Текст книги "Люби меня через годы. Книга 2"
Автор книги: Лилия Орланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 4
До конца полёта Логинов больше не беспокоил меня. Но на выходе из аэропорта снова нагнал:
– Саш, подвезти тебя? Ещё ночь, на улицах может быть небезопасно.
Опаснее всего для меня было находиться рядом с ним. После этого я собирала свою жизнь из осколков. Не собираюсь допускать повторения.
Я глубоко вдохнула, досчитала до десяти и только после этого обернулась к нему.
– Ярослав, – произнесла это имя впервые за десять лет, – разве я не ясно дала понять, что не хочу даже находиться рядом с тобой?
Не стала дожидаться ответа. Тут же отвернулась и пошла к выходу, но всё равно успела заметить, как по лицу Логинова промелькнула боль.
Боль?
Глупости, мне просто показалось. Я постаралась тут же выбросить эту мысль из головы. Но по дороге к стоянке такси обернулась. Он по-прежнему стоял в дверях и смотрел мне вслед.
Я открыла заднюю дверь первой попавшейся машины и назвала водителю адрес.
* * *
Ярослав смотрел ей вслед. Его девочка изменилась, стала жёстче, упрямее, научилась стоять за себя и давать сдачи. И в этом виноват он.
– Ярослав Игоревич! – оторвал его от мыслей женский голос. Логинов обернулся. К нему спешила симпатичная девушка в форме стюардессы. – Ярослав Игоревич, ваша собака…
Чёрт! Он забыл про Герду! Барановская всегда лишала его возможности мыслить разумно.
Логинов рванул обратно в здание аэропорта.
Его питбулиха летела в багаже. Как он ни пытался убедить сотрудников, что старушка Герда совершенно не опасна для окружающих, взять её в салон ему не разрешили. Надо будет добыть ей справку собаки-поводыря. В её возрасте вредно летать одной в неотапливаемом багажном отсеке.
Ярослав подошёл к клетке. Его верная подруга всё ещё спала. Пришлось сделать укол. Ветеринар обещал, что действия лекарства хватит часов на восемь-девять. И Герда точно не проснётся среди чемоданов на высоте девять тысяч метров.
Рядом с клеткой стояла другая стюардесса.
– Не переживайте, Ярослав Игоревич, мы за ней приглядывали, можем помочь отвезти её домой, – она улыбнулась, явно намекая на продолжение знакомства. К ней уже подошла первая и встала рядом.
– Спасибо вам, девушки, даже не ожидал, что в отечественных авиакомпаниях такой отличный сервис, но дальше я справлюсь сам.
Ещё сутки назад Логинов отреагировал бы на такое неприкрытое предложение. Они бы обменялись номерами или сразу поехали б к нему, провели весёлый вечер, а может, и ночь. Но сейчас это стало неинтересным.
Случайная встреча в аэропорту показала, что все эти десять лет он жил во сне. И только теперь проснулся. И он не хочет обратно в тот сон, в свой прозрачный саркофаг. К жене, которая исходила ядом, словно серой, и даже дыша рядом с ней, Ярослав чувствовал, что живёт в аду.
Хватит с него! С прежней жизнью покончено. Ему нужен глоток свежего воздуха. Ему нужна Сашка!
Девушки сникли, но первая тут же нашлась:
– Ярослав Игоревич, а можно автограф? – она протянула записную книжку.
Логинов оставил девушкам наилучшие пожелания, забрал чемоданы и не спеша покатил клетку со спящей собакой к выходу. Барановская уже уехала, нет смысла её догонять.
Завоевать её снова будет непросто, но он не привык отступать перед трудностями. Что-нибудь придумает.
Вообще, была у него одна мысль. Он собирался устроить Сашке длительную осаду. Любая крепость рано или поздно сдастся, нужно только проявить терпение. А с этим у Ярослава не было никаких проблем – он терпел целых десять лет. Что ему ещё каких-то жалких несколько недель или даже месяцев?
* * *
Было около пяти часов утра. Отец наверняка спал. Поэтому я решила сначала заехать домой. Нашла оставленный мамой ключ и открыла дверь.
Прежде чем войти, замерла на пороге, вдыхая родной и почти забытый запах. Я не была здесь десять лет. Мимо меня с требовательным «мрр-мяу» прошмыгнул огромный полосатый котище.
