Текст книги "Джек Ричер. Рассказы (Сборник) (ЛП)"

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Как ты думаешь, твоя знакомая из ФБР была права насчет беспорядков и грабежей?

– Может, в Манхэттене их будет не много.

– А с нами всё будет в порядке?

Ричер сказал:

– С нами всё будет хорошо. Если ничего не изменится, мы поступим, как делали в старину. Мы дождёмся утра.

Они свернули на 34-ю улицу и подъехали как можно ближе к Ист-Ривер. Остановившись на усыпанном мусором треугольнике, наполовину перекрытому сверху шоссе имени Ф. Д. Рузвельта, они пытались рассмотреть сквозь ветровое стекло темнеющие земли за рекой. Мёртвый Квинс прямо перед ними, Бруклин справа и Бронкс далеко слева. Огонь в Бруклине выглядел не таким уж маленьким. Были пожары в Квинсе, а также в Бронксе, хотя Ричеру говорили, что в Бронксе всегда были пожары. Но за ними, в Манхэттене, еще ничего не было. Зато там было много сирен. Темнота становилась злой, возможно, из-за жары. Ричер подумал, как там поживают окна «Macy’s»?

Крисси не выключала двигатель из-за кондиционера, он работал на средних оборотах. Полы рубашки прикрывали шорты полностью. Было похоже, что кроме рубашки на ней не было надето ничего, и это смотрелось великолепно. Она была очень красива, и Ричер спросил:

– Сколько тебе лет?

Она сказала:

– Девятнадцать.

– Откуда ты?

– Из Калифорнии.

– Тебе нравится здесь?

– До сегодняшнего дня. Есть два сезона: жаркий и холодный.

– Особенно жаркий.

Она спросила:

– А сколько лет тебе?

– Я совершеннолетний, – сказал он. – Это, действительно, всё, что тебе нужно знать.

– Точно?

– Надеюсь, что это так.

Она улыбнулась, и заглушила мотор, затем заблокировала свою дверь и наклонилась, чтобы заблокировать его. Крисси пахла, как и должна пахнуть разгоряченная чистая девушка. Она сказала:

– Здесь становится жарко.

– Надеюсь, что это так, – повторил он, обнял её за плечи, притянул к себе и поцеловал. Он знал, как это сделать, ведь у него было больше, чем три года практики. Затем положил свободную руку на изгиб её бедра. Она великолепно целовалась. Тепло и влажно, работая языком и закрыв глаза. Он задрал ей рубашку вверх и запустил руку под неё, Крисси выгнулась и застыла, разгоряченная и слегка вспотевшая. Просунув свою руку ему под рубашку, она легко погладила его по боку, перешла на грудь и спустилась к талии. Затем запустила кончики пальцев под пояс, что он посчитал очень обнадеживающим признаком.

Они остановились, чтобы перевести дух, и затем продолжили. Он положил свою ладонь ей на колено и повёл по удивительно гладкой коже внешней стороны бедра, оставив большой палец на внутренней, до нижнего края шорт. Затем вернулся к другому колену и двинулся по второй ноге, такой же гладкой и восхитительной, теперь уже ладонь была внутри, а большой палец снаружи, все время пытаясь придумать что-либо более прекрасное, чем ощущение тёплой кожи девушки, и так и не сумев сделать этого. На этот раз он продвинулся чуть дальше, пока его палец не уткнулся в твердую складку между ног, там, где начиналась молния. Она зажала сильно его руку, и сначала он расценил это, как предупреждение, но потом догадался, что она имеет в виду совсем другое, поэтому оставил руку на месте, надавливая так сильно, в то время, как она стремилась вниз, что почти поднимал её с сиденья. Тут она глубоко вдохнула, выдохнула, и вся обмякла, и они снова прервались, чтобы отдышаться. Он переместил отбитую руку к пуговицам на её рубашке, и попытался заставить свои пальцы работать. Что они и сделали достаточно хорошо: одна пуговица, другая, третья, и так до самого низа, пока рубашка не оказалась расстёгнутой.

