Текст книги "Удавшийся розыгрыш"

Автор книги: Ли Майклс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Опять вспомнила о Ридже, с раздражением подумала Морея. Нет, она не собирается из-за этого чертова Трента Пэкстона разрушать свою карьеру.

Официант вернулся с телефонным аппаратом, воткнул его в ближайшую розетку, и Морея взяла трубку.

– Привет, любовь моя, – раздался в трубке уверенный голос Риджа. – Приятно проводишь время? Знала бы ты, с каким трудом мне удалось тебя разыскать!

– Видимо, это было не слишком сложно, – пробормотала Морея, – раз все-таки разыскал.

– Я тоже этим горжусь. Ты рассказала своей секретарше о наших новых отношениях?

– Никакие это не отношения, Ридж.

– Морея, твой отец был бы весьма разочарован, услышь он такое. Кстати, сегодня утром я играл с ним в теннис.

– Поздравляю.

– Спасибо за то, что ты веришь в меня, дорогая, но, к сожалению, я проиграл. И это не стратегический проигрыш. Он разделал меня в пух и прах. Но зато мы очень мило побеседовали.

– Означает ли это, что я проиграла обед?

– К сожалению, мы не обсуждали с ним интересующий нас предмет. В основном мы говорили о тебе. Ты действительно была таким умным ребенком, как описывает твой отец?

– Ты за этим звонишь мне, Колтрейн? Вообще-то я немного занята.

– Хорошо хоть выбралась пообедать, – заметил он. – А я все еще сижу на работе и пытаюсь наверстать упущенное утром время. Но звоню я тебе, чтобы пригласить на чай в воскресенье.

– Ридж, меньше всего на свете я хочу пить с тобой чай...

– Не только со мной. Поскольку я пригласил и твоих родителей, чтобы познакомить их со своей матерью, то подумал, что тебе стоило бы увидеться с ней заранее.

– С твоей матерью? – медленно переспросила Морея. – С миссис Колтрейн?

– Да, обычно она откликается на это имя. Я считаю правильным, когда женщина берет фамилию своего мужа...

– Ты живешь с матерью?

– Ну, если быть абсолютно точным, то это она живет со мной. Но если тебя интересует, не с ней ли ты разговаривала на днях...

– Я догадалась. Ты всегда вел себя как неженатый человек.

– Понимаешь, в принципе наличие матери не исключает наличие жены. Так вот, если ты свободна сегодня, я мог бы тебя с ней познакомить.

– Завтра утром у меня судебное заседание.

– Обещаю, что не продержу тебя всю ночь. – Хотя слова были абсолютно безобидными, Морее почему-то захотелось ударить его. Вместо этого она просто швырнула трубку.

Синнамон задумчиво смотрела на нее.

– Извини, я обычно не имею обыкновения прислушиваться к чужому разговору, но сейчас просто не могу удержаться, чтобы не спросить: что происходит между тобой и Риджем Колтрейном?

– Ничего особенного. То одно общее дело, то другое. – Морея махнула рукой официанту и отдала ему телефон. – Если этот джентльмен позвонит еще раз, скажите ему, пожалуйста, что я уже ушла.

– Джентльмен? – насмешливо переспросила Синнамон. – Помню, последний раз ты упоминала о нем, когда пила томатный сок и сказала, что лучше бы это была его кровь.

– А, ну тогда это было дело Симмонсов. Его клиент получил право на опеку, которое должно было достаться моему клиенту. Такое случается сплошь и рядом – ничего особенного.

Синнамон тем не менее все так же задумчиво смотрела на нее.

– Но теперь ты зовешь его джентльменом? Почему ты так вдруг изменилась к нему?

– Чисто профессиональная вежливость, и ничего больше. Послушай, Синнамон, у меня к тебе просьба.

– Ты хочешь, чтобы я выяснила, женат он все-таки или нет?

– Мне абсолютно все равно.

