Текст книги "Охотница для оборотня (СИ)"
Автор книги: Лилия Орланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
13
Стряхнув с себя оцепенение, Арон поднял мешок и двинулся к выходу.
– Ты куда? – Я была удивлена, ведь это единственное подходившее для ночлега место, попавшееся нам за несколько последних часов. Печь можно растопить, а чудом уцелевшие стёкла в окнах, наверняка не дадут теплу ускользнуть, особенно, если Арон сможет починить дверь. Ну или на крайний случай её можно будет подпереть чем-нибудь.
– Я не буду здесь ночевать! – Голос Арона звучал непреклонно, и, если честно, я уже устала от его самодовольства, равнодушия и грубого поведения. Даже если в доме кого-то убили, вряд ли дух умершего будет скрипеть тут половицами и греметь цепями.
– Как хочешь, – пожала плечами. – Я остаюсь здесь.
Не стала даже оборачиваться, чтобы оценить выражение его лица, прошла мимо него в затемнённую комнатку. Да, здесь никого не было уже несколько месяцев, скорее всего, с лета, или начала осени. Запах был совсем нежилым, на полу лежали несколько побуревших от времени листьев вперемешку с женской одеждой, постельным бельём и предметами быта. Впечатление складывалось удручающее, но выходить снова на мороз, возвращаться в лес и искать что-то другое, более подходящее по мнению Арона, у меня не было ни сил, ни желания.
Я скинула с кровати разбросанные по ней тряпки и попробовала крепость матраса, сев на него и слегка попрыгав. О-о, как же замечательно будет поспать сегодня на настоящей кровати! Пусть мы всего три дня в лесу, но ёлки и норы мне порядком надоели. Я решила, что для полного счастья мне не хватает лишь растопленной печи, и вышла на кухню, чтобы отправиться за дровами и исправить этот недостаток.
Арон снял входную дверь и пытался приладить на неё петли.
– Куда ты? – Окликнул он, когда я молча прошествовала мимо.
– Пойду дров соберу.
– Не стоит. – Может быть, если бы он не избегал меня взглядом, не говорил таким отстранённым тоном и отрывистыми фразами, а вместо этого прямо посмотрел на меня и по-человечески объяснил, чего именно он опасается, то я бы и послушалась. Но он этого не сделал. А я уже была сыта по горло его холодностью, грубостью и вообще его невыносимым присутствием рядом со мной. Поэтому я просто прошла мимо него.
Набрав охапку достаточно сухих веток, я вернулась в дом и начала хозяйничать возле печи. Арон неодобрительно смотрел на мои действия, но ничего не говорил. Мы слишком злились друг на друга, чтоб завязать конструктивный диалог. И в этом была наша главная ошибка. Сейчас мы не были вместе, сейчас мы были каждый сам по себе. Поэтому я не стала просить оборотня разжечь бездымное пламя, как он умел делать. Вместо этого я сама засунула в печь несколько тонких веточек, прикрыв их большими, а под всю эту конструкцию напихала сухих листьев, собранных в соседней комнате. Уже скоро огонь весело плясал в печурке, отдавая своё тепло заброшенному домику. Я собрала все обломки стульев, повыдергала из столешницы арбалетные стрелы и также скормила их печи, а затем подмела пол старым веником. Собрала одежду и засунула её в большой шифоньер, который также почти не пострадал, видимо, не слишком приглянувшись налётчикам. Когда я убрала самые явные следы разгрома, домик стал почти уютным.
Либо помещение так быстро прогревалось, либо я согрелась из-за физической работы, но к концу уборки уже пришлось снять с себя верхнюю одежду. Тщательно проверив кровать на наличие каких-нибудь насекомых, я застелила её нашими шкурами и на этом сочла свою женскую задачу по приданию этому дому уюта и комфорта выполненной.
Арон по-прежнему сидел на низком подоконнике и неодобрительно косился на мои действия. Ни слова ни говоря ему, я поставила мешок с припасами на стол и начала расставлять на нём наш скромный ужин.
Оборотень остался сидеть на прежнем месте, а себе я нашла боле-менее целый стул в комнатке, разорвала на полосы простыню и связала места надломов. Стул получился крепкий и почти как новый. Занимаясь такой простой работой, я чувствовала, как мне становится легче. По крайней мере, размолвка с Ароном уже не давила мёртвым грузом на плечи. Если он захочет уйти, он уйдёт, и я не буду его удерживать. Впервые за последние дни, эта мысль не вызвала желания разрыдаться, то ли я привыкла к ней, то ли слёз у меня уже не осталось.
