Текст книги "Как достать ректора"

Автор книги: Лика Верх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Как куда, так это, домой. Домой, да. Там пирожки… – Какие, к лешему, пирожки? Владлена, что ты несешь? – Чай, друзья там всякие…

О, мать-природа, и почему я просто не заткнулась?!

Ректор бровь заломил и вкрадчиво так:

– Выходит, не один я, женушка, погуливаю. – Лорд фон Линер встал напротив меня. – Но я мужчина, мне можно, а тебе…

Что значит «я мужчина – мне можно»? Как это можно? Очень даже нельзя.

– Вот как. Можно, значит. Это жена готовь, стирай, убирай, а он по бабам ходить будет! А потом выясняется, что на супружеский долг сил у нас нет! Так где ж им быть, когда тут эльфийки направо-налево ходят!

Фух… Сказать-то сказала, только зачем я эту тираду ректору высказала, а? Владлена, мозги у тебя где?

Ректор, кстати, молчал. Молчал и… офигевал. Потому как чего-чего, а такого точно не ожидал. Я и сама не ожидала! А ведь где-то я эту тираду уже слышала… Бабуля! Бабуля дедуле вот слово в слово говорила. То-то я думаю, моей фантазии на такую речь не хватило бы.

– Простите… – выдохнула я, поднимая виноватый взгляд. – Это как-то само вырвалось.

Ректор молчал.

– Лорд фон Линер, просто отчислите меня, и никто вас с эльфийкой больше не побеспокоит, незаслуженный скандал абы кто не закатит.

Ректор молчал. А вдруг у него психика после моего высказывания пошатнулась? Не каждый день студентки «блудным мужем» называют.

Молчит, хоть бы хмыкнул чего.

– Лорд Линер, – я поводила рукой у него перед глазами, – вы меня слышите?

Мало ли, вдруг в кому впал, или еще какая-нибудь беда приключилась. Я в этих лекарских штучках ничего не смыслю.

* * *

Лорд Линер пребывал в полнейшей прострации. Студентка мало того, что вломилась в кабинет без стука, назвалась женой, устроила скандал, так еще и отчитала мага Высшего порядка, как мальчишку последнего! А теперь стоит глазками хлопает, нервничает.

Мужчина тоже нервничает. Нервничает из-за того, что терпит ее откровенное хамство. Но и понимает, что раз мисс Зельсберг чувствует за собой вину, значит, небезнадежна и из нее еще можно вылепить что-то стоящее.

Только заниматься «лепкой» лорда фон Линера совсем не привлекает. У него, помимо Академии, полно дел. Он советник Правителей, негласный, многие вопросы касаемо государства решаются через него, и нянчиться с расшалившейся Владленой у него нет ни времени, ни желания.

С другой же стороны, непокорность этой девчонки чем-то привлекает.

Взять ту же леди Милрис. Она готова если не на все, то на многое. А легкая доступность не привлекает такого мужчину, как ректор. Он привык брать крепости штурмом, если понадобится – осадой, но никак не ждет победу в первый же день.

Хотя о какой победе может идти речь? Она студентка, а отношения со студентками чреваты последствиями, которые не нужны лорду Линеру.

Возможно, когда-нибудь он подумается о захвате крепости под именем Владлена, но не сейчас. Зачем ему маленькая девочка, у которой детство еще из одного места не вышло?

И все-таки надо ее проучить. «Затеяла такую игру – я подыграю, с меня не убудет», – подумал лорд Линер и мысленно усмехнулся.

* * *

– Необоснованные обвинения предъявляешь, жена, – и к себе притянул, – я супружеский долг и днем и ночью исполнять могу.

А я стою, забыла, как дышать. Теперь-то действительно страшно стало. Голосом ведь серьезным говорит.

– Вы, лорд Линер, все не так поняли… – Я предприняла попытку оттолкнуть лорда – тщетно.

– Что же я не так понял? – А голос такой – сплошное удивление.

Да я так предельно четко сказала, что не понял бы либо глухой, либо тупой. Ни к одному из них ректор не относится.

– Нет, вы все правильно поняли, но я не хотела этого говорить и даже извинилась. Отчислите вы меня уже, ректор вы или кто?

Этот самый ректор явственно хмыкнул, меня отпустил и с самой нахальной улыбкой как выдаст:

– Одна ночь, проведенная с вами, и я вас отчислю.

