Текст книги "Лавка сновидений Юнсыль"

Автор книги: Ли Херин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Первый посетитель

Кассель и Юнсыль опубликовали рекламу в газетах и в интернете.

«Продаем сновидения. Какой бы сон вы ни пожелали – мы поможем вам его увидеть».

Сначала они думали, что реклама не зашла, но, когда публикация появилась в одном популярном блоге с двумястами сорока тысячами подписчиками, она внезапно стала вирусной.

fantastic_market

реклама

Как вы думаете, на самом ли деле можно увидеть любой сон?

О знаменитостях? О бывшем? И о полете в облаках?

Всем очень интересно, но найдется ли тот, кто пойдет и лично проверит, правда это или ложь? И оставит отзыв о нас.

Работаем только по предварительной записи!

Большинство людей с недоверием отнеслись к идее «продажи сновидений», о которой никогда раньше не слышали. Тем не менее нашлось немало и тех, кто заинтересовался настолько, что заглянул на сайт или позвонил напрямую. Конечно, многие набирали номер из праздного интереса.

Но все когда-то случается в первый раз. Так и в Лавку наконец-то записался долгожданный первый клиент.

– Да, конечно. Сначала мы проведем консультацию, на которой поговорим с вами и определим в деталях, какой сон вы хотите увидеть. Я называю беседу «консультацией», но фактически это лишь один из этапов, на котором мы внимательно слушаем ваш запрос и проектируем сон, который будем для вас создавать. Во время консультации мы дадим вам бесплатный напиток. После того как все приготовления будут закончены, вы подпишете соглашение и перейдете в «комнату сновидений», где сможете погрузиться в задуманный сон.

Юнсыль буквально срослась с телефонной трубкой и как можно любезнее отвечала на непрекращающиеся вопросы клиента.

– Да, все верно. Это что-то вроде гипноза. Обычно время просмотра сновидений составляет около часа. Если брать в расчет также время консультации и других приготовлений, то общая продолжительность составит около двух часов. Мы обслуживаем только одного посетителя в конкретное время. Гарантируем индивидуальный подход и общение один на один, поэтому у вас не возникнет никаких проблем. Да, мы принимаем только пять человек в день.

Кассель, в свою очередь, был занят общением с клиентами из интернета. Он составил список часто задаваемых вопросов и вывесил его на главной странице. Но, к сожалению, мало кто обращался к этому разделу, поэтому Касселю приходилось отвечать на одни и те же вопросы снова и снова.

– О, у нас нет отдельного меню напитков. Просто скажите нам, что вы хотите, и мы постараемся приготовить это для вас. Что? Свидетельство о регистрации бизнеса? Конечно, есть.

Телефонный разговор продолжался еще какое-то время. У звонившего, по всей видимости, было полно сомнений, поэтому он даже поинтересовался наличием аллергенов в магазине.

Наконец, повесив трубку после более чем получасовой беседы, Юнсыль вздохнула, вытирая со лба несуществующий пот.

– Вероятно, наша затея выглядит как мошенничество? Может, нам надо было соврать, что это не сон, а просто гипноз или что-то в таком роде?

– Нет, Юнсыль. Наоборот, именно потому, что это «сон», он вызывает такой большой интерес. Если у нас с первым клиентом все пройдет хорошо, то от посетителей не будет отбоя, вот увидишь!

– Но почему бы им не перестать просто названивать любопытства ради, а взять и записаться на сеанс! Если вы так нам не доверяете, то и вопросов задавать не надо! Зачем лезть, если изначально не собирались даже приходить?

Как раз в этот момент, пока Юнсыль пыталась выплеснуть все накопившееся негодование, в магазине снова зазвонил телефон. Она подняла трубку и заговорила самым добрым голосом в мире:

– Да, это «Лавка Ткача снов». Какие сновидения вам нужны?

При виде этой резкой перемены Кассель только покачал головой.

Человек на другом конце провода что-то сказал, и лицо Юнсыль мгновенно преобразилось.

– Хорошо, тогда увидимся завтра в пятнадцать ноль-ноль!

Кассель, сидевший рядом, вскочил с места. Юнсыль повернулась и взволнованно посмотрела на него.

– Кассель…

– Что он сказал? Что запишется?

