Текст книги "Спор на беременность (СИ)"

Автор книги: Лилия Сурина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 34

Стоя на мосту у островка, смотрела в воду, где в ее прозрачности хорошо проглядывались стайки разноцветных рыбок. Они гонялись за хлебными крошками, которыми я угощала их. Одним ухом слушала местные легенды, которые рассказывала местный гид, а Маша переводила на русский язык для кучки туристов, столпившихся возле нее. Я уже слышала их, поэтому рыбок кормить и наблюдать за ними интереснее.

– А сейчас вы сможете посмотреть, как делают жертвоприношение местной достопримечательности, – вдруг услышала я голос гида, темноволосой пухленькой женщины и подошла ближе, – так как сегодня день жертвоприношений. Вы также можете поднести дары статуе Святой Девы Марии, и попросить у нее о самом сокровенном желании! Женщины просят обычно поспособствовать в зачатии, говорят, помогает…

– Ну что, нам повезло! Шаманка редко впускает туристов в храм к статуе… – Маша взяла меня под руку и потащила к прилавкам под открытым небом, чтобы набрать даров для Девы Марии.

Я поначалу упиралась, ну не верю я во все эти сказки, но потом решила не привлекать излишнего внимания к себе. Что ж, просить, так просить. Попрошу мозгов побольше, чтоб не косячить дальше по жизни. Набрала фруктов и цветов, Маша поставила еще на мой поднос большую чашу с рисом. Огляделась, чтобы понять, куда тащить всё это добро. Территория, огорожена высоким каменным забором, огромные деревья вдоль них, такие же, как в моей пещере. Прилавки стояли под сенью этих деревьев, рядом лавочки, можно присесть и отдохнуть.

В центре площади стоит небольшой белоснежный храм без стен, только колонны и крыша с резными карнизами. Даже отсюда внутри хорошо видна белая статуя в человеческий рост, все подножие которой было завалено приношениями и дарами. У колонны при входе стоит странное создание с огромными рогами на голове, совершенно голое, если не считать коротенькой юбчонки, сделанной из пёстрых перьев. Тело обмазано белой глиной, в руках длинный посох, украшенный разноцветными перьями, ракушками и камешками. Размалеванное разноцветное лицо лишено эмоций, странное создание равнодушно и даже слегка высокомерно разглядывало небольшую кучку туристов.

– Маш… а это кто? – показала я глазами на экзотическую личность. Она вызывала у меня больше страх, чем интерес.

– А… это шаманка. Древняя совсем и вредная, жуть! Вроде рамки металлоискателя в аэропорту, пристально всех разглядывает и не пускает в храм недобрых людей, или женщин, у которых критические дни, типа грязные они. У тебя, случаем не эти дни?

– Нет. Жду, но уже дней десять задержка у меня… – шепотом доложила я подруге, и с опаской глянула на шаманку, которая тоже смотрела на меня почему-то. Озноб пробежал по моему телу, я поежилась. – А откуда она знает, добрый человек или нет? И про критические дни?

– Чувствует, наверное. Она же шаманка, работа у нее такая, – весело рассмеялась Маша, и тут же смолкла, увидев неодобрительный взгляд стража храма. – М-даа… пошли уже.

Мы поднялись на мраморные ступени, девушка прошла вперёд, а я занесла ногу, чтобы переступить порог, но вдруг шаманка дернулась в мою сторону и посохом преградила мне путь. Я в ужасе уставилась в ее черные как ночь глаза, руки мои задрожали, отчего на пол с подноса посыпались плоды авокадо и оранжевые апельсины. Что ей надо от меня? Размалеванная старуха прислонила посох к стене и вцепилась в мой поднос, лопоча что-то на испанском языке. Ма-ам-м-очки! Никогда в жизни я не испытывала такой леденящей жути. В глазах потемнело, колючие мурашки вгрызлись в макушку, отчего волосы зашевелились и приподнялись.

