Текст книги "Разрушенный альфа (СИ)"
Автор книги: Лилиана Карлайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Разрушенный Альфа
Лилиана Карлайл
КНИГА: Разрушенный альфа
АВТОР: Лилиана Карлайл
ПАРА: Бриана Хэнсон & Коул Кросс
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Эта книга содержит мрачную тематику и откровенный контент. Есть упоминание о попытке самоубийства в прошлом, суицидальных мыслях и селфхарме. Герой совершает крайнее насилие, но не по отношению к героине. Присутствуют также темы сомнофилии.
Всем, кто любил Альфа-заключенного…
Наслаждайтесь этой дикой поездкой.
ГЛАВА 1
БРИ
– Хорошо, дамы, не могли бы вы все улыбнуться мне, – говорит она, стоя перед группой пожилых женщин. Они держат в руках свои маленькие растения в горшочках, на их лицах застыли взволнованные улыбки.
Клуб Holden Garden только что выиграл конкурс «Лучшие цветы в округе», и участники в восторге. Стоя у входа в мэрию, Бри делает снимок на свой телефон, запечатлевая радостные возгласы группы.
Это станет трогательной историей в газете.
Бри улыбается так же, как женщины, ее карие глаза прищуриваются от фальшивого восторга. – Идеально, – говорит она, и члены клуба поворачиваются друг к другу и возбужденно болтают.
В крошечном городке Холден ничего не происходит. Ничего.
Бри может написать не так много статей о цветах, собаках и арт-клубах, прежде чем умрет от скуки.
Она любит свою работу, но знает, что есть гораздо более интересные истории, которые можно рассказать.
Клуб Holden Garden Выигрывает Best in Show.
Она хмурится, глядя на заголовок в приложении «Заметки» на своем телефоне, жалея, что не может придумать что-нибудь более запоминающееся.
Дружба расцветает в мэрии.
Звучит немного лучше.
– Мы очень ценим вас. – К ней подходит зрелая женщина с добрыми темными глазами, в руках у нее растение сирени в горшке. – О нас раньше никогда не писали в газетах. Это захватывающе!
Бри улыбается ей. – Это доставляет мне удовольствие. Я всегда рада писать истории о других.
– Что ж, это замечательно. Ты делаешь великое дело, пишешь для газеты. Даже если никто, кроме нас, стариков, этого не читает. – Она шевелит седыми бровями.
Бри издает смешок. – Спасибо, но у нас также есть несколько онлайн-читателей.
– И все же есть что-то в том, что мне доставляют это прямо к порогу, что компьютер не может заменить.
– Верно, – соглашается Бри. – Мой отец чувствовал то же самое.
Ее охватывает приступ грусти, но она сохраняет легкую улыбку на лице, пока говорит другая женщина.
– Кстати, меня зовут Дороти, – говорит она, протягивая растение в горшке Бри. – Пожалуйста, прими этот суккулент1 в качестве благодарности за статью.
– О, вы не обязаны этого делать..
– Мы все настаиваем, – говорит Дороти, протягивая горшок. – Пожалуйста. Это очень много значит для нас, девчонок.
Бри берет растение и изучает его. – Оно прекрасно, – выдыхает она. Оттенки лаванды, сирени и светло-розового подчеркивают нежные закрученные листья, которые образуют замысловатую форму, напоминающую розу.
– За ними также просто ухаживать. Так что, даже если у вас нет опыта, они переживут почти все, – добавляет Дороти.
Бри никогда в жизни так не завидовала растению.
Но она просто кивает. – Я в восторге от этого, правда, – вежливо говорит она. – Спасибо.
Пожилая женщина кивает, затем указывает на кремовый свитер Бри. – Я не понимаю, как ты можешь носить длинные рукава в такую погоду, – говорит она. – Я бы растаяла.
– Я мерзну, – лжет Бри, натягивая на лицо тонкую улыбку.
Она всегда в свитерах, и всякий раз, когда погода теплеет, кто-нибудь спрашивает о ее одежде.
