Текст книги "Ловушка"

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

«Не так чтобы очень», – подумал Ричер.

Джоди отошла к гостям. Ее ждали, чтобы высказать свои соболезнования. Вино делало свое дело, разговоры стали громче и сентиментальнее. Ричер направился к патио, где на большом столе, накрытом белой скатертью, стояла еда. Он положил на бумажную тарелку кусок холодного цыпленка и немного риса и взял стакан воды. Старая дачная мебель не пользовалась у гостей популярностью, потому что была испачкана соком деревьев. Большой зонтик, защищавший от солнца, давно выцвел. Ричер шагнул под него, выбрал грязный стул и уселся на него в полном одиночестве.

Он наблюдал за людьми, пришедшими почтить память его бывшего командира, и ел. Ему казалось, что любовь, которую все испытывали к Гарберу, можно потрогать руками. Человек вроде него всегда вызывает в других любовь, иногда такую сильную, что ее неловко высказать вслух, поэтому она вырывается на поверхность, когда он умирает. Джоди ходила между гостями, кивала, пожимала руки, грустно улыбалась. Каждый хотел рассказать ей свою историю о том, какое золотое сердце было у внешне сурового и вспыльчивого человека. Ричер и сам мог бы кое-что добавить к этим историям, но понимал, что не станет, потому что Джоди не нужно объяснять, каким замечательным был ее отец. Она и так все знала. Она всю жизнь любила отца, а он любил ее. Они все рассказывали друг другу, никогда ничего не скрывая. Люди живут, а потом умирают, но, если они делают и то и другое правильно, им не о чем жалеть.

Они нашли на той же дороге дачный домик, закрытый и пустой, и заехали за гараж, где «тахо» не был виден с улицы, но откуда он мог в любой момент рвануть в погоню. Они достали из бардачка девятимиллиметровые пистолеты и положили их в карманы пиджаков. Прошли назад по дороге и спрятались в кустах.

Им пришлось несладко. Они находились всего в шестидесяти милях от Нью-Йорка, но это вполне могли быть джунгли Борнео. Ветви ползучих растений цеплялись за одежду, путались под ногами, то и дело лезли в лицо и хватали за руки. Здесь в основном рос одичавший широколистный табак, ветви которого торчали под самыми немыслимыми углами. В конце концов они развернулись и пошли спиной вперед, с трудом пробиваясь сквозь густые заросли. Наконец они добрались до дома Гарбера, тяжело дыша, перепачкавшись во мху и зеленой пыльце. Они осторожно проскользнули на территорию и нашли небольшую ямку, где и спрятались, устроившись так, чтобы видеть дорожку, ведущую от заднего двора к воротам. Гости уже начали расходиться.

Вскоре им удалось определить, кто из них миссис Джейкоб. Если Хоби не ошибся и она действительно хозяйка дома, тогда это была та стройная блондинка, что пожимала руки и прощалась с расходившимися гостями. Они уезжали, а она оставалась. Она – миссис Джейкоб. Она была центром всеобщего внимания, мужественно улыбалась, иногда с кем-то обнималась, махала рукой. Гости выходили на подъездную дорожку по одному, по двое, затем большими группами. Заработали двигатели, и в воздухе поплыли голубые облака выхлопа. Машины, выезжавшие из плотного строя, зашуршали шинами и умчались прочь по пустой дороге. Да, это будет легко. Очень скоро она останется одна, наедине со своим горем. И тогда к ней придут еще два гостя. Может быть, она увидит их издалека и подумает, что кто-то еще решил выразить ей свои соболезнования. В конце концов, они ведь в черных костюмах и галстуках. Костюм, подходящий для делового Манхэттена, вполне сойдет для похорон.

Ричер поднялся по цементной лестнице и прошел за ворота вместе с двумя последними гостями – полковником и генерал-майором в безупречной парадной форме. Он и не ожидал ничего другого. Военные всегда последними покидают места, где подают бесплатную еду и выпивку. Он не знал полковника, но ему показалось, что генерала он видел раньше. Генерал, похоже, тоже его узнал, но они сделали вид, что незнакомы. Ни тому ни другому не хотелось вступать в длинные и сложные объяснения на тему «Чем ты теперь занимаешься?».

