Текст книги "Кабаре"

Автор книги: Лили Прайор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 14

На следующий день, несмотря на смертельную усталость, я решила ни в коем случае не спать. Если Альберто снова придет, уж я его не упущу. Когда наступило время посещений, я усилила бдительность и была начеку, вглядываясь в каждого, кто входил в палату, чтобы меня не обманули.

По коридору часто проходили мужчины, которых я видела в клубе. У некоторых были серьезные травмы: не хватало глаз, рук, ног, зубов, ушей; все тело покрыто ожогами; следы ног на головах; вытянутые туловища; искалеченные части тела.

Я узнала Сельмо д’Анджело, возложившего тубу на голову Дарио Мормиле. Сельмо и тромбонист Лабра Фини были связаны бинтами, как сиамские близнецы. Во время пожара их тела расплавились, а потом сплавились воедино. Вряд ли можно было рассчитывать на успешную операцию по их разъединению. Они пришли навестить подружку Лабры по имени Лола, которая чуть не задохнулась в дыму пожара, и горячо обсуждали вопрос о том, как им спать втроем, когда они выпишутся из больницы.

Наконец в коридоре появилась знакомая фигура. Пришел Сыщик. На сей раз наяву. Медсестры тут же стали вести себя, как школьницы. Они хихикали, краснели и говорили друг другу непристойности. За пару шагов Сыщик оказался возле моей кровати. В руках у него был букет вялых анемон. Я поставила цветы в стакан с водой. Соседка Валерия быстрым движением расправила смятое декольте, предварительно надушившись «Весной в Париже», от чего зачихала вся палата.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Сыщик.

В палате наступило гробовое молчание.

– Как будто это не совсем я, – прошептала я в ответ. – И все это происходит с кем-то другим.

– А как нога?

– Все еще зеленая, – ответила я и приподняла одеяло, чтобы показать.

По-моему, он был в праве это увидеть. В конце концов, именно он спас мне жизнь. Если Сыщик и пришел в ужас от моей ноги, то не подал виду. И я была ему благодарна. Мы замолчали, и вся палата тут же заговорила.

– Ты только представь себе, какой там размер! – услышала я голос одной из медсестер. Ее коллеги хрипло и непристойно засмеялись.

– Можете рассматривать мои ноги, когда захотите! – воскликнула Валерия, демонстрируя конечности, которые скорее подошли бы цыпленку.

Сыщик присел на клеенчатый стул рядом с моей тумбочкой. Стул громко пискнул, зашипел выдавленный из-под обивки воздух.

– Вы спасли мне жизнь, – произнесла я тоном героини плохого кино. Ничего не поделаешь, я должна была это сказать. Я действительно так думала. – Если бы не вы, я бы умерла.

Он нагнулся ко мне. Мое тело впитало его запах. Будь я посмелее, зарылась бы лицом в это тело и наплевать на зрителей.

– Фреда, – сказал он так тихо, что я еле его расслышала, – в тот вечер меня там не было. Понимаете? Это очень важно.

Вся палата напрягла слух, чтобы разобрать его слова. Чего не разобрали, то додумали.

Я кивнула. Я поняла. Я ничего не поняла.

Его лицо было так близко, что почти касалось моего. Губы сухие, мягкие, розовые, рот чуть приоткрыт. Дышал он размеренно. Не знаю, сколько мы так просидели, но время посещения закончились, и чары рассеялись. Задвигались стулья, раздались крики «До скорого!», а сестра Спада громко изрекла «Жаль, что сегодня не пришел ее муж».

– Они уверяют, что сюда приходил Альберто, – опомнилась я. – Этого ведь не может быть, правда?

Сыщик приоткрыл свой чарующий рот и сказал:

– Мы должны учитывать любую возможность.

Каждое слово, каждую частичку его дыхания я почувствовала на своем лице и сохранила их, как сокровище.