Мне послышалось? У меня слуховые галлюцинации? Да, я хитрая пакостница, но с высокими моральными принципами, и предложить мне такое – чистой воды оскорбление.

– Нет. – Только и смогла сказать я, ошарашенная ректорским заявлением.

А он довольно улыбнулся и радостно так:

– Нет так нет. Тема об отчислении закрыта. – А после серьезным тоном добавил: – Завтра с утра жду вас здесь.

– Зачем?

– Сейчас мне в голову ничего интересного не идет, – небрежно бросил он. – А до утра у меня достаточно времени придумать вам изощренное наказание за вашу выходку.

Ректор вернулся на диван, замок на двери щелкнул, и мне вежливо так:

– Свободны, мисс Зельсберг.

В комнату я поднималась медленно, уныло и… Провал! Полный провал! Как, как я могла довести до такого условия? Остановись я перед его кабинетом да подумай мозгами, а не задетым самолюбием, и ничего бы этого всего не было. Сделала бы ему еще пару пакостей в Академии, и отчислил бы меня. А теперь что? А теперь ничего! Облажалась ты, Владлена, и это пора признать.

– Ну что, Владленушка, как первый день? – Котэн отложил книгу, как только я вошла в комнату.

Я села на кровать и полным грусти-печали голосом поведала:

– Это худший день в моей жизни. Сначала ректор зачислил меня на факультет ведьм, потом отчитал за то, что я якобы сорвала урок мадам, а я его не срывала. Ну… а потом я уснула, и опять же ректор меня отчитал, сказал: «Отца вызову, пусть он с вами разбирается». Дальше меня заставили убрать кабинет, я осознала, что не по своей воле его убирала, разозлилась, пошла к ректору, а он мне, мол, хочешь, чтобы я тебя отчислил, – прыгай ко мне в койку.

Котэн ахнул. Приукрасила чуток, но смысл ведь тот же!

– Владленушка, а может, ну его, отчисление, и учись спокойно?

Я мрачно глянула на Котэна, он книгу поспешно за спину спрятал. Снова «Грязную любовь» почитывает? Ну да ладно, пусть читает, я не против.

Отчисления я все-таки добьюсь, хотя бы из принципа, только тактику менять надо.

Не понимаю я, почему он терпит? Я помню директора школы, и хоть у меня не было цели быть отчисленной, пакости делала уже тогда. Так вот директор рвал и метал и раз десять готовил документы о моем отчислении. Правда, потом приходил папа, мне попадало, а с директором он договаривался. Но вот директор у нас был не маг Высшего порядка, с Правителями в дружеских отношениях не состоял, и вообще это не был всем известный лорд фон Линер.

Ректора, как минимум, должно бесить мое поведение, это же удар по самолюбию! А он ухмыляется, шутки шутить изволит и не желает меня отчислять. Почему? Леший его знает. Но уж точно не из большой симпатии к одной «зарвавшейся студентке».

– Котэн Мурмяукович, скажи мне, любезный, в этой Академии вообще что-нибудь интересное происходило за последние два года? Шалун, может, какой есть, играющий на нервах ректора, или еще кто?

– Шалун… – Котэн задумался. – Нет, Владленушка. Помнится, был один эльф, любил фейерверки разные устраивать. Дело молодое. Но как-то увлекся слишком. Лорд фон Линер запретил фейерверки на территории Академии, а тот возьми да и сделай из этих самых фейерверков надпись бранную в адрес ректора.

Занятно. Интересно было бы познакомиться с этим эльфом, любителем огоньков и бранных слов.

– И где он?

– Так его в этот же день отчислили, – сказал Котэн так, будто это было очевидно.

Значит, за бранную фразу отчислил, а за скандал, который ему какая-то студентка устроила, – не отчислил. Я ничего не понимаю. Где тут логика? И вообще, есть ли она здесь, логика эта…

– Вот объясни мне, Котэн, почему он меня до сих пор не отчислил? Я ведь не фразу бранную в адрес ректора пустила, а уже… много чего сделала за два неполных дня.

Котэн лапой усы потеребил, вздохнул и сказал:

– Не знаю, Владленушка, не знаю.

Вот и я не знаю. А ректор знает, и это еще больше раздражает. Мне надо расслабиться, чтобы подумать.

