Текст книги "Экодипломат"

Автор книги: Лиланд Модезитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Что это?

– Не скажу. Тайна.

Прежде чем приступать к еде, Натаниэль дождался, пока это сделает Сильвия. Как и напиток и салат, мясо оказалось восхитительным. После каждого кусочка во рту разливался непередаваемый вкус.

– Тихие люди – самые опасные, вам не кажется?

– Что?

– Они создают впечатление слабости, смущения, могут порой позволить, чтобы на них надавили, – и все потому, что по важным для них вопросам готовы сражаться насмерть.

– Возможно. Но тих ли такой человек?

– А самого себя вы бы назвали тихим, лорд Уэйлер?

– В ваших терминах – нет, не назвал бы.

– А я, наверно, назвала бы, – проговорила Сильвия, глядя мимо него.

Натаниэль промолчал.

– Почему? – Она сделала паузу. – Потому что власть, сила – это только средство, а не цель. – Теперь Сильвия смотрела на эколитария, но серьезность ее как рукой сняло. – Как вам нравится еда?

Натаниэль не смог сразу ответить, поскольку рот у него был битком набит бобами. Наконец, прожевав, он сказал:

– Великолепна.

– Десерт будет поплотней. Но я, надо признаться, сластена, так что заказала свое любимое.

Грязные тарелки исчезли по мановению рук официантки, и на смену им появились хрустальные чаши с чем-то вроде коричневого пудинга, политого сверху белыми взбитыми сливками.

Какой знакомый вкус. Шоколад! Натаниэль однажды пробовал его – много лет назад, когда они с Раулем выполняли учебные прыжки на Фьорене. Настоящий деликатес, стоит по пятьдесят имперских кредитов за грамм. Оценка стоимости ужина в глазах эколитария еще больше выросла.

Впрочем, сколько бы это ни стоило, было вкусно.

За шоколадным десертом последовали два стаканчика таксанского бренди.

– Никогда не вкушал такого королевского пиршества.

– Надеюсь…

Натаниэль заметил в воздухе какие-то искорки. Сильвия взглянула в ту сторону.

– Маршель способен и на большее. Искусственные светлячки. Настоящие в тоннелях не выживают.

Он молчал. Приглушенные голоса людей, сидевших за другими столиками, были едва слышны. Интересно, не приготовила ли Сильвия какой-нибудь неприятный сюрприз?

– Пора идти, – объявила она. – Вам надо возвращаться в легатуру, а мне – в свою берлогу, пока я опять не превратилась в голый череп. Комплекс си'элла, сами понимаете.

Натаниэль кивнул, хотя и не понимал. Он коснулся пальцами пояса, но опять не обнаружил поблизости ни энергетических полей, ни «жучков», ни каких-либо иных устройств.

Поросшую травой и кустарником лужайку Натаниэль покидал почему-то грустным.

– Ненавижу отсюда уходить, – пробормотала Сильвия. – Но всему свое время.

Отдых или не отдых, ужин или не ужин, а Натаниэль силком впихнул себя в состояние боевой готовности. Если бывает пора для бдительности, то вот она, эта пора.

По изгибам тоннелей и лифтовым шахтам они вернулись к поездам. Натаниэль держался рядом с Сильвией и следил, не изменится ли маршрут.

Поезд был почти пуст, это его насторожило. Сильвия сияла милой улыбкой, однако хранила молчание.

– Как мало народу, – заметил эколитарий на середине пути к Дипломатической башне, когда тишина стала уж совсем тягостной.

– Сейчас – да. Для большинства слишком поздно, для настоящих гуляк – рано. Да их и немного осталось.

Натаниэль опять замолчал, так и не научившись поддерживать пустую беседу, не теряя при этом сосредоточенности. Это – искусство шпионов, а не эколитариев.

В вестибюле Дипломатической башни находились несколько человек, но Натаниэль не заметил ни «хвоста», ни концентраций энергии.

Наконец они достигли входа в легатуру. Дежурный охранник открыл дверь.

– Здесь нам придется расстаться, любезный посланник. – Сильвия взяла Натаниэля за ладони.

Он напрягся, не зная, что должен сделать.

