Текст книги "Дикарь"

Автор книги: Лидия Чарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА XIII
Кто идет?

– Кролик, мой мальчик, – наклоняясь над спящим ребенком, шептала, будя сына, Ганзевская. – Проснись…

Но мальчик спал тем крепким сном, которым способны во всякое время и при всяких обстоятельствах спать одни только дети.

Зато Лина поднялась на локоть и широко раскрыла испуганные глаза:

– Что такое? Ян вернулся? Господи!

– Нет, нет, но мы сами имеем возможность вырваться отсюда. А завтра присоединится к нам Ян.

И, сказав это, Зоя Федоровна быстро надела верхнее платье, помогла одеться Лине, разбудила Ганусю, и все трое принялись снаряжать спящего Кролика в дорогу. Затем молодая женщина с сыном на руках, а за нею Лина и Гануся вышли в сени.

– Опять они! – прошептала вдруг, едва устояв на ногах от испуга, Лина, лишь только они переступили порог квартиры.

Действительно, статный, белокурый и сероглазый германский офицер, а за ним и невысокого роста солдат шагнули навстречу женщинам. Другой солдатик, еще поменьше, вынырнул из темного угла сеней и, к немалому изумлению Ланы и Гануси, шепнул по-русски:

– Ради Бога, не пугайтесь… Это свои… друзья…

И тотчас же обернувшись к «офицеру», произнес по-немецки приложив руку к каске:

– Как прикажете поступить, господин лейтенант?

Тот, кого назвали «лейтенантом», нахмурил темные брови, многозначительно кашлянул и проговорил по-немецки нарочно настолько громко, чтобы его мог услышать проходивший в эту минуту мимо дома небольшой германский патруль.

– Господин майор приказал немедленно доставить пленных по назначению!

В полутьме, слегка озаренной заревом еще дымившегося пожарища, Зоя Федоровна разглядела странную улыбку, мелькнувшую на безусом лице юного лейтенанта. Затем невысокий тоненький солдат в форме баварского пехотинца, вместе с Димой, одетым в такую же форму, выстроились с другой стороны её и дрожащей от страха Лины.

– Марш! – скомандовал лейтенант и небольшая группа двинулась вверх по темной улице.

Страшное зрелище представлял теперь полуразрушенный немцами город. Многие дома были наполовину разрушены снарядами, в других все оконные и дверные окна разбиты… Разломанная, исковерканная мебель, вернее, разрозненные части её валялись здесь и там. Кой-где еще дымились спаленные дома.

– Кто идет? – то и дело раздавался грозный окрик немецких патрулей, попадавшихся им навстречу.

И всякий раз молоденький лейтенант отвечал одной и той же, словно заученной, фразой:

– По приказанию господина коменданта веду пленных на место назначения.

Удовлетворяясь таким ответом, патрули освобождали дорогу и пропускали вперед путников.

Таким образом «пленные» и их «конвой» миновали площадь магистрата и другие улицы, поровнялись с громадным зданием завода и подошли к городской заставе. Тут двое часовых, с ружьями наперевес, внезапно преградили им дорогу.

– Кто идет?

Много раз уже повторенная фраза опять уверенно и плавно раздалась в ответ.

Но часовые по-прежнему не спускали ружей.

– Пароль и пропуск – прозвучал снова голос одного из вих.

Минутное молчание… Недолгая пауза, показавшаяся целой вечностью для исстрадавшейся Ганзевской и ничего не понимавших и плачущих от страха Лины и Гануси.

И вдруг их молодой спутник, с погонами лейтенанта, внезапно затопал ногами и закричал сердито, наступая на солдат:

– Пропуск? Какой вам пропуск, когда мы поймали шпионов и по приказанию господина коменданта ведем их куда следует. – Дорогу нам, черт возьми!

Никогда еще, до этого случая, не был так доволен Марк Каменев своим совершенным знанием немецкого языка. Богатый мальчик, он с самаго раннего детства был окружен иностранными гувернерами и превосходно говорил по-французски, по-английски и по-немецки. Теперь один из этих языков так неожиданно и кстати пригодился ему!

