Текст книги "Шарэттэ (СИ)"

Автор книги: Лидия Бова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Пролог

Я всегда любила осень.

То время, когда еще тепло, как летом, но ночные заморозки широкими мазками романтически настроенного художника уже раскрашивают деревья в желтые, рыжие и красные тона. Красиво.

Возникает неповторимое душевное состояние, что подталкивает на легкие безумства, вроде неспешных прогулок по вечернему городу, или по набережной, где пришвартованы последние экскурсионные теплоходы, веселых посиделок с подругами на открытых террасах кафе, пока не укрытых на зиму.

Осень никогда не обманывала меня. В этом году она была по-особенному, сказочно, прекрасна. Жаль, но в этом году осенняя сказка решила закончиться для меня не радужным «хэппи-эндом».

Я лежала на подмерзшей траве, сжавшись в комочек, и смотрела на листья, что разметались в беспорядке возле меня и вздрагивали от раздраженно вздыхающего на них ветра. Каждое близко растущее растение покачивалось им в такт, печально и одиноко.

Как же хотелось заснуть под этот нестройный вздох ветра, покачивание травы, шорох опавших листьев. Забыться, не помнить, не знать того, что произошло каких-то полчаса назад, но невозможно. Слезы, проложившие влажные дорожки по щекам, стекали вниз к остывающей земле. Холодно….

Взбудораженный мозг, в противовес застывшему и непослушному телу, прогонял перед глазами, как звонкие фотовспышки, картины недавнего прошлого, не останавливаясь ни на секунду.

Вот, я счастливая иду через парк с работы домой, как неизменно ранее, как вчера и позавчера. Телефонный звонок застал меня на тропе, идущей в своеобразном древесном туннеле. Ленка. Знакома с ней, кажется, вечность, но не устаю удивляться ее оптимизму, находчивости и умению создавать комичные ситуации из ничего. Мы дружили с детства, раньше жили в одном дворе, учились в одной школе и даже выбранные затем такие не схожие направления высшего образования (мой «юридический» против ее «экономического») не развели нас в разные стороны.

– Привет! – «обязательный» вечерний звонок подруги, некая традиция.

Данные разговоры всякий раз улучают мое самочувствие. Этот не явился исключением. Интересные новости, трудовые сплетни, банальные анекдоты. Они затянули и увлекли настолько, что я не сразу осознала – я не одна на хорошо утоптанной, петляющей среди берез и тополей тропинке.

Несмотря на достаточно прогретый за день воздух, непозднее время, рядом никого не было – ни мамочек с детьми, ни «собачников» со своими верными друзьями, ни просто случайных прохожих, только он – тот, кто, судя по всему, продолжительный срок шел за мной следом.

Чужое дыхание испугало, шаги за спиной стали казаться громкими. Обернуться? Нет! Я ускорилась, почти побежала, но шаги позади не утихали. Он, дублируя мой темп, также перешел на бег. Решилась закричать, но тяжелая, мозолистая ладонь накрыла рот. Она не дала издать и звука, лишь тихий всхлип безнадежности прорвался, и всё.

Я сопротивлялась, царапалась и кусалась. Стремилась вырваться, ударить, но он держал крепко, прижимал к сильному жилистому телу. Намерения преступника не вызывали сомнений. Порванная одежда… отброшенные сумочка с вещами и телефоном… Его терпкое желание самоудовлетворения за мой счет….

Все это жутким калейдоскопом прокручивалось в голове, пробуждая ни с чем несравнимую боль, которая сжимала тисками виски, перетекая в затылок. Эта боль заставляла сильнее биться сердце, как будто ускоренное течение крови в моем измученном, использованном и брошенном теле могло смыть все воспоминания, залечить синяки и ссадины, соединить разодранную грязными пальцами душу в единое целое.

Но оно не могло…

Я закрывала глаза, чтобы видения исчезли. Зажмурилась, отказываясь видеть что-либо, кроме темноты и ярких звездочек в ней. Села, стянула на груди разодранную кофту в попытке закрыться, спрятаться от нагнавшей меня участи.