Они снова поцеловались, приступая к третьему этапу, и его рука начала работать в другом месте, сначала снаружи шелковистого бюстгальтера, а затем внутри, снизу, до тех пор, пока тот не соскочил вверх, и её маленькие влажные груди не оказались в его распоряжении. Он прикоснулся губами к её шее, затем к соскам, положил руку туда, где она была до этого, и девушка начала тереться о неё снова, долго и медленно, долго и медленно, тяжело дыша, пока во второй раз не вдохнула и, выдохнув, не стекла на него, словно у нее не было костей в теле.

Потом она положила руку ему на грудь и оттолкнула назад, к окну, что он снова воспринял, как недовольство, пока она не улыбнулась, словно знала то, чего не знал он, и не расстегнула ему молнию на брюках своими тонкими коричневыми пальцами, и в этот момент он впервые в жизни в самом деле понял смысл фразы: умер и попал в рай. Её голова опустилась на его колени, и он почувствовал прохладные губы и язык, закрыл глаза, а затем снова открыл их и огляделся, пытаясь запомнить каждую мельчайшую деталь случившегося с ним, а именно, где, когда, и как, а также, кто и почему, особенно почему, потому что его мозг никак не мог найти логического объяснения тому, что из автовокзала Портовая Администрация он попал в место, которое не могло быть ничем иным, кроме как сказочным королевством. Нью Йорк, Нью Йорк. Это замечательный город. Он был в этом чертовски уверен. Поэтому смотрел вокруг, запоминая всё: реку, бесформенные районы, раскинувшиеся за ней, далёкие пожары, проволочные ограждения, унылые бетонные столбы, тянувшиеся вдоль дороги, уходящей вдаль.

Ричер увидел в темноте силуэт человека, стоявшего в тридцати ярдах от них, вырисовывающийся на фоне зарева, отражающегося в воде. Лет двадцати-тридцати, судя по фигуре, среднего роста, с плотным телом в верхней его части и необычной прической, которая выглядела бы лучше с короткими волосами, но это был 1977 год. Он что-то держал в правой руке.

Крисси всё еще трудилась. Она, безусловно, была лучшей из всех, кого он встречал. Даже и не стоило пытаться сравнивать. Он задумался, есть ли в колледже Сары Лоуренс совместное обучение. Тогда он мог бы пойти туда. Это было бы почти так же хорошо, как Нью-Йоркский университет. Не то, чтобы он планировал жениться на ней или что-нибудь подобное. Но, наверняка у неё есть подруги или сестра. Точно, у неё же есть подруги, те две блондинки. Они будут ждать. Это часть уговора. Оставалось два часа до полуночи, что сейчас казалось, совершенной малостью.

Парень скрылся в темноте. Он обошёл вокруг столба, причем зарево освещало только его ноги, скрывая всё остальное, оглядел внимательно всё слева, затем так же внимательно всё справа, и быстро зашагал вперед, прямо к следующему столбу.

К «Шеветте».

Парень застыл рядом со столбом, осматривая следующую зону, затем отошёл и слился с бетоном, снова почти невидимый, всё время обращаясь очень осторожно с предметом, который держал в руке, как будто этот предмет был очень ценным или чрезвычайно хрупким.

Крисси была всё еще очень занята. Она выполняла свою приятную работу прекрасно. Умер и попал в рай – было очень слабо сказано. Это была очень серьёзная недооценка. Даже чудовищная. Такая вялая похвала могла бы послужить поводом для дипломатического конфликта.

Парень снова сдвинулся с места. Он делал всё привычно одинаково: взгляд, еще один, переход к следующему столбу, всё ближе к «Шеветте», он скрывался, давая при этом своей правой руке отдохнуть и стараясь не касаться бетона предметом, находившимся в ней.

Его путь пролёг через свет, отражённый от реки, и всё стало на свои места.

Ричер понял, что это был за предмет.

Это был револьвер, болтающийся в перевёрнутом положении на спусковой скобе на правом указательном пальце парня. Угловатый, утяжелённый в верхней части, как и сам парень, с закругленной ручкой и стволом в два с половиной дюйма, гладкий, но с небольшими выступами. Возможно, общепринятый армейский «Бульдог», пятизарядный, мощный, чаще всего использующий патрон 0.44 Спешиал. Двойного действия, легкий в обращении. Оружие не для стрельбы в цель, но для ближнего боя.