Военные с официальным видом пожали Джоди руки, встали по стойке «смирно» и отдали ей честь. Четкие движения, блестящие ботинки, глаза смотрят вперед примерно на тысячу ярдов – весьма необычное явление в зеленой тишине деревенской дороги. Они сели в последнюю оставшуюся перед гаражом машину, один из тускло-зеленых седанов, припаркованных рядом с домом. Они прибыли первыми, а уезжали последними. Мирное время, холодная война забыта, в свободный день нечего делать. Именно по этой причине Ричер с радостью принял свое увольнение из армии. Глядя вслед машине, выезжающей на дорогу, он подумал, что был совершенно прав.

Джоди подошла к нему и снова взяла под руку.

– Ну вот и все, – сказала она.

Шум удаляющейся машины стих, и вокруг них воцарилась тишина.

– Где его похоронили? – спросил Ричер.

– На городском кладбище, – ответила она. – Он мог бы покоиться на Арлингтонском, но не хотел. Пойдешь на кладбище?

Он покачал головой.

– Нет, я не по этим делам. Ему теперь все равно, верно? Он знал, что мне будет его не хватать, потому что я ему это сказал давным-давно.

Джоди кивнула, не выпуская его руки.

– Нам нужно поговорить про Костелло, – снова сказал Ричер.

– Почему? – спросила она. – Он передал тебе то, что я просила?

Ричер покачал головой.

– Нет, он меня нашел, но я не признался, что я Джек Ричер, потому что его появление показалось мне странным.

Джоди удивленно посмотрела на него.

– Почему?

– Думаю, привычка, – пожав плечами, ответил Ричер. – Я стараюсь никуда не впутываться. Имя Джейкоб показалось мне незнакомым, и я не стал с ним разговаривать. Меня вполне устраивала моя тихая жизнь.

Джоди не сводила с него глаз.

– Наверное, мне следовало воспользоваться своей девичьей фамилией, – сказала она. – В конце концов, это было папино дело, а не мое. Но я действовала через свою фирму и просто не подумала. Ты бы его выслушал, если бы он сказал, что тебя ищет Гарбер?

– Конечно, – ответил он.

– И тебе не о чем беспокоиться, потому что это не так чтобы очень серьезное дело.

– Мы можем войти в дом?

– Почему? – снова удивленно спросила Джоди.

– Потому что это очень серьезное дело.

Они видели, как миссис Джейкоб провела крупного парня в дом через переднюю дверь. Она отодвинула экран с сеткой от насекомых, и парень придерживал его, пока она поворачивала ручку и открывала дверь. Это была большая дверь из тускло-коричневого дерева. Они вошли внутрь, и дверь захлопнулась за ними. Через десять секунд в окне слева загорелся неяркий свет. Наверное, гостиная, решили они. Снаружи так буйно разрослись отпущенные на свободу растения, что даже днем приходилось зажигать свет. Они скорчились в своей сырой яме и стали ждать. В солнечных лучах резвились насекомые, а они поглядывали друг на друга и прислушивались к тому, что происходит в доме. Но оттуда не доносилось ни звука.

Они вылезли из ямы и поползли к подъездной дорожке. Потом, пригнувшись, промчались к углу гаража, прижались к стене и начали осторожно подбираться к дому. Дружно засунули руки в карманы пиджаков, чтобы достать оружие, и, наставив пистолеты в землю, по очереди, стараясь не шуметь, добежали до крыльца, перегруппировались и медленно двинулись вперед по старым скрипучим доскам. В конце концов они присели на пол по обе стороны от входной двери, прижавшись спинами к дому и выставив перед собой пистолеты, готовые в любой момент пустить их в ход. Она вошла в дом здесь. Значит, отсюда и выйдет. Просто нужно немного подождать.

– Кто-то его убил? – повторила Джоди.

– И его секретаршу, скорее всего, тоже, – сказал Ричер.

– Не могу поверить. Почему? – спросила она.

