Текст книги "Ключи от ада (СИ)"

Автор книги: Лилия Руднева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Сядь, и послушай, что я расскажу. Вы, молодые, ни во что не веруете, но то, что тебя собирались похитить, ведь не будешь отрицать?

– Нет.

– Тогда скажи, зачем им это было нужно?

– Понятия не имею, – вариантов, конечно, было море, но вот какой правильный?

– А я имею! И история эта началась не сегодня, а несколько сот лет назад.

«О-о-о!» – Лина подняла глаза к небу.

– Да ты послушай, а потом фыркать будешь! – Наталья стала очень серьёзной, и почему-то события, произошедшие так давно, её пугали, – Так вот… Давным-давно жил в этих краях ведун могущественный. Много зла приносил людям. И так он развил в себе умения тёмные, что возгордился, и захотел править миром единолично, чтобы все люди ему подчинялись. А для такого дела много энергии нужно ему было. И он – чёрное племя – нашёл способ как силу свою пополнять бесперебойно! Стал питаться людьми!

Лина поперхнулась компотом.

– Да нет, не ел он их, душу вытягивал, – старуха выпучила глаза и стала похожа на персонаж из её любимых «Восставших из ада», – человек живой оставался, но в таком состоянии, что лучше б уже был мёртвым! И вот люди, доведенные до отчаяния, перебороли страх и собрались вместе. И пошли крёстным ходом с батюшкой во главе. Окружили его, и при помощи молитв и святой воды связали силу его! И заточили они ведуна глубоко под землю, и печать наложили. Крестом. И поставил батюшка человека хранить печать. Оберегать, чтобы никакая сила злая ведуна не смогла выпустить. И с тех пор, коли появляется на старом кладбище Хранитель Печати, значит сила тёмная пытается ведуна того на свободу выпустить!

– Бабушка, – Лина, которая во время рассказа с аппетитом подкреплялась, сыто откинулась на спинку стула, – Вот вы сейчас противоречит сами себе. Люди у вас пропадают постоянно, если верить Василь Василичу, а сейчас вообще пошла серия! Ваш, так называемый, Хранитель Печати и есть тот маньяк. Только странно, что его до сих пор не поймали! Он ведь не прячется!

– Ага, поймаешь его! Хранитель показывается только тем, кого сам выберет. Так что можешь хоть десять ментовозок вызывать! Они тебе всё кладбище по кусочкам разберут, а не найдут никого! – старуха весело заржала.

– Ладно, – Лина встала, понимая, что ничего больше от Натальи не добьётся, – спасибо за ночлег и завтрак. Пойду я.

– Уезжай, девонька! – Наталья просительно на неё посмотрела, – достанет тебя ведун, на свободу выпущенный. Если первый раз не удалось, будет второй… Уезжай!

– Я подумаю, – Лина улыбнулась и вышла из дома.

Глава 8

Перейдя по Натальиному огороду, который теперь напоминал поле работы нерадивого сапёра, она миновала окончательно разломанный забор. Достала телефон и позвонила Соловьёву.

– Витя, кажется я нашла Веру… – и рассказала ему о Свете, об убитом Славике, о странной стене и кулоне Веры, – сама я с такой громадиной не справлюсь, так что присылай группу, пускай его потрясут.

– В милиции знают? – несмотря на то, что едва минуло шесть утра, голос Соловьёва звучал бодро.

– Нет, я не успела сказать, только в себя пришла после неудачного похищения.

– После чего?

Лина прикусила язык, но было поздно.

– Вить, понимаешь, в самую первую ночь Заланский напоил меня снотворным и привёл каких-то троих мужиков, которые решали, пригожусь ли я им для чего-то – я так и не поняла, для чего – или нет. Не было времени разбираться что к чему, поэтому я их проигнорировала… Я приняла меры безопасности! – Лина закричала, упреждая нотации Соловьёва, – а вчера они пытались меня похитить. Но у Заланского такая соседка, что эти гады триста раз пожалели о своём поступке, – девушка не удержалась и захихикала.

– Нет, она ещё ржёт! – вызверился Соловьёв, – всё, теперь сидишь рядом со мной, и никуда я тебя не отпускаю больше!

