – влез в разговор Маркор.

– Мара – единственная рыжая волчица. Это раз. Два– первая девушка вставшая во главу большого бизнеса. Три– Ларита певица.

– Понятно. А ты? – с интересом спросил Шируан

Маркор растеряно посмотрел на меня.

– А тебе, чтобы поддержать имидж стаи, братик, дорога в балет – скрывая улыбку, сказала Ларита.

– Я-я-яя? – он сглотнул.

– С ума сошли? Да ну. Может не надо??? – недоверчиво сказал он.

Лара грустно вздохнула

– К сожалению, все уже решено. Готовь пуанты и колготки

Я сжала зубы, чтобы не рассмеяться, и опустила голову. Максимилиан отвернул голову, но его плечи начали трястись от смеха. Сестра сжала губы и как можно серьезнее смотрела на брата. И только наши гости молча поворачивали головами, пытаясь понять, что происходит.

Маркор внимательно посмотрел на нас всех, а потом обреченно махнул рукой

– Да что уж там. Если вы решили, конечно… Любить теперь мне нельзя, сердце моё разбили своими правилами, так теперь еще и балет. Но что поделаешь – он развел руками.

– Имидж стаи дороже всего, конечно – он грустно кивнул головой.

Ой, сдается мне, что у него что-то на уме. Не мог же он и в самом деле так быстро согласиться…

– Только у меня вот вопрос сразу. Ракушка эта, или как она правильно называется – он привстал и приложил ладонь на причинное место.

– Я же ее все время терять буду, когда в волка оборачиваться начну. Вы уж ее приспособьте как-нибудь, чтоб она не терялась, а то весь дом в ракушках будет.

Максимилиан уронил голову на сложенные на столе руки, и подозрительно захрюкал.

Жан громко и заразительно засмеялся, к нему присоединился его отец.

– Хотя нет – задумчиво продолжил Маркор, тоже очень подозрительно сжимая губы.

– Она у меня под хвостом тогда болтаться будет все время,

что ли?

– Ой, не могу – простонала Ларита, судорожно вцепилась в Макса, уткнулась ему в плечо, и судорожно затряслась.

Да-а-а. Воображение у сидящих сейчас за столом было превосходное.

Наш завтрак продолжился в непринужденной обстановке. Во– первых сегодня можно было не тревожиться за безопасность, ведь в доме такие гости и их охрана. Во– вторых нам просто была необходима эта разрядка, этот смех, в котором мы прятали свою боль и проблемы, от которых невозможно спрятаться.

Маркор и Ларита как и прежде подкалывали друг друга, пихаясь локтями. Макс, поймав мой взгляд, подмигнул мне. На душе стало разливаться тепло, ведь именно здесь и сейчас я вдруг поняла, что все будет хорошо. Конечно, не так, как раньше, но обязательно будет хорошо! Я, все это время, смотревшая на Макса, кивнула головой, чуть улыбнулась и моргнула, принимая его молчаливую поддержку. Дверь приоткрылась

– Господин Шируан, машина готова

Он бережно на руках вынес свою супругу. Проходя мимо нас, он благодарно кивнул. Жан задержал на мне взгляд, затем тоже кивнул и вышел.

Максимилиан вздохнул и обнял меня за плечи.

– Болтун он у тебя, как я посмотрю.

Я усмехнулась и толкнула его локтем, чтобы при детях много не болтал. Ни к чему им эти подробности.

– Ларита, иди сюда. Девчонки, вы вообще знаете, какие вы молодцы??? – он сгреб нас в охапку и закружил.

От неожиданности мы завизжали.

– Я и сама не ожидала, что получится, Макс – сказала Ларита.

– Такая гордость во мне проснулась. Мне очень понравилась это ощущение победы над загадкой, вот я бы даже как сказала. Теперь я точно знаю, кем буду.

– Кстати. Вы теперь на домашнем обучении, сентябрь прошел, а вы еще и учебники не открывали. Или вы думаете, что я забыла? Знайте, экзамены мне сдавать будете.

Маркор скривил губы, а Ларита мечтательно кивнула. Надо же, не ожидала от нее такой прыти.