Сыщик неохотно поднялся и собрался уходить. Он стал таким большим и высоким, как будто развернули сложенную карту. Одарил меня взглядом, который я тут же добавила к его словам и дыханию, и натянуто улыбнулся. Мы одновременно посмотрели на анемоны. Они поникли, и головки, слишком тяжелые для тонких стеблей, перегнулись через край стакана.

Я смотрела, как удаляется мощная спина Сыщика. Мне было больно. В дверях он обернулся и стал взглядом искать меня среди одинаковых кроватей. Все женщины помахали ему на прощанье. Во всяком случае, все те, у кого было, чем помахать. Остальные подняли гипсовые культи, имевшиеся у них на этот случай. Даже медсестры послали ему воздушные поцелуи.

Он вышел за дверь и скрылся из виду.

Глава 15

– Просыпайтесь, синьора Капур, – сказала мне прямо в ухо сестра Спада. – Пора вставать. К вам пришел доктор Пикканте, наш психиатр.

Передо мной возникло розовое сияющее лицо, круглое, как яблоко. Над верхней губой усики, похожие на лишайник. Я вяло подумала: а куда подевался доктор Бонкоддо? Но спрашивать не стала. Зачем признаваться, что уже имела дело с психиатром?

Доктор Пикканте бросил взгляд на табличку с моим сценическим псевдонимом. Потом посмотрел на меня и улыбнулся.

– И давно у вас эти галлюцинации, синьора Капур?

Наверное, я была одного цвета с простынями, потому что он сказал:

– Эти эротические фантазии насчет детектива по фамилии… – Он заглянул в свои бумаги. – …ах, да, Бальбини. А еще о толстяке-коротышке в парике и с куклой чревовещателя. И о попугаях. О том, что вы пели в ночном клубе с сомнительной репутацией. Как его? «Пусси Кэт Лондж»? Ах, нет, «Береника». Жуткое место. Как-то раз мы всей больницей праздновали там Рождество. Туда я больше ни ногой. Еще у нас с вами хозяин клуба Дарио Мормиле. Змеи. Яды. Пожары. И прочая типичная ерунда. Список очень длинный, – продолжал он, поглядывая в бумаги.

– Но это не галлюцинации, – возразила я. – Это моя жизнь.

– Ох, синьора Капур, если бы вы только знали, сколько пациентов играли со мной в эту вечную игру. А теперь скажите мне, чем вы зарабатывали на жизнь, если не считать воображаемые выступления в кабаре?

– Я бальзамировщица.

Он восхищенно закивал.

– А теперь скажите, не перетрудились ли вы в последнее время? Трупов ведь хоть пруд пруди, да?

Наступила моя очередь согласно кивнуть. Наверно, он этого ждал, и не кивнуть было бы грубо.

– Я так и думал. Вы на взводе. Вам трудно собраться с мыслями. Понимаю. И стыдиться тут нечего. Абсолютно нечего. Выбросите из головы эти глупости. Кыш! Всё, их нет. Единственное, что вам требуется, синьора Капур… Вероника, если позволите… это праздник. Отдохните. Насладитесь солнцем. Извлеките из нафталина свое бикини. Никогда не думали о круизе по Средиземному морю? В сложившейся ситуации подействует весьма благотворно. Морской бриз, веселые матросы. Сами знаете, как это бывает…

СЕЙЧАС И ВПРЕДЬ

Глава 1

Я чувствовала себя, как Спящая Красавица, вернувшаяся к жизни после ста лет сна. После выхода из комы меня преследовало непреодолимое ощущение срочности. Столько времени упущено! Я могу прожить целую жизнь, и пора начинать это делать. Нужно вернуться на работу. А еще мне нужен секс, и я его получу.

В тумбочке я нашла длинное синее платье и серебряные туфельки. Понятия не имею, чьи они, но пришлось их надеть. Я отодвинула занавески возле своей кровати и нос к носу столкнулась с Фьяммой. Она даже вздрогнула от неожиданности. Сестрица только что вернулась из поездки по африканским странам и вся была покусана москитами. Агенты секретной службы перекрыли вход в палату, чем вызвали небольшой переполох. Повсюду стояли квадратного вида люди в темных костюмах и темных же очках.