– Вы весь вечер ожидали чего-то дурного. Вы слишком честны. Даже в грязные игры играете честно.

Привстав на цыпочки, она коснулась его лба губами. Потом отступила на шаг, не выпуская его рук из своих.

– Спокойной ночи.

Она ушла – метнулась к лифтам прежде, чем он успел открыть рот. А когда успел, то так и остался стоять, потому что сказать ему было нечего.

Закрыв рот, Натаниэль повернулся к отрытой двери.

В приемной за пультом стояла Хивер.

– Вы еще здесь?

– Весь день, лорд Уэйлер. Надеюсь, прогулка вам понравилась.

– Понравилась, но удивила. Очень удивила. – Он покачал головой и пошел к себе, не теряя бдительности, продолжая все проверять.

Ни в кабинете, ни в апартаментах никто ничего не трогал, не устанавливал новых «жучков» и вообще не появлялся – насколько, конечно, эколитарий мог судить.

Продолжая время от времени покачивать головой, он забрался в постель. Еще одно свидание с имперской женщиной представлялось малоперспективным, во всяком случае, пока. А то и с ума сойти недолго.

Когда он закрыл глаза, в комнате повеяло апельсиновыми цветами. Натаниэль огляделся, но никого не увидел. Тогда он повернулся к стене и постарался уснуть.

XXXV

Даже проведя еще один день за изучением истории Нью-Августы с точки зрения имперских авторов, а потом хорошенько выспавшись следующей ночью, Натаниэль чувствовал, что имеет лишь поверхностное представление о мотивациях людей, с которыми он должен был работать. Правда, он уже лучше понимал некоторые фобии, распространенные среди граждан Империи, – например, нелюбовь к черному цвету, который, что интересно, оказался государственным цветом Директората.

Возможно, Аккорд ошибся, позволив Институту послать на это задание человека, сочетающего в себе качества военного эксперта и ученого-гуманитария. Не ведет ли дорога, выбранная им и вымощенная благими намерениями, к всеобщему краху?

Несмотря на предпринятые Натаниэлем предосторожности, Сильвия могла бы подготовить покушение или какой-нибудь инцидент, который подорвал бы его репутацию. Вместо этого она устроила чудесный вечер, всячески обхаживала эколитария, хотя и давала знать, что ей хорошо известны его намерения. Причин не объясняла. Возможно, предполагалось, что они очевидны, однако Натаниэль ничего не понимал.

Он пожал плечами и принялся облачаться в черный костюм. Предстоящая неделя обещала быть достаточно интересной и без того, чтобы выдумывать лишние поводы для беспокойства.

Не выйти ли в кабинет с самого утра? Придешь слишком рано – Майдра что-нибудь заподозрит, слишком поздно – станет пялиться.

Натаниэль засмеялся. Он уже начинал подражать забитым имперским мужчинам – реагировать на удовольствие и неудовольствие женщины,

Ну ее к черту! То есть – ну и Лесной Господь с ней! Эколитарию нравилось начинать работу спозаранку, значит, так тому и быть.

Налив себе на кухне чашку лифчаю, он вышел в кабинет. Тени западных башен дотягивались до предгорий, однако разум отказывался верить в то, что видели глаза. Неужели башни настолько высоки?

Небо было безоблачным. Натаниэль стал смотреть в голубую высь. Над Институтом-то обычно собирались тучи, да и вообще он привык к более влажному климату.

Он откинулся на спинку кресла и стал думать: надлежит ли продолжить изучение имперского взгляда на историю Нью-Августы, или лучше еще понаслаждаться пейзажем.

Победил пейзаж.

– Лорд Уэйлер?

На пороге стояла Майдра.

– Прекрасное утро, не находите?

– Как скажете. – Она взглянула на его пульт. – Я скачаю к вам в компьютер несколько писем, которые нужно завизировать. Хорошо бы вы занялись этим до обеда.

– Ладно. Сделаю, как только их получу.

История Нью-Августы так и осталась недочитанной, а пейзаж – недосмотренным. Что ж, долг превыше всего.

Натаниэль допил остывшие остатки лифчая и коснулся рычажка. Боковой экран зажегся, по нему побежали строчки первого сообщения.