– Да ладно тебе, всё ведь хорошо закончилось. Вернее, не очень, – Лина вспомнила о Дмитриеве, – а драпать мне отсюда надо действительно. Вчера на кладбище был Андрей Владимирович. Не знаю почему, но он меня люто ненавидит, и сказал… вообщем, чтобы я уезжала.

– О. господи, в могилу ты меня сведёшь! Всё, сейчас же собирай вещи, и домой!

– Хорошо, через пятнадцать минут буду готова… Витя, а мы не можем посадить Дмитриева? – девушка опять увидела изуродованное лицо Славика, – я не верю, что парня убил маньяк! Этот отморозок хотел пристрелить его ещё днём! Я свидетель и дам показания!

– Давай ты сначала благополучно покинешь город, а потом обговорим возможные варианты! Всё, через пятнадцать минут жду звонка с сообщением, что ты выезжаешь!

Лина отключил телефон и пошла в дом Заланского. Ещё только подходя к двери, девушка услышала запах лекарств. Войдя в холл, Лине показалось, что она очутилась в лазарете, где Заланский выступал в роли фронтовой медсестры.

Посередине, на собранных, наверное, по всему дому подушках, развалилась Феодосия, усердно изображающая Пятачка при смерти.

– Витольд Романович, что случилось?

Заланский поднял на неё усталые глаза, и скорбно ответил:

– Наталья подстрелила Досю, – он не выдержал и всхлипнул, – я звонил ветеринару, но они выездов по ночам не делают!

Феодосия вдруг по-собачьи заскулила, Заланский кинулся к ней.

– Что? Где болит, мой зайчик?.. А, может, водички? – старик поставил свинье под морду огромный таз с водой, – или компрессик поменять? – Витольд Романович спрашивал так, будто ждал, что Дося действительно ему ответит.

Свинья недовольно перевернула рылом бадью с водой и капризно захрюкала.

– А может, ты кушать хочешь? – Заланский кабанчиком метнулся на кухню и приволок оттуда такую же по размеру миску с едой.

Феодосия довольно зачавкала и Лина с изумлением пыталась понять, как она это делает лёжа.

Витольд Романович, между тем, разломал какую-то ампулу, вылил её в кастрюлю, затем долил травы и разбавил всё водой. Смочив в жидкости банное полотенце, бережно обмотал им филейную часть свиньи. Феодосия оторвалась от еды, капризно хрюкнула, делая вид, что ей больно, и снова усиленно зачавкала.

– А куда её «ранила» Наталья? – Лина так сдерживала смех, что даже покраснела.

– В самое уязвимое место, – Витольд Романович от отчаяния снова всхлипнул, и тут же, спохватившись, запоздало поинтересовался, – ну что там на кладбище? Нашли что-нибудь?

– А разве Сергей вам ничего не рассказал? – удивилась девушка.

– Так его ещё не было. Я думал, он с вами. Он же обещал охранять вас!

– Телохранитель больше не нужен, я уезжаю домой.

– Что-то случилось? – старик вглядывался в её лицо.

– Нет, возникли кое-какие обстоятельства, но ничего страшного, – Лина ждала его реакции.

– Ну что ж, – Заланский с сожалением улыбнулся, но в глазах сквозило облегчение, – надо, так надо. Передавайте моё почтение Сергею Мартыновичу – вашему ректору, надеюсь увидеть его у себя в гостях.

Девушка кивнула и пошла собираться. Заняло это от силы минут пять. Побросав в разорванную Досей сумку немногочисленные вещи, связала её и спустилась вниз. Посмотрел на дремавшую Феодосию, и с удивлением поняла, что ей будет не хватать разбойничьих выходок животного.

Входная дверь открылась и в холл вошли Сергей с майором Тулиным. Заланский выглядывал у них из-за спин.

– Доброе утро, – поздоровался оперативник.

– Ты смотри, живая ещё! – ухмыльнулся Сергей, а я тут милицию на ноги поднял, обшариваем кладбище, ищем её холодный труп!

– Не дождёшься! – Лина попыталась пройти в дверь.

– Гражданка Лемешева, – остановил её майор, – куда-то собираетесь?

– Домой. В свой город, – сердце девушки отчего-то ёкнуло.