Почему? Почему Я? За что…

Ответа нет. Да и кто ответит, как и где найти силы и желание жить.

Хотела поднять вещи, рассыпанные вокруг, но одеревеневшие и дрожащие пальцы плохо слушались меня. Встала, обессилено пошатнулась и сделала первый шаг. Нужно было идти вперед, по тропинке, идти домой, чтобы согреться и смыть с себя все следы. Шаги давались с трудом. Ветер, усиливший дыхание, как требовательный любовник, жадно касался моей оголенной кожи, старался задержать. Но я все равно шла дальше, как можно дальше от этого места.

Парк закончился внезапно. Печальные деревья нестройным шелестом просили у меня прощения, что не уберегли, зеленый покров под ногами сменился серой невзрачной плиткой тротуара. Двигалась на «автопилоте», не замечая взглядов проходящих мимо людей.

Сколько я так шла, не знаю. Остановилась только на мосту, который делил наш небольшой сибирский городок на две неравномерные части. Невысокое ограждение моста было увешано «счастливыми замочками молодоженов», помеченных вечными и нерушимыми символами любви его и её в виде инициалов их имен, уравненных в букву «Л». Через душки замочков, через затейливые завитки ограждения пролетали еле заметные одинокие снежинки, они падали в реку, бурным черным потоком протекавшую внизу.

Первый снег – чистый, нежный. Причудливые снежинки касались щек и превращались в слезы. А ведь недавно было солнечно, был день покоя и радости, беззаботного смеха. Моего смеха.

Медленно подошла к краю моста и заглянула туда, где все шумело и гудело, где обещали покой и спокойствие. Посмотрела в тусклую воду, что манила меня. Понимала, поддаться губительным обещаниям – не тот выход, что возможен в сложившейся ситуации, однако, с места сдвинуться не могла.

Воспоминания вновь стали давить своей безысходностью. Они загрязняли душу, разрывали сердце, и не на две, а на множество частей. Мотивации собрать осколки в единое целое, забыть всё, я не находила. Стояла и смотрела, меня захлестывали эмоции, я ушла глубоко в себя, до головокружения, и не удержалась. Ощущение полета отрезвило, стылая вода тысячью осколков пронзила тело, заполнила легкие, накрыла сверху как тяжелые железобетонные плиты, придавила и обездвижила меня.

«Зачем????»

Едва понятный шепот неизвестной ворвался в сознание, вытесняя собой жалость к себе и чувство неполноценности. Что, зачем?

«Зачем?!!!!!»

Громкий крик в голове, словно, взрыв ядерной бомбы. Он вынудил начать движение, чтобы вырваться из оков ледяной вселенной, стягивающей вокруг тугие кольца-струи, что затаскивали меня на дно, где покоятся невостребованные вещи и останки погибших людей.

Хаотичные перемещения рук и ног, онемевших за считанные секунды, возникающие мысли, что сложно сформулировать в так требуемые кем-то ответы, привели к тому, что меня глубже и глубже затягивало в беспросветную тишину. Как глупо, нелепо…

«Я никому не нужна…после такого….. не буду нужна…», – мысли путаным хороводом по-прежнему пытались закружить в свой хоровод, стучали в висках, как пульс умирающего сердца, отравляя и очерняя желание жить.

«Ты не права…..»

Снова шепот, тихий, ласкающий, успокаивающий.

Он появлялся из «ниоткуда» и уплывал в «никуда», но, к сожалению, не способен был помочь и спасти. Шепот кого-то небезразличного, человека ли, чьей-то души, не важно, уже не важно.

Расслабилась и позволила себя отпустить, потерять. Угасающий в темноту разум пока воспринимал произносимые слова, но как нечто чужеродное, и ни желания, ни сил зацепиться за них не было.

«Ты не права!!!!!!!!»

Глава 1

Первый день новой жизни

Кап-кап…

Кап-кап-кап…..