Ужинали мы также в полной тишине, лишь иногда шипели сырые ветки в печи, да потрескивали угольки. Съев свою порцию солонины и лепёшек, Арон ушёл спать. А я осталась на кухне. За окном уже давно стемнело, поэтому я занавесила окно, приспособив покрывало вместо шторы. Знаю, что снаружи некому было подглядывать, ведь кругом – лес, но так мне стало намного спокойнее.
Ещё во время уборки я присмотрела в закутке за печью большую кастрюлю. Теперь я достала её и, убедившись в целостности днища, потащила на улицу. Как следует вычистив кастрюлю, я набила её снегом и утрамбовала его так, что даже когда он растает, воды получится больше половины посудины. С трудом затащила заметно потяжелевшую ношу на крыльцо и взгромоздила на плиту. Всё! Теперь оставалось только ждать, когда вода нагреется.
Не могу сказать, что мне совсем не нравилось ночевать в лесу, особенно, когда Арон ещё не смотрел на меня волком и любил до изнеможения на каждом привале. Но отсутствие в походном образе жизни элементарных удобств меня, надо признаться, напрягало. Поэтому сейчас я смотрела на таявший снег с радостным предвкушением. Из того запечного закутка я достала широкий таз и мыльные принадлежности, поставила на стол. Наконец-то я вымоюсь как следует.
В этот момент я заметила, что Арон наблюдает за мной из сумрака спальной комнаты.
– Хочешь помыться? – Спросила его, решив, что, если согласится, предоставлю ему возможность первому совершить омовение, чтобы потом спокойно искупаться самой без постороннего присутствия, действующего на меня в последнее время весьма угнетающе.
– Хочу, – ответил он.
Я вышла на улицу и зачерпнула полный таз снега. Добавила его в стоявшую на столе кастрюлю с уже горячей водой, сделав её приемлемой для мытья температуры. Таз поставила на пол и сделала приглашающий жест рукой, мол, мойся, милый, я тебе мешать не буду. И ушла в спальню. Сидела в темноте и слушала, как он фыркает, разбрызгивая воду, и запрещала себе думать о его обнажённом теле, находящемся за тонкой перегородкой стены.
Вот Арон вылил на себя остатки воды, я дождалась, когда он зайдёт в комнату, чтобы не смотреть на него без одежды, освещённого языками пламени из печи, и лишь затем сама вернулась в кухню. Снова набрала снега и нагрела воды для себя.
Ух, какое же это удовольствие – промыть волосы, тщательно намылить соскучившуюся по ощущению чистоты кожу, снова и снова поливать себя тёплой водой.
Уже когда закончила процедуру, заметила жадный взгляд, скользящий по моему телу. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, в этом зрительном поединке выражая всё своё отчаяние, всю скопившуюся боль, недоверие, страх, сомнение – все свои абсолютно взаимные чувства. А затем Арон в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и грубо, почти жестоко впился в мои губы. Я ответила ему, не могла не ответить. Целовала также неистово, жадно, будто в последний раз…
Он бросил меня на стол и резко, одним движением, вошёл, растягивая, заполняя собой. Я вскрикнула, одновременно от боли и наслаждения. Таким грубым со мной он ещё никогда не был. Но сейчас я не думала об этом, стараясь подладиться под его ритм, насаживаясь на него, чтобы дать ему возможность как можно глубже проникнуть в меня. Это мгновение близости, первое за несколько дней отчаяния, было очень важным для меня, оно возвращало иллюзию прежних отношений, надежду, что что-то ещё можно исправить, вернуть.
Ещё несколько мощных толчков, и он излился в меня, захватив с собой на пик удовольствия уже последними поступательными движениями. В этот раз он совсем не думал обо мне. Он брал то, что принадлежало ему, и то, что он терял, не сумев, точнее не найдя способа, удержать. Нами обоими двигало отчаяние. И ни один из нас не знал, что делать дальше, как преодолеть возникшую между нами пропасть.
