Текст книги "Спор на беременность (СИ)"

Автор книги: Лилия Сурина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 26

Сначала все было обыкновенно, сильные руки растирали мою спину, массировали шею, потом спустились к ногам, проехались по ягодицам. Через несколько минут, когда я окончательно расслабилась и обмякла, массаж резко изменился, сильные массирующие движения, стали мягкими порхающими касаниями. До меня не сразу дошло, что массажист целует мою спину, опускаясь ниже и ниже. Я, не веря своим ощущениям, подняла голову и посмотрела на ствол пальмы. Маши не было! Только голубое платье на ее месте. Паника охватила меня, я выдохнула и резко перевернулась на спину.

Ожидала увидеть кого угодно, только не его. Испанец! Нежно улыбается и смотрит мне в глаза. Я села, закрывая груди руками, совершенно не зная, что делать дальше. Парень протянул ко мне руки, я отодвинулась на край стола. Он склонил голову для поцелуя, бормоча незнакомые слова, наверное, нежности какие-то. Смотрю на его губы словно завороженная, и пошевелиться не могу.

Уже когда он коснулся своими губами моих, в мозгу что-то щелкнуло, и я со всего маха врезала ладонью ему по щеке. Парень удивленно отшатнулся и посмотрел на меня. Вдруг улыбнулся, будто одобряя мои действия. Я же мигом сползла с массажного стола и рванула в сторону стоявших в ряд бунгало, по пути прихватив свой сарафан и босоножки с телефоном. Все, больше никаких массажей при луне!

Не помня себя влетела в бунгало. Прошло несколько минут, пока я сообразила, что дрожу от гнева посреди тёмной гостиной в одних ажурных трусиках, пропитанных ароматными маслами. Твою ж каракатицу! Снова вляпалась!

Но натура у меня мягонькая, злиться долго не умею, привела себя в порядок и зарылась в подушки на кровати. Стала придумывать месть Маше, которая меня бросила голой на растерзание черноглазому. Столкнуть ее в водопад на рассвете? Наверное, красиво будет лететь, искрясь розовыми брызгами…

Нет! Я стащу у нее крем противомоскитный, а потом сфоткаю ее опухшую мордашку! Вот! Или запру ее с наглым испанцем в кладовку куда-нибудь, пусть посидят, может, понравятся друг другу, и отстанет он от меня.

Я бы еще долго сочиняла вариации на тему «месть для Маши», но тут позвонил Олежек, и я стала наслаждаться его томным бархатистым голосом. Сегодня он не захотел общаться по видеосвязи, а я не настаивала, вдруг снова вспомнит про вчерашний стриптиз и попросит повторить. Рассказала про массаж в ночи, рассмешила Олежека.

– Что, прям, реально врезала массажисту? – не унимался студент, а я обиженно прикусила губу. Да, я могу дать отпор, когда нужно.

– Не веришь – не надо! Терпеть не могу наглых… – я осеклась, ведь на проводе самый наглый и напористый, вдруг обидится. – И вообще, он не в моем вкусе… и хватит, поговорить больше не о чем?

– Ладно, не кипятись. Только с тобой приходится быть наглецом, по-другому ты просто не заметишь. Я вон сколько возле тебя крутился, ты даже не глянула в мою сторону, – тяжелый вздох послужил мне укором. Он прав, я тяжело схожусь с мужчинами, нужно постараться, чтоб я заметила неравнодушный к моей персоне объект.

В половине пятого утра, несколько человек собрались перед центральным зданием на парковке. Маша и еще двое были нашими гидами. Сонных или не спавших еще туристов выстроили по двое и повели куда-то. Я думала, что мы поедем на автобусе, но оказалось, что водопады совсем недалеко, в безветренную тихую погоду даже был слышен гул падающей воды.