– Да! На завтра на пятнадцать ноль-ноль! Ура! Первый клиент! Дай пять!

Они хлопнули друг друга по ладони и стали с волнением ждать встречи с первым посетителем.

И вот, наконец, настало три часа следующего дня.

Дзынь-дзынь. Колокольчик на двери магазина звонко тренькнул, и дверь распахнулась. Кассель и Юнсыль поклонились, чтобы поприветствовать первого покупателя.

– Добро пожаловать в «Лавку Ткача снов».

– Мамочка! Как тут пахнет!

– Боже, такой аромат…

В магазин вошли две посетительницы. Высокая привлекательная женщина и маленькая девочка, сжимающая руку матери. Аромат очаровал их, как только они попали в помещение. Идея Касселя о привлечении клиентов с помощью запаха наконец реализовалась.

– Приятно познакомиться! Я записывалась вчера по телефону.

– Рады приветствовать вас в нашей Лавке. Уточните, пожалуйста: кто из вас будет заказывать сон?

– Моя дочка, Хаён. Сегодня у нее день рождения, и она даже спела песню о том, как сильно хочет прийти сюда.

Женщина выглядела элегантно и благородно. Ее голос был довольно холодным, но не грубым, однако выражение лица оставалось слегка надменным. Только когда она посмотрела на ребенка, ее колючий взгляд немного смягчился.

Юнсыль, которая делала только первые шаги в социальной жизни, была немного шокирована посетительницей, но постаралась мило улыбнуться и пригласила гостей в магазин.

– Пройдемте, пожалуйста, сюда. Обычно на беседу попадают только заказчики сновидений, но, поскольку вы несовершеннолетняя, думаю, будет лучше, если ваша мама тоже послушает.

Они вместе направились в комнату для консультаций, куда Кассель принес дополнительное кресло. Все четверо устроились за столом лицом друг к другу. Кассель удивился, увидев, что Хаён, которая была еще совсем маленькой девочкой, сидит чрезвычайно прямо.

«Она похожа на ребенка, которого ругают за плохую осанку».

Пока Кассель размышлял про себя, наблюдая за девчушкой, Юнсыль подробно рассказала о процедуре и методе сотворения сновидений. Женщина не скрывала беспокойства, повторяя вопросы, которые уже задавала вчера по телефону.

Наконец, после долгих объяснений, она кивнула.

– Хорошо. Судя по тому, что я услышала, процедура не выглядит опасной. Я доверюсь вам и разрешу дочери воспользоваться вашими услугами. Теперь я должна подписать соглашение?

– Да, верно. Изначально предполагается, что подписи Хаён достаточно, но могу ли я попросить вас также поставить свою подпись рядом?

Юнсыль протянула листок с соглашением. Женщина взяла его и внимательно прочла от начала до конца. Ее брови немного приподнялись, словно содержание соглашения показалось ей забавным.

– Очень оригинально. Хорошо, я не вижу проблем. Хаён, я сейчас подпишу вот здесь, а ты поставь свою подпись рядом.

На этом предварительные процедуры были закончены.

– Теперь очередь Хаён рассказать о том, какой сон она бы хотела сегодня увидеть?

– Да, но перед этим… – Юнсыль с большой осторожностью обратилась к женщине: – Я уверена, что у нашей маленькой гостьи есть сны, которые она хочет сохранить в тайне от мамы. Поэтому теперь, когда я рассказала вам обо всех мерах предосторожности, не могли бы вы, пожалуйста, дать дочери возможность поговорить с нами откровенно один на один?

Женщина посмотрела на Юнсыль и Касселя пристальным взглядом, а затем встала.

– Хаён, если почувствуешь что-то странное, немедленно выходи. Ты поняла?

– Да, мама. Не волнуйся, я уже не ребенок.

При этих словах Кассель закусил губу, а Юнсыль не удержалась и хихикнула.

– Если что-то пойдет не так, я это просто так не оставлю! – ледяным голосом предупредила посетительница.

– Безусловно. Вам не стоит беспокоиться, – серьезно заверил Кассель.

Женщина закрыла дверь в консультационную комнату и ушла, отчего Хаён немного расслабилась.

– Маленькая леди, не хотите ли чего-нибудь выпить? – ласково спросил Кассель.

