Текст книги "Как покоряют принцесс"

Автор книги: Лианна Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава третья

Он был образован и привлекателен.

Но Дженна не могла отделаться от мысли, что голос у него какой-то скрипучий.

Ее спас писк пейджера. А может, он спас и его, в зависимости от точки зрения. В это время как раз начался сбор пожертвований, но ему пришлось срочно уйти. Мужчины и раньше по разным причинам сбегали от нее, но этот превзошел всех. Он был ученым, и что-то случилось с его муравьями. А у Дженны вдруг разболелась нога.

– Ты слишком долго стоишь, – раздался у нее за спиной знакомый голос.

Она резко обернулась и чуть было не потеряла равновесие. Стенли Майклз смотрел на нее внимательным, все понимающим взглядом.

– Да нет, – возразила она.

– И давно болит?

Она открыла рот, чтобы снова возразить, но передумала и лишь передернула плечами.

– Минут пять.

Он положил ей руку на талию и кивнул в сторону.

– Я вижу стул с прямой спинкой, на котором написано твое имя. Что ты здесь делаешь?

Дженне расхотелось спорить. Она заковыляла к стулу и села.

– Я курирую Молодежную лигу, и они уже давно пригласили меня на этот вечер.

Стен поставил к стене ее костыли. Он был в смокинге и, видимо, чувствовал себя в нем вполне свободно. Впрочем, похоже, он в любой одежде чувствовал бы себя свободно, подумала Дженна, а может быть, и голым – тоже.

Господи, удивилась она. И откуда только у меня такие мысли? Видимо, от избытка тестостерона. Стен Майклз был одним из тех, которые просто сочатся сексуальностью. Но на ее вкус он слишком примитивен.

– Ты сегодня при параде. Что ты здесь делаешь? Помнится, у тебя были нелады с законом. Пришел давать показания?

– Может, я сделаю это в другой раз, а сегодня пришел, чтобы…

– Чтобы? – подсказала она.

– Чтобы принять участие в общественном мероприятии.

На какую-то долю секунды Дженне показалось, что на лице Стена мелькнуло выражение растерянности.

– Не поняла.

– Да ладно тебе, Дженна Джин, ты все прекрасно поняла. Непонятливой ты никогда не была. – Ей показалось, что Стен смущен и вместе с тем несколько раздражен.

Стен был для нее загадкой. Ей трудно было провести черту между тем мальчишкой, которого она знала в детстве, и сегодняшним Стеном. Но она чувствовала, что он стал другим человеком, более содержательным и стремящимся к определенной цели. Эта мысль не давала ей покоя.

– Ты хочешь внести деньги или потрудиться на общее благо?

– И то, и другое.

– Раз в неделю Лига организует баскетбольные соревнования для городской молодежи. Им всегда не хватает мужчин.

– Буду иметь это в виду. А тебе? – поддразнил он ее. – Я заметил, что парень, который околачивался около тебя, куда-то исчез. Тебе не нужен другой мужчина?

– Только шофер такси, – ответила Дженна, пытаясь побороть смущение. – Моего спутника вызвали по пейджеру.

– Постоянный поклонник?

Она ни за что не признается, что «поклонник» был ей едва знаком.

– Просто знакомый.

– Свидание с незнакомым человеком?

Дженна чертыхнулась про себя и встала.

– Боль прошла. Пойду возьму себе чего-нибудь выпить.

Схватив костыли, она заковыляла к бару. В спешке зацепилась костылем за ножку столика с закусками и стала падать. Но чья-то сильная рука обхватила ее и удержала. Она не успела опомниться, как ее спина оказалась прижатой к мускулистой груди Стена.

– Если тебе так уж захотелось выпить, я мог бы принести чего-нибудь, – пробурчал он ей на ухо.

– Я хотела избавиться от тебя, – огрызнулась Дженна, хотя неожиданно ее затопила мощная волна доселе не изведанных ощущений.

– Остынь, Дженна Джин, – засмеялся Стен. – Ты могла бы упасть лицом. А что еще хуже – снова сломала бы ногу.

– Спасибо, – сказала она, ошеломленная тем, как бешено бьется сердце. Взяв себя в руки, она попросила: – Поможешь мне встать на костыли?

– Конечно.