– Котэн Мурмяукович, а из Академии можно выбраться в город без разрешения ректора? – У Котэна глаза расширились. Я поспешила заверить: – Я не собираюсь сбегать. Я хочу отдохнуть, вместе с тобой, если ты не против.

Котэн недоверчиво смотрел на меня, потом прошелся по комнате, остановился, еще раз внимательно на меня посмотрел, еще раз прошелся туда-сюда, остановился и неуверенно начал:

– Вообще-то есть один лаз, но… Если нас поймают…

Я махнула рукой, даже не вникая в смысл этих слов. Отчислять меня не хотят, значит, фактически ничего мне за это не будет. Котэну тем более. Он кот и может здесь делать все, что хочет.

В общем, Котэн ушел готовиться к вылазке, я тоже начала собираться. Кудри в хвост аккуратный на макушке собрала, легкий макияж, платье ситцевое, все-таки еще лето, босоножки открытые…

– Ма-а-ать-природа…

Котэн явился предо мной в черном костюме, белой рубашке, галстук-бабочка на шее повязан, в левой лапе трость, в правой – сигара, и черные очки.

Честное слово, я рядом с ним – белая ворона.

– Котэн Мурмяукович, а позвольте полюбопытствовать, куда мы идем, коль вы так принарядились?

Котэн ухмыльнулся… Кот – ухмыльнулся! Я в шоке.

– Мы идем культурно отдыхать, о прекрасная мисс!

ГЛАВА 2
«Не будите спящего дракона, или не нервируйте кэв»

 
Все в зале, двигайтесь с нами,
чтоб сотрясались сами мы, стены и пол.
 

Лорд фон Линер стоял на крыльце Академии, дышал свежим воздухом… Да сдался он ему посреди ночи, воздух этот.

Он размышлял о великом. О великой проблеме, свалившейся на еще не седую, но уже больную голову. За каким… лешим ему эта каштановая проблема перепала? Боги мстят? За что? За какие проделки понадобилось ТАК мстить?

Студентка сбежала из Академии. Надо было додуматься – сбежать из его Академии! Никто и никогда не убегал с этой территории. Нет, находились смелые или глупые, но их все равно возвращали, устраивали показательную «порку» и отчисляли. Случались такие эксцессы редко, а сейчас некоторые могут последовать примеру мисс Зельсберг, чего категорически нельзя допускать.

На часах уже три часа ночи, у ректора утром запланирована важная встреча с Правителями, на которую он явится невыспавшимся, усталым и нервным. И все из-за кого? Из-за дочки демона, чтоб у него рога отсохли.

Где искать эту бедовую? А уже не надо никого искать. Пропажа сама нашлась.

* * *

– Котэнчи-и-ик… – Меня понесло куда-то в сторону, Котэна, естественно, тоже. – Давай песенку – ик – споем.

– А дава-а-а-ай! – Нас понесло в другую сторону.

 
Напила-а-а-ася я пья-я-я-яна.
Не дойду-у-у я до до-о-ому-у-у.
Довела-а-а меня тропка да-а-альняя до вишнево-о-о-ого са-а-ада.
 

И пели мы что есть мочи, ибо настроение прекрасное.

– Котэнчик, а хошь, я тебе фонтан наколдую? – Для пущего эффекта руками по воздуху провела, мол, такой большой. И понесло нас влево… или вправо…

– А давай! – И понесло нас… снова.

– Сейчас… стой. – Я Котэна остановила, сама встала… Вроде ровно, только земля как-то шатается.

 
Фонтан из земли,
Мне подыми.
Слово мое…
 

– Котэн, что-то не получается у меня… – Я сфокусировала взгляд, и…

– Котэн, – шепотом позвала я, – Котэн, ты это видишь?

Котэн очки, и так криво висевшие, скинул, глаза в кучку собрал и смотрит.

– Вижу, – шепотом ответил он мне. – А ты можешь его убрать?

А почему нет? Я все могу!

 
С глаз уйди,
С прохода сгинь,
Мое слово…
 

– Нет, не могу… Рифма не идет, понимаешь?

– Понимаю. – Все так же шепотом.

– А может, это галлюц… галлюцина… галлюцная? – Кое-как выговорила и, протянув руку, пощупала стоящее перед нами тело.

– Нет, не галлюц… в общем, он теплый.

«Он» стоял, переводил взгляд с меня на Котэна, а посмотреть было на что.

