Текст книги "Встретимся на розе"

Автор книги: Ли Майклс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  Наутро после пари в музее собрались все его сотрудники. Пришли даже те, кого Джина не видела несколько недель. Все они хотели знать, смогла ли она отмыться от синей краски.

  На самом деле, для того чтобы смыть с себя краску, ей понадобилось больше часа. Краска не поддавалась, и в конце концов она натерла себя с головы до ног скрабом для лица. Только после этого ее тело снова приобрело естественный цвет. Каким образом краска, легко смывшаяся с игрушек, так быстро въелась ей в кожу, осталось загадкой.

  Джина воспользовалась благоприятной возможностью и вручила каждому сотруднику музея по пачке билетов на благотворительную ярмарку, до которой оставалось всего несколько дней. Когда Джина расставалась с последней пачкой билетов, в музей вошел Дез.

  – Ты прекрасно выглядишь, – поприветствовала его Джина.

  – В какой-то момент я уже подумал, что мне придется сдавать себя в химчистку. Я принес чек, чтобы сделать свой взнос в фонд музея.

  Джина не шелохнулась.

  – Если хочешь, мы устроим на ярмарке церемонию в твою честь. Хотя я отработала каждый цент из этих денег. Двести долларов в минуту, не так ли? – спросила Джина, протягивая руку.

  Дез поднял вверх руку, в которой был зажат чек.

  – Я не вычел ни цента даже за твою проделку с купальником. Это против моих правил.

  – И правильно сделал. Ты мне еще за это прибавить должен. Оставшаяся у меня часть купальника теперь абсолютно бесполезна.

  – Ты не права, Джина. Относись к ней как к запасной детали.

  – Я подумаю об этом. Приятно с тобой поболтать, но у меня сегодня много дел.

  Дез кивнул головой в сторону коробки, которая все еще стояла между колоннами.

  – Я смотрю, ты еще не поставила на место вазу для печенья.

  – У меня совсем не было для этого времени. – Джина начала доставать из коробки бумагу. – Итак, вернемся к условиям нашей сделки.

  Джина достала из коробки последний экспонат, но вазы для печенья там не было. Все остальные экспонаты, которые она брала с собой на студию, были на месте, но ваза исчезла.

  – Странно. Пойду спрошу. Может быть, кто-то увидел, что она стоит здесь, и решил поставить ее на место.

  Но вазы не было и на ее обычном месте. Элеонор, которая одна оставалась в музее почти всю пятницу, сказала, что не прикасалась к ней.

  – Вы находились в вестибюле сегодня с самого открытия музея, Джина, – напомнила Элеонор. – Так что никто из сотрудников не мог взять ее.

  Полдюжины сотрудников отправились обыскивать музей. Это не заняло много времени. Но вскоре пришлось признать неизбежное: знаменитая ваза для печенья, принадлежавшая Эсси Керриган, пропала.

  Слезы обожгли Джине веки.

  – Это моя вина.

  Дез, помогавший искать вазу, а затем тихо усевшийся на карниз между колоннами, сказал:

  – Я тоже виноват. Я принес ее в музей в самое неподходящее время.

  – Нет, это я во всем виновата. Я оставила коробку здесь без присмотра, – сказала Джина.

  – Наверху она тоже вряд ли была бы в безопасности, – пытался успокоить ее Дез. – Ее оттуда даже легче было бы украсть.

  – Если ты хочешь, чтобы мне стало хуже, Дез, то ты все делаешь правильно. Я знаю, что безопасность музея организована не на должном уровне.

  – Правда заключается в том, что, если уж кто-то решил украсть вазу, он украл бы ее, где бы она ни стояла. Зачем она им понадобилась, не могу понять, – продолжал рассуждать Дез.

  Джина прислонилась к стержню винтовой лестницы, грустно опустив плечи. Все сотрудники музея сразу куда-то пропали.

  Дез соскочил с карниза, на котором сидел.

  – Ладно, Джина, давай поднимемся к тебе в кабинет.

  – Конечно, – пролепетала Джина. – Здесь нет больше ничего особенно ценного, что можно было бы украсть.

  – Выброси это из головы. Ты потеряла только один экспонат, но у тебя остались все остальные четырнадцать тысяч семьдесят шесть экспонатов.

