Текст книги "Загадка на отгадку (СИ)"
Автор книги: Лилия Убико
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18. Первое знакомство с владениями.
Практика прошла успешно. Особенно выделили мой отчет, сказав, что его читать было самое приятное дело, так как другие «романы» готов был порвать. Потом, объявили, что практика в трупняцкой в этом году окончена и все должны поехать на две недели по домам и у местных целителей пройти практику. Раздали дневники, в которых мы должны будем описывать то, что делали ежедневно, а так же рекомендации от того у кого прошли практику.
На этом целительство закончилось. А вот с артефакторикой было тяжело. Учеников артефакторы– специалисты себе не брали, во избежание утечки информации, но давали семинары. И их я должна буду посетить, и в дневниках по практике лекторы должны будут расписаться. А на основе этих лекций должна буду сделать заготовки, которые потом буду продеманстрировать на занятиях по приезду в академию. Сказали что бы уже начали думать о специализации и начали писать план диплома, не откладывая на потом.
После этого я задумалась обо всем. Специализация и так выбрана – целитель-артефактор. То тогда надо будет себе облегчать работу по целительству с помощью артефакторики. И маску надо начать делать.
Так увлекшись своими мыслями я собирала вещи. За пару минут я написала письмо Заире и Добряне, сообщив, что учусь в выбранной академии; что еду в свое поместье наводить порядки; что у меня все хорошо, но устаю очень сильно; что есть подруга, да и много чего написала. Слова так и лились на бумагу. Написала так же Петру Ивановичу, сообщая, что собираюсь ехать в поместье не как хозяйка, а как ученица к местному целителю. И если ему не сложно, то что бы он тоже туда приехал и вводил меня в курс дела по управлению хозяйством. И перед отправлением через портал на главной площади столицы отправила письма.
За отправку в земли Капукарских с меня содрали огромную сумму в пять золотых. Я устроила скандал из-за трех золотых, а он накрутил еще два и пригрозил стражей. Пришлось платить и больше не скандалить. Не зря говорят "скупой платит дважды".
И вот я на своей земле. До моего замка еще пилить и пилить пешком, но то место куда я попала все равно меня не обрадовало.
Я стояла у тракта, а по обоим сторонам догоги были голые поля, хотя сейчас конец шестого месяца. Чуть впереди стоял столб с указателями. На одном было написано "город Перксвиль 200 км", на другом "село КрОвцево 1 км", на третьем " Резеденция Капукарских 3 км", на четвертом " село Болота Гниль 2 км".
– И куда мне идти? – спросила я сама себя. – Пойду я тогда в свою резиденцию, посмотрю что там, да как.
И потопала в сторону резеденции.
Пейзаж был удручающим…
С каждым моим шагом я видела перед собой поля с пожухлой травой или голую землю на них. Ни намека на посадку или аллею из деревьев. Пейзаж был похож на фильм ужасов с сюжетом постапокалипса.
Пройдя примерно километр я попала на еще одну развилку. В середине развилки стоял покосившийся полусгнивший указатель с указателями: на право "Резеденция Капукарских", на лево " деревня Мост Любви". Решила идти в деревню и как – нибудь потом, на досуге, придти и проверить замок или что там есть, осталось…
Дорога к деревне была такой же однообразной, как и до этого. Как вдруг, появилось подобие реденького леска, тут же дорога сделала поворот около этого лесонасождения и я оказалась у кольев, которые окружали высокую стену из бревна. Пройдя по узкой протоптонной тропинке между кольями, добралась до ворот. Решила постучать по ним, но вокруг не было ничего чем можно было постучать. И я закричала.
– Эй! Есть кто дома? – тут же из за зубцов на стене показалась морда в шлеме.
– Пошла прочь демонское отродье! Или я тебя сейчас святой водичкой оболью! Повоешь! – пригрозила мне морда.
– Я лекарь. Присланная на земли Капукарских две недели бесплатно работать! – опять проорала я.
– Мирон, слыш, отродье говорит что оно ле-е-екарь! – проговорила морда и противно засмеялась. Тут же появилась морда номер два.
– К нам тут захаживал один лекарь и помогал. Вроде как. Пока не пришли святые люди и не сказали что этот лекарь отродье демонское. – сказала морда два.
– И что же вы сделали с лекарем? – спросила я.