Джоди провела его через темный коридор в дальний конец дома. Крошечное окно, темные деревянные панели и тяжелая коричневая мебель из кожи придавали комнате мрачный вид. Джоди включила лампу на столе, и она тут же превратилась в уютную мужскую берлогу вроде довоенных баров, которые Ричеру довелось повидать в Европе. На двух полках стояли дешевые книги, купленные по подписке много лет назад. Потускневшие фотографии с потрепанными краями были прикреплены кнопками к краям полок. У стены стоял простой письменный стол – место, где пожилой человек на пенсии заполнял счета, совсем как когда-то на службе занимался разными официальными бумагами.

– Я не знаю почему, – ответил Ричер. – Я ничего не знаю. Мне даже неизвестно, почему ты отправила Костелло искать меня.

– Ты понадобился папе, – проговорила Джоди. – Он не сказал мне зачем. Я была очень занята, мне предстоял суд, чрезвычайно сложное дело, которое рассматривалось несколько месяцев. Мне известно только, что, когда он заболел, он пошел к кардиологу. Там он с кем-то встретился, и возникла какая-то проблема, очень его беспокоившая. Мне показалось, что он считал, будто у него появились серьезные обязательства. Потом, когда ему стало хуже и он понял, что не сможет довести дело до конца, он начал говорить, что должен разыскать тебя и попросить ему помочь, потому что ты именно тот человек, которому по силам с этим справиться. Он страшно волновался, а я беспокоилась за него и потому сказала, что попрошу Костелло тебя найти. Наша фирма часто пользуется его услугами, и я решила, что так будет правильно.

Ее объяснения звучали разумно, но Ричера мучил вопрос: «Почему я?» Ему было понятно, с какой проблемой столкнулся Гарбер. Он занимался каким-то делом, потом у него пошатнулось здоровье, он не хотел бросать начатое на полпути, и ему потребовалась помощь. Но человек вроде Гарбера мог получить ее где угодно. Манхэттенские «Желтые страницы» кишат объявлениями о частных детективных агентствах. А если дело было слишком личным или секретным для чужого человека, он мог взять телефонную трубку и к нему тут же примчалась бы дюжина его друзей из военной полиции. Две дюжины. Сотня. Все они были бы только рады отплатить ему за доброту и помощь, которую он им оказывал с первого дня их службы. Поэтому Ричер и спрашивал себя сейчас: «Почему именно я?»

– А с кем он встретился у кардиолога?

Джоди с несчастным видом пожала плечами.

– Я не знаю. Я была слишком занята. Мы с ним это не обсуждали.

– Костелло сюда приезжал? Разговаривал с ним здесь?

– Я ему позвонила и сказала, что мы ему заплатим через фирму, но он должен приехать сюда, чтобы получить подробные указания, – ответила Джоди. – Он перезвонил через пару дней, сказал, что поговорил с папой и они приняли решение искать тебя. Он попросил, чтобы я наняла его официально, поскольку могло так получиться, что это окажется дорого. Естественно, я так и сделала, потому что не хотела, чтобы папа беспокоился о деньгах.

– Вот почему он сказал мне, что его наняла миссис Джейкоб, а не Леон Гарбер, – проговорил Ричер. – И я не стал с ним разговаривать. И его из-за этого убили.

Джоди покачала головой и сердито посмотрела на него, словно на нового сотрудника, который плохо сделал порученную ему работу. Ее взгляд удивил Ричера. Он продолжал думать о ней как о пятнадцатилетней девочке, а не как о тридцатилетней адвокатессе, постоянно занимающейся длинными и сложными судебными процессами.

– Понятно, что произошло, – сказала она. – Папа что-то рассказал Костелло, тот попытался кое-что разузнать, прежде чем искать тебя, перевернул не тот камень и заставил кого-то насторожиться. Этот кто-то убил его, чтобы узнать, кого он искал и почему. Так что не имеет никакого значения, что сделал ты. Они все равно попытались бы выяснить, кто пустил его по следу. Получается, что это я виновата в его смерти.

Ричер покачал головой.