Стук капель по воде. Неравномерный перезвон, похожий на нежную, необыкновенную мелодию стеклянных колокольчиков. Она проникала под кожу, пробуждая и щекоча, и создавала ощущение невесомости и полета, и мне и правда казалось, я парила среди пушистых белых облаков, влажные бока которых обволакивали и качали, как в колыбели. Появилось желание зарыться в них глубже, свернуться в уютный клубочек и поддаться тем неги, спокойствию, что, буквально, окутывали меня.

Но затем…

Затем нахлынули другие эмоции. Пришло понимание того, что лежу я не в облаках, и до полета мне очень далеко.

Чувство осязания обострилось в один миг и подсказало – подо мной твердая, неровная поверхность. Резко выступающие края неопознанных предметов неприятно впивались в спину. Не открывая глаз, огладила близлежащую территорию и почувствовала пальцами песок и гальку, камни покрупнее. Потом пальцы коснулись воды, и та тихой лаской ответили на прикосновение.

Сознание неуверенно, но верно возвращалось, а вместе с ним всплывали и воспоминания. Боль примененного насилия тупыми молоточками обозначила ссадины и синяки, во рту стало горько от того, как низко, грязно и жестоко мною воспользовались.

Кап!

Очередной удар тяжелой капли по хрупкому стеклу воды. И я снова падаю в реку с моста. Темную, бурную, жадную. Лечу навстречу отражению, что на короткое мгновение мелькнуло в зеркальных изломанных гранях. Тело выгнулось в попытке вытолкнуть смертельные образы из головы, стон сорвался с губ и распался в воздухе, лежащем вокруг плотным покрывалом. Испуганному сердцу слышались чужие шаги и терпкий отвратительный запах рядом, будто, вчерашний незнакомец уже протянул руку и скоро коснется меня. Страх придавил к земле.

Я вздрогнула и открыла глаза.

Сильное волнение, частое прерывистое дыхание не давали нормально сосредоточиться. Картина окружающего мира проявилась размытым, неясным полотном. Я попробовала сфокусироваться, но кроме нечетких линий и расплывающихся красок ничего толком не разглядела.

С трудом, но углубила дыхание и успокоилась до нужной степени, и вновь сконцентрировалась на необходимости видеть.

И я увидела.

Небо.

Совершенно обыкновенное, с облаками и солнцем, чей диск жарко и ярко полыхал надо мной. Но это на первый взгляд.

Небо было иного оттенка, нежели земное. Цвета индиго. Насыщенного, пряного. Редкие облака, что лениво проплывали по небесному морю, были классическими – овальными, но кто-то неведомый окрасил их в пастельный розовый, легкий и едва заметный.

Солнце сочное, желтое, даже скорее оранжевое. Густое марево закрывало его, предавая видимость движения знойных воздушных волн. Подобного за 27 лет жизни я и в воображении представить не могла.

Сюрреализм какой-то!

С хриплым выдохом перевернулась на бок, приподнялась и села, осматриваясь по сторонам. Похоже, я попала в ад.

Место моего заточения – странное и жуткое – вполне отвечало моим каноническим познаниям о преисподней. Раскаленный ветер петлял и закручивался, ввергал в состояние медленной прожарки, как в духовом шкафу.

Везде каменными великанами возвышались скалы, и огромные, как неуклюжие медведи, валуны, прижимавшиеся к ним, словно к родным матерям. Курганы и курганчики теснились друг к другу, утаивая в своих утробах тайны этого мира. Камни поменьше, утопая в песке и гальке, полностью или частично, порванными бусами были рассыпаны по песчаному основанию.

Но до конца погружал в безрадостную атмосферу характерный кровавый цвет этой чуднОй кремниевой долины. Здесь имелись в наличии все оттенки красного, от бархатно-бордового до медово-оранжевого, теплого, как светило над головой.

Единственное, что никак не укладывалось в облик брутального, молчаливого, «адского» места, это озеро. Именно возле него я пришла в себя (думать о том, что умерла, и происходящее – бред погибающего мозга, не хотелось). Спокойная поверхность небольшого округлого водоема транслировала небо, облака, незнакомое солнце, а также свисающие скалистые наросты. С них и падали капли, непонятно как там образующиеся.