По большей части это были ответы на письма студентов, в которых предоставлялась запрошенная теми информация, а также рутинные отказы на прошения об иммиграции с Терры на Аккорд.

Поразительно: вот уже много сотен лет, как развитие электронных методов передачи данных шло своим чередом, а главным способом визирования документов оставалось факсимиле подписи.

– Машины думают-думают, а читать и визировать эту чепуху все равно должен человек! – сказал он сам себе.

Примерно на середине работы раздался сигнал селектора.

– Вас спрашивает лорд Йансен.

Слегка удивившись, что звонок, поступивший в комнату персонала, не заблокировали, эколитарий нажал на кнопку приема.

– Лорд Уэйлер.

– Лорд Уэйлер, это Алекси Йансен.

– Рад вас видеть.

– Мы с мисс Дю-Плесси имели возможность рассмотреть ваши предложения, и я хотел бы организовать встречу, чтобы вы со своими сотрудниками обсудили с нами несколько возникших вопросов.

– Буду счастлив это сделать.

Йансен кашлянул, но ничего не ответил. Натаниэль тоже молчал, пока не понял, что тот находится в сложном положении: потребовать, чтобы эколитарий явился в Министерство внешних сношений, он не мог, а разговаривать в насквозь прослушиваемой легатуре Аккорда не хотел.

Натаниэль тоже прокашлялся и обвел рукой свой кабинет.

– Увы, имею неподходящие помещения, но буду польщен, если не найдется других.

Министр вздохнул с облегчением.

– У нас едва ли просторней, однако, если вы пожелаете приехать, я буду более чем рад прислать за вами мисс Дю-Плесси и предоставить в ваше распоряжение тоннельный лимузин.

– Очень любезно. Сожалею, однако вы осведомлены о произошедших у нас разрушениях.

– Я понимаю, лорд Уэйлер. Конечно же, я понимаю.

– Не договорились о времени.

– Есть такая поговорка – «Куй железо, пока горячо», – ответил Йансен.

– Отменил назначенные у меня встречи по причине повреждений, так как не знал, когда закончат ремонт. Так что сегодня весь день свободен.

– Как насчет полудня? Мы могли бы встретиться и обговорить ряд вопросов.

– Замечательно.

Спустя еще десять минут переливания из пустого в порожнее они сошлись на том, что в 12.30 Янис Дю-Плесси заедет за Натаниэлем и отвезет его в башню Министерства внешних сношений.

Эколитарий на миг откинулся на спинку кресла. Потом опять подался вперед и стал рыться в «дипломате» – том единственном, который Сэргель со своими дружками не разнесли в клочья. Там оставалось еще достаточно папок и голографических слайдов.

Найдя все, что нужно, он вернулся к письмам студентов, всученных ему Майдрой. И правильно: посланникам не положено глазеть в окна и наслаждаться красотами пейзажа.

По прошествии стандартного часа, закончив работу, Натаниэль вновь вывел на экран очерки по славной и блистательной истории Нью-Августы. Однако до глав, рассказывавших о последних нескольких столетиях, добраться не успел. Опять зазвонил селектор.

Натаниэль покачал головой. По мере приближения к назначенному времени текст становился все больше похож на торжественную проповедь.

– Прибыла мисс Дю-Плесси.

Натаниэль не ответил, а просто взял «дипломат» и вышел из кабинета.

– Где она?

– В приемной, – ответила Майдра.

– Увидимся позже.

Своим неожиданным появлением эколитарий прервал беседу Янис Дю-Плесси с Хивер Тью-Хокс.

– Готовы?

– О! С вами еще кто-нибудь едет?

– Не сейчас, – солгал Натаниэль.

– Позже?

– Позже. Идемте?

– Да, лорд Уэйлер.

Выходя в коридор, он краем глаза заметил на лице Хивер удивленное выражение.

Всю дорогу до вестибюля Янис Дю-Плесси не проронила ни слова, а внизу, когда они шли к министерскому электромобилю, сказала лишь короткое «сюда».

Натаниэль с огорчением увидел, что за рулем сидит не темнокожая девушка, знакомая ему, а женщина постарше, с короткими черными волосами, в которых блестели серебряные ниточки.