– Нет, это Леон. Через тебя.

Она тряхнула головой в ответ.

– Нет, это человек из кардиологической клиники. Через папу, а потом через меня.

– Мне нужно его найти, – сказал Ричер.

– А разве теперь это имеет значение?

– Думаю, имеет, – ответил Ричер. – Если Леона что-то беспокоило, значит, теперь это беспокоит меня. У нас с ним всегда так было.

Джоди молча кивнула, потом быстро встала и подошла к книжным полкам. Ногтем вытащила кнопку, сняла одну из фотографий, несколько мгновений смотрела на нее, а затем передала Ричеру.

– Помнишь? – спросила она.

Фотографии было лет пятнадцать, цвета потускнели, как это случается со старой пленкой «Кодак» под воздействием времени и солнца. Яркое небо Манилы, голый двор, земля под ногами. Слева стоит Леон Гарбер, ему лет пятьдесят, он в мятом рабочем комбинезоне оливкового цвета. Ричер справа, лейтенант, двадцать четыре года, на фут выше Гарбера, улыбается счастливой улыбкой молодости. А между ними пятнадцатилетняя Джоди в летнем платье, одна голая рука на плече отца, другой она обнимает Ричера за талию. Она щурится на солнце и тоже улыбается, прижимаясь к Ричеру всем своим стройным загорелым телом.

– Помнишь? Папа тогда только что купил «Никон» по почте. С таймером. Взял у кого-то треногу и не мог дождаться, чтобы его испробовать.

Ричер кивнул. Он помнил. Помнил запах ее волос в тот день, согретых горячим тихоокеанским солнцем. Чистых, юных волос. Он помнил ее тело рядом со своим. Помнил, что чувствовал, когда ее тонкая рука обхватила его за пояс. А еще он помнил, как кричал самому себе: «Остановись, приятель, ей всего пятнадцать, и она дочь твоего командира».

– Он называл этот снимок семейной фотографией, – сказала Джоди. – Всегда.

Ричер снова кивнул.

– Именно поэтому. У нас с ним всегда так было.

Джоди долго смотрела на снимок со странным выражением на лице.

– А еще секретарша, – напомнил ей Ричер. – Они спросили ее, кто клиент, и она наверняка им сказала. Но даже если и не сказала, они все равно узнают. Мне потребовалось тридцать секунд и один телефонный звонок. Так что теперь они придут к тебе, чтобы спросить, кто за всем этим стоит.

У нее сделался удивленный вид, и она положила фотографию на стол.

– Но я ничего не знаю.

– Ты думаешь, они тебе поверят?

Она едва заметно кивнула и посмотрела на окно.

– Хорошо, и что я должна делать?

– Убраться отсюда, – сказал он. – Это точно. Здесь слишком тихо и слишком уединенно. У тебя есть квартира в городе?

– Конечно, на Нижнем Бродвее, – ответила она.

– А машина есть?

– В гараже. Но я собиралась здесь переночевать. Мне нужно найти завещание, разобраться с бумагами, все закрыть. Я хотела уехать завтра рано утром.

– Сделай все сейчас, как можно быстрее, и уезжай. Я не шучу, Джоди. Я не знаю, кто эти люди, но они настроены серьезно.

Видимо, его лицо сказало ей больше, чем слова. Она кивнула и встала.

– Хорошо. Письменный стол. Ты можешь мне помочь.

От университетской службы подготовки офицеров резерва до демобилизации по состоянию здоровья – Леон Гарбер отдал военной службе почти пятьдесят лет жизни. И все они просматривались на его рабочем столе. В верхних ящиках лежали ручки, карандаши и линейки, сложенные аккуратными рядами. В нижних ящиках на специальных стержнях висели папки. На каждой папке имелась наклейка с четкой надписью. Налоги, телефон, электричество, отопление, работа в саду, паспорта на приборы. Одна из папок была подписана другим цветом и явно позже остальных: «Последняя воля и завещание». Джоди пролистала папки, а потом достала их из ящика. Ричер нашел в кладовке старый кожаный чемодан, и они сложили все туда. Захлопнули крышку и закрыли замки. Ричер взял со стола старую фотографию и еще раз на нее посмотрел.