Невзирая на удушающее пекло, само озеро было ледяным. Я заглянула в него. Ну, что же, внешне я не изменилась.

Отражение смотрело на меня потухшими глазами цвета асфальта в дождливый летний день, такими, как у отца, который любил и баловал меня в детстве. Россыпью веснушек на лице, отчетливо выделявшихся на молочно-белой коже, я пошла в маму. Поскольку быстро сгорала, дома старалась спрятаться под несколькими слоями одежды, но в бессознательности я не была должным образом укрыта, а потому кожа моя порозовела. Русые волосы спутались, превратившись в бесформенную соломенную копну.

Безжалостная гладь не стала скрывать и многочисленные синяки, ссадины, царапины, которые печатями принадлежности были расставлены на шее, плечах, груди, ногах. Даже неласковые поцелуи горящей звезды не скрыли их за истекшее время. Губы припухли и потрескались, побледнели и делали меня схожей с поднявшимся мертвецом, пусть и порозовевшим, чем на симпатичную живую женщину, каковой я себя считала до недавнего времени.

К горлу подступил комок отчаяния, но плакать было нельзя. Обжигающий вдох и болезненный выдох, еще и еще, пока слезы не отступили, а разум не встал на нужные, следующие в правильном направлении рельсы.

Я умылась и поправила одежду. Разорванные полы блузки, пострадавшей от нетерпеливых рук насильника, связала на животе. Возблагодарила высшие силы, что подтолкнули меня на работу надеть длинную свободную юбку, сейчас та закрыла значительную часть тела. Белье и колготы пришлось снять, так как восстановлению и использованию они не подлежали. Удобные полусапожки, несмотря на жару, не снимала – слишком много камней повсюду. Других вещей при мне не было, они остались валяться в парке, на Земле.

Утолив жажду и не найдя съестного, решительно простилась с озером, направившись вглубь пустыни. Необходимо отыскать того, кто способен мне помочь или сможет объяснить, что произошло, и как я оказалась в этом мире. И что это за мир.

Идти довелось долго. Под конец дня я ужасно устала, часто спотыкалась, но всё также упорно переставляла ноги. К тому моменту, когда неприветливо отнесшееся ко мне солнышко покинуло небосвод, вокруг ничего не поменялось. Те же скалы, тот же песок. Последний пылью пробрался в обувь, тонким слоем осел на юбке, блузке, оголенных участках тела. Думаю, я уже приобрела надоевший за день красный цвет; совсем немного и я сольюсь с ландшафтом, что монотонно стелился впереди и убегал за горизонт.

Поймала себя на мысли, что хочется закричать, выпустить с криком горечь этого нескончаемого дня. Но опасение быть услышанной неизвестным и страшным не позволял поступить так безрассудно. А потому я продолжала шагать, тихо шипя и охая, когда попадались особо острые камешки, ощущаемые даже сквозь толстую подошву многострадальных сапожек.

Наступившая темнота подарила новое удивительное открытие. Принявший меня мир имел завораживающее звёздное небо: на черном бархате сверкали бриллиантами, рубинами, кварцем и горным хрусталем большие и маленькие солнца иных, далеких и не очень, галактик.

Как и Землю, эту планету с сумерек и до утра сопровождал спутник. Сегодня он желтым щербатым «блином» прицепился к небесной ткани, сияя как начищенная золотая монета. За ним, в отдалении, находился объект поменьше. Вероятнее всего, еще один спутник, либо планетоид, относительно удаленный, но замечательно видимый ночью. Алый, как кровь. Загадочно, необычно, но красиво.

Ночевать я устроилась в углублении в песчаной почве под кривым валуном. Свернулась в компактный комочек, чтобы не замерзнуть, и неожиданно для себя сразу провалилась в сон без сновидений.