– Ли-и-я… да отдай ты ей этот поднос, – Маша пыталась отцепить мои заледеневшие пальцы от металлического блюда, которое я тянула к себе, а страшное разрисованное чудовище с рогами к себе. – Отдай!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 35

Я разжала, наконец, руки и покачнулась, обессилев от схватки. Подруга подхватила меня и усадила на скамейку, обмахивая моё лицо носовым платком. Шаманка поставила завоёванный поднос с дарами на мраморный стол и склонилась надо мной. Боже! Я думала, что страшнее и быть не может, но ошиблась. Чудовище снова застрекотало что-то, обращаясь к моей подруге, но показывая то на меня, то на статую Девы Марии. Маша начала улыбаться и у рогатой аборигенки тоже появился добродушный оскал на физиономии. Она довольно прицокивала, качая головой в мою сторону, отчего огромные рога чуть не бодали мою макушку. Я прижалась к Маше, та ободряюще обняла меня рукой за плечи.

Вдруг шоколадные морщинистые и костлявые пальцы схватились за подол моей футболки и оголили живот. Я чуть не завизжала, когда почувствовала тихое прикосновение чуть ниже пупка, но Маша шепнула, чтоб я не дергалась, все хорошо. Посмотрела в лицо шаманке, она тараторила что-то, улыбаясь мне во весь свой беззубый рот. Потом еще звонко поцокала языком и отошла к колонне. Я расслабилась и обмякла на подружкино плечо.

– Что она сказала? – спросила я тихо.

– Знаешь… я, не совсем ее поняла, она говорит на местном старинном диалекте. Это не совсем испанский… но, кое-что поняла. Говорит, что Дева Мария уже благословила тебя, второй раз просить не нужно. Сказала еще, что ты прошла тот же путь, что и Святая Дева. В общем, что-то такое… Ты не беременна, случаем? – подруга отстранилась от меня и с подозрением уставилась в мои глаза. Я отцепилась от нее и встала.

– Нет. Это абсолютно точно. Не беременна.

– А задержка? Ты говорила, что уже десять дней…

– Так акклиматизация, наверное. Если я и беременна, то только от святого духа! – я засмеялась и с опаской прошла мимо шаманки, которая дремала стоя, упершись лбом в свой древний посох.

Мне хотелось на мост, помечтать над водой, поразмыслить. По пути сорвала веточку с куста. Меня привлекли красивые пушистые розовые цветы, похожие на наши одуванчики. Надо узнать, что это за цветы, расширять кругозор полезно. Остановилась метрах в пятидесяти от острова и стала поджидать свою группу. Разглядывая нежные соцветия, я не заметила, как подошла Маша.

– Желание загадываешь? – спросила она, показывая взглядом на розовые пушистики. – Есть поверье у аборигенов, что если взять семечко тропической акации и загадать ему желание, а потом дунуть на него, то пушинка отнесет твоё желание духам острова. Ну а духи исполнять желание.

– Серьёзно?! Ты веришь в сказки? – подначивала я девушку. Про такое поверье я еще не слыхала. А вот попробую сейчас. – Значит, у меня в руках тропическая акация?

Маша кивком подтвердила, что я держу именно ее. Я оторвала от ветки один цветок, размером с голубиное яйцо, и положила его себе на ладонь. Какое бы желание загадать-то? Надо что-нибудь эдакое, несбыточное… О! есть одно желание, которое никогда в жизни не сбудется. Машин смех отвлек меня от формирования запроса.

– Лия, тут у тебя на сто желаний сразу! – она взяла с моей ладони бутон и оторвала от него одну пушинку. Ее и положила обратно, затем подвела мою руку к моим губам и отошла. – Вот теперь загадывай и дуй на нее. Я не подслушиваю!

Посмотрела на махонькую розовую пушиночку и прошептала ей – «Хочу, чтоб Фил простил меня и приехал… и занялся со мной любовью… прямо вот сегодня. Хочу, чтобы не было этих трех недель. И испанца не было…».

– Бред конечно… – прошептала я и, набрав в легкие воздуха дунула.