*

Через несколько дней, когда город уже начал погружаться в сон, отключая многочисленную иллюминацию, мне позвонили. Я недоверчиво посмотрела на экран телефона, но все же ответила.

– Будьте готовы! Ночью придут! – глухой голос Жана остановил мое дыхание.

Я так и осталась стоять посередине комнаты в пижаме, сжав телефон в руке с застывшим взглядом.

В голове билась мысль, что это конец. Наш конец. Тряхнула головой, сбрасывая оцепенение, и рванула из комнаты.

– Макс – наверно от отчаяния закричала я.

– Ночью нападение – только и смогла сказать я, смотря на него.

– Жан звонил.

Он выдохнул и закрыл глаза.

– Поднимай детей. Я соберу наших.

Сначала меня охватила нервная трясучка, я никак не могла собраться с мыслями и эмоциями. Разбудила Лариту и Маркора, приказала взять необходимые вещи и спуститься вниз. Я чувствовала их страх, но мне казалось, что запах моего собственного страха затмевал моё сознание.

– Свет не включать! – раздался голос Максимилиана.

В дом входили все те, кто сегодня будет стоять плечом к плечу рядом с нами. Хмурые ребята темными молчаливыми тенями выстраивались в ряд.

– Ночью будет нападение. Как вы понимаете, разговаривать они не собираются, скорее всего, придут, чтобы уничтожить нас и захватить территорию.

Я внимательно смотрела каждому в глаза, чтобы…

– Надеюсь, они не ожидают отпора, но и недооценивать врага не нужно

…увидеть в их глазах решимость, желание идти до конца, и не важно, до чьего конца, смелость, чтобы не предать и не открыть чью-то спину.

– Мы с вами много лет знаем друг друга, и до сегодняшнего дня жизнь еще не предоставляла нам возможности вместе бороться за жизнь, нашу жизнь. Если кто-то из вас не уверен, если по каким-то причинам он боится, то пусть уйдет сейчас. Я должна быть уверена в каждом из вас! От каждого из вас зависит жизнь рядом стоящего. Встречаемся на территории!

И повернулась к детям. На их лицах застыл неописуемый ужас, они стояли не шелохнувшись, прижавшись друг к другу.

Нет таких слов, чтобы описать, что творилось в моей душе. Там был мрак и хаос, но я подошла к ним, обняла и сказала твердым голосом.

– Возьмите документы, деньги и карточки. Если со мной что-то случиться, то на тебя Ларита, ляжет ответственность за брата. Вернее сказать, твой брат уже сейчас твоя ответственность!

Её белые губы разжались, чтобы возразить.

– Я знаю, что ты боишься, милая. Мне тоже страшно! Но страх сейчас плохой советчик, вас могут почувствовать. Так что бери ответственность на себя и спускайтесь в подвал. Сидите тихо, до тех пор, пока – я кашлянула и замолчала.

– Если до утра кто-то из наших не придет…Нет! Я или Максимилиан – почему то я подумала, что нужно быть предельно осторожными.

Одно предательство мы уже видели.

– Если никто не придет, то вы уходите через подземный ход. Я покажу.

Меня начало потряхивать. Как много мыслей сейчас в голове, но смогу ли я предусмотреть все варианты?!

– С собой возьми один телефон и поставь на беззвучный звонок. На звонки посторонних не отвечать. Если все будет хорошо, но мы с Максом не сможем позвонить со своих телефонов, то будет голосовое сообщение. Что еще? Если все таки…..не получится, то надейтесь только на себя. И.. – я замолчала.

Могу ли я подумать об этом варианте? Не совершу ли я большую ошибку? Но нужно оставить детям хоть маленькую, но надежду. Я достала лист бумаги и начала писать.

– Сохраните жизни Лариты и Маркора. Это моя единственная и посмертная просьба! Мара.

– Отдадите это Шируану.

А Жану? Можно ли и ему доверять? Но ведь именно он предупредил о нападении, не сочтут ли они это расчетом нашего долга? Тогда я снова подвергаю детей опасности.