Ее фальшивый ответ более привлекателен, чем правда, и никто не подталкивает ее к этому.
– Что ж, у меня к тебе еще один вопрос, – говорит Дороти с блеском в глазах. – И это не имеет никакого отношения к статье или твоим свитерам.
Бри становится настороженной, но не позволяет этому отразиться на ее лице. – Конечно. Спрашивайте.
– Ты бы понравилась моему сыну. Он бы просто полюбил тебя, я уверена в этом. Ты случайно не одинока, не так ли?
– Нет, это не так, – сладко отвечает Бри.
Еще одна ложь.
– Ах. Нельзя винить мать за то, что она старается, – вздыхает Дороти. – Хотя он бы тебе понравился. Он один из хороших.
– Я уверена, что это так, – соглашается она.
Тем больше причин, по которым хорошо, что она солгала.
***
Дороти соглашается дать интервью и больше не упоминает своего сына или рукава Бри.
За своим ноутбуком Бри погружается в историю и плетет историю о дружбе и товариществе, достаточно впечатляющую, чтобы Карл ответил на ее электронное письмо да, черт возьми, классно.
Это способ ее босса сказать ей, что она проделала хорошую работу, и Бри ценит это.
Ей нравится быть журналисткой. Рассказывание историй других людей приносит ей чувство покоя, которое она не могла найти ни в чем другом.
То, что она потерялась в жизни другого человека, а не в своей собственной, сохраняет ей рассудок.
Вот почему определенный заголовок не выходит у нее из головы. Она несколько дней держала вкладку на своем телефоне открытой, не в силах удержаться от перечитывания статьи.
Социальный работник и заключенный пропали без вести после побега заключенного.
Прошло три недели с тех пор, как Альфа сбежал из тюрьмы в городке Грин Вудс, и социальный работник Омега, приставленная к нему, тоже пропала.
Эрик Харт считается вооруженным и опасным, а Элли Уинтерс, как полагают, является его заложницей.
Она не может этого объяснить, но история взывает к ней.
Ведется розыск человека, и последняя зацепка была в Мексике, где предположительно были замечены эти двое.
Но самое неприятное, что в каждой статье говорится почти одно и то же.
Врач, работавший в тюрьме, отказался давать показания, а обитатели утверждают, что ничего не видели в день побега Эрика Харта.
В процессе погиб один охранник.
Вот и все.
Есть история, которую еще предстоит раскрыть, и Бри кажется, что репортеры даже не пытаются.
Но кто она такая, чтобы судить?
Она действительно думает, что могла бы работать лучше, чем журналисты, которые ведут репортажи для национальных новостных агентств?
Или ей просто скучно писать о цветах?
Она собирается закрыть свой ноутбук, когда ее осенила идея.
Это шанс на миллион, но если она им не воспользуется, то пожалеет об этом.
Итак, она находит электронное письмо, принадлежащее доктору Ричарду Портеру, и начинает печатать.
***
– Что? – Карл поднимает на нее взгляд из-за своего стола с недоеденным сэндвичем в руке. – Ты хочешь сделать что?
– Врач сбежавшего заключенного в Грин Вудс? Он согласился дать интервью. – Бри протягивает ему свой телефон. – Смотри.
Карл хмурится, читая электронное письмо. – Как ты это сделала? Почему ты это сделала?
Бри подпрыгивает на носках. – Потому что я хотела узнать об этом больше. Тебе не кажется, что это интересно?
Карл поднимает седую бровь. – Конечно, интересно. Это гребаное безумие. Какой-то псих-Альфа сбежал из тюрьмы и потащил с собой своего социального работника? – Он откусывает кусок от своего сэндвича и кладет ее телефон на стол. – Но что ты собираешься делать с интервью? Опубликовать его здесь?
Бри пожимает плечами. – Почему бы и нет? Это будет эксклюзивное интервью. Он больше ни с кем не разговаривал.
– Да, но ты знаешь, что Holden Times так не делает. Мы публикуем только местные истории.