Мы с Машей смотрели, как моя пушинка взмыла вверх и полетела над морем. Неожиданно она начала быстро снижаться и через минуту упала в воду, а потом и вовсе утонула. Я огорченно вздохнула и отвернулась. Мне очень хотелось, чтобы сказочная пушинка донесла мое желание до духов острова. А она пала смертью храбрых, под неимоверной тяжестью моего несбыточного желания.

– Что и требовалось доказать… утонуло моё желание… – расстроенно пробурчала я. Подруга стояла пожав губы, сама не рада, что рассказала про старинное поверье. – И в храм не пустили. Такая я везучая. Пойдем, группа наша возвращается.

Приехав к отелю, все разбрелись по своим делам. Я купила в баре яблок штук пять, и пошла в свое бунгало, вгрызаясь на ходу в одно из них. Как вкусно! Никогда не ела такие вкусные яблоки!

Приняла душ, переоделась в шелковую голубую сорочку и распростёрлась на кровати, ожидая прихода Морфея. Спать. Спать. Спать. И забыть про храмы и всякие пушинки. И желания. Но Морфей убаюкивал кого-то другого видимо, ко мне не торопился. Достала из-под подушки мобильник и нашла фотографии Фила. Вдруг накатила волна невыносимой тоски, одиночество жгло мою душу, будто кто-то ставил клеймо – «Одиночка несчастная». Впервые за три недели слёзы заструились по моим щекам, стекая на подушку, впитываясь в нее.

– Филиппушка… прости меня… – простонала я и притронулась к изображению. Оно тут же увеличилось. Насмешливый взгляд будто сверкнул, и пухловатые соблазнительные губы будто улыбнулись больше. – Мне так одиноко. Илюшик с Эричкой уехали три дня назад, хотят подготовиться к свадьбе, навестить родителей… Сашуля тоже счастлива… А я проиграла пари, потеряла тебя… да и себя тоже… милый… сладкий. Был бы ты рядом сейчас, зацеловала бы… ох…

Выключила мобильник и отбросила его в сторону. Надо удалить снимки. Но рука не поднимается. Знаю, я утоплю мобильник. Уроню его в водопад, случайно, будто…

Шмыгая носом и всхлипывая, подавляя в себе новую тоскливую волну, переоделась в легкий сарафан солнечного цвета, нацепила соломенную шляпку, очки. Собрала в сумочку яблоки, которые тщательно вымыла еще в баре, и вышла из бунгало.

Огляделась в поисках амбалов, которых приставил ко мне братец. Сегодня их нет, подумали, что я сплю. Я отправилась в грот, точно знаю, что там засну сладко, и сниться мне будет любимый. Всегда так, каждый день во сне он ласкает меня.

Возле лагуны остановилась и достала сотик. Вытащила симку, не хочется терять контакты, убрала ее в кармашек сумочки. Зашла в воду по колено. Размахнулась и швырнула мобильник в скалу. С облегчением увидела, что разлетелся он на мелкие кусочки.

Конец моей любви. Больше не буду терзать свое сердце, разглядывая снимки. Прошла по потайной тропинке в пещеру. Я нашла ее через четыре дня, скрытую в густых зарослях. Но зато не приходится через водопад проникать в грот, вымокнув до нитки.

Положила сумочку у подножия дерева, взяла из нее одно яблоко, а затем накрыла шляпкой. Улеглась на любимое ложе и с умиротворением вздохнула. Пару раз откусив фрукт, я почувствовала, как веки наливаются тяжестью, спокойствие обнимает душу и убаюкивает меня. Ну вот, Морфей явился…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 36

Проснулась оттого, что меня кто-то ласкает. Сначала подумала о змее, вдруг какая-нибудь хладнокровная тварь решила выселить меня из сказочного грота. Но прикосновения не были омерзительны и холодны. Чьи-то теплые руки проводили по обнаженному бедру, слегка касаясь его. Я не торопилась открывать глаза, ощущая дэжавю. Все было точно так же, как и три недели назад на яхте. Даже подумалось, что я увижу жгучий черный взгляд, если посмотрю на того, кто гладит моё бедро. Но испанца не существует. Значит…

Я открыла глаза. Тот, о ком я загадывала желание духам сегодня, сидел рядом и целовал мои пальчики, закрыв глаза. Он почувствовал мой взгляд и отшатнулся, будто в испуге.