– Горячий шоколад! Мама не разрешает мне есть сладкое, но я его так люблю…

– Тогда хочешь, я приготовлю его для тебя? И посыплю сверху зефирками?

– Правда? Мне можно горячий шоколад?

– Конечно. Здесь можно все.

– Класс!

Кассель поднялся. Направившись к выходу, он добавил:

– Я приготовлю тебе шоколад, но ты можешь взять только две зефирки!

Когда принц вышел из комнаты для консультаций, ему в глаза бросилась посетительница, которая сидела в холле и грызла ногти, глядя в ту сторону, откуда он только что пришел. Похоже, она была очень встревожена. Кассель направился прямо к ней. Когда он приблизился, женщина наконец отвела взгляд от двери и посмотрела на Касселя.

– Что-то случилось?

– Я просто хотел уточнить, по какой причине Хаён нельзя есть сладкое. Это связано со здоровьем?

– Что? Вы о чем?

– Хаён сказала, что хочет горячий шоколад, поэтому я немного заволновался.

Женщина опустила голову и тяжело вздохнула.

– Нет, ничего такого. Иначе я бы не разрешила. Тем более у нее день рождения, так что одну чашку можно. Но только одну, а то она растолстеет, если выпьет больше.

Кассель подумал, не слишком ли сильно мать ограничивает Хаён. Но быстро прогнал эту мысль, предположив, что женщина просто боится детского ожирения.

– Вы, кажется, очень нервничаете. Может, я принесу вам чашечку горячего чая? Это вас успокоит.

– А разве вы предоставляете бесплатно не один напиток?

– Вы же обе – гостьи нашего магазина.

– Спасибо.

Кассель быстро приготовил ромашковый чай и горячий шоколад, в который не забыл бросить две маленькие зефиринки. Ромашковый чай он налил в шикарную чашку, из которых обычно пьют европейские аристократы. А горячий шоколад для Хаён подал в милой кружке с забавной картинкой. В конце Тингл добавила в напиток для девочки щепотку пыльцы снов.

– Вот, пожалуйста, ваш ромашковый чай.

– Спасибо.

Кассель уже было хотел войти обратно в комнату для консультаций, но голос женщины остановил его:

– Прошу прощения…

– Да?

– Как я могу к вам обращаться?

– Если вам удобно, то можете называть меня Ткачом снов.

Женщина кивнула. Она не решалась что-то сказать, но затем вздохнула.

– Я не знаю, как это описать…

Чувствуя, что разговор предстоит долгий, Кассель сел в кресло напротив нее. Женщина даже не притронулась к своей чашке, продолжая нервно покусывать ногти.

– Вы можете рассказать мне все, что пожелаете, потому что каждое слово, произнесенное в Лавке, конфиденциально. Мы ценим доверие между нами и нашими гостями и держим обещания.

– Ладно. Не знаю, стоит ли говорить это человеку, которого видишь впервые, но почему-то я вам доверяю… У Хаён сложная семейная история.

Кассель молча слушал, глядя на женщину глубокими голубыми глазами. Каким-то образом слова о доверии придали ей смелости, и она заговорила:

– Прошлым летом я второй раз вышла замуж. Но Хаён не смогла найти общий язык с моим новым мужем, ее отчимом. Она стала замыкаться в себе, постоянно избегать его, а теперь даже не ходит на встречи с друзьями.

– Я могу понять, о чем вы говорите.

– Я просто хочу, чтобы они подружились. Когда я прочла ваше соглашение, то увидела там, что вы входите в сон вместе с заказчиком, хотя не знаю, как это возможно… И я подумала: может, вы сумеете мне помочь с моей проблемой?

– Простите, но мы не совершаем в нашем магазине никаких действий, которые могли бы повлиять на психику наших покупателей. Кроме того, Ткач снов никогда не вмешивается в сновидения клиентов.

– Да, я поняла. Извините, моя просьба была слишком смелой.

Женщина покачала головой, будто рухнула ее последняя надежда. Но когда Кассель снова заговорил, она приободрилась.

– Однако сны – это зеркало бессознательного, поэтому я мог бы вам аккуратно передать, что происходило во сне вашей дочери.

– Правда?

– Да. Ведь это для ее же блага.