Кудри из хвоста выбились и теперь торчали, как антенны, в разные стороны, платье, и без того не слишком длинное, неприлично задралось, но разве в таком состоянии о приличиях думают? У Котэна бабочка не на шее была, а на голове, как бантик, повязана. Трость мы еще на половине пути потеряли.

Тело начало мелко подрагивать, а на лице его, взгляд упорно не хотел добавлять четкости, уголки губ дергались то ли от смеха, то ли от чего еще, непонятно.

– И чего смешного – ик – уважаемый? – Я как можно серьезно произнесла, еще и ногой топнула. Вроде топнула, но, похоже, просто переставила.

«Уважаемого» уже очень заметно трясло, однако беззвучно, поэтому с уверенностью сказать, что происходит с «уважаемым», я не смогла.

– Котэнчик, он издевается над нами… – плаксивым тоном пожаловалась я Котэну, который в это время лапой водил по воздуху, удерживая равновесие.

– Пни его. – Злорадно шепнул мне компаньон.

И то верно. А чего он смеется? Я ногу подняла, пнуть хотела, а меня назад понесло, да так понесло, что я падать начала. И вот я вроде упасть должна, а не упала. Смотрю вперед – а «уважаемого» нет, и Котэна нет, и вообще у меня небо перед глазами, со звездочками.

Я вроде и возмущаться начала, а на все возмущения слышала лишь тихий смех. Но про друга я не забыла и уточнила, куда враги позорные дели напарника моего. Меня заверили, что с напарником все в порядке, и я отключилась.

* * *

Мать-природа, как же болит голова… А еще я ничего не помню… Во рту словно кошки нагадили… Кошки, кошки…

– Котэ-э-эн… – прохрипела я, свесив голову с кровати. – Котэ-э-э-эн…

– Ммм… Я здесь… – скрипучим голосом ответил кот.

Я обвела глазами комнату. Котэн лежал на подушке пузом вниз, аки звезда, полудохлая звезда. Костюм, в котором он вчера был, – помятый, сам Котэн выглядит не лучше.

Я откинула одеяло и… И как закричу:

– Котэн, леший тебя забери, ты меня переодел?! – Голова взорвалась от своего же крика, но это тут же отошло на второй план. Первым и главным пунктом было вызнать, как я оказалась не в платье, а в своей пижаме!

– Владленушка-а-а… Не кричи…

Не кричи? Как я могу не кричать?! Кто-то наглым образом воспользовался моим пьяным положением!

Я подскочила с кровати и так же нагло вытащила из-под Котэна подушку, он повалился на пол, но мне было все равно.

– Котэн, отвечай сейчас же!

Котэн мутным взглядом окинул меня с ног до головы, задержался на моих глазах и самым честным тоном сказал:

– Понятия не имею, кто тебя раздевал, но я тебя не одевал.

И вернул голову в горизонтальное положение. Я бросила на него подушку, села на стул и начала вспоминать.

Мы ушли, сначала заглянули в ресторан, сидели культурно, как и планировали. Нам предложили шампанское как самой выделяющейся паре, мы, естественно, согласились. Халява – страшная штука. Выпили по бокалу шампанского, продолжили культурно сидеть, потом стало скучно…

– Котэн, куда мы после ресторана пошли?

Котэн муркнул что-то, предположительно, бранное, скинул подушку и убитым тоном ответил:

– Я не помню…

Толку от вас, Котэн Мурмяукович…

После ресторана, после ресторана… Помню только громкую музыку, обрывки фраз типа «пей до дна, пей до дна», и… все. Как отрезало!

– Котэн, наглая морда, вспоминай быстро! – Я легонько пнула кошачье тело, продолжающее валяться на полу, и схватилась руками за голову.

Как, объясните мне, как «культурный отдых» мог перерасти в некультурную попойку неизвестно где?

«Мы идем культурно отдыхать, о прекрасная мисс», – передразнила я Котэна, который сейчас стонал на полу, силясь вспомнить хоть что-то.

– Я… помню бар. – Котэн на мгновение замолк. – Да, бар… И все…

Я разочарованно застонала.

– Котэн, не знаю, как ты это сделаешь, но ты обязан все вспомнить!

Я взяла халат, полотенце и пошла в душ.