– Правда? Но если ты попросишь меня не задавать лишних вопросов, вряд ли я смогу тебе это пообещать...

– У тебя, по-моему, много знакомых в университете, где работает мой отец? – перебила ее Морея.

– Да, обо мне вспоминают, когда речь заходит о фондах, – осторожно ответила Синнамон.

– Есть одна аспирантка, о которой мне хотелось бы узнать как можно больше.

– Что, например?

– Откуда она, из какой семьи, как учится... – Морея пожала плечами. – Сама не знаю, что именно. То есть я пойму, когда услышу что-нибудь важное, а пока не знаю. Причем ни в коем случае нельзя упоминать мое имя, иначе узнать ничего не удастся.

– Хорошо, я это сделаю. Все равно мне нечем заняться в ближайшие две недели. Да мне и самой любопытно. – Синнамон отодвинула почти нетронутый салат.

– И так вот ты сейчас питаешься? Долго не продержишься на двух листиках салата и кусочке ветчины. А что касается ребенка...

– Нечего ему доводить меня до изжоги.

Морея с трудом сдержала улыбку.

– Ему? Значит, все-таки мальчик? А мне казалось, ты не хотела узнавать заранее.

– Не хотела, но Коннер хотел, и доктор сказал ему. И с тех пор он ходит со счастливой улыбкой на лице, хотя и говорит, что ему все равно, мальчик или девочка. Да, кстати, он недавно сказал, что так и не получил от тебя окончательный счет за адвокатские услуги, когда ты занималась моим разводом.

– Правда? Надо проверить. Я бы хотела, чтобы это было моим подарком к твоему “второму” замужеству, но вряд ли такая идея придется по душе инспекторам “ТБК”.

Эти слова снова вернули Морею к мыслям о работе. Хорошо бы иногда иметь возможность устанавливать собственные правила, подумала она. Например, определять размер оплаты в зависимости от сложности случая и личности клиента. А может быть, даже заниматься поиском клиентуры и особо интересных случаев...

Черт возьми, раньше ей никогда и в голову не приходили подобные мысли. До тех пор, пока она снова не столкнулась с Риджем Колтрейном.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Остаток рабочего дня Морея провела, изучая дело Петровски. Когда она наконец погасила свет в своем кабинете, то чувствовала себя очень усталой, но хорошо подготовившейся к завтрашнему судебному заседанию. Ей хотелось поскорее добраться до дома, принять ванну с гидромассажем, потом перекусить, еще раз просмотреть документы и лечь спать...

И тут в приемной она увидела Риджа, который ждал ее, как и договаривались, удобно расположившись за журнальным столиком.

Даже слишком удобно, подумала Морея.

– Я совершенно забыла о тебе, – призналась она.

Ридж с улыбкой взглянул на нее и медленно встал.

За своим столом кашлянула Синди. Морея удивленно повернулась к ней.

– Я бы, безусловно, предупредила тебя о его приходе, но ты же сама велела зайти в кабинет только в случае стихийного бедствия.

– А он кто, по-твоему? – Морея кивнула на Риджа.

– Я сказал Синди, чтобы она тебя не беспокоила, – улыбнулся секретарше Ридж.

– Прекрасно, ты уже отдаешь приказания моему секретарю.

– Вовсе нет. Я был готов сидеть здесь сколько угодно, пока ты не обратишь на меня внимание. Даже дышать с тобой одним воздухом...

– Колтрейн, это уже пошло. Как в дурном стихотворении.

– Ладно, с лирикой не вышло, попробую музыку. – Он засунул бумаги, которые изучал перед ее приходом, в портфель и сказал: – Ты готова?

– Нет. Послушай, Ридж, я тебе уже сказала, что завтра утром у меня судебное заседание.

– Я знаю, поэтому и ждал терпеливо, чтобы ты могла подготовиться. Разве это не забота с моей стороны?

Он прав, но будь она проклята, если признает это, даст ему карты в руки.