Дженна отметила про себя, как спокойно и умело он это сделал. У него были сильные, хорошей формы руки. Она вздохнула и ощутила не только запах его лосьона, но и его собственный мужской запах. Взгляды их встретились, и Дженна почувствовала, что ее сердце как-то странно екнуло. Что с ней такое?

– Спасибо.

Они стоят слишком близко, вот отчего это происходит, решила она и попыталась отступить назад.

– Осторожно! За тобой две леди с бокалами мартини в руках! – воскликнул он, удерживая ее.

– О! – Хоть бы он наконец убрал руки! – Еще раз спасибо.

– Тебе надо быть поосторожней и не перегружать сломанную ногу, – предупредил он серьезно. – Прошло еще слишком мало времени.

– Постараюсь, – пообещала Дженна, пытаясь от него освободиться. Он наконец опустил руки, и она вздохнула с облегчением.

– Я слышал, что на прошлой неделе тебя осматривал мой коллега?

– Верно. Мне сказали, что ты занят в операционной.

– Скучала по мне? – спросил он довольно игриво.

Доктор Стен Майклз, очевидно, считает себя совершенно неотразимым, подумала Дженна.

– Нет, – ответила она, не моргнув глазом и гордясь собой за то, что сдержалась и не ударила его костылем, когда он засмеялся.

– Стен! – окликнул его голос из прошлого, прервав размышления по поводу Дженны Джин.

– Эдди Риденауэр! – воскликнул Стен, увидев школьного приятеля. – Сколько лет, сколько зим!

– Да-а. Я слышал, ты стал врачом. И, признаться, здорово удивился.

– Я и не ожидал другого, – ухмыльнулся Стен, – особенно если вспомнить, сколько раз нас сажали в кутузку. А чем ты занимаешься?

– У меня магазин по продаже автомобилей. – Он достал визитную карточку. – Если тебе понадобится машина, приходи ко мне. Это моя жена занимается благотворительностью, а я прихожу пожрать на халяву и поискать будущих клиентов. Правда, время от времени предоставляю Молодежной лиге транспорт для всяких мероприятий. А ты что тут делаешь? Высматриваешь себе женщину?

– Да нет. Тоже прихожу бесплатно поесть. Дети у тебя есть?

– Дети? – Лицо Эдди исказилось. – Есть ли у меня дети? Целых шесть! – И он вытащил из бумажника пачку фотографий.

В течение нескольких минут Стен выслушивал рассказ о трудностях воспитания, краем глаза наблюдая за Дженной, подпиравшей стену на другом конце комнаты. Она стала еще красивее и недоступнее, чем была, впрочем, мягкостью характера она никогда не отличалась.

– Вижу, ты уже нашел Дженну Нож. Вот уж жуткая бабенка.

– Жуткая?

– Она любого обвиняемого располосует на мелкие кусочки за полминуты.

– Но ведь это ее работа.

– В общем-то, да. Просто я слышал, что она страшная максималистка.

– А в плане общения какая она?

– Не знаю. Спроси лучше у моей жены. Мне кажется, что ее интересуют только те общественные мероприятия, которые связаны с ее профессией. Но она работяга. Я слышал, она помогла трем своим братьям закончить колледж.

– Деловая леди, – задумчиво произнес Стен.

– С аппетитной задницей. Но прозвище! Напоминает мне Лорену Боббит. Ну, знаешь, ту, что отрезала мужу…

– Не думаю, что Дженна с кем-нибудь встречается, – хохотнул Стен.

– Может, и нет. Интересуешься?

Стен увидел, как Дженна помешала пальцем в бокале и стала пить. Этот чувственный жест как-то не вязался с ее сдержанным поведением. Что же за ним кроется на самом деле?

– Эй, Стен, так интересуешься?

– Просто любопытно.

– Послушай, моя жена дружит вон с той роскошной блондинкой. Ее зовут Тина, и она весь вечер просит с кем-нибудь ее познакомить. Хочешь, я тебя ей представлю?

– Не возражаю, – вздохнул Стен, оторвав взгляд от Дженны.

– Тебя подвезти? – спросил Стен. Дженна стояла в вестибюле гостиницы у телефона-автомата.

– Я как раз собираюсь вызвать такси.

– Поедем со мной, это обойдется тебе дешевле. К тому же идет дождь, – сказал он, выглядывая за стеклянную дверь.