– Кис-кис, ты куда? – я бросилась за котом, который направился прямо в кухню и по-хозяйски сунул нос в стоявшую на полу миску. – Что за наглость? Это же не твоё! Или твоё?
«Мрр», – не найдя в миске ничего интересного, котище вернулся ко мне и начал тереться о мои ноги, громко урча.
– Мурлыка? Это ты?
– Мрр, – подтвердила зверюга.
– Ох, ничего себе, ты вымахал, – я присела на корточки, чтобы погладить котёнка, которого когда-то нашла в парке. – Ты стал настоящим красавцем. Причём огромным.
Нашла в холодильнике кошачий корм и положила ему в миску. Мурик тут же забыл обо мне, увлечённо чавкая консервами.
– Настоящий мужик вырос: сначала завтрак, девушки – потом, – с умилением смотрела, как он ест. Каким же большим он стал, а ведь когда-то помещался у меня в ладонях.
Оставив кота в кухне, я поднялась на второй этаж. Перед дверьми своей бывшей комнаты замерла, чувствуя, как снежной лавиной наваливаются воспоминания.
Я знала, что на каникулах здесь жил Тёмка. Он наверняка устроил всё по своему вкусу, но сейчас, не заходя внутрь, я словно видела, как всё там было десять лет назад. Наконец решившись, толкнула дверь.
Ну конечно…
Здесь витал дух моего сына. На стенах висели постеры с Гарри Поттером, а рядом – с Саламандером, тоже победившим злого волшебника. На книжной полке разместились томики о приключениях любимых героев. А на столе лежал «Хоббит» Толкина, эту книгу он начал читать без меня, уже здесь. Рядом стояла деревянная подставка «лесенкой», на которой разместились рыцари на лошадях, фрагменты быстровозводимой крепости из «Лего». В специальном ящике под крышкой спрятаны машинки. В них Тёма играл «в детстве». Сейчас он уже взрослый мальчик и увлекается магией, волшебниками и рыцарями. Уверена, что где-нибудь под кроватью прячется деревянный меч.
Напротив стола – верёвочная лестница, а внизу – небольшие гантели. Сразу видно дедушкино влияние. Грудь перехватило при мысли об отце. Надеюсь, с ним всё будет хорошо. Папа ещё слишком молод, у них с мамой столько всего впереди.
Я села на кровать, застеленную мягким полосатым покрывалом, провела рукой по ворсу. В открытую дверь забежал Мурик, с разбегу запрыгнул на постель.
– Ты спал здесь с Тёмой? – спросила кота, он утвердительно мыркнул и начал вылизываться.
Мне тоже пора в душ. Я открыла сумку, чтобы достать свою косметичку. Но тут зазвонил телефон.
– Ты уже прилетела?
– Да, мам, я дома. Сейчас искупаюсь и поеду к отцу. Ты там? – так странно было слышать её голос и знать, что совсем скоро мы увидимся, что я здесь, рядом. Я дома.
– Я ещё на дежурстве. Освобожусь через час. Тогда и подъезжай, – голос у мамы был тёплый, мне захотелось прижаться к ней и раствориться в ощущении уюта и заботы.
– Хорошо, мамуль, скоро увидимся.
Быстро приняла душ, выпила чашку крепкого кофе и вызвала такси.
Ровно через час я была в больнице.
Мама спешила мне навстречу. На ней всё ещё был белый халат. Она протянула руки, и я со всхлипом нырнула в её объятия, прижалась, вдыхая родной запах.
– Как он? – спросила, прижимаясь к груди, не решаясь поднять голову.
Она вздохнула, прежде чем ответить:
– Держится, – при этом её грудь напряглась, сердце, сделав паузу, тут же забилось чаще, и я поняла, что дело плохо. – Гоша сказал, нужно шунтирование, поражение слишком обширное.
Она всхлипнула, и теперь уже я обнимала её и гладила, стараясь успокоить.
– Всё будет хорошо, мам, он справится. Наш папа очень сильный.
Но, когда я увидела его, в груди защемило, глаза защипало от слёз. Конечно, я не расплакалась. Вместо этого попыталась улыбнуться, потому что папа смотрел на меня. Бледный, измождённый, с тёмными провалами вокруг глаз, синеватыми губами, он лежал на кровати и протягивал мне руку, точнее чуть приподнимал над одеялом.