  – Но это был очень ценный экспонат, – грустно произнесла Джина.

  – Ценный для кого? Для тебя или для Эсси? – неожиданно спросил Дез.

  – Для нас обеих, – ответила Джина, не задумываясь.

  Винтовая лестница, по которой она поднималась столько раз, сейчас казалась такой длинной. На полпути Джина остановилась и посмотрела на Деза. Подозрение закралось ей в душу. Уж не Дез ли выкрал бесценный экспонат?

  Ваза определенно была в коробке, когда Джина покидала телестудию. Она прекрасно помнит, как Дез осторожно заворачивал ее в бумагу и потом положил в коробку. Значит, в машине Деза ваза еще была в коробке. Но, когда он принес коробку в музей, она даже не заглянула внутрь. Она прекрасно помнит, как Дез вошел в музей, прижимая коробку к себе одной рукой, будто она была не тяжелее птичьего перышка. Он поставил ее на карниз между колоннами.

  “Какая чушь!” – подумала Джина. Зачем Дезу понадобилась старинная ваза для печенья? Такие люди, как он, не дорожат историей своего рода. У этого человека было столько же сентиментальных чувств, сколько у самой вазы, а может быть, и меньше. К тому же Дез не мог знать, что Джина не проверит коробку, когда он принесет ее в музей.

  Ну, конечно же, Дез не брал вазы. Этот внезапный приступ подозрительности был просто безумием. Чувство вины оказалось такой тяжелой ношей, что она пыталась переложить ее на другого человека. Кто угодно, только не она.

  Когда Джина поняла, что с ней происходит, чувство вины в ней только усилилось. Слезы, переполнявшие ее, с новой силой хлынули из глаз.

  Дез обнял ее за плечи, и она заплакала еще сильнее. Если бы он узнал, что Джина подозревает его в краже, он не стал бы ее успокаивать.

  Дез передал Джине салфетку из пачки, лежавшей у нее на столе.

  – Мы все уладим, милая, – нежным голосом пообещал он.

  Но Джина не переставала горько всхлипывать.

  – Каким образом это можно уладить? – едва выговаривая слова, спросила она. – В конце концов, дело не только в этой вазе. Я не хотела, чтобы дело Эсси пропало, чтобы музей прекратил свое существование. Я хотела, чтобы он стал знаменитым. Но вместо этого я потеряла драгоценную вазу Эсси!

  – Ты сделаешь музей знаменитым, Джина. Давай подумаем о том предложении, что ты мне сделала.

  – Ты имеешь в виду обмен здания универмага “Тайлер-Роял” на дом Эсси? – стирая со щек размазавшуюся тушь, спросила Джина. – Ты принял решение?

  – Я все обдумал. Мы можем совершить сделку, – кивнул Дез.

  Джина удивленно посмотрела на него и снова залилась слезами.

  – Ты прекрасно знаешь, что музей не сможет содержать такое огромное здание. Ты сам не так давно твердил мне об этом.

  – Джина, мы сможем выработать взаимовыгодное решение. Для этого тебе нужно просто перестать плакать. Идет?

  Неожиданно слова Деза возымели свое действие. Человек, который терпеть не мог старинные здания, вдруг меняется на глазах и идет на огромные финансовые жертвы для того, чтобы она получила, что хотела. Может быть, ей все это только снится?

  Только так он может получить дом Эсси, – подсказал Джине внутренний голос.

  С самой первой встречи с Дезом Джина поняла, что он необычный человек. Не такой, как все. Но сейчас... Сейчас он готов воплотить в жизнь ее мечту!

  Неудивительно, что она влюбилась в него.

  О, нет! – спохватилась Джина в следующую секунду. Какие глупости приходят ей на ум.

  По крайней мере, Джина перестала плакать, подумал Дез.

  Неужели на нее такое сильное впечатление произвело его предложение? Она слова не может вымолвить.

  Дез должен был признать, однако, что эта беседа прошла совсем не так, как он планировал. Только он подвел разговор к нужной теме, как выяснилось, что пропала эта проклятая ваза. Кто бы мог подумать, что обыкновенная керамическая ваза для печенья может наделать столько шума?