Столь властный начальнический тон повлиял невольно на часовых; они повиновались и, козыряя офицеру, пропустили его и его спутников за городскую черту. Здесь стояла артиллерия и не вошедшая в город пехота. Мимо неё, пользуясь сравнительною темнотою, маленький отряд пробирался дальше по направлению к лесу. Кавалерийский разъезд встретился им в полуверсте от заставы. Но он уже не был страшен Марку и его спутникам. Впереди, в нескольких сотнях шагах, грозно темнели гиганты-деревья глухого многоверстного леса.

– Ну, вот, теперь вы в безопасности, – после часовой ходьбы вступая под своды лесной опушки, с живостью оборачиваясь к усталым, измученным женщинам, произнес Марк. – Я не знаю, удастся ли нашим раздобыть вам телегу, которая доставит вас куда вы пожелаете. Я приказал членам «Зоркой Дружины» разыскать ее для вас, но их еще нет. Не угодно ли пока отдохнуть в нашем временном убежище, над устройством которого мы довольно поработали.

При этих словах Марк вынул из кармана маленький электрический фонарик и осветил им окружающую местность.

Зоя Федоровна, руки которой ныли от усталости под тяжестью шестилетнего крупного мальчика, с восторгом приняла предложение об отдыхе. И Лина, все продолжавшая находиться в полном недоумении, тоже мечтала о нем.

Слабый, чуть заметный огонек, ответно засиял в чаще.

– Там наша землянка, – произнес Марк, – временная стоянка «Зоркой Дружины». Там вы перекусите и отдохнете.

– И там же увидите еще одну старую знакомую, – добавил Дима с легкой улыбкой.

ГЛАВА ХIV
В землянке

Едва только Зоя Федоровна вступила в крошечное, наспех вырытое в чаще леса помещение, скорее похожее на логовище дикого зверя, нежели на людское жилище, как две смуглые, тонкие ручонки обвились вокруг её шеи.

– Барынька, миленькая!.. Уж как я рада вас видеть… Уж как счастлива, что Димушке с Марком и Стасем привелось вас найти в городе вашем…

В эту минуту в землянку вступила сестра Зои Федоровны. Маша ее сейчас же узнала, вспомнив, при какой обстановке обе они встретились в первый раз.

В сердце девочки, однако, не поднялось, не воскресло то чувство горечи и обиды, которое оставила в Маше эта первая встреча. И Маша, чуть завидев Лину, немедленно повернулась к ней и, со свойственной ей искренностью и восторженностью, заговорила:

– Здравствуйте, барышня! Не ожидали увидеть меня? Не ожидала и я вас вновь повстречать, и сказав это, Маша нерешительно протянула руку Лине.

Молодая девушка с самого пробуждения продолжала находиться, как во сне. Молодые «германцы» в касках, внезапное ночное путешествие, приход в лес и землянку и совсем уже неожиданная встреча с Димой и Машей, – все это так поразило, ошеломило Лину, что она не могла разобраться во всем случившемся.

Послышался едва уловимый звук из чащи и вдруг, при свете маленького костра, разложенного на дне землянки, хозяева и гости увидели в отверстие входа очертания приближающейся телеги.

– Вот и готово! Можете ехать туда, куда вам надо, – произнес Марк, обращаясь к Ганзевской.

– А ведь я хорошо сделал, не правда ли, послав наших на всякий случай разыскивать лошадь?

– Я не знаю, как благодарить вас, господа? – начала растерянная до слез Ганзевская. – Я не знаю ни целей, ни деятельности вашей, но судя уже по одному смелому и благородному поступку, который вы совершили сейчас, я могу сказать, что…

Проснувшийся в эту минуту Кролик помешал матери договорить.

– Мама, где мы? – широко раскрывая изумленные глазки, произнес ребенок. Ему наскоро и кратко объяснили в чем дело.