– Папа, – всё-таки всхлипнула и бросилась к нему. Но на край кровати опустилась осторожно, чтобы не навредить. Аккуратно наклонилась и осторожно обняла отца. – Папочка…
Мама уже плакала, стоя в изножье больничной постели.
– Ну-ну, развели мне тут сырость, – нарочито строго сказал папа. Но мы с мамой всё равно продолжали всхлипывать.
Этот человек был совсем не похож на моего отца. Потому что мой папа – самый сильный, самый смелый, он крепко стоит на ногах и помогает устоять другим. Его обожают пациенты и медперсонал. И я очень надеюсь, что он скоро снова станет прежним. Потому что слишком больно смотреть на него такого…
– Ну, рассказывай, как там мой внук? – папа не терпел жалости к себе и сейчас делал вид, что всё в порядке, что не происходит ничего выдающегося.
– Он в Карелии, в лагере, – я хлюпнула носом и тут же надавала себе мысленных пощёчин. Папе нужна поддержка, а не расклеившаяся дочь. Поэтому продолжила бодрым голосом. Ну… относительно бодрым. – Там у них фэнтезийная смена. Играют в волшебников, рыцарей и драконов.
– А принцессы-то у них там есть?
Мама хлюпнула от смеха. А я несколько секунд непонимающе смотрела на папу, прежде чем до меня дошло – он шутит. Господи, ну конечно, драконы и принцессы. Только от этого понимания не стало легче, наоборот, ещё больше захотелось разреветься. Ведь это я прилетела, чтобы его поддерживать. Это я должна разряжать обстановку и шутить.
– Папочка, как же я тебя люблю, – снова обняла его, может быть, чуть крепче, чем разрешал больничный регламент.
– Это я понял, – он погладил меня по голове, принимая поддержку, – но всё-таки – что там насчёт принцесс?
Мы с мамой переглянулись, улыбаясь самыми уголками губ. У Тёмки была одна тайна, которую он доверил только мне.
– Есть одна принцесса, – я вытерла слёзы, – одноклассница. Она к магии равнодушна, но тоже поехала в этот лагерь. Так что есть надежда на взаимность…
– Молодец внук! – папа довольно улыбнулся. – Женщину нужно выбирать по схожим интересам или вовлекать в них.
Мама подошла с другой стороны постели и взяла его правую руку, в то время как я сжимала левую.
– Мы с тобой, пап.
– Я тоже люблю вас, девочки, – ощутила ответное пожатие, но такое слабое, что становилось страшно.
– Как поживает наш любимый доктор? – в палату вошла медсестра, перед собой она катила небольшой медицинский столик, застеленный белой простынкой.
– Уже пора? – мама побледнела.
– Мария Григорьевна, а ну прекращай разводить панику. Ребёнка пугаешь. Ты же знаешь, что прогнозы очень хорошие, – женщина говорила нарочито громко, как будто голосом могла разогнать напряжение и страх, скопившиеся в палате.
– И правда, Маш, ну чего ты паникуешь раньше времени? Никуда я от тебя не денусь, – но слабый папин голос отнюдь не внушал уверенности.
– Вот правильно Сергей Львович говорит, не надо нервничать. И вообще, нам с ним нужно уединиться.
– Ты уж поосторожней с моим мужем, Кать, – шутливо пригрозила ей мама и потянула меня из палаты. – Пойдём, Саша. Папу нужно подготовить к операции, – на последних словах голос у неё всё-таки сорвался.
– Маша, всё будет хорошо, я к тебе вернусь. Обещаю.
Мама обернулась и сквозь слёзы послала папе воздушный поцелуй.
Мы разместились на стульях в холле. Я принесла из автомата два стаканчика с кофе, понимая, что мама всю ночь не спала. И сейчас вряд ли сможет.
Домой она ехать отказывалась, уверенная, что, как только покинет территорию больницы, что-то обязательно пойдёт не так.
– Маш, ты чего тут сидишь? Твоя смена давно закончилась, – к нам подошёл смутно знакомый мужчина в белом халате.
– Не могу, Ген, – всхлипнула она, – там Серёжка… – и расплакалась, закрыв лицо ладонями.