– Спасибо. Я очень ценю это. Честно говоря, я уже была в нескольких консультационных центрах, но в итоге сдалась.

К этому моменту женщина полностью утратила свое первоначальное высокомерие. Кассель понял, что ее холодность была шипами, которыми она пыталась защитить своего ребенка. Он мягко улыбнулся и встал.

– Ох, горячий шоколад уже остыл, наверное… Не переживайте, я скоро войду в ее сон и все узнаю. А вы пока пейте чай и ни о чем не волнуйтесь!

Женщина сделала глоток и улыбнулась Касселю. Принц улыбнулся в ответ и вернулся в комнату для консультаций.

– Извини, Хаён, я заставил тебя ждать. Вот твой горячий шоколад.

– Ничего, я терпеливая.

– Пей медленно, не спеши. А пока можешь рассказать мне о своем сне?

Хаён радостно кивнула и дрожащими руками взяла кружку. Она сделала первый глоток и закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Девочка выглядела невинной, но одновременно вела себя как слишком взрослая для своих лет. Поэтому Кассель и Юнсыль не могли удержаться от смеха.

– А почему вы смеетесь? – не очень дружелюбно спросила Хаён.

Юнсыль, с лица которой все еще не сошла улыбка, ласково ответила:

– Потому что ты милая. Так какой же сон ты хочешь увидеть?

– Вы знаете «Гензель и Гретель»? В этой сказке был такой пряничный домик – вот, я хочу, чтобы у меня был такой же. И обязательно с шоколадным фонтаном!

– Но в «Гензель и Гретель» еще есть ведьма. Что, если в твоем сне тоже появится такая?

– Я не боюсь ведьм! Их можно просто сжечь на костре!

– Ну да. Ты права, права, конечно… – с неохотой согласилась Юнсыль.

Хаён топнула ногой.

– Давайте мне уже мой сон!

– А ты допила свой шоколад?

– Да! И мне уже так хочется спать…

– Все нормально. Когда ты уснешь, тебе приснится пряничный домик. Пойдем в «комнату сновидений»?

– Да… Я хочу спать…

Хаён уже начала клевать носом. Кассель взял ее на руки и вместе с Юнсыль вошел в комнату.

Здесь все было устроено для комфортного и крепкого сна – свет, температура и даже влажность воздуха.

Кассель осторожно усадил Хаён в мягкое кресло и, отрегулировав угол наклона спинки, разложил его в кровать.

– М-м…

Хаён стала ворочаться, бормоча что-то себе под нос, но вскоре нашла удобное положение и погрузилась в глубокий сон. Юнсыль села рядом на специально подготовленный стул. Левой рукой Кассель держал ее руку, а правой дотронулся до лба Хаён.

Вскоре, когда принц применил свою силу, глаза Юнсыль закрылись, а тело Касселя исчезло.

Юнсыль проснулась в тени густых крон деревьев. Трава здесь была такой высокой, что достигала середины бедра; недалеко пролегала небольшая тропинка. Рядом с Юнсыль стоял Кассель, который все еще не отпускал ее руку.

– Нужно идти по этой дорожке?

– Не знаю. Давай попробуем.

Они двинулись вперед, ступая осторожно, чтобы их не заметила Хаён. Вскоре перед ними предстал огромный пряничный домик. Он выглядел совсем как в сказке.

Вместо деревьев здесь высились пирамиды из шоколадных кексов, стены были сделаны из печенья. Входная дверь представляла собой большую плитку шоколада, а окна – прозрачные леденцы. Более того, стены были усыпаны монпансье и шоколадной крошкой в качестве украшения. В роли трубы на крыше дома торчал гигантский рожок мороженого. А в трехъярусном фонтане посреди двора вместо воды бурлил жидкий шоколад.

Юнсыль, которая очень любила сладкое, была под большим впечатлением от увиденного.

– О боже! Можно мне откусить кусочек?

– Юнсыль!

– Ну один маленький кусочек.

– Ткач снов никогда не вмешивается в сновидение покупателя. Это третий пункт соглашения. Ты что, забыла уже?

– Да разве это можно назвать вмешательством? – проворчала Юнсыль.

Но Кассель в ответ лишь замотал головой. В итоге Юнсыль пришлось отказаться от своей навязчивой идеи.

– Где Хаён?

– Вон там.