Прошли чуть больше километра, спотыкаясь в светлеющих сумерках о камни и корни, пересекающих дорожку. Вышли на площадку, обустроенную над водопадами и океаном неподалеку. Ограждение, скамейки, всё как положено. Уже рассвело, фонарики спрятаны в рюкзачки, многие достали бутылки с питьевой водой, печенье, и угощали друг друга.

Я смотрела вдаль, стоя у ограждения, когда подошла Маша и тихо встала рядом. Интересно, что она думает? Наверное, что я только что из теплой постельки вылезла, где миловалась с черноглазым. Разочаровывать не стану, пусть так и думает. Я решила даже не мстить, но на всякий случай посмотрела вниз, на бурлящий поток воды, падающий с сорокаметровой высоты. Пока ничего интересного, серая масса в сумеречном свете утра. Обозначились очертания пальм на далеком пляже, сумерки понемногу приобретали цвет.

– Лия… прости, что оставила тебя наедине с Филиппе. Просто… ну… он мой босс, я не могу игнорировать его приказы. Он запросто может уволить меня, и моего мужа тоже… Прости!

– Да чего уж теперь. Я ему по морде врезала! – не знаю, зачем я похвасталась перед девушкой. Весть, что она замужем, и ее полностью жизнь зависит от расположения наглого испанца, сменила мне настроение. Теперь я не злилась на Машу, мне хотелось ее пожалеть.

– Ого-о! А он? – обрадовалась блондинка. Она куталась в тоненькую олимпийку, утренняя свежесть пробиралась под одежду.

– Опешил малость… а я убежала.

– Он не плохой. Я бы даже сказала, что он лучший из трёх боссов. Просто ты ему нравишься ужасно, он никогда себя так не вёл с отдыхающими. Смотри! – воскликнула она и показала рукой на океан.

Я проследила за ее рукой и задохнулась от восторга. Из океана показался маленький кусочек огненного шара, который переливался всеми цветами радуги!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 27

Группа отдыхающих прилипла к железному витому ограждению, и наперебой комментировали невиданное зрелище. Солнце, медленно поднимаясь, зажигало алым цветом воды океана, небо окрасилось в теплые оранжево-желтые тона, природа, словно нарочно раскрашивала всё вокруг, радуясь новому дню. Я глянула вниз, на водопад.

О, Боже! Он светился всеми цветами, какие только можно придумать! Вспыхивая мелкими огоньками, как Новогодняя елка гирляндами. Я будто снова маленькая девочка, которая ждала этого праздника задолго до начала зимы, и вот дождалась. На душе легко, взлетела бы… Не отрываясь от сверкающего зрелища, достала смартфон, решила запечатлеть шикарное зрелище.

– А сейчас приглашаем желающих на утреннюю рыбалку, – проговорил гид, светловолосый парень в голубой майке и клетчатых шортах. – С берега бесплатно, а если есть желающие на глубоководную рыбалку, то у пирса вас ждут небольшие комфортабельные яхты и катера. Но стоить вам это будет в пределах ста пятидесяти долларов за четыре часа. Так что решайте. Время не ждёт!

Народ загудел, советуясь друг с другом. Вскоре поделились на три группки, одни захотели вернуться в отель, другие порыбачить с мостков, а третьи, в том числе и я, собрались за добычей в океан. Мне уже хотелось спать, но больше привлекали приключения, тем более Маша прошептала на ушко, что я на особом положении, за меня уже уплачено.

Спустились на пляж, туристы быстренько оккупировали катера, и куда бы я ни подходила, морячки, дежурившие возле трапа, говорили мне, что мест больше нет. Маша пропала куда-то, а я в растерянности смотрела, как один за другим три катера уходят вдаль. Без меня. Порыбачила, называется.

Отдельно от остальных посудин, на волнах качалась небольшая белоснежная яхта, наверное, она предназначена для прогулок, а не рыбалки. Я и не решилась подойти к ней, постояла и уже собралась искать дорогу к отелю, как меня окликнули по имени. Я оглянулась, никого вокруг, только у трапа этой яхты стоял человек в белой форме и махал мне рукой. Я показала на себя, парень усиленно закивал. Подошла.