  Дез присел на краешек стола, за которым обычно работала Джина.

  – Я уверен, ты найдешь подходящее здание.

  – Ты хочешь сказать, что это будет не “Тайлер-Роял”? – нахмурившись, спросила Джина.

  – Давай договоримся так: я нахожу для тебя здание, ты его смотришь, и мы ударяем по рукам.

  Дез не стал дожидаться ответа Джины. Он и так уже изменил всем своим писанным и написанным правилам.

  Но ему стало совершенно ясно: он должен получить дом старушки Эсси, чего бы это не стоило.

  Джина все еще пребывала в шоке. Она не очень хорошо помнила, что сказала Дезу. Она неожиданно поняла, как глупо было с ее стороны влюбиться в него. Эта мысль до сих пор стучала у нее в висках.

  И что же теперь? Раньше она совсем иначе относилась к Дезу. Интересно, заметил ли он произошедшие в ней перемены. Как это скажется на их сделке?

  Что произойдет, если при следующей встрече с Дезом Джина подойдет к нему, игриво возьмет его за лацкан и заявит:

  – Между прочим, Дез, я влюбилась в тебя по уши.

  Он, наверное, подумает, что она шутит. Она обожает экстравагантные выходки. Но если он воспримет ее всерьез, это будет еще хуже. А что, если бы он подошел к ней сам, положил руку ей на плечо и сказал:

  – Знаешь, Джина, мне кажется, я тебя люблю. Эти слова прозвучали где-то далеко, словно во сне. Джина знала, как звучат эти слова, но она знала также, что никогда не услышит их от Деза.

  Благотворительная ярмарка началась невероятно весело. Джина бродила между киосками и палатками, стараясь следить за всем сразу. Добровольные помощники музея в исторических костюмах изображали своих предков и демонстрировали старинные ремесла. К восторгу собравшейся вокруг детворы они вручную взбивали сливочное масло. Жаль, что никто не догадался попросить Деза сыграть роль Десмонда Керригана. Он бы прекрасно смотрелся в роли хозяина дома, приветствующего многочисленных гостей.

  Джина не видела его с того самого дня, когда пропала ваза Эсси. Ваза испарилась вместе с ее собственными иллюзиями. Джина тщетно старалась не думать о Дезе.

  Она еще не отошла от шока после пропажи ценного музейного экспоната. Полиция уже не надеялась найти его. И хотя Джина пыталась убедить себя в том, что ей только показалось, что она влюбилась в Деза, несколько дней, проведенных без него, только усилили ее подозрения. Она соскучилась, соскучилась по его колкостям, по урокам поцелуя, даже по той резкости, с которой он оспаривал ее доводы.

  Она тосковала по нему.

  Джина очень надеялась увидеть Деза на ярмарке. В конце концов, он купил билет. Но вечер подходил к концу. А его все нет.

  Джина подумала, уже не догадывается ли Дез о ее чувствах к нему? А так как он не может ответить ей взаимностью – вот и старается держаться подальше от нее. Возможно, с его стороны это очень благородно. А может быть, его отсутствие вызвано совсем другими причинами, не такими красивыми. Наверняка у него куча дел. Ведь “Тайлер-Роял” – не единственный его проект.

  Джина думала об этом, стоя в очереди у лотка с домашним мороженым. Впрочем, ей сейчас было не до угощений. Все ее мысли были только о Дезе. Она ждала, когда он придет. Без него даже самое изысканное блюдо казалось ей безвкусным.

  Конечно, это было очень глупо с ее стороны. Деза все не было, и Джине нужно было бы переключиться на что-нибудь другое. Она получила еще один урок.

  Джина стояла в очереди за мороженым последней. Хорошие манеры обязывают, подумала она, думать о гостях прежде, чем о себе. Это вовсе не потому, что я кого-то жду.

  Когда ее очередь подошла, Джина шагнула к самодельному прилавку и попросила:

  – Клубничное, если еще осталось.

  – Сделайте два, пожалуйста, – раздался у нее за спиной голос Деза.

  От неожиданности Джина резко повернулась.

  – Это ты! Ты пришел! – вырвалось у нее из груди прежде, чем она успела подумать.