Крисси всё еще трудилась. Парень перешёл еще ближе к «Шеветте» и смотрел прямо на автомобиль. Перед отъездом Ричера на автобусе в Поханг, мать дала ему почитать свои газеты. Нью-Йорк. Разгул убийств. Сын Сэма, получивший свою кличку из-за своих безумных писем. Но до этих писем его называли по-другому. Его звали Убийца Калибра 0.44, потому что он использовал пули сорок четвертого калибра, кстати, от револьвера.

В заявлении полиции Нью-Йорка было отмечено, что они были от стандартного армейского «Бульдога».

Крисси была всё еще занята. И это был абсолютно неподходящий момент для остановки. Совершенно не тот момент. На самом деле остановиться было просто невозможно. Физически, умственно, да как угодно. Эта возможность даже не рассматривалась. Это стояло в его планах очень далеко, где-то на другой стороне Земли. Может быть, даже совсем в другой вселенной. Это был биологический факт, и этого просто не должно было случиться. Парень смотрел, Ричер – тоже. Он убивает людей. Пары, сидевшие в автомобилях. «А что, неплохой вариант, – подумал Ричер. – Сделай это сейчас. Я уйду на высокой ноте. Самая высокая возможная нота за всю историю высоких нот». Джек Ричер. Покойся с миром. Он умер молодым, но с улыбкой на лице.

Парень не двигался, он просто смотрел.

Ричер посмотрел на него.

Парень не сделал никакого движения.

Пары, сидевшие в автомобилях.

Но они не являлись такой парой. По крайней мере, со стороны. Голова Крисси была на коленях у Ричера, казалось, что он был один в машине. Просто водитель, остановивший машину на обочине в чрезвычайной ситуации, ожидавший на пассажирском сиденье, чтобы иметь дополнительное пространство для ног. Парень продолжал смотреть, Ричер смотрел тоже. Крисси была все еще занята. Парень пошел дальше. К другому столбу, затем к следующему, пока не пропал из виду совсем.

И тут труд Крисси наконец-то обрёл логическое завершение.

* * *

После этого они привели всё в порядок, насколько это было возможно: поправили одежду, застегнули молнии и пуговицы и причесались. Крисси спросила:

– Ну что, лучше, чем «Blondie»?

Ричер пожал плечами:

– Откуда я могу знать?

– Лучше, чем выступление «Blondie» на сцене CBGB, я имею в виду.

– Намного лучше. Никакого сравнения.

– Тебе же нравится «Blondie»?

– Самая лучшая. Ну, хорошо, в пятерке лучших. Или в десятке.

– Заткнись.

Она снова завела двигатель и включила кондиционер на максимум. Затем скользнула на свое место и подняла полы рубашки, чтобы воздух из вентиляционных отверстий обдувал её кожу.

Ричер сказал:

– Я видел кое-кого.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– И что он делал?

– Заглядывал в наш автомобиль.

– Кто это был?

– Какой-то парень.

– Серьезно? Звучит слегка жутковато.

Ричер сказал:

– Я знаю. Мне очень жаль, но я должен разыскать Джилл Хемингуэй. Мне нужно рассказать всё сначала ей. Ей это пригодится.

– Расскажешь ей о чем?

– О том, что я видел.

– И что же ты видел?

– То, о чём она обязательно должна знать.

– Это был кто-то из парней Кроселли?

– Нет.

– Насколько это важно?

– Она сможет использовать это.

– Где она?

– Понятия не имею. Высади меня на Вашингтон Сквер, и я пойду пешком. Могу поспорить, что она севернее Хьюстона.

– Ты хочешь вернуться туда, откуда мы только что еле вырвались.

– Давай назовём это этапом нашей разведки.

– Что ты собираешься делать на этот раз?

– Самый быстрый способ найти Хемингуэй, это искать Кроселли.

– Я не позволю тебе сделать это.

– Как ты меня остановишь?

– Я попрошу тебе не делать этого. Я твоя подруга, по крайней мере, до полуночи.

– Это то, чему вас учат в колледже Сары Лоуренс?

– Не так уж и мало.

– Помоги мне, – сказал Ричер. – Мы просто пошатаемся там, вдруг и её увидим.

– Правда?

– Уверен.

– С чего это вдруг?

– Законы физики. Случайная встреча не станет более вероятной, если обе стороны движутся.