Кассель указал на фонтан. Юнсыль тоже повернулась к нему, но ничего не увидела. Как раз в тот момент, когда она собиралась переспросить Касселя, с поверхности шоколада начал подниматься пузырек воздуха. Юнсыль уставилась на него с открытым ртом, недоумевая, что, черт возьми, происходит. В этот момент из пузыря выпрыгнула Хаён.

– Пух!

Покрытая с ног до головы сладкой жижей, она была похожа на живую шоколадную фигурку. Девочка вышла из фонтана и облизнула руки.

– Как вкусно…

Хаён на мгновение застыла от восторга, а потом присела на корточки и принялась снимать со стен конфеты и шоколад. Как только ее крошечные ручки оказались полны сладостей, она сразу же отправила все в рот. Затем со счастливым выражением лица Хаён начала повторять:

– Это так вкусно… Я счастлива…

Кассель и Юнсыль невольно улыбнулись при виде этой картины.

Хаён поглощала конфеты и шоколад, хватала куски торта и, отламывая от стены домика печенье, окунала его в фонтан. Но даже после этого, казалось, не насытилась, возможно, потому, что находилась во сне.

Вдруг девочка, которая только что беспечно наслаждалась происходящим, спросила:

– А что там в домике?

Протиснулась через дыру в стене и вошла внутрь.

Пока Кассель и Юнсыль раздумывали, что им делать дальше, Хаён полностью исчезла из виду.

– Мы же не можем туда войти, да?

– Не можем. Иначе она нас увидит. Так что будем просто наблюдать за ней издалека.

Юнсыль согласилась с Касселем. Она опустилась на землю, и принц сел рядом с ней.

– Как будто мы пошли на пикник. Как хорошо и спокойно!

Они вдвоем наслаждались тишиной. Юнсыль даже прилегла на траву.

– Кассель, а…

Ба-бах!

Как раз в тот момент, когда Юнсыль собиралась что-то сказать Касселю, земля вдруг задрожала.

Принц вскочил с места, а Юнсыль стала оглядываться по сторонам.

– Что это? Пожиратель снов?

– Нет, я не чувствую его жара.

– Тогда кто?

Кассель повернул голову и с беспокойством уставился на пряничный домик.

В этот момент изнутри раздался душераздирающий детский крик.

– А-а-а-а…

Шоколадная дверь разлетелась вдребезги, и из домика выскочила Хаён. Она бежала, постоянно оглядываясь, будто за ней кто-то гнался.

Хаён попыталась скрыться в лесу. Но вдруг из дверного проема появилась огромная лапа и схватила ее за одежду. Хаён упала, но, к счастью, не лицом вниз. Гигантская лапа крепко вцепилась в ее воротник.

На этой багровой лапе росли длинные черные когти. Грубые, щетинистые волосы покрывали тыльную сторону ладони. Без сомнений, она принадлежала демону.

Затем он вышел из домика и предстал во всей красе. С его головы свисали огромные черные рога, а выпуклые глаза злобно сверкали. Демон облизнул губы и зловеще улыбнулся. Из пасти торчали ряды острых зубов.

– Отпусти! Отпусти меня!

Хаён боролась изо всех сил и пыталась оторвать от себя лапу демона, но чудище только подняло девочку и понесло ее обратно в дом.

– Как ты смеешь есть мой дом? Наглая соплячка, я зажарю тебя и сожру!

– Пощадите меня! Я виновата! Папа, то есть отчим! Я больше никогда так не буду!

Хаён так плакала, что ее лицо было все мокрое и соленое от слез. Но демон не знал пощады. Он захлопнул полуразбитую шоколадную дверь и скрылся в домике.

Кассель и Юнсыль застыли на месте, наблюдая за разворачивающейся сценой. И только когда демон исчез из виду, Юнсыль пришла в себя.

– Разве мы не должны спасти ее?

– Мы можем только смотреть…

– Ты имеешь в виду, что мы не должны вмешиваться даже в таких случаях? Тогда зачем мы пришли в ее сон? – закричала в конце концов Юнсыль, потеряв терпение.

Атмосфера тут же стала напряженной. Кассель стиснул зубы и сказал:

– Дело не в том, что я не хочу ее спасать. Ты же знаешь, что будет с подсознанием Хаён, если мы так бесцеремонно вмешаемся? Ради нее мы должны оставаться на месте.