– Задержитесь, – безапелляционно проговорил Тулин, – у нас к вам есть вопросы.

– Пожалуйста, – Лина отважно выдержала насмешливый взгляд «археолога».

Милиционер собирался устроиться прямо в холле на диване, но Заланский, до этого молчавший, решительно воспротивился.

– Умоляю вас, господа, не здесь! Тут больная, она только уснула, бедняжка, всю ночь мучилась.

Тулин с Сергеем посмотрели на старика с изумлением, но спорить не стали и прошли в гостиную. Витольд Романович, будто что-то вспомнив, умчался в неизвестном направлении.

– Для начала ответьте на вопрос – что за человек появился на кладбище после того, как уехала следственная группа? – оперативник с наслаждением растянулся в кресле.

– Я не знаю, – честно ответила Лина.

Тулин поскучнел. Вообще, когда ему что-то не нравилось, милиционер начинал скучать.

– Вот сейчас вы, гражданка Лемешева, говорите неправду.

– С чего вы взяли?

– Ни одному здравомыслящему человеку не придёт в голову идти за незнакомым мужчиной на кладбище. Тем более после того, как там обнаружили труп.

– Вы на что намекаете? – изумилась Лина.

– Вот, господин Оглоблин дал показания, – Тулин проигнорировал её вопрос, – что вы знали убитого Вячеслава Носкова.

– Славика? Я никогда не утверждала обратного.

– Значит, признаёте?

– Признаю, – девушка почувствовала неладное.

– А где вы были вчера с девяти утра до двенадцати дня?

– Здесь. Я встала поздно. Витольд Романович может подтвердить.

– Что значит «подтвердить»? Он что, спал рядом с вами?

Лина в недоумении посмотрела на Тулина.

– Стало быть сказать точно, что вы до двенадцати часов были в своей комнате не может никто?

– Ну, если ставить вопрос таким образом, тогда никто, – девушка поняла, сейчас что-то будет.

Тулин встал, напустил на себя официальный вид, и строго произнёс:

– Гражданка Лемешева, вы задержаны по подозрению в убийстве Чернокнижного Матвея Андреевича и Носкова Вячеслава Игоревича.

– Да вы с ума сошли! Я никого не убивала, – Лина запаниковала, – Сергей, ну мы же с тобой вместе были на кладбище.

«Археолог» одарил её недобрым взглядом и произнёс:

– Я пришёл позже, и что ты там делала, пока меня не было – понятия не имею.

– Скотина! – девушке захотелось плюнуть ему в лицо.

– Пройдёмте, Эвелина Александровна, – Тулин сделал шаг к ней.

– Я могу позвонить? – Лина постаралась не думать о тюремной камере, и о последствиях для её психики.

– Звоните, – смилостивился майор, – при мне.

– Конечно.

Девушке никак не удавалось вытащить телефон. Руки тряслись, отказываясь слушаться. Наощупь набрав Соловьёва – в глазах всё плыло – стала ждать, стараясь не смотреть на наглых мужчин.

– Алло, любимая, я тобой горжусь! – раздался воодушевлённый голос Виктора, – ни одна женщина не смогла бы собраться так быстро!

– Меня арестовали, – Лина сглотнула ком, подступивший к голу.

– Не паникуй, – Соловьёв постарался сказать это твёрдо, но голос его выдал, – сейчас же высылаю адвоката. Не бойся. Самое позднее к вечеру ты будешь на свободе! Прими таблетки.

– Я справлюсь без них, – она упрямо сцепила зубы.

– Держись, всё будет хорошо. Не говори ничего без адвоката!

Девушка выключила телефон и отважно посмотрела на Тулина.

– Ну что ж, прошу, – майор достал наручники, и Лина помимо воли сделал шаг назад.

– Господин майор, – покровительственно сказал Сергей, – а нельзя ли обойтись без них? Девушка ведь никуда убегать не собирается.

«Археолог» дружественно улыбнулся Тулину, и от этой гримасы Лина выпалила:

– Нет уж, будьте добры, наденьте наручники.

Девушка понимала, что поступает как упрямый подросток, но просто не смогла проигнорировать гадкую улыбку «археолога».