– Тебя это раздражало? – спросил он. – То, что он относился ко мне как к члену семьи?

Джоди остановилась в дверях и кивнула.

– Безумно раздражало, – сказала она. – И как-нибудь я скажу тебе почему.

Он взглянул на нее, но она отвернулась и скрылась в коридоре.

– Я соберу свои вещи, – крикнула она. – Пять минут, ладно?

Ричер подошел к книжной полке и прикрепил старую фотографию на место. Затем выключил свет и вышел с чемоданом из комнаты. Остановился в тихом коридоре и стал оглядываться по сторонам. Очень хороший дом, в котором, наверное, приятно жить. На каком-то этапе своей истории дом увеличивался в размерах. Это было очевидно. К нескольким основным комнатам, расположенным вполне логично с точки зрения планировки, впоследствии были пристроены еще комнаты, в которые можно было попасть из темного коридора, где он сейчас стоял. Ричер прошел в гостиную. Ее окна выходили во двор и на реку, а если встать у камина, можно было под определенным углом увидеть строения Уэст-Пойнта. В застоявшемся воздухе пахло старой мастикой для мебели. Обставлена комната была просто и, похоже, давно. Спокойного цвета деревянные полы, кремовые стены, тяжелая мебель. Старый телевизор, видеомагнитофона нет. Книги, картины, снова фотографии. Никаких гарнитуров, ничто ни с чем не сочетается. Милое, уютное место, в котором жили.

Гарбер, видимо, купил дом тридцать лет назад, когда мать Джоди забеременела. Это было обычным делом. Женатые офицеры часто покупали дома возле своей первой базы или возле какого-то места, которое, как им казалось, будет играть важную роль в их жизни, например Уэст-Пойнт. Они покупали дом, и он, как правило, пустовал, пока они служили за границей. Но им хотелось иметь что-то вроде якоря, места, куда они вернутся, когда все закончится. Или где смогут жить их семьи, если назначение за границу не позволит взять их с собой. Или когда потребуется учить детей.

Родители Ричера не пошли этой дорогой, и Ричер никогда не жил в собственном доме. Мрачные военные бунгало и армейские бараки, а позже дешевые мотели – вот где он жил. И был уверен, что ничего другого ему и не нужно. Он был совершенно уверен, что не хочет жить в своем доме. Это желание давно прошло. Его пугали связанные с этим трудности, они казались ему физически ощутимым грузом наподобие чемодана, который он держал в руке. Счета, налоги на собственность, страховки, договора, ремонт, содержание дома, принятие решений (новая крыша или новая плита, ковры или дорожки), бюджет. Работа в саду. Ричер шагнул к окну и посмотрел на лужайку. Работа в саду представлялась ему самым бесполезным занятием. Сначала ты тратишь кучу времени и денег, чтобы трава росла, а потом, почти сразу же, тратишь столько же денег и времени, подстригая ее. Ты проклинаешь несчастную траву за то, что она слишком сильно выросла, потом волнуешься, почему она такая короткая, все лето поливаешь ее дорогой водой, а осенью – дорогими химикатами.

Настоящее безумие. Но если бы какой-то дом и заставил его передумать, так это дом Гарбера. Он был простым и совсем не требовательным и выглядел так, словно процветал от милосердного небрежения. Ричер вполне мог представить себе, как он здесь живет. Да и вид из окон открывался великолепный. Мимо катила воды широкая река Гудзон, могучая и уверенная в собственных силах. Старая река будет вечно течь по своим делам, и ей все равно, что люди делают с домами и садами, которые выстроились вдоль ее берегов.

– Ну все, кажется, я готова, – сказала Джоди.

Она появилась в дверях гостиной, держа в руках кожаную сумку для одежды. Черный траурный костюм она сменила на выцветшие джинсы и светло-голубую трикотажную рубашку с маленьким логотипом, который Ричер не смог разобрать. Джоди причесалась, отчего волосы наэлектризовались и не желали хорошо лежать. Она пригладила их рукой и заправила непокорные пряди за ухо. Светло-голубая рубашка гармонировала с ее глазами и кожей цвета бледного меда. Прошедшие пятнадцать лет не сделали ее менее красивой.