– Хорошо, где?

– Скажем, на углу Бликер и Бродвея. Это может сделать встречу более вероятной.

– Но это в направлении центра города.

– Это в квартале от Хьюстона. Мы сможем ускользнуть на юг, если понадобится.

– Мы?

– Разве ты не хотела держаться вместе?

– Это уже совершенно другое дело.

Ричер кивнул.

– Понимаю, – сказал он. – Я действительно понимаю тебя. Тебе решать. Можешь высадить меня на Вашингтон-сквер. Меня это устроит. Думаю, что никогда не забуду тебя.

– Правда?

– Если я управлюсь до полуночи, я приду попрощаться.

– Я имею в виду, ты на самом деле не забудешь меня? Как мило.

– Это чистая правда. Буду помнить всю свою жизнь.

Крисси сказала:

– Расскажи мне еще о парне, которого ты видел.

Ричер сказал:

– Я думаю, это был Сын Сэма.

– Ты точно спятил.

– Я серьезно.

– И ты просто сидел там?

– Мне показалось, это будет лучшее, что я могу сделать.

– Как близко он находился?

– Около двадцати футов. Он хорошенько всё рассмотрел и ушел.

– Сын Сэма был в двадцати футах от меня?

– Он не видел тебя. Я думаю, именно поэтому он и ушел.

Она всмотрелась в темноту, окружающую их, и включила скорость. Затем сказала:

– Сын Сэма – проблема Нью-Йоркской полиции, а не ФБР.

Ричер сказал:

– Тот, кто получит подсказку, получит выигрыш. Я полагаю, именно так и будет.

– Что за подсказка?

– То, как он двигался.

Еще несколько сирен завыло сзади. Первая Авеню, Вторая Авеню, верхняя часть города, центр, все улицы города были полны полицейских. Настроение менялось, и Ричер чувствовал, как сгущается даже воздух вокруг.

– Я пойду с тобой, – сказала Крисси. – Это может пригодиться. Такие великие моменты запоминаются навсегда.

* * *

Они снова ехали по 34-й Улице обратно к центру острова, снова в самое сердце тьмы. Город был всё еще погружен во тьму, все еще мертв, как гигантское существо, упавшее на спину. Окна были разбиты, люди сбивались в группы, тащили какие-то вещи. Полицейские и пожарные машины неслись по улицам, в блеске огней и реве сирен и сигналов, но их огни не могли рассеять тьму, а сирены, похоже, совершенно не волновали бесцельно слоняющихся людей. Они просто укрывались в дверных проемах, когда автомобили и грузовики проносились мимо. Люди напоминали Ричеру крошечные ночные организмы, паразитирующие на трупе, проникая сквозь его кожу, исследуя его, разбирая его на части и питаясь ими, усваивая его элементы, подобно тому, как мертвый кит питает миллионы морских существ на дне океана.

Они повернули на юг по Пятой авеню к Эмпайр Стейт Билдинг и медленно ехали в средней полосе, проезжая мимо групп людей на проезжей части, две из которых несли свернутый ковер, а три загружали в багажник большой потрепанной машины какие-то коробки. Они повернули на Бродвее налево, к 23-й улице, миновали похожий на призрак Флэтайрон Билдинг (в просторечье – Утюг), и продолжили движение на юг, вокруг Юнион Сквер, через 14-ю улицу и вперед, через вражескую территорию. Чем дальше они продвигались на юг, тем хуже обстояли дела. Бродвей выглядел узким, как черная борозда, рассекающая темный пейзаж, разбитые окна и люди повсюду, передвигающиеся группами, быстро, украдкой и тихо, почти невидимые, за исключением горящих сигарет. Они проехали 4-ю улицу, затем 3-ю, где уже были раньше, и Крисси начала замедляться, когда Ричер сказал:

– Меняем план. Думаю, угол Шестой Авеню и Бликер будет лучше.

Крисси спросила:

– Почему?

– Что сейчас больше всего волнует Кроселли?

– Уберечь своё имущество от разграбления. Как и любого другого, у кого есть что-то ценное.

– Думаю, у него это есть. Я имею в виду, как он еще может заработать деньги между Хьюстоном и 14-й? Возможно, рэкет, проститутки и тому подобное, но наркотики обязательно. Он должен хранить запас где-то. Но где? Только не в родовом имении в Маленькой Италии, потому что оно находится к югу от Хьюстона.