– А теперь я иду домой, чтобы хорошенько отдохнуть...

– И подумать о предстоящем деле? – спросил Ридж.

– Вот именно.

Он покачал головой:

– Не очень-то полезно для здоровья все время думать об одном и том же, Морея. Надо уметь расслабляться.

– Знакомство с твоей мамой ты называешь расслаблением? – Морея заметила, что у Синди от удивления округлились глаза, и прикусила язык.

– Но ведь ты ее еще не видела, как же ты можешь судить? – Ридж взял портфель. – Спасибо за кофе, Синди. Уверен, что мы скоро снова встретимся. – Он взял Морею под локоть. – Мы там пробудем недолго, а потом я отвезу тебя домой, и ты вполне сможешь прорепетировать свою речь в суде – если действительно хочешь заняться ночью именно этим.

Морея ничего не ответила. Когда они спускались в лифте в гараж, Ридж заметил:

– Я сегодня весь день думал.

– Бедняга, – отозвалась Морея, – тебе теперь, наверное, нужен аспирин?

– Думать труднее всего на свете. Немногие овладели этим искусством. Тебе удалось разузнать что-нибудь об этой аспирантке?

– Я пока только начала расследование. Он слегка нахмурился.

– Сама я не могу поехать к ней и спросить, что она имеет против моего отца. Поэтому вопросы будет задавать Синнамон Уэллес.

Он задумчиво повторил это имя.

– Не она ли была в центре одного из твоих нашумевших дел?

– Да, – холодно ответила Морея. – И я очень рада, что они в конце концов помирились, вместо того чтобы развестись. Как только Синнамон удастся что-нибудь узнать об этой девице, мы придумаем для нее какую-нибудь специальную стипендию, чтобы она была вынуждена ответить на ряд вопросов. К тому моменту, когда анкета будет заполнена, я буду знать, чем она завтракала в свой пятый день рождения.

– Надеюсь, что кроме этого тебе удастся узнать и что-нибудь более полезное.

– Благодарю за доверие.

Ридж ничего не ответил, открыл дверцу машины и придержал ее для Мореи.

– Давай поедем на “БМВ”, Ридж. Я даже разрешу тебе вести машину.

– Нет, спасибо.

– А разве ты не хочешь поразить свою мать богатой невестой?

– Подобные вещи меня не интересуют.

Конечно нет, подумала Морея. Единственной причиной для знакомства с матерью было предстоящее чаепитие в воскресенье. Чаепитие! Можно представить, что из него выйдет.

– И зачем только я позволила маме втянуть меня в ее затею? – проворчала она.

Ридж бросил на нее короткий взгляд.

– Странно, но я тоже задаю себе этот вопрос.

Да, подумала Морея, у него не было никакой личной заинтересованности во всем этом деле. Не говоря уж о том, что, зная финансовое положение Чарлза и Мередит Лэндон, он наверняка по доброте душевной постарается преуменьшить как количество потраченного на них времени, так и свою обычную таксу. С него станется.

Она рассердилась на себя за то, что признала в нем это качество, и холодно произнесла:

– Я уже говорила тебе, Ридж, что сама оплачу все расходы. Я не хочу, чтобы мои родители даже видели счет. Так что, пожалуйста, записывай, сколько времени ты потратишь на нас.

На мгновение ей показалось, что он не слышал ее.

– Ридж, я говорю, что...

– А включать время, потраченное на обед и теннис? – как бы между прочим спросил он.

– Да, в отношении любого другого клиента ты ведь именно так бы и сделал.

– Подобного случая у меня еще не было, дорогая. Может быть, ты научишь меня, как в таких ситуациях поступают адвокаты “ТБК”...

– И не беспокойся о том, сколько времени все это может занять у тебя, – прервала его Морея. – Я уже начала поиски самого лучшего адвоката, которого можно будет нанять для папы, как только ты убедишь его сделать это. Повисло тяжелое молчание.