– Я вообще-то не боюсь дождя, но мне велели не мочить гипс. – Она опустила голову, чтобы скрыть блеснувший в глазах озорной огонек. – Спасибо за предложение.

Стен отдал портье ключи от машины.

– Как считаешь, вечер прошел удачно? – осведомился Стен.

– Более или менее.

Дженна прислонилась к стене и закрыла глаза. Стен был уверен, что такое проявление слабости не в ее характере. Она была активной и спортивной женщиной, поэтому наверняка тяготилась ограничениями из-за сломанной ноги.

Стен воспользовался моментом, чтобы повнимательнее разглядеть Дженну. Шелковистые черные волосы доходили ей до плеч и были подстрижены в форме каре. Нужно быть очень решительным мужчиной, чтобы отважиться растрепать такую прическу. Тем не менее у Стена вдруг так зачесались руки, что он сунул их в карманы. На ней был черный костюм, годный и для зала суда и для коктейля, но его строгий покрой не скрывал женственных линий фигуры. Никаких украшений, кроме маленьких золотых часиков и жемчужных сережек.

Она явно культивировала стиль недотроги.

Стену вдруг захотелось расстегнуть пуговицы ее жакета, чтобы узнать, что же надето под ним. Вид у Дженны был усталый, казалось, еще минута – и она заснет прямо у стены.

– Более или менее – это как?

– Мне не удалось отвертеться. Придется помочь организовать мероприятие на озере Смит-Маунтин.

– Через неделю после 4-го июля[2]2
  День независимости – национальный праздник США.


[Закрыть]?

– Да.

– Тебя попросила об этом Митци?

– Да, а что? – насторожилась она.

– Она и меня попросила.

– Значит, и тебя вовлекли в общественную жизнь, – улыбнулась Дженна.

Портье подогнал машину и открыл дверцу.

– Слава Богу, – с облегчением вздохнула Дженна, усаживаясь. – Я удивлена, что ты ушел с вечера один.

– Почему? – спросил Стен, садясь за руль.

– Мне показалось, что блондинка приклеилась к тебе намертво.

Стен улыбнулся. В голосе Дженны не было ревности. Только любопытство.

– Это Тина. Она подруга жены Эдди. Он меня и представил. Вообще-то она не в моем вкусе. – Стен включил мотор. – Куда едем?

– В сторону Кристал-Крик. Я живу на Лабернум-стрит.

– Далеко от Черри-Лейн?

– Не очень, – удивилась она его вопросу. – Это тихий район, но там есть и дети. И среди них наверняка есть девчонки, играющие в принцесс, и мальчишки, пытающиеся украсть у них печенье. – Она помолчала. – А почему ты вернулся?

– Не нашел того, что мне было нужно, в других краях, – признался он. – Может, здесь повезет. А что заставило тебя вернуться в Роунок сразу после окончания юридического колледжа?

– Мне хотелось вернуться домой, чтобы все здесь изменить. Мои братья постоянно сводили меня с ума, но я чувствовала свою ответственность и хотела им помочь. Внести, так сказать, свой вклад в сокращение числа малолетних правонарушителей на нашей улице.

– А почему ты не занялась частной адвокатской практикой?

– У меня есть страшный недостаток, – со вздохом призналась она.

Что-то в ее голосе взволновало Стена так, будто она собиралась поведать ему свои сексуальные секреты.

– И какой же?

– У меня слишком развито чувство справедливости.

– Для юриста это и вправду может стать проблемой.

– Не смей чернить мою профессию! Это ужасная проблема. Она может помешать мне достичь цели.

Стен взглянул на нее искоса и понял, что она говорит серьезно. А он-то думал – шутит!

– Справедливость – это великое качество.

– Оно свидетельствует о незрелости человека.

– Но говорит о характере.

– Скорее об идеализме.

– Такой идеализм делает человека лучше.

Дженна посмотрела на него в изумлении.

– Я не перестаю тебе удивляться. Всякий раз, когда мне кажется, что я тебя раскусила, ты…

– Я что?

– Ты говоришь что-то неожиданное. Когда мы были детьми, тебя не особенно волновало, каким должен быть характер, нужна ли справедливость, например.

– Ничуть не волновало.