– Я отсюда ухожу, – заявила я.

– Говорят, ты была на волосок от смерти.

– Ничего подобного, – возразила я. – Я была на волосок от жизни.

Фьямма тут же отправила одного из агентов за костылями, которые вызвали у меня ощущение deja vu. Другой агент сложил в сумку содержимое моей тумбочки. Вещей было немного: мне принадлежали матово-розовая помада под названием «Первый поцелуй», расческа со сломанными зубцами и пучком светлых волос, пара посеревших трусов, бутылка с укрепляющим средством для волос, потемневшее сморщенное яблоко.

Пробившись через кордон секретных агентов, в палату вбежала недовольная сестра Спада.

– Вы не можете уйти. Вас еще не выписали.

– А я ухожу, – только и сказала я и заковыляла навстречу свободе.

В длинном коридоре, ведущем к выходу, мне повстречался человек в пижаме, которого я не видела тысячу лет.

– Синьор Тонтини, – окликнула я его. – Как поживаете?

Увидев меня, мой сосед густо покраснел, схватился за сердце и рухнул на пол. Со всех сторон к нему кинулись врачи и медсестры. Его подняли и уложили на каталку. Вставные челюсти синьора Тонтини выскочили и продолжали клацать зубами в руках у санитарки. По дороге в реанимацию двое докторов делали ему массаж сердца. Послали за родственниками и за священником.

Бедный синьор Тонтини. На протяжении многих лет злость съедала его изнутри. Кажется, на сей раз она добилась успеха.

Как странно было снова оказаться в этом мире! Солнце слепило глаза и так пекло, что обжигало мои голые плечи с силой паяльной лампы. Небо было как никогда голубое. Машин стало гораздо больше, улицы казались более оживленными, чем раньше, а дома более внушительными. Я выглядывала из окна лимузина, чувствуя себя туристкой, и радовалась тому, что жива.

Фьямма высадила меня возле моего дома и умчалась в Министерство на ежедневное совещание у премьер-министра. На коврике перед входной дверью меня дожидалось несколько писем, что само по себе странно, ведь я никогда не получала никакой почты. В тот день я не заметила красочную открытку, подсунутую под коврик, и нашла ее гораздо позже.

Первое письмо было от компании «Страхование жизни». Я вскрыла конверт без всякого интереса. Скорее всего, мне прислали рекламу. Но нет. Я взглянула на дату: 18 августа 1975 года. Прошло больше месяца. Должно быть, письмо какое-то время пролежало под дверью. Я прочитала:

Тема: ЛИППИ, Альберто Джеронимо

Дорогая мадам,

В связи с успешным завершением нашего расследования, мы прилагаем чек на тридцать миллионов лир в знак уважения к вышеназванному объекту страхования.

Примите заверения в нашем уважении,

Подпись: (неразборчивая закорючка)

Компания «Страхование жизни»

Значит, Альберто все-таки мертв! Действительно мертв. Обязан быть мертв. Я точно знала, что страховые компании ни за что не выплатят деньги, если у них есть хоть малейшие сомнения. Они провели расследование. И убедились, что Альберто нет в живых. Наконец-то я знаю правду. Я тут же позвонила синьоре Доротее. Мне хотелось с кем-нибудь поделиться этой новостью. Она несказанно удивилась тому, что я не в больнице.

– Я только вчера к тебе приходила, – сообщила она. – Ты спала, как убитая.

– А теперь проснулась, – сказала я. – Догадайтесь, что я вам сейчас скажу. – И зачитала письмо.

– Разумеется, он мертв, – не удивилась синьора Доротея. – Я всегда это знала. Спинным мозгом чувствовала. Надо сходить и поставить свечку… Бедняжка. Он мне никогда не нравился, но зла я ему не желала. Ужасно, что так получилось.