– Мосье Дима, я до сих пор не могу опомниться от неожиданности нашей встречи, – начала Лина, приходя в себя от своего недавнего испуга и снова принимая свой обычный кокетливый тон.

Но Диме было не до неё. Он стоял около Маши, держал руку девочки и говорил:

– Вот видишь, как все складывается отлично. Добрая Зоя Федоровна берет тебя с собою… Ты пробудешь у неё все время, пока мы не исполним того, что задумали, а потом снова присоединишься к нам…

– Но, Димушка! – послышался робкий, приглушенный слезами голосок.

– Мы так решили, Маша. Сейчас ты бы положительно стеснила нас… А у Зои Федоровны тебе будет отлично.

– О, в этом вы можете быть совершенно спокойны. О вашей маленькой Маше я буду заботиться не меньше, как о моем Кролике! – горячо вмешалась Ганзевская в беседу.

– Ну, а пока в путь-дорогу! Терять время не стоит. Завтра, надо надеяться, ваш супруг уже будет с вами… – сказал вдруг Марк, и жестом пригласил из землянки женщин и Кролика, которого он подхватил на руки и первым посадил в телегу.

Кучером взялся быть Сережка, который должен был довезти их до самого фольварка.

Маша, уезжавшая по желанию Димы и других членов «Зоркой Дружины», чуть ли не рыдала, расставаясь с ними, несмотря на все уверения Марка и Димы, что она вернется снова, лишь только они все уйдут подальше от занятого неприятелем города.

– Я приду навестить тебя в фольварк, как только можно будет! – успел крикнуть Дима своей маленькой приятельнице, когда телега двинулась под прикрытием деревьев.

– Тише, смотри, поезжай, Сережка! Чтобы шуму ни-ни… – строго приказал мальчику Марк. – А назад скорее, ты нам понадобишься… Ну, трогай! Айда, с Богом!..

И Марк махнул на прощанье своей германской каской.

ГЛАВА XV
Новая удача

Пока телега, под охраной Сережки, увозила Зою Федоровну с её семейством по направлению к фольварку, оставшиеся члены «Зоркой Дружины» разместились на полу землянки, вокруг Марка, и держали совет, что им опять предпринять.

– Вот, что я решил, – начал Марк. – Мы снова с Димой возвратимся в город, потолкаемся среди германцев, послушаем их разговоры, а затем один из нас незаметно проскользнет из города и возможно скорее и точнее доставит сюда вам все добытые нами сведения, а вы поспешите с ними к нашим ближайшим передовым разведочным отрядам. Благодаря этим постоянным непогодам, воздушная разведка сейчас не действует и, стало быть, будет не лишним, если мы приведем в известность количество и качество находящихся в городе германских войск.

– Мы заменим, значит, аэропланы, сыграем их роль! Это ведь восхитительно! – подхватил Лео.

– Да, да! – улыбнулся Марк. – Знание немецкого языка и добытые мундиры дадут нам вторичную возможность проникнуть в город и приобрести как можно больше необходимых сведений.

Мы с Димой пойдем туда, а вы же все по очереди дежурьте поблизости у заставы. А когда вернется Сергей, пусть распрягает лошадь, и ты, Малыш, верхом доставишь наши сведения на позиции. Ну, так мы идем. Помните, тот, кто нас будет поджидать у заставы, пусть наденет третий имеющийся у нас немецкий мундир.

– Я хочу быть этим третьим, Марк! – послышался звонкий и молящий голос Малыша.

– Нет, Владимир. Невозможно! Ты слишком мал ростом, никто не поверит в существование таких солдат. Утешься тем, что будешь доставлять на позиции добытые сведения. Это едва ли не самая важная из всех наших обязанностей.

При этих словах лицо Володи Рокотова просияло. Его роль оказалась далеко не из последних.