– Ви Ли Исава? – спросил он меня на ломаном русском, прищурив карие глаза.

– Да, я Лия Исаева.

– Сюда нада, – он показал на лестницу, ведущую на борт яхты.

Я стояла в нерешительности. Снова что-то странное, для меня отдельное судно? Лучше я спать пойду. Матрос, видя мои сомнения, улыбнулся и произнес имя моего брата.

– Это яхта моего брата? Ильи Исаева? – неуверенно спросила я. Парнишка так рьяно закивал головой, я побоялась, что она у него отвалится сейчас и покатится ко мне.

– Тебя долго ждать, а Лейка? – раздался с палубы смех моего братца, и я вскрикнула от радости. Легко взбежав на борт, кинулась на шею Ильи, так обрадовалась этой утренней встрече.

Через пять минут мы отчалили. На небольшой палубе стоял столик, прикрепленный к полу и стулья возле него.

– Садись сюда, сейчас Мигель завтрак принесет. И вот, – он положил передо мной таблетку, я вопросительно глянула в сторону роднули. – Ну… чтоб не укачало. Или хочешь всю рыбалку провисеть, перегнувшись через поручни? Нет, тогда закидывай в рот и рассасывай.

Завтракали мы втроем, я Адам и Илья. Я совершенно не понимала, что лопочет черноволосый, что-то смешное, наверное. Потому что смеялись парни от души. Я немного знала английский, не в совершенстве конечно, но тут язык был другой. Моя злость набирала обороты, я уже пыхтела, резко отрывая вилкой куски от воздушного омлета с грибами. Это неприлично, в конце концов! Либо разговор должен быть на русском, либо вообще молча завтракать.

Когда я в очередной раз зыркнула на брата, тот осекся в очередном приступе смеха и уткнулся в бокал со свежевыжатым апельсиновым соком. Терпеть не могу апельсиновый сок, он слишком кислый для меня. Я сделала глоток воды и отложила приборы, показывая, что мой завтрак окончен.

Яхта шла полным ходом, покачиваясь на волнах, я стояла у борта и смотрела вдаль. Может дельфины покажутся… Катеров, которые ушли чуть раньше нас, не было видно, наверное, они в другое место пошли. Краем уха слушала разговор двух боссов, которые расселись на белых кожаных диванчиках. Оказывается, и Адам знает русский язык! Правда, не очень хорошо говорит на нем. Они обменивались впечатлениями о прошлых рыбалках, строили прогнозы на сегодняшний улов.

– Пойдем, я тебе свои владения покажу, – подошел ко мне брат и, обняв за плечи, повел к лестнице, которая спускалась вниз. – Это, типа, гостиная. Здесь можно отдохнуть и посмотреть телевизор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 28

Уютно. Диваны такие большие, что можно с удобством выспаться на них. На стене висит огромная плазма, на полу бежевый пушистый ковер, под цвет мебели. Стены из полированного светлого дерева, имеется небольшой бар и аквариум с рыбками. Подошла, полюбовалась малюсенькими гибкими шустриками разных цветов и форм.

– Мы с Филом сами их ловили. На рифах. Красивые, правда? – услышав слова брата, я изумленно уставилась на него, но не из-за рыб. Фил… так знакомо.

– С Филом?

– Ну да… с Филиппе, типа… – смешался брат и перевел разговор на другую тему. – А там каюта с кроватью…

Осмотрев все помещения внизу, вернулись на палубу, на корму. Там уже стояли огромные крепкие удочки, укрепленные в бортах. Посредине кормы имелись два белых кресла, которые могли крутиться в разные стороны. На одном из них восседал Адам и смотрел в бинокль.