– Это твоя газета, Карл. Ты мог бы сделать все, что захотел.
– Да, я знаю, детка2. Как я уже сказал, мы публикуем только местные материалы.
Бри скрещивает руки на груди и приподнимает бровь. Ее босс выдерживает ее взгляд.
– Не смотри на меня так, – предупреждает он. – Это не даст тебе того, чего ты хочешь. Ты мой лучший сценарист, и я уверен, что из этого получилось бы чертовски интересное интервью. Но это не для нас.
Она фыркает. – Я действительно думаю…
– Бри. Нет.
Бета-мужчина продолжает есть свой сэндвич, делая вид, что не замечает ее пристального взгляда.
У нее есть несколько идей для их следующих статей, но интервью с доктором Портером находится в центре ее внимания.
Возможно, она отправит это куда-нибудь еще или самостоятельно разместит статью в Интернете.
Кому-то это будет небезразлично.
Она хватает свой телефон с его стола и направляется к двери, но Карл раздраженно вздыхает. – После того, как он пришлет тебе по электронной почте свои ответы на интервью, перешли их мне.
Она хмурится и поворачивается к нему. – Это не по электронной почте. Это лично.
Карл моргает. – Что?
Она готовится к неизбежному спору и переминается с ноги на ногу. – Он согласился встретиться со мной.
– Он приедет в Холден?
Бри молчит и кусает губу.
Ее босс стонет и проводит рукой по своим редеющим седым волосам. – Пожалуйста, не говори мне, что ты собираешься в Грин Вудс одна. Пожалуйста.
Она пожимает плечами. – Он всего в нескольких часах езды.
– Разве не это сделала социальный работник? Она приехала в Грин Вудс одна?
– Да, но я не работаю с убийцей. – Она недоверчиво смотрит на него. – Со мной все будет в порядке. Погода тоже неплохая. Я забронировала хижину…
– Конечно, ты это сделала..
– … и интервью в среду, так что у меня есть пара дней, чтобы устроиться.
– Ты собираешься провести полдня за рулем только для того, чтобы взять интервью, которое мы даже не собираемся публиковать? – Карл хмурится. – Тебе здесь так скучно?
Бри ковыряет ногти. Как она объяснит своему боссу, что дело не в том, что ей скучно?
– Нет, это не так. Я просто не хочу упустить эту возможность, – бормочет она. – У меня внутреннее предчувствие на этот счет, Карл.
Чувство вины затуманивает его темно-карие глаза. – Я знаю, что плачу тебе недостаточно, – бормочет он. – Ты же знаешь, что если бы я мог, я бы сделал это, верно? Но если ты планируешь перейти в другое издательство, я пойму.
– Нет, Карл… – Бри медленно выдыхает. – Дело не в этом. Я просто… Я должна это сделать. Я думаю, что в этой истории есть нечто большее, чем просто похищение заключенным социального работника. И я думаю, что у этого доктора могут быть ответы на некоторые вопросы.
Карл хмурится.
– Даже если мы не опубликуем это, я должна это сделать, – мягко продолжает она. – Это большое дело. Он не давал никаких других интервью.
Он барабанит пальцами по столу и смотрит на экран своего ноутбука. – Я полагаю, тебе понадобится пара выходных.
– Да, таков был план. Но я вернусь как раз к торжественному открытию салона по уходу за собаками.
Он хихикает. – Я думаю, наш город немного скучноват, да?
Она слегка улыбается ему. – В этом что-то есть.
– Угу. Ну, мне все еще не нравится, что ты едешь одна. Тебе следует взять кого-нибудь с собой.
Она вздыхает. – Ты знаешь, что со мной все будет в порядке. Я могу постоять за себя.
Но Карл бросает на нее жалостливый взгляд. – Не заставляй меня говорить это, Бри. Ты знаешь, что я имею в виду.
Она сглатывает. – Тогда не говори этого, – бормочет она.
Не раздумывая, она тянется, чтобы коснуться брачной железы на стыке шеи и плеча.