– Филипп… – я протянула руку и погладила щеку любимого. Мне не верилось, что он действительно здесь, в пещере. Может, я схожу с ума?

Я села на мягком ложе из мха, накрытом пледом, и уставилась на мужчину. Что он тут делает? Приехал разбираться со мной? Но, вспомнив его недавние поцелуи и прикосновения, отмела эту догадку.

Мы застыли друг против друга. Чувствую, что желание обнять его и впиться в соблазнительные уста накрывает меня с головой, испарина выступила на лбу от одних только мыслей и видений. Дыхание участилось, воздух рывками выходил из груди.

– Лия-я-я – протянул руку к моему лицу Фил.

И всё! Будто кто курок спустил. Марафон страсти запущен, остановлюсь только на финише… Не в силах сдерживаться, я кинулась в его объятия и со стоном впечаталась в любимого мужчину.

Я терзала его губы, всхлипывая и постанывая, не веря в его присутствие. Не отпущу больше! Повалила на плед. Фил непонимающе смотрел на меня, но лукавая улыбка уже притаилась в уголках его губ. Протянул руку к подолу моего платья. Я отбросила его руку. Желание бурлило, выплескиваясь через край, оно было поспешным и нетерпеливым. Смахнув прилипшие ко лбу волосы, я глубоко вздохнула и дернула рубашку на груди Фила, краем глаза заметив его удивленный взгляд. Ничего не могу поделать, чувства и эмоции сорвались с цепи… Вцепилась в борта рубашки и рванула в разные стороны. Плевать, что пуговицы с жалобным треском разлетелись и потерялись во мху.

– Лия? – вопрошающе глядел на меня парень. Он остановил меня, схватив за руки. – Нам поговорить бы…

– Заткнись! Никаких разговоров, понял? Иначе уйду.

Фил хитро улыбнулся и отпустил мои руки, подняв ладони вверх, будто сдаваясь.

Я склонилась и наконец, жадно припала в поцелуе к его обнаженному плечу. Меня сводил с ума запах его кожи, я прикусывала ее и зацеловывала следом, спускаясь по ребрам к животу. Что-то похожее на довольное урчание вырывалось у меня из груди… или не у меня? Глянула в расслабленное лицо Фила, глаза закрыты, довольная улыбка бродит по губам. От касаний моих губ к животу, Фил вздрагивал, и зарывался пальцами в мои волосы. Дразня и прикусывая кожу на его груди, вернулась к губам. Ох-х…, точно схожу с ума, не контролирую себя…

Истосковавшиеся друг по другу мы ласкались и нежились так долго, что я поверила в существование Филиппа рядом со мной. Его горячие руки везде, губы оставляют печати на моем нежном теле. Волны, о которых я так мечтала, накрывали с головой раз за разом, заставляя содрогаться от острых ощущений…

Мы потревожили вечно сонных бабочек, живших на стволе гигантского красного дерева. Я расслабленно лежала и, вытянув руку вверх, успокаивала взбесившееся голубое облако. Постепенно прелестные насекомые успокаивались и садились на мои пальцы, ползали по волоскам на руке, спускались на мои волосы.

Я смеялась, такой счастливой я еще никогда не была. И такой красивой себя еще никогда не чувствовала. К моей руке присоединилась другая, большая и горячая. Бабочки переползали на длинные пальцы Фила, обхватывали их и застывали на месте с распахнутыми крыльями.

– Это Морфо. Лентяйки и алкашки, – рассмеялся хрипло Фил, поднеся одну большую бабочку к моему носу и пересаживая ее на него. Я поморщилась от щекотки и счастливо всхлипнула. – Большую часть своей жизни дремлют на дереве, греясь в лучах солнышка. И любят лакомиться забродившими фруктами… но красавицы!