– А чего мы можем с ним сделать? – удивились морды. – Отдали храмовникам. – закончила вторая морда.
– Ну, если вам не нужна моя бесплатная помощь, то пойду в другие деревни с более приветливыми жителями. – проорала я в ответ и развернулась, ожидая каких либо положительных действий с их стороны.
Но тут ворота заскрипели и из приоткрытой щели вышел мужчина с мечем на изготовку.
– Ты правда лекарь? – крикнул он мне.
– Да, только не дипломированный. – ответила я ему.
– Чем докажешь? – спросил он у меня.
– Ну руку вылечить сломанную смогу или ногу. Царапину мазями залечить, да и так по-мелочи. – ответила я.
– А роды принемать умеешь? – спросил у меня мужчина.
– Нет, этому меня не учили пока. – ответила я.
– Какая же ты тогда лекарка? – спросил меня этот мужчина уже практически подойдя ко мне.
– Не доучившаяся. – ответила я. – Впустите или я пошла? – поинтересовалась у этого парня.
– Заходи, у меня баба рожает, без лекаря никак. А ты лекарь пусть и недоучка. Авось, травами поможешь. – сказал он обреченно.
И я пошла за ворота.
Домики в деревне были низинькие, точнее это были землянки с травяной крышей. Таких домиков было очень много. Хозяйство в виде скотины и птицы отсутствовало. Ну по крайнй мере я ее не наблюдала на улице. Дорожки между домиками были выстланы камнями, галечными голышами или песком.
– Кладбище есть тут у вас? – поинтересовалась я у парня, но тот напрягся.
– А тебе зачем? – напряженно поинтересовался он у меня.
– Просто хочу понять– от кого такие высокие стены? – ответила я ему.
– А тебе не сказал твой учитель почему, и что на землях Какукарских без меча ходить риск для жизни? – сказал мужчина, а я замотала головой.
– А давно так? – спросила я.
– Да уж лет так сто, как стало не безопасно. – ответил он мне.
– А причина – то какая? Разбойники? – поинтересовалась я.
– Нет. Мы их называем демонское отродье. Храмовники сказали, что эта дрянь из подвалов замка ползет. Мы пришли– сказал мужчина.
Мы оказались около землянки, единственным отличием у всех домиков были двери. У кого-то они были расписные, у кого-то одного цвета, а у кого-то и не цветная. Мы подошли к желтой двери. Из-за нее доносились протяжные женские стоны.
– И давно она так? – спросила я.
– Второй день так. – ответил мне мужчина. Я бегом рванула к лежанке с мучающейся женщиной. в помещении стояли люди. Мужчины и женщины стояли во круг нее и молились. Так же среди них были и дети.
– Как к вам обращаться? – спросила я его.
– Зачем это вам? – спросил мужчина.
– Ну, мне же надо знать, кого потом поругать за нерасторопность, а теперь отдайте распоряжение на счет 20 литров теплой кипяченой воды, пусть проверят чистым локтем на горячесть. А также чистые белые полотна или полотенца. Выполнять! – приказала я мужчине и строго посмотрела на него для убедительности своих слов. Он не хотя вышел отдавать распоряжения. – Всем мужчинам к дому не приблежаться. Мне нужны две женщины или девушки с ловкими пальцами для помощи. Остальные вон! – перекричала я молитвы верующих. Но никто меня не услышал и продолжал молиться дальше.
Выглянув за дверь я крикнула первому попавшемуся мальчишке, что бы пришел тот мужчина с которым я пришла в этот дом и кинула ему медяшку. Увидев монетку, которая оказалась в его ловких ладошках, он очень удивился, а потом побежал из всех сих.
Через двадцать минут ожидания пришел этот мужчина.
– Чего звала. Я занят. – проговорил он мне недовольно.
– Пожалуйста выгони от сюда эту толпу и оставь двух женщин с ловкими пальцами в помошницы. Тут нужна тишина и что бы слушались меня безпрекословно.
– Не могу, они молятся что бы облегчить ее страдания. – ответил он мне.
– Пусть это делают за пределами дома. Тут нужна тишина и что б меня слушались, иначе она умрет, мы уже теряем время. – объясняла я мужчине проблему.
– Значит, на то была Божья воля. – ответил он мне.