– А если ее съедят?

– Если до этого дойдет, то она просто проснется.

– Ты же говорил, что если умрешь во сне, то потеряешь душу!

– Технически ты проснешься как раз перед тем, как тебя съедят, если только демон не Пожиратель снов и не обладает достаточной силой, чтобы контролировать твое подсознание.

При упоминании дракона лицо Юнсыль побелело. Пока она беспокоилась о Хаён, Кассель, нахмурив брови, пристально смотрел на пряничный домик. Казалось, он о чем-то глубоко задумался. В домике все еще были слышны крики Хаён.

– А что, если этот демон и есть Пожиратель снов? Что, если он просто поменял облик…

Кассель решительно покачал головой:

– Этого не может быть, я бы еще раньше почувствовал его присутствие.

– Что ты имеешь в виду?

– Сон – это зеркало подсознания. Так что мы знали, что здесь будет замешана ведьма, верно? Совсем как в «Гензель и Гретель». Это сказка в подсознании Хаён.

Юнсыль кивнула. Видя, что она немного успокоилась, сосредоточившись на его словах, Кассель продолжил:

– Но в ее сне появилась не ведьма, а демон. Значит, в подсознании находится именно он. И разве Хаён не назвала его только что отчимом?

Юнсыль округлила глаза. Она ведь тоже заметила эту странность.

– То есть… ты хочешь сказать, что отчим Хаён и есть этот демон?

– Я не могу быть уверенным на сто процентов, но у меня не выходят из головы слова ее матери.

– А что она сказала?

– Что очень волнуется, ведь после того, как она в прошлом году вышла второй раз замуж, Хаён не может найти общий язык с отчимом. И с тех пор как они стали жить вместе, девочка все больше замыкается в себе и избегает общения с ним. Ее мать еще добавила, что Хаён почти не встречается с друзьями.

Узнав о семейной тайне малышки, Юнсыль какое-то время молчала, но потом осторожно произнесла:

– Социальная замкнутость – типичный симптом детей, ставших жертвами домашнего насилия, и вполне вероятно, что ее отец – преступник. Я не уверена, но думаю, что на всякий случай нам стоит поговорить с ее матерью.

Кассель кивнул. И вдруг один из уголков неба начал окрашиваться в черный цвет. Юнсыль запаниковала, наблюдая, как сон постепенно темнеет, словно угасая.

– Почему, почему это происходит?

– Она пытается проснуться. Нужно посмотреть, что происходит в домике. Пойдем!

– Там стало так тихо. А с Хаён… все будет в порядке?

– Уверен, с ней все будет хорошо. В детстве многим снятся кошмары.

Они осторожно открыли шоколадную дверь и вошли в дом. Внутри, как и снаружи, тот был украшен всевозможными конфетами, шоколадом и желе. Друзья шли медленно, стараясь, чтобы их шаги не отдавались эхом, и по пути осматривали дом. Тем временем сон становился все темнее и темнее.

Потом Юнсыль что-то заметила и позвала принца:

– Кассель, посмотри. Это похоже на печь, но вряд ли…

Дверца печи была слегка приоткрыта. Из-за нее торчал локон волос Хаён. Юнсыль испугалась, но присела на корточки и попыталась открыть духовку.

– Юнсыль, подожди.

– Если ты снова не разрешишь мне, то я тогда тебя…

Щелчок. Не успела Юнсыль закончить фразу, как Кассель взмахнул правой рукой, и в ней замерцал маленький огонек. Это был свет пыльцы снов. В то же время темнеющее пространство вокруг замерло.

На мгновение стало так тихо, что Юнсыль подумала, будто оглохла. Она выглянула в окно: сорванные ветром с деревьев листья так и повисли в воздухе, облака в небе тоже остановились. Юнсыль с недоумением посмотрела на Касселя, а он уже открывал печь.

– Это должно помочь.

Юнсыль с волнением уставилась в духовку.

Внутри оказалась Хаён, и как только Юнсыль увидела это, то пришла в ярость. От злости ее глаза расширились и налились кровью.

– Сумасшедший ублюдок! Неужели ты и в реальности такое творишь?