Я смахнула голубую красавицу со своего носа и повернулась к любимому. Мне было мало его ласк, хотелось еще и много. Стиснула ладонями его лицо, прижимаясь обнаженным телом к его торсу. Устало улыбнувшись, Филипп обхватил меня и еще сильнее прижал к себе, целуя губы и играя с моим язычком.

– Лия, а почему ты вспомнила Духов? Ты вскрикивала – «О, Духи!», когда была на пике. Почему именно они? – вопросительно уставился на меня Фил.

Думаю, нужно рассказать ему о моем несбыточном желании, которое вдруг сбылось!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 37

Я никогда не оставалась на ночь в гроте. Одно дело в светлое время суток находиться здесь, в тиши, в полутьме, сбегая от всех. Но ночью быть одной страшно, я переодевалась в красивое платье, делала себе шикарную прическу и шла к людям. Но сегодня все изменилось.

Вот сейчас проснулась и поняла, что никуда не хочу выходить из этого уютного личного мирка, в который сегодня вошел шикарный мужчина, и который не видит, что я уже не сплю. Зато у меня есть возможность понаблюдать за ним. Он сидит у костра и улыбается чему-то, его идеальный профиль озарен пламенем, зажал зубами травинку и, прикусывая ее о чем-то думает.

Никогда еще пещера не казалась мне такой красивой и уютной. Костер озарял ее, а радость, которая распирала мою грудь, делала весь мир ярким и искристым.

Филипп что-то жарил, от костра тянуло сумасшедшим мясным ароматом, я поняла, что голодна как зверь, слона бы съела. Откинув плед, которым Фил укрыл меня, я привстала, оглядываясь в поиске платья. Уже похолодало, голышом разгуливать не столь приятно.

Платье не нашлось, поэтому завернулась в плед и на цыпочках подошла к любимому сзади. Я обняла его за шею, а он потянул меня и свалил к себе на колени, закутав в плед еще туже. Я не могла пошевелиться, а Фил воспользовался этим, зацеловал мое лицо и шею, царапая нежную кожу своей щетиной.

– Проснулась, спящая красавица? Ну что, завтра домой? Надо в Загс сходить, заявление подать, – заявил мой принц, будто это уже решеное дело. Я выпуталась из пледа и встала в позу.

– Мне никто предложение не делал… и вообще, я за незнакомых мужчин замуж не выхожу! – показав красавчику язык, я уселась на покрывало, которое служило импровизированным столом. Так все аппетитно!

Я схватила сочную горячую колбаску с пластиковой тарелки, и с наслаждением откусила её, посмотрела на Фила. Тот вытаскивал из костра что-то круглое большой палкой.

– Значит, за незнакомца… – он ухмыльнулся и вдруг со всего маха треснул палкой по этому круглому и дымящемуся. Корка лопнула и обсыпалась, на свет показалась картошка. Это он картоху запек в костре, как в детстве! Только обмазал ее белой глиной. – А спать с незнакомцами значит запросто? А если мы теперь беременные, м? И как понять тебя? Чего ты обо мне не знаешь?

– Ну… знаю только, что тебя Филипп Данилов зовут и живешь ты в Москве, а здесь являешься владельцем третьей части курортного бизнеса. А, да – еще ты кажется тренер по фитнесу в том дурацком фитнес-центре, и друг моего любимого братца.

– Н-даа… не густо. Только я не Данилов, а Томилин. И ты прям, не спрашивала обо мне у Илюхи?

– Нет. Я не говорила о тебе ни с кем. Погоди-ка, я нанимала шофером к себе Олега Данилова… Эй! Ты кто такой, а! – я даже колбаску из рук выпустила, ведь только сейчас до меня дошла истина, что я действительно ничего не знаю о мужчине, в которого успела влюбиться безумно. – И вообще, как ты в мою машину попал?