– Я вижу я все таки не нужна вам, вы и сами с молитвами справитесь. – зло проговорила я, и начала собираться на выход. За те пять минут, которые я собиралась, мужчина боролся сам с собой, со своими убеждениями и выбрал помощь и жизнь, чем смерть и Божью волю.
– Я согласен. – сказал он мне. – Ларе и Мора остались тут, а остальные вон! – крикнул он толпе. – Я Дарон. – у же мне.
– Дарон, как же так? – спросил у него женщина. – Мы должны ей помочь!
– От вашей помощи она умирает. – ответил он ей.
– На все воля Божья. – ответила она ему.
– Я сказал пошла вон! – заорал он, а в доме все замолчали, только женщина на лежанке слабо стонала. – И все остальные вон! – зарычал он. – Ларе и Мора остались! – крикнул он уходящим.
Те вернулись и встали на прежнее место и продолжили молиться, но Дарон их перебил.
– Замолчали! Слушаться лекарку безпрекословно. Узнаю что сдали что-то не так, выпорю и сдам храмовникам. – пригрозил дамочкам. – И ты постарайся, что бы я не зря нарушил религиозный завет. Иначе, тебя ждет такой же конец, как и их. – пригрозил мне Дарон.
– Все что будет в моих силах, я сделаю. Но ее довели практически до грани вы, не оказав должной помощи. И вина по большей части будет на вас. – ответила я ему, зарание оправдывая себя, а рядом стоящие клушки молча стояли, опустив головы, а когда я ответила Дарону, то мелко затряслись.
Дарон ушел и я быстро начала подготовку. Просканировала женщину и плод. Как оказалось у нее двойня. Малыши живы, а вот женщина может умереть от сердечного приступа. Присмотревшись к ее сердцу я поняла, что у нее слабое сердце, точнее проблемы с метральным клапаном. А нагрузки при таком заболевании противопоказаны. Значит будем делать кесарево сечение.
Пока я сканировала роженицу, принесли воду и разрезанную холстину.
– Моем руки с мыльным средством. – сказала я женщинам. – Она самостоятельно не родит. Я удивляюсь ее силе и желанию жить. У нее слабое сердце и ее надо оперировать. Вы мне будете помогать. – объясняла я женщинам, те побледнели.
– Резать? Вы будете ее резать? Но это же запрещено. Богиня накажет нас за ваш грех. Мы этого не будем длать! – заявила одна из них.
– Дарон что сказал? – спросила я, незаметно вливая в женщину сил, что б она смогла активнее бороться за свою жизнь и своих детей. – Слушаться меня. Вы же хотите добра этой женщине? Я хочу. – ответила я и пошла мыть руки. Не думала, что предрассудки так осложнят мне жизнь.
Женщины с большой не охотой и бубня себе под нос молитвы начали выполнять мои просьбы. Всем целителям на двухнедельную практику выдали с собой малый набор хирургических принадлежностей. В него входил скальпель, шприц, клизма, как ручной отсос жидкости и три зажима. Разложив его женщины испугались и начали усерднее молиться. С собой у меня была баночка обезболивающего раствора, смазав им место для разреза я начала операцию.
Время пролетело не заметно Ларе и Мора, когда стемнело зажгли осветительные приборы, сделав комнату очень светлой. Роженица отходила от наркоза, как и помошницы от опирации, дети были живы, здоровы и спали, а я сидела на лавочке и держа на коленях дневник практики мелким подчерком писала о произошедшем. Когда зашел Дарон я испугалась и выронила дневник.
– Чего это ты там строчишь? – подозрительно сощурившись, спросил он меня и взял мою тетрадь.
– Писала правду, о произошедшем в своем дневнике по практике, а как я его называю дневник путишествия. – с улыбкой блаженного ответила я ему. – Мне бы у кого нибудь отдохнуть после произошедшего. Не знаешь кто сможет взять меня на постой? – спросила я у него.
– Есть тут у нас одна бабка. Она без семьи живет, схоронила всех. Она – то на постой тебя и возьмет. – ответил мне Дарон, пытаясь прочитать что я написала. – Что ж ты так плохо пишешь? Видимо отец мало розгами учил тебя.
– Так я без отца росла. – ответила я ему.
– Мать греховная, а ты значит от греха родилась? – злобно проговорил он, готовый сорваться и как котенка за шкирку выбросить вон.