– Ты хорошо учил географию.

– Я изучал её далеко отсюда. После инцидента с пощечиной он направился на запад от Уэйверли, точнее, к Шестой авеню. Очевидно, он возвращался, чтобы позвонить насчет меня. Значит, его штаб должен быть западнее Уэйверли.

– Ты думаешь, Хемингуэй знает, где это?

– Я уверен в этом. И уверен, что она сейчас наблюдает за ним. Думаю, никто не поручал ей это сегодня, потому что она отстранена. Таким образом, она по-прежнему работает на свой страх и риск. Могу спорить, она надеется, что кучка парней оставят без присмотра дверь Кроселли, и она сможет записать, что происходит внутри. Может быть, она даже поймает Кроселли на том, что он охраняет это, и это будет очень круто, примерно, как трехочковый бросок в баскетболе, не так ли? Какую бы сделку он ни заключил с властями, есть вещи, которые просто нельзя игнорировать.

– Но Кроселли будет защищать это не один, у него есть еще двенадцать парней.

– Уже десять, – сказал Ричер. – Двое из них находятся в больнице. Или пытаются добраться туда. Но мы будем держаться в стороне от них. Нам нужна только Хемингуэй.

– Трудно отыскать женщину в темноте.

– Все, что мы можем сделать, это попробовать.

И они двинулись вперед, в сторону Хьюстон Стрит, мимо большого магазина с двумя разбитыми окнами, торгующего стерео аппаратурой, в котором не так уж много осталось внутри. Затем они повернули направо и потихоньку двигались на запад, проезжая темные заброшенные улицы Сохо, считая слева: Мерсер, Грин, Вустер, Западный Бродвей, Томпсон, Салливан и Макдугал. Затем они повернули направо на Шестую Авеню и направились кварталом севернее, туда, где Бликер, Даунинг и Минетта сошлись в неаккуратном маленьком перекрёстке на шесть направлений. Дальше можно было увидеть только дешевые, обшарпанные магазинчики, слишком непривлекательные даже для грабителей, хотя некоторые из них уже могли похвастаться широко распахнутыми дверьми и пустыми полками. Если взглянуть на север, Шестая Авеню выглядела всё той же длинной черной дырой, как и в начале, с тем же тонким вертикальным прямоугольником ночного неба в конце неё.

Крисси спросила:

– Мне встать здесь?

Ричер:

– Давай, прочешем несколько кварталов.

– Ты же говорил, что мы будем ждать, пока она не выйдет на нас.

– Задача изменилась. На флоте так часто бывает при доставке к месту операции морских пехотинцев.

– Я вообще-то филолог.

– Всего пять минут, ладно?

– Ладно, – согласилась она.

Но им не понадобились пять минут, потому что они уложились всего в шестьдесят секунд. Повернув круто налево на Даунинг, затем направо на Бедфорд, направо на Кармин и вернувшись на Бликер, Ричер в дверном проеме на правой стороне улицы заметил отсвет бледной кожи и светлых волос. Он указал в эту сторону, Крисси нажала на тормоз, и Джилл Хемингуэй вышла из темноты и склонилась к окну Ричера, как это делали проститутки Сеула, договариваясь с военными.

* * *

Ричер ожидал, что Хемингуэй будет злиться на его повторное появление, но этого не произошло. Он понял, что она чувствовала себя неловко из-за того, что он её просчитал и поймал на одержимости навязчивой идеей. Как оно и было на самом деле. И в этой ситуации она выглядела не самым лучшим образом.

Он спросил:

– Его берлога где-то рядом?

Она указала сквозь машину на пару больших пустых дверей на противоположной стороне улицы, высоких и широких, как двери в грузовой вагон старого образца, рассчитанного на телегу и несколько лошадей. При свете дня краска могла быть темно-зеленого цвета. В правой двери была калитка, достаточно большая для человека. Предположительно двери вели во внутренний двор первого этажа. Здание было двухэтажным, на верхнем этаже, наверное, размещались офисы или кладовые. За зданием стояло другое, большего размера, пустое, темное и массивное. Похоже, какая-то кирпичная церковь.