Когда наручники защёлкнулись на запястьях, голову Лины будто сомкнул невидимый обруч, давящий всё сильнее с каждой минутой. Она старалась не обращать внимания на всплывающие в памяти обрывки воспоминаний из чудовищной тюремной жизни. А то, чем всё закончилось, девушка вообще постаралась забить в самый тёмный угол сознания.

– Прошу в машину, – Тулин двинулся вперёд.

Но дорогу ему заступил сияющий Витольд Романович с какими-то листочками в руках.

– Вот! – он торжественно вручил бумажки оперативнику.

– Что это? – майор недоумённо рассматривал каракули старика.

– Заявление на мою соседку и на нашего участкового.

Тулин нехотя пробежал глазами текст, по мере прочтения выражение лица его менялось и он, не удержавшись, стал читать вслух.

– Участковый, грубо издеваясь над животным, произносил вслух ругательства и, не стесняясь, использовал ненормативную лексику, чем нанёс душевную и психологическую травму моей свинье Феодосии!

Тулин посмотрел на старика, тот серьёзно и утвердительно кивнул. Майор перешёл ко второму заявлению.

– Я, Заланский Витольд Романович, заявляю, что моя соседка систематически терроризирует свинью Феодосию. А вчера в нервном припадке стреляла в животное из ружья! Требую провести психиатрическую экспертизу и, в случае признания Натальи невменяемой, прошу выплатить моей свинье моральный ущерб в размере трёх необлагаемых налогом прожиточных минимумов.

Сергей отвернулся к окну, но плечи всё равно тряслись от смеха. Лина тоже не могла удержаться. Она прикрыла рот рукой, забыв, что на ней наручники, и делала вид, что зевает. Тяжелее всего пришлось майору Тулину, которому смеяться было не положено по должности. Он усиленно делал скучающий вид, разглядывая потолок, затем взглянул на Заланского, который на полном серьёзе ждал, когда Наталью повезут в психушку, и… не выдержал. Вырвавшийся на свободу долго сдерживаемый смех согнул его пополам и напоминал истерические всхлипы. Сергей, повернувшись на звуки, увидел, что майор сейчас просто свалится в припадке веселья, и поспешил подставить стул. Оперативник отмахнулся и показал рукой, что нужно идти – говорить он не мог. Витольд Романович, видя, что его заявления принимать никто не собирается, стал несмело возмущаться. Но вся троица, смеясь, как сумасшедшие, не слышала ни слова. Соседи Заланского, выглянувшие на шум, могли наблюдать странную картину. Давившийся смехом милиционер, хихикающая гостья Витольда Романовича в наручниках, и вытирающий слёзы «археолог», садились в милицейскую машину. А за ними с растерянным видом и возмущёнными возгласами бежал Витольд Романович.

* * *

– Алексей, не идите так быстро, мне за вами не угнаться!

Высокий стройный блондин с причёской «волосок к волоску» и в шикарном костюме обращался к невысокому коренастому мужчине с пролетарской внешностью и соответствующей одежде.

«Пролетарий», не обратив на слова товарища внимания, продолжал передвигаться по улице огромными шагами.

– Алексей, – блондин ускорил шаг, и, смешно виляя бёдрами, догнал спутника, – я вас настоятельно прошу взять такси, мы теряем время! – он капризным жестом поправил безупречную причёску.

– Слыш, Кеша, хто здесь отвечает за твою безопасность? – коренастый вопросительно прищурился.

– Ну вы, конечно, – блондин помимо воли прижал к себе дипломат, услышав в хриплом голосе товарища угрожающие нотки.

– Так не учи меня что делать! А то возьму и не уберегу! – он сжал огромный кулак и Кеша с перепугу сделал шаг назад.

«Пролетарий»» удовлетворённо хмыкнул и пошёл дальше. Его спутник, горестно и тонко вздохнув, побежал за ним.

