Текст книги "Опасные игры с тенями. Том 0. Пустота наступает"

Автор книги: Лилла Сомн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Ами поискала глазами и через некоторое время обнаружила искомое. Сумка преспокойно стояла чуть поодаль, неосознанно заботливо помещённая между табличек так, чтобы быть в безопасности. Кантинка с блаженной улыбкой извлекла сладкий остаток великолепия из мешочка, втянула носом его чарующий аромат и принялась задумчиво жевать. Вкусно. Когда чего-то мало, оно становится особенно вкусным. Она посмотрела плющик на раскус. Что-то красное с зёрнышками внутри. Какие-то незнакомые ягоды. Она принюхалась и блаженно вздохнула. Чудо. Природное сокровище подмеченное и подчёркнутое человеческим искусством.

– Ами.

«Опять.»

Вздохнув, она перевела обожающий взгляд от начинки сласти, сменив его выражение на укоризненный, на тень силуэта в окошке.

– Выдай мне, пожалуйста… – начал призрачный проситель.

– Не выдам. – Ами вложила во фразу всю усталую язвительность и досаду от прерванной трапезы.

Что она действительно ненавидела всей душой, так это помехи при приёме пищи. Однако, в самой ситуации было нечто радующее. Положительный момент был в том, что испуганную Ами сейчас уже частенько начала подменять обычная, делая то, что было основой её дурной репутации в кантинском участке и причиной того, что её практически не ставили работать с людьми, просто потому, что она этого категорически не умела. Вернее, на подобные дела её, конечно же, всё-таки подписывали, надеясь на то, что коммуникативные навыки разовьются с практикой, однако, результат каждый раз для начальства оказывался неудовлетворительным.

– Я не прошу тебя выдать твой плющик. – хмыкнули с той стороны.

И на том спасибо… Хм. Бархатный голосок Келе. Его появление не может считаться таким уж досадным обстоятельством. Однако дела это не меняет.

– Я что, так громко жую? – хмуро поинтересовалась Амелия.

– Да. Чавкаешь на весь холл! – воодушевлённо заявил Келе. – Шучу. Это верно только для меня и тех, у кого слух столь же хороший.

Он рассмеялся. Вот это музыка для ушей. Ами вновь восхищённо выдохнула, как после выдохнутого аромата плющика… с этой непонятной ягодой.

…Интересно, сама по себе ягода тоже вкусная? Или хороша только в составе сласти?..

– Я бы не удивилась, если бы я и чавкала на весь холл, обильно заливая слюной всё в округе. – произнесла она вслух. – В Омилле умеют творить аппетитные вещи… тут я ничего не могу с собой поделать. И… Ничего я тебе не выдам, Келе. Вовсе не из жадности. У меня тут… инвентаризация и технические работы. Можешь сам увидеть, если присмотришься. Полагаю, зрение у тебя тоже неплохое.

– Ух ты! – раздался удивлённый возглас последовавшего совету Келе. – Впечатляет.

– Ага. – вздохнула Ами, с сожалением отправляя в рот остатки плющика. – Мне придётся эпически побороть глиняное умертвие этих болот беспорядка. Хочу я того или нет.

– Поэтично.

– Да. Я здесь почти как Зева Глинорукая. Если у тебя есть, что сдать, можешь без сомнений подкинуть мне ещё проблем. Если нет…

С сожалением дожевав плющик, Ами взяла в руки ближайшую табличку… дата которой была сильно удалённой от остальных. Основа для новой стопки, которую уже некуда ставить. Придётся расчистить ещё место. Как? Где? Только если встать самой и потерять место для отдыха.

– Нет, сдавать нечего. – отозвался Келе. – Я понял. Оставлю тебя в покое. Наверное, это лучшее, что я сейчас могу сделать.

«Нет, не лучшее» – внезапно встрепенулась одна из аминых сущностей. – «Странно это понимать, но совсем не хочется, чтобы ты уходил сейчас.»

– Ты не можешь внести вклад в улучшение моих условий труда. – неожиданно для себя бодро отозвалась она. – Если есть желание и возможность.

– Почему нет… И как же?