– Тебе лишь хотелось весело проводить время.

– И тут ты права.

– Когда же произошла перемена?

Сначала Стен решил увильнуть от ответа. Слишком уж это личное, а он видел, что Дженна не очень ему симпатизирует. После некоторого колебания он пришел к выводу, что перемены не всегда бывают к лучшему.

– Я знал одного парня, который стал врачом. Его все любили, и он жил неплохо. Великим врачом он, возможно, и не был, но во всяком случае – очень хорошим.

– Вроде тебя?

– Ты таким образом мягко намекаешь, что я особо не блещу?

– Ты прекрасно знаешь, что не в этом дело.

– А ты знаешь, в чем?

– Я этого не говорила.

– Ага! – рассмеялся он.

– Продолжай. За целый вечер мы впервые говорим серьезно.

– Мне не понравился комментарий по поводу «блестящего» врача.

– Но он же был очень хорошим врачом.

– Да. Предан своей профессии, но и не чурался веселого времяпрепровождения.

– Не женат.

– Верно.

– Без детей.

– Без. И без причин, вынуждавших его жениться.

– Ну что ж, сдаюсь. Но какое это имеет отношение к твоему возвращению в Роунок?

– Этот врач заболел и через год умер. – Стен глубоко вздохнул, вспоминая, как за этот год разбежались друзья Чака. – На его похоронах было всего три человека. Мы с ним были одних лет, и после него никого не осталось. Понимаешь, словно бы он вовсе и не жил на свете.

Наступило молчание, но не тягостное.

– Мне кажется, ты ошибся, говоря, что у него не было родных. Ведь трое шли за гробом, значит, они любили его. И он оказал большое влияние на тебя.

Стен остановил машину у светофора. Слова Дженны совершенно неожиданно принесли ему облегчение. Он встретился с ней взглядом и увидел в ее глазах искренность и понимание. И страстность. Такое сочетание поразило его. Оказывается, эта женщина по кличке Нож не так уж бессердечна, несмотря на свой острый язык.

Стен успел разглядеть лицо Дженны в свете уличного фонаря. Дженна была привлекательной, но он встречал и более хорошеньких женщин. Однако ее голубые глаза могли испепелить любого мужчину, а в следующую секунду – вспыхнуть от сострадания. Важна была ее сущность, а не внешний вид. Раньше он посчитал бы ее слишком сложной, слишком эмоциональной, вообще слишком…

Я и сейчас так считаю, мелькнула у него мысль, и надо не поддаваться сумасшедшему желанию взлохматить ей волосы, расстегнуть лифчик и вообще чем-нибудь ее ошеломить. Он помнил, что случилось, когда он поддался искушению вывести ее из себя: она чуть не прокусила ему руку.

Дженна смотрела на него так же пристально, как и он на нее, и Стен не сомневался, что возникшее между ними энергетическое поле поубивало бы всех москитов к востоку от Миссисипи. Вопреки здравому смыслу он провел пальцем по ее подбородку, коснулся губ и увидел, как у нее округлились глаза.

– Ты замечательная. Больше не кусаешься?

Эта мысль тоже пришла ей в голову. Глаза ее вспыхнули, но она отпрянула.

– Хочешь поиграть в доктора С и М? – спросила она вкрадчиво. – За этим тебе придется обратиться в другое место.

Стен рассмеялся и рванул вперед.

– Ты слишком быстро ездишь, – сказала она, когда он сворачивал в ее квартал.

– Ну и что? Я везу помощника прокурора.

– Тем более… – начала она.

– …надо ехать так, как моя бабушка Марта – всегда на десять миль медленнее дозволенной скорости.

– Похоже, тебя все еще тянет нарушать правила. Следующий поворот налево. Мой дом третий справа.

– Это обобщение, а они обычно страдают неточностью. Я верю в правила, – сказал он, останавливаясь возле ее дома.

– Неужели? – скептически спросила Дженна.

– Просто мои правила отличаются от твоих. Например, правила, касающиеся поцелуев. Уверен, у тебя есть правила на этот счет.

Дженна слегка напряглась, но сдержалась.

– Возможно, – пожала она плечами. – Пожалуй, у меня есть пара правил относительно поцелуев. Я стараюсь не целоваться с теми, кого не люблю. Вообще, я за качество, а не за количество. Если мне не изменяет память, для тебя было важнее количество.