Я повесила трубку и вскрыла следующий конверт. Письмо было из банка. Они приносили извинения за ошибку, сообщали, что счет разморожен, выражали соболезнования по поводу кончины Альберто и обещали какой-то загадочный подарок в качестве компенсации. Пусть оставят себе. В последнее время на мою долю выпало столько загадок, что хватит до конца жизни.

На последнем конверте стоял логотип Добровольного Общества Чревовещателей. К письму с выражением сожаления по поводу постигшей меня утраты прилагались чек на миллион лир и страница с некрологом из журнала «Чревовещание Сегодня». Там было написано: «ЛИППИ Альберто Джеронимо, 1 апреля 1942 – 19 июля 1975. Все собратья по профессии скорбят по своему трагически погибшему брату, чревовещателю Альберто Липпи. Обладая выдающимся талантом, этот невысокий толстый человек был постоянным участником всемирно известной программы в первоклассном кабаре „Береника“. Лидер представлений во время морских круизов, Липпи также был любимцем публики на детских утренниках. Озорной мальчишка Малько пережил своего партнера. Члены Гильдии, желающие приютить куклу, могут обращаться к Секретарю».

Теперь я точно знала, что Альберто не вернется, и даже начала было об этом сожалеть. Но стоило мне услышать, как во входной двери поворачивается ключ, все сострадание тут же улетучилось, и я приготовилась получить разрыв сердца.

Глава 2

В дверь просунулась голова. Мужская. Но не Альберто, и я снова смогла дышать. Он мертв, твердила я себе. И никогда не вернется. Я старалась избавиться от беспричинного страха, который опять завладевал мной.

Мужчина не был мне незнаком. Где-то я его уже видела. Где же? На работе? В больнице? В «Беренике»? На рынке? И самое главное: что он делает в моей квартире?

– Ciao, bella! [18]18
  Привет, дорогая! (ит.).


[Закрыть] – сказал он, и вслед за головой в коридор просунулось тело. – Меня зовут Нелло.

И он без приглашения вошел в комнату.

– Нелло?

– Нелло Тонтини. Сосед снизу. Сын Наборе. Увидел через дырку, что ты вернулась.

Так вот где я его видела! Это же сын синьора Тонтини. Он был преисполнен самоуверенности, даже волосы на шее и на руках нагло торчали во все стороны. Сразу видно, что в жизни ему все дается легко.

– Ты Фреда, верно?

Я кивнула.

– Миленькое платье.

– Спасибо.

– Понимаешь, я тут порылся в папашиных бумагах, – продолжал он, – и наткнулся на кое-какой непорядок…

Он запнулся и подошел ко мне вплотную. От его одеколона у меня заслезились глаза.

– А знаешь ли ты, Фреда, – сказал он, чуть коснувшись моей руки, – что вот уже восемь недель, как за эту квартиру не уплачено?

– Деньги! – воскликнула я. – Ну конечно! Я совсем забыла. Сейчас выпишу чек.

– Не спеши, – ответил он. – Уверен, мы сможем договориться. Ты очень привлекательная женщина, Фреда. – И он провел кончиками пальцев по моей руке – от плеча и вниз.

– В больнице очень плохой уход, – сказала я. – Сама только что оттуда. У твоего папы дела хуже некуда.

Он тут же отпустил мою руку и повернулся к двери.

Уходя, он прохрипел:

– Я все сказал, Фреда. Обдумай мои слова. Но поспеши, не затягивай.

Я чуть не засмеялась. Нелло был противный, но его прикосновение привело меня в трепет. Я посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Так хорошо я еще никогда не выглядела. Должно быть, просто выспалась как следует. Нелло прав: я привлекательная женщина. Это было что-то новенькое. Всегда считала себя дурнушкой. Мне очень шло это блестящее платье, и я повертелась перед зеркалом, наслаждаясь своим новым, весьма сексуальным внешним видом.