Ричер спросил:

– Он действительно там?

Хемингуэй кивнула в ответ.

Он продолжил:

– Сколько с ним людей?

– Он один.

– Точно?

– Он обеспечивает «крышу» кроме всего прочего. Поэтому теперь он должен решать возникающие вопросы. Его ребята все заняты, присматривают за своими клиентами.

– Я не знал, что этот бизнес работает и таким образом. Всегда думал, что рэкет занимается только вымогательством, всё просто и ясно.

– Обычно так и бывает. Но ему нужно поддерживать финансовую стабильность, для этого он должен следить за своими лучшими дойными коровами в коммерции. Очень многие понесут большие убытки, множество точек будет разрушено сегодня, и они не будут приносить деньги. Мудрый человек должен контролировать, чтобы денежный поток не иссякал.

Ричер повернулся и посмотрел на двери:

– Ты надеешься, что кто-то попытается их взять штурмом?

– Не знаю, почему они тянут так долго. У наркоманов проблемы, им нужна доза.

– А у него там что-то имеется?

– Всего по чуть-чуть. Он не хранит помногу, потому что есть автомагистраль Нью-Джерси Тёрнпайк и тоннель Холланда под Гудзоном для быстрого пополнения запасов, чему, по-видимому, учат теперь в школе бизнеса, но все же, я уверена, что у него там хватит на неделю.

– Ну что, поехали? Может, стоит припарковаться где-нибудь в другом месте?

– Вам нужно идти домой. Это уже не ваши проблемы.

– Мне необходимо поговорить с тобой.

– О чем?

– О Сыне Сэма.

– Кроселли тебе уже недостаточно?

– Я видел его.

– Кого?

– Я видел человека с армейским «Бульдогом», разглядывающего автомобили.

– Ты серьезно?

– Он заглядывал в наш автомобиль.

– Где это было?

– Ист-Ривер, на 34-й улице.

Хемингуэй сказала:

– Ты же у нас разбираешься в оружии, не так ли? Ты ведь морпех и всё такое?

– Сын морпеха, – ответил Ричер. – И это был настоящий пистолет.

– Сейчас чертовски темно.

– Луна, звезды и вода.

Хемингуэй нагнулась еще на дюйм ниже и скользнула взглядом с Ричера на Крисси.

– Ты тоже это видела?

Крисси ответила:

– Нет.

– Как могло такое случиться?

– Я не смотрела по сторонам.

Хемингуэй продолжила:

– Ну, не знаю. Ладно, допустим, мы имеем подтвержденное свидетельство, и что из этого? Мы знаем, что Сын Сэма находится в Нью-Йорке. Это место нахождения парня. Но это не даёт нам никакой новой информации. Нам требуется нечто большее. Вот, если бы ты знал, кто он такой. Или ты знаешь это?

– Нет, – ответил Ричер. – Но я знаю, кем он был.

* * *

Они припарковались на Бликер Стрит, чтобы вернуться и присоединиться к Хемингуэй в её укрытии, но вдруг Бликер Стрит заполнили люди, кто-то группами, кто-то парами, некоторые из этих групп и пар тащили предметы, слишком тяжелые, чтобы это доставляло удовольствие, и поэтому, следовательно, искали другие способы перемещения тяжестей, такие как небольшие автомобили-хэтчбеки, идеально подходившие для перевозки большого телевизора. Ричер и Крисси уже отходили от «Шеветты», захлопнув двери, но еще не закрыв их на замок, когда почувствовали на себе чьи-то взгляды. Двое парней, шатаясь под тяжестью огромной коробки с надписью «Sony», перевёрнутой вверх ногами, шли прямо на них, не отводя глаз от «Шеветты», и Ричер сказал им:

– Идите своей дорогой, парни.

Неразличимая в темноте фигура слева сказала, хмыкнув:

– А что будет, если мы не сделаем этого?

– Тогда я надеру вам задницы и заберу телевизор.

– А может, вы нас отвезёте?

– Лучше идите, куда шли, – сказал Ричер.