Дело не в том, что она подвергается опасности, отправляясь в Грин Вудс одна. Это просто не идеально.
Но она прожила двадцать шесть лет в качестве Омеги без пары, и еще одна неделя ее не убьет.
Карла это не впечатляет, когда он поднимает на нее взгляд из-за своего стола. – Разве тот социальный работник также не была одинока? – мягко спрашивает он.
Бри пожимает плечами, как будто она еще не знает ответа. Элли Уинтерс была Омегой без пары, которая одна посетила Грин Вудс и не вернулась.
Но Бри не останется наедине ни с кем из заключенных.
Тюрьма даже больше не работает – врач, назначенный для лечения Эрика Харта, вернулся к своей частной практике, а остальные обитатели тюрьмы переведены.
Бри – это не Элли.
Она просто хочет взять интервью у доктора Портера, а затем вернуться к открытию салона Furry Paws.
Карл смотрит на нее, пока она неловко стоит в дверном проеме. Она хочет вернуться в свой офис, но она была с ним достаточно долго, чтобы понимать, когда он хочет сказать что-то, что потенциально может вызвать неловкость.
Он прочищает горло. – Послушай, детка. Я знаю, что я не твой отец…
Ее грудь сжимается, и лед пробегает по венам.
– Но, черт возьми, я достаточно взрослый, чтобы быть таковым, – неловко хихикает он. – Просто будь осторожна, ладно? И свяжись со мной. И если что-то пойдет не так, позвони мне. Я приеду за тобой в мгновение ока.
Она прикусывает губу и неловко переминается с ноги на ногу.
– Спасибо, – говорит она. – Я напишу тебе, как только приеду.
Ее босс кивает, по-видимому, удовлетворенный. – Чертовски верно, что так и будет.
Бри знает, что лучше с ним не спорить, несмотря на то, насколько нелепой может быть его просьба.
Ему не нужно беспокоиться о ней. Никто не беспокоится.
Не похоже, что что-то случится, пока она там.
ГЛАВА 2
БРИ
Дом Кэрол Хэнсон великолепен.
Бри предполагает, что когда-то это место можно было назвать и ее домом, но оно никогда не было похоже на дом, просто шикарный дом, купленный на щедрую страховку жизни.
Каменная дорожка ведет к белым двойным дверям, обрамленным кремовыми французскими окнами. По обе стороны от Бри стоят яркие цветы в горшках, над лепестками весело кружат шмели. Сегодня на небе нет облаков, поэтому закат делает дом в колониальном стиле из красного кирпича мечтой фотографа.
Несмотря на то, насколько впечатляющей является резиденция, в ее груди нет ничего, кроме страха, когда она звонит в дверь.
Она ждет одну минуту. Затем две.
Но Кэрол почти всегда дома, и если только она не решила провести лишний вечер в своем книжном клубе, она просто не торопится открывать дверь.
Бри не хочет быть здесь. Ей двадцать шесть лет, и ей не нужно говорить матери, где она будет на следующей неделе.
Но она полагает, что хорошая дочь так бы и поступила.
Дверь, наконец, распахивается, и Бри встречает эффектная женщина с высокими скулами и крашеными светлыми волосами. Даже в детстве Бри была поражена красотой своей матери, надеясь однажды стать похожей на нее. Несмотря на очевидную разницу в цвете волос, она унаследовала серые глаза, вздернутый нос и полные губы своей матери.
Улыбка Кэрол широкая, но она не достигает ее глаз. – Привет, милая, – говорит она и, прежде чем Бри успевает возразить, заключает ее в объятия. Бри сразу узнает духи своей матери: острые красные розы и сильная пудровая нота.
Это было любимое платье ее отца, и ее мать никогда не переставала его носить.
Неловко сжав ее в последний раз, Кэрол отходит в сторону, когда Бри входит в дверь дома своего детства.
Мало что изменилось с тех пор, как она съехала шесть лет назад. Слева по-прежнему стоит шкаф, полный стеклянных и хрустальных безделушек, которые Кэрол собирала годами, а справа от нее находится лестница, большая и ведущая на второй этаж.