  Дез посмотрел Джине в глаза, потом протянул мужчине, стоявшему за прилавком, сложенную банкноту за две старомодные вазочки, наполненные бледно-розовым лакомством.

  Джина смущенно улыбнулась ему. Как глупо! Она старалась скрыть свою радость, чтобы Дез ни о чем не догадался.

  – Я рада, что ты все-таки пришел, – улыбнулась Джина, когда Дез протянул ей мороженое. Она была горда собой. Ее голос теперь звучал спокойно. Дружелюбно, тепло, но без восхищения. – Было бы очень жаль, если бы твой билет пропал. Не говоря уже о кофе с лесными орехами, который мы заказали специально для тебя.

  – Я не мог пропустить такое событие. Через столько лет ворота сада тетушки Эсси впервые открылись, – сказал Дез. – Ты хочешь присесть или погуляем?

  – Давай погуляем, – предложила она. – Ты должен посмотреть ярмарку.

  – О, я здесь уже давно.

  Джине не стоило думать, что Дез, войдя в ворота, сразу же кинется к ней. Собственно, почему он должен был делать это?

  – В последний день мы продали очень много билетов, – поспешно продолжала она. – У нас должна быть хорошая выручка.

  Ты разговорилась, Джина. Закрой рот. Или по крайней мере смени тему разговора.

  – Спасибо за мороженое.

  – Всегда готов услужить вам, леди. Сад Эсси не видел столько народа с того самого момента, как его посадили. Как ты думаешь, он выдержит?

  – Ты, должно быть, много работаешь, – сменила тему Джина.

  Дез искоса бросил на нее короткий взгляд. Джина поспешно добавила:

  – Ты еще не показал мне здание.

  – Найти подходящее здание оказалось сложнее, чем я ожидал.

  – Что ж, это хорошо. Я имею в виду то, что ты так тщательно выбираешь. Значит, у меня есть предположил.

  Они бродили между рядами лотков и палаток, но всей ярмарки так и не обошли. Наступил час закрытия. Сад почти опустел, остались только волонтеры. Те, кто помогал устанавливать палатки и продавать сувениры и лакомства.

  Джина вытирала лоток с мороженым, а Дез складывал столы.

  – Я подвезу тебя домой, – сказал Дез.

  – Спасибо, – ответила Джина. – Я очень признательна тебе за заботу.

  Молча ехать в машине было с ее стороны невежливо. Но она молчала. Еще никогда в жизни ей так не хотелось молчать. Она надеялась, что Дез поймет ее состояние и не будет задавать никаких вопросов. Они подъехали к ее дому.

  – Спасибо. – Джина открыла дверцу машины, чтобы уйти.

  – Я поднимусь к тебе, – сказал Дез. Сердце Джины чуть не выпрыгнуло из груди.

  Зачем? Что он хочет сказать? Он все мог сказать ей на ярмарке.

  Миссис Мэйсон, должно быть, уехала в отпуск: никто не наблюдал за ними через полуоткрытую дверь. Джина нащупала ключи в сумке. Дез взял их у нее из рук и открыл дверь. Джина вошла в квартиру, и, прежде чем она успела включить свет, Дез взял ее за руку и притянул к себе. Он нежно обнял ладонями лицо Джины и поцеловал ее – долго и страстно. Не отрываясь от ее губ, он опустил руки вниз, скользя по ее шее, плечам, спине. Он крепко прижал ее к себе, и она растаяла в его объятиях.

  Если бы Джина хотела, она все равно не смогла бы сопротивляться этой нежной атаке. А она не хотела. Она хотела, чтобы его руки всегда обнимали ее.

  Дез оторвался от губ Джины, но не отпускал ее. Это было очень кстати, потому что Джина еле держалась на ногах. Она посмотрела на него туманным взором и пролепетала:

  – Что...

  – Ты так обрадовалась, увидев меня, – прошептал он и поцеловал ее еще раз. Теперь очень нежно.

  Так значит, он не знает о ее тайне. Ее душевный пожар немного затих, но страх еще оставался.

  – Это был урок номер три? – спросила Джина. Ее голос был таким слабым, будто она не говорила целую вечность.

  – Да. Он должен был продемонстрировать силу самообладания.

  – Самообладания?