– Ты злишься оттого, что вынуждена прибегать к моим услугам, не правда ли, Морея?

Морея закусила губу. Сама не зная почему, она почувствовала себя уязвленной.

– Ты даже не знаешь точно, хочешь или нет, чтобы мне удалась моя задача, – продолжал Ридж.

Глупости! Ведь именно от успешного выполнения возложенной на него миссии зависит карьера ее отца. Правда, в случае успеха Ридж станет еще более самоуверенным. Ну и пусть, его выходки она как-нибудь переживет, лишь бы с отцом все было в порядке.

Морея решила отшутиться:

– Честно говоря, мне бы хотелось выйти из всего этого, не совершив убийства.

– Это правильно. Потому что я не могу себе представить, что мне придется защищать тебя.

– Не придется, если жертвой будешь именно ты.

– Совершенно верно, – откликнулся Ридж. – А ты что подумала?

Машина остановилась у высокого старого дома. Ридж вышел и погладил подбежавшего к нему ирландского сеттера. Собака положила лапы ему на плечи, лизнула в лицо.

– Веди себя прилично, Фланаган, – потрепал по загривку Ридж. – У нас гость. – И обернувшись к Морее, спросил: – Ты когда-нибудь видела птичник?

– А что, ты держишь в нем длиннохвостых попугаев?

– В птичнике? Нет, конечно, они бы там замерзли. Наш птичник – убежище сов и ястребов. Но когда этих хищников нет, то мы держим там и других птиц, хотя редко...

– Совы, ястребы?

– Раненые птицы, – терпеливо пояснил Ридж. – Или птенцы-сироты. Моя мать выхаживает и лечит их.

– Но разве это не запрещено?

– Надеюсь, что нет. У нее на всякий случай есть целая пачка лицензий и других документов.

Морея вышла из машины и чуть не споткнулась о собаку, которая сидела на дороге, вытянув лапу для приветствия.

– Ох, прости, пожалуйста. Фланаган, не так ли? Рада познакомиться с тобой. – Она наклонилась, чтобы пожать псу лапу, а тот от радости лизнул и ее. Испуганная Морея отшатнулась и попала в объятия к Риджу.

Она почувствовала на бедрах его теплые руки, а спиной прижалась к его широкой груди. И еще ощутила легкий запах дорогого одеколона и мыла.

– Извини, – сказал Ридж. – Я забыл предупредить тебя, что Фланаган часто предпочитает забыть о дрессировке.

Собака с удивленным видом склонила голову набок и внимательно посмотрела на нее. Морея осторожно потрепала ее за уши.

– Давай, давай, и у тебя будет преданный слуга. Ну, пошли знакомиться с моей матерью.

Он провел ее в опрятную кухню с ярко-желтыми занавесками на больших окнах. В центре комнаты над корзиной склонилась высокая стройная женщина. При виде них она выпрямилась, держа в руке какой-то крохотный розовый комочек.

Морея подошла к ней поближе.

– Это что, кролик?

– Если ему повезет, он когда-нибудь станет им. – Женщина положила кролика обратно в корзину и оглядела Морею с головы до ног. – Значит, вы и есть та барышня, о которой сутки напролет грезит мой сын?

Морея не знала, как ей ответить на этот вопрос. Она взглянула на Риджа и увидела его поджатые губы. Своим обычным, немного ленивым голосом он представил женщин друг другу:

– Ровена Колтрейн – Морея Лэндон. Откуда кролики, мам? Обычно ты ими не занимаешься.

– Один из соседей нашел нору и разорил ее, так что крольчиха вряд ли теперь вернется.

Морея посмотрела в корзину:

– И каковы у них шансы выжить?

– Почти никаких, – ответила Ровена. – Но если мне удастся выходить их, к следующему году они сожрут все сады в округе и я стану здесь самой непопулярной личностью.