Она уверена, что если бы проверила кухню, то пластиковая ваза с фруктами все еще стояла бы посреди островка из белого мрамора, а столешницы и двойная раковина были бы отполированы. Она уверена, что винный холодильник все еще полон модных бутылок, а кладовая до краев забита идеально разложенными закусками.
– Какой милый свитер, – замечает ее мать, протягивая руку, чтобы коснуться ткани рукава. – Он новый?
– Мгм. – Она не хочет говорить о свитерах со своей матерью. На самом деле она не хочет ни о чем говорить. Единственная причина, по которой она здесь, – сообщить Кэрол, что ее не будет в городе неделю.
– Знаешь, тебе стоит начать носить какие-нибудь милые сарафаны. На днях я ходила по магазинам и почти купила тебе один. Он светло-голубой, тебе бы понравился.
– Я думала, ты сказала, что я всегда должна носить свитера.
Кэрол моргает.
Бри не хотела огрызнуться. Это добрый жест со стороны ее матери после стольких лет выслушивания «тебе следует прикрыть это, к нам придут гости».
– Я никогда этого не говорила, – говорит Кэрол, защищаясь. – Не всегда.
Бри выдыхает, сама не зная, что задержала дыхание. – Ладно, что ж, возможно, я займусь этим. Сарафаны – это мило, – неловко добавляет она.
– Хочешь что-нибудь выпить? – Кэрол уже направляется по коридору в сторону кухни. – У меня есть лимонад без сахара. Он восхитительный, Бри, тебе действительно понравится. Без сахара. Совсем. Я могла бы отправить тебя домой с чем-нибудь.
– Мам, тебе не нужно этого делать…
Но Бри вздыхает, когда слышит, как открывается холодильник, и неохотно следует за матерью.
***
Кэрол была права.
Лимонад действительно вкусный.
Бри потягивает свой бокал, сидя в кресле с откидной спинкой, когда ее мать садится рядом с ней на диван. – Если бы я знала, что ты придешь, я бы приготовила тебе ужин, – возмущается она, хмуря брови. – Ты все еще вегетарианка?
– Ага. – Точно так же, как в прошлом месяце и за шесть лет до этого.
– Значит, если я приготовлю лосося, ты сможешь его съесть?
– Это рыба, мам.
– Так что, да?
Наступает долгая минута молчания. – … Да, – вздыхает Бри, потому что, по крайней мере, ее мать пытается.
– Фу. Но я не люблю лосося.
Бри закрывает глаза и медленно выдыхает. – Тогда нам не нужно есть лосося. Мы можем съесть что-нибудь другое…
– Жаль, что тебе не понравился стейк.
– О боже, мама, пожалуйста…
– Мы могли бы приготовить лосось и стейк. Как насчет этого?
– Да, это прекрасно. Это прекрасно.
– Отлично. Я уверена, что Хэнк мог бы разжечь гриль. – Затем ее мать снова улыбается, довольная тем, что ей удалось поужинать с дочерью.
Укол вины гложет Бри. Она должна чаще навещать свою мать; она меньше чем в часе езды. Но потом Кэрол что-нибудь скажет, или Бри огрызнется на нее, и тогда начнется драка.
Они ходят по кругу, и ничего не решается.
Вот почему она пытается ограничить этот визит менее чем часом.
– Звучит заманчиво, – с трудом произносит Бри, проводя пальцем по краю своего бокала. – Но на самом деле я хотела сообщить тебе, что меня не будет в городе, на случай, если тебе что-то понадобится. Это для работы.
– О. Это для той газеты?
– Да.
Кэрол хмурится. – Они все еще недоплачивают тебе? Лучше бы они не платили тебе минимальную зарплату, ты никак не сможешь прожить нанее…
– Нет, все в порядке. – Она не потрудилась сказать матери, что ей пришлось вложить свою часть страховки вместе с трастовым фондом, который ее отец был настолько любезен, что учредил для нее.