Глава 2

Необычная встреча, или демон против землянки

Проснулась внезапно. Сознание резко вернулось от давящего ощущения странного дискомфорта. Казалось, некто страшный и опасный изучал меня, и взгляд его, как стопудовый камень прижимал меня к земле. Неуютно, страх колючими снежинками пробежался по телу, в лёд сковал руки и ноги. Открыла глаза. Требовалось убедиться, что мои ощущения лишь разыгравшееся воображение, и рядом никого нет.

Утро только вступало в свои права, первые огненные лучики едва касались края земли, а потому сразу рассмотреть что-то или кого-то являлось затруднительным. Всмотревшись внимательнее, я испуганно вздрогнула, так как шестое чувство меня не подвело.

В шаге от меня, у входа в убежище, находился мужчина. По моему мнению, первоначальному, это был человек и явно мужского рода. Он сидел на коленях и пристально разглядывал меня, переводя свой взор с одной части тела на другую. Оценивающе, словно, товар в магазине.

Его большие темные глаза заметно выделялись на хорошо загорелом лице, кожа имела экзотический оттенок, вызывая ассоциации с ароматным кофе, в который опытный бариста легкой рукой влил жирные сливки. Для меня – коренной сибирячки – такой цвет кожи навевал мысли о южных странах и их жителях. Черные волосы незнакомца неровно обрезанным каскадом лежали на плечах. Одет в брюки светло-коричневого окраса и аналогичный жилет, обуви на его ногах я не заметила.

Хоть мужчина и не проявлял признаков агрессии, продолжая сосредоточенно взирать на меня, я на всякий случай осторожно приподнялась и попыталась отползти от него подальше. Однако ограниченное пространство, в котором я была, не позволило значительно удалиться. Прижалась к валуну, закрывавшему углубление в песке, ища в нем некоторую защиту и опору.

Мой настороженный взгляд против его уверенно-изучающего проигрывал, и понимание этого не приносило мне успокоения. Застыв, как кролик перед давним врагом – удавом, я ожидала продолжения.

На мгновение всё остановилось, единственное – удары сердца по-прежнему отсчитывали секунды. Необходимый вдох уже нарастал в моей груди, кода солнечный диск, наконец, вынырнул из-за горизонта и осветил себе путь в новый день. И в тот момент я окончательно разучилась дышать.

Остатки воздуха в легких взорвались мириадами горящих искр, обжигая. Ноги отчаянно подкосились, прижимая меня обратно к земле, поскольку неожиданнее зрелища для меня в тот миг не существовало.

За спиной незнакомца звезда этого мира вЫсветила пару крыльев. Черные, кожистые, местами блестящие, изломанные, как у земных летучих мышей. Они концами-стрелами упирались в песок. Крылья заворожили, пленив собой все мое внимание.

Когда я вновь посмотрела в лицо мужчины, отметила, что его глаза также были иными: их глубокий насыщенный черный цвет затягивал, слегка вытянутый зрачок напоминал змеиный, и еще больше устрашал и обездвиживал. Возникло желание провалиться под вездесущий красный песочек и быстро мимикрировать под окружающую местность.

Не знаю, сколько бы мы так просидели, гипнотизируя друг друга, пока не заметила, что мужчина потянулся ко мне.

– Нет, не трогай! – тонко взвизгнула я, отчего он замер, как был, с протянутой рукой.

Но он завершил начатое движение: ухватил меня за свободно свисающий локон светлых волос и медленно пропустил его между пальцев. Нежно, тягуче, как заколдованный. Когда локон вернулся в изначальное положение, упав мне на плечо, мужчина хмыкнул что-то неразборчивое, после чего ловко, по-звериному, поднялся и жестом предложил сделать то же самое.

Он был высок, крепко сложен, но вместе с тем изящен, как гепард во время охоты, и пугал собой всё больше. Я отрицательно замотала головой, даже не думая отрываться от каменной стены валуна, с которой буквально сроднилась к этому времени. Уговаривать незнакомец не умел. Это стало ясно после того, как в ответ на судорожные покачивания головой он решительно наклонился, схватил меня в охапку и вытащил из такого, как оказалось, ненадежного укрытия, поставил на песок, удерживая рядом.