– Я без родителей росла, они бросили меня. И я росла среди таких же брошенных как и я. – ответила я.
– Ну ладно. – все еще не доверяя мне ответил Дарон и вышел за дверь.
– А Дарон, он кто в этой деревне? – спросила я у Ларе и Моры.
– Так староста он наш. – ответила мне шепотом Мора.
– Да-да. Как батюшка его скончался в бесноватой агонии, так и встал во главе деревни. – продолжила Ларе.
– А роженица кем ему приходится? – спросила я их.
– Женой. – ответили в один голос женщины.
– А вы ей? – продолжила я распрос.
– Тетки мы ее. – ответила Мора. – Родные. – в один голос проговорили женщины и тихонько захихикали, а потом опомнились и опять начали читать молитвы.
Через минут двадцать пришел Дарон и сообщил мне, что договорился со старухой и что он отведет меня к ней. За время ожидания старосты, я успела собраться, написать в дневнике запись, а потом просто ждать когда придут за мной. Я старалась не применять магические способности, а то вдруг отдатут храмовникам и ищи ветра в поле. Короче, отвели меня к этой бабке. Старушка – божий одуванчик. Но я не думала, что в такой религиозно-закомплексованной деревне такая бабка проказница будет. Она гнала самогон. Гнала причем из всего чего можно и нельзя, даже из древесины. Она пила и не пьянела, всегда удивлялась такой удивительной способности человеческого тела. Но это не относилось ко мне. Я вырубилась с первой маленковской стопки.
На утро голова не болела и состояние похмелья отсутствовало, я удивилась. Бодренько встав, отправилась к роженице. Первичный осмотр дал положительную оценку. Дети вообще выше всяких похвал. Про оценку Апгар наверное слышали все, а кто нет то пусть залезут в Вкипедию и почитают. Так вот, эти дети дадут десять из десяти. Хотя я не спициалист по родовспоможению и педиатрии, но эти детки молодцы. Сказав это матери, отошедшей от наркоза и отдохнувшей, я начала спрашивать ее, короче говоря узнавать анамнез, точнее историю ее болезни.
Составив примерную карточку болезни, что бы для будущего иметь в виду. Я ей сказала, что бы следущему лекарю при этом отдала эту бумажку, так на всякий случай. Вдруг, графиня нагрянет, а у нее такой бумажки нет. После такого моего заявления народ ко мне повалил толпами, не боясь за грехи и прочую религиозную лабудень. Я принимала людей в доме, где я проживала. Бабулька была не против, сказала, что так она себя чувствует хоть кому-то нужной. Кстати, эту женщину звали Изира, но она просит ее называть бабушка.
– Бабуль, я на сегодня закончила! – крикнула я ей, когда закрылась дверь за последним пациентом.
– Ну наконец то, можно и покушать. – сказала она внося чугунок с вкусно пахнущим варевом.
– М-м-м-м. – провела я носом. – Как же замечательно пахнет. Научите меня так готовить? – спросила я бабушку.
– Конечно, девонька. Только тебе придеться добавлять при варке чуточку любви. – сказала она мне с улыбкой.
В дверь землянки постучались.
– Кто это на ночь глядя может к нам завалиться? – удивилась бабушка.
Я встала открывать дверь. Какое же было мое удивление, увидев за дверью женщину.
– Мне можно войти? – спросила она.
– Девонька, кто там пришел? – крикнула из соседней комнаты бабулька.
– Женщина. – крикнула я ей в ответ. – Какая – то. – снизив голос продолжила.
– Так, ты ее зови в дом, авось не просто так пришла среди ночи. – крикнула в ответ она.
И правда на улице уже была ночь.
– Проходите. – сказала я, а женщина мышкой нырнула в дом. Следуя за женщиной я зашла в комнату.
– Девонька, познакомься, это Натка. – представила мне женщину бабулька.
– Очень приятно. – ответила я с недоумением на лице.
– У меня проблема имеется. – начала женщина говорить, смотря на меня глазами полными надежды.
– Какого характера? – спросила я ее, доставая из сумки писчую бумагу и прибор для письма.
– Не перебивай ее. – цыкнула на меня бабулька. – А ты, Натка, продолжай. Без стеснения, это ж лекарь. Как старая графиня Капукарская говорила: – " Правду лекарю сказал-жив остался". Ну. – это у же нашей гостье. И женщину прорвало.