– Маша, – он сел на соседний стул и положил руку маме на плечо, заставив поднять голову и проникновенно глядя ей в глаза, – те же знаешь, Гоша – профи, к нему из Краснодара на шунтирование приезжают. Если он сказал, что прогнозы хорошие, так и есть. Он не стал бы тебя понапрасну обнадёживать. Иди домой. Ты еле сидишь, да и дочка твоя устала.
Мама обернулась на меня, словно только что обо мне вспомнила.
– Ой, где мои манеры? – шмыгнула носом и выпрямилась на стуле. – Саша – это Геннадий Викторович, мой начальник.
– Заведующий терапевтическим отделением, – он с нарочито серьёзным видом протянул мне ладонь, как будто я была пятилетним ребёнком. Впрочем, увидев доктора Гену, я себя такой и почувствовала.
– А я вас помню… – произнесла растерянно, действительно погружаясь в воспоминания того вечера, когда мы с Логиновым спасали Герду, наевшуюся острых куриных костей.
– Я тебя тоже, – улыбнулся Геннадий Викторович, – как поживает твой дружок?
– Нормально… – лучше бы у него не была такая хорошая память, думать о Ярославе сейчас мне хотелось меньше всего.
Мама взглянула на меня удивлённо, она была не в курсе той давней истории. Не дожидаясь расспросов, я перевела тему.
– С моим папой точно всё будет хорошо?
– Обязательно, ваш папа – счастливчик, ведь у него есть вы, а значит, есть ради кого жить. Он обязательно выкарабкается, – доктор Гена похлопал меня по плечу и ушёл по своим начальственным делам.
– Мам, поехали домой, – решила я взять временное управление семьёй в свои руки, – на тебе лица нет. Надо отдохнуть. А после обеда снова вернёмся.
Мама удивлённо взглянула на меня, но ничего не сказала, только кивнула головой. Она, и правда, очень вымоталась за эти дни.
* * *
– Мама! Мамочка! Просыпайся!
Я открыла глаза. Оказывается, уснула в комнате сына.
– Мама, смотри! – это доносилось с улицы.
Я подошла к окну. Всё было белым. На землю, ветви деревьев и беседку падали большие снежные хлопья. Внизу по колено в снегу стоял мой сын и махал мне рукой.
– Мама, смотри, как красиво! Иди сюда!
Я улыбнулась ему, не в силах понять спросонья, почему Тёма здесь, и откуда столько снега в июне. Пока я пыталась собраться с мыслями и начать соображать, в конце двора появился мужской силуэт. Он приближался к моему сыну, подходил всё ближе и ближе.
Лицо мужчины было скрыто капюшоном. Я не могла разобрать, кто это такой, но подспудно ощущала исходившую от него опасность. Опасность для моего ребёнка. Ему было нельзя приближаться к моему малышу.
– Тёма, сзади! – закричала я, приближаясь к стеклу.
Он не слышал.
– Мама, иди сюда! – звал Артём и продолжал счастливо улыбаться открывшемуся ему чуду.
– Тёма, уходи! – я попыталась открыть окно, но пластиковая ручка треснула и сломалась, оставив большую часть в моей руке.
Я бросила обломок на пол и, царапая пальцы об острые края, продолжала попытки открыть створку. Я понимала, что не успею выбежать на улицу до того, как неизвестный мужчина подойдёт к моему ребёнку, поэтому единственной возможностью спасти его мне виделось открытое окно. Я должна была предупредить сына об опасности.
– Тёма, беги! – уже шептала, всё больше понимая, что не успеваю.
Незнакомец был в нескольких шагах. Из моих разрезанных пальцев текла кровь, разбиваясь крупными красными каплями о белый подоконник. Но я не оставляла попытки. Бросила бесполезную уже скользкую от крови ручку и начала стучать кулаками в стекло, пытаясь его разбить. Но руки только скользили, оставляя кровавые разводы на белоснежном фоне выпавшего снега.
– Тёма…
Мужчина подошёл к моему сыну и схватил его за плечо. Артём обернулся, удивлённо глядя на незнакомца. Тот стянул капюшон…
Логинов…
Нет!
Тёма посмотрел на Ярослава и с вопросом в голосе произнёс:
– Папа?
Я вскочила, тяжело дыша. Села на полосатом покрывале.
– Мрр? – вопросительно промурчал Мурик и, не дождавшись ответа, снова закрыл глаза.