– Да ты ешь. А я пока расскажу о себе, хочу, чтобы ты все знала о своем будущем муже, – Филипп снова сделал акцент на наш возможный брак, а я только улыбнулась в ответ. Мне даже не нужно предложение руки и сердца, я и так выйду за него. – С чего бы начать?

– Давай сначала! Я всё хочу знать о тебе… почему мы раньше не встретились, а? Ты же друг Илюшика, живешь рядом.

– Ты знаешь меня, Лия. Должна помнить, потому что такое не забывают! Если, конечно такое не происходит с тобой каждый день… Вот я запомнил на всю жизнь!

– Ты, о чем? – я недоуменно уставилась на мужчину, не понимая его намеки. Глаза его горели отблесками пламени, в них затаилось осуждение вперемешку с разочарованием. Да что я такого сделала?!

– Ладно, начну с самого начала, может что и вспомнишь. Мой отец был военным, он погиб в Афгане, мне еще и года не исполнилось. Мать назвала меня в честь своего любимого певца, и у меня всю жизнь чувство, что я ношу чужое имя. Когда мне стукнуло семь, моя мать вышла замуж за лучшего друга моего отца. Хороший мужик… был. Я звал его батей, он меня воспитывал в строгости, но с уважением. Благодаря бате я не пошел по кривой дорожке, увлекся спортом… научился уважать свою женщину и хранить ей верность… Только однажды позабыл уроки бати и изменил своей жене. Один раз только… но, запомнил навсегда… – Филипп разворошил палкой костёр, ввысь взметнулись веселые искры. Он задумчиво уставился в затухающий огонь. Потом хмыкнул и подкинул сухих поленьев.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 38

Будто прошлое поворошил, что-то зашевелилось в моей памяти, то, что я усердно прятала в глубине души, храня в забытьи даже от самой себя. Было и у меня в жизни такое, что вызывало смущение, наливаясь алым цветом на моих щеках, от чего сердечко ускорялось и сладко замирало. Постыдное и чутко хранимое, которое я желала забыть и боялась, что оно сотрется из моей памяти навсегда.

И это связано с мужчиной, лица которого я не запомнила, потому что из-за давней травмы у меня получилось осложнение. Частичная лицевая агнозия. Я много лет не могу запоминать лица знакомых людей. Это моя боль и мой страх. Я помню только лица близких людей, и то, если долго их не вижу, могу забыть и не узнать при встрече. Этого я боюсь больше всего на свете.

Поэтому я всегда улыбаюсь людям, которые улыбаются мне, или машут рукой. Вдруг это друг или знакомый. Поэтому у меня в телефоне есть фотографии всех людей, которые имеют в моей жизни хоть какое-то значение. Я каждый день пересматриваю снимки родителей и друзей, брата. Под всеми снимками обязательно подписана краткая информация.

Например, под фото моего брата есть такая надпись – Илюшик, мой любимый старший брат… и если мне кто-нибудь рассказывает о моем брате, и я долго его не видела, то это не значит, что я не помню о нем совсем. Я помню, что у меня есть брат, помню его прическу, его татуировку на правом плече, его голос. Но не могу вспомнить черты его лица, и меня сразу окутывает паника.

Так что, возможно, что я пересекалась в прошлом с Филиппом, и забыла его лицо, а он обижен, почему то, рассказывает о своей жизни резко, будто вырывая слова из себя. Но вдруг его тон смягчается, и я понимаю, что неожиданно отвлеклась от его рассказа. Пошевелилась, взмахнула рукой, чтобы отогнать свои страхи.

– Когда родился Олег, мне стукнуло девять. Я его возненавидел сразу, орал он знатно. Полдома не могли заснуть от его воплей. Видать молока у матери не хватало. Через месяц визгов, она стала брать детское питание в молочной кухне. Уходила рано утром через день, пока я собирался в школу. И вот однажды не пришла домой. Ее сбило такси, когда она торопилась домой и боялась, что я опоздаю в школу… – любимый сорвал травинку и стал терзать ее зубами. Я придвинулась ближе, положила руку на его большую ладонь. – Мир замер тогда, я резко повзрослел. Батя уволился из армии, занялся бизнесом, стал открывать спортзалы в столице. Так стало больше свободного времени, сам себе хозяин. Ему друг помогал Сан Иваныч. Ты видела его тогда в фитнес-центре. Я продолжил и расширил дело бати. Теперь много спортзалов у меня, почти десяток, и не только в столице.