Расказала она, как вышла замуж. Какая она счастливая была, когда это расказывала, что я даже завидовать начала. А потом женщина резко погрустнела и рассказала, что через три года после свадьбы внезапно у мужа перестало биться сердце. Мужчина умер на заготовке дров, оставив жену и дочь одними, а так как она родом из другой деревни, то родне ее не с руки ей помогать. Но Натка не отчаялась и работала за двоих, старалась прокормить себя и малолетнюю дочку. Ее присмотрел другой мужчина в этой деревне и она вышла замуж во второй раз, родила мальчишку. Но и этот муж после свадьбы прожил не долго – три года. И опять она вдова. А скоро храмовники придут и односельчане ее могуть отдать им, как ведьму.
– Кто ж это тебе такое сказал? – удивилась бабулька.
– Да сестра моя сказала. Она сказала, что б я уходила от сюда или меня храмовникам отдадут. – ответила Натка бабульке и заплакала.
– А ты старшая в семье из девочек была? – спросила я у пришлой, та кивнула всхлипывая. – А раньше кого замуж выдали тебя или твою сестру? – опять я задала ей вопрос.
– Да кто ж раньше старшей-то выходит замуж? – удивились и бабулька и Натка. – Только дикие. – в голос ответили они.
– А сколько тебе лет? – спросила я, не обращая внимания на их возмущение.
– Дык, семедесятый годок будет через три недели. – ответила Натка.
– А сестре твоей? – задала я вопрос.
– Шестьдесят восемь. – ответила Натка успокаиваясь.
– Дети у нее имеются? – спросила я ее.
– Никак не может родить, а что? – заинтересовалась она.
– Что будет с твоими детьми, если тебя храмовникам отдадут? – спросила я ее.
– Дык, ближним родственникам отдадут. – ответила бабулька и закрыла рот рукой от осознания произошедшего. Потихоньку заскрипели шестеренки и у Натки.
– Да, я ее..! Да, я ей…! – возмущалалась женщина, готовая сорваться с еста и мотыльнуть вершить правый суд.
– Успокойся! – крикнула я на нее, остужая ее пыл. – Это просто вопросы. Выводы подожди делать. Я сейчас на тебя по особому посмотрю глазами, ты только не пугайся. Я посмотрю хорошо ли с тобой в целом. Ну и потом будем делать выводы. – сказала я Натке, пытаясь сгладить возникший вопрос на ее лице. – Бабуль вы грамотная? – спросила я уже у бабульки.
– Даже очень. – ответила она гордясь собой, а у Натки глаза с чугунок стали от удивления и ужаса.
– Вы будете записывать то, что я буду говорить, так как я в этот момент буду не способна это сделать. – с улыбкой сказала я и отдала бумагу и самописку бабульке. Женщина, сидя на стуле, замерла сусликом, а я подсела к ней поближе и начала проводить первичный осмотр.
Со здоровьем этой женщины было все впорядке. Я читала в одной книге о том, что при должных тренировках можно посмотреть ауры у живого существа и точно сказать что болит, как сильно и можно это вылечить. Но на последней странице было написано от руки, что как не тренируйся, как не старайся ауру так и не увидишь, а те кто имеет это умение с рождения – прячутся или уже записаны за государством, как боевая единица. Что бы развить в себе это умение, ничего особенного не надо, всего лишь надо уметь медитировать по собому. Введь, смотря по ауре можно сказать, не только о здоровье живого существа, но и о его магическом потенциале, врет он или нет, проклят ли он. И это не предел возможностей. Любой маломальский волшебник хочет быть великим и научиться видеть ауры. И я не исключение, как бы мне помогло бы это умениее лечить.
Я отправила вдову домой, а Изира подсела ко мне поближе грустно вздыхая.
– Жалко Наталку, хорошая баба и детей воспитывает в строгости. Живет в чистоте, как старая графиня учила еще мою бабку. – сказала бабушка поднимая назидательно указательный палец. – Только все знают, что сестра ейная завидует Наталке. Так завидует, что перебралась в след за сестрой сюда, после замужества.
– И почему она ей завидует? – спросила я у бабушки.