– Подогрей мне, пожалуйста, кофе? Если там что-нибудь осталось в кофейнике после оффки. Я забыла про обед, и теперь у меня нет другой надежды, кроме как на кофейную подпитку моих сил.

«Опять давим тут всем на жалость. Не отдавить бы напрочь.»

«Оригинальный способ потянуть время. Молодец, Ами.»

«Молодец, что делаешь всё, чтобы люди и здесь от тебя шарахались. Прекрасное постоянство. Теперь уползи, пожалуйста, обратно в болота откуда выбралась и оставайся там до появления следующих светлых идей.»

Заткнись.

– Ого. Жестокая эксплуатация. – хмыкнул Келе. – Почему сейчас не пойдёшь пообедать?

– Хочу расставить запланированный кусок проблемы определённым образом, пока не забыла. Это не оставит меня, как навязчивая идея и не даст просто поесть спокойно. Можно было бы зафиксировать мой план на ткани, если бы я могла добраться до рабочего стола. Но сейчас это невозможно.

Послышались шаги удаляющегося сэльва. Ну всё, привет. Ладно, по крайней мере, стоило попытаться. Ами понуро вернулась к расчистке дополнительного пространства для новых головокружительно высоких табличных пиков.

– Тебе повезло. В кофейнике есть остатки зелёного энергетика. – через какое-то время послышалось снаружи. – Однако, я бы не советовал тебе пить это на голодный желудок. Поверь местному уроженцу, пьющему эту штуку почти с рождения.

– И плававшему в ней до этого, вместо околоплодных вод. Верю. Сейчас кофе послужит мне аперитивом. Выхода нет. В дальнейшем буду осторожнее.

– Давай кружку.

С выдохом облегчения оттого, что находится близко к выходу, Ами потянулась к своей сумке и извлекла кружку. Со светом от лампы любые поиски становились проще. Она встала и проворно шагая между глиняными пиками, вышла из каморки. Повод был более чем вдохновляющим.

Её чашка перешла в изящные руки сэльва. Вскоре ёмкость была на две трети полна разогреваемым Келе зелёным напитком и удостоена пристального любопытного взгляда темнокожего участкового.

– Никак не привыкну к тому, что на территории храмов работает неведь. – покачал головой тот. – Занятная у тебя чашка.

– Скорлупа ореха ивлии. – проинформировала Ами. – Да. Неведь изо всех сил пытается как-то вписаться в местную жизнь. С переменным успехом, при помощи чудесных участковых даже, как видишь, получается.

– Это разумно, использовать дружественные силы. Мы же здесь – команда. И небольшая лесть лишней тоже никогда не бывает. – усмехнулся Келе. – Так, чему я тут способствую? Ты решила всё переставить? Навести в этой пещере хаоса свой твёрдый кантинский порядок?

– Да! Эти таблички связались не с той секретарой! – состроила грозную моську Ами, демонстративно погрозив в сторону архива. – И да, и нет. Это Майло решил навести здесь хаос, а мне теперь приходится спасать свою жизнь, чтобы меня всем этим не завалило. Отсюда и героизм. Ты не видел, как он тут вчера носился, всё переворачивая?

– Нет. Я вчера на обходе был.

– А. Точно. По идее, мне полагается отмечать в журнале такие… События. Всё забываю. Ну, начну, как только доберусь до журнала.

– Первый раз вижу, чтобы Майло что-то завалил. Ну, может, не первый, но так очень редко бывает. Это тоже стоит где-то отметить для истории.

– Заведу ещё один журнал. Очень тонкий. Остаётся надеяться, что все эти странности будут вскоре разъяснены и в самом деле станут достоянием истории.

– Ты только представь, как заваливает сейчас его самого. Не хотел бы оказаться на его месте. Держи свой кофе. Попытка помочь Майло и Участку достойна поощрения. Так пойдёт или ещё подогреть?

Ами приняла из рук Келе свою нагретую сэльвской ведьмической энергетикой скорлупку с кофе. Ваааа… Это просто сияюще обифрительно… Ободряющее тепло разлилось по нутру. От кофе ли? Руки, не дрожите. Ну. Рано ещё, это был всего лишь один глоток. Ладно, зато теперь дела точно пойдут на лад. Амелия, жмурясь от удовольствия, сделала ещё один большой глоток.