И что там увидел? Кругом одна вода и ничего больше. Я захотела посмотреть на штурвал, может и мне дадут покрутить его. Илюшик замялся, переглянулся с другом и потом кликнул матроса, сказал ему что-то на испанском. Парнишка в белой форме поманил меня за собой. Мы поднялись еще выше, вошли в капитанскую рубку, и тут… меня ждал сюрприз в виде черноглазого испанца с банданой на голове!

– Капитана! – с радостью возвестил морячок и указал рукой на наглеца, получившего от меня ночью пощёчину.

Я нерешительно потопталась в дверях, потом все же прошла внутрь, решив, что обидеть в присутствии моего брата меня он не посмеет. Филиппе напряженно смотрел на меня, не выпуская штурвала из рук. Потом что-то переключил на пульте рядом и отошел в сторону, жестом приглашая меня порулить.

Я шагнула к штурвалу, вцепилась в гладкое деревянное колесо. Оно было похоже на старинное, такое неповоротливое и блестящее, будто много лет штурвал крутили шершавые мужские ладони, которые отшлифовали его. Я посмотрела вперед, через стекло. Такое чувство гордости меня обуяло. Я рулю! Прямо как маленькая, ей Богу!

Вдруг колесо немного дернулось и провернулось в руках, я взвизгнула от неожиданности, мое лицо обдало жаром. Я испугалась, что не удержу штурвал и яхта завалится набок. Тут же мужская рука придержала непослушное колесо. Наши пальцы соприкоснулись, и сердце тут же пустилось вскачь. Я посмотрела в черные глаза, теряя себя в них.

– Автомат, – кивнул парень на пульт.

Я поняла, что яхта на автопилоте. И правда, кто бы доверил мне рулить. Возомнила себе. Я отпустила штурвал и вышла на корму, где мой брат и его другой друг уже держали удочки в руках. Похоже, рыбалка только что началась. Но меня она уже мало волновала, все не выходило из головы легкое касание пальцев и жгучий взгляд. Я обернулась и посмотрела на капитанскую рубку. Филиппе стоял у открытого окна, сложив руки на груди и смотрел на рыбаков… кажется. Только я чувствовала, будто его глаза ощупывают мое тело.

Я даже не заметила, когда яхта сбавила ход, и теперь лески с наживкой бороздили океанские волны на медленной скорости. Затрещали катушки на двух удочках из четырех, возвещая о поклевке. Мужчины оживились. Илья сел в кресло, подоткнул удочку под него и стал подсекать, с натугой тянуть удочку к себе и отпускать ее. И так несколько раз. Я стояла в стороне и не понимала всего этого ажиотажа, видать, не азартна я, насчёт рыбалки.

Филиппе тоже присоединился к общему веселью, оставив вместо себя Мигеля. Он взял длинный крюк и склонился над водой. Мне стало страшно, вдруг не удержится и свалится с кормы. И откуда у тебя теплые чувства к парню, а Исаева?

Он уже не казался мне пугающим, наоборот, я с каким-то потаённым удовольствием наблюдала за тем, как вздуваются и опадают его мышцы на руках и спине, как напрягаются икры ног, и даже мельком пожалела, что красавец не в плавках, а в шортах. Ох-х-х… я закрыла ладонями загоревшиеся вдруг щеки, и отошла к другому борту, подальше от заинтересовавшего меня объекта.

Вдруг меня пронзила мысль, что от этого мужчины я бы родила без малейшего сомнения. Он взрослый, не студент. Не знаю почему, но мне это важно. Хотя мне нужен только ребенок, мужское присутствие в моей жизни совсем необязательно. Еще и поэтому, для зачатия испанец подходит лучше – я бы забеременела и уехала, а он остался бы тут. Неожиданно нахлынуло сожаление, что на фоне соблазнительного испанца тускнеет образ любимого Олежека. Так жаль…

Рядом со мной резко застрекотала катушка на удочке, воткнутой в борт. Я испуганно отпрыгнула в сторону и уставилась на источник моего страха.