– Скорее всего, реальность немного смешалась с вымыслом из сказки. Успокойся, Юнсыль.

Та осторожно вытащила Хаён из духовки и взяла её на руки, обливаясь слезами. Из-за того, что время во сне остановилось, малышка не дышала, но Юнсыль все еще чувствовала тепло ее тела. Дрожащим от волнения голосом она спросила Касселя:

– Хаён ведь жи-жива?

– Да. Во сне практически не умирают. Обычно все просыпаются до этого момента. Так что не волнуйся.

Кассель прикрыл глаза Хаён и запустил остановившееся время. Листья в воздухе упали на землю, а облака снова медленно поплыли по ветру. Мир продолжил темнеть. Разглядеть предметы перед собой было уже невозможно.

Хаён лежала неподвижно, словно потеряла сознание. Юнсыль невольно охнула, почувствовав, что девочка вся пропахла гарью.

– Я не хочу здесь больше оставаться. Давай уйдем отсюда.

– Да… ой?

Повернувшись, Кассель заметил внутри печи что-то светящееся и попятился назад. Принц почувствовал иррациональное желание приблизиться к источнику света, будто им овладела острая потребность в обладании им. Очевидно, если упустить его сейчас, то придется жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Как одержимый, Кассель полез в печь и схватил светящийся шар. В этот момент сон полностью исчез.

Юнсыль открыла глаза и первым делом посмотрела на Касселя. К счастью, на этот раз он не свалился с кровати, а стоял рядом с креслом Хаён.

Спустя некоторое время принц открыл глаза.

Его густые золотистые ресницы медленно поднялись, как занавес на сцене театра, открывая голубые глаза неведомой глубины. Юнсыль смотрела, как эти прекрасные глаза излучают свет. Настоящее чудо. Даже не понимая до конца собственных чувств, Юнсыль инстинктивно хотела получить их подтверждение от Касселя.

Когда принц полностью пришел в себя, он первым делом проверил состояние Хаён. К счастью, она благополучно проснулась и через некоторое время тоже открыла глаза.

– Хаён, ты в порядке?

– А-а-а-а-а!

Не успел Кассель договорить, как Хаён начала громко рыдать. Юнсыль выскочила из комнаты сновидений и побежала за матерью девочки. Смущенный Кассель попытался взять Хаён на руки, но она стала брыкаться и яростно сопротивляться.

– Мама! Мама!

Пока Кассель стоял в растерянности, в комнату вошла Юнсыль вместе с женщиной, ожидавшей окончания сеанса снаружи.

– Хаён, что случилось? Все хорошо, я здесь.

Женщина обняла дочь. Девочка, отказавшаяся от объятий Касселя, бросилась на шею своей матери, словно после долгой разлуки, и крепко обняла ее. К счастью, Хаён довольно быстро успокоилась.

Но в следующее мгновение Кассель и Юнсыль почувствовали на себе пронзительный взгляд. Сухим тоном женщина сказала:

– Вы двое, вам придется объяснить, что тут происходит.

– Ну, это…

– Если вы не можете организовать процесс, вам не стоит больше заниматься бизнесом.

Пока Юнсыль пыталась что-то промямлить в ответ, взгляд женщины становился все более колким и жестким. И, собрав волю в кулак, Кассель шагнул вперед.

– Вы помните, что сказали мне до сеанса? Касательно отношений Хаён с приемным отцом?

– Да. А что?

– Мы видели кое-что во сне, но, как бы лучше вам объяснить…

– Не ходите вокруг да около, скажите прямо.

Кассель старался говорить голосом человека, на которого можно положиться, хотя доверие уже было подорвано. Он приложил максимум усилий, чтобы, по крайней мере, его следующие слова не вызвали у женщины сомнений. Так как это было напрямую связано с безопасностью Хаён. Если мать сочтет слова Касселя ерундой, она не сможет уберечь девочку от возможного риска домашнего насилия.

– В самом сне не было ничего плохого. Вначале Хаён радостно бегала и веселилась, но потом вдруг появился демон. Он схватил ее и засунул в печь. Совсем как ведьма из «Гензель и Гретель». Поэтому во сне Хаён чуть не погибла от лап этого демона. Теперь она плачет, потому что ей страшно.

– И что?