Иннокентий Вадимович Родимов служил в агентстве «Викинг» адвокатом. Специалистом он считался первоклассным. Мог вытянуть из неприятностей любого жулика и подлеца, не говоря уже о честных людях. Методы, используемые Иннокентием, не всегда были порядочными. Если дело того стоило, в ход шли подкуп, шантаж, саботаж, угрозы, и.т.д. Всё это не очень огорчало господина Родимова, так как на первом месте всегда стоял выигрыш дела любой ценой. И получал он за это неплохие деньги. В последние несколько лет Иннокентий Родимов прочно обосновался в агентстве Соловьёва, и не собирался покидать тёпленькое местечко. Одно только обстоятельство омрачало его безоблачное существование. Уважаемый высокооплачиваемый адвокат был нетрадиционной сексуальной ориентации. В принципе, все сослуживцы воспринимали это нормально, но только не консультант по системам безопасности, бывший вор-домушник по кличке Лапа, а ныне Пятигоров Алексей Ефимович. Лапа, имевший за плечами не одну ходку, относился к Иннокентию с презрением, так как в местах лишения свободы это считалось самым позорным, что только может быть! Уголовник никогда не упускал возможности опустить Иннокентия в присутствии других, а уж если судьба оставляла их наедине, тогда уважаемый адвокат считал за счастье отделаться от Лапы синяками на теле и расквашенным носом. Жаловался Соловьёву – тот регулярно вёл с консультантом по безопасности разъяснительные беседы. Лапа клялся, что будет сдерживаться, и некоторое время Иннокентий ходил спокойно. Но долго слышать слащавый голос и видеть жеманные движения, опытный рецидивист не мог. А уж когда срывался – весь «Викинг» с интересом наблюдал за прячущимся по углам Иннокентием и озверевшим Лапой.

И вот сегодня около семи утра Соловьёв вызвал к себе обоих сотрудников и сообщил, что они должны отправиться в город N.. и вытащить из тюрьмы их сотрудницу Лину. В другой ситуации Иннокентий был бы просто счастлив услужить Соловьёву, и вытащить его любовницу с нар, но слово «вместе» повергло его в шок.

– Виктор Васильевич, – Иннокентий заныл и картинно прижал руки к груди, отчего Лапа презрительно хмыкнул, – а почему бы мне не поехать самому? Делов-то! Нам же главное чтобы её выпустили! Привезу Линочку сюда, а сам вернусь обратно, и улажу всё окончательно.

– Нет, Иннокентий, – Соловьёв вымученно улыбнулся, – нужна подстраховка. Там каким-то боком замешаны интересы очень влиятельного человека. Мало ли что! Послать с тобой сейчас могу только Лапу, не обессудь! К вечеру в город подъедет группа, и тогда вы сможете расстаться.

Кеша посмотрел на Лапу и побледнел.

– Васильич, – старый уголовник сжал пудовые кулаки, – и какой же гниде хватило подлости закрыть Линочку?! Как представлю, что она там, на нарах – маленькая, беззащитная…

Соловьёв сцепил зубы.

– Поэтому вы должны добраться как можно быстрее, – Виктор вручил адвокату бумаги, – здесь всё, что может понадобиться. Досье, координаты… в дороге ознакомишься. Возьми кредитку, снимай, сколько потребуется, Лину надо вытаскивать немедленно. Долго она не выдержит. Да, вот таблетки. Вдруг она свои выбросила… Это успокоительное.

– А чего ты с нами не едешь? – Лапа бережно спрятал лекарство в карман.

– Да я бы на брюхе туда пополз! – губы Соловьёва побелели, стало видно, как ему тяжело сохранять внешнее спокойствие, – но я не могу допустить, чтобы вместо одного заложника стало два! Чёрт! Как это я так прокололся! Дмитриев не должен был возникнуть на горизонте! Каким боком он здесь, и какого чёрта придолбался к Лине?!

– Не волнуйтесь, Виктор Васильевич, – Иннокентий сделал изящный шаг вперёд, – со своей стороны я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы девушка обрела свободу!

– Василич, – Лапа отпихнул Кешу, – я за нашу Линочку… – он сжал кулаки, не находя слов, чтобы выразить переполнявшие его эмоции.

– Спасибо!

– Пошли, Кеша? – Лапа, дружелюбно скалясь, обнял адвоката за плечи и увлёк к двери.

Иннокентий в последний раз бросил умоляющий взгляд на шефа. В проёме уголовник не удержался и больно ущипнул Кешу за мягкое место. Тот с женским визгом, не оглядываясь, кинулся прочь, подгоняемый весёлым ржанием уголовника.