Нет, это же надо так «погулять». А ведь напиваться никто не планировал. Кстати, а как мы в комнате оказались? Если мы так напились, то тихо вернуться в Академию сто процентов не могли. Мы либо пели, либо орали, либо и то, и другое. В таком случае меня уже должны вызвать к ректору, дабы высказать, какая невоспитанность и аморальность так налакаться.

«Мисс Зельсберг! Просьба срочно явиться к ректору!» – разнесся по башне голос нашей старосты.

Значит точно: либо орали, либо пели, либо и то, и другое.

Вернувшись в комнату, я обнаружила на столе бутерброды, чай и записку:

«Владленушка, я ушел по следу нашего гуляния. Как что-нибудь выясню – сразу к тебе».

И подпись: «Котэн Мурмяукович».

Хорошо, заботливый все-таки, бутербродики сделал. Еще бы поход его удачей увенчался, было бы вообще прекрасно.

«Мисс Зельсберг! – свирепый голос старосты повторно сотряс башню. – Срочно к ректору!»

На ходу дожевывая бутерброд, вылетела из комнаты. Ректор сейчас может быть очень кстати. Насколько мне известно, во всех учебных заведениях Эсгарда территории просматриваются кристаллами памяти и все происходящее можно посмотреть. Только вот ректор увидит… Ну и ладно. Заставит еще одну башню убрать, невелика беда.

– Доброе утро, лорд фон Линер, – без стука влетела в кабинет, упала на стул, переводя дыхание, – я вот, явилась.

Ректор сидел за столом с кристаллом связи, явно до моего стремительного появления с кем-то разговаривал. Он смерил меня недовольным взглядом, сказал: «Я с вами позже свяжусь» – и, сложив руки на столе, обратился уже ко мне:

– Мисс Зельсберг, стучаться, перед тем как войти, вас не учили?

Учили, но дело не терпит отлагательства.

– Искренне извиняюсь, только пожалуйста, давайте вы потом прочитаете мне лекцию на тему неподобающего поведения. – Ректор от такой наглости бровь заломил. – Дело моей чести касается, ректор лорд Линер, – ректор вторую бровь заломил, – мне нужно посмотреть кристаллы памяти с территории Академии.

Ректор на спинку кресла откинулся, руки на груди сложил и вкрадчиво так:

– Мисс Зельсберг, а вы для начала не хотите рассказать, по какой причине сбежали из Академии?

– Будет вам, ректор лорд Линер, никто не собирался сбегать. – Ректор положения своего не изменил, мол, продолжайте, мисс Зельсберг, я вас внимательно слушаю. – Я просто хотела… немного отдохнуть.

– От чего отдохнуть? Устали действовать мне на нервы?

От этого я никогда не устану. Неужели нельзя потом обсудить столь неважный вопрос? Мне категорически важно знать, что было, когда мы пришли.

– Ректор лорд Линер, предоставьте, пожалуйста, кристаллы памяти. Я вас как девушка прошу.

Мужчина пуще прежнего удивился и говорит:

– Значит так, мисс Зельсберг, до обеда у меня на столе должна лежать объяснительная с подробным описанием: где, как и куда вы ходили. Сейчас у меня дела, а у вас занятия. Свободны, мисс Зельсберг.

Это как это? Он что, отказывается мне помочь? И кто он после этого?

– Да как вы можете! Вы же ректор! Я ничего невообразимого не прошу, всего лишь посмотреть события вечера и ночи. – В порыве высказывания подскочила на ноги, эмоции, что б их… – Да вы даже не мужчина после этого! Ой…

Похоже, снова перегнула.

Ректор, однако, даже бровью не повел, спокойненько так:

– После чего я не мужчина, мисс Зельсберг? Уточните.

– Я же сказала вам вначале: дело моей чести касается, – уже более спокойно напомнила я, – а вы помочь не хотите.

Мужчина так же спокойно ответил:

– А я сказал вам, что у меня дела. – И, подавшись вперед, обрубил все попытки к возмущению: – Вы покинули территорию Академию без моего на то разрешения, где вы были и чем занимались – мне неизвестно. Из этого следует, что вопрос вашей чести может иметь корни за пределами Академии.