  – Я хотел поцеловать тебя еще на ярмарке. Видишь, как сильно ожидание влияет на конечный результат.

  – Но... – Джина снова не узнала своего голоса. – Что, если я не хочу сдерживать своих желаний? Или сопротивляться им? Или ждать?

  – Это урок номер четыре, – прошептал Дез, приближаясь к ее губам. – Полное раскрепощение.

  Какую-то долю секунды Джина колебалась, затем закрыла глаза и поцеловала Деза. Когда вокруг нее снова обвились руки любимого, Джина поняла: неважно, какие испытания ждут ее впереди. Дез не позволит ей потерять равновесие.

  Радость, которую принесла ей близость с Дезом, она не в силах была себе вообразить...

  Джина сидела в постели, пила кофе, который принес ей Дез, и смотрела, как он одевается. Дез был свеж как огурчик, глаза его весело поблескивали. И только темные круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи.

  Дез сел на край постели и поцеловал Джину. Сердце ее забилось сильнее от счастья, и она снова была вынуждена напомнить себе об осторожности. Будь естественной, сказала себе Джина, не дай ему понять, что мир для тебя перевернулся. Даже если так оно и есть.

  – Ты отправляешься на поиски здания? – игриво спросила Джина.

  – Нет.

  Джина удивленно посмотрела на Деза.

  – Но я думала...

  – Ах, да. Я должен сказать тебе, что ты была права. Абсолютно во всем. Самое подходящее место для музея – “Тайлер-Роял”. Но я тоже был прав. Ты не сможешь справиться со всем зданием. Так что давай договоримся. Для музея ты берешь один этаж универмага. Там в десять раз больше площади, чем ты сейчас имеешь. У тебя будет столько пространства, сколько ты захочешь. Его будет легче охранять, легче...

  Джина не дала ему договорить. Она задушила Деза в своих объятиях.

  – Ты спасешь его!

  – Придется, – буркнул Дез. Джине показалось, что он чувствует себя неловко. – Я хотел сказать тебе об этом прошлым вечером, но у тебя голова была занята другими проблемами.

  Джина почувствовала, что краснеет. Дез рассмеялся и снова поцеловал ее.

  – Это проклятое здание такое прочное. Его практически невозможно разрушить.

  – Спасибо, – прошептала она и крепко прижала его к себе.

  Джина сияла. Даже воспоминания о пропавшей вазе, не могли испортить этот день. Ярмарка прошла с огромным успехом. Добровольные взносы продолжали поступать. Музей вскоре переедет в новое здание. К тому же у нее теперь есть Дез.

  “Уймись!” – говорила себе Джина. То, что он провел с ней ночь, вряд ли стало для него событием. Но Джина знала, что для Деза это тоже было не случайно. И кто знает? Может быть, однажды, когда музей переедет, они вместе займутся реставрацией дома Эсси и вернут ему былое великолепие.

  Джина стояла в гостиной, воображая, как с окон будут сняты щиты и они снова будут задрапированы викторианским бархатом. В комнату вошел Натан Хейнис.

  – Мисс Хаскел, прошу меня простить, но раньше у меня не было возможности поговорить с вами о доме. Я написал подробный доклад для членов правления музея. Не хотите посмотреть?

  – Да нет, не стоит, – беспечно ответила Джина. – Какое все это имеет значение? Впрочем, членам правления все это будет весьма интересно узнать. Единственный человек, которому могут быть интересны детали, это Дез. Ему предстоит делать реконструкцию дома.

  – Реконструкцию? – медленно повторил Нат. – Я вас не совсем понимаю.

  – Это здание нуждается в капитальном ремонте. Мы собираемся произвести обмен. Дез берет себе дом Эсси, а музей переезжает...

  Архитектор покачал головой.

  – Дез не собирается реконструировать этот дом.

  – Вы, должно быть, неправильно его не поняли, мистер Хейнис.

  – Нет, мисс Хаскел. Я как раз сейчас работаю над чертежами будущего комплекса. Как только музей покинет это здание, дом будет разрушен.

  – Нет, – прошептала Джина.