– Это в крайнем случае, Лара, если почувствуешь, что не справишься. А теперь.. – я протянула к ним руки, и они ринулись в мои объятия.

Мы вцепились друг в друга и крепко обнялись, запоминая родной запах, навсегда записывая его в свое памяти. От мысли, что больше никогда могу не увидеть их милые мордахи, в голове появился туман, а во рту горечь. Дети старались держаться, но по их лицам катились слезы.

– Послушайте. Я вас очень-очень люблю. И сделаю все, чтобы еще хоть раз увидеться с вами. Но обещания не всегда выполняются, к сожалению, и вы должны об этом знать. А сейчас идем в подвал.

Марк попытался что-то возразить, но я перебила его

– Родной мой, я все понимаю. И ты пойми, что не могу больше возиться с вами. Мне предстоит битва и на улице меня ждут ребята. Я должна быть спокойна за вас, хотя бы на эту ночь. Хорошо?

Когда я уходила, я напоследок погладила по их родным лицам. Ларита копия мамы, а брат очень похож на папу. Мне на секунду показалось, что сейчас в полумраке душного подвала на меня смотрели родители. Мои родные, моя единственная радость и моя печаль. Я все– таки не сдержалась и слезы полились по моим щекам. Нельзя!!! Я выбежала наверх не оборачиваясь. Ни к чему много слов, ни к чему рвать душу в клочья, теряя контроль и веру.

Умылась холодной водой и только сейчас обнаружила, что я все еще хожу в пижаме.

Поднялась в комнату и быстро надела мамино платье, которое еще хранило её тонкий аромат. Это мне поможет …хотя бы умереть, будто она рядом и держит меня за руку…

*

Я вышла к ребятам, которые молчаливо всматривались в ночную мглу. И разочарованно выдохнула. Нас не очень много и основной состав, это молодняк. Хорошо обученный и дисциплинированный, но молодняк.

Максимилиан стоял расслаблено с закрытыми глазами, засунув руки в карманы штанов, подставив лицо ветерку.

Мой взгляд скользнул по Толуну, того самого, которого своим решением пощадил отец. Макс говорил, что он очень перспективный волк. Толун посмотрел на меня и кивнул, я ответила кивком головы. Чапар немного нервничал, но сжав губы, смотрел вдаль. А это кто рядом с ним? Радим, брат предателя. Он, сжав челюсти и руки, всматривался в темноту. Его взгляд скользнул по мне, брови нахмурились, но он продолжил стоять на месте.

Значит ты решил доказать свою верность, мальчик. И сейчас готов или победить вместе с нами, или умереть. Я кивнула. Все правильно, это его и только его решение. Значит, тогда, он действительно ничего не знал, и сейчас готов искупить вину своего брата своей кровью.

– Нас мало, Макс – просто сказала я.

– Звонить остальным не имеет смысла, они все равно не успеют.

– Разве что на похороны – пробормотала я.

Значит, придется выкручиваться самим, если получится.

Калитка сзади меня открылась, и в наши ряды безмолвно встал дядя Пэт с Дэном и Даном. Я посмотрела на дядю, и мое сердце сжалось от горечи. Ах, дядя, как бы я хотела сейчас прижаться к твоей широкой груди и спрятаться от всех невзгод, почувствовать твою руку на своей голове, ласково перебирающие пряди моих рыжих волос, увидеть лукавые морщинки возле глаз и услышать твой громкий искренний смех. Но сейчас его похудевшее лицо было нахмуренным, с глубокими морщинами возле глаз и темными кругами под ними. Он даже не взглянул на меня, встав рядом с ребятами. Братья Дан и Дэн тоже не смогли посмотреть мне в глаза, и на их лицах, так же, как у их отца, была написана решимость. И я благодарна им за их молчаливую поддержку, за то, что именно сейчас, они рядом с нами. Я осознаю, что они не виноваты, но и сразу приблизить их к себе я не могу– они должны это самим себе и мне доказать.