Едва отдышавшись, Арон вышел из меня и молча отправился в комнату, даже не взглянув. Я осталась лежать распластанной на столе, в унизительной позе. Сдержав подступающие рыдания, я вытерла злые слёзы и поднялась. В кастрюле ещё осталось немного воды, и я смыла с себя следы соития и его семени. Не хотела, чтобы на мне хоть что-то осталось. Тщательно вытерлась, оделась, затем собрала тряпкой лужи на полу, вылила на улицу остатки воды. И села у печи расчесать и просушить волосы. Гребень ходил по прядям сверху вниз, расслабляя меня монотонностью движений. Мне нужно было успокоиться, чтобы уснуть. Этот проклятый оборотень так унизил меня, что я никогда ему не прощу. Я найду, как ему отомстить за сегодняшнее оскорбление. Пусть не думает, что ему это сойдёт с рук.
Высушив волосы и успокоившись достаточно, чтобы теперь уснуть, я отложила гребень и, подкинув несколько толстых веток в печь, надеясь сохранить тепло на несколько часов, оставшихся до утра, отправилась в спальню. Здесь было темно, но я чувствовала, что Арон не спит. Ему было неловко за произошедшее, он понимал, что обидел меня. Но собственная обида мешала ему признать это. В поединке между любовью и гордыней побеждала явно последняя. Причём с обеих сторон. Уязвлённое самолюбие мешало сделать первый шаг и мне, и ему. Ну что ж, будем продолжать в том же духе.
Я легла с другой стороны кровати, стараясь держаться как можно ближе к краю, чтобы даже случайно не коснуться мужчины. Он, похоже, делал то же самое. Поэтому между нами было широкое свободное пространство, разделяющее нас даже больше, чем полноводная река, или же глубокая расселина.
Уснула я не скоро, и сон мой был беспокойным, не дающим отдыха. Я металась по заснеженному лесу, слева и справа от меня скакали всадники на чёрных лошадях. Они гнали меня куда-то, не давая свернуть в сторону. Смеялись, когда я падала, тыкали меня острыми пиками, заставляя подниматься и бежать дальше. Я споткнулась и подвернула ногу, застонала от боли и отчаяния…
– Дара, проснись! Да проснись же! – Услышала сквозь не отпускающий меня кошмар. – Охотники приближаются!..
14
– Что? Как они нас нашли? – Я всё ещё не могла окончательно проснуться.
– Видимо, почуяли дым из трубы. Одевайся скорее! Надо бежать, пока не стало слишком поздно.
Мы похватали свою одежду, кое-как покидали в мешки вещи и выскочили на улицу. Вокруг было тихо. Но я доверяла чутью Арона, Охотники где-то неподалёку. Они приближались с каждым мгновением. Заря алела на востоке, обещая уже совсем скоро перерасти в рассвет.
– Бежим в город! Как раз ворота откроют, в лесу нам от них не скрыться. – Он схватил меня за руку и потянул за собой.
Мы мчались через лес, прямо по снегу, то и дело проваливаясь в глубокие сугробы. Постепенно становилось всё светлее, что значительно упрощало нам путь. Где-то позади я слышала голоса погони, но, к счастью, пока ещё далеко.
Дорога до Вердена заняла у нас чуть больше часа, но, когда впереди показались городские стены, я уже задыхалась от быстрого бега. Арон остановился, давая мне возможность хоть немного прийти в себя. Я наклонилась, уперлась ладонями в свои колени и пыталась восстановить дыхание, которое вырывалось с какими-то свистящими хрипами.
– Всё, идём дальше! – Арон потянул меня за руку, и опять начался наш безумный бег.
В какой-то момент мы вывалились на вытоптанную в снегу широкую дорогу, она вела в город, поэтому была утрамбована колёсами множества телег и тысячами пар ног почти до состояния льда. Я повернула было влево, в сторону Вердена, но оборотень дёрнул меня за рукав, потянув к противоположной обочине.
– Но ворота же там!.. – Пыталась я воззвать к его здравому смыслу.
– И городская стража со своими амулетами. – Арон на мгновение остановился, решив, что проще объяснить мне один раз, чем тащить, упирающуюся, всю дорогу. – Я сейчас не смогу скрыть своего волка, а если сигнальный амулет сработает, нас в Вердене будет ждать настоящая облава.
– Но ведь за нами всё равно уже гонятся Охотники!
– Они пока идут по следу двух бродяг, заночевавших в избушке убитого оборотня. Надеюсь, ты видишь разницу?