  – Это место – одно из ключевых в проекте. Здесь Дез хочет построить жилой комплекс. – Нат понял, что Джина уже не слышит его. – Если вы хотите сохранить что-то из дома Эсси, мисс Хаскел, – стержень винтовой лестницы, например, обшивку, парадную дверь, растения из сада, все, что угодно, – составьте список.

  Это предложение окончательно заставило Джину поверить в то, о чем говорил Натан Хейнис. Значит, Дез все-таки обманул ее.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  В каком-то смысле Джина победила. “Тайлер-Роял” будет спасен.

  Но она так же и проиграла, и поражение было намного значительнее победы.

  Она совершила непростительную ошибку. Она была так наивна, что доверилась Дезу.

  Нет, это было не совсем так. Это была не просто наивность. Влюбленность затуманила ей голову.

  Джина до конца верила в то, что Дез постарался не только понять ее точку зрения, но и согласился с ней.

  Дез изменил свое мнение и решил сохранить “Тайлер-Роял”.

  Но только потому, что это было нужно ему. Только потому, что сохранение этого здания расчищало ему дорогу для другого, более крупного, проекта.

  – И они жили долго и счастливо, – со слезами на глазах прошептала Джина.

  Она сама придумала для себя эту сказку и поверила в нее.

  – Простите, – не понимая, что происходит, пробормотал Натан Хейнис, – не могли бы вы объяснить мне...

  Джина покачала головой и ушла. Разве могла она стоять и слушать, как он спокойно рассказывает о том, что вскоре сюда приедут бульдозеры и сравняют красивый старинный дом Эсси с землей, а потом Дез построит на этом месте какие-то несуразные башни?

  Джине было так больно, что она не могла дышать. Она остро ощутила свою ответственность за то, что произошло. Эсси так верила в нее...

  Сначала Джина надеялась, что Дез появится и все объяснит. Но минуты, а потом и часы проходили, и вскоре она поняла, что Дез не придет.

  Впрочем, он может вообще больше не появиться. Когда Дез покидал ее квартиру сегодня утром, он не назначал никаких свиданий. Они даже не договорились о совместном ужине.

  Дело шло к вечеру. Джина сидела за своим рабочим столом на музейной мансарде. Она заполняла музейные счета, когда вдруг внизу за дверью раздались голоса. Это были Дез и Элеонор.

  Когда на лестнице послышались шаги поднимавшихся наверх людей, пальцы Джины сильнее сжали ручку.

  Дез, не останавливаясь, обошел стол, за которым она сидела, и вытянул руки вперед, будто хотел обнять ее. Джина увидела это движение боковым зрением и почти рефлексивно оттолкнула свой стул назад. Колесико ее стула ударилось об основание стоявшей рядом со столом вешалки.

  Дез спокойно стоял перед ней.

  – Нат сказал мне, что ты, кажется, расстроена.

  – Это так трогательно с его стороны, – спокойно произнесла Джина, не отрываясь от квитанции, которую заполняла. – Подумать только! Этот слесарь запросил целое состояние за очистку каких-то ржавых ворот.

  Дез присел на краешек стола.

  – Ты ничего не хочешь мне сказать, Джина?

  Гнев, который Джина держала в себе, вырвался наружу.

  – Если ты думаешь, что я собираюсь объясняться с тобой, ты ошибаешься, Дез. Если тебе на самом деле нужно что-то объяснять, то ты глупее, чем я думала. – Джина бросила квитанцию, которую держала в руках, на пачку счетов. – Наша сделка расторгнута, Дез. Никакого обмена не будет.

  – Ты не можешь единолично принимать такие решения.

  – Не могу, – согласилась Джина. – Ты поступил довольно неосмотрительно, не изложив своих предложений письменно. Пока члены правления не поставят своих подписей на документе, разрешающем обмен, все, что я могу, это протестовать против переезда.

  – И они растопчут тебя в ту же секунду, как прочитают доклад Хейниса.

  – Почему? – спросила Джина. – Что такого написано у него в докладе? И сколько ты заплатил ему, чтобы там было написано именно то, что тебе нужно?

  Дез соскользнул со стола Джины и так сильно ударил подошвами ботинок о пол мансарды, что все вокруг затряслось.