– Лейка! Хватай удочку! – заорал мне брат, делая непонятные гримасы. Ой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 29

Дрожащими руками я выдернула тяжелое стальное удилище и вцепилась в него изо всех сил, упираясь ногами в качавшуюся палубу. Но рыбка оказалась сильнее меня, она запросто потащила меня к заднему борту. На помощь мне кинулся тот, кого я нагло рассматривала последние полчаса.

Он сначала сбоку схватился за удилище, но это мало помогало, затем попросту пристроился сзади меня. Вот так я очутилась в жарких и соленых от морских брызг, сильных объятиях. Мы вдвоем удерживали удочку, я ощущала теплое дыхание на своей шее, горячие бедра, прижимавшиеся к моей пятой точке. До рыбы ли мне? Я еще не теряла самообладания, но вот, когда мы начали подсекать… боже, я чуть с ума не сошла, ощущая сильные толчки сзади!

Руки и ноги мои ослабели и затряслись. Чувствуя, как подгибаются мои колени и расслабляются ладони, Филиппе притиснулся еще ближе, сильнее сжал объятия и томно, с придыханием зашептал на ушко:

– Лия…no abandones (не бросай – исп.)… sostenga mas fuerte (держи крепче – исп.)! – и коснулся горячими мягкими губами моей мочки, будто невзначай скользнул по шее.

Мать моя женщина! От непонятных, но, по-моему, нежных слов, сказанных хрипловатым шепотом, у меня свело дыхание и бабочки из живота забили крыльями, пытаясь вырваться на волю. Вихрь пронесся по моему телу, судороги забились в огненной точке где-то чуть ниже пупка, распространяя жгучее тепло по всему животу.

Отчаянный стон рвался наружу из груди, мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы заткнуть его в горле и не выпустить сквозь крепко сжатые зубы. В сладостной борьбе с собой я даже не заметила, как мой брат схватил длинный железный крюк и вытянул из воды пойманную мной и Филиппе рыбину.

Потеряв точку опоры, мы с ним рухнули на палубу, причем я сверху. Оба тяжело дышали, только я не от натуги, а от посетившего меня, пусть не первого в жизни страстного наслаждения, но все же. Может оно и было робкое такое, неполноценное, но я его испытала! Причем у всех на виду, замаскировав наслаждение под неравную борьбу с рыбой.

– Dorado! Enorme! (Дорадо! Огромная! – исп.) – прошептал, лежавший подо мной, мужчина. Я скатилась с него и вопросительно глянула на него. Он показал рукой на рыбину.

Да, рыбина была здоровенной! Ярко-лимонного цвета с серой спиной. Она еще металась по палубе, билась в агонии, в то время как люди исполняли вокруг нее странный танец с подпрыгиваниями, выражавшими неописуемый восторг.

– Лейка! Вот это рыбину ты достала! Кило на двадцать потянет, – подскочил ко мне братец и подал руку, чтобы подняться. – Так! Встань сюда… Фил рядом, надо фотку на память сделать.

Нас с Филиппе поставили рядом, вручили притихшую рыбину – ему горбатое скользкое туловище, мне досталось держать хвост. Защелкали фотоаппаратами, советуя, как повернуться и улыбнуться. Я глянула на парня, стоявшего рядом, он тоже смотрел на меня, улыбаясь. Его бандана съехала, открывая светло-русую завитушку волос. Что-то зашевелилось в мозгу, но он был таким уставшим, что сразу же отмахнулся от мысли.

Подошла к брату, спросила разрешения удалиться вниз, подремать на одном из диванов. На что Илюшик ответил разрешением, только велел отправляться в каюту на кровать и выспаться хорошенько, потому что вечером прилетают Эрика с Сашулей, нужно будет встретить их и отметить встречу. Я облегченно вздохнула, и устало поплелась к лестнице.