Они не сделали этого. Вместо этого они осторожно опустили коробку на землю и снова выпрямились, глубоко дыша, две темные фигуры в темноте. Даже с расстояния шести футов было трудно разглядеть детали, но их руки не потянулись к карманам, что было хорошим знаком. Это означало, что любой предстоящий контакт не предусматривает применения оружия, и весьма обнадеживало. Ричер вырос в обстановке чрезмерного насилия, сложно подыскать другие слова, чтобы описать Корпус морской пехоты США, и умело применял эти уроки, в результате чего за более, чем десять лет не проиграл ни одной стычки, как с детьми морских пехотинцев, той же самой культуры, так и с враждебно настроенной местной молодежью в различных точках по всему миру, которой нравилось думать, что армия США не представляет из себя ничего особенного, и которой нравилось самонадеянно пытаться доказать это, как правило, безуспешно. Два панка на тёмной улице Нью-Йорка вряд ли были способны решить эту неразрешимую задачу, если только у них не было с собой ножей или огнестрельного оружия, что пока было неизвестно.

Парень справа сказал:

– Может, заберём девчонку. Повеселимся все вместе.

Парень слева добавил:

– Просто отдайте нам ключи, и никто не пострадает.

Момент принятия решения настал. Сюрприз всегда был хорош, задержка же всегда была смертельно опасна. Тот, кто позволяет ситуации развиваться не по своему сценарию, просто готовит сам себе неприятности. Ричер рванулся к левому парню, сделав два быстрых шага, словно полевой игрок, подбирающий низкий мяч с земли, и не собираясь замедляться. Он бежал прямо на него, держа руку горизонтально, и ударил локтем в лицо. Почувствовав, что нос парня разбит, он затормозил и обежал в обратном направлении вокруг коробки, прыгнув второму парню, пытавшемуся сбежать, всем своим весом на спину. Парень упал навзничь, словно его сбил грузовик, Ричер ударил его ногой в голову, и парень улёгся неподвижно.

Ричер проверил их карманы. Ни ножей, ни пистолетов, которые, как правило, там бывают. Но это был их выбор, ведь они могли просто продолжить свой путь. Он подтащил правого парня к левому, уложив их плечом к плечу, затем поднял тяжелую коробку, как силач в цирке, из последних сил и шатаясь, сделал два коротких шага и бросил её им на головы с высоты пояса.

Крисси спросила:

– Зачем ты это сделал?

– Таковы правила, – сказал Ричер. – Победить мало. Парень должен знать, что он проиграл.

– Это то, чему вас учат в морской пехоте?

– Типа того.

– Они повредят автомобиль, когда очнутся.

– Они этого не сделают. Они бросят всё и поползут домой. К этому времени ты уже давно будешь в другом месте.

Крисси заперла машину, и они пошли обратно сквозь жару туда, где Хемингуэй ждала их на Кармин Стрит. Ричер спросил:

– Есть новости?

Хемингуэй ответила:

– Пока нет.

– Может, нам стоит найти помощников. На Бликер Стрит полно народу.

– Это уже будет способствование совершению преступления.

– Всего лишь средство, ведущее к цели.

– Скажи мне, что ты имел в виду про парня с «Бульдогом»?

– А вы сможете воспользоваться этим?

– Зависит от того, что это будет.

– Было темно, – начал Ричер, – сами понимаете.

– И?

– Ему было между двадцатью и тридцатью годами, я бы сказал, среднего роста, широк в груди и плечах, довольно бледный, с вьющимися непослушными волосами.

– У него был в руке «Бульдог» калибра 0.44?

– Большинство «Бульдогов» калибра 0.44. Но я не обладаю рентгеновским зрением.

– Как далеко он был?

– В двадцати футах, стоял на месте.

– Как долго ты наблюдал за ним?

– Где-то секунд двадцать.

– Двадцать секунд на расстоянии двадцать футов, – сказала Хемингуэй. – В темноте? Вряд ли на это клюнут. Держу пари, сегодня вечером поступили тысячи обращений. Людей пугает темнота.

– Это был обученный человек, – продолжил Ричер.

– Обученный чему?

– То, как он движется, используя существующие укрытия, указывает, что он – бывший военный, проходивший подготовку в пехоте.

– Это умеют многие. Ты что-нибудь слышал о Вьетнаме?