Стен улыбнулся. До чего же высокомерна! Он вдруг снова почувствовал себя двенадцатилетним мальчишкой, которому хочется проучить Дженну Джин.

– Насчет этого ты права. У меня нет правил по поводу количества. Но по поводу поцелуев у меня есть одно твердое правило: поцелуй никогда не должен длиться менее тридцати секунд.

И он наклонился к ее губам.

Глава четвертая

Надо его остановить.

Лучше сказать, чтобы он не терял времени понапрасну. Тем более после того, что она сказала о своих правилах.

Надо бы сказать, но ей почему-то не хотелось.

Стен посмотрел на ее губы, поднял глаза. В них был вызов. Сердце Дженны громко стучало в груди, но она чувствовала какую-то необъяснимую легкость.

Защитная реакция наконец сработала, и она отодвинулась от него как можно дальше.

– Ты с ума сошел.

– Я никогда этого и не отрицал, – сказал он дрогнувшим голосом и придвинулся ближе.

– Ненормальный, – затаив дыхание и глядя на него в упор, сказала Дженна.

– Возможно.

– Чокнутый.

Он был так близко, что она чувствовала на своем лице его дыхание, ощущала запах его лосьона. Ее всегда ясная голова вдруг затуманилась.

– Все может быть. Давай, Дженна Джин, всего тридцать секунд, – пробормотал он, снова склоняясь над ней.

– Ммм… – Она отметила про себя изгиб его губ. Интересно, как Святой Стен целуется? Она сгорала от любопытства и запретного желания. – Я…

– Если хочешь сказать «нет», говори сейчас.

– Я… – От его взгляда Дженна почувствовала стеснение в груди, а он уже впился в ее губы поцелуем. Она что, с ума сошла, целуется со Стенли Майклзом?

Дженна оцепенела, но чувствовала каждое его движение. Его грудь чуть прикасалась к ее груди, но он не обнимал ее, даже не дотронулся руками. Он держал ее всего лишь своим поцелуем. И в том, как он это делал, было что-то невероятно эротическое.

Он мягко настаивал, она неожиданно расслабилась и поняла, что может ему доверять. Он слегка прикусил ее нижнюю губу, вызывая ее на ответные движения. Дженна ощущала его скрытое желание, и оно передалось ей.

Сердце забилось сильнее, она уже не сопротивлялась, а только вздыхала. Ее охватил какой-то восторг и вместе с тем странная неудовлетворенность. Она и сама не знала, чего хочет, но понимала, что ей хочется чего-то большего.

Повинуясь его немому вызову, чувственному приглашению, Дженна раскрыла губы. Чувство взяло верх над разумом, и она целиком погрузилась в сладостное ощущение.

А он дразнил ее языком, то лаская губы, то снова проникая внутрь. Она вся была во власти этих движений, теряя способность воспринимать происходящее, чувствуя лишь, что вся горит, соски затвердели, а желание прижаться к его телу совершенно неодолимо.

Осмелев, она позволила своему языку скользнуть глубже…

Перед ее глазами вдруг возникло эротическое видение – их обнаженные тела переплелись, его плоть вошла в нее так же, как его язык. Сползая вниз на сиденье, она схватила Стена за плечи. Но как только коснулась его, он отпрянул и едва слышно чертыхнулся.

Прислонившись головой к закрытому окну, Дженна попыталась прийти в себя. Тело ее было переполнено желанием, голова – в тумане. Она судорожно вздохнула несколько раз, не зная, что сказать.

– Мне надо идти, – наконец выдавила она. Мне надо уйти от тебя. Мне нужна пересадка мозга. Я только что позволила Стенли Майклзу поцеловать себя, и мне это понравилось!

Дженну вдруг охватил страх. Дрожащими руками она открыла дверцу.

– Погоди минутку, – попросил он.

– Минутку? Ни за что. Посмотри, что наделали всего тридцать секунд, – сказала она, перекинув ноги через порог машины.

Даже если ей придется ползти на четвереньках, она доберется до входной двери, подумала она и потянулась за костылями, лежавшими на заднем сиденье. Но Стен опередил ее и уже через несколько секунд стоял с ними около ее дверцы.