– Шутки в сторону, господа, – продолжал Марк. – Минута требует особенного напряжения. Когда вернется Сергей, – он и вы оба, Юзик и Веня, все трое заботьтесь о том, чтобы сведения Малыша доходили по назначению, то есть, иными словами, в случае возможного несчастья с ним – замените его. А для этого необходимо следовать за ним на расстоянии и непременно другой дорогой.

– Мы все сделаем, Марк! Мы на все готовы! – откликнулись двое самых младших членов «Зоркой Дружины», а чернокудрый Веня прибавил через минуту: – Мне только жаль, Марк, что за молодостью лет, я не могу нести более ответственного поручения.

– И мне тоже, – подхватил младший Ставровский.

– Ну, а теперь обнимемся, друзья мои! И если кому-либо из нас суждено погибнуть, пусть другие, так или иначе, отомстят нашим врагам.

– Да, Марк!.. Да, конечно!.. Все будет так, как ты решил!

Члены «Зоркой Дружины», пожав друг другу руки, не откладывая дела в долгий ящик, приступили тотчас же к осуществлению своего дерзкого предприятия.

* * *

Снова: «кто идет?» и часовые, преграждающие дорогу… И снова резкий повелительный голос лейтенанта.

– Разве не видишь? Свои.

Безукоризненное немецкое произношение и белокурая голова «лейтенанта» ввели в заблуждение и на этот раз неприятельский сторожевой пост.

Когда, не прибавляя шагу, спокойно, точно у себя дома, юноши переступили городскую черту, один из часовых бросил другому:

– Да вот, Ганс, служу я третий год, а таких молокососов, как этот офицер, еще не видал.

– И я тоже, Фриц. Я не думал, что нами будет командовать такая мелюзга! И рядовой подстать начальнику, тоже, видно, не далеко ушел от пеленок.

И солдаты неодобрительным взглядом проводили обоих юношей и снова принялись шагать вдоль заставы взад и вперед.

Полная тишина царила в городе. Немцы потушили пожары. На перекрестке улиц горел разложенный костер, вокруг которого грелись иззябшие патрули. К ним-то и направили свои шаги Марк и Дима.

– Кайзер и Фатерланд, – произнес подхваченный им на пути пароль Марк и, прикладывая руку к каске, обратился изысканно-вежливым тоном к начальнику патруля, молоденькому офицерику, оказавшемуся не старше самого Марка.

– Вы разрешите мне и моему денщику присоединиться к вам и погреться у костра?

– Прошу! Прошу! – ответил офицерик.

Солдаты, вскочившие было при появлении Марка и снова опустившиеся на землю по одному его жесту, потеснились давая место вновь прибывшим.

– Ба, да вы 275 принца Леопольда полка! Славного полка, от которого не осталось и трети! – неожиданно бросив взгляд на погоны Марка, вскричал немецкий офицерик.

– Увы! – с деланно-грустным видом отвечал Марк, сопровождая свои слова глубоким вздохом. – Увы! Наш славный полк полег почти поголовно.

– Но зачем же вы здесь? Ведь ваш корпус должен быть около…

– У меня есть поручение к командиру N-ского полка, – не моргнув глазом, поспешил ответить Марк. – Не знаете ли, где сейчас находится этот полк? – невинным тоном обратился он к своему собеседнику.

Тот подробно указал место позиции полка за пределом города.

Офицерик, начальник патруля, оказался очень откровенным. Марку и Диме, хмуро сидевшему поодаль, в кругу неприятельских солдат, удалось узнать, какие части и в каком количестве находятся в городе и в ближайшем соседстве с ним. Мало-помалу от численности и расположения городских войск перешли к обсуждению дальнейшего движения.

Марк и Дима насторожились. Словоохотливый, легкомысленный лейтенантик, очевидно, хвастаясь своей осведомленностью, подробно выкладывал Марку самые точные сведения о расположении германских корпусов.

И жадно глотая каждое его слово, юные члены «Зоркой Дружины» едва удерживались, чтобы не закричать от счастья.

Положительно, сама судьба посылала им на пути этого молоденького, неосмотрительного лейтенантика.