Глава 3

Я распахнула окна, чтобы освежить комнату и выветрить наполнившее ее зловоние одеколона Нелло Тонтини. Потом вытряхнула из шкафа всю свою унылую стариковскую одежду. Она никуда не годится: сегодня и впредь я буду совершенно другим человеком. Одну за другой я повыкидывала эти тряпки в окно и помахала им вслед, когда они порхали по ветру. Вместе с ними улетела и прежняя тусклая Фреда Липпи. Заново родилась волнующая и дерзкая Фреда Кастро.

На площади бурлила рыночная жизнь, повсюду раздавались хриплые крики торговцев.

– Водяные пистолеты!

– Омолаживающий крем для лица!

– Пушистые и недорогие кролики!

Пока я стояла у окна и лениво смотрела на проезжавшую мимо тележку, полную лимонов, на меня пахнуло легким ветерком, мелькнули ярко-голубые перья, и на подоконник приземлился Пьерино.

– Мама! – закричал он. – Мама!

От радости я взвизгнула так, что все прохожие задрали головы вверх.

– Пьерино!

Я протянула руку, и он перепрыгнул на нее. Наконец-то он вернулся! К моему неописуемому изумлению, хлопанье крыльев раздалось снова, и еще один попугай, тоже голубенький, но с желтым пятнышком на голове, приземлился на мой подоконник.

– Любимая, – пояснил Пьерино.

– А-а, – протянула я. – Любимая…

Попугаиха тоже перепрыгнула мне на руку.

– Глория, – скромно представилась она. – Глор-р-р-рия.

Потом они оба залетели в клетку, уселись рядышком и принялись ворковать.

Я была так счастлива, что снова позвонила синьоре Доротее.

– Я же говорила, что он вернется, – как я и ожидала, сказала она. – Видишь, я была права.

Еще я позвонила Фьямме, но та до сих пор не вернулась с совещания. Пришлось все рассказать секретарю, который обещал передать. И наконец, я позвонила дяде Бирилло. К телефону подошла тетушка Нинфа, судя по голосу, она была чем-то расстроена. Точнее, громко всхлипывала в трубку.

– Фреда, он меня бросил, – проревела тетушка, – ради этой puttana [19]19
  Шлюха (ит.).


[Закрыть]Мимозы Перниче. Видишь, я была права. Одна я была права…

Потом я услышала звук, похожий на то, как трубит слон, и трубку взял тетушкин парикмахер Рафаэлло, который сообщил, что Нинфа грохнулась в обморок.

Итак, я ошибалась: дядя Бирилло таки был мужчиной, способным завести любовницу. Я очень жалела тетушку, но дядя прав. Я теперь по собственному опыту знала, что нет смысла жить в браке с человеком, который тебе не нравится.

Глава 4

Пьерино набросил на клетку покрывало. Я поняла намек и решила пойти прогуляться, перед уходом предусмотрительно закрыв все окна.

Нога уже почти не болела, и встретив неподалеку хромого нищего, у которого на правой руке было больше пальцев, чем положено, я подарила ему свои костыли. По воле случая, это оказался тот же нищий, которому девять лет назад я отдала первую пару костылей. Совсем недавно они наконец сломались. Я пожелала ему всего наилучшего и выразила надежду, что это будет последняя подаренная мною пара.

Первую остановку я сделала в парикмахерской для девочек и спустя три часа вышла оттуда с гигантской африканской завивкой – последним криком моды. Уличные торговцы и подручные мясников приветствовали меня громким свистом, несколько проезжавших мимо машин огласили улицу ревом клаксонов.

Прямо оттуда я направилась в модный магазин и следующие два часа примеряла все подряд. Из него я вынесла семь пакетов с блестящими вечерними нарядами и кое-что из диковинного дамского белья наглых расцветок. Еще я купила два летних платья на бретельках, три блузки в обтяжку и с большими воротниками, брючки откровенного покроя, шотландское пончо и плетеный ремень, который, как я решила, придаст повседневной одежде практичность и оригинальность.