Что-то сказал на испанском языке Адам, я услышала своё имя, и тихий мужской смех. Повернулась и встретилась со жгучими чёрными глазами, парень ухмыльнулся по-доброму, ответил другу и, покачав головой отвернулся. У меня появилось ощущение, что мой маленький секрет не остался незамеченным.

Но, плевать, я прошла в каюту и, не раздеваясь, прямо в шортах, завалилась на широченную кровать, которая занимала все пространство от стены, и до стены. Подмяв одну подушку под ноющий в сладкой истоме живот, я улыбнулась и провалилась в глубокий сон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 30

Пробуждение было приятным, даже глаза открывать не хотелось. Теплые твердые ладони оглаживали мои бедра, приятные поцелуи исследовали шею, ключицы и обнаженное плечико. Я невольно простонала и закусила нижнюю губу, чтобы не спугнуть поцелуи. Открыла глаза, наткнулась на настороженный черный взгляд и снова зажмурилась. Филиппе…

Касания прекратились, я подняла голову и залюбовалась нахмуренными черными бровями и пушистыми ресницами, потянулась губами к подбородку, покрытому легкой светлой щетиной. Хочу испытать то же, что и на палубе, только больше. Узнать ощущения, когда горячая волна накрывает с головой, заставляет забыть всё на свете, даже имя своё. Порхающие поцелуи возобновились, и я вздохнула с облегчением.

– Ли-и-и-я… – какое красивое у меня имя, когда его хрипловатым шепотом произносит желанный мужчина. Прикосновения губ стали смелее и жестче, в ход пошли острые зубы.

– О-о-х… какой страстный! – прошептала я с улыбкой, резко потянула лицо Филиппе к своим губам. Этот поцелуй мне был по вкусу знаком будто, но я снова отмахнулась от намечавшихся догадок.

Страсть набирала обороты, вот уже и одежда летит в сторону. Я удивилась себе, ни капли стеснения, даже с какой-то гордостью выставляла себя напоказ. Сладкие судороги пронзали мое тело раз за разом, заставляя выгибаться и стонать. Цепляясь за смуглую кожу на плечах мужчины, шептала разные нежности, даже не соображая, что он по-русски не понимает. Все равно…

Не глядя в лицо, стаскиваю пропитанную морским ветром футболку с парня, зацепляя заодно и бандану. Внезапно меня посещает мысль, что я предаю Олежека, чувство вины пытается пробиться сквозь толстый слой неги и страсти, но я подавляю его, представляя, как Олежек через десять лет бросает меня ради молодой восемнадцатилетней красотки.

Мне почти больно, но я понимаю, что именно так и будет, что мне нужно забыть его именно сейчас, пока не приросла к нему душой. Значит всё правильно, успокаиваю я себя, значит, так тому и быть… Да и вообще, обещаний никаких я ему не давала, с чего мне быть ему верной?

Я не отрываю глаз от ладного смуглого тела, исследую его взглядом. Мужчина избавляет меня от шортов, ослепляя горячим черным взглядом. Мои руки в ответ тянутся к ремню на джинсовых шортах мужчины, поднимаю взгляд, чтобы полюбоваться его расслабленным выражением лица и… застываю на месте.

– Оле… жек… – не верю своим глазам, но взлохмаченные русые волосы, которые светлее к концам, знакомые очертания губ, овал лица и светлая полоска кожи у линии роста волос. Только глаза чужие, пронзительно-черные, злые и осуждающие. Я шарахнулась от его рук, нащупала какую-то тряпку, отодвинулась к спинке кровати и прикрыла свое тело, как оказалось, его футболкой.