Чужие руки, крепкая хватка, случайные или не очень прикосновения спровоцировало воспоминания, что я так старательно накануне пыталась задавить, спрятать как можно глубже, в отдаленные отсеки моей памяти. Ранее мне неведомо было слово истерика, даже в ответ на произошедшее насилие. Апатия, ступор, непонимание. Но то, что накатило сейчас, иным словом, нежели истерика, назвать не получалось.

Дыхание сбилось. Слезы рванули солеными ручейками из глаз. Рваные звуки хриплых стонов вырывались из горла. Тело свело единой судорогой. Остановить это самостоятельно мне было не под силу. Я повисла на незнакомце, согнувшись пополам, как от удара в грудь; зарыдала так, точно потеряла самое главное и важное.

Меня не отпустили. Прижали теснее, укачивая, словно ребенка, и держали в своеобразных объятиях до тех пор, пока я не затихла, как побитый щенок, утративший интерес к жизни.

– Шэтт, – отчетливо произнес незнакомец и тяжело вздохнул, отчего по моему телу прошлась волна непонятной дрожи.

А затем… затем мужчина подхватил меня на руки, перехватил поудобнее и взмыл в небо, будто я абсолютно ничего не весила. Воздушные потоки всколыхнулись вокруг, огладили мое лицо, одарив новыми сильными запахами, и вынуждая на миг задержать дыхание и зажмуриться.

От резкого перехода из одного (наземного) состояния в другое (небесное) каждая клеточка моего организма замерла на вдохе и никак не могла выдохнуть. Судя по всему, сегодня мне грозит как минимум обморок от нехватки кислорода, как максимум смерть от асфиксии, а две смерти за два дня как-то слишком, даже для меня.

Сам перелет запомнился плохо. В единое мгновение слились прохлада воздуха, жар чужого тела, шелестящие звуки работающих крыльев; притом, последние закрывали окружающее пространство, превращая солнечное утро на красной планете в сумрачное нечто, неясное и зловещее.

Отголоски истощившей меня истерики еще будоражили нервную систему, заставляя представлять и фантазировать на тему того, что со мной происходит и произойдет в ближайшем будущем. И эти фантазии были не светлее (если не темнее) черной кожи крыла, маячившего перед моим взором.

Самое простое и желанное (и, вполне осознаю это, трусливое), что я ожидала, это наступление быстрой смерти, в случае, если меня запланировали, например, ритуально принести в жертву какому-нибудь безумному местному божку. Но даже тогда я догадывалась, что желать смерти абсурдно и глупо, так как смерть далеко не выход из положения, и это доказанный в моей судьбе факт.

Глава 3

Обустройство, или внутренний мир демона

Приземление вышло жестким. Я мгновенно вырвалась из хватки похитителя и отскочила от него не меньше чем на метр.

– Да что ты себе позволяешь? – гневно закричала, и мое эхо испуганным зверьком разбежалось по округе, спрятавшись в многочисленных ямках и впадинках, пробитых кем-то неизвестным на всевозможных плоскостях.

Самонадеянный некто никак не отреагировал на брошенные в его адрес слова, продолжая рассматривать меня. Отойдя от него еще на некоторое расстояние, я быстро произвела осмотр новой локации, однако, та ничем не отличалась от старой. Вокруг все те же скалы, камни поменьше и…. скалы. Оригинальный и освежающий ландшафт, а главное! как сильно он отличался от увиденного ранее.

На мой вопросительный взгляд незнакомец указал рукой за свою спину, где я обнаружила темнеющий вход, ведущий в неизвестность. Он был низким и узким, но достаточным, чтобы пройти в него без ущерба для здоровья. Арка входа была увита стеблями какого-то растения, притом что они практически не встречались в этой местности.

Путь по прохладной каменной дорожке, еще не прогревшейся за раннее утро, я проделала медленно, чутко реагируя на каждый шорох и ожидая удара от следовавшего за мной мужчины. Последний держался уверенно и спокойно, и, отдать ему должное, вперед меня не подталкивал, никак не обозначал свое превосходство. И на том спасибо.