Это был только сон. Облегчение от осознания, что весь этот ужас мне просто приснился, было невероятно сильным. Но сердце всё продолжало биться в бешеном темпе, а мозг заново переживал события кошмара.
Тёма… Мне нужно услышать его голос…
К тому же я так и не сказала ему, что уехала в Анапу.
Слегка подрагивающими после пережитого потрясения пальцами набрала Тёмкин номер. Он ответил спустя три долгих гудка.
– Ну, мам, – голос был недовольный, – я же просил не звонить…
– Прости, малыш, я очень соскучилась. У тебя всё нормально?
– Да, всё хорошо, – на заднем плане слышались какой-то шум и крики.
– А что происходит? – беспокойство, начавшее было затихать, снова подняло голову.
– На нашу крепость напали тёмные маги… – кто-то звал моего сына по имени и что-то у него требовал. – Мам, мне нужно идти.
– Хорошо, малыш, я только хотела сказать, что уехала к бабушке с дедушкой в Анапу.
– В Анапу? – удивился мой смышлёный мальчик. Но кто-то снова позвал его, и Тёма быстро проговорил в трубку: – Всё, мам, больше не могу. Они сломали ворота.
Связь прервалась. А я сидела и улыбалась, чувствуя, как уходит тьма из души. Мой мальчик, мой малыш, защищает крепость от врагов. Бегает по лесу в доспехе и с деревянным мечом. Настоящий рыцарь.
Сон окончательно отступил. Я погладила кота и вышла из комнаты. В доме стояла тишина. Дверь в спальню родителей была приоткрыта. Я подошла ближе и заглянула внутрь. Мама тоже спала в одежде, уткнувшись лицом в подушку.
Не буду пока её будить, пусть отдохнёт. Судя по часам, до обеда было ещё далеко.
Спустилась на кухню и открыла холодильник в поисках чего-нибудь перекусить. Я ведь ничего не ела со вчерашнего дня.
Что-то пушистое коснулось ноги. Вздрогнула от неожиданности и посмотрела вниз.
– Мрр, – донеслось до меня знакомое.
– Ты тоже проголодался? – спросила я, беря кота на руки. Ощущение тяжёлого пушистого тельца давало покой и умиротворение. Мурик не прекращал тереться о мои щёки, шею, руки, в общем, куда попадал. – Давай посмотрим, что тут у нас есть.
Я нашла ещё два пакетика кошачьих консервов, немного заветрившегося хлеба, кусочек сыра и помидор. Сделала себе пометку заехать в магазин. Похоже, маме в последние дни было не до пополнения холодильника.
Один пакетик корма пошёл на удовлетворение кошачьего голода. А себе я сделала бутерброд и сварила ещё кофе. Вспомнила загруженные работой дни, когда я питалась исключительно так. И вообще, готовила только для Тёмы. Ну сейчас ещё и для Севы. Но чаще мы заказывали доставку на дом, потому что времени на готовку мне катастрофически не хватало.
На запах кофе спустилась сонная растрёпанная мама, удивительно напоминающая меня по утрам. Я протянула ей кружку, и она, благодарно кивнув, опустилась на стул. Взглянула на часы.
– Мам, – позвала я, пока её мысли не устремились в ненужном направлении. Она подняла на меня глаза, в которых уже зрела решимость быстро допить кофе и мчаться в больницу. – Сейчас мы с тобой умоемся, оденемся и поедем за продуктами.
Отказу я тоже не позволила сформироваться, перебила его в самом зародыше:
– Если умрём от голода, папа расстроится. А ему сейчас нельзя волноваться.
Она взглянула не меня непонимающе, и я пояснила:
– В холодильнике совсем пусто. Даже кошачий корм закончился. Папе мы нужны сильные, а от голода слабеют. Поэтому допивай кофе и поехали в магазин.
Из маминых глаз выступили крупные прозрачные слезинки, которые тут же потекли по щекам, оставляя за собой тонкие дорожки. Она хлюпнула носом, и я подошла ближе, обняла её.
– Мам, всё будет хорошо. Мы с этим справимся. Вместе. Обязательно справимся.
Она кивнула. И мы продолжили пить кофе.
А я снова вспомнила подробности своего сна. Тёма и Логинов. Сын и отец, который о нём не знает в реальности, но прикасается к нему во сне.