Я не ощущала прохладу осеннего ветра, ведь возможно это последний ветерок в моей жизни. Поэтому я подняла лицо вверх, вдыхая свежий воздух, и посмотрела на небо. Как же красиво. Черный небосвод был усеян яркими звездами, будто кто-то движением дрогнувшей руки рассыпал горсть маленьких сверкающих бриллиантов, которые лениво подмигивали мне, подбадривая. Я грустно улыбнулась им, и тряхнула головой, отгоняя мысли.

Блин, это что такое? Мои ноздри дрогнули, вдыхая воздух…

Рядом со мной бесшумной тенью встал Жан. Я посмотрела на него и невольно сглотнула, в груди тихо заныло. Краси-и-ивый… Его торс был голым, выставляя на обозрение накачанные мускулы, на которые я совершенно бессовестно уставилась. Это я от неожиданности. Ага. Совершенно не ожидала увидеть его сегодня. Я тут может, решила напоследок пофилософствовать, а некоторые сбивают меня с нужного настроя.

Жан посмотрел на меня спокойным и внимательным взглядом, затем окинул всех ребят, наверняка в уме уже просчитывая наши шансы, а затем тоже всмотрелся ночную тьму.

Вот паразит. И как я теперь настроюсь на нужный лад, если он все еще рядом и все еще будоражит моё воображение.

Внезапно Жан опустил голову, нахмурился, сглотнул, зажмурил глаза и шумно вдохнул. Повернул голову ко мне и посмотрел сквозь приоткрытый глаз, выдохнул, что-то прошипев, и отошел на другой конец.

Так тебе! Не мне одной с мыслей сбиваться. Так приятно, черт меня подери, что он чувствует то же самое, что и я. Губы уже начали растягиваться в улыбке, но неожиданно получила ощутимый толчок от Максимилиана.

Он приподнял бровь и хмуро глянул на меня, мгновенно отрезвив мою голову. Дура. Размечталась тут.

– Пришли – раздался за моей спиной голос одного из ребят.

– На камерах видно. Громят наш дом.

Ну, вот и все. Скоро начнется. Дом находится в самом конце территории, оттуда до нас в волчьем обличии, считанные минуты.

Я еще раз посмотрела на ребят. Всего около тридцати сильных волков, которые были готовы умереть этой ночью, доказывая верность мне. Мне, молодой неопытной самке, вставшей во главе стаи. Было ли у меня сожаление? Было! Врать самой себе в такой момент я не посмела. Но что я могу напоследок для них сделать?

Те, кто пришел сюда, хотят не просто территорию отвоевать, я их главная преграда, значит, именно я являюсь мишенью. Но я тоже здесь, чего они не ожидают наверняка. Они не ждут, что молодая волчица, посмеет встать у них на пути. И неожиданно мне в голову пришла одна шальная мысль.

– Значит так! – тихим голосом сказала я.

– Я буду приманкой! Идём им навстречу.

Раздался недовольный шепот. Максимилиан сдавленно прошипел

– Дурррааа

– Спокойно! Они не ожидают увидеть меня одну в лесу, это немного собьет их с толку. Пока я их отвлекаю, вы окружаете.

На меня смотрели десятки глаз

– Ребят. У нас будет один шанс и мы им воспользуемся! Они идут нападать, но мы перехватим у них инициативу, чего они совершенно не ожидают. Поэтому– за мной! И удачи нам, ребята!

И не дожидаясь возражений, побежала, удовлетворенно хмыкнула, почувствовав их за моей спиной. Я бежала в человеческом обличии, ведь мне еще предстоит предстать перед нападающими в образе прекрасной дурынды.

Пробегая мимо последних осенних цветов, я по наитию сгребла их в охапку, а примерно посередине нашей территории остановилась, чтобы отдышаться. В голове уже начали прокручиваться варианты моих слов, но внутри еще тряслось от волнения. Нужно немедленно успокоиться, иначе меня в два счета расшифруют, поэтому я вспомнила ненавязчивую песенку, которую раньше слушала сестра, и чтобы успокоить свои нервы, замурлыкала её, отрешаясь от всего внешнего мира и мыслей, погружаясь в мир звуков и ритма. Постепенно, по мере того, как мой голос нарастал, волнение действительно уходило, освобождая место в душе для холодного расчета. Я начала подтанцовывать, наслаждаясь ночной природой.