Фил рассказал, как воспитывали маленького Олега всем двором. Когда малышу исполнилось двенадцать лет, его отец умер от инфаркта. Это случилось совершенно неожиданно, на тренировке. Сильный мужчина, спортсмен, он никогда не жаловался на сердце. Похоронив его, Фил взялся воспитывать брата в одиночку.

Самому только исполнился двадцать один год, учился в институте международных отношений, подрабатывал инструктором в своем же спортзале. Через год он познакомился с моим братом, Адамом и Пабло, испанцем.

Однажды он пригласил к себе переночевать сокурсницу Риту, которая промокла под проливным дождем, а до дома ей было очень далеко добираться. Так и прожили год, Рита перестала совсем уходить домой, готовила, помогала братишке с уроками, убиралась, пока Фил был на работе. И они поженились. А еще через два года отец Адама предложил друзьям начать бизнес. Он помог с финансами и разрешениями разного рода, выкупил участок на берегу Атлантического океана в Доминиканской республике.

Строительство курорта продолжалось три года, Филипп, Адам и Илья вложили все силы в него, зато теперь это целый туристический городок, причем излюбленное место у русских туристов. Открытие праздновали грандиозно, я тоже присутствовала на банкете. Не забуду тот вечер никогда.

– И вот на банкете, по случаю открытия отеля, я встретил ее! Эта девушка была невероятно красивой в изумрудном длинном платье, со светлыми шелковыми локонами, спадающими на открытые хрупкие плечи, сверкающие молочной белизной. Она затмила всех девушек, которых я знал до этого, и мою жену в том числе. Я влюбился с первого взгляда! – Фил хитро смотрел на меня, ожидая, что я пойму о ком он рассказывает.

Я и поняла. Это я была в том изумрудном платье, и умудрилась привлечь не только его внимание. К сожалению. До сих пор помню цепкие похотливые взгляды подвыпивших мужчин на себе. Не знала, куда деваться от них. Один облезлый старикашка, противный с трясущейся головой и каркающим голосом, прилип ко мне основательно, оттесняя меня к открытой темной веранде. Даже бегством не спастись было. Я заметила поодаль своего брата, разговаривающего с друзьями, и помахала ему рукой, привлекая его внимание. Но Илья не заметил моих знаков, он развернулся и пошел куда-то. Зато заметил его друг, поднял руку в ответ и пошел в мою сторону.

Я с радостью бросилась навстречу другу моего брата, вцепилась в рукав черного элегантного пиджака и зашептала ему на ухо, чтобы он проводил меня до моего номера. И он проводил. А потом я не смогла его отпустить. Почему-то вдруг на меня нахлынула волна неконтролируемого возбуждения, я умоляла его остаться, не произнося ни звука, глядя в его графитовые сверкающие глаза и облизывая пересохшие вдруг губы. Сама себя испугалась, никогда такого себе не позволяла раньше.

– Ты помнишь? Я хотел уйти, а ты положила свою нежную ручку на мою кисть, которая держала дверь, намереваясь закрыть ее. Я понял твой взгляд и не смог его проигнорировать. Я забыл, что у меня есть жена, которая ждет меня дома. Мечтал лишь слиться с тобой в поцелуе, приникнуть к впадинке у ключицы, впитать твой изящный аромат… И я прижал тебя к стене, потом схватил в охапку, понес к кровати… Помнишь? Ты же не могла забыть!

Я помнила. Помнила всё, кроме его лица. Жалела и радовалась этому. А потом закрыла воспоминание в своей памяти, будто ничего и не было…