Через короткий переход с единичными ответвлениями перед нами предстала средних размеров округлая пещера. Царивший там полумрак успешно вел борьбу с проникавшими через крохотные «окошечки» в потолке лучиками света.

Легкий ветерок, гулявший по помещению, как шкодливый ребенок, приводил в движение обилие резных фигурок, выполненных в виде загадочных животных и затейливых инструментов. Они висели на ниточках, прикрепленных к стенам каскадами, и походили на "музыку ветра": и по внешнему виду, и по тому тихому мелодичному перезвону, что создавали.

На полу, на импровизированных лежаках пёстрым многоцветьем размещались ковры и покрывала, от огромных до размера с носовой платок, что напоминало мануфактурную фабрику, репортаж о которой на днях показывали по телевизору.

По центру комнаты стоял темно-коричневый стол, из-за долгого и скорее всего частого использования его поверхность превратилась в глянцевую: она темным зеркалом отражала потолок с его "окошечками", создавая ощущение звёздного неба.

К дальней стене была приставлена кроватка, вроде детской, с высокими бортиками, ее содержимое скрывалось от чужих глаз очередным цветным покрывалом.

Незнакомец прошествовал мимо меня, ненадолго остановился у кроватки, заглянув в нее, после чего обернулся и рукой указал на стол. Очевидно, мне предлагали устроиться за ним, что я и сделала. Минутное ожидание, и мне подали чашку с непонятным блюдом и еще одну чашку с зеленой жидкостью. Откуда их достали, я не заметила, видимо, где-то прятался «подпольный» холодильник.

Предоставленная пища пахла приятно. Терзавший меня голод самостоятельно затолкал страхи и гордость подальше в угол самопознания, подтолкнув к тому, чтобы я, не задумываясь о свойствах пищи и возможного наличия ядов, съела и выпила предложенное.

Все то время, что я предавалась чревоугодию, поедая пресную, но сытную пищу, мужчина сидел напротив меня. Он, сложив аккуратно крылья (и как так смог?), смотрел на меня в упор, смотрел изучающе, как на букашку под микроскопом. Но не как безумный ученый – с желанием поскорее расчленить, засушить, прибулавить к бархатной ткани коробки для хранения редких насекомых. Он взирал на меня словно мудрый философ: со стремлением скорее разгадать найденную им головоломку, старинную и непостижимую, чтобы перейти к следующей.

Когда сканирующий взгляд стал меня напрягать, и я уже запланировала обозначить назревший вопрос о дальнейшей судьбе, рядом с нами раздался необычный звук, что был схож с мягким кошачьим шипением, иногда срывающимся в жалобное кошачье же мяуканье.

Я резко подскочила с места и начала настороженно озираться в поисках диковинного животного, что проживало в пещере. Как ни странно, но таковой не нашелся, зато вставший следом незнакомец уверенно подошел к кроватке и достал из нее … ну, наверное, собственного ребенка, судя по ручкам и ножкам того же кофейного оттенка как у него, торчащим из-под нелепого одеяния, а также по черным кожистым крылышкам, свисавшим вдоль тела малыша.

В немом изумлении я наблюдала, как «ДЕМОН» (не побоюсь этого слова), воркуя и легко покачивая, успокаивал мяукающее создание.

Отношения с противоположным полом у меня по жизни носили крайне временный и не затяжной характер, их (мужчин) и было-то у меня не так и много. Первый сексуальный опыт настолько не впечатлил, насколько только можно; да и последующий опыт можно описать в одном предложении, не употребляя эпитеты, вроде «страстный», «увлекательный», «зажигательный», да и иные, горячо любимые и часто используемые авторами любовных романов.

Поэтому не удивительно, что к настоящему времени я не встретила стОящего человека и не обзавелась семьей и потомством. Нет, как любая, думаю, женщина, я, конечно, имела представление о детях и правилах заботы о них, но самой мне этим правилам следовать никогда не приходилось.