Размахивала руками, прикладывала букетик к лицу, а потом радостно размахивала им, будто именно для него я пою, не забывая при этом зыркать по сторонам.

Вот и гости, темными тенями приблизились ко мне, но я, прикрыв глаза, пела уже в голос, намеренно фальшивя.

– Теееебббяяяяя – картинно закончила я, раскинув руки в стороны.

– Ой – испугалась я, прижав букетик к груди.

– А я тут пою – я захлопала глазами, обводя их растерянным взглядом.

Половина гостей была в волчьем обличии, а тех, кто был в человеческом, я успела рассмотреть. Ну что я могу сказать? Мощные, опасные, выращенные на запахе крови и адреналине, профессиональные убийцы.

Спокойно!!!!!

– Плохо получилось, да? – зашептала я, сложив ладошки.

– Я специально подальше в лес ухожу от всех, понимаю, что не Пугачева, но так иногда хочется – я мечтательно крутанулась на месте.

– А тут вы. Ой – я испугано сложила ладони на груди.

– А вы как здесь…? Ребя-я-я-ята – восхищенно протянула я.

– Какие же вы.. – выдохнула я, откровенно разглядывая их.

А потом засмущалась, словно девица на выданье, спрятав лицо в цветочках, не забывая при этом, стрелять глазками.

– А вы к кому? – я стыдливо опустила глаза, выставила одну ножку, поковыряв носочком туфли в земле.

Впереди стоявшие бойцы переглянулись между собой, недоуменно пожав плечами, и только самый старший из них, без всяких эмоций, пристально смотрел на меня.

Мои ребята в это время уже замыкали невидимое кольцо, но их уже почувствовали. Волки с задних рядов начали принюхиваться, и оборачиваться. Значит у меня буквально несколько секунд.

– Ой, ну ладно, засмущали прямо, честное слово – кокетливо продолжала я, мысленно отсчитывая секунды, готовясь к трансформации.

– Если ко мне, то давайте знакомиться. Я Мара.

Я мгновенно обернулась в волчицу, подняла одну лапу, выпустила когти и помахала ими в воздухе.

Тишину разорвал громкий рык, и ночная тьма пришла в хаотичное движение.

Их вожак оскалился, обернулся в волка и рванул ко мне. Я от страха, что на меня несется эта глыба, рванула в сторону. Если он меня достанет, то мне конец. Я же прекрасно понимаю, что в физическом плане эти волки превосходят меня, значит нужно обманывать и изворачиваться, не давая дотянуться до моих слабых мест. А их у меня очень много…

Ко мне со стороны метнулся Максимилиан, перехватывая вожака на себя. Спасибо родненький! Мне бы только разозлиться. И чтобы это сделать, я начала вызывать в памяти образ Макса, несущего бездыханное тело отца, маму, истерзанную Лариту. Внутри меня медленно угасали все чувства. Возникло ощущение, что внутри проснулся вулкан ярости, который перекачивал горячую лаву в моих жилах, поддерживая огонь моей злости.

Со всех сторон слышался звук разрываемой плоти и запах крови, будоражащий наши природные инстинкты. Резко повернула голову и увидела, что Чапар пытается отбиться от двоих волков. Я рванула к нему, всем телом оттолкнула его в сторону и резко кинулась на одного из них. Из-за неожиданности боец не смог сориентироваться, за что и поплатился своей жизнью.

Теперь мне не было страшно, теперь я сама жаждала крови и мести, и не важно, кто в этом был виноват.

Послышался визг Дэна и я, не раздумывая кинулась к нему.

Тело будто само вспоминало, чему меня учили все эти годы, наши детские игры с отработкой навыков, сейчас спасали мою жизнь. И Максимилиану спасибо, что в последнее время гонял меня без жалости, наравне с ребятами.

Я изворачивалась, прыгала на деревья, скользила по земле, обманывая противника, и кидалась словно бешеная, и рвала зубами все, что попадалось под руку, различая своих ребят только по запаху.