Я так и села. Вроде на стул, но оказалась на полу. Нет, не может быть. Я была с Котэном, он меня бросить с кем попало не мог, а я не могла ни к кому прыгать в постель. Во-первых, воспитание, во-вторых, я до сих пор как демон «привязана» к отцу. То есть такие «контакты» ему сразу стали бы известны, но тогда я здесь бы не сидела. Вообще-то эту связь уже два года назад должны были разорвать, но папа настоял, зная мою тягу к «приключениям», и я ему за это благодарна.

Вопрос в другом. Кто-то меня переодел! Это равносильно покушению на мою честь!

– Спасибо мистер ректор за оказанную помощь. – Я встала с пола. – Безмерно вам за нее благодарна.

И вышла за дверь.

В чем-то он, конечно, прав, но ведь это не так сложно, просто дать мне посмотреть кристалл памяти. Да он при этом может и не присутствовать, достаточно подписать разрешение, и все. Занят он… Занят так, что даже закорючку на бумаге поставить не может?

Странный он, лорд фон Линер, ректор Академии Магии, маг Высшего порядка. И что все его, спрашивается, чуть ли не до небес возносят?

Занятия пролетели незаметно. Благо все дисциплины сегодня были теоретическими, на практику я была не способна.

Я все думала, удалось ли Котэну что-нибудь разузнать, думать ни о чем другом не могла. Так вот, вернувшись в комнату, я застала Котэна за столом с кружкой чая. Выглядел он как обычно, вроде не расстроенный, но и не веселый…

– Ну что, – начала я с порога, – что-нибудь узнал?

Котэн потеребил усы и начал:

– Узнал. Мы с тобой и правда отдыхали культурно, за исключением того, что напились до беспамятства. Хозяин бара, о котором я вспомнил, заверил, что мы сидели тихо, только сидели не одни. – Как не одни? А с кем? Спрашивать не пришлось, Котэн сам продолжил: – С нами был эльф, все про фейерверки какие-то рассказывал.

– Фейерверки? А не тот ли это шалун, что ректора бранным салютом наградил?

– Вроде он. – Котэн лапы развел. – Но уходили мы одни.

Так, значит не эльф. Да и это логично. О, мать-природа, как я сразу не вспомнила! На территорию Академии посторонние попасть не могут. Значит, переодевал меня точно тот, кто может находиться на территории.

– Котэн, а ты случайно не… – Меня прервал стук в дверь. И кто это пожаловал?

– Входите! – крикнул Котэн и…

И в комнату вошли… вошла… кошка. В платье, туфельках, с бантиком на голове, помадой на… в общем в помаде и с миниатюрным чемоданчиком. У меня печенька из рук выпала, а Котэн, поперхнувшись чаем, закашлялся.

– Добрый день, – мурчащим голоском поздоровалась красотка. Вот уж, действительно, добрый.

– Приветствую, – немного шокированно произнесла я.

Котэн что-то промычал, я не разобрала.

– А вы… кто? – задала я насущный вопрос.

Гостья грациозно подошла и протянула лапу:

– Анфиса Фридриховна.

Ничего себе, как звучит.

Я лапу пожала и поинтересовалась:

– Анфиса Фридриховна, стесняюсь спросить, вы к нам какими судьбами?

Гостья улыбнулась и, повернувшись к Котэну, произнесла:

– Ваш заказ выполнен.

Какой заказ? Котэн посмотрел на меня взглядом «я ничего не знаю». Интересно, что это он с перепою заказал? Вторую часть книги «Грязная любовь»?

– Анфиса Фридриховна, а где вы познакомились с этим… заказчиком? – Я указала на Котэна, тот уши поджал, лапой глаза закрыл и вздыхает так тяжко-тяжко.

– В ресторане джазовой музыки.

О как. Значит, мы еще и потанцевали или только слушали? Надеюсь, хотя бы не подпевали.

– Так, а с нами еще кто-нибудь был?

Анфиса задумалась, вспоминая события минувшего вечера.

– Да, был мужчина. Но он быстро ушел.

Что еще за мужчина? Впрочем, уже не удивляет.

– Анфисочка Фридриховна, миленькая, а вы не помните, как он выглядел?

Красотка как-то хитро улыбнулась.

– Помню, только внешность эта иллюзорная была.

Я глянула на Котэна, тот лапы развел, мол, я ничего не помню. Кому могло понадобиться прятать свою внешность под иллюзией? Детский сад, честное слово. Ну да ладно, главное ушел он без нас.