В город они доехали за три часа, вместо пяти. В дороге Иннокентий слабо умолял Лапу сбросить скорость, но тот на каждую просьбу лишь прибавлял газу. Поэтому адвокат, в конце концов, замолчал и зажмурился. Приехав на место, они поставили машину на стоянку и пешком пошли до отделения, в котором содержалась Лина.

* * *

В отделении Лина с удивлением поняла, что её посадили в отдельную камеру. Сергей, тепло попрощавшись с Тулиным, пошёл по своим делам. Девушка напряжённо ждала, чем закончится её одиночное заключение. Лина обвела взглядом помещение – жуткие вонючие нары, исписанные стены, грязная параша – и голова её закружилась. Психотерапевт, приходивший после того, как Соловьёв забрал её из больницы, говорил, что возвращение в условия, повлёкшие нервный срыв, могут вызвать рецидив. И сейчас Лина в полном объёме ощущала все прелести вернувшегося ужаса. В горле пересохло, затряслись даже губы. Страх, отвращение и снова нежелание жить. Под тёплым крылышком Соловьёва она забыла, что такое реальная жизнь! Мерзость, окружающая со всех сторон, враждебность, издевательства, и тупая человеческая злоба, не способная ни простить, ни пропустить в себя хоть каплю тепла.

«Не хочу, – Лина упала на колени и стала ползти, сама не понимая куда, – почему мне не дали умереть тогда?! Господи, забери меня отсюда! Я не хочу видеть всего этого кошмара! Люди, предающие, люди, глумящиеся, люди, убивающие – ты всех сотворил по своему образу и подобию, так почему не передал хотя бы каплю своей любви к ближнему?!»

Ей вдруг показалось, что все человеческие пороки обрели материальную сущность и окружают её со всех сторон, проникая в душу и пронзая мозг. Лина чувствовала – ещё минута, и она сойдёт с ума. И вдруг поняла, что нужно делать – доползти до стенки и размозжить голову. Это будет больно, но она потерпит. Умирать не страшно, страшно оставаться в этом мире!

Лина подползла к стене, упёрлась руками, чтобы было удобнее, и вдруг провалилась в бездну. Так ей показалось сначала. Когда тьма рассеялась, девушка увидела, что галлюцинация занесла её в схожее с тюрьмой помещение, только без нар. Посередине в луче яркого света, идущего с потолка, стоял Человек-Скала. Лина поняла, что Хранителю Печати сейчас очень больно. Луч шёл из отверстия в потолке и тот, кто его создал, был настоящим садистом. Кожа Человека – Скалы постепенно покрывалась волдырями. Он стоял, стараясь не издать ни звука, но боль, по-видимому, была адская, потому что, не выдержав, Хранитель застонал. Лина хотела прийти ему на помощь, но угол, в котором она сидела, накрывала вязкая, почти осязаемая темнота. Как только девушка попыталась пошевелиться, непонятная субстанция стала ещё темнее, и придавила её к земле. Луч, истязающий Хранителя, внезапно погас и прямо из потолка раздался голос древнего старика:

– Ты понял, что с тобой будет, если не скажешь, кому ты отдал ЭТО? – Хранитель дёрнулся, но не произнёс ни слова, – зря упорствуешь! – голос скрипел, как старая несмазанная дверь, – боль, которая тебя ожидает, не идёт ни в какое сравнение с моим маленьким предупреждением.

Лина ужаснулась – волдыри на коже – всего лишь предупреждение?! Она снова попыталась встать, но темнота по-прежнему её не отпускала. Тогда девушка тихонько позвала:

– Хранитель, я здесь.

Тот не обернулся, но Лина услышала у себя в голове.

– Ты??? Как? Тебе нельзя здесь находиться! Убирайся!

– Чем я могу тебе помочь?

– Уйди немедленно! Хотя, нет, подожди! Возьми это.

В руках у Лины внезапно оказался маленький прозрачный шарик.

– Отдашь его человеку с белыми волосами. Если меня сейчас убьют, он останется единственной надеждой.

Хранитель Печати развернулся, поднял красную, в лопающихся волдырях руку, и чудовищным усилием воли разогнал твердеющую вокруг девушки тьму. Последнее, что увидела Лина – вновь вспыхнувший смертоносный луч и крик Человека-Скалы.