Под конец я приобрела бутылку вина, большую плитку шоколада, флакон с маслом для душа «Целомудренная страсть» и книжку под названием «Пища-афродизиак: пятьдесят рецептов для интимного ужина».

Я брела домой через уже закрывавшийся рынок и увидела Пердиту Стеллата, продававшую мою старую одежду. Похоронный костюм, в котором я выходила замуж за Альберто, предлагался за пятьсот лир. На вешалке с табличкой «Сниженные цены» висело лиловое нейлоновое платье, в котором я знакомилась с его матерью. Как же давно все это было! О той, прежней Фреде я думала с недоверием, злостью и снисходительностью, как о младшей сестре. Я чувствовала себя старше, но в то же время и моложе, освободившись от двойного гнета: преждевременного старения и затянувшейся незрелости.

Дома птички устилали свое гнездышко перьями, пухом, клочками тряпок и бумаги, оторванной от занавесок бахромой. Вскоре Глория отложила четыре белых яичка, и парочка была так горда и счастлива, как мало кто из людей.

Я включила музыку, налила себе стакан вина, открыла плитку шоколада и растянулась на кровати. Через разрез юбки было видно, что нога у меня уже не зеленая – она приняла приятный желтый оттенок.

Я надеялась, что за ночь она станет нормального цвета.

Я пригубила вино и раскрыла кулинарную книгу. А потом позвонила Сыщику.

– Бальбини, – ответил он, и я тут же почувствовала приятные тепло и влагу.

– Обед, – выдохнула я. – Завтра в восемь.

И повесила трубку. Больше ничего говорить не требовалось.

Глава 5

На следующее утро я встала очень рано, сходила на рынок и принесла две корзины продуктов. Купила самый жгучий чили, какой смогла найти, спелые помидоры, чеснок, репчатый лук, большой пучок базилика и немного листьев салата. Торговец рыбой Седьмо Манфреди (который меня не узнал и называл Барбарой, хотя я знала его уже тысячу лет) продал мне великолепных угрей, бодро плававших в пакете с водой. Еще я купила свежих maccheroni и деревенских яиц. Под конец прихватила еще две бутылки вина, коробку свечей, букетик ноготков для украшения стола и фрукты: нектарины, фиги, абрикосы, клубнику и черешню.

Когда я появилась на работе, синьора Доротея тоже меня не узнала. Подумала, что я клиентка, желающая заказать похороны.

– Фреда, что с твоими волосами? – воскликнула она. – Тебя что, током ударило?

– Это последняя мода, – сообщила я, но ее это, по-моему, не убедило.

Как хорошо, что я вернулась! Мы сели за столик, выпили кофе с булочками и поболтали обо всем, что случилось. Я сообщила ей сногсшибательную новость: дядя Бирилло ушел от тетушки Нинфы к какой-то Мимозе Перниче.

– Знаешь, Фреда, иногда мне кажется, что у тебя пелена на глазах, – сказала синьора Доротея. – Я точно знаю, что он встречается с ней с пятьдесят седьмого года.

– Иногда, – ответила я, – вы думаете, что все знаете. Но одного вы точно не знаете.

– Чего же? – спросила она, и глаза у нее загорелись, предвкушая свежую сплетню.

– Вы не знаете, кто сегодня придет ко мне на обед. – У-у, – радостно протянула она. – Я догадываюсь!

Тут зазвонил телефон, и синьора Доротея сняла трубку.

– Похоронная контора Помпи, – ответила она деловым тоном. Потом помолчала и добавила: – одну минуточку.

И протянула трубку мне.

– Фреда? – услышала я голос, который тут же узнала.

– Я выпутал тебя из неприятностей, не так ли? Потребовалась всего-то пара звонков. Услуга за услугу. Сидя здесь, я держу себя в руках, а хотелось бы потерять голову. Вот я и подумал, что Фреда – как раз та девушка, которая может мне в этом помочь…

– Нет, – громко сказала я. – Нет, нет и нет.

И повесила трубку.