Котэн спохватился, извинился и, спрыгнув со стула, галантно уступил даме место. Я же задала еще один не менее волнующий вопрос:

– А вы случайно не знаете, мы потом сразу в Академию вернулись или еще куда пошли?

– В Академию, я с вами до самых ворот шла.

Так, а это уже интересно.

– А на территории ничего или никого не было?

Анфиса снова задумалась, я мысленно показала ректору язык, сопроводив фразой: «Вот вам, ректор лорд фон Линер, я и без вас сейчас все узнаю».

– Мужчина был, статный такой, на лестнице стоял.

Статный мужчина. У нас в Академии из статных мужчин только один имеется – ректор. Но ему прям больше заняться нечем, как пьяных студенток и котов ночью по комнатам разносить. Нет, все-таки придется до кристаллов памяти добраться, пусть и без разрешения ректора.

– Анфиса Фридриховна, – Котэн наконец-то голос подал, – а что за заказ вы выполнили?

Гостья со стула соскочила, к чемоданчику у двери подбежала и выудила оттуда книгу со словами:

– Вот, как вы и просили, «История создания Заблудшего леса».

Ох, мать-природа… Это мы, будучи в нетрезвом состоянии… Нет, нельзя нам с Котэном пить, категорически нельзя.

– Вы весь вечер говорили про Заблудший лес и собирались его воссоздать.

Вот, точно говорю – нельзя нам пить.

Котэн дрожащими лапами книжечку взял, уточнил, сколько должен за оказанную услугу, исчез, а вернувшись, расплатился с дамой. Анфиса Фридриховна сказала, что у нее дела, но пообещала как-нибудь заглянуть и ушла.

Мы же с Котэном молча друг на друга смотрели, потом так же молча смотрели на книгу… Это надо же было додуматься! Воссоздать Заблудший лес! Я знала: рвение помочь всем и сунуть свой нос всюду у меня зашкаливает, но, признаться, Заблудший лес – это слишком.

«Мисс Зельсберг! – разнесся по башне голос старосты. – Если вы забыли – напоминаю: на вас уборка башен фей и демонов!» Забыла, и что с того? У меня память вон какая крошечная, я все помнить априори не могу.

Уборка. Как же. Уберусь так – навек запомните. А вообще… Башня фей недалеко от центральной площади находится, оттуда хорошо просматривается весь путь от ворот до административного здания, из которого ведет переход в саму Академию. А раз так, то можно попробовать поговорить с этими творителями волшебства, все-таки бессонница присуща всем, вдруг какая фея решила в окно поглазеть, а там мы с Котэном, пьяные… Стыдно немного, но узнать надо.

Одна я позориться не захотела, а потому Котэна потащила с собой, пусть тоже фей опрашивает. Пили вместе, значит, и разгребать будем вместе. И пусть Котэна никто не переодевал, но он, как порядочный кот, обязан мне помочь вычислить этого… благодетеля.

В башне мы с Котэном разделились, он со второго по четвертый этаж по комнатам ходил, я с четвертого по восьмой.

После вопроса: «А вы не видели, что на главной площади ночью происходило?» – на меня смотрели как на сумасшедшую, но хотя бы отвечали. Только отвечали: «Нет, не видели», – а толку с этого никакого.

Определенно надо добраться до кристалла памяти, там все четко и ясно, а пока все расплывчато и туманно…

Я сидела на подоконнике четвертого этажа, Котэна ждала, а он все не появлялся. Не появлялся, не появлялся, и я даже заскучать успела… Но меня посетила гениальнейшая мысль: пробраться в охранную комнату и посмотреть кристалл памяти. Одной идти рискованно, но Котэна ведь нет. В общем, выговор ему, строгий.

Проблема была, и не одна. Первая: я не знаю, где находится охранная комната. Логично предположить, что в административном корпусе, но по факту может быть где угодно. Вторая: у меня с собой нет моего колдовского арсенала, а без него я фактически ничего из себя не представляю как колдунья. Нет, некоторые вещи, конечно, могу, но понадобятся ли мне эти вещи… Буду смотреть по ситуации.

Народу в административном корпусе было довольно мало, и неудивительно. Здесь появляются либо просто проходя мимо, либо по вызову к ректору или декану. Кстати сказать, декана ведьминского факультета я до сих пор не видела. Ну, это потом, сейчас главное – охранная комната.