Что это было? Просто мои страхи или предупреждение об опасности?
Глава 5
Сначала мы всё-таки заехали в больницу.
Кто бы сомневался!
Операция ещё продолжалась. Улыбчивая молодая медсестра сообщила нам, что всё идёт хорошо, осложнений пока нет, можно не волноваться.
– Пока… Ты представляешь, «пока»! – возмущалась мама, когда я тащила её к выходу из больницы. – Я проработала в этой больнице почти десять лет. Как она может говорить мне «пока»?! Как будто я какая-то пациентка с улицы…
– Мам, перестань, – я решила, что лучше нам пройтись пешком, проветриться, а заодно и отвлечь её чем-нибудь. – Ты преувеличиваешь. Человек нашёл время, чтобы пообщаться с нами и успокоить.
Она попыталась что-то возразить, но я перебила, остановившись посреди тротуара и слегка встряхнув её за плечи:
– Мама, всё в порядке! Нам нужно держаться. Ради папы. Хорошо?
Она посмотрела на меня рассеянным взглядом, кажется, только сейчас понимая, что мы уже не в больнице.
– Прости, я совсем расклеилась… – мама будто сникла.
– Всё нормально. О-о! А давай пообедаем? – я весьма кстати увидела вывески двух кафе, расположенных прямо друг напротив друга. Конкуренция – это хорошо, значит, кормят вкусно в обоих. – Что ты хочешь: итальянскую кухню или японскую?
– Мне всё равно, ничего не хочу, – со вздохом призналась мама.
– Э-э, нет, так не пойдёт! Мы должны быть сильными, помнишь? Ради папы!
Кажется, меня скоро затошнит от моего бодрого голоса, но сбавить темп я уже не могла. Хотела вытащить маму из пучины паники, в которую она быстро погружалась, стоило лишь на секунду ослабить натиск.
Она кивнула. Уже хорошо.
– Ну раз тебе всё равно, давай поедим роллов. Давненько я не пробовала «Филадельфию». Интересно, какая она тут? – я не замолкала ни на мгновение, а ещё улыбалась, как будто выиграла несколько миллионов в лотерею. Надеюсь, завтра я смогу сомкнуть губы, а не останусь вечно улыбающимся Гуинпленом.
Но мама начала возвращаться в реальность, и я решила не сбавлять оборотов. Она окинула сомневающимся взглядом вывеску, но потом пожала плечами:
– Роллы, так роллы.
Мы поднялись по ступенькам и открыли стеклянную дверь.
* * *
Ярослав открыл ворота и закатил клетку со всё ещё спящей Гердой во двор. Трава была скошена, сорняки выполоты, на клумбах алели крупные шапки цветов. За домом ухаживали, это хорошо. Значит, не придётся чихать от пыли, как он боялся.
В Анапе Логинов не был уже несколько месяцев. В последний раз он приезжал сюда осенью, когда писал роман и не хотел, чтобы ему мешали. Насколько он знал, зимой здесь никто не жил.
Мама с Миленой тоже давно перебрались в Москву. Татьяну Викторовну старый знакомый несколько лет назад продвинул на повышение, и теперь она занимала хорошую должность в Кремле. А у сестрёнки сейчас вовсю расцветал подростковый период, рядом были московские подруги и друзья, приближённые к элите, и назад она не оглядывалась.
Ярослав окинул дом взглядом и вздохнул – здесь прошло его детство. Он любил этот дом. А может, просто с возрастом становился сентиментальным. Или ещё вариант – это встреча с Барановской так его встряхнула, что он ударился в ностальгию. Логинов хмыкнул, только Сашка что-то не была особо рада его увидеть. Хотя это и не удивительно, учитывая, как они расстались в прошлый раз. Да и в этот раз вышло не очень. Логинов усмехнулся, вспоминая, как она его отшила.
Он закрыл ворота, подкатил клетку к самому крыльцу и оставил дверь открытой, чтобы Герда, когда проснётся, могла зайти в дом. Ярослав был уверен, что его верная подруга тоже обрадуется возвращению.
Внутри было пусто и тихо. Пахло нежилым, хотя чистота и порядок радовали глаз. Всё-таки дому нужен человек. Постоянно живущий, а не приходящий пару раз в неделю, чтобы сделать уборку.