– Арендная плата сейчас действительно высока, Бри; Я видела это в новостях. Ты могла бы вернуться сюда со мной бесплатно и накопить на собственное жилье.
Абсолютно нет. – Холден примерно в часе езды отсюда, так что имеет больше смысла оставаться там с работой, – мягко говорит Бри, стараясь, чтобы это не прозвучало так, будто она скорее перегрызет колючую проволоку, чем снова будет жить со своей матерью.
– Мне не нравится, что ты живешь одна. У тебя никого нет.
Ах. Вот оно.
Бри проглатывает свою обиду и пытается вернуть разговор на нейтральную территорию. – Я собираюсь уехать на неделю. Я буду брать интервью.
– Где?
– Грин Вудс.
Она затаила дыхание. Может быть, Кэрол не знает…
– Грин Вудс? Грин Вудс? – как попугай повторяет ее мать, глядя на Бри так, как будто она сошла с ума. – Место, где тот заключенный убил Омегу?
Бри стонет и ставит свой стакан на каменную подставку на столике. – Они не знают, убил ли он ее. Полиция сказала, что они оба пропали. Я беру интервью у его врача. Это большое дело; он не давал никому интервью, кроме как мне.
– Он убил ее, Бриана. Не может быть, чтобы он этого не сделал. Он убийца. – Глаза Кэрол расширяются. – Он сумасшедший! Он убил охранника…
– Мам, его там нет. Он ушел. Я собираюсь побеседовать с его врачом.
– Сама по себе. Ты, Омега без пары.
Бри прищуривает глаза. – Да, сама, – шипит она. – Я вполне способна делать вещи без Альфы.
В глазах ее матери вспыхивает ярость. – Я уверена, что социальный работник сказала то же самое.
– Ее зовут Элли Уинтерс.
– Звали. Ты не пойдешь.
Бри поднимает брови. – Что? – задыхается она, наполовину удивленная, наполовину шокированная.
– Ты слышала меня. Ты не можешь уехать. – Глаза Кэрол стали ледяными, страх сменился холодной решимостью. – Это смертный приговор. Если только ты не поэтому хочешь уехать именно из-за этого?
В комнате повисает тяжелая тишина. Бри в шоке смотрит на свою мать, в уголках ее глаз наворачиваются слезы от ее обвинения
– Если это то, что ты думаешь, то ты меня совсем не знаешь.
Бри гордится тем, что ее голос почти не дрожит, но пришло время уходить.
– Как я могу узнать тебя, если ты никогда не навещаешь? – Огрызается Кэрол, когда Бри встает со стула. – Я даже не знала, что ты работаешь в газете, еще полгода назад. Я даже не знала, жива ли ты.
Бри трет глаза, чувствуя, как накатывает мигрень. – Я уезжаю через два дня, – вздыхает она, не желая углубляться в спор или выслушивать драматизмы своей матери.
К черту сарафаны и лимонад без сахара.
И к черту всю эту сломанную, безнадежную динамику, которая сложилась у нее с матерью.
– Бриана, пожалуйста, – говорит Кэрол, следуя за дочерью по коридору. – Я не хотела говорить тебе, что делать; Я имела в виду, что ты не можешь поехать, потому что это слишком опасно.
Бри игнорирует ее и открывает дверь, ведущую на обширную подъездную дорожку Кэрол.
– Что бы подумал твой отец?
Слова матери заставляют ее колебаться, но она не заглатывает наживку.
– Просто остановись, мам, – вздыхает она. – Я напишу тебе, когда приеду.
Кэрол не следует за ней к двери. Бри добирается до своей машины, прежде чем та позволяет себе расплакаться.
Что бы подумал ее отец о ее уходе?
Более того, что бы он подумал о двадцатишестилетней женщине, шмыгающей носом в своей машине, потому что она слишком упряма и боится наладить отношения со своим оставшимся родителем?
Она стонет и вытирает лицо.
Он не стал бы гордиться, это точно.
Она выезжает с подъездной дорожки сильнее, чем необходимо, резина ее шин визжит.