– А то ж толька Прашка и знает, почему. – ответила недоуменно. – Только Наталка не верит, что Прашка ей завидует. Любит она сестру свою. – грустно вздохнула Изира. – Поэтому и жалко ее. Прашка ж прокляла сестру. – сказала бабушка.
– Почему вы так думаете? – удивилась я словам бабушки.
– Сколько раз повторять, не выкай мне, я бабушка всем, а значит родня и на "ты".– разозлилась Изира. – Ох, поздно уже, деточка! – засуетилась бабуля. – Спать пора. А завтра народ может повалить. Тебе выспаться надоть. Давай-ка кушай, а то Наталка эта, нас сбила с голодной мысли. Давай-давай, кушай. – все суетилась, не давая мне вспомнить о вопросе, который я вспомнила, когда уже была в кровати и засыпала.
Проснувшись рано, тут же составила план на день. Первое– пойти в резеденцию, благо идти не далеко, всего километр, а может и меньше. Когда мне рассказывала бабушка о замке графов, то сказала, что деревни примерно на расстоянии километра от замка находятся и образовывают круг. А деревни друг от друга на три. И были еще три города, которые на двухсоткилометровом расстоянии друг от друга находились, тоже образовывая круг. Портал из которого я вышла к указателям когда то был в распоряжении еще одного города, но когда умерла старая графиня, то города и деревни начали умирать. И остали только упрямые, на которых и держаться три деревни и один город. И дороги стали не безопасными, раньше такого не было. И все в таком роде. "-А стоило только умереть графинюшке, как тут же все начало загибаться, разворовываться и умирать."– грустно тогда закончила она этот разговор.
Но выйти сразу мне не удалось, стражники у ворот не хотели меня выпускать, а когда на ругань и крики пришел староста деревни, мне пришлось ему сочинить сказку, о том что надо идти к графине в ее замок, что б она разрешение подписала, а то я хозяйничаю без ее ведома, может и наказать. Ныла– ныла и когда ему надоело слушать мои требования, то выпустил, посылая не только в счастливый путь, но и бранными словами смягчил дорожку.
Добраться до замка было плевым делом, пятнадцать минут трусцой и я на месте. Солнышко на улице в эту пору было ласковым и не жарким, мягко грело и поднимало настроение. Даже пейзаж с жухлой травой не угнетал меня. Развалины представляли собой не радосный вид. Хотя, если представить, что я приехала в Шотландию или Германию на экскурсию по замкам, то такой вид был наполнен историей, загадкой и приключениями.
Развалины стояли на овраге, точнее основная часть на пике оврага, а остальные тянулись по склону в низ. От замка осталось полторы стены. От хозяйственных построек и от крепостной стены только фундамент. Сохранились три башни, две по перримеиру и одна с воротами. Я решила пойти и посмотреть, что именно сохранилось или поговорить с тем кто присматривает за развалинами.
– Эй! – крикнула я, когда зашла во внутренний двор через ворота, привлекая к себе внимание и пугая собаку, которую среди серого камня и не увидишь.
– Гау-гау-гау! – глухо залаяла псина, теперь пугая меня, пугаясь собственного лая, отразившегося от руин эхом, и прячась в собственной будке.
– Кто тут? – крикнул мужским голосом из башни с воротами.
– Я..– ответила голосу я и отошла от будки подальше что бы разглядеть кто там со мной разговаривает.
– Я попрошу это "Я" уйти с частной территории. Вы находитесь в замке графини Капукарской. Если вы не уйдете, то мне придется принять меры по вашему выдворению от сюда. И если придется, то силой. – пригрозили мне.
– А если я и есть графиня Капукарская. – крикнула я этому мужчине.
– То тогда я король империи, госпожа. – пошутил мужчина.
– А если докажу. – сказала я ему.
– Тогда я извинюсь, госпожа. – ответил он мне.
– Тогда спуститесь пожалуйста и я вам предъявлю доказательства, уважаемый. – попросила я его.
– Ох, госпожа, не уважаете вы старость. – прокричали мне.
Через пять минут ко мне спустился мужчина – человек. Он как и все население людей был беловолосым. Но вот тело его было ни сколько не старым. Кожанная рубаха черного цвета обтягивала мускулы мужчины и была, как вторая кожа. Брюки или штаны, не знаю, были тоже обтягивающими и от колена шли ровно. Лицо этого мужчины было, даже не знаю с кем сравнить, если только с пиратом – морским волком.