Пока Ярослав разбирал вещи, Герда проснулась. Подошла тихонько сзади, ткнувшись ему в ногу мокрым носом. Он специально выбрал одну из гостевых комнат на первом этаже, в последние месяцы старушке стало тяжело подниматься по ступенькам.
Пока ещё не стало слишком жарко, они отправились к морю. Герде стоило размяться после столь долгого сна, а Ярослав хотел искупаться. В Москве ему этого очень не хватало – моря, солнца, криков чаек и необъятного простора, устремлявшегося за горизонт.
Перекусить он решил на обратном пути. Недалеко от центральной площади находилось его любимое кафе, там хорошо кормили и не возражали против присутствия Герды под столом. Иногда Ярослав там писал, если не хотелось сидеть дома.
Он выбрал столик у большого панорамного окна, сквозь которое просматривалась вся улица и расположенное напротив кафе японской кухни. Логинов не был фанатом суши, поэтому предпочитал старую добрую Италию. Он заказал лазанью и пиццу с салями, от которой наверняка не откажется Герда. Ещё чуть подумав, добавил к заказу суп. Всё-таки он сильно проголодался.
Ярослав смотрел в окно и думал о том, какой предлог найти для встречи с Сашей. Как подойти к ней, чтобы встреча одновременно выглядела случайной, и при этом у Барановской не было причины послать его сразу куда подальше.
Когда он заметил их, то даже не сразу узнал Сашку…
По улице шли две женщины, так похожие друг на друга, что не угадать родства было просто невозможно. Та, что моложе, была одета в короткий тёмно-синий сарафан с бордовыми тюльпанами. На той, что старше, он разглядел терракотовые бриджи и белую футболку.
Они настолько не сочетались по стилю, что Логинов тут же понял – они не живут вместе, скорее, приезжают друг к другу в гости иногда. Его писательский ум уже начал сочинять историю, где мать и дочь разлучены жестоким мужем дочери и видятся очень редко, да и то тайком.
И лишь спустя какое-то время до него дошло – это она. Барановская, о которой он только что думал. И та самая совершенно случайная встреча.
Подошедшая официантка принесла минестроне. Ярослав взял в руку ложку, не отрывая взгляда от Сашки и её матери.
Они стояли возле суши-кафе и явно размышляли – зайти или нет. Саша выглядела такой счастливой, какой он её помнил десять лет назад. Когда на них обоих ещё не нарос этот панцирь цинизма и недоверия ко всему окружающему. По крайней мере, его, Ярослава, панцирь был точно с кулак толщиной.
А Сашка… она сейчас была такая… такая прежняя. Она была абсолютно той самой девушкой, которую он любил когда-то.
И на самом деле так и не переставал любить.
Совершенно не думая, что собирается сделать, Логинов вскочил с места и рванул к выходу. Он перебежал узкую улочку, заставленную припаркованными с обеих сторон машинами, и бросился в кафе. К этому моменту Саша и её мама уже скрылись внутри.
Ярослав распахнул дверь и огляделся. Барановская сидела за дальним столиком, изучая меню. Её матери не было видно. Как зачарованный, Логинов подошёл и сел напротив.
Саша подняла глаза. Удивление быстро сменилось недовольством. Затем вновь вернулось удивление. Она подняла бровь и произнесла насмешливо:
– О-о, ты уже с ложкой, а мы ещё не заказывали.
Логинов опустил взгляд, в правой руке он действительно держал ложку. Забыл оставить в кафе, когда выбегал.
– Саша… – произнёс он, ещё не зная, что скажет дальше. Для него само её имя уже звучало музыкой.
Они смотрели друг другу в глаза и молчали. Между ними мелькало прошлое. Долгие годы разлуки кружились, рассыпаясь солнечными зайчиками по стенам. Могло ли всё быть иначе? А что если бы…? Никто из них не задавал вопросов, но оба об этом думали. Если и не сейчас, то долгими одинокими ночами, когда лежали без сна, глядя на одну и ту же круглую жёлтую луну за окном.
– Добрый день, Ярослав, – она подошла незаметно.
– Здравствуйте, Мария Григорьевна, – Логинов поднял голову, понимая, что занял её место, что ему сейчас придётся уйти, а он так ничего и не успел сказать.
Эх, почему Сашка не умеет читать мысли? Насколько тогда всё было бы проще.