Разобрать, естественный ли это цвет, или она покрасилась, он не мог.

Янис устроилась в дальнем углу заднего сиденья и стала пристально смотреть в окно. Машина нырнула в тоннель.

– Удивительно, как впечатления и чувства влияют на события, – проговорил Натаниэль. – Иногда раб становится хозяином, а то – хозяин рабом, а бывает, что каждый из них считает себя хозяином.

Ответа не последовало, да он и не ожидал. Вместо этого Янис спросила:

– Если позволите… как вы стали посланником, лорд Уэйлер?

– О, это довольно долгая история. Требовался человек, авторитетный в торговой области, но не связанный ни с бюрократическим аппаратом, ни с какой-либо из партий. А я был свободен. Империя дала понять, что дело не терпит отлагательства, поэтому меня и выбрали.

Янис повернулась к нему. Лицо ее в полумраке салона казалось бледным.

– Мне вечно кажется, что Аккорд окутан пеленой тайны.

– Да нет, никаких особых тайн. Просто я обеспокоен. Одному из моих сотрудников стерли память. Меня самого пытались убить, а в кабинете произошел взрыв.

Натаниэль выразительно потер подбородок. Машина продолжала с тихим шелестом лететь по тоннелю.

– Вы сказали, что ваши подчиненные подъедут позднее. Когда их ждать?

– Подчиненные – это роскошь.

– Роскошь?

– Разве лев рассказывает сове о своих делах? Разве звездолетчик делит ответственность с дельтапланеристом?

Янис посмотрела на него удивленным взглядом; к подобным взглядам он уже привык за последние дни. Интересно, как именно она его поняла. Может, ее мать – генерал морских пехотинцев?

Тишина нарастала, оборачиваясь вокруг него, словно одеяло.

Машина выехала из тоннеля в вестибюль Министерства внешних сношений.

– Что мне сказать лорду Йансену?

– Что все под контролем. Что вы владеете ситуацией. Разве не так?

У парковки их ждал почетный эскорт – четверо солдат (три женщины и мужчина) в мундирах цвета ржавчины.

Алекси Йансен стоял в дверях переговорной на 141-м этаже. У него за спиной Натаниэль разглядел голографический проектор, женщину-техника и кого-то еще.

– Приветствую вас, лорд Уэйлер.

Йансен посмотрел на Янис. Та ответила невыразительным взглядом, потом обернулась к Натаниэлю.

– Присоединится ли к нам… э-э… еще кто-нибудь?

– Боюсь, произошло недоразумение. Мои подчиненные были бы рады присутствовать, но специалист по торговле именно я, и, уверяю вас, мы можем начинать.

Йансен поднял бровь.

– Полагаете, разумно без технических помощников?

– Лорд Йансен, я уполномочен действовать самостоятельно, если возникнет такая необходимость. Давайте приступим к работе.

Эколитарий прошел мимо Йансена в переговорную. Во взгляде Янис читалось: «Я не виновата».

Натаниэль положил «дипломат» на стол и вытащил четыре папки. Заодно на полированную поверхность выпала черно-зеленая визитка. Захлопнув чемоданчик, эколитарий поставил его на пол рядом с собой.

– Начнем?

Йансен, вошедший в комнату следом за ним, но до сих пор стоявший, открыл рот, закрыл и открыл опять. Наконец он молча кивнул.

Янис Дю-Плесси подала Йансену пачку документов и села.

– Первый вопрос, – объявила она деловым тоном, – это предлагаемый график обложения поставок пошлинами.

Женщина-техник нажала на какие-то кнопки, и в воздухе над дальним концом стола появилось голографическое изображение.

– Таков график в его нынешнем виде. Вы можете заметить, что Империя налагает наиболее высокую пошлину на комбинированные мультичипы, хотя в данных обстоятельствах и она крайне низка и составляет около восьми процентов от оценочной стоимости. По мере снижения сложности продукта она падает до четырех процентов за однокомпонентные устройства.

Рядом с колонкой цифр появилась еще одна, зеленая.

– Зеленые цифры отображают изменения, предлагаемые Координатурой Аккорда. Существующая градация сохраняется, однако верхняя граница возрастает до десяти процентов, а нижняя – до шести.