– Я еще в жизни не встречал такой независимой и решительной женщины, как ты. Ты хоть когда-нибудь обращаешься за помощью?

– Как правило, не обращаюсь, – бросила Дженна и с трудом заковыляла к дому.

– Может, стоит кое-какие из твоих правил пересмотреть?

– Я не собираюсь ничего пересматривать, – возмутилась она. – В этом нет никакой… – Она осеклась, увидев, что он положил костыли на тротуар. – Ты что делаешь? – спросила она в испуге, когда он поднял ее на руки и понес к двери.

– Уже поздно. Так быстрее и легче. Где ключ?

По привычке она хотела поспорить, но поняла, что тогда он еще дольше не уйдет. Она выудила из сумки ключ, а он приподнял ее так, чтобы ей было удобно повернуть ключ в замке. Плечом он толкнул дверь, вошел и, посадив ее на диван в холле, вернулся за костылями.

Стен сел с ней рядом и посмотрел на нее. На его лице отражалось слишком много самых разных эмоций, чтобы она сумела разгадать их все.

– Не вздумай меня снова целовать, – предупредила она.

– Сегодня не буду, – согласился он. – Мне придется из-за тебя менять свои правила. Оказывается, тридцать секунд – это слишком мало…

– Значит, так, – сказала Мэдди, отпивая глоток коктейля. – Составим список. Красивый голос – раз, интеллигентный – два, не боится умных женщин – три.

Они сидели втроем в красиво обставленном доме матери Эмили. Дженна знала: дай только Мэдди мизинчик, она всю руку отхватит.

– Думаю, не надо никакого списка, – сказала Дженна, но с таким же успехом она могла бы попытаться остановить скорый поезд. – Я просто хочу начать ходить на свидания и вообще больше общаться с людьми.

– Это замечательно. Я дам копии списка Эмили и ее матери, чтобы они смогли подыскать тебе что-нибудь стоящее.

– Звучит так, будто начинается кампания по набору морских пехотинцев, – буркнула Дженна, заметив, что Эмили опять жует соленые крекеры.

У Дженны страшно чесалась нога под гипсом, и она пожалела, что забыла захватить пластмассовую ракетку для пинг-понга: Стен строго-настрого запретил ей чесать ногу вешалкой для одежды. После того злополучного поцелуя, все в ней перевернувшего, они виделись лишь однажды, когда она пришла в больницу на очередной прием. При этом он вел себя с ней как с обычной пациенткой.

Он, видимо, забыл об этих злосчастных тридцати секундах, и слава Богу. В глубине души Дженна была разочарована, но рассудила, что только из женской гордости можно желать, чтобы он чувствовал то же, что и она.

– Дженна Джин, в третий раз спрашиваю, какие еще качества ты ценишь в мужчинах?

– Дженна, – как обычно, автоматически поправила она. – Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы он был… чистым.

Эмили расхохоталась.

– От тебя дождешься помощи, как же! – вспылила Мэдди. – А какая у него должна быть внешность? Высокий, среднего роста? Что важнее: лицо или фигура? Что…

– Выше меня ростом, нормальная фигура. Мне не нужен мужчина, претендующий на титул «мистер Америка». Не слишком толстый, но и не слишком худой. Конечно, было бы неплохо, если бы у него была привлекательная наружность. Карие глаза, – пробормотала она, представив себе Стена. – Люблю, когда мужчины смотрят мне в глаза и… – она осеклась, сообразив, что описывает Стена.

– Это уже кое-что. Карие глаза…

Покраснев, Дженна покачала головой.

– Не обязательно карие.

– Но ты же только что сказала…

– Цвет не имеет значения. Просто у него должны быть глаза…

– Ладно, – не сдавалась Мэдди. – Поищем мужчину с глазами.

Дженна была в растерянности оттого, что так много думает о Стене. Это ее даже раздражало. Он ей вовсе не подходит. И вообще он с ней просто заигрывает. Он… Ну вот, опять!

– Я бы предпочла мужчину, который был бы личностью, – в отчаянии сказала она. – Мне нужен разумный человек, который не считал бы, что я должна исполнять любое его желание. И не настаивал бы на женитьбе и детях. Он не должен быть слишком самонадеянным или любителем поухаживать, – закончила она, перечислив все те качества, которыми Стен явно не обладал.