Я поняла его мысль, пока Охотники нас не поймали, они не могут знать точно, кто мы такие. И пока они считают нас скорее людьми, у меня и Арона есть шанс скрыться в закоулках Вердена.
Больше уговаривать меня ему не пришлось. Я быстро бежала за ним, стараясь слишком не отставать. Чем ближе становились городские стены, тем выше они казались, и тем осторожнее становился оборотень. Под конец мы уже не шли, а крались, то и дело замирая в редких кустарниках.
– Хорошо, что градоначальник не слишком рьяно исполняет свои обязанности, – прошептал Арон. И тут же пояснил. – Вообще-то, на подступах к городу не должно быть никакой растительности на расстоянии полёта стрела.
Я осмотрелась кругом, видимо, спокойная жизнь совсем расслабила городские службы, потому что кустарники и даже молоденькие деревца встречались там и здесь, позволяя спрятаться, если и не армии оборотней, то парочке уже точно.
– Пригнись! – Вместе с командой Арон рывком нагнул мою голову вниз, почти воткнув лицом в снег. Я не сопротивлялась и ждала, когда он уберёт руку.
– Что там? – Спросила шёпотом, когда любопытство всё же потребовало выяснить подробности происходящего.
– Охотники возвращаются в город.
Я мотнула головой, чтобы скинуть его руку и самой посмотреть на этих Охотников. К счастью, они были слишком далеко от нас, поэтому ни стука копыт, ни разговоров не было слышно. А если бы мы не сошли с дороги? Я даже зажмурилась, стараясь подальше прогнать эту мысль, слишком уж кровавые зрелища предлагало воображение в качестве возможных вариантов.
По дороге следовала кавалькада всадников на вороных лошадях, во главе ехал предводитель отряда в чёрном плаще с капюшоном… Всё, как в моём сне. Я похолодела. Но ведь сон – это просто сон, я никак не могла видеть этот, конкретный отряд, просто моё напуганное воображение нарисовало нечто, соответствующее мрачной репутации Охотников. Да, именно так и никак иначе!
Я провожала их взглядом всё то время, что они двигались по жёлтой ленте дороги. У ворот всадники о чём-то переговорили со стражниками и проследовали в город.
Только когда последний Охотник скрылся за городскими воротами, мы с оборотнем дружно выдохнули. Я заметила, что до этого мгновения мы оба задерживали дыхание, чтобы ненароком не выдать себя даже на таком значительном расстоянии.
– Пока они ищут нас в Вердене, мы можем попробовать улизнуть. – Арон почему-то вопросительно смотрел на меня. – Сейчас туда слишком опасно соваться.
Я задумалась. С одной стороны, я хотела сбежать от него в городе, а так мы продолжим совместное путешествие. А с другой – чем дольше мы вместе, тем больше возможностей для нас помириться и забыть взаимные обиды. Я, например, после двухчасовой гонки с препятствиями в виде сугробов почти перестала дуться на Арона. Он, кажется, тоже разговаривал со мной вполне дружелюбно. Так может, у нас есть шанс всё исправить? Почему бы им не воспользоваться? Но всё же я предоставила возможность выбора пути ему.
– Я думаю, ты лучше знаешь, что делать, поэтому соглашусь с любым твоим предложением. – Хорошо сказала, это была моя рука, протянутая в открытом жесте мира, а дальше уж пусть сам решает.
Он долго и пристально смотрел на меня, будто оценивая возможный риск, учитывая все шансы, анализируя. И наконец кивнул.
– Хорошо, идём мимо Вердена в следующий город. Только проверим снаряжение, впопыхах ведь собирались…
Мы вытряхнули на снег содержимое наших заплечных мешков и начали подсчитывать убытки. Их было много… Я не спела сложить шкуры, которыми мы укрывались, из еды схватили только свёрток с солониной и больше ничего, но самой большой потерей стало отсутствие кресала, ведь если мы не сможем разжечь огонь, то замёрзнем, тем более без тёплых шкур, а поскольку еды у нас тоже нет, ещё и умрём с голоду, по крайней мере, я…
– И что же нам делать? – Я расстроенно смотрела на Арона, конечно, никто из нас не мог предугадать появление Охотников, но что стоило подстраховаться и собрать мешки перед сном?
– Пойдём в город, – спокойно сказал он, – без необходимых принадлежностей и еды нам не выжить в лесу. Я, конечно, могу охотиться, но, боюсь, что магические коняги почуют моего зверя, если я обращусь. Они ведь специально для этого и выведены… Значит, придётся рискнуть и посетить лавки Вердена.