Говоря это, Ровена Колтрейн держала в своих уверенных нежных руках пару крольчат и кормила их.

Ридж тем временем открыл холодильник и достал оттуда поднос с бутербродами. Он поставил их в духовку и тронул Морею за локоть.

– Пошли, – сказал он.

Морея никогда не видела такой мирной и такой неубранной комнаты. Везде, куда ни кинешь взгляд, были стопки книг и бумаг. Лучи солнца падали на видавшую виды мебель, в углу стоял мольберт с незаконченной акварелью, а на подоконнике стояла фигурка белки.

Морея опустилась в мягкое кресло.

– Твоя мать – художница? – спросила она, кивая на картину.

– Слава Богу, нет. Просто она считает, что акварель лечит. Но благодарю Бога, что она не относится к этому серьезно, иначе весь дом был бы полон ее картинами.

Морея, чтобы не рассмеяться, закусила губу.

– Хорошо, а то я подумала, что или в картине чего-то не хватает, или во мне.

– Не в тебе, поверь, – твердо ответил он. Морее почему-то показалось, что эти его слова прозвучали комплиментом. И она почувствовала себя польщенной, хотя понимала, что это глупо.

– Не хочешь чего-нибудь выпить? – Ридж потянулся к маленькому холодильнику у кресла. – Лимонад? Холодный чай? Стакан вина?

– Лимонад, пожалуйста. – Она обвела глазами комнату. Забавно, но ей почудилось, что хвост белки на подоконнике изменил положение.

И тут вдруг белка стремительно переместилась на плечо Риджа, а оттуда в холодильник.

– Она живая! – вскрикнула Морея.

– Да уж. – Ридж вытащил проказницу из холодильника. Белка верещала до тех пор, пока он не водворил ее обратно на подоконник, и сразу же, как будто обидевшись, повернулась к нему спиной.

Морея безуспешно пыталась сдержать смех.

– Что тут смешного? – спросил Ридж, ставя перед ней высокий стакан с лимонадом.

– Представляю, каким забавным было твое детство.

– Это точно. Другие дети довольствуются чучелами и муляжами, у меня же всегда было все настоящее. Хотя лебедь мне порядком надоел.

– Лебедь?

– Да, он сломал крыло и жил у нас в ванной, пока не поправился. Поэтому когда кто-то из нас хотел помыться, приходилось его вылавливать.

– Ничего себе!

– Впрочем, была от него и польза. Из-за этого лебедя я стал крупным специалистом по отмывке ванн. Но первое, что я сделал, когда вернулся в Денвер, – это пристроил к дому еще одну ванную комнату и запретил матери помещать туда кого бы то ни было из ее питомцев.

– А откуда ты вернулся? И почему... – Она резко остановилась, потому что в комнату с подносом в руках вошла Ровена, сопровождаемая собакой.

– Он несколько лет жил в Фениксе, – сказала она, устанавливая поднос на диван рядом с креслом Мореи. – А когда я неважно себя почувствовала, он вернулся, чтобы ухаживать за мной. Выкупил мой дом...

– Это я сделал в порядке самозащиты, – вмешался Ридж. – По крайней мере теперь я могу требовать, чтобы в моей кровати не было никаких пушных или пернатых обитателей. И ты прекрасно знаешь, что я просто устал жить в Фениксе, мам.

Нос Фланагана придвигался все ближе и ближе к подносу. Ровена, не глядя на него, щелкнула пальцами, и пес послушно уселся на выцветший восточный ковер.

Ридж протянул поднос с закусками Морее, сам откусил от крошечной пиццы и спросил с видимым удовольствием:

– Что за начинка, мам? Какая-то другая сегодня.

Морея с опаской посмотрела на пиццу, которую уже собиралась было отправить в рот, но выглядела она вроде бы нормально.

– Не беспокойтесь, – сказала ей Ровена. – Животные едят всякую всячину, но что касается человеческой кухни в этом доме, то ничего необычного в ней нет, так что не слушайте Риджа.