Поиски начала от самого входа. По обеим сторонам до конца коридора ни одной двери с табличкой «Охранная комната» не обнаружилось. Это печально… Это очень печально. Ну ничего, энтузиазма это не поубавило. Однако идей, где искать заветную комнату, – нет. Котэна бы сейчас сюда, он должен знать, все-таки два года уже здесь живет.

– Владленушка, бежи-и-и-им! – Котэн несся на меня по коридору, тяжело дыша.

Что он опять натворил? Я не задумываясь помчалась за ним.

– Может скажешь, от кого бежим? – на ходу спросила я, сворачивая за Котэном в незнакомый коридор.

– Скажу… – хрипя ответил кот, забегая в какую-то комнату и захлопывая дверь.

Привалившись к двери, он пытался отдышаться. Честно, ничего не понимаю. Послала его фей опросить, а в итоге – от кого-то убегаем.

– Ты мне скажешь, что случилось?

Котэн глянул на меня, расстегнул верхние пуговицы рубашки и, все так же тяжело дыша, ответил:

– Представляешь, Владленушка, стучусь я к одной из фей… – тут он прервался ненадолго и продолжил: – А там…

И опять замолк. Да что там? И вообще, где мы? Я огляделась, комната… это не комната, это кладовка: швабры, ведра и все прилагающееся. Ладно, об этом потом.

– Котэн, давай уже переходи к сути.

Котэн что-то прохрипел, но заговорил:

– В общем, там – ректор. Открыл мне дверь и иронично так: «Чего ищете, Котэн Мурмяукович?» Я ему говорю: «Так, ничего, хожу, знакомлюсь, говорю, со студентками». А он усмехнулся и спрашивает: «А мисс Зельсберг где потеряли?» Я ему, мол: «Не знаю я никакой мисс Зельсберг, не успел, говорю, еще познакомиться». А он мне: «Пойдемте, я вас познакомлю». Ну, я и побежал…

Интересно, что ректор делал в башне фей, в комнате студентки? У него, как я уже поняла, эльфийка есть, очень даже красивая. Не возьмусь судить отношения ректора, эльфийки и студентки, но… Так, леший с ним, пусть он с этим треугольником сам разбирается.

– Меня ты как нашел?

Котэн удивленно моргнул:

– По запаху.

Странно, ну да ладно. Пусть так.

– Ты мне вот что скажи, где охранная комната?

Котэн лапой затылок почесал, задумался и в стенку показывает:

– Соседняя.

Ух ты… Это мы удачно завернули.

– Так, Котэн, я сейчас обстановку разведаю, загляну быстренько в кристалл памяти и… – И что еще… – А! Ты покараулишь.

Котэн кивнул, вышел из кладовки, огляделся, шепнул, что проход свободен, и пошел бдеть.

Я крадучись подошла к соседней двери, убедилась, табличка гласила: «Охранная комната». Постучалась, вдруг кто есть? Тишина. Значит, никого. Да поможет мне природа во имя правды.

Нет, я не ожидала, что дверь откроется. Но все-таки надеялась на чудо. Чуда не случилось. Дверь оказалась заперта. И я, похоже, не смогу ее открыть. Если бы у меня была вода, можно было бы сделать дырку в двери… Но тогда факт проникновения очевиден, и живой воды у меня с собой нет.

– Котэн! – позвала я. Из-за угла высунулась голова сообщника. – Облом, дверь заперта.

Кот хмыкнул, выпрямился и гордой походкой двинулся ко мне. И вот эта походка прямо-таки кричала, «Я сейчас все решу, мисс». Подошел к двери, шикнул мне: «Отвернись». Я недовольно фыркнула, но отвернулась. Если откроет – обещаю не спрашивать, как он это сделал. За спиной послышался щелчок.

Я довольно пискнула и от радости аж на месте запрыгала! Открыл! Котэн открыл дверь! А… как он это сделал? Умереть мне от любопытства, пообещала ведь не спрашивать…

– Давай быстро, – велел кот, распахивая дверь, – я на разведку.

И скрылся за углом.

Время и правда ограничено. Наведаться сюда кто угодно может, в любой момент. А если застукают… Собственно, и что? Ну застукают… Ректор отчислять отказывается, значит, кроме выговора и какого-нибудь наказания ничего не будет. Кстати, а как это ректор не вспомнил про «изощренное наказание», которое он мне вчера обещал? Или не придумал ничего интересного?