Мэдди и Эмили взглянули друг на друга, потом на Дженну.

– А ты уверена, что в твоей жизни должен быть мужчина? – спросила Эмили. – С ними иногда больше мороки, чем со щенком.

– Эмили! – грозно предупредила Мэдди.

– Я серьезно. Брак не всем подходит. Может, ей лучше завести собаку?

– У тебя проблемы с Бо? – спросила Дженна.

– В общем-то нет, но…

– Но?.. – в голосе Мэдди послышалась тревога.

– Не обращайте внимания. Я в каком-то непонятном настроении.

Эмили взяла крекер и стала мрачно его жевать, запивая лимонадом. Дженну вдруг осенило.

– Ты уже сказала ему, что беременна?

Мэдди взвизгнула, а Эмили разразилась слезами.

– Он сказал, что хочет подождать еще годик, но мне пришлось перестать принимать таблетки, и однажды мы забылись, а теперь слишком…

– …поздно, – закончила за нее Дженна, и у нее самой навернулись на глаза слезы.

– Он беспокоится из-за денег, потому что у него их нет, а у моих родителей – куча, но мне все равно… Я так боюсь.

– Эмили, Эмили! Тебе надо обо всем ему рассказать. – Мэдди обняла подругу за плечи.

– Она права. Ты не можешь решать одна, – поддержала Мэдди Дженна. – Ты думаешь, он захочет, чтобы ты рожала?

– Не знаю. Мы были так счастливы, и я очень хочу этого ребенка, но не знаю, как он к этому отнесется.

– А где он в данный момент? – спросила Дженна.

– Играет в гольф с моим отчимом. Мы с мамой должны встретиться с ними за обедом в загородном клубе.

– Чем дольше ты будешь откладывать… – начала Дженна.

– …тем сильнее он рассердится, – подхватила Мэдди. – Если бы я своему Джошуа не доложила в тот же момент, когда сама узнала, он бы задал мне жару.

– Особенно трудно скрывать по утрам, когда меня тошнит, – призналась Эмили. – И он не может понять, почему я не хочу ездить верхом или садиться на мотоцикл, который я же уговорила его купить.

– Мотоцикл? – отозвалась Дженна, покачав головой. – Ну и дела. Надо выработать план действий. Вместо того чтобы обедать с родителями, тебе надо увидеться с ним наедине. – Дженна была рада, что внимание переключилось с нее на Эмили.

Вместе с Мэдди они выработали план действий, и Эмили почувствовала себя уверенней.

– Так, с этим все. – Допив коктейль, Мэдди снова взялась за карандаш.

Увидев решительный блеск в ее глазах, Дженна поняла, что ей не отвертеться. Если бы двадцать лет назад Дженна не играла с Мэдди в принцесс, она бы послала ее подальше, а так придется потерпеть.

– Я про тебя не забыла, Дженна Джин. Вернемся к списку.

Дженна залпом осушила свой бокал и решила идти до конца.

– Мне нужен мужчина, который бы меня обожал и боготворил, а целовался бы так, чтобы я даже имя свое забыла.

Вот тебе, Стенли Майклз!

У Мэдди от изумления челюсть отвисла, а Дженна продолжала перечислять:

– Хорошо бы он любил воду, не хватал бы еду с моей тарелки и не таскал бы печенье без моего разрешения. Мне нужен мужчина с добрым сердцем и без особого воображения, чтобы я могла его контролировать.

Эмили проглотила крекер и покачала головой.

– Я все же считаю, что ей лучше завести собаку.

Стен занял место в последнем ряду зала заседаний суда. Вот уже два дня Дженна Джин не отвечала на его звонки. Он пришел в суд под предлогом, что ему надо поговорить с Дженной о Дне молодежи.

Дженна Джин была не в его вкусе. Но он сгорал от любопытства узнать, какая она на самом деле. В одежде она была даже более консервативна, чем его мать, а целовалась с таким жаром, что могла бы растопить полярные льды. Но все равно была не в его вкусе.

Он наблюдал, как Дженна проковыляла на костылях на свое место, и мог бы поспорить, что она ежеминутно проклинает и гипс, и невозможность нормально передвигаться. Она с детства была живой и проворной. Он вспомнил, как они, бывало, бегали наперегонки и бросались под струи поливальной машины. И пока он не перегнал ее в росте, она часто одерживала верх. Во всяком случае, когда он соревновался с Дженной Джин, ему всегда приходилось бежать чуть быстрее и вообще чуть больше стараться, чтобы победить.