Они прошли через кухню и заперли на задвижку дверь, ведущую в сад. Затем выключили все приборы и закрыли краны. Вернулись в прихожую и открыли переднюю дверь.

Глава 05

Ричер вышел из двери первым, и тому было несколько причин. При обычных обстоятельствах он бы пропустил Джоди вперед, потому что его поколение еще сохранило остатки хороших американских манер, но он взял за привычку не демонстрировать их до тех пор, пока не станет ясно, как к этому отнесется его спутница. Кроме того, он находился в ее доме, а не в своем, что в корне меняло ситуацию, ведь ей придется запирать дверь. Короче говоря, он первым шагнул на крыльцо, и два головореза, которые там прятались, увидели его первым.

«Прикончите парня и привезите ко мне миссис Джейкоб», – сказал им Хоби. Тот из них, что устроился слева, приготовился стрелять из сидячего положения. Он был напряжен и готов к действию, поэтому его мозгу потребовалось меньше секунды, чтобы обработать информацию, поступившую от оптического нерва. Он почувствовал, что открылась передняя дверь, увидел, что экран сдвинулся в сторону, увидел, как кто-то шагнул на крыльцо, увидел, что это крупный парень из бара, и выстрелил.

Его напарник оказался в невыгодном положении. Экран двери открылся прямо ему в лицо. Сам по себе экран не был препятствием – тонкая нейлоновая сетка, предназначенная для защиты от насекомых, не остановит пули, – но этот парень был правшой, и рама экрана двигалась прямо на пистолет, из которого он приготовился стрелять. Он на мгновение замешкался, затем вскочил и бросился вперед, чтобы обогнуть экран. Он схватил его левой рукой, прижал к себе и выставил из-за него правую руку.

Ричер действовал инстинктивно и подсознательно. Ему было почти тридцать девять лет, его память охватывала примерно тридцать пять из них, вплоть до неясных обрывочных детских воспоминаний, и была наполнена почти исключительно моментами военной службы – его отца, друзей отца, его собственной и его друзей. Ричеру не довелось узнать, что такое постоянство, он ни разу не доучился ни в одной школе до конца года, не работал с девяти до пяти с понедельника по пятницу, никогда не полагался ни на что, кроме непредсказуемости и элемента неожиданности. Часть его мозга была развита в нарушение всех законов пропорции, совсем как слишком сильно тренированная мышца, и потому его нисколько не удивило, что, выйдя на крыльцо в тихом нью-йоркском пригороде, он увидел двух мужчин, с которыми совсем недавно встречался за две тысячи миль отсюда, в Ки-Уэсте, и что эти мужчины наставили на него пистолеты. Он не испытал ни потрясения, ни удивления, ни колебаний, ни парализующего страха, ни паники. Ричер не колебался ни единого мгновения. Он тут же отреагировал на чисто механическую проблему, представшую перед ним в виде геометрической задачи, в условия которой входят время, пространство, углы, пули и человеческая плоть.

В левой руке у него был тяжелый чемодан, который он выставил вперед, когда переступал через порог. Ричер сделал одновременно две вещи. Левой рукой продолжил движение чемодана вперед, а правой взмахнул назад и ударил Джоди в грудь, толкая ее обратно в прихожую. Она сделала шаг назад, и в этот момент движущийся чемодан поймал первую пулю. Ричер почувствовал, как он дернулся у него в руке, и толкнул чемодан еще дальше, вытянувшись над крыльцом, словно нерешительный пловец над бассейном с холодной водой. Чемодан угодил прямо в лицо левому головорезу, который в этот момент начал подниматься на ноги и находился в неустойчивом положении. От удара он перекувырнулся назад и свалился с крыльца.