  – О чем ты говоришь? – Дез снова подошел к столу. – Разве я обещал тебе сохранить дом Эсси и отреставрировать его? Ты придумала это, потому что очень хотела. Ты так сильно этого хотела, что занялась не своим делом. Ты ни разу не спросила меня, что я собираюсь сделать с домом Эсси, Джина.

  Ни разу. Джина вынуждена была признать это. Ни разу не спросила. Выходит, Дез вовсе не лгал ей.

  – В любом случае ты мог бы мне сказать, предупредить меня.

  – Я пытался, – уверял Джину Дез. – Но ты не хотела слушать то, что я говорил.

  Джина заплакала. Внутри у нее как будто что-то сломалось.

  – Ты знаешь, как я отношусь к этому дому, как я отношусь к Эсси. Если бы ты сказал мне, что собираешься разрушить ее дом, я бы вышвырнула тебя на улицу.

  – Я не собирался разрушать дом. Сначала не собирался. Я даже не хотел покупать его.

  Джина похолодела.

  – Именно из-за тебя я начал думать о покупке здания в этой части города, Джина. Если бы не ты, я бы никогда не купил церковь Святого Франциска.

  – О, спасибо за то, что свалил на меня всю ответственность!

  – Джина, это всего лишь дом.

  – Эсси была для меня всем, – сделав глубокий вдох, сказала Джина. Она провела языком по сухим губам и прошептала то, что еще ни разу в жизни не говорила вслух. – Она спасла меня.

  – Прекрасно. Но это не объясняет, почему дом...

  – Я сказала тебе, что она дала мне работу. Но я не сказала, почему. – Джина на секунду закрыла глаза. – Мои родители умерли, когда мне было четыре года. Я их почти не помню. К тринадцати годам я сменила несколько приемных семей. Приемные родители, с которыми я жила к моменту моей встречи с Эсси, интересовались больше деньгами, которые им платило государство за мое воспитание, нежели мной самой. Я не знаю, что они делали со всеми этими деньгами, хотя их, наверное, было не так много.

  – Ты хочешь сказать, что твои приемные родители не тратили этих денег на тебя, как им следовало бы?

  – Да. Мне нужны были новые ботинки. На старых треснула подошва. Стояла зима. Ноги промокали. Мне было холодно. – Голос Джины стал совсем тихим. – Они сказали, что деньги кончились и мне придется ходить в дырявой обуви. Тогда я просто украла ботинки. В универмаге “Тайлер-Роял”.

  Дез вздохнул.

  – Тебя, конечно, поймали.

  – Да. Меня поймала Эсси. Она как раз примеряла огромные черные ботинки. Помнишь? Она всегда в таких ходила. Универмаг, должно быть, специально заказывал их для нее, потому что никому другому даже в голову прийти не могло, чтобы купить себе такие.

  – Понимаю. Это хорошо, что тебя схватила Эсси, а не кто-нибудь другой.

  – Когда я спрятала ботинки под пальто, Эсси схватила меня за воротник и, как была в одних чулках, отволокла меня прямо наверх к директору универмага. Он вызвал полицию.

  Джина искоса взглянула на Деза. Его лицо застыло от ужаса. Что его ужаснуло? То, что она совершила преступление, или то, как жестко отреагировала на это Эсси? Какое это теперь имеет значение?

  Джина уже не могла остановиться.

  – Когда судья сказал мне, что отправит меня в исправительную колонию...

  – За то, что ты взяла пару ботинок, в которых отчаянно нуждалась?

  Джина посмотрела Дезу в глаза.

  – Это было уже не в первый раз. Вещи, что я крала, не всегда были тем, в чем я жизненно нуждалась. Эсси скоро об этом узнала. Я стояла перед судьей, буквально дрожа от страха. Она тоже была в суде. Эсси сказала судье, что возьмет меня на поруки.

  – Шоковая терапия, – прошептал Дез.

  – Она дала мне работу. Я должна была стирать пыль со всех ее сокровищ. Я заплатила за ботинки из моей первой зарплаты.

  – Теперь понятно, почему ты чувствуешь себя обязанной ей.