– Я уже ухожу, извините, что помешал, – внутри закипала злость за своё бессилие, свою слабость, невозможность ничего изменить.
Дверь в кафе снова открылась. По чёрно-белой плитке пола зацокали давно не стриженые когти.
– Откуда здесь собака? Уберите собаку! – раздались испуганные голоса.
Ярослав обернулся. Его Герда летела прямо к столику, из-за которого он так и не успел подняться.
Чёрт, он уже второй раз забыл о своей собаке!
Она бежала к нему, но вдруг изменила движение и бросилась к Сашке, поставила передние лапы ей на колени, начав лизать щеки, нос губы, куда попадала.
– Герда, привет, – засмеялась Барановская.
Ярослав всё-таки поднялся из-за стола, чтобы уступить наконец место Марии Григорьевне и чтобы увести Герду на улицу. К ним уже спешили сотрудники кафе.
– Она тоже скучала по тебе, – произнёс он тихо, так, чтобы слышала только Сашка, и взял собаку за ошейник.
Больше не обращая внимания на крики официантов и администратора, Логинов вывел Герду на улицу.
Похоже, он только что упустил свой шанс. Ведь была и случайная встреча, и причина, по которой Сашка могла его не прогнать. Но теперь уже вмешались обстоятельства. Кажется, судьба не хочет давать ему второй шанс.
Только вот Логинов упрямый. И мнение судьбы его не волнует. Не сейчас так позже, но эту крепость он возьмёт. Ярослав был почти уверен, что у Сашки тоже остались к нему чувства. Её просто нужно немного подтолкнуть, а для этого им всего-то и надо ненадолго остаться наедине. Тогда он всё увидит и поймёт, есть ли у него шанс.
А сейчас придётся доесть свой уже наверняка остывший суп.
– Ярослав… – раздалось сзади неуверенное. – Подожди…
И Логинов замер, как будто вмиг превратился в недвижимую статую. Ему не послышалось? Это ведь не мираж? Неужели судьба передумала и решила исполнить его заветное желание?
Ярослав поворачивался так медленно, словно боялся спугнуть редкую птичку. Как та, что они когда-то видели на экскурсии в заповеднике. Сашка тогда снимала её в разных ракурсах, а Ярослав написал об этой неожиданной встрече. И их статья заняла первое место в конкурсе. Всё-таки кое-что у них двоих получалось отлично.
К тому времени, как он повернулся к Сашке, Герда уже успела подбежать к ней, радостно виляя хвостом. Барановская присела на корточки и гладила её серебристую шёрстку, сейчас сдобренную большой порцией седины.
– Извини за весь этот шум, – она кивнула на кафе.
– Сам виноват, надо было смотреть за ней, – он развёл руками, а получилось, что взмахнул ложкой.
Сашка улыбнулась, глядя на это. И Ярослав понял, что он и правда счастливчик. И судьба на его стороне, она точно даёт ему второй шанс. И на этот раз он его не профукает.
Надо только придумать, как остаться с Сашкой наедине.
– Была рада тебя видеть, Герда, – Барановская ещё раз почесала собаку между ушами и поднялась.
Сейчас она выглядела смущённой, словно тоже поддалась порыву и теперь не знала, что делать.
– Ну ладно, я пошла… – произнесла Саша неуверенно.
– Может, сходим куда-нибудь? – Логинов решил хватать быка за рога.
Её глаза на мгновение расширились и загорелись тем самым, памятным ему, светом. Но она тут же опустила ресницы и медленно покачала головой.
– Извини, не могу, у меня много дел.
Саша развернулась и пошла обратно в кафе. А Ярослав с Гердой стояли на прежнем месте и смотрели ей вслед.
– Ты видела, она почти согласилась? Оставалось совсем чуть-чуть.
Герда с сомнением чихнула, она была на редкость умной собакой. Кто ж знает этих женщин, что у них в голове…
В кармане Ярослава завибрировал телефон. Он посмотрел на экран и скривился. Вот только её сейчас не хватало. Сбросил звонок и поставил на беззвучный режим. С женой он больше говорить не желает, они всё сказали друг другу ещё там, в Москве. В их стильной квартире внутри Садового кольца, купленной на его гонорар. Теперь с ней будет разговаривать адвокат, Ярослав позвонит ему сегодня же.