Внезапно моя спина взорвалась болью, пригвоздив тело к земле.

Говорят, что боль и страх всегда приходят вместе, ведь имеют общую цель-сохранение жизни. Боль сигнализирует об опасности, что с самим телом что-то происходит, а страх заставляет реагировать действиями, которое будет лучшим в данной ситуации и возможностью сохранить жизнь. Но сейчас страха не было, поэтому не смогла вовремя среагировать, наверно я слишком глубоко спрятала свой страх, поэтому просто оцепенела, пережидая волну острой боли, и чуть не поплатилась за этой своей жизнью.

Мой противник уже приближался ко мне, оскалив пасть. А я глотала свою боль, смотря на приближающуюся смерть, без страха, без сожаления. Только одна мысль мелькнула в голове– главное чтобы быстро…

И когда до меня оставался один прыжок, последний прыжок для меня, который он уже завершал, внезапно его тело кувыркнулось прямо в воздухе. Жан на лету вцепился в его шею, вырвав клок плоти, приговаривая противника к медленной смерти от кровопотери. Жан подошел ко мне, ткнулся мордой в бок, аккуратно отталкивая меня от места действия. К тому времени боль почему-то уже отступила, оставляя на спине тупые тянущие ощущения. Я благодарно лизнула Жана в нос, тряхнула головой, скидывая оцепенение, переступила лапами, чтобы почувствовать тело и снова кинулась к ребятам.

Это была ночь гипнотического и чарующего танца смерти и жизни, которые отвоёвывали каждую душу себе, словно в шахматной игре. И кто в ней выиграет– не знала ни одна из сторон.

Я не знаю, сколько это длилось, но начинало светать. И в свете предрассветной мглы, я увидела, как повалили Максимилиана, который только и успевал закрываться от когтей своего смертельного соперника. Его тело рвали безжалостно, вспарывая старые шрамы, которые буквально лопались под натиском мощных лап.

Я невольно завыла, увидев это, и помчалась на выручку, но была откинута телом Жана, который уже мчался наперерез мне. Но разве я могла спокойно стоять и смотреть? Я вскочила и снова ринулась вперед. Вдвоем с Жаном мы прикончили волка, отодрав его от бездыханного Макса.

Моя душа плакала, когда я смотрела на него, но пока не могла себе позволить даже отвлечься, пока не решится исход этого дела. Шум грызни, рычания и визга постепенно стихал, на земле остались лежать и трупы и живые, у которых не было сил подняться.

Мы смогли, мы выстояли – билось в моей голове, но радости я не испытывала, была только смертельную усталость.

Мой любимый дядя покинул нас в эту ночь. Дан и Дэн на руках вынесли его истерзанное тело, и если было бы можно, то я бы кинулась на землю и каталась и выла от горя. Еще одна потеря, еще один шрам в сердце.

Я сглотнула густую слюну, беря себя в руки, затолкала слезы поглубже, ведь дяде уже не помочь. Бухнулась рядом с Максимилианом, судорожно шаря взглядом по его телу. Дышит, но без сознания.

– Макс, миленький, держись – горло сжалось от горестного спазма.

– Не бросай меня. Ты обещал.

Спокойно, без истерики!!! Его в дом нужно перенести. Я обернулась, чтобы попросить помощи, но у кого? Целых и невредимых здесь не было, а самой мне ни за что не поднять его. Жан, качаясь от усталости и ран, обернулся в волка и подставил свою спину.

– Спасибо – выдохнула я, затаскивая Макса на его спину.

Птицы еще только просыпались, а мой дом уже был заполнен ранеными. Я была растеряна, но не смогла позволить себе расслабиться, а только окинула взглядом ребят и пошла в лабораторию.

– Мальчики, кто еще в состоянии ходить, наносите это средство на раны, но только в волчьем обличии. И экономно, пожалуйста, чтобы всем хватило.

А сама наклонилась к Максу. Если сказать проще, то он умирал. Он только раз смог приоткрыть глаза, когда я задела его спину, разомкнул уста и прошептал

– Оставь. Я ухожу

Вот тут моя выдержка дала трещину. Я заревела, вцепившись в него.