Впрочем, Ричер не видел, как он упал, потому что его глаза были прикованы ко второму противнику, который выскочил из-за экрана и приготовился стрелять. Ричер воспользовался инерцией движения чемодана и бросился вперед. Он ослабил хватку на ручке чемодана и послал его в полет над крыльцом, придав ему дополнительное ускорение правой рукой. Пистолет развернулся и плашмя ударил его в грудь. Ричер услышал выстрел и почувствовал, как ему обожгло кожу. Пуля ушла в сторону под его поднятой левой рукой и попала в стенку гаража в тот момент, когда он правой ударил своего врага в лицо.

Локоть, движущийся на огромной скорости перед телом весом в двести пятьдесят фунтов, может причинить неприятелю серьезный урон. Он скользнул по раме экрана и угодил парню в подбородок. Ударная волна беспрепятственно прошла через челюсть внутрь головы и врезала по мозгам. Парень повалился на спину, и Ричер понял, что он на некоторое время вышел из игры. Затем со скрипом захлопнулся экран двери, и Ричер увидел, что тип, прятавшийся слева, бочком подбирается к своему пистолету, который откатился в сторону. Джоди стояла в дверях, согнувшись и прижимая руки к груди, и пыталась отдышаться. Старый чемодан покатился на лужайку перед домом.

Сейчас главной проблемой Ричера была Джоди. Его отделяло от нее около восьми футов, но между ними находился противник. Если он доберется до пистолета и повернет его вправо, то сможет в нее выстрелить. Ричер отпихнул в сторону тело второго головореза, все еще не пришедшего в сознание, и метнулся к двери. Оттолкнул в сторону экран и ввалился внутрь. Затем он затащил Джоди примерно на ярд в прихожую и захлопнул входную дверь. Она трижды содрогнулась от выстрелов, и воздух наполнился пылью и кусочками дерева. Ричер защелкнул замок и потащил Джоди на кухню.

– Мы можем добраться до гаража?

– Через крытый проход, – ответила Джоди.

Стоял июнь, вторые рамы были сняты, и проход представлял собой широкий коридор с тонкими экранами от пола до потолка. Тип, что прятался слева, стрелял из девятимиллиметровой «беретты», у которой в магазине пятнадцать патронов. Он использовал четыре: один попал в чемодан, три других – в дверь. Осталось одиннадцать. Не слишком приятная мысль, когда тебя отделяет от него всего лишь тонкая нейлоновая сетка.

– Ключи от машины?

Джоди достала ключи из сумки. Ричер взял их и зажал в кулаке. Сквозь застекленную кухонную дверь был виден проход с такой же дверью в противоположном конце, которая вела в гараж.

– Та дверь заперта?

Джоди кивнула.

– Зеленый. От гаража, – с трудом переводя дух, сказала она.

Ричер посмотрел на связку ключей и увидел старый ключ от автоматического замка, помеченный зеленой краской. Он осторожно открыл кухонную дверь, опустился на колени и высунул голову ниже, чем мог ожидать неприятель. Никого. Тогда он выбрал зеленый ключ и выставил его перед собой, словно крошечную пику. Вскочил на ноги и бросился вперед. Проверил, все ли в порядке, вставил ключ в замок, повернул и тут же вытащил. Распахнул дверь и помахал Джоди рукой, чтобы она последовала за ним. Она влетела в гараж, и он тут же захлопнул за ней дверь. Запер ее и прислушался. Тихо.

Гараж оказался большим темным помещением с открытыми стропилами и каркасом, здесь пахло старым машинным маслом и креозотом и было полно вещей, которые принято складывать в гараже: косилки, шланги, плетеные кресла, но все старое, принадлежавшее человеку, который лет двадцать назад перестал покупать новые инструменты и приспособления. Так что дверь открывалась вручную при помощи специальных роликов. Никаких механизмов или электрических приводов. Пол был цементный, старый и тщательно подметенный. Машина Джоди, новый «олдсмобиль бравада», темно-зеленый с золотыми деталями отделки кузова, стоял носом к дальней стене. Таблички на багажнике хвастливо сообщали, что у него привод на четыре колеса и шестицилиндровый V-образный двигатель. Четыре колеса – это хорошо, а вот от того, какую скорость развивает двигатель, зависело многое.