Я кивнула. А что ещё нам оставалось?
Мы собрали разложенные на снегу вещи обратно в мешки и двинулись в путь. Когда я хотела повернуть обратно к наезженной дороге, Арон меня остановил.
– Я знаю тайный лаз контрабандистов, попробуем пробраться там, другие пути для нас сейчас слишком опасны.
Поэтому мы пошли к стене. Вблизи она стала совсем огромной, возвышаясь над нами как гора, высотой она была, наверное, в четыре наших роста, а то и в пять. Камни прилегали друг к другу так плотно, что между ними невозможно было просунуть даже палец. Я это опробовала на собственном опыте. К тому же между ними я не заметила совсем никакого раствора. Камни были шершавыми на ощупь, и будто слегка тёплыми. Наверняка при строительстве стен использовали какую-то магию, чтобы снег не налипал на кладку, способствуя её разрушению.
Мы шли под самой стеной, Арон то и дело подавал сигналы, что какой-нибудь стражник смотрит вниз, и тогда нам приходилось вжиматься в тёплые камни, буквально распластываясь на них. Всё-таки магия – это хорошо, сейчас я согрелась и, будто подпитываясь от стен, даже взбодрилась и повеселела. Или это ощущение возникло потому, что нам с Ароном не придётся сейчас расставаться, и я ещё какое-то время смогу побыть рядом с ним.
Наконец мужчина остановился возле какого-то неприметного камня, ничем не выделяющегося среди сотен своих собратьев. Арон с усилием нажал на этот камень, затем отсчитал нужное количество влево и вниз, нажал там, вправо и вверх – повторил прежние манипуляции. Центральный камень с лёгким шорохом подался вглубь стены, открыв нам узкий лаз, в который смог бы протиснуться разве что не слишком толстый человек. Перед тем как зайти внутрь, Арон повернулся ко мне и вдруг обнял. Я несколько мгновений просто стояла, неподвижная, растерявшись и не зная, что делать. А потом прижалась к нему, уткнувшись лицом в его грудь и вдыхая такой родной и знакомый запах.
– Иди за мной след в след, тут полно встроенных ловушек, – он разорвал объятия так же быстро и неожиданно для меня, настроившись снова на серьёзный и сосредоточенный лад. – Большинство из них смертельны, оставшаяся часть призвана покалечить так, чтобы что-нибудь сломать у проникшего на запретную территорию человека. Согласись, с переломанной ногой или рукой далеко ты не уйдёшь, а контрабандисты, регулярно проверяющие свой ход, смогут хорошенько расспросить, у кого ты узнала их секрет.
Вот зачем он все эти ужасы мне рассказывает? И так ведь страшно идти туда.
– А сам-то ты как узнал об этом пути? – Мне хотелось сохранять легкомысленный тон, но зубы так громко клацали друг о друга, что оборотень наверняка бы не обманулся моей бравадой.
– Если сумеем выбраться живыми из этой передряги, обязательно расскажу, – он серьёзно посмотрел мне глаза, и на несколько мгновений я увидела в них ту же любовь, то же тепло, что и прежде. Потом Арон просто коснулся губами моих губ, желая оставить лёгкий, невесомый поцелуй, но выдержки не хватило, он начал целовать меня жадно и так отчаянно, будто заранее прощался и желал оставить память о себе и об этом мгновении. Совершив над собой усилие, всё же отстранился, но ещё на несколько секунд прижался лбом к моему лбу. – Ты поняла – след в след?
Я кивнула, его голос звучал достаточно встревоженно, чтобы я не сомневалась в серьёзности предупреждения. Сейчас мы очень рисковали, и пробираясь через этот узкий лаз, и вообще решив отправиться в город, где нас могли поджидать Охотники. Почему-то за время пути мне ни разу не пришло в голову, что погоня опасна только для Арона, а я, как человек, могу не бояться. Почему-то я точно знала, пощады для членов семей оборотней ждать не приходилось, к какой бы расе они не принадлежали…
– Ты готова? – Спросил меня муж. Я снова кивнула.
– Да.
– Тогда пойдём, – и он утянул меня за собой в тёмный ход. Когда мы сделали несколько шагов, камень за нашими спинами встал на своё место, и мы с Ароном остались в кромешной темноте.