  – Дело даже не в том, что она спасла меня от колонии, – продолжила Джина. – Были дни, когда я предпочла бы быть там, а не в средней школе города Лейкмонта. Ты себе представить не можешь, как жестоки могут быть тринадцатилетние девочки к тем, кого они считают любимчиками, хотя Эсси ни разу не сделала мне поблажки в классе. Казалось бы, все должно было быть совсем наоборот, но внимание Эсси не спасло меня от юношеской системы правосудия. И тогда старушка взяла меня под свое крыло. Музей стал для меня домом. Я чувствовала себя здесь нужной. Иногда... – Джина перешла на шепот. Эта исповедь нелегко давалась ей. – Иногда я воображала себе, что Эсси на самом деле моя тетушка, что Десмонд Керриган был моим прадедом. Я воображала, что у меня было прошлое, семья, что у моей семьи была своя история. Благодаря Эсси я получила среднее образование в колледже, а не в тюрьме. Только благодаря ей я здесь. – Джина прикусила губу и посмотрела Дезу в глаза. Она очень хотела, чтобы он понял ее. – Дез, не отнимай его у меня.

  Дез не сразу ответил Джине, но после долгой паузы все же сказал:

  – Мне очень жаль, что я не могу дать тебе того, чего ты хочешь, дорогая.

  Жесткость, с которой Дез произнес эту фразу, уничтожила в душе Джины последнюю надежду. Она заплакала. По лицу ее медленно текли слезы. Все пропало.

  – Джина, – медленно начал Дез, – сохранить дом Эсси не в твоих силах.

  Джина стерла с лица слезы.

  – Если бы я с самого начала не лезла не в свое дело, держала рот на замке, когда речь зашла о “Тайлер-Роял” и церкви Святого Франциска, все было бы в порядке.

  – Не совсем так. – Дез приблизился к Джине и обнял ее за талию. – Пойдем со мной. Я должен кое-что показать тебе.

  Джина безуспешно старалась освободиться от крепких рук Деза.

  – Нет, Дез, оставь меня одну. Я больше не смогу этого выдержать. Я не смогу любить того, кто...

  Эти слова вырвались у Джины, прежде чем она успела остановить себя.

  Ужаснувшись тому, что сказала, Джина посмотрела вниз на длинные, смуглые пальцы Деза, крепко сжимавшие ей запястье.

  – Ты должна пойти со мной. Мне бы не хотелось нести тебя вниз на руках, но если нет другого выхода...

  – Почему ты не оставишь меня в покое? – взмолилась Джина. – Я никуда не пойду.

  – Потому что ты должна своими глазами увидеть то, на чем основан доклад Ната. – Дез потянул ее за руку.

  Не в состоянии больше сопротивляться, Джина встала. Она все еще дрожала, и лестничные ступени, казалось, скрипели у нее под ногами сильнее, чем обычно.

  Дез не отпускал Джину до тех пор, пока они не пришли на кухню.

  – Скажи мне, не увеличилась ли эта трещина? С тех пор, как мы с тобой смотрели на нее, прошло недели две.

  – По-моему, ничего не изменилось. Почему ты спрашиваешь?

  – Запомни то, что увидела, – сказал Дез и открыл дверь в подвал.

  Он достал из кармана фонарик.

  – Давно ты сюда не спускалась?

  – Я не помню. В последний раз я доставала отсюда что-то для экспозиции старинной фототехники.

  – Осторожно, не ударься головой, – предупредил Дез. Он пошел первым. Нагнувшись, нырнул под низкой балкой, и начал спускаться вниз. Внизу он дождался Джины, затем посветил фонариком вверх, осматривая балки. – Видишь ту трещину на перекладине? Она проходит через всю длину перекрытия.

  – Вот почему на кухне трещина?

  – Нет. Все дело в балке. Штукатурка отваливается кусками и падает вниз. Кухня треснула, – продолжал Дез, – из-за того, что в этой части дома просел фундамент.

  Дез обвел Джину вокруг основания лестницы, мимо сваленных в кучу деревянных ящиков и осветил фонариком каменную стену.

  – Если бы ты начала рыть котлован в саду, чтобы заложить фундамент для нового крыла, ты расшатала бы всю стену. Хорошо, что ты не поставила ярмарочные палатки напротив дома. Вбивания кольев в землю было бы вполне достаточно, чтобы стена разрушилась.

  Джина похолодела, представив себе, что могло бы произойти.