Сегодня у нее строгий вид: белая блузка, синий жакет, из верхнего кармашка торчит красный платочек. Брюки скрывают гипс. Волосы убраны в пучок на затылке.

Воплощение деловитости и вместе с тем необычайно женственна, подумал Стен. Она что-то тихо сказала судье, а потом обратилась к ответчику.

Она не улыбалась, но ее голос звучал спокойно, непринужденно и вежливо. Он внушал доверие, создавал впечатление дружелюбия и сочувствия.

Так почему же ее деловитость казалась ему такой сексуальной? Почему он мысленно раздевал ее? Почему на ум приходила ее страстность, тогда как с виду она была столь холодна?

Откинувшись на стуле, Стен следил за тем, как она умело усыпила бдительность ответчика, а затем разбила его доводы в пух и прах. Подсудимый уже трижды привлекался за вождение автомобиля в нетрезвом виде, и теперь ему еще долго придется добираться до своего офиса либо на попутных машинах, либо на велосипеде.

Судья ударил молотком, возвещая о закрытии заседания. Дженна пожала руку другому прокурору, повесила через плечо сумку и направилась к выходу.

Заметив Стена, она сначала удивилась, но потом насторожилась.

– Я не видела твоей фамилии в списке дел, – сконфузилась она. – Ты наехал на красный свет, превысил скорость или…

– Нет, Дженна, мне не предъявлено ни одно из этих обвинений, – улыбнулся Стен.

– Зачем же ты пришел?

– Я пришел повидать тебя.

Она взглянула на него недоверчиво, а он добавил с невинным видом:

– Поговорить о Дне молодежи.

– А в чем дело?

– Надо составить план мероприятий, и мне хотелось бы знать твое мнение по поводу водных лыж. Пойдем куда-нибудь поедим?

– У меня нет вре…

– Тебе все равно надо поесть, и это не займет много времени.

– У меня слишком много…

– Через улицу есть уютное местечко, и я плачу. Позволь… – Поколебавшись, она отдала ему свою сумку. – В словаре Уэбстера рядом со словом упрямый наверняка стоит твоя фамилия.

– Нет, она стоит у слова настойчивый. А твоя, я уверена, стоит рядом со словом напористый.

– Вообще-то на меня ссылаются во многих статьях, например, со словами очаровательный, привлекательный, блестящий…

– Самовлюбленный.

– Уверенный в себе, – поправил он, смеясь и открывая перед ней дверь. День стоял сухой и солнечный, а кафе было совсем близко. – Мне было интересно наблюдать, как работает Нож. Защитник, наверно, не ожидал, что ты потребуешь такого сурового наказания.

– Напрасно. Я его предупреждала, что Аятолла не терпит тех, кто садится пьяным за руль.

– Аятолла?

– Это прозвище нашего Главного.

– Он что, требует выдачи в штате Вирджиния специальных номерных знаков для повторных нарушителей?

– А тем, кто и дальше нарушает, неплохо бы ставить на лбу соответствующее клеймо. Таково мое мнение.

Стен рассмеялся, но согласился.

– Похоже, не только Аятолла придерживается жесткой линии. Вот мы и пришли.

– Эти костыли дают хотя бы одно преимущество – мне сразу уступают место.

Так оно и случилось. Несмотря на то что кафе было переполнено, через минуту они уже сидели за столиком, а вскоре им принесли и напитки.

– Тебе уже, наверно, осточертел гипс?

Дженна помешала пальцем в бумажном стаканчике с соком, а потом заговорщически наклонилась к Стену.

– Мечтаю о пиле.

Она незаметно лизнула кончик пальца, пробуя сок, и Стен вдруг почувствовал напряжение в паху, а галстук показался слишком туго завязанным.

– Сочувствую. – Голос его стал хриплым. – Сок нормальный?

Дженна взглянула на стаканчик, потом на свой палец и смутилась.

– Никак не могу отучить себя от привычки совать палец в стакан, но мне она нравится. Правда, на официальных приемах это не совсем удобно. Извини меня, – пробормотала она и взяла салфетку.