Пока Марк внимательно ловил каждое его слово, Дима, угрюмо насупившись, курил дешевую сигару, любезно предложенную ему одним из сидевших у костра солдат.

– Что вы так надулись, товарищ? – ударив его по плечу, спросил один из патруля.

– Когда только что попробуешь русского штыка, то тогда не до разговоров, – буркнул себе под нос Дима заранее выученную им у Марка Фразу и снова затянулся сигарою.

Его оставили в покое, изредка только осведомляясь, давно ли служит у лейтенанта и много ли русских отправил на тот свет.

На все вопросы Дима отвечал короткими, отрывистыми фразами.

Между тем Марк, добыл все нужные ему сведения, стал не торопясь прощаться с лейтенантом.

– Благодарю покорно! Теперь я отдохнул и мой Михель тоже, и мы можем отправиться дальше. Еще раз благодарю за указания.

И Марк, с чисто военной выправкой, щелкнул каблуками и пожал руку своему собеседнику. Потом сурово окликнул Диму:

– Ну, Михель, в путь!

И дрожа от охватившего их внутреннего смеха, оба юноши не спеша отошли от костра.

– А? Каково? Лучше чем мы думали! – потирая руки, бросил Марк, быстро шагая теперь бок о бок с Димой по опустевшим ночным улицам. – Теперь скоро уже рассвет. Но я еще успею дать до наступления его точные сведения нашим разведчикам. Стась уже ждет у заставы… Больше не придется, благодаря болтливости этого юнца, возвращаться сюда за ними. Мы узнали больше, чем надо, Вадим. Но завтра я буду здесь, чтобы помочь тебе выбраться отсюда. Завтра утром, да! И помни еще, Вадим, что тебе следует быть, как можно осторожнее и избегать встречи с тем молодцом, который случайно попал на постой к Ганзевским. Зоя Федоровна еще раз повторила это, уезжая.

– Пожалуй… потому что, признаться, у меня чешутся руки, когда подумаю о нем, – согласился с товарищем Дима.

– То-то же… Помни: проникни возможно осторожнее в квартиру Ганзевских и дождись где-нибудь в укромном уголке возвращения хозяина. Передашь ему все, что нужно, а там присоединись живо к нам.

– Понятно, не задержусь. До свидания, Марк!

– Желаю счастья, Дима!

Они крепко пожали друг другу руки и расстались.

Марк отправился снова к городской заставе; Дима зашагал по знакомой уже ему улице, где находилась квартира Ганзевских.

ГЛАВА ХVI
Опять удача

В то самое время, когда Дима готовился вступить в квартиру Ганзевских, из дверей вышла высокая фигура в теплом пальто и низко нахлобученной на лоб шапке. По бледному, растерянному лицу незнакомца, по выражению беспросветного отчаяния, которое сквозило в каждой черте этого измученного тревогою лица, юноша понял, кто был перед ним и проговорил, бросаясь к нему навстречу:

– Господин Ганзевский… не беспокойтесь за участь вашей жены и сына. Они вне опасности… Они скоро будут в вашем фольварке… Они получили возможность выехать туда… Не удивляйтесь моему костюму… Я русский… Старый знакомый Зои Федоровны и Лины. Я – Стоградский, Дима Стоградский… Может быть они говорили вам кое-что о нашей семье… Но сейчас не время распространяться… Уходите скорее… Зоя Федоровна ждет вас с сыном… Они находятся сейчас по дороге в ваш фольварк. Поспешите туда же…

Совершенно опешивший, Ганзевский не мог произнести ни слова. Но постепенно он пришел в себя и стал спешно расспрашивать обо всем юношу.

Быстро, волнуясь и фейерверком выбрасывая слова, Дима вкратце изложил все случившееся и вскользь упомянул о том, как они – юные разведчики, находясь по соседству с городом, узнали о нашествии и разгроме города и поспешили на выручку знакомой семье.

Ганзевский рассыпался в благодарностях, но Дима уже не слушал его.