– Это немного сложно объяснить в деталях, но… Мы взяли за основу сон «Гензель и Гретель», но подсознание Хаён вызвало вместо ведьмы взрослого мужчину в образе демона.

По мере того как Кассель углублялся в подробности сновидения, лицо женщины приобретало все более багровый оттенок. Оно было похоже на вулкан, готовый вот-вот извергнуться. Женщина прерывисто дышала, не в силах сдержать гнев.

– Конечно, возможно, что на нее оказала влияние и сама сказка. Но сон – это, в первую очередь, проявление бессознательного. Поэтому мы решили, что лучше поделиться с вами нашими опасениями, так как это напрямую связано с безопасностью Хаён.

– Просто переходите к делу.

– В общем, мы считаем, что существует большая вероятность домашнего насилия. В частности, с ним может быть связан тот факт, что Хаён в последнее время стала социально замкнутой. Конечно, мы не знаем наверняка, но думаем, что стоит упомянуть…

Бах! Не успел Кассель закончить фразу, как женщина отвесила ему крепкую пощечину. От силы удара ему даже развернуло голову. Юнсыль вскрикнула:

– Что вы делаете?

– Ты хоть понимаешь, что несешь? Как смеешь называть моего мужа преступником? Ты пытаешься разрушить благополучную семью!

Юнсыль попыталась выйти вперед, но Кассель остановил ее. Ему удалось сохранить спокойствие и хладнокровие даже после пощечины.

– Хаён все слышит.

– Гораздо хуже, что она слышит твои слова! Ты обвинил отца моего ребенка в домашнем насилии?

– Может, лучше спросить Хаён напрямую? Это самый верный способ проверить. Мы говорим вам все это только потому, что действительно беспокоимся о девочке.

Кассель вежливо склонил голову. Благодаря его уравновешенности женщина, казалось, немного успокоилась. Она перевела взгляд на Хаён, которая все еще прижималась к ее груди.

– Хаён, папа делал с тобой что-нибудь плохое?

Настойчивый тон женщины напугал девочку. Хаён съежилась еще больше, уткнувшись лицом в плечо матери и отказываясь отвечать на вопрос. Реакция девочки вызвала у женщины прилив гордости.

– Видели? Ничего такого нет! Слушайте, я подам на вас в суд за клевету!

В конце концов Юнсыль, которой эта истерика уже порядком надоела, решила вмешаться:

– Нельзя ставить вопросы таким образом!

– Да кто ты такая, чтобы перебивать меня?

– Хаён, может, ты кого-то боишься?

Юнсыль проигнорировала замечание женщины и обратилась напрямую к маленькой посетительнице. В отличие от материнского, ее тон был мягким и успокаивающим. Такая доброта заставила Хаён почувствовать себя в безопасности – и девочка подняла голову, хотя мгновение назад дрожала от страха и пыталась спрятаться от происходящего. Юнсыль слегка наклонилась вперед, чтобы установить с Хаён зрительный контакт, и повторила вопрос:

– Может, ты кого-то боишься или кто-то делает тебе больно? Я и мой друг беспокоимся за тебя, поэтому и спрашиваем.

Хаён на мгновение замешкалась, а затем произнесла тоненьким голоском:

– Это…

– Что ты сказала?

– Отчим…

Ее слова отчетливо слышали все: и Юнсыль, и Кассель, и мать девочки. Последняя посмотрела на Хаён с нескрываемым недоверием и злостью.

– Хаён, доченька, скажи еще разок. Это твой папа?

Реакция малышки на слово «папа» оказалась неожиданно бурной: она начала всхлипывать, и слезы потекли по ее лицу.

– Он пригрозил, что обожжет меня зажигалкой, если я посмею назвать его «папой».

В конце концов Хаён начала рассказывать, продолжая заливаться слезами:

– Он с самого начала так делал. Говорил, что я не его дочь и что он меня сожжет, если я назову его «папой». Еще сказал, чтобы я не наглела, живя на его деньги, не ходила на встречи с друзьями и вообще не выходила из дома…

Слушать дальше не было нужды. Юнсыль заботливо погладила Хаён по голове и прошептала, что ей не нужно больше ничего говорить. Малышка еще некоторое время плакала от нахлынувших страшных воспоминаний, но в конце концов уснула в изнеможении.