Морея улыбнулась. Ей нравился суховатый юмор Ровены, ее приземленность. И нравилась эта пусть небогато обставленная, но такая уютная комната. Девушка полностью расслабилась, откинувшись в мягком кресле.

Фланаган оторвался от созерцания бутербродов и развалился на полу, залитом солнечным светом. Тут же на него с подоконника прыгнула белка, пес, вскочив, ощетинился, и она моментально перемахнула на книжный шкаф подальше от его грозных клыков и когтей.

Ровена побранила собаку, пес снова улегся на пол, то и дело бросая взгляды на книжный шкаф.

– Как вы думаете, мне следует убрать куда-нибудь животных в воскресенье, когда приедут ваши родители? Вдруг им это не понравится?

Прекрасная идея, подумала Морея. По крайней мере в таком случае было бы проще объяснить отцу, почему из их романа с Риджем ничего не вышло.

– Вообще-то животные ведут себя прилично, – продолжала Ровена. – Но иногда белкам хочется чего-нибудь вкусненького...

– Например, рождественского пирога, – лениво проговорил Ридж. В этот момент белка вспрыгнула к нему на плечо. Ридж даже не вздрогнул и начал нежно поглаживать ее мордочку, как будто это была кошка.

Ровена казалась не на шутку обеспокоенной.

– Мне бы не хотелось убирать зверей. Пусть ваши родители сразу поймут, что мы за люди.

– Ничего не надо менять, – сказала Морея.

– Правда? Вы правда так думаете? Уверена, Морея, мне понравятся ваши родители. Как я вам уже говорила, когда у меня что-то случилось с сердцем, Ридж...

– Извини, что я перебиваю тебя, мам, но я обещал Морее отвезти ее домой как можно раньше, – сказал Ридж, вставая, при этом белка и не подумала убегать, а, наоборот, изо всех сил вцепилась лапками в его белую рубашку.

Морея тоже поднялась, оглядела еще раз это непритязательное, но удивительно милое жилище и почувствовала, что ей совсем не хочется уходить отсюда. Она невольно вздохнула и повернулась к Риджу.

Его взгляд, пристальный и какой-то интимный, вогнал ее в краску. Ей нередко приходилось слышать, что у нее внешность модели для мужских журналов, но ей не хотелось думать, что интерес в глазах Риджа вызван именно этим.

Но почему этот заинтересованный взгляд вызвал жаркий румянец на ее лице.

Тем временем он неожиданно быстро оказался возле нее и мгновенным движением сунул руку в карман ее жакета. От изумления она на минуту лишилась дара речи, потом произнесла:

– Я видела ребят с ловкими руками, Колтрейн, но чтобы так...

Ридж вытащил руку из ее кармана, и она увидела, что в руке у него – крохотный бельчонок, она даже не почувствовала, когда он туда влез.

– Бельчонок принял тебя за мамочку, – сказал Ридж, держа зверька на раскрытой ладони. Протянув его матери, он попрощался с ней.

Фланаган проводил их до машины и остановился на тротуаре с таким понурым видом, что Ридж разрешил ему залезть внутрь.

– Не возражаешь? – спросил он Морею.

Она покачала головой. Сеттер сначала разлегся на заднем сиденье, но буквально через пару минут его морда уже лежала на плече Мореи.

– Извини, – сказал Ридж. – Но на самом деле это означает, что пес расположился к тебе. С теми, кто ему не нравится, он такого себе не позволяет. Моей матери ты тоже явно пришлась по душе.

– Твоя мать принимает все за чистую монету. Ридж, почему ты ей не сказал, что мы только притворяемся влюбленными?

– Только не говори, что после часа, проведенного с ней, ты не поняла, что она никудышная актриса.

– Да, но... Меня по крайней мере ты мог бы предупредить, – ответила Морея, понимая, что Ровена в самом деле слишком прямолинейна, чтобы играть ту роль, которую играют они с Мередит и Риджем.