– Спешите же уходить отсюда… Ведь у вас есть пропуск, да? – торопил он Ганзевокого.

– О, да, контрибуция внесена коменданту еще ночью задолго до назначенного часа и в виду такого рвения нас, заложников, выпустили из плена до утра, – горько улыбнулся пан Ян.

– Ну, вот, и слава Богу! Ступайте с Богом… Ведь дорогу в Фольварк вы знаете?

– Да… Разумеется… Но вы, мой смелый мальчик, вед вы последуете за мною?

Дима несколько смутился при этом вопросе.

Нет, Дима находил, что ему еще рано отсюда уходить. Он решил остаться здесь, продолжать выслушивать и высматривать то, что может принести хотя бы какую-нибудь пользу святому делу защиты родины. Да, он останется здесь. Шинель немецкого солдата и эта каска помогут ему проникать как можно глубже в кружки здешних солдат. Правда, он не владеет немецким языком в таком совершенстве, в каком владеет им Марк, но эта не помешает ему, Диме, назваться австрийским сопляком галичанином, случайно попавшим на прусскую службу. Теперь-то он уже может вполне избежать встречи с Германом фон Таг. Ему незачем больше идти в квартиру Ганзевских, и все это к лучшему.

Между тем сам хозяин этой квартиры, Ганзевский, все еще медлил уходить и звал с собой Диму.

– Я буду спокойнее, милый юноша, если вы уйдете вместе со мной, – уговаривал он Диму.

– Да, да, я пойду следом за вами, – произнес тот, краснея в темноте за свою вынужденную ложь и был несказанно счастлив тому, что пан Ян поверил ему наслово и, крепко пожав еще раз его руку, отошел от него и исчез в темноте.

Дима же направился туда, где горели костры немцев, разложенные их патрулями на площадях и перекрестках…

Минуя костер, у которого какой-нибудь час назад он грелся с Марком, Дима подошел к разъезду неприятельских драгун, окружавшему догоравшие головни поленниц посреди площади. Их лошади, привязанные к какой-то, тянувшейся тут же неподалеку изгороди, медленно жевали овес, подвязанный в мешках к мордам животных.

Драгуны сидели в самых непринужденных позах и говорили все зараз, не слушая друг друга.

– Доброй ночи, – произнес громко по-немецки Дима, выступая из темноты.

– Доброй ночи, коллега! Ба, да он еще совсем младенчик! – пробасил пожилой усач в узкой шинели, окинув презрительным взглядом пехотинца.

– Чтобы быть храбрым, не надо быть верзилой! – произнес Дима плохим немецким языком и гордо выпрямился.

– Да вы не пруссак, милейший, – протянул изумленно другой драгун.

– Кто вам сказал, что я называю себя пруссаком? – вопросом на вопрос ответил Дима. – Я австрийский славянин, из Галиции, но по некоторым обстоятельствам служу в вашей армии.

– О, наша армия! – гордо подхватил третий драгун, едва дослушав сказанное.

– О, да! – произнес Дима не без доли пафоса.

– Молодчинище! У самого ни намека на усы, а говорит, как истый солдат! – пришел в внезапный восторг один из драгун и потянулся целоваться с Димой.

Тот брезгливо подобрал губы.

– А говорят, будто сам победоносный кайзер будет скоро к нам сюда? – бросил он словно невзначай.

Тут солдаты, один перебивая другого, стали подтверждать слова юноши. За рассказом о скором приезде на этот фронт, в «завоеванные» русские города, германского императора, последовал рассказ о том, где находится сейчас кронпринц и другие важные германские военачальники. Потом Дима узнал о местопребывании главного штаба германской армии и о том, куда намерены враги направить цеппелины и где сбросить с них свои зловещие бомбы.

За этой беседой время не шло, а бежало вперед.

Счастливый сознанием не без пользы проведенной им среди врагов ночи и имея возможность к добытым сведениям Марка присовокупить еще новые сведения, с легким сердцем Дима распрощался с драгунами и двинулся к заставе.