– Забирайся назад и ложись на пол, – прошептал Ричер. – Поняла?

Джоди забралась внутрь головой вперед и легла на пол. Ричер прошел по гаражу и нашел ключ от двери гаража. Открыл ее и выглянул наружу, прислушиваясь. Никакого движения и звуков. Тогда он вернулся к машине, вставил ключ и включил зажигание, так чтобы двигатель мог заработать на полную мощность.

– Я сейчас вернусь, – прошептал он.

Гарбер держал свои инструменты в таком же идеальном порядке, как и письменный стол, и Ричер обнаружил стойку восемь на четыре с полным набором всего необходимого для дома. Он выбрал тяжелый плотницкий молоток, вышел во двор и изо всех сил швырнул его в сторону дома, целясь в кусты, растущие перед ним. Он досчитал до пяти, давая возможность неприятелю услышать грохот, среагировать и броситься к нему из своего укрытия. Затем нырнул внутрь гаража, к машине. Постоял около открытой двери, вытянул руку и повернул ключ в зажигании. Двигатель сразу завелся. Ричер метнулся назад, быстро поднял гаражную дверь, бросился на водительское сиденье и нажал на педаль. Все четыре колеса громко взвыли, и машина задом вылетела из гаража. Довольно далеко слева от себя, на лужайке, Ричер успел заметить типа с «береттой», который медленно разворачивался в их сторону. Ричер выскочил на подъездную дорожку и задом выехал на дорогу. Затем ударил по тормозам, резко крутанул руль и скрылся в облаках синего дыма.

Он мчался вперед на огромной скорости примерно пятьдесят ярдов, затем притормозил и остановился около подъездной дороги соседнего дома. Снова развернулся и въехал задом в густые заросли кустов. Выпрямился и выключил двигатель. У него за спиной поднялась с пола Джоди.

– Что, черт подери, мы здесь делаем? – спросила она.

– Ждем.

– Чего?

– Когда они уберутся.

Она фыркнула то ли от удивления, то ли от возмущения.

– Мы не будем ждать, Ричер, мы немедленно едем в полицию.

Ричер снова вставил ключ в зажигание, чтобы открыть окно, и опустил стекло, прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам.

– Я не могу пойти в полицию, – сказал он, не глядя на нее.

– Это еще почему?

– Потому что меня свяжут с Костелло.

– Ты не убивал Костелло.

– И ты думаешь, что мне с готовностью поверят?

– Им придется поверить, потому что не ты его убил. Все очень просто.

– Может так получиться, что полиции потребуется время, чтобы найти лучшего кандидата.

Джоди немного помолчала.

– И что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что я должен держаться подальше от полиции.

В зеркало он видел, как она тряхнула головой.

– Нет, Ричер, нам необходима полиция.

Он посмотрел ей в глаза, вернее, в их отражение в зеркале.

– Ты помнишь, что говорил в таких случаях Леон? Он говорил: «Проклятье, я и есть полиция».

– Да, он был полицейским. И ты был. Давно.

– Ну, не так давно для нас обоих.

Она замолчала. Пересела вперед. Повернулась к нему.

– Ты просто не хочешь обращаться в полицию, так ведь? Дело вовсе не в том, что ты не можешь. Ты не хочешь, черт тебя подери.

Ричер слегка повернулся на своем сиденье, чтобы взглянуть на нее, и увидел, что она смотрит на обожженное место на его рубашке. Черное пятно в форме удлиненной капли, словно татуировка, сделанная порохом на ткани. Ричер расстегнул пуговицы и распахнул рубашку. Прищурившись, посмотрел вниз: та же длинная капля украшала его кожу, волосы на груди обгорели и скрутились. Он облизнул палец, приложил его к наливающемуся ожогу и поморщился.

– Они со мной связались, значит, они мне ответят.

Джоди несколько мгновений молча смотрела на него.

– Знаешь, в это невозможно поверить. Ты ничем не лучше моего отца. Одна компания. Мы должны обратиться в полицию, Ричер.