– Он слишком молод. Этот парень достиг совершеннолетия шесть или семь лет назад. Набор в армию уже сворачивался. Так что тут вы очень ошибаетесь. И я не думаю, что он когда-либо был в бою. Я видел много людей из Вьетнама, они другие. Этого парня учили и теории и практике. Что-то было и от природы, конечно, и немало, но он никогда не бывал между жизнью и смертью, я в этом абсолютно уверен. И я не думаю, что он был морским пехотинцем. Они тоже другие. Я думаю, что он из армии. И еще я думаю, что он был в Корее. Это, как отпечатки пальцев. Я думаю, что он прошёл основной курс и пехотный, с городской специализацией, и, скорее всего, служил в Сеуле. Довольно необычное сочетание. Именно так он и выглядел. По нему это было видно. Вы когда-нибудь были там? Сеул учит двигаться определенным образом. Но он уехал оттуда по крайней мере два года назад, судя по прическе, и у него было время, чтобы стать чуточку тяжелее. Я думаю, что он призвался добровольно в восемнадцать или девятнадцать лет, и, наверное, завербовался на три года. Вот такое у меня мнение.

– Это отличное детальное описание.

– Можете предложить его в качестве фильтра. Они могли бы отсеять всех, кто совпадает с этим описанием.

– Всего двадцать секунд в кромешной тьме.

– А у них есть что-то большее?

– Может, действительно, попробовать.

– Предположим, это сработает и они получат этого парня. Будет ли это полезно для вас?

– Конечно, будет.

– Так что же вам мешает?

– Выглядит отчаянно и жалко.

– Один звонок.

– Вы должны попробовать, – сказала Крисси. – Кто-то должен поймать этого парня.

Хемингуэй молчала.

* * *

Они ждали, сбившись в кучку в дверях напротив дома Кроселли, и абсолютно ничего не происходило. Они слышали звуки сирен и обрывки разговоров людей, проходящих мимо на Бликер Стрит. Словно заголовки новостей. Жара спала до тридцати двух градусов. Огни погасли на «Шей» в конце Шестой, где «Метс» проиграли «Кабс» со счетом два-один. Пассажиры метро провели страшные часы в ловушке под землей, но потихоньку выбирались обратно на поверхность. Автомобили использовали цепи и веревки, чтобы сорвать ставни магазинов, даже «Брукс Бразерс» на Мэдисон был разграблен. Краун Хайтс и Бушвик были охвачены огнём. Пострадало много полицейских, и многие были арестованы.

Когда последние прохожие исчезли, и на Кармин Стрит снова стало тихо, часы в голове Ричера подсказали, что близится полночь. Он сказал Крисси:

– Я отведу тебя к автомобилю. Твои подруги будут ждать.

Она спросила:

– А ты останешься здесь?

– Скорее всего. Я уже пропустил свой автобус.

– Как ты думаешь, дороги открыты?

– Конечно. Им будет проще, если люди уедут.

– Почему?

– Меньше голодных ртов останется здесь.

– Разумно, – сказала Крисси.

Они шли рядом до угла и повернули туда, где «Шеветта» спокойно ждала их. Оба парня всё еще лежали на асфальте под окном, как персонажи комиксов. Они всё еще дышали.

Ричер спросил:

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Нет, – сказала Крисси. – Мы всегда возвращаемся одни. Это часть уговора.

– Ты знаешь, куда ехать?

– До Шестой и повернуть на Четвертую. А дальше прямо.

– Принято.

– Будь осторожен, хорошо?

– Буду, – сказал Ричер. – И ты тоже. Я никогда тебя не забуду.

– Забудешь.

– Убедись в следующем году, увидишь, забыл ли я.

– Хорошо. Посмотрим, кто будет помнить. В ту же ночь, на том же самом месте. По рукам?

– Я буду там, – сказал Ричер.

Она села в машину, объехала переплетение конечностей, повернула налево на Шестую и помахала через опущенное стекло. Затем она исчезла.

* * *

Хемингуэй сказала:

– Я собираюсь запустить это в систему. Твоё мнение, я имею в виду. Это будет неплохая игра. Они проигнорируют это, конечно, но всё останется на записи. Я смогу сказать им потом, я же вам говорила. Конечно, если ты окажешься прав. Это добавит мне пару бонусных очков, а может и больше. Оказаться правой после всего может быть здорово.

– Это всего лишь фильтр, – сказал Ричер. – Чтобы добиться результата.