Эколитарий сравнил цифры со своими записями. Они совпали. Собственно, Натаниэль это и так знал, но если бы не посмотрел в документы, то создалось бы впечатление, будто он делает вид, что помнит все наизусть. Так оно и было, но Йансен и Дю-Плесси все равно бы не поверили. А если бы поверили, то стали бы задавать лишние вопросы.

– Правильно, – провозгласил он самодовольным тоном.

– Министерство внешних сношений, – продолжила Янис Дю-Плесси, – хотело бы развить изменения, увеличив градацию и подняв базовую точку шкалы до восьми целых пяти десятых процента, что позволило бы применять к пятикомпонентным устройствам общий норматив, равный двенадцати процентам, как это сейчас и делается.

В воздухе возникла третья колонка цифр – на этот раз красных. Натаниэль внимательно прочел их, потом наклонился, достал из «дипломата» мини-компьютер и принялся считать, то хмурясь, то кивая.

Прервавшись на миг, он оглядел комнату – драпировки цвета ржавчины, стены, обтянутые желтым, роскошный стол из темного дерева, – после чего посмотрел на своих собеседников.

На лице лорда Йансена застыло выражение вежливой скуки. Министр смотрел на цифры, не проявляя к ним никакого интереса.

Янис Дю-Плесси, встретившись с эколитарием глазами, чуть дернулась. Натаниэль понял, что все это время она рассматривала его. Еще один сотрудник вводил что-то в небольшой пульт, подсоединенный к основной базе данных Министерства внешних сношений.

Женщина-техник, обслуживавшая проектор, тоже скучала, однако на ее лице это чувство смешивалось с презрением.

Эколитарий стал опять смотреть на цифры. Чиновники Империи – или по меньшей мере Министерства – рассудили, что, поскольку прибыль Аккорда тем выше, чем сложнее поставляемый товар, пошлину можно увеличивать пропорционально. Но не вдвое же!

– Дорогие друзья, двенадцатипроцентная ставка означает повышение пошлины на пятьдесят процентов!

– Эти предложения были разработаны в ходе длительных консультаций с заинтересованными имперскими промышленниками и с учетом нормы прибыли аккордских поставщиков.

– Двенадцатипроцентная пошлина сведет многие контракты к нулю, тогда как цель наших переговоров – развивать торговлю, делать ее справедливой, а не прекращать.

Вообще-то говоря, промышленность Аккорда могла бы работать с выгодой для себя до тех пор, пока пошлины не достигли бы пятнадцати процентов. Да и вообще экспорт мультичипов – дело важное, но не критичное.

– Вот вспомогательные цифры, лорд Уэйлер. Девон, диаграмму 1-В, пожалуйста.

На месте графика появилась статистика объемов аккордского экспорта на Терру, существующих пошлин и доходов Империи, а рядом – колонка, отображавшая, как все это изменится, если предложения Министерства будут претворены в жизнь.

– Как видите, даже в таких условиях импорт с Аккорда снизится всего на десять процентов, тогда как повышение конечной стоимости позволит нашим производителям участвовать в конкурентной борьбе.

Проблема заключалась в том, что, согласно этим предложениям, слишком высокой пошлиной облагали сложный продукт, рынок которого еще только развивался, и слишком низкой – простой и дешевый. К тому же согласие Аккорда на то, чтобы градация возрастала более круто, могло создать опасный прецедент.

Натаниэль выловил из недр своего «дипломата» документ, в котором, если отбросить технические подробности, говорилось, что на Аккорде разработаны трехкомпонентные чипы, способные заменить собой четырехкомпонентные имперские, производимые «Норам микроникс». Собственно, сами термины – «трехкомпонентный» и «четырехкомпонентный» – были условными, поскольку для работы одинарного чипа необходимо наличие одного миллиона электронных клапанов, а с каждым новым уровнем это количество возрастало в десять раз.

Эколитарий протянул бумагу Янис.

– Как здесь сказано, существует определенная проблема терминологии.

Он дождался, пока та прочтет обе страницы. Закончив, Янис сунула документ секретарю, тот его отсканировал и отдал лорду Йансену.