Сейчас же я замерла каменным изваянием и следила за движениями крылатого взрослого. Сознание зацепилось за раскачивающиеся крылышки детеныша, а в голову пролезла идиотская мысль – интересно, а как они учат своих отпрысков летать? Сталкивают их со скалы, как земные птицы птенцов? Измученный мозг, загруженный новыми впечатлениями под завязку, отказывался пропускать прочие идеи, а разогревшееся воображение подкидывало своеобразные картинки на заданную тему.

В ту секунду, когда я, как наяву, представила момент полета маленького демонёнка над пропастью, дно которой было похоже на спину дикобраза, папа этого самого малыша произнес какую-то фразу, громко и отрывисто, и эта фраза, если исходить из направления его взора, предназначалась мне.

– Я не понимаю, – мой ответ был очевидным. Я действительно ничего не понимала, речь иномирца была звучной и включала в себя немало шипящих, будто слушаешь разборки котов в майский брачный период.

Ответные нотки раздражения в глазах оппонента не вызывали сомнений в их трактовке.

– Я. Не. Понимаю! – вновь настойчиво повторила, акцентировав на каждом слове, а для усиления эффекта развела в сторону руки, показывая, что возникшая ситуация является безвыходной.

Мужчина в этот раз догадался о сути сказанного, его вздох (также, вероятно, для усиления эффекта) я расценила однозначно: тяжело ему, ОЧЕНЬ тяжело, поскольку попалось на пути ТАКОЕ непонятливое существо.

Последовавшее затем действо можно было описать одним предложением: что делать взрослому демону, если маленький демон проснулся и захотел есть?

В общем, я, расположившись на первом попавшемся предмете мебели, в течение определенного времени имела честь наблюдать, как «папа» стремительно перемещался по жилищу и выполнял родительские обязанности. Ну чтож, делал он их неплохо, на девять баллов по десятибалльной шкале.

Дитё, укормлённое и укаченное, уснуло, после чего было заботливо возвращено в кровать.

Интересно, а где их «демономама»? Признаков существования еще кого-либо в пустынном убежище не было, и мой внутренний запрос остался без ответа.

Завершив дела, образец для подражания домохозяйкам всех миров опять обратил взор на меня. И зачем так смотреть? Я же не по своей воле попала на эту планету, к этому «кофейному» индивиду, чтобы ему жилось нескучно! После длительной зрительной оценки тот пришел к каким-то таинственным умозаключениям, после чего жестами предложил проследовать за ним.

Решив не противиться желаниям явно опасного типа, я пошла в указываемом направлении. Непосредственно около выхода на улицу находилось ответвление, которое вело в другую пещеру. Нет, не так – в пещерку, а в ней, о, чудо, имелось небольшое проточное озеро (а-ля, ванна) и ниша с глубокой ямой в полу (местный клозет). Замечательно!

Сразу же появились непреодолимые потребности воспользоваться указанными благами цивилизации, но выжидательно уставившийся на меня крылатый не позволял сделать этого. Я, конечно, не кроткая девственница, но и на стриптиз для малознакомых личностей не подписывалась. Бросила на невоспитанного демона красноречивый взгляд, чтобы до того дошла необходимость удалиться из помещения на время моих омовений, и неожиданно – он понял и соизволил нехотя ретироваться. Вот и славненько.

Я быстро разделась, быстро же оббежала по своим делам умывальню, а после посвежевшая (жаль волосы, привыкшие к химической очистке, промыть не удалось) и довольная вышла из воды и прошла к месту дислокации своей одежды. Однако последней там не оказалось, лежали только мои сапожки.

Вместо юбки и блузки, приобретенных на Земле, я обнаружила кусок полотна, чтобы вытереться, и платье. Да, да, именно платье! Из ткани бледно-голубого цвета, свободного кроя, с длинной юбкой, открытой сзади ровно до поясницы, оно держалось на теле при помощи широкой бретели, перекинутой через шею. Что называется, скромно и со вкусом…. демонским вкусом.