– Что, Лия, испанцу отдалась, а мне, значит, не желаешь? – Олежек огорченно усмехнулся, встал с кровати, и направился к узкой дверце. – Эх-х-х… все вы бабы одинаковые…

Он исчез за дверью, а я лихорадочно стала собирать вещи и одеваться впопыхах. До меня стал доходить весь ужас содеянного, сама себе противна стала. Оделась и села в изножье кровати, обняв подушку. Я слышала звук льющейся воды, поняла, что там, куда ушел Олег, душевая.

Вскоре он вышел, уже со своими, серо-голубыми глазами и без усиков. Он презрительно кидал на меня взгляды, натягивая футболку.

– Ты что тут делаешь? – пискнула я сорвавшимся голосом. Хотелось провалиться сквозь дно этой посудины.

– Да так, экзамен тебе устроил. А ты провалила его. Ты такая же тварь, как и моя жена. Бывшая, к счастью, – он выплевывает слова с такой злостью, что меня мороз пробрал, я поежилась, пытаясь понять суть слов, которые доходили до разума, будто сквозь вату.

– Какая жена?! Когда ты успел, Олежек?

– Это давно было. И я не Олежек. Хотя всю неделю мечтал сменить имя, мне нравилось, как ты называла меня нежно – Олеже-е-ек… Но теперь не буду, мне мое имя больше идет.

– А как… как тебя зовут? – спросила я, хотя и так уже его имя высветилось перед глазами. Пылающими буквами.

– Напряги мозги, Лия. А я думал, что у нас все получится, а ты… Эх-х-х…

– Думал? – во мне вдруг стала просыпаться такая злость. Меня обвели вокруг пальца, и еще обвиняют, будто это я сама себя обманула. – Ты что здесь делаешь, м-мм? Я сбежала, чтоб подумать, а ты приплелся следом!

– Одним местом подумать, а Лия? А вот не получилось, нет такого испанца! Так тебе и надо, получила то, чего просила…

– Ах ты клоун! – вскочила я и стала колотить наглеца подушкой. – Получила! Сейчас и ты получишь! И за несуществующего Олежека, и за испанца, за то, что с братом моим сговорились, ему тоже мало не покажется! Вот тебе, паразит! Вот тебе экзамены! Я не студентка, чтоб проверять меня…

Я гонялась по кровати за Филом-Олежеком-Филиппе, и со всей силы лупила его, горькая обида застила глаза слезами.

– Пошел вон, мерзавец! Видеть тебя не могу! Меньше чем за неделю умудрился всю мою жизнь с ног на голову поставить! – очередной раз попала по спине обидчику, Фил поймал подушку за другой конец и рванул к себе, перья белой метелью взметнулись вверх и закружились вокруг нас.

– Я уйду, конечно. Даже к лучшему, что ты так попалась, не так больно расставаться. Прощай крошка! – наигранно весело кинул бывший студент и мой воздыхатель, и исчез за раздвижной дверью. Он был очень зол и обижен, это хорошо читалось по его напряженному лицу.

Я осела на пол, перья опускались мне на голову и плечи, легко, совсем не ощутимо. «Верни, верни, верни…» – стучало в мозгу. Я встала и на трясущихся ногах вышла из каюты. Мы успокоимся и поговорим, ведь он так и не объяснил ничего.

Куда он сейчас от меня денется, с яхты, посреди океана? Но как оказалось, пока я спала, мы вернулись в порт, и теперь я смотрела с палубы вслед уходящей любви, которая так и не успела распустить свои дивные цветы. Он почти бежал, стараясь быстрее покинуть меня.

– Олежек… – прошептала я сквозь слезы. Потом спустилась снова в каюту и упала на кровать, тревожа успокоившиеся перья.

Меня будто в навоз макнули, прямо до макушки, ощущала себя тварью. Точно, Олежек, то есть Филипп так и назвал меня, хотя какое право имел? Только со мной такое могло случиться, и все моя невнимательность. Вот не умею я ладить с мужчинами и всё тут. Ну что Исаева? Поздравляю – ты глупая овечка! Чудо в перьях…