– Он прав, – сообщили спустя несколько минут из-за пульта.

Йансен, уже не такой скучающий, подался вперед.

– Эта записка может отбросить нас к самому началу, лорд Уэйлер. Зачем вы ее принесли?

– По ряду причин. Во-первых, иначе я рисковал бы показаться в глазах Империи ведущим себя нечестно. Во-вторых, отсюда следует, что использование градации ставок, основанной на условных различиях, ошибочно. В-третьих – что эту проблему надлежит разрешить.

– Понимаю, – заметил Йансен.

– Что вы предлагаете? – спросила Янис. – Вы подняли вопрос. Вероятно, у вас есть на него какие-то ответы.

– Определенные вопросы, связанные с уровнем, начиная от которого применяется максимальная ставка пошлины, уже появились. Не так ли?

– Так. Это верно для любой прогрессивной шкалы. Но что мы можем здесь поделать?

Эколитарий пожал плечами с таким видом, будто это было очевидно даже для такого тупицы, как он.

– Будучи простым бедным посланником, наблюдаю, что проблема – не в облагаемых пошлиной товарах, а в самой структуре пошлины. В отсутствие прогрессивной шкалы различные наименования для устройств, выполняющих одну и ту же функцию, не имеют значения.

– Вы предлагаете единообразную ставку пошлины на все мультичипы?

От прямого ответа Натаниэль ушел:

– Какова будет средняя сумма расходов Аккорда, если установить единую пошлину в размере девяти процентов?

– Ставка низкая, – сказала Янис. – Однако давайте посмотрим, Девон…

Впрочем, эколитарий уже знал: при существующем товарообороте в данной области девятипроцентная ставка приведет к тому, что сумма, уплачиваемая Аккордом Империи, упадет примерно на два процента. Если предположить, что объемы экспорта мультичипов снизятся на одну десятую, для получения сопоставимого дохода Империи нужно будет установить пошлину на уровне девяти с половиной процентов. В воздухе вспыхнула колонка цифр.

– При этом варианте мы теряем еще больше! – запротестовала Янис.

– Девять с половиной, – предложил Натаниэль. Никто ему не ответил, пока на голографическом дисплее не появились новые цифры.

– Это несколько лучше, но я надеюсь, что Аккорд проявит определенную гибкость, – сказал Йансен, – в особенности – учитывая высокие объемы продаж.

Натаниэль проконсультировался со своим портативным компьютером, затем вскинул руки.

– Десять!

Этот вариант тоже вывели на дисплей. При нем прогнозировался двадцатипроцентный спад объема продаж и небольшой рост поступлений в имперскую казну.

Уважение Натаниэля к экономистам Министерства внешних сношений сошло на нет. Ни один товар на свете не мог проявить подобной ценовой эластичности из-за какой-то половины процента. К тому же было очевидно, что влияние технологических перемен никто не учел.

Он нахмурился.

– Как насчет девяти целых семидесяти пяти сотых процента в качестве окончательного предложения?

– Десять! – объявил Йансен прежде, чем Янис успела что-либо сказать.

– Но убытки! Огромный рост пошлины!.. Почти сорок процентов!.. – воскликнул Натаниэль.

– Лорд Уэйлер, вот уже несколько лет наши производители микроэлектроники страдают из-за чрезмерно низких пошлин на ее ввоз. Императору приходится смотреть на вопрос в перспективе. Существует много других факторов… – Янис не стала заканчивать фразу.

– Ах да, конечно – много «других факторов». Понимаю. Хотя я предпочел бы установить пошлину на уровне девяти целых семидесяти пяти сотых процента, ради достижения консенсуса мы согласны на десять. Что нам еще остается?

– Во имя Прогресса, – предложил Йансен, – давайте покончим с этим вопросом! Разумеется, все еще нужно будет согласовать с императором и коллегией Министерства.

Натаниэль сделал в своих бумагах соответствующие пометки.

– Мне тоже придется сверить позиции с руководством.

– Хорошо, – монотонно прогудела Янис Дю-Плесси. – Следующий вопрос…

Натаниэль стал опять рыться в папках. Его ждал долгий-долгий день.