– Да, обалденно… Куда круче, чем холодный. Спасибо.

– Пресно только. Плющик-то ты уже шумно сжевала до этого.

– И так хорошо… Так и не смогла понять, что внутри него за ягода была. В наших краях такое кислое фантастически пахнущее чудо со вкусными косточками не растёт.

– Хм. Приятный запах и… мелкие косточки?

– Угу.

– Это, должно быть, тонолка.

– Наверное. Попрошу в следующий раз плющик с ней в кофейне, чтобы убедиться. У меня отвратительная память на названия сортов и видов провианта, что часто вызывает осуждение у меня на родине, но такие вещи, как эта ягода, определённо стоят того, чтобы поднапрячься и запомнить. Ты мне помог уже два раза.

– А вот ты мне ни одного. – хмыкнул Келе.

– Постараюсь исправиться. – развела руками Амелия. – Приходи позже, когда у меня будет порядок в делах и еда в желудке. Я уже не буду пытаться сожрать тебя или ещё как-либо использовать.

– Приду. – очаровательно легкомысленным жестом откинул волосы с плеча сэльв. – Куда ж я пройду мимо архива на первом уровне.

Секретара согласно кивнула, молча тепло улыбаясь и допивая свой кофе. Жаль, что хорошее так быстро заканчивается, оставляя после себя лишь тёплые воспоминания. Заряда бодрости от которых, впрочем, экономной Ами хватит надолго. Келе отсалютовал и отправился к себе в кабинет на второй уровень. Кантинка невольно проводила его взглядом. Ему очень идёт храмовая униформа. Впрочем, на нём, вероятно, всё будет смотреться сногсшибательно, потому как он сам весьма эффектный юноша. Если бы она сама была хоть немного столь же грациозной и изящной… Но где уж там. Не дано. Так же как и владение ведьмией с возможностью самой подогревать себе кофе. И рождение в приличном месте с дружелюбным окружением.

«Потому. Просто напоминаю. Не рассчитывай на многое. Вообще ни на что, если точнее. Знак вежливости в ответ на просьбу – это не знак внимания. Да и объектов для внимания поинтереснее квадратной кантинской девочки вокруг масса.»

Да. Ясно-понятно. Яснее-понятнее не придумать.

Чего ж тут непонятного, после череды неудач во всех возможных типах отношений. Не только в романтических, но и с семьёй, городом, окружающими, работой. Чего таить, рыжая растяпа всегда была довольно неуклюжей. Даже если объект интереса не шарахался и не сбегал в ужасе сразу, он делал это через некоторое… очень короткое время.

Впрочем, сложно их обвинить. Ами прекрасно понимала, как это – не хотеть быть с ней. Она сама стремилась убежать от себя в чтение или иные занятия, во что угодно. Если она сама не хотела быть с этой получокнутой, ведущей постоянные долгие беседы с собой мозгоедкой, полной непрекращающихся проблем, о которых ей не терпится поведать всему миру… то что же о других говорить. Зачем им концентрированная проблема. Своих хватает.

И… пытаться начинать позориться ещё и здесь точно не стоило. Пора было прекращать эти нелепые потуги пытаться завести здесь дружеские и прочие связи. Может, местные существа и более дружелюбны, чем привычные ей, но это не повод злоупотреблять их добротой и терпением. Ведь она сама-то остаётся той же. Та, кого не стоит подсовывать даже самым милым и терпеливым. Для их же блага.

Итак. Время вспоминать любимую мантру «кислых ягод». И возвращаться к работе. Если её не за что любить, то пусть будет от неё здесь хоть какая-то польза, насколько это возможно. Это чудесное место заслуживает ответной благодарности уже хотя бы за то, что приняло её, не выплюнув сразу.

Она с облегчением выдохнула, привычно протирая кружку уже зеленоватой полой драпировки и зайдя в свою мрачную и переполненную хаосом, как амина голова, каморку, вернула свою любимую подругу-кружечку в сумку. И вновь принялась пытаться структурировать бардак в этих двух аспектах своей жизни. Продолжая остаток света без обеда и перерывов на воодушевляющем заряде кофейной влюблённости потихоньку маленькими островками раскладывать на составляющие огромную угрожающую письменной глины. И попутно посылая обратно в кабинеты тех немногих, кто всё ещё в наивной надежде или по причине недостаточной информированности приходил к ней по делам.

Делала она это всё решительно и отрешённо. В самом деле, как героиня древних саг. Приятное ощущение контроля над ужасающей глиняной стихией.

Уходить в конце рабочего дня, оставляя большую часть горы неразобранной, было почти жаль. Ладно… отдохнув, она примется за дело с новыми силами. А если они останутся, то не помешает ещё и прибраться и дома…

…Надо по пути заскочить в лавку ещё и за большой ветошью для подстилки. Про запас. И нарвать жёсткой травы для веника. Точно. Сегодня – никаких прогулок и отклонений от плана приборки. Пора перестать убегать в депрессию, теряя уважение к собственным решениям, к их последствиям… и к себе в итоге.

Ведь это её жизнь. Её работа. И её котти. Её выбор и, как следствие, её зона ответственности. Пусть всё это даже и временное… особенно жизнь.

С точки зрения быстротечности и конечности всего… за Ами можно было только порадоваться. Её собственное омилльское котти. Хоть ненадолго. Но она успела заполучить этот кусочек мечты до того, как тело её перестало ходить и дышать. До того, как она окончательно потеряет способность чему-то удивляться и радоваться. Немного радости до того, как свет для неё померкнет окончательно. Что бы там ни было в прошлом, нельзя на нем зацикливаться, теряя ещё и быстро ускользающее настоящее.

Надо успевать радоваться. И есть чему. Только подумать! Ещё полцикла назад она считала всё это невозможным. Жизнь в Омилле. Дружеское общение с местными. Своё собственное омилльское котти. А вот оно – есть в её жизни. И в нём вскоре возникнет уютный порядок.

Свет 19. Режим питания нарушать нельзя.

Ами перевела взгляд с гор табличек на полу на те, что уже благополучно заняли своё место на полках. Ещё не все были размещены, но уже было понятно, что новой перестановки не избежать. Найденные в завалах дела и амины идеи постоянно вносили коррективы в расстановку. Ну, по крайней мере, проблема уже не была абстрактной, а требовала вполне себе конкретных действий. Это было уже проще.

Взяв в руки очередной плоский кусок письменной глины, Амелия замерла в изумлении. Таможенный перечень, который искал Майло! Неужели! Но… как? Должно быть, он попросту пропустил его, что неудивительно при таких-то объёмах перелопачиваемой информации… Надо поскорее отдать ему.

Она порывисто двинулась к выходу и… растянулась на полу, споткнувшись об одну из табличных гор, которая, пребольно ударив ногу, рассыпалась по полу, часть разлетелась по нему уже в виде осколков. Дело, находившееся в руках Ами взлетело в воздух и, совершив умопомрачительный кульбит, жёстко опустилось на пол, так же превращаясь в стайку разлетающихся осколков. Ами попыталась подняться, подтягивая к себе ноги, стараясь не обращать внимания на боль в ушибленных коленях. Из повреждённого осколками локтя через драпировку начала сочиться кровь. Секретаре удалось сесть на полу среди разбитых документов. Колючий же случай! Какого тлена… Вот… незадача-то. Документа Майло не получит. Ну, может, и получит, если Ами удастся оперативно собрать на чём-то осколки и найти чем их склеить.

Она тяжело вздохнула и встала на четвереньки, намереваясь начать собирать и сортировать осколки. Надо было что-то сделать с локтем, пока она не залила драпировку и таблички кровью. И те же осколки было бы удобно собирать в какую-нибудь корзину или большой карман из ткани. Ткань сейчас нужна в любом случае. Ами резко встала и выпрямилась, опираясь на шкаф. Тот чуть покачнулся. Ами почувствовала лёгкий приступ паники. Это вот этот огромный шкаф, основа, которую она всегда считала незыблемой, только что пошатнулся?! Или это сделал её мир?.. Она в ужасе подняла взгляд на архивый стеллаж.

От вибрации таблички чуть вышли из гнёзд и теперь опасно свисали. Даже сам шкаф как будто накренился и навис над ней… Или это субъективные ощущения? Что бы то ни было, пора выбираться отсюда на воздух и на поиски ткани и корзин…

Но, прежде чем она успела что-то сделать, ей на голову начали сыпаться таблички, разбиваясь вдребезги сами и разбивая ей голову…

Ами проснулась от собственного крика. Просто… какой-то караван кошмаров… Как бы это прекратить.

Она тяжело дышала. Сердце, кажется, тоже не хотело во всём этом больше участвовать и стремилось выскочить через уши или пробить грудную клетку. В ушах звенело. Зато спать больше не хотелось. Никогда. До конца жизни, если и дальше будут такое показывать.

Она почувствовала прохладное дуновение и повернула голову в сторону его источника. Ветер сегодня был сильным и приподнимал даже тяжёлую входную занавесь, попутно принося небольшие клубы пыли. На недавно почищенный-то пол! Этот хаос нельзя взять и побороть один раз, да? Он будет возвращаться снова и снова. Стоит ли тогда вообще бороться?

Может и нет, но результат выглядит приятно и успокаивающе. Пол чист. Вещи аккуратно сложены в сумки, жилище и реальность в целом выглядят гораздо дружелюбнее. Даже после только что приснившегося кошмара. Не слишком приятные сны продолжали возвращаться даже в её прибранное помещение. Вероятно, от стресса. Может, ещё и от недоедания. В последнее время она очень скудно питалась. Да, её кормили на работе или в любой кофейне днём по предъявлении минитаблички с подписью главы храмов Сандры, как и всех служак. Но по восходам и закатам есть было нечего, потому как, увлёкшись наведением порядка и чувствуя непреодолимое желание отдохнуть после этого, она ещё ни разу не выбралась ни в лес, ни в пригородской парк за едой. Даже на рынок не зашла, хотя у неё ещё оставалось немного семян на обмен.

Ух… Надо будет озаботиться. В Кантине в этом плане было проще. Можно было просто выйти в сад и нарвать себе еды на закате или перехватить что-то при восходе на бегу.

Что бы ей там ни приснилось, а она всё ещё находилась дома. И на работу ещё и идти надо. Но хоть табличками она не убита, и то ладно. Хотя ещё всё впереди. Сон мог оказаться пророческим. Кряхтя от усталости и мышечных болей, Ами поднялась и пошла к умывальнику. С трудом приведя себя в порядок и облачившись в чистые драпировки, она отправилась на работу выяснять, станет ли сегодняшний день для неё роковым или проклятье настигнет её в последующие.

Оказавшись на работе и попросив Майло отпереть ей вход в каморку, она замерла в нерешительности. Воспоминания о сне всё ещё были свежими. Что, если её правда завалит табличками в этом узком помещении? И, даже если не убьёт сразу, то она там попросту задохнётся. Ами почувствовала приступ дурноты, перед глазами потемнело и вновь послышался рассветный звон в ушах… Всю жизнь она любила открытые пространства и ненавидела тесные тёмные помещения. В этом Амелия была истинной кантинкой, чьи дома были, может, и не очень изящны и теплы, но огромны и полны солнца и воздуха, потому как те, кто много имеет дело с живой природой и растениями, знают точно – жизнь невозможна без света и свежего воздуха. Во тьме и духоте хорошо разводится только плесень и паразиты. Резко развернувшись, Амелия быстрым шагом направилась на улицу, практически сшибая с ног входившего в участок Иржи.

– Ох, прости Иржи. – выдохнула Ами, заставив себя извиниться вместо так же рвавшейся на волю ругани и стараясь поскорее обойти антропоморфную преграду на пути к открытому пространству.

– Ами… – обеспокоенно спросило массивное омилльское рыжеволосое препятствие, приглядевшись к ней. – Что с тобой?

Служака отодвинула входную занавесь. Стоя наполовину на улице, беседовать было уже проще, потому как препятствующий нормальной коммуникации звон в ушах как будто утихал.

– Странные сны, продолжительный стресс и недоедание, Иржи. – сквозь зубы выдохнула она. – Ничего особенного.

– Недоедание? – удивился омиллец. – Разве тебя здесь не кормят? Майло должен был принести табличку со значком от Сандры, есть можно в храмовой столовой или в любой полюбившейся кофейне бесплатно, только предъяви…

– Всё хорошо, спасибо, Иржи. Мне всё выдали, днём я ем. – ответила Ами, выходя наружу и делая жест следовать за ней. – Порции небольшие, но грех жаловаться. Жалуюсь, потому как от этого на закате хочется есть ещё больше. Да и на восходе есть нечего. Я не озаботилась тем, чтобы сходить набрать еды. Притом что я очень тяжело переношу именно голод. Так что, не обращай внимания на мою стервозность. Она имеет чисто физиологические причины.

Иржи вышел вслед за Ами.

– Понятно, ну… Ты попроси накладывать тебе побольше еды. Никто не откажет! Правда. Можешь даже с собой брать. Всем понятно, что храмовые работники голодать не должны. Кому мы поможем, будучи сами беспомощными. Но всё равно, конечно, надо иметь хоть какие-то сушёные ягоды и орешки на закат восход.

– Хотя бы. А вообще, не мешало бы нормально есть снова при рассветах и закатах.

– Так. «Нормально» – это как? – заинтересовался служивый.

– Ну, примерно так же, как едим в обеденный перерыв. – недоумённо пояснила Ами, не понимая, к чему он клонит. – Только побольше. Раза в полтора-два увеличить порции было бы нормально. Неужели вы все здесь молча работаете в полупроголодь? Или из дома с собой что-то приносите? Наверняка так. Мне следовало догадаться.

– Шесть раз по световой норме! – удивился Иржи. – Ты столько съешь?! Ами.

Здоровяк удивлённо воззрился на хмурое миниатюрное существо.

– Конечно. – фыркнула она. – Всегда съедала и никаких проблем не было. Ещё и от десерта не отказывалась.

– Ну и аппетит у тебя! – восхищённо помотал головой Иржи. – А так и не скажешь. Габариты… вполне себе скромные.

– Нормальный у меня по кантинским меркам аппетит, хоть рост и не стандартный.

– Ух ты. Понятно. И тебе голодно! – сочувственно покачал головой омиллец.

– Да.

– Может, тебя покормить? – воодушевлённо предложил он. – Давай я сейчас сбегаю на ближайший рынок, принесу тебе еды? Возьму побольше. На сегодня и про запас. Нельзя же позволять, чтобы ты голодала притом что здесь целый участок людей, которые могут и захотят тебе помочь. Я могу тебе поспособствовать поначалу, пока у тебя всё не наладится. Если тебе этого не хватит, расскажем о твоей проблеме остальным. Они тебя с радостью покормят!

Слёзы навернулись на глаза Ами. Она закрыла лицо руками и тихо всхлипнула.

"Экая плакса. Прекращай себя жалеть. У других проблемы и похуже бывают, но они не принимаются хныкать, давить на жалость и клянчить еду, обременяя остальных и пользуясь их добродушием. Ты сама взрослая женщина и уже в состоянии прокормить не только себя. Прекращай этот болотный спектакль немедленно, не позорь нас."

Заткнись.

Перебранка с собой не помогла успокоиться, но, по счастью, и не испортила настроения и не преуменьшила чувство жгучей благодарности. Ами поспешно вытерла покрасневшие глаза рукавом.

– Ох, Иржи… Это так мило! – наконец смогла выговорить она. – Нет. Спасибо. Правда, спасибо. Лучше расскажи мне, что здесь вообще едят. Что мне собирать в лесу?

– Как такое расскажешь? – развёл руками тот. – Проще показать! Пойдём после работы собирать еду вместе. Тем более что по одному сейчас никто, кроме наших, по лесу не ходит. Да и нашим бы, помяни моё слово, не следовало.

– А что там такое?

– Никто об этом старается не думать и не говорить, но… четырёх беспамятных нашли ведь именно в лесу. Да, это ещё ни о чём не говорит, многих нашли в городе или за городом, может, они сами отправились в лес зачем-то, уже потеряв память… Но, факт остаётся фактом. Никто об этом не говорит и, такое ощущение, что и думать не хочет. Иначе, как пропитание добывать. И ежесветные обходы делать.

– Понятно. Ну, я буду очень рада, если мы пойдём вместе в любом случае. Я ведь и правда практически не знаю, что собирать. В Кантине мы питались в основном с полей и огородов, собирательство было чем-то дополнительным, чуть ли не развлечением, и особого внимания ему не уделялось.

– Ну, понятно. Ладно, приобретёшь тут новые навыки, такое всегда пригодится. А что за сны?

– Ты ещё и слушаешь?

– Ну да. Ты же вроде рассказываешь.

На глаза Ами вновь навернулись слёзы. Она шумно фыркнула, выражая презрение к незваной жидкости. Остановись уже. Сейчас не время.

…Надо же. Кто-то её слушает внимательно. Даже учитывая то, что такая тема, как чужие проблемы мало кому может быть интересной. По понятной причине – своих обычно хватает. Но чему удивляться. Этот участливый участковый только что собирался её накормить… Ему не только проблему, кажется, можно было бы доверить саму амину жизнь, с которой та явно не справлялась. Но – нет. Амина жизнь – это только амина жизнь. Это сомнительный дар-проклятье, которое никому нельзя передать. Можно только рассказывать про неё анекдоты.

– Сегодня во сне меня прихлопнул архивный шкаф. Свалился на меня со всеми табличками.

Иржи невесело усмехнулся и покачал головой.

– У тебя даже сны про работу.

– Да уж. На покой и отдых рассчитывать не приходится даже ночью. Плюс к этому похоже, что атмосфера в каморке воспринимается мной как подавляющая… Зато во сне я нашла потерянную табличку. И успела разбить её. Прежде чем меня саму прихлопнуло шкафом. Такая поучительная история. Не пойму только – мысли о работе нон-стопом во сне и наяву – это путь к успеху или к сумасшествию?

– Скорее второе. Судя по тому, что я вижу. – осторожно заметил служивый. – Ну, тогда прогулка по лесу тебе точно не повредит! Общение с природой – лучшее, что может произойти с усталыми отчаявшимися людьми.

– Это точно. Лес всегда был мне лучшим другом. Жаль, что мы с ним сейчас так редко видимся.

Иржи кивнул и ушёл, а Ами, вытерев остатки слёз, постояв ещё немного и набрав полные лёгкие вкусного омилльского воздуха, словно бы про запас, отправилась на рабочее место. Чего и говорить – несмотря на сложную жизненную ситуацию, получение хоть какого-то контроля над ситуацией и ощущение включенности и участия в каком-то общем деле принесло ей облегчение. Будущее уже не казалось ей столь беспросветным и проблемы виделись хоть и грозными, но решаемыми. Даже в таком "тупом" по её понятиям деле, как секретарское, нашлось место для применения её могучего интеллекта и логики. Хотя, чем больше она этим занималась, тем большим уважением проникалась к выработавшей свою систему Люси и к самому секретарскому ремеслу в общем. По меркам Ами она совершила невозможное. Оставалась треть полугоры, занимавшая уже не так много места у стен и освободившая её стол и стул. Звучит замечательно и оптимистически. Во внутреннем мире свинцовые тучи пессимизма прорезал робкий лучик надежды, её внутреннее светило было воистину неугомонным, несмотря ни на что.

А с омилльским воздухом в неё как будто вошло что-то новое. Это уже было не похоже на восходное безразличие с привкусом мрачной решительности. "Может, и не всё ладно, но пусть будет, раз ничего не поделать. Сойдёт". Это уже больше напоминало какой-то шаткий неуверенный оптимизм. Что-то напоминающий… Что? Картину из недорослевого периода.

Вот она робко высовывается из своего укрытия и надеется, что ей хоть раз не прилетит прямо в голову на радость остальным недорослям метко брошенный соседской девчонкой ком земли. Потому как она неловка и сама не способна швырнуть что-либо достаточно далеко. И метко. Особенно, будучи в гневе. Если бы она просто могла догнать и задушить забияку… но и бегает Ами тоже медленнее всех. Насмешек не избежать. Можно было только попробовать избежать общения с людьми, но она опрометчиво решила, что в этот раз всё получится и контакт наконец-то будет налажен… Не тут-то было.

Ами тряхнула головой, убирая неприятную вспышку из прошлого. Начинающаяся эйфория почти сдулась, так и не успев расправиться. Недопустимо. Время погрузиться в начавшее получаться дело для сохранения хрупкого душевного спокойствия. Так. Приступим. Спор. Претензия. Акт. Отчёт. Перечень. Поставить всё и переставить вновь ещё раз. Если с этим смириться и просто делать – проблем нет.

Как и следовало ожидать, за этот свет разбора и расстановки на неё ничего не упало. Глупо было и надеяться на такое скорое избавление от сложностей жизни. Предстояло ещё поднапрячься. Майлов перечень тоже не нашёлся. Интересно, если заглянуть в него во сне… соответствовали бы данные действительности? Если удалось бы их запомнить, конечно.

Послышались шаги. Ами внутренне напряглась. Не к ней. К Майло или Моки. Фух. Так им и надо.

…А после работы они с Иржи уже шли по лесу. Рослый добродушный здоровяк вполне себе северной внешности с сельвской грацией пробирался через заросли, особо не цепляясь ни за что, не наступая поминутно в скрывающуюся под фиолетовыми опавшими листьями скользкую грязь и не спотыкаясь о корни… Феноменально. Впрочем, Ами не отставала. Местная растительность была не столь густой и цепкой, как околокантинская. То ли это было особенностью биома, то ли она попросту была обломана и утоптана часто наведывающимися сюда местными.

Как бы то ни было, местный лес немного отличался от привычного ей, несмотря на небольшое расстояние между Кантином и Омиллом. Омилльцы, как оказалось, едят совершенно непривычные вещи. Не то, чтобы она не видела этих растений раньше. Видела. Но ей бы никогда не пришло бы складывать их к себе в сумку, кантинские никогда не собирали эти коренья и эти ягоды. Иржи не выглядел тем, кто способен на жестокие розыгрыши. Даже если бы это было так, Амелия настолько была предана тем, кто дал ей хоть малую толику своего внимания, что не обиделась бы на него, даже если бы весь мир для неё погрузился в вечную тьму после трёх дней поноса и непрерывной рвоты. Но… как уже говорилось ранее, мечтать о скором избавлении от жизни со всеми её радостями было бы более чем наивно. И то, что служивый помогает ей разобраться с её продовольственными проблемами, также означало, что ей предстоит приобрести некоторое количество экзистенциального опыта. А пока, набрав приличное количество снеди, они отправились обратно к городу.

– Этого тебе должно хватить… на какое-то время. – Иржи усмехнулся, помотав головой.

– Ну да. – фыркнула в ответ Ами.

– Ну надо же, какой аппетит! – вновь восхитился омиллец. – Немыслимо!

– Средний по кантинским меркам, напоминаю.

– Ладно. – весело отмахнулся тот. – Сходим с тобой ещё пару раз, пока ты всё не запомнишь. Это я сегодня тебе не показывал те растения, которые надо вымачивать или как-то по-особому разделывать. В следующий раз… Думаю, на сегодня тебе информации хватит.

– Это уж точно. Спасибо, Иржи. Увидимся на работе.

– Да, до завтра.

Иржи отправился домой, а Ами только поняла, что зашли они в город не с того хода, с которого вышли и сейчас ей предстоит искать путь домой. К её облегчению, храмовый шпиль был виден и отсюда. Таким образом, она вернулась вначале к работе, попутно стараясь запомнить все гигантские грибы, попадающиеся по пути.

Дома она оказалась совершенно вымотавшейся, но очень довольной. Большая сумка еды всегда придаёт уверенность в грядущем дне и изрядно добавляет оптимизма. Она поставила свою добычу в самое холодное место в котти – за умывалкой, и еле доползя до кровати мгновенно провалилась в сон без сновидений. К счастью.