– Зачем? Я не сомневаюсь, что ты справишься с любыми обстоятельствами.

Морея не была уверена, что это комплимент.

– Но к чему тогда ты вообще вовлек в это дело Ровену? Нам ведь совсем не обязательно убеждать папу, что свадьба неизбежна.

– Нет? В таком случае вся моя предварительная работа – кошке под хвост?

– Честно говоря, Ридж...

– Знаешь, я считаю честным, чтобы ты оплачивала зубные пломбы для наших будущих детей, потому что в моей семье у всех превосходные зубы.

– У тебя не будет превосходных зубов, потому что я запихну их тебе в глотку.

– И еще вопрос: возьмешь ли ты мою фамилию? Конечно, намного проще, когда у супругов общая фамилия. А если подумать о детях...

Несмотря на злость, Морея вдруг ясно представила себе детей: ее темные волосы, обезоруживающая улыбка Риджа и логический ум, присущий им обоим...

Она поежилась.

Ридж между тем продолжал:

– С профессиональной точки зрения я понимаю, почему ты можешь захотеть оставить свою фамилию. Но “Колтрейн и Колтрейн” все-таки звучит лучше, чем “Колтрейн и Лэндон”.

– Очень хорошо, что на дверце нет ручки, Ридж, иначе я бы выбросилась из машины.

– Эта угроза означает, что ты не хочешь менять фамилию? Какая жалость. Мне показалось, что твой отец придерживается традиционных взглядов...

– Почему ты не позволил своей матери рассказать побольше о тебе?

– Ну, ты же знаешь матерей. Вечно они преувеличивают.

Она улыбнулась:

– Я поняла, что твоя практика в Фениксе не была особенно успешной, не так ли?

– Напротив, она была весьма успешной, – с достоинством ответил Ридж, но потом усмехнулся. – Может быть, потому, что в Фениксе слишком жарко, чтобы заниматься чем-то кроме работы.

– Можешь ты когда-нибудь разговаривать серьезно? В пятницу у нас с тобой заседание с Биллом и Кэти Мэдисон. Ты предложил встретиться у тебя, но я все-таки думаю, что в моем офисе значительно удобнее.

– Ты предполагаешь, что это будет долгое заседание?

Морея пожала плечами:

– Может, нам удастся сократить его, если ты проявишь благоразумие.

– Я всегда благоразумен. И не стремлюсь к невозможному. Бизнес принадлежит Биллу, и, естественно, он не горит желанием отдать часть его Кэти.

– Но если ему достанется целиком весь бизнес, что он может предложить взамен?

– Значит ли это, что она согласна на такое условие?

– Смотря что вы предложите, но все возможно.

– Я обязательно спрошу его. Мне показалось, тебе хочется поскорее закончить с этим делом, Морея.

– Но не в ущерб моему клиенту, – твердо ответила она. – Хотя признаюсь, что проблемы с отцом и муж, посланный мне прямиком из ада, действительно усложнили мою жизнь.

– Муж, посланный... Это что, новый клиент, дорогая?

Морея уже пожалела, что проговорилась.

– Я сказала все, что хотела. И не собираюсь сообщать тебе имя клиента, чтобы ты не позвонил его жене с предложением нанять адвоката.

– Не хочешь лишний раз противостоять настоящему профессионалу, не так ли?

– А ты, мне кажется, не хочешь иметь меня в партнерах, предпочитаешь в качестве оппонента.

Он долго не отвечал, и Морея с любопытством посмотрела на него, стараясь догадаться, о чем он думает.

Впереди показалась башня “ТБК”, и вскоре Ридж аккуратно припарковался возле автомобиля Мореи.

– Уверен, дорогая, что, если ты решишь стать моим партнером, я смогу заменить дебаты в суде более интересными играми, которые тебе обязательно понравятся.