– Ну, здравствуйте, госпожа. – ответил он мне и сверкнул глазами. Я поняла, что он считает меня никем. А глаза-то оказались такими же аквамариновые, как и у меня. Когда мужчина посмотрел на мое лицо и увидел такого же цвета глаза как и у него, то его зрачки расширились в понимании происходящего.
– Родня! – заорал он и обнял меня в очень крепкие объятья, которые "медвежьи". Еще пару секунд и я бы задохнулась, но он меня отпустил.
– Очень приятно, что не пришло предъявлять родовой медальон. – просипела я.
– Да, побрякушку подделать можно, а вот глаза нет. Только у старшего рода глаза аквамарин. – рассказал он мне о семье как малышке, хотя сейчас я только узнаю свою семью.
– Тогда, почему не ты во главе рода был? – спросила я.
– Так там только женщины могут быть главами. – ответил он мне разводя руками в стороны.
– Значит ты мне брат? – с надеждой спросила я мужчину.
– Неа. Я твой дядька. Меня кстати Диасом зовут. – представился он мне а в глазах у него, я заметила, какая-то безуменка проскочила. – И давно ты в звании "Глава Рода"? – поинтересовался он у меня.
– Где – то с год, даже меньше. – оветила я ему.
– Значит, младшая ветвь Иза, сама тебе отдала кулон! – воскликнул он.
– Нет! Она мне ничего не давала, Мне он достался от знакомых мамы. – ответила я, а Диас присвистнул.
– А ты знаешь как нам достаются такие глаза? – спросил он у меня, я в ответ замотала головой не понимая о чем он говорит.
– Наследственность? – предположила я.
– Как один из вариантов, да. Я например из семьи торговца. – похвастался он мне хлопнув себя по груди. На что собака испугавшись этого звука забежала в будку не успев вылезти из нее.
– Что-то собачка у тебя шуганная. – констатировала я факт.
– Да нет. Просто, никак не привыкнет ко мне. Я ее приблудную около деревни словил и на цепь посадил. Кормлю часто, крыша у нее над головой есть, а она пугается, неблагодарная. – начал объяснять он мне, а потом опомнившись, хитро пальчиком погрозил. – Ай-ай-ай! Не сбивай дядю с мысли. Так вот. Я из семьи торговца, а в возрасте тридцати лет, я проснулся с измененным цветом глаз. Родители тогда так радовались, что закатили праздник. А потом отправили меня сюда к бабке Валенсии Мелех. Как оказалось Носители таких глаз считались элитой элит среди рода и являлась частью главной ветви Рода Капукарских. Ой! Что мы тут стоим!? – воскликнул он. – Пошли, в караулке я тебе все и расскажу, там единственное место где можно жить. – сказал Диаз и потащил меня в башню с воротами.
Мы проговорили в башне до обеда. Обстановка в ней была по-военному строгой и аскетичной. Там была кровать, стул, стол и табурет с тазиком и куршином. Собственно там и места не было для большего количества мебели. Расстались мы с ним, как давно не видившиеся родственники. И я счастливая пошла в деревню, что бы пообедать да и начать принемать посетителей, если они есть.
После обеденное солнышко начало припекать и каждый шаг был равен капельке пота, скатившейся с моего лба и спины. Подходя к деревне я уже хотела безумно пить. Когда подошла к воротам, то я очень удивилась, когда увидела, что они открыты настежь. Первая мысль, которая появилась в моей голове – это напали разбойники и всех поубивали. Вторая– надо пойти и посмотреть, но только осторожно, что бы не сразу заметили или вообще не заметили.
По тихоньку пройдя в ворота я увидела жителей деревни спокойно занимающихся своими делами. Но кроме них тут были и чужаки. Это были храмовники и почему-то они были одеты в черные хламиды из под которых выглядывали кожанные рубашки с металлическими бляшками. А у некоторых были загнутые короткие кинжалы в багато украшенных ножнах. Спасибо учителям с боевки, когда показывали разные виды холодного оружия на экскурсии в хранилище оружия в академии. Если они носят такие кинжалы, то они кто угодно, но не храмовники.
Как мышка, так я думала, пробралась к землянке бабушки Изиры. Но стоило открыть мне дверь дома, как с другой стороны ее тоже толкнули и от туда показался Диас в сопровождении старосты.