– Не смей уходить, Макс! Не смей! Ты обещал мне!

Родне-е-енький, прошу тебя, борись. Пожалуйста, ради нас всех, борись – я уткнулась лбом в его руки, судорожно трясясь от горестных всхлипываний, пока мне на плечо не легла рука Жана.

– Да, да. Ты прав. Он еще не умер, а я уже оплакиваю.

Я быстро вытерла слезы.

– Я не дам тебе умереть, Макс. А если ты все-таки умрешь, то я тебя верну с того света, и сама прибью. Выдумал мне – во мне просыпалась какая-то новая решительность. Я знала, что сделаю все, чтобы он выжил.

– Дети – внезапно остановилась я.

– У кого есть телефон?

Я быстро набрала номер и отправила сообщение

– Можете выходить. Все закончилось.

Побежала в лабораторию, с надеждой, что мама была запасливой. Я быстро распахивала дверцы шкафов, смахивала все на пол, пока не осталось ни одного целого шкафа. Но я нашла нитки.

Часть маминого лекарства Жан ввел Максу в вену, часть я практически полностью обмазала тело. Но детей все еще не было. Я начала волноваться еще и за них. Что могло случиться? Позвонить? Но номер им не знакомый, а я запретила отвечать на незнакомый номер. Может, голос мой не узнали? Я снова отправила голосовое сообщение

– Ларита, Маркор, это действительно я, выходите. Контрольные слова, что это действительно я– Соломоныч, балет, ракушка, Камбоджа, пение. Лара, мне нужна твоя помощь, Макс умирает.

И буквально через пять минут дети осторожно заглянули в комнату, а я мысленно похвалила их. Глаза у Маркора были широко открыты, он немигающим взглядом посмотрел на присутствующих. Страшно, я понимаю, это картина не для детской психики. Но мне нужно было хоть как привести их в чувство, поэтому я распахнула им руки.

– Вот и свиделись

И мои родные кинулись в мои объятия. Я еле сдержалась, чтобы не закричать от боли, когда их руки задели раны на спине, сжала зубы и крепко зажмурилась. А когда открыла глаза, на меня смотрел нахмурившийся Жан, но я покачала головой, запрещая ему говорить. Потом, сначала Максимилиан.

– Макс – сдавленным голосом прошептала Ларита и медленно подошла.

Окровавленный Максимилиан все еще лежал без сознания. Сестра осторожно дотронулась до него рукой, а потом провела по его шерсти ладонью и поднесла окровавленную руку к своему лицу. Некоторое время, не двигаясь, смотрела на нее, а потом медленно подняла на меня глаза, полные ужаса.

– Лара, он еще жив. Но время идет, родная моя, мы можем опоздать. Поэтому бери нитки и начинаем шить.

А чтобы не делать это в полной тишине, я начала говорить

– Маркор, сходи на кухню и притащи все, что найдешь съедобного.

– Ребят, кто уже может ходить, нужно обойти территорию. Посмотрите, что с вашим домом, ну и на предмет безопасности оцените обстановку. А то от этих тварей можно ожидать всё, что угодно.

Хотя кому я говорила? Их осталась ровно половина. Но ведь смогли! Выгрызли!!!

К нам, хромая подошел Дэн.

– Мы пойдем, Мар. Отца нужно в последний путь проводить – тихо сказал он.

Внезапно все мои запрятанные внутрь чувства хлынули наружу слезным потоком, едва я вспомнила гибель дяди.

– Нет, Дэнзер. Мы похороним дядю рядом с папой. Пусть хоть там они будут вместе. Это моя благодарность ему за все эти годы. За его.. – горло сжалось от спазмов

– …любовь

Я вытерла слезы об рукав

– И вы оставайтесь. Места много, и всем нам спокойнее будет – я шмыгнула носом

Ларита все это время молча шила, роняя на Максимилиана крупные слезы.

Ничего-ничего, мы все переживем. Мы сможем, мы уже смогли. Сегодня ночью мы сами себе доказали, что многое можем, а ведь никто в это не верил. А может кто-то верил